Моя цель — прокомментировать самые патетические стихи в литературе. Они находятся в XXXI песне "Рая" и, хотя знамениты, никто, кажется, не ощутил в них истинной трагедии, не расслышал их полностью. Несомненно, трагизм, заключенный в них, относится скорее к самому Данте, чем к произведению, скорее к Данте — автору, чем к Данте — герою поэмы.
Вот ситуация. На вершине горы Чистилища Данте теряет Вергилия. Ведомый Беатриче, чья красота увеличивается с каждой новой сферой, которой они достигают, Данте проходит их одну за другой, пока не поднимается к Перводвигателю, окружающему все. У ног Данте — неподвижные звезды, над ним — Эмпирей, уже не материальное небо, а вечное, состоящее только из света. Они вступают в Эмпирей: в этом безграничном пространстве (как на полотнах прерафаэлитов) отдаленные предметы различимы столь же ясно, как и близкие. Данте видит реку света, сонмы ангелов, пышную райскую розу, образованную амфитеатром праведных душ. Внезапно замечает, что Беатриче его оставила. Видит ее в вышине, в одном из закруглений розы. Он благоговейно умоляет ее — как тонущий в пучине воздевает взгляд к облакам. Он благодарит ее за сострадание и поручает ей свою душу.
В тексте:
Cosi orai; e quella, si lontana
Come parea, sorrise e riguardommi;
Poi si tomo all'etema fontana.
("Она была так далека, казалось,
Но улыбнулась мне. И бросив взгляд,
Вновь отвернулась к Вечному светилу").
Как понять это? Аллегористы говорят: с помощью разума (Вергилия) Данте достиг веры; с помощью Веры (Беатриче) достиг божества. И Вергилий, и Беатриче исчезают, т. к. Данте дошел до конца. Как заметит читатель, объяснение столь же холодно, сколь безупречно; из такой тощей схемы никогда бы не вышли эти стихи. Комментаторы, известные мне, видят в улыбке Беатриче лишь знак одобрения. "Последний взгляд, последняя улыбка, но твердое обещание" — замечает Франческо Торрака. "Улыбается, чтобы сказать Данте, что его просьба принята: смотрит, чтобы еще раз показать свою любовь" — подтверждает Луиджи Пьетробоно.
Так же считает и Казини. Суждение кажется мне весьма справедливым, но оно явно поверхностно.
Озанам ("Данте и католическая философия", 1895) думает, что апофеоз Беатриче был первичной темой "Комедии"; Гвидо Витали спрашивает, не стремился ли Данте, воздвигая "Рай", создать прежде всего царство для своей дамы. Знаменитое место в "Vita nuova" ("Надеюсь сказать о ней то, что еще ни о какой женщине не говорилось") подтверждает или допускает эту мысль. Я бы пошел еще дальше. Подозреваю, что Данте создал лучшую книгу в литературе, чтобы вставить в нее встречу с невозвратимой Беатриче. Вернее сказать, вставки — адские круги, Чистилище на Юге, 9 концентрических небес, Франческа, сирена, грифон и Бертран де Борн, а основание — улыбка и голос, которые, как знал Данте, потеряны для него.
В начале "Vita nuova" читаем, что однажды поэт перечислил в письме 60 женских имен, чтобы тайком поместить меж ними имя Беатриче. Думаю, что в "Комедии" он повторил эту грустную игру.
В том, что несчастливец грезит о счастье — ничего особенного, все мы ежедневно этим занимаемся, Данте это делал, как и мы. Но всегда нечто дает нам увидеть ужас, таящийся в подобном вымышленном счастье. В стихотворении Честертона говорится о "nightmares of delight" (кошмарах, дающих наслаждение). Этот оксюморон более или менее обозначает цитируемую терцину. Но у Честертона ударение на слове "наслажденье", а у Данте — на "кошмар".
Снова взглянем на сцену. Данте в Эмпирее, Беатриче рядом с ним. Над ними неизмеримая Роза праведных. Она вдали, но духи, населяющие ее, видны четко. В этом противоречии, хотя оправданном для поэта (XXX, 18), пожалуй, первый признак какой-то дисгармонии. Внезапно Беатриче исчезает. Ее место занимает старец ("credea vidi Beatrice e vidi un sene") [1825]. Данте едва осмеливается спросить: "Где она?" Старец указывает на один из лепестков Розы. Там, в ореоле, Беатриче, Беатриче, чей взор обычно наполнял его нестерпимым блаженством; Беатриче, обычно одетая в красное; Беатриче, о которой он столько думал, что его поражало, как могли видевшие ее во Флоренции паломники не говорить о ней; Беатриче, которая однажды не поздоровалась с ним; Беатриче, умершая в 24 года; Беатриче де Фолько Портинари, вышедшая замуж за Барди. Данте видит ее в вышине; ясный небосвод не дальше от глубин моря, чем она от него. Данте молится ей, как божеству и одновременно как желанной женщине:
О donna in cui la mia speranza vige,
E che soffristi per la mia saluta
In inferno lasciar'le tue vestige.
("О ты, которая спустилась в Ад,
Чтобы спасти меня, чтоб укрепить
Во мне надежду...")
А теперь она смотрит на него мгновение и улыбается, чтобы потом вернуться к вечному источнику света.
Франческо де Санктис ("История итальянской литературы", VII) так толкует это место: "Когда Беатриче удалилась, Данте не жалуется: все земное в нем перегорело и разрушено". Верно, если думать о цели поэта; ошибочно — если считаться с его чувствами.
Для Данте сцена была воображаемой. Для нас — она очень реальна, но не для него. (Для него реально то, что впервые жизнь, а затем смерть оторвали от него Беатриче.) Навсегда ее лишенный, одинокий и, пожалуй, униженный, он вообразил эту сцену, чтобы представить себя с нею. К несчастью для поэта (к счастью для столетий, которые читают его!) сознание нереальности встречи деформировало видение. Отсюда ужасные обстоятельства, безусловно, слишком адские для Эмпирея: исчезновение Беатриче, старик, занявший ее место, мгновенное вознесение Беатриче на Розу, мимолетность взгляда и улыбки, то, что она отвернулась навсегда. В словах сквозит ужас: "Come parea" ("казалось") относится к "lontana" ("далека"), но граничит со словом "sorrise" ("улыбка") — поэтому Лонгфелло мог перевести в 1867 г.: "Thus I implored, and she, so far away smiled, as it seemed, and looked once more at me" ("Я умолял; она, так далека, улыбнулась, казалось, и вновь поглядела на меня).
"Eterna" ("вечно") тоже кажется относящимся к "si torno" ("отвернулась").
Перевод с испанского Л. Фридмана
1-1
1. Земную жизнь пройдя до половины. — Серединой человеческой жизни, вершиной ее дуги, Данте ("Пир", IV, 23) считает тридцатипятилетний возраст. Его он достиг в 1300 г. и к этому году приурочивает свое путешествие в загробный мир. Такая хронология позволяет поэту прибегать к приему "предсказания" событий, совершившихся позже этой даты
1-13
13. К холмному приблизившись подножью. — Над лесом грехов и заблуждений возвышается спасительный холм добродетели, озаряемый солнцем истины (ср. ст. 77-78).
1-17
17. Свет планеты. — Согласно Птолемеевой системе мироздания, которой придерживается Данте, Солнце было одной из планет, вращающихся вокруг неподвижной земли.
1-31
31-60. Восхождению поэта на холм спасения препятствуют три зверя: рысь (ср. А., XVI, 106-108) — сладострастие, лев — гордость и волчица (ср. Ч., XX, 10-15) — корыстолюбие.
1-38
38-40. — Те же звезды вновь — звезды созвездия Овна, в котором солнце находится весной, то есть в ту пору года, когда, согласно христианской мифологии, бог сотворил мир и придал движение небесам с их светилами
1-62
62. Какой-то муж-Вергилий (70-19 гг. до н. э.), знаменитый римский поэт, автор "Энеиды". В средние века он пользовался легендарной славой мудреца, чародея и предвозвестника христианства (Ч., XXII, 64-73). В "Божественной Комедии" Вергилий, ведущий поэта через Ад и Чистилище к Земному Раю, — символ разума (Ч., XVIII, 46-48), направляющего людей к земному счастью.
1-69
69. Мантуя. — Вергилий родился в Мантуанской области, в местечке Андес, ныне Пьетола.
1-70
70. Sub Julio (лат.) — при Юлии Цезаре (убитом в 44 г. до н. э.).
1-71
71. Под Августовой сенью — то есть при римском императоре Августе (27 г. до н. э. — 14 г. и. э.).
1-74
74. Сын Анхиза и Венеры — Эней.
1-91
91. Ты должен выбрать новую дорогу. — Данте еще не подготовлен к тому, чтобы одолеть волчицу и взойти на отрадный холм. Предварительно он должен посетить три загробных мира.
1-102
102. Пес — грядущий избавитель Италии, который победит волчицу, мешающую общественному устроению (Ч., XX, 15).
1-103
103. Не прах земной и не металл двусплавный — то есть его не прельстят ни земельные владения, ни сокровища.
1-105
105. Меж войлоком и войлоком (tra feltro e feltro). — Старейшими комментаторами толковалось различно, в зависимости от понимания аллегории Пса. В XV в. пророчество о Псе начали относить к Кангранде делла Скала, синьору Вероны (1312-1329 гг.) и главе гибеллинской лиги в Ломбардии, и было предложено новое объяснение спорного стиха: "Между городом Фельтро в Тревизанской марке и замком Монтефельтро в Романье" (так расположена Верона).
1-170
107-108. Камилла, предводительница вольсков (Эн., VII, 803-817, XI, 532-831), и Турн, вождь рутулов (Эн., XII, 887-952), пали, обороняя Италию от троянцев, а троянские юноши Hue и Эвриал (Эн., IX, 176-449) погибли в борьбе против рутулов, ради завоевания земли, на которой Энею суждено было стать родоначальником римской державы.
1-117
117. О новой смерти тщетные моленья. — Грешники в Аду, уже умершие телесной смертью, хотели бы умереть и душой, чтобы прекратились их муки.
1-122
122. Душа достойнейшая — Беатриче (см. прим. А., II, 70).
1-134
134. Врата Петровы — врата Чистилища.
2-13
13. Сильвиев родитель — Эней, который, по рассказу Вергилия (Эн., VI, 236-899), спускался в подземную обитель теней, где его отец Анхиз показал ему души его потомков, поощряя его основать новую державу в Италии.
2-24
24-25. Преемнику верховного Петра — папе римскому. Он — Эней.
2-28
28. Там, вслед за ним. Избранный был Сосуд — то есть апостол Павел, которому легенда приписывала посещение рая и ада.
2-52
52. Из сонма тех, кто меж добром и злом-то есть из толпы душ, пребывающих в Лимбе (см. прим. А., IV, 24).
2-70
70. Беатриче. — Данте любил ее с детства, и когда она, двадцати пяти лет от роду, умерла (в 1290 г.), он дал в своей "Новой Жизни" обещание "сказать о ней такое, чего никогда еще не было сказано ни об одной". В "Божественной Комедии", оставаясь по-прежнему той женщиной, которую он любил на земле, она является символом небесной мудрости и откровения.
2-71
71. Из милого мне края — из Рая.
2-78
78. Малый небосвод — небо Луны, ближайшее к Земле, которая недвижно покоится в центре вселенной.
2-94
94. Благодатная жена — то есть дева Мария.
2-96
96. Судью — то есть бога.
2-97
97. Лючия — христианская святая, аллегорически — "просвещающая благодать" (лат. lux — свет).
3-1
1-9. Надпись на вратах Ада. По христианской мифологии, ад сотворен триединым божеством: отцом (высшей силой), сыном (полнотой всезнанья) и святым духом (первою любовью), чтобы служить местом казни для падшего Люцифера (А., XXXIV, 121-126). Он создан раньше всего преходящего. Древней его — лишь вечные созданья (небо, земля и ангелы), и он будет существовать вечно.
Данте изображает Ад как подземную воронкообразную пропасть, которая, сужаясь, достигает центра земного шара. Ее склоны опоясаны концентрическими уступами, "кругами" Ада.
3-37
37. И с ними ангелов дурная стая — которая, когда восстал Люцифер, не примкнула ни к нему, ни к богу.
3-42
42. Иначе возгордилась бы вина. — Грешники, казнимые в глубинах Ада, возгордились бы своим злодейством, видя рядом с собой этих ничтожных.
3-59
59-60. Кто от великой доли отрекся в малодушии своем — папа Целестин V, который был избран в 1294 г., семидесяти девяти лет от роду, и через пять месяцев, тяготясь своим саном, сложил его с себя.
3-77
77. Ахерон. — Реки античной преисподней протекают и в Дантовом Аду. В сущности, это один поток, образованный слезами Критского Старца и проникающий в недра земли (А., XIV, 94-142) Сначала он является как Ахерон (греч. — река скорби) и опоясывает первый круг Ада. Затем, стекая вниз, он образует болото Стикса (греч — ненавистный), иначе — Стигийское болото, в котором казнятся гневные (А, VII, 100-116) и которое омывает стены города Дита, окаймляющие пропасть нижнего Ада (А., VIII, 67-75). Еще ниже он становится Флегетоном (греч. — жгучий), кольцеобразной рекой кипящей крови, в которую погружены насильники против ближнего (А, XII, 46-54) Потом, в виде кровавого ручья, продолжающего называться Флегетоном (А., XIV, 134 и прим), он пересекает лес самоубийц и пустыню, где падает огненный дождь (А., XIV, 76-90, XV, 1-12). Отсюда шумным водопадом он свергается вглубь (А., XVI, 1-3; 94-105), чтобы в центре земли превратиться в ледяное озеро Коцит (греч. — плач) (XIV, 119; XXXI, 123; XXXII, 22-30; XXXIV, 52). Лету (греч. — забвение) Данте помещает в Земном Раю (А., XIV, 136-138), откуда ее воды также стекают к центру земли (А., XXXIV, 127-132; Ч, I, 41), унося с собою память о грехах; к ней он добавляет Эвною (Ч., XXVIII, 121-133; XXXIII, 112-114).
3-83
83. Старик — Харон, перевозчик душ античной преисподней (Эн., VI, 295-330). В Дантовом Аду он превратился в беса (ст. 109)
3-92
92. Челнок полегче должен ты найти. — Харон, зная, что Данте не осужден на адские муки, считает, что ему подобает место в том легком челне, в котором ангел перевозит души к подножию Чистилища (Ч., II, 13-51).
4-2
2. И я очнулся вдруг. — В миг пробуждения Данте оказывается уже по ту сторону Ахерона.
4-24
24. Вниз, в первый круг, идущий вкруг жерла. — Это Лимб (лат. limbus — кайма) католического ада, где, по церковному учению, пребывали души ветхозаветных праведников (см. прим. 52-54) и куда отправляются души младенцев, умерших без крещения. Сюда же Данте помещает души всех добродетельных нехристиан.
4-52
52-54. Я был здесь внове... — Вергилий, умерший в 19 г. до н. э., вступил в Лимб примерно за полвека до того дня, когда, по христианской легенде, Христос (Властитель), между своей смертью и воскресением, сошел в ад и вывел оттуда ветхозаветных святых в рай, открывшийся для людей только с искуплением первородного греха.
4-55
55. Первый прародитель — Адам.
4-59
59. Израиль — патриарх Яков. Отец его — Исаак.
4-60
60. Великой взятая ценой. — Чтобы жениться на Рахили, Яков служил ее отцу 14 лет (Библия).
4-68
68. От места сна — то есть от того места, где Данте очнулся (ст. 1-6).
4-86
86-90. Возвращающегося в Лимб Вергилия приветствуют четыре поэта древности, которых Данте выделяет как величайших: грек Гомер, которого он не мог читать, потому что греческого языка не знал, а латинских переводов Гомеровых поэм еще не было, но которого он признавал "превысшим из певцов" (ср. Ч., XXII, 101-102), и римляне: Гораций (65-8 гг. до н. э.), отмечаемый им как автор сатир; Овидий (43 г. до н. э. — 17 г. н. э.) и Лукан (39-65 гг. н. э.). "Метаморфозы" Овидия, равно как "Фарсалия" Лукана, служили автору "Божественной Комедии" немаловажными источниками.
4-121
121-144. Взорам Данте предстают знаменитые троянцы, легендарные предки римской славы: Электра, дочь Атланта, возлюбленная Зевса, мать Дардана, основателя Трои; Гектор, троянский герой, и Эней; Пентесилея, царица амазонок, союзница Трои, сраженная Ахиллом. Рядом с ними — прославленные римляне: Гай Юлий Цезарь (100-44 гг. до н. э.), полководец и государственный деятель, заложивший основы единовластия; род его, по легендарной генеалогии, восходил к Иулу (Асканию), сыну Энея от Креусы; Камилла, воительница "Энеиды"; Лавина (Лавиния), взятая в жены Энеем, и ее отец, царь Лация, Латин, герои "Энеиды"; Луций Юний Брут, первый римский консул (вместе с Луцием Тарквинием Коллатином, 509 г. до н. э.), низвергший последнего из римских царей, Тарквиния Гордого; дочь Цезаря, Юлия, жена Помпея; супруга Коллатина, Лукреция, обесчещенная царским сыном Секстом Тарквинием и покончившая с собой, что повело к свержению царской власти; Корнелия, дочь Сципиона Африканского, мать Тиберия и Гая Гракхов, народных трибунов II в. до н. э.; Марция, жена Катана Утического, последнего защитника республиканского Рима (Ч., I, 78-90). Поодаль от них — мусульманин Саладин, (1138-1193), султан Египта и Сирии, прославленный и на христианском Западе своим душевным благородством. Отдельным кругом сидят мудрецы и поэты: учитель тех, кто знает — Аристотель (IV в. до. н. э.), почитавшийся в средние века как величайший из ученых; Сократ (469-399 гг. до н. э.). Платон (427-347 гг. до н. э.); Демокрит (ок. 460-370 гг. до н. э.), полагавший, что мир возник в силу случайного сочетания атомов; философы VII-III вв. до н. э. — Диоген, Фалес, Анаксагор, Зенон, Эмпедокл, Гераклит; Диоскорид — врач I в., писавший о целебных свойствах растений; Луций Анней Сенека, римский философ I в.; мифические поэты Греции — Орфей, своим пением чаровавший зверей и камни, и Лин; Марк Туллий Цицерон — римский оратор и философ I в. до н. э.; геометр Эвклид (III в. до н. э.); астроном и географ Птолемей (II в.), чьей системе мира следовал и Данте; античные врачи Гиппократ (V-IV вв. до н. э.) и Годен (II в.), философ и врач XI в. Авиценна (Ибн-Сина); Аверройс (Авероэс, Ибн-Рошд), арабский философ XII в., знаменитый толкователь Аристотеля.
В дальнейшем Данте упоминает еще некоторых обитателей Лимба (см. Ч., XXII, 13-14; 97-114).
5-4
4. Минос — в греческой мифологии — справедливый царь-законодатель Крита, ставший после смерти одним из трех судей загробного мира (вместе с Эаком и Радамантом). В Дантовом Аду, превращенный в беса, он назначает грешникам степень наказания.
5-34
34. Вдоль скалы — на которой восседает Минос.
5-61
61-62. Нежной страсти горестная жрица — карфагенская царица Дидона, вдова Сихея, заколовшая себя, когда ее покинул Эней (Эн., I и IV).
5-73
73-74. Я бы хотел ответа от этих двух. — Это и в Аду неразлучные тени Франчески да Римини и Паоло Малатеста. Франческа, дочь Гвидо да Полента, синьора Равенны (А., XXVII, 40-42), была около 1275 г. выдана замуж за Джанчотто Малатеста, отец которого был вождем риминийских гвельфов (см. прим. А., XXVII, 46), некрасивого и хромого. Когда Джанчотто узнал, что она вступила в любовную связь с его младшим братом Паоло, он убил обоих. Это случилось между 1283 и 1286 гг.
Последний свой приют изгнанник Данте нашел у племянника Франчески, Гвидо Новелло да Полента, синьора Равенны.
5-81
81. Если Тот позволит — то есть если позволит бог.
5-97
97-99. Я родилась над теми берегами — в Равенне.
5-107
107. Каина — первый пояс девятого круга Ада, где казнятся убившие или предавшие своих родных (см. прим. А., XXXII, 16).
5-128
128. О Ланчелоте сладостный рассказ — французский прозаический роман XIII в. о рыцаре Круглого Стола Ланчелоте (Ланселоте) и о любви его к королеве Джиневре (Женьевре), жене короля Артура. Роман этот имелся и в итальянском переводе.
5-137
137. Галеот — рыцарь, способствовавший сближению Ланчелота с Джиневрой. Он уговорил прекрасную королеву поцеловать застенчивого героя.
6-18
18. Цербер — в греческой мифологии — трехглавый пес, охраняющий вход в Аид (Эн., VI, 417-423). У Данте это трехглавое чудовище, бес (ст. 31) с чертами пса и человека (борода, руки), терзающий чревоугодников.
6-49
49. Твой город — Флоренция.
6-52
52. Чакко. — "Жил во Флоренции некто, всеми прозываемый Чакко, человек, прожорливее которого не бывало никогда", — так рассказывает о нем Боккаччо в посвященной ему новелле "Декамерона" (IX, 8).
6-64
64-72. И он ответил... — Чакко предсказывает ближайшие судьбы Флоренции, раздираемой враждою между Черными гвельфами (сторонниками римской курии), возглавляемыми знатным родом Донати, и Белыми гвельфами, с родом Черки во главе (отстаивавшими независимость Флоренции против посягательств папы Бонифация VIII). После долгих ссор прольется кровь — при стычке Белых и Черных на празднике 1 мая 1300 г. Власть достанется лесным (так названы Белые, потому что Черки были выходцы из деревни), а многих Черных постигнет изгнанье (летом 1301 г., после раскрытия их заговора в церкви Санта-Тринита). Когда же солнце трижды лик свой явит, то есть в 1302 г., они (Белые) падут, а тем (Черным) поможет встать рука тога (папы Бонифация VIII), кто в наши дни (в 1300 г.) лукавит, ведя себя двулично. Они (Черные) придавят их (Белых) и восторжествуют на долгий срок (многие Белые, в том числе Данте, подвергнутся изгнанию. См. — прим. Р., XVII, 48).
6-73
73. Есть двое праведных, но им не внемлют. — Нет никаких данных, чтобы установить, имел ли здесь Данте в виду определенных лиц. Быть может, он просто хотел сказать, что во Флоренции не насчитать даже трех праведников, которые, по библейскому выражению, вошедшему в поговорку, одни спаслись бы от божьего гнева.
6-79
79-87. Данте спрашивает о судьбе некоторых славнейших флорентийцев, как гвельфов, так и гибеллинов (см. прим. А., X, 32-51).
6-95
95. До трубы архангела — то есть до Страшного суда, который, по церковным представлениям, ожидает живых и мертвых.
6-96
96-99. Смысл: "Когда придет Христос судить живых и мертвых (враждебный к грешным судия), каждая из душ поспешит к могиле, где погребено ее тело, войдет в него и услышит свой приговор".
6-106
106-111. Наукой сказано твоей-то есть в трудах Аристотеля, на "Этику" и "Физику" которого Вергилий ссылается и в других случаях (А., XI, 80, 101). Чем существо совершеннее, тем оно восприимчивее к наслаждению и к страданию. Душа без тела менее совершенна, чем соединенная с ним. Поэтому после воскресения мертвых грешники, хоть им "к прямому совершенству не прийти", будут испытывать еще большие страдания в Аду, а праведники — еще большее блаженство в Раю (Р., XIV, 43-60).
6-115
115. Плутос — бог богатства в греческой мифологии. Здесь это звероподобный демон, охраняющий доступ в четвертый круг Ада, где казнятся скупцы и расточители.
7-1
1. Раре Satan, Rape Satan aleppe! — Как видно из ст. 3-12, Вергилию понятен смысл этих загадочных слов: они выражают ярость и угрозу.
7-11
11. Михаил — архангел, который в "Апокалипсисе" свергает с неба сатану и его войско.
7-22
22. Харибда — водоворот, образованный встречными течениями в Мессинском проливе, у сицилийского берега, против Сциллы (мыс Шильо) на итальянском берегу.
7-39
39. От нас налево. — В левом полукружии движутся скупцы, в правом — расточители.
7-42
42. Что в меру не умели делать трат — потому что одни были скупы, а другие — расточительны.
7-45
45. Наперекор друг другу нечестивы — то есть виновные в противоположных грехах, (ср. Ч., XXII, 31-54.)
7-57
57. С плешью гладкой — потому что, по итальянской поговорке, "промотались до последнего волоса" (ср. Ч., XXII, 46-48).
7-61
61-96. Фортуна — римская богиня судьбы и случая. Вергилий попрекает Данте за его ошибочную мысль, будто Фортуна держит "в когтях своих" счастье всех племен (ст. 68-69), и поясняет, что она только исполнительница справедливой божьей воли. Бог, воздвигнув тверди, создал им вождей (ст. 74). Это ангелы-движители, "умы", "разумы" (см. прим. Р., II, 129), управляющие вращением небесных сфер и сообщающие им силу влияния на земную жизнь. Каждой части, то есть каждой из небесных сфер, сияет своя часть (ст. 75), то есть свой ангельский круг (Р., XXVIII, 13-78). Мирским же блеском (ст. 77), то есть земным счастьем, распоряжается Фортуна; здесь она полновластна, как в прочих царствах, то есть в небесных сферах, остальные боги, то есть ангелы-движители.
7-95
95. Первенцы творенья — ангелы.
7-96
96. Крутит свой шар. — Фортуна иногда изображалась держащей шар или колесо, символ переменчивости судьбы.
7-98
98. Склонились звезды... — Когда поэты двинулись в путь (А., I, 136; II, 1-6), звезды поднимались от востока к середине неба. Теперь они начали клониться к западу, то есть миновала полночь.
7-107
107. Стигийское болото — см. прим. А., III, 77. —
77. Ахерон. — Реки античной преисподней протекают и в Дантовом Аду. В сущности, это один поток, образованный слезами Критского Старца и проникающий в недра земли (А., XIV, 94-142) Сначала он является как Ахерон (греч. — река скорби) и опоясывает первый круг Ада. Затем, стекая вниз, он образует болото Стикса (греч — ненавистный), иначе — Стигийское болото, в котором казнятся гневные (А, VII, 100-116) и которое омывает стены города Дита, окаймляющие пропасть нижнего Ада (А., VIII, 67-75). Еще ниже он становится Флегетоном (греч. — жгучий), кольцеобразной рекой кипящей крови, в которую погружены насильники против ближнего (А, XII, 46-54) Потом, в виде кровавого ручья, продолжающего называться Флегетоном (А., XIV, 134 и прим), он пересекает лес самоубийц и пустыню, где падает огненный дождь (А., XIV, 76-90, XV, 1-12). Отсюда шумным водопадом он свергается вглубь (А., XVI, 1-3; 94-105), чтобы в центре земли превратиться в ледяное озеро Коцит (греч. — плач) (XIV, 119; XXXI, 123; XXXII, 22-30; XXXIV, 52). Лету (греч. — забвение) Данте помещает в Земном Раю (А., XIV, 136-138), откуда ее воды также стекают к центру земли (А., XXXIV, 127-132; Ч, I, 41), унося с собою память о грехах; к ней он добавляет Эвною (Ч., XXVIII, 121-133; XXXIII, 112-114).
7-118
118. Есть также люди. — Это те, кто особенно глубоко таил в себе гнев и ненависть и как бы задыхался от них.
8-4
4. Два зажженных огонька — сигнал о прибытии двух душ, на который с башни города Дита (по ту сторону Стигийского болота) подается ответный сигнал, вслед за чем оттуда на челне отплывает перевозчик.
8-19
19. Флегий — по греческому мифу, царь лапифов, сын Арся и смертной. В гневе на Аполлона, обольстившего его дочь, он сжег Дельфийский храм и был ввергнут в Аид. У Данте он — злобный страж пятого круга, перевозчик душ через Стигийское болото, где казнятся гневные.
8-32
32. Мне встретился один. — Это богатый флорентийский рыцарь, сторонник Черных, Филиппе дельи Адимари, отличавшийся надменностью и бешеным нравом. Он прозван был Арджеити (ст. 61), то есть "серебряный", потому что подковывал своего коня серебром. Есть основания считать, что существовала резкая личная вражда между ним и Данте.
8-68
68. Город Дит. — Дит (Dis) — латинское имя Аида, или Плутона, властителя преисподней, сына Кроноса и Реи, брата Зевса и Посейдона. Данте называет так Люцифера (лат. Lucifer — Светоносец, древнерусск. — Денница), верховного дьявола, царя Ада (А., XI, 64; XII, 39; XXXIV, 20). Его имя носит и адский город, окруженный Стигийским болотом, то есть области Ада, лежащие внутри крепостной стены и носящие общее название нижнего Ада (ст. 75).
8-82
82-83. Много сот дождем ниспавших с неба — то есть многие сотни дьяволов, которые когда-то были ангелами, но вместе с Люцифером восстали на бога и низвержены в ад.
8-125
125-126. Так было и пред внешними вратами... — По церковной легенде, когда Христос сходил в ад, чтобы вывести оттуда души праведных (А., IV, 52-63), дьяволы преградили ему путь, но он разбил адские врата, которые с тех пор остались открытыми.
9-1
1-3. Смысл: "Видя, что при его возвращении я побледнел от страха, Вергилий поборол собственную бледность".
9-8
8. Защитница — Беатриче.
9-17
17-18. Спускаются ли с первой той ступени — то есть из Лимба.
9-23
23. Эрихто — легендарная фессалийская волшебница, воскрешавшая мертвых и заставлявшая их предсказывать будущее (Лукан, "Фарсалия", VI, 507-830).
9-27
27. Иудин предел — Джудекка, центральный круг ледяного озера Коцит, в самой глубине Ада (А., XXXIV), где казнится Иуда.
9-29
29. От горней сферы, связь миров кружащей — от девятого неба, или Перводвигателя (см. прим. Р., I, 76-77).
9-38
38-48. Три Фурии (греч. — Эринии, ст. 45), то есть Тисифона ("мстящая за убийство"). Мегера ("ненавистница"), Алекто ("неуемная"), в античной мифологии-богини проклятия, мести и кары. Они обитали в преисподней, где царит властительница вечных слез (ст. 44) Прозерпина (греч. — Персефона) — супруга Плутона.
9-52
52. Медуза — по греческому мифу, одна из трех сестер — Горгон, змееволосая дева, при виде которой люди и звери каменели. Персей отрубил ей голову, и "лик Горгоны" (ст. 56) стал в его руках страшным оружием против врагов, превращая их в камень.
9-53
53-54. Напрасно Тезеевых мы не отмстили дел. — Тезей со своим другом Пирифоем спускался в преисподнюю, чтобы похитить для него Персефону. Эринии жалеют, что в свое время не погубили его; тогда у смертных пропала бы охота проникать в подземный мир.
9-85
85. Посла небес — то есть ангела.
9-98
98-99. Наш Цербер... — Труднейшим из двенадцати подвигов Геракла было похищение Цербера. От Геракловой цепи у Цербера до сих пор потерта морда.
9-112
112. Арль — город в Провансе, на левом берегу Роны; близ него расположено знаменитое в средние века кладбище со множеством римских и христианских могил.
9-113
113. Пола — город на южной оконечности Истрии, омываемой с востока заливом Карнаро (Кварнеро). В его окрестностях также существовал обширный римский некрополь.
10-11
11. Иосафат — название долины, где, по церковным представлениям, произойдет Страшный суд.
10-14
14. Эпикур — греческий философ-материалист (341-270 гг. до н. э.), отрицавший бессмертие души. В средние века "эпикурейцами" называли всех вообще атеистов.
10-17
17. И утоленье помысла другого — то есть желания встретить в Аду могучий дух Фаринаты дельи Уберти (см. А., VI, 79-84).
10-21
21. Заповедь твою. — Данте запомнил ответ Вергилия? "Ты увидишь сам", который тот ему дал, приближаясь к Ахерону (А., III, 70-81).
10-32
32-51. Фарината дельи Уберти (род. в нач. XIII в.) — глава флорентийских гибеллинов (то есть сторонников империи). Принадлежа к враждебной гибеллинам партии гвельфов (которая в борьбе с притязаниями империи опиралась на папство), предки Данте два раза потерпели разгром (ст. 48). Первым разгромом гвельфов было их изгнание гибеллинами, при содействии конницы императора Фридриха II (см. ст. 119 и прим.), в 1248 г. Их дома и башни были снесены. Спустя три года они вернулись во Флоренцию и в 1258 г. в свой черед изгнали властолюбивого Фаринату и его сторонников. Те заручились помощью Сьены (Сиены) и неаполитанского короля Манфреда (Ч., III, 112-113 и прим.) и в 1260 г. близ замка Монтаперти на реке Арбии (ст. 86) нанесли жестокое поражение флорентийским гвельфам и их союзникам. Гвельфам пришлось вторично покинуть Флоренцию. В 1264 г. Фарината умер. В 1266 г., когда Манфред пал при Беневенто, усилившиеся гвельфы возвратились снова. Вслед за тем они прибегли к покровительству Карла I Анжуйского (см. прим. Ч., VII, 112-114), и когда тот выслал им в помощь военную силу, гибеллины, в ночь на пасху 1267 г., навсегда покинули Флоренцию. Особенно сурово отнеслась гвельфская Флоренция к роду Уберти. На месте их срытых домов была устроена площадь; амнистия, предоставлявшаяся другим изгнанникам, никогда на них не распространялась, и те Уберти, которые попадали в руки республики, платились жизнью. Наконец, в 1283 суд инквизиции посмертно осудил "подражателя Эпикура" Фаринату как еретика.
10-52
52-72. Новый призрак — другой эпикуреец, Кавальканте Кавальканти, гвельф, отец Гвидо Кавальканти (ок. 1259-1300), философа и поэта (Ч., XI, 97-98), ближайшего друга Данте. Он удивлен, не видя своего сына рядом с Данте, и тот ему объясняет, что приведен сюда Вергилием, творений которого Гвидо "не чтил". Поняв это слово в том смысле, что Гвидо уже нет на свете (на самом деле Гвидо умер несколько месяцев спустя), и по-своему истолковав молчание задумавшегося Данте, он в отчаянии падает в свою раскаленную могилу.
10-80
80. Лик госпожи, чью волю здесь творят. — В античных верованиях Персефона (см. прим. А., IX, 38-48), наравне с Гекатой и Артемидой, считалась богиней Луны. Стихи 79-81 означают: "Не пройдет и пятидесяти месяцев, как ты сам поймешь, легко ли изгнаннику вернуться на родину". Действительно, к указанному времени, то есть к июню 1304 г., Данте утратил надежду на возвращение и порвал со своими товарищами по изгнанию.
10-86
86. Арбия — см. прим. 32-51.
10-91
91-93. Зато я был один... — После победы при Монтаперти вожди тосканских гибеллинов требовали разрушения Флоренции. Этого не допустил Фарината, заявив, что он, пока жив, один против всех с мечом в руке выступит на ее защиту.
10-97
97-99. Как я сужу... — Слова Фаринаты (ст. 79-81), как и предсказания Чакко (А., VI, 64-72), убедили Данте, что грешники в Аду обладают даром предвидения, между тем, судя по вопросу Кавальканте (ст. 68-69), они не знают того, что происходит на земле в настоящее вре