Банная гора
- Он поправляется,- сказала санитарка, указав на одного больного шизофренией, находившегося на лечении в психиатрической больнице города Перми «Банная гора».
- Завтра его выписывают,- добавил санитар, стоящий рядом.
- Всему причиной являются мания величия и циклическая форма шизофрении,- вмешалась врач больного Наталья Григорьевна.- Больной прошел длительный курс лечения и сейчас находится в состоянии лекарственной ремиссии.
- Кто гарантирует, что у него не будет нового обострения?
- Никто,- отозвалась врач.
Больной, о котором идет речь, сидел на скамейке в комнате, служившей столовой для больных этого отделения. Его звали Андрей Полыгалов. Вот уже три часа он пялился на экран телевизора. По телевизору показывали сначала, какой-то многосерийный фильм, затем развлекательную передачу, а в данный момент шел документальный фильм про Ленина. «Швейцария давала Ленину приют. Он жил в Цюрихе в отдельной комнате…»,- говорилось в фильме. Врач-психиатр и двое санитаров смотрели этот фильм и оживленно обсуждали его.
Вдруг больной Полыгалов быстро встал, поднял руки и начал орать на все отделение:
- Вы знаете, кто я? Я Ленин – величайший шпион двадцатого века. Да вы знаете, кто я?.. Я вам всем голову сломаю… Вены вскрою… Череп проломлю и закопаю.
Он кричал и махал стулом в разные стороны. Больные разбежались. В отделении началась паника. Врач убежала. Санитарка кричала:
- У него обострение… Скорее, скорее… Ребята помогите мне. Принесите полотенце, давайте его свяжем.
В отделении началась суматоха. Крики больного раздавались на все отделение. Санитар сильно нервничал и пытался всеми средствами угомонить больного. В коридоре раздавались крики. Потом послышались быстрые шаги – это бежала группа больных на помощь санитарке. Больной Полыгалов был крайне агрессивен, и не так-то легко его было связать. Наконец, его схватили за руки и начали его связывать.
- Вяжите его, ребята,- нервно кричала санитарка.- Привяжите его к кровати.
Больные увели обезумевшего Андрея и привязали полотенцами к кровати. Он лежал и дергался, как разъяренный бык, кричал в разные стороны:
- Я вам всем устрою. Вы еще меня узнаете… Вы еще пожалеете, что со мной связались… Я Ленин… Я Ленин… Я великий…
- Типичная мания величия,- сказал стоящий рядом санитар,- мнит себя Лениным.
Через несколько минут, к кровати больного подошла медсестра. Она поставила ему сильное успокоительное. Через какое-то время больной успокоился. Он уже не орал, не дергался. Он лежал и спокойно смотрел в потолок, находясь в состоянии эйфории. Укол сделал свое дело. В коридоре в это время разговаривали лечащая врач Андрея и медсестра.
- Неолептил по две таблетки три раза в день, галоперидол по ампуле в день. Состояние больного сейчас критическое. У него сильное обострение,- сказала врач.
- Его хотели выписать из отделения завтра,- напомнила медсестра.
- О выписке не может быть и речи. Под вашу ответственность и строгое наблюдение его. О состоянии больного докладывать постоянно.
- Хорошо, Наталья Григорьевна.
На следующий день больного Полыгалова со связанными руками вызвали на беседу с врачом. В кабинете сидели несколько психиатров. Психиатры оживленно беседовали.
- Что-то Полыгалов мне не нравится,- сказала Наталья Григорьевна - лечащая врач Андрея.
- Опять мания величия,- спросил заведующий отделением.
- Он зверь просто какой-то.
- Крайне агрессивен?
- Конечно.
- На длительный курс лечения его.
В этот момент открылась дверь, и нянька ввела связанного больного.
Садись,- сказала лечащая врач и, после паузы, добавила,- Какое сегодня число.
- Двадцать четвертое октября,- ответил Андрей.
- Какого года.
- Тысяча девятьсот семнадцатого.
- Серьезно, что ли,- коллеги переглянулись, и их глаза встретились в легкой улыбке. Затем после короткой паузы врач спросила,- как тебя зовут.
- Мое имя и фамилия не известны истории.
- Хорошо. Не волнуйся. Как тебя зовут.
- Меня сначала звали Ленин, потом Ульянов,- ответил больной.
- Хорошо. Где ты находишься?
- Я только что вышел с поезда, идущего из Швеции в Петербург. Завтра будет революция.
- Да что ты говоришь,- удивилась такому неподдельному бреду врач.- Какая?
- Октябрьская.
- У тебя есть соратники,- подыграл один психиатр, сидевший в комнате.
- Есть.
- Кто они?
- Товарищи по палате, братья по несчастью, такие же, как я.
- Где они сейчас.
- Курят в туалете.
- Лечится будешь, Полыгалов.
- Я здоров.
- Ты считаешь, что ты здоров?
- Да.
- Хорошо иди. Через два дня снова придешь ко мне.
Андрей в течение двух дней проходил усиленный курс лечения. Он принимал таблетки, проходил положенные процедуры, включая электрошок.
Через два дня врачи решили основательно с ним побеседовать, расспросив обо всем, узнать его состояние, проверить, как продвигается лечение, и насколько пострадало его здоровье. Они сидели в своем кабинете и обсуждали состояние больного. Вошел Андрей.
- Садись, Полыгалов. Скажи, как тебя зовут.
- Меня зовут Ленин.
- Хорошо. Кто твой отец?
- Мой отец еврей Исаак Полыгалов.
- Кто твоя мать?
- Моя мать немка Марина Ульрих.
- А почему же ты Ленин.
- Потому что я великий.
- Почему ты Ленин, если твой отец Полыгалов.
- Потому что я революционер.
- Абсолютно никакой логики,- сказала врач, обращаясь к коллегам.
- Где ты родился,- снова заговорила с больным врач.
- Не знаю, где я родился, но я родился в Перми… в Германии.
- Так Пермь же не в Германии,- убеждала его Наталья Григорьевна.
- Не знаю, в каком городе я родился, но я родился в Германии.
- Абсолютно никакой логики.
- Хорошо. Как ты попал в Россию,- пыталась образумить его врач.
- Я эмигрант.
- Ну, ты вообще, даешь, Полыгалов.
- Я прилетел в Россию на космическом корабле.
Тут больной замолчал и погрузился в состояние самозабвенного бреда. Он не понимал, что происходит вокруг. Он вообще ничего не соображал. Он тупо смотрел куда-то в сторону стены, ничего не видя перед собой. К тому же накануне, он принял большую дозу нейролептиков и находился под сильным воздействием лекарств.
- Полыгалов, ты меня слышишь.
Но больной сидел неподвижно и ничего не отвечал.
- Нет, все-таки его случай совершенно уникален. Такого я не встречал за всю свою практику,- сказал заведующий отделением.
- Ведите его в палату.
Полыгалова взяли под руки, при этом няньке помогали два психиатра.
Его повели в палату. Больной безжизненно висел на их руках. В палате его положили на кровать и привязали.
Когда он очнулся от бреда, на него обратили внимание двое больных, сидевших рядом с его кроватью. Один заговорил с ним.
- Как тебя зовут.
- Ленин.
- Как? Леня,- спросил больной.
- Ленин,- громко завыл Андрей.- Садись, поговорим. На меня было покушение. Подошла медсестра и поставила мне укол. Там был яд. Меня отравили.
- Тебя отравили?
- Да.
- Кто?
- Медсестра.
- Под чьим прикрытием.
- Под прикрытием Каплан.
- Кто такая эта Каплан.
- Полуслепая женщина, не умевшая стрелять.
- Она попала в тебя?
- Нет.
- А что?
- Просто меня отравили свои же соратники, а вину свалили на Каплан.
- Ну и как ты себя чувствуешь?
- Я стал нетрудоспособным, потом маразматиком, а скоро я вообще умру.
- Кто тебя, говоришь, отравил?
- Медсестра. Она ввела мне яд в шприце.
- Давай ее зарежем.
- Ножа нет.
- Бритва есть у тебя. Давай ей вены вскроем.
- Нет бритвы.
- Ай, наплевать… Пусть живет.
В это время в столовой по телевизору показывали документальный фильм про Николая Второго. Между двумя санитарами шла дискуссия. Сейчас вы поймете, что и медперсонал психиатрической больницы, тоже страдает отклонениями психики. По телевизору в это время говорили: «Царь Николай Второй ездил в коляске с одним жандармом. Скорее всего, в его смерти повинна смута, царившая в стране. Для смутьянов не составляло труда…». В этом фильме мимоходом упоминалось о Ленине.
- И все-таки Ленин был западником,- сказал санитар,- Проводником политики Запада в Советском руководстве.
- Наоборот он был восточником,- возразила санитарка.
- Северником,- подхватил разволновавшийся больной.
- Я Николай второй,- сказал другой больной с внешностью олигофрена.
- Давайте свергнем правительство,- крикнул третий.
- Молчи Коновалов,- сказала санитарка,- иди в палату.
- Кстати Полыгалов из наблюдательной палаты мнит себя Лениным,- засмеялся санитар.
- Мания величия у него. Бред всякий несет. Кстати, он выплевывал таблетки в туалете после раздачи. Я сама видела.
- А я поймал Осипова. Он хотел уклонится от приема лекарств. Зажал таблетку под большим пальцем руки, а сделал вид, что выпил ее. Вот урод.
- Лечить их всех надо.
- Вот фильм по телевизору идет,- прислушиваясь сказал санитар.
По телевизору передавали: «Царизм был бессилен против напора оппозиции. Смута нарастала. Война сильно ослабила страну. Империя пришла в полный упадок. После Февральской революции в стране царила анархия. Большевики захватили власть…»
Андрея, по прошествии дней, в очередной раз ввели в кабинет врача.
- Какое сегодня число,- спросила врач.
- Девятое декабря…
- Какого года?
- Двухтысячного.
- Молодец, Полыгалов, идешь на поправку.
- Я построил теорию масс.
- Все теории строишь.
- Да.
- Ничего, мы тебя скоро вылечим.
- А я открыл, что за мной пойдет только беднейшее крестьянство.
- Еще кто за тобой пойдет
- Психобольные. Мы свергнем президента, царя и будем править всем миром.
- Как ты хочешь это сделать.
- Мы взломаем двери, выйдем на улицу и будем все крушить.
- Успокойся, Андрей. Не надо ничего крушить. Ты же хороший мальчик.
- Я плохой.
- Мы тебя полечим, и ты станешь хорошим. Согласен.
- Я пошутил.
- Будем продолжать твое лечение.
- Сколько вы меня еще здесь продержите?
- Полгода, как минимум.
- А вы меня будете привязывать.
- Нет, не будем. Ты спокойный, Полыгалов. Но если будешь буянить, то привяжем. Понял. Все. Иди.
Ему открыли дверь, и нянька увела его в палату.
- Он скоро поправится,- сказала врач коллегам, когда Андрей вышел.
- Ну, да, идет затухание основных симптомов,- сказал заведующий.
- Но пол года то мы его еще продержим.
Андрей находился в палате. Он сидел на кровати, выставив руку вперед, как это делал сам Ленин, сидя на броневике. Больной до сих пор страдал манией величия, хотя не был буйный. Это было вполне естественное для такого больного состояние. На его позу обратили внимание рядом сидящие больные.
- Как тебя зовут,- спросил один из них, который находился в постоянном беспамятстве.
- Андрей.
- Что ты практикуешь.
- Террор.
- Какой?
- Для этого все средства хороши. Так считали большевики.
- Например?
- Взять дубину, дать тебе по морде, напинать тебе в живот.
- А еще какой?
- Могу научить тебя хорошим манерам, если ты не понимаешь.
- Ай, не надо,- отшатнулся больной.
- Где изобрели коммунизм,- спросил другой больной, находящийся в непрекращающемся бреду.
- На Западе.
- Где?
- На Западе, в Москве.
- А-а-а, понятно.
- Как он попал к нам.
- Он был навязан насильственно, сверху.
- С неба?
- Да.
- Ты революционер.
- Нет, я Полыгалов Андрей.
- Ты сделал революцию.
- Нет я только был на виду. Революцию сделали евреи какие-то…
- А может цыгане.
- А ты, кстати, не заметил, что они ходят, бунт готовят.
- Нет, а может быть, революцию сделали чукчи.
- Ты что, серьезно?
- Да, а почему спросил?
- Просто я тоже так думал.
Больной Полыгалов, как я уже говорил, медленно шел на поправку. Но был ли он здоров. Конечно, нет. Заболев шизофренией однажды, человек не излечивается никогда. Он будет всегда больным. Это проявляется во всем: в поведении, разговорах, мышлении, внешнем облике и даже походке.
Больного вызвали через четыре месяца после обострения к врачу. Врач спросила его:
- Как тебя зовут?
- Андрей.
- Фамилия?
- Полыгалов.
- Строишь теории.
- Нет, я понял, что это бред.
- А чем занимаешься.
- Смотрю телевизор, читаю, играю в карты, разговариваю с больными, сплю. Чем тут еще можно заниматься?
- Ты болен?
- Да.
- Чем болен?
- Шизофренией.
- Домой хочешь.
- Да.
- Ты скоро идешь на выписку. Можешь идти.
Были все признаки того, что Андрей поправляется. Больной пролежал в больнице еще три месяца. Так было необходимо.
Однажды Андрей сидел в столовой и смотрел телевизор. Он готовился к выписке. Его мать должна была приехать наутро и забрать его. Настроение у него было приподнятое. Он находился в состоянии лекарственной ремиссии. Ничто не предвещало обострения. Больной был спокоен, уравновешен и бодр.
- Андрей, ты выписываешься завтра.
- Да.
- А мне еще месяц лежать здесь.
- Да, плохо тебе.
- Да-а-а…
Внимание Андрея привлек фильм, который показывали по телевидению. Это был документальный фильм о Сталине. Все время он сосредоточенно смотрел на экран, не отвлекаясь на разговоры. Его заинтересовал этот фильм. Внезапно Андрей встал с лавки, быстро поднял руки, которые у него нервно затряслись. Он закричал сильным голосом:
- Вы знаете, кто я? Я Сталин? Я Сталин?.. Я Сталин… Великий генералиссимус… Я вам покажу кто я такой. Вы мне еще ответите. Я вам всем череп вскрою…
- У него новое обострение.- закричала санитарка.- Ребята быстрее помогите. Полыгалов агрессивен. Свяжите его…
Михаил Зверев, 22 Апреля 2006 года