Дети - наше все и каждое поколение со временем вверяет им в руки свое будущее. Но кто научит детей вести нас вперед?
В жизни каждого из нас были учителя, но и они учились ими быть. Мы пообщались с ректором Новосибирского Государственного Педагогического Университета Алексеем Дмитриевичем Герасёвым о перспективах педагогической профессии, трудностях обучения и о несовершенствах системы образования.
Корреспондент: Насколько перспективно педагогическое образование и кто сегодня поступает в педагогический ВУЗ?
Алексей Дмитриевич: Почему есть спрос на педагогическое образование? Например, у нас, на две тысячи мест претендует шесть тысяч человек и подается восемь тысяч заявлений. Они выбирают нас, потому что понимают, что это хорошее гуманитарное образование, оно дает возможность работать в различных сферах человек-человек, это хорошая базовая площадка для получения других образований. Поэтому мы видим не спадающий интерес к педагогическому образованию.
К нам приезжают из разных регионов. Когда мы смотрим географию зачисления, у нас процентов тридцать-сорок не из новосибирского региона. Только из Кемеровской области в этом году зачислили двести тридцать человек. У нас присутствуют все субъекты федерации сибирского округа.
Наше образование безусловно перспективно. Многие страны по-разному решают этот вопрос, придерживаясь более классического варианта подготовки специалистов этого профиля. К примеру, филолог-педагог - это выпускник классического вуза. Однако, есть варианты иного входа в профессию. Выпускники самых разных вузов - экономических, юридических, технических, могут получать недостающие модули, как минимум это психолого-педагогический модуль или, дополнительно, это может быть модуль методики преподавания. После чего он сдает профессиональный экзамен и включается в педагогическую профессию, минуя классический педагогический университет.
Корреспондент: Что изменилось сегодня в системе педагогического образования?
Алексей Дмитриевич: В советский период сложилась отраслевая модель подготовки кадров. За эти десятилетия у нас утвердилась сильная система образования. Она доказывала свою состоятельность и конкурентоспособность в советские годы, как правило, тот период никто не оспаривает.
Несколько сложнее стало в девяностые и последующие годы. С одной стороны, ситуация в отрасли была не очень оптимистична, к нам приходили не самые сильные абитуриенты. С другой стороны, попытка реформирования, которая была предпринята, принесла целый ряд негативных последствий для всего образования, в частности, для педагогического. Мы довольно быстро стали отказываться от аудиторных форм занятий, делая ставку на самостоятельную работу. Основная проблема заключалась в переходе на двухуровневое образование.
Это была, конечно, революция. Вынудили отказаться от специалитета, от отработанных качественных образовательных программ. Тогда профессиональное сообщество никто не спросил, а оно было против. Против были инженеры: вот в Германии перешли на Болонскую систему, а инженерное образование оставили пятилетним. Тогда были очень серьезные и жесткие споры министерства и научного сообщества Новосибирска. В результате все сломали… Сегодня мы научились жить и работать в новой реальности.
Сейчас в нашем вузе доля контактной, как ее принято называть, работы со студентом составляет порядка около тридцати-сорока процентов, остальное самостоятельно. А это очень непросто для всех из-за недостатка традиций самостоятельной работы. Отсутствие такого опыта не быстро преодолевается, данному формату работы, в первую очередь, должен научиться преподаватель. Первокурсник сталкивается с достаточно серьезными проблемами самостоятельного освоения дисциплин.
Корреспондент: Не возникает ли вопрос о том, чтобы выпускник-бюджетник педагогического вуза получал направление в определенную школу по запросу (распределение), в которой бы отрабатывал положенное время?
Алексей Дмитриевич: На финише, после перестройки образования, у нас отменено обязательное распределение, это тоже громадная революция, которая была совершена без должной подготовки, тогда, на волне всеобщей эйфории, демократии… Было заявлено, что распределение - пережиток. «А что взамен?» - спрашивали мы. А взамен, чаще всего, было либо молчание, либо говорили: «Рынок все отрегулирует». Ну, он и отрегулировал: долгое время в образовании зарплата была ниже всех разумных пределов, в результате тысячи учителей в нашем регионе ушли в другие сферы. Однако у наших студентов, действительно, конкурентное образование, к тому же они разбираются во многих сферах. И сейчас в бизнесе, в экономике, в сфере услуг, в силовых структурах, - везде можно встретить наших выпускников. Прихожу в администрацию, там наши (смеется). Многим, конечно, пришлось получать дополнительное образование; ну, а как без этого.
Корреспондент: Может ли бакалавр быть учителем в школе или магистратура необходима?
Алексей Дмитриевич: У нас есть бакалавриат и порядка восьмидесяти магистерских программ. Бакалавр, завершая обучение может выбрать себе магистерскую программу, согласно своей перспективе. Если он полагает работать в школе, скажем, с углубленным изучением физики, он выбирает магистратуру, углубляющую его предметную подготовку. Филолог идет на филологическую магистратуру. Там происходит так называемая «доводка» под его образовательную деятельность.Так же бакалавр может выбрать управленческую программу, если, вдруг, в силу каких-либо обстоятельств его рассматривают на роль директора, и такое бывает, то он идет и осваивает то, что ему необходимо. Также он может пойти дополнительно расширить свои компетенции, например, обучение одаренных детей или работа в инклюзивном класс. Тем самым бакалавр получает дополнительные преимущества и в данной конкретной школе закрывает какие-то определённые проблемы.
Хотя, бакалавр свободно может работать и в средней и в старшей школе. Выпускники бакалавриата разные - некоторые достаточно уверенно себя чувствуют в образовательном процессе, некоторые испытывают определенные проблемы либо в предметной, либо в методической области. Но, как правило, они сами осознают, что им требуется дополнительное обучение. Конечно, с пециалитет в этом плане давал дополнительную возможность в течение пятого года «дозреть» выпускнику.
Корреспондент: Опишите проблемы, с которыми может столкнуться студент, получая образование?
Алексей Дмитриевич: Раньше, приходил более качественный абитуриент. Когда сейчас приходит абитуриент, он выдерживает вступительные испытания, мы его берем, но он не готов осваивать вузовский курс, допустим, математики. У нас, конечно, есть система выравнивающих занятий, которая позволяет его подтянуть до необходимого уровня. Разговаривал с ректором томского ВУЗа - у них такая же проблема: баллы высокие, а уровень знаний оставляет желать лучшего. Это общая проблема качества среднего образования и она создает проблемы в университете. В советские годы тоже был выравнивающий курс по русскому языку, но он был не для всех: давали пробные диктанты, те, кто написал их слабо, должны были посещать выравнивающие занятия. На сегодняшний день альтернативной системы подготовки кадров в стране не создано.
Еще раз возвращаюсь к уже сказанному, потому что это важно… Сегодня студент в разы больше должен работать самостоятельно. На мой взгляд создание магистратуры повлияло на снижение качества образования. Неоправданно быстрые темпы внедрения самостоятельной работы студентов и неготовность студентов и преподавателей к этому. Преподаватель воспроизводит ту модель работы со студентом, по которой обучался сам. Я это понимаю, потому что я закончил ВУЗ в девяностом году и со мной работали лицом к лицу по модели человек-человек, и день самоподготовки у нас появился только в десятом семестре. Сейчас день самоподготовки есть даже на первом курсе. В результате и преподаватели не всегда готовы к тому, чтобы задействовать это время, это ведь нужны и лаборатории, приборный парк, и, собственно, студент не готов работать в таком формате. Поэтому, сравнивая образование, мы понимаем, что сегодня меньший объем контактной работы. Также теперь в вуз приходят менее подготовленные студенты и образование все еще адаптируется к переходу на двухуровневую систему. Вышеперечисленные реалии создают определенные риски с точки зрения качества высшего образования.
Корреспондент: Есть такой термин: «группа риска». В нашем разговоре этот термин обозначает студентов, которые с высокой степенью вероятности могут сменить выбранную ими однажды образовательную траекторию. Когда, на каком курсе, по каким причинам принимается такое решение? И что делать, чтобы подобное происходило реже?
Алексей Дмитриевич: Мы достаточно жестко поступаем с ними, практически тридцать процентов абитуриентов, принятых на первый курс, мы отчисляем. Главная причина, я бы сказал, это их неготовность к университетской жизни. Это и отдельное проживание от семьи, и самостоятельная организация времени, и самостоятельное обучение, к этому надо быть готовыми. Позже студенты делают осознанный вывод, что они сделали что-то не так, поступили не туда. И все же основные потери связаны с тем, что студент не выполняет учебную программу. Бывают уважительные причины - вынужден работать, есть те, кто рано создают студенческие семьи. Но такой отсев дисциплинирует оставшихся, что позволяет честно смотреть в глаза работодателям.
Ввиду этого, хочется дать совет абитуриентам. Быть внимательными при выборе вуза. Обязательно посетить день открытых дверей, которые проводят сегодня все высшие учебные заведения, пообщаться с преподавателями, со студентами, сейчас есть такая возможность, поучаствовать в каких-то мероприятиях, олимпиадах, записаться на курсы при университетах. Такие контакты формируют более осознанное решение о поступлении.
Корреспондент : Как бы Вы усовершенствовали современную систему образования? Возможно Вы уже что-то предпринимаете для этого?
Алексей Дмитриевич: Мы сделали информационную систему, в которой находятся все образовательные учреждения Новосибирской области. Там все школы, все дошкольные, все учреждения дополнительного образования. Мы со своей стороны в эту систему выставляем наших студентов. Это закрытая система с персональными данными, но мы туда даем доступ директорам для облегчения процесса трудоустройства студентов. Они, заходя в эту систему видят всех выходцев из советующего района, видят их пофамильно, видят их телефоны, видят, на какой программе они учатся, когда они окончат. Мы тем самым состыковали студентов и работодателей. В свою очередь районы выставляют вакансии с указанием населенного пункта и заработной платы. Это настоящий программный продукт, который содействует центру трудоустройства выпускников. Мы, тем самым, смотрим, как этот процесс происходит, у нас даже соревнования между районами, кто закажет больше целевиков. Я люблю показывать эту систему, когда к нам приезжает администрация. Демонстрируешь им модуль вакансий с заработной платой, где написано пятнадцать-семнадцать тысяч, очень редко бывает двадцать три, у них вначале шок: «Как же так? У меня по статистике заработная плата не ниже чем средний показатель по экономике региона! Это же должно быть тридцать три, почти тридцать четыре тысячи!». А я отвечаю: «Вот она реальность! Рынок труда стимулирует их сюда прийти или куда-то еще?».
А в качестве усовершенствования нынешней системы, хотелось бы, чтоб чиновники прислушивались к профессионалам, выстраивали систему подготовки педагога с учетом наших национальных традиций. Программа, сделанная совместно чиновниками и профессиональным сообществом будет существенно лучше того, что нам предлагается сегодня. Это проблема не только педагогического образования, но и тех, кто готовит инженеров, экономистов и всех. У нас в какой-то момент перестали слушать профессионалов, поэтому, необходимо восстановление диалога учредителя и подведомственных учреждений, ради достижения общей цели, о которой все говорят - качественного выпускника. На мой взгляд, эта программа увеличит количество, профессионалов-педагогов в стране.