Георг Зиммель (1858-1918) – немецкий философ и социолог, внесший большой вклад в развитие социологической мысли. Зиммель считается одним из классиков социологии, наряду с Э.Дюркгеймом, М.Вебером и К.Марксом.
Во второй половине ХХ века интерес к творчеству Зиммеля в западной социологии возрос. Некоторые современные авторы увидели в нем предтечу постмодернистского мышления. Зиммель весьма повлиял на становление ранней американской социологии, особенно знаменитой Чикагской школы и символического интеракционизма.
Наряду с крупными теоретическими трудами, Зиммель писал небольшие социологические очерки или эссе, посвященные частным, но важным аспектам социальной жизни (моде, роли женщин в обществе, авантюристическому поведению и др.) Некоторые из этих очерков переведены на русский язык.
Г.Зиммеля можно считать основоположником микросоциологии, так как он уделял много внимания изучению межличностного взаимодействия, взаимодействию людей в группах. Его описания "диад" и "триад" (групп из двух и трех человек) до сих пор приводятся в учебниках по социологии.
Зиммеля интересовал довольно широкий круг вопросов: от специфики современного типа общества до проблем городского образа жизни, хозяйства и социологии религии. Для него в полной мере характерна энциклопедичность познаний и интересов, свойственная всем социологам-классикам. Проблематике культуры также посвящено немало его работ, причем культуру Г.Зиммель изучает и как социолог, и как философ. Сущность культуры он рассматривает, исходя из основных идей своей философии.
У Зиммеля трудно найти четкое определение культуры. Тем не менее ясно, что сущность этого феномена он связывает с понятием "жизни", центрального для его философии, означающего стихийное, творческое начало, стремящееся к порождению новых форм и выходу за пределы уже созданного и "оформившегося". Культура, по Зиммелю, - это особая форма жизни, связанная с деятельностью человека, творческим разумом, духовностью и стремлением к идеалам. Ключевыми характеристиками культуры являются динамизм и заложенная в ней внутренняя противоречивость между принципами формы и творчества. Интересно отметить, что концепция культурной динамики, предложенная Зиммелем, находится под некоторым воздействием историкоэкономических идей К.Маркса. Предоставим слово самому Зиммелю:
|
|
Жизнь движется от смерти к бытию и от бытия к смерти. Такой характер исторического культурного процесса впервые был зафиксирован на материале наблюдений над историей мирового хозяйства. Было отмечено, что экономические силы каждой эпохи создают формы производства, им соответствующие. Рабовладельчество и цеховой порядок, крепостничество и свободная продажа наемного труда и любые другие формы трудовой организации в исторический момент своего образования являлись адекватным выражением того, к чему данная эпоха стремилась и что для нее было достижимо. Однако в узких рамках действовавших норм и ограничений произрастали новые экономические силы, которые, не вмещаясь в поставленные пределы, свергали с себя … растущий гнет застывших форм, стремясь заменить их другим способом производства, более соответствующим характеру этих новых экономических сил.
|
|
Культура как порождение стихии жизни создает формы и сама их разрушает в своем бесконечном стремлении к росту и изменчивости. Процессы, описанные Марксом в экономике, еще более отчетливо проявляются в духовной сфере.
Рассматривая современную культуру, Зиммель отмечает, что это – культура "зрелая", имеющая долгую историю и содержащая в себе изобилие культурных форм. Для "зрелых", "высоких" культур характерен разрыв между "объективным" и "субъективным" аспектами культуры. Объективный аспект культуры – это все богатство и разнообразие культурных форм, которыми "обладает" общество. Объективная культура как бы противостоит индивиду в качестве внешней для него реальности. Субъективный аспект культуры – это та часть культуры, которую осваивает индивид. И, естественно, чем богаче объективная культура, тем труднее человеку освоить все культурное содержание.
Разрыв между объективным и субъективным аспектами культуры проявляется в разрыве между "целями" и "средствами". Зиммель пишет:
Огромный, интенсивный и экстенсивный рост нашей техники, которая не сеть только техника в материальной области, втягивает нас в сеть средств и средств этих средств, которая все больше отдаляет нас от наших подлинных конечных целей. В этом состоит громадная внутренняя опасность всех высокоразвитых культур, в которых вся сфера жизни покрыта максимумом надстроенных друг над другом средств. Возвышение ряда таких средств до конечных целей как будто делает это положение психологически выносимым, но в действительности придает ему еще большую бессмысленность.
|
|
Зиммель считает, что в сложной, зрелой культуре между индивидом и его целями (закодированными в культуре) формируется все более разрастающаяся система культурных "средств". В результате возникает, с одной стороны, отчуждение индивида от целей, а с другой - тенденция превращать "средства" в "цели". Так появляется "искусство для искусства", "знание ради знания" и т.д.
Рассогласование "целей" и "средств", отмеченное Зиммелем, весьма напоминает более позднюю концепцию аномию Р.Мертона.
Зиммель отмечает определенное противоречие между индивидом и культурой, возникающее в результате их несоизмеримости. Созданные человеком культурные формы обретают собственную логику развития, которая "ускользает" от индивида, непонятна ему. Отсюда – отчуждение индивида от культуры.
В содержание и темп развития промышленности или науки, искусства и организаций втягиваются субъекты, безразличные или находящиеся в противоречии к требованиям, которые они должны были бы ставить, ради своего собственного совершенствования, т.е. культуры. Объекты, несомые культурной жизнью и несущие ее, следуют, чем они утонченнее и в своем роде совершеннее, тем более имманентной логике, которая отнюдь не всегда … соответствует … развитию субъектов… Нам противостоят бесчисленные объективации духа, произведения искусства и социальные нормы, институты и познания, подобно управляемым по собственным законам царствам, притязающие на то, чтобы стать содержанием и нормой нашего индивидуального существования, которое в сущности, не знает, что с ними делать, и часто воспринимает их как бремя и противостоящие ему силы.
Для современной культуры характерны не только описанные выше тенденции, которые свойственны не только ей, но и всем зрелым культурам. Специфика современной культуры заключается в том, что она стремится разрушить принцип формы вообще, а не только сложившиеся формы или культурные объективации. А это означает борьбу против культуры как таковой.
Борьба против принципа формы проявляется, в частности, в стремлении к отстаиванию принципа оригинальности, уникальности – особенно в художественном творчестве. Художник борется за право свободного самовыражения, отрицает ограничивающие воздействие любых устоявшихся норм, вкусов, представлений о прекрасном. Свобода творчества становится самоценностью.
"Стихия" творчества побеждает форму, ограничивающую ее.В области мышления, в частности, философского мышления, отрицание принципа формы выражается в фундаментальном сомнении в абсолютности истины. Истина понимается как нечто относительное, зависящее, в частности, от интерпретации, от социального контекста. Эти зафиксированные Зиммелем в начале ХХ века тенденции приобрели еще более отчетливый характер во второй половине столетия, и были озвучены постмодернистами. То, что мы живем в относительном мире, сегодня является общим местом. Но Зиммель (как и ряд других мыслителей) отметил релятивизирующую тенденцию в культуре тогда, когда мир казался еще вполне устойчивым.
В чем причина враждебности современной культуры принципу формы в любых его проявлениях? С точки зрения Зиммеля, причина этого – в отсутствии общей организующей культурную жизнь идеи. Ведь любая устойчивая культурная форма опирается на некое безусловно признаваемое представление о реальности, которое и выражает. Но современная культура лишена такой организующей идеи.
…в течение последних десятилетий мы живем уже вне всякого объединения какой-либо идеей, даже более того, - вне всякого господства идеи в противоположность средневековью, имевшему свою церковно-христианскую идею, и Возрождению, видевшему в завоевании земной природы ценность, которая не нуждается ни в каком признании со сторонытрансцендентных сил, или эпохе Просвещения XVIII столетия, жившей идеей всеобщего человеческого счастья… Своеобразная черта нашего времени по отношению к отдельным областям нашей культуры заключается в том, что жизнь в своей чистой непосредственности стремится воплотить себя в явлениях и … обнаруживает вследствие их несовершенства основной мотив, борьбу против всякой формы. Таким образом, отсутствует не только материал для органической идеи культуры, но даже самые явления, которые ей надлежало бы охватить, слишком многообразны, разнородны, чтобы допустить возможность такого их идейного объединения.
Зиммель уделял много внимания и изучению более частных аспектов культурной жизни современного ему общества. Большой интерес представляет, например, его анализ "женской культуры", особенно в контексте постоянно растущей сегодня популярности гендерных исследований.
Зиммель был свидетелем растущей борьбы женщин за равноправие и не мог игнорировать такое значимое событие. Разделяя убеждения своего времени о наличии особых "женских" и "мужских" качеств, он не сомневался, тем не менее, в том, что женщины, в принципе, способны выполнять в обществе те функции, которые считаются мужскими. Но его интересовало другое – смогутли женщины создать что-то свое?
Зиммель справедливо отмечал, что "объективная культура" западных (и не только западных) обществ – это мужская культура; культура, созданная мужчинами и особым – специфически мужским – отношением к миру. Женщины, добиваясь равноправия, вынуждены уподобляться мужчинам. Но какой в этом смысл? Зиммель с осторожностью говорит о потенциальной возможности создания именно женской объективной культуры, создания новых культурных форм, вырастающих из специфически женских качеств и характеристик. Следует отметить, что эта задача женщинами до сих пор не решена. И остается открытым вопрос: возможно ли это?
Подводя итог краткому обзору идей Зиммеля, следует отметить, в чем заключалось его влияние на последующее развитие социологической мысли. Это влияние было значительным, хотя и не всегда отчетливо осознаваемым. Анализируя наследие Зиммеля, Юрген Хабермас писал о мировоззренческом значении его творчества следующее:
Влияние Зиммеля вызывалось не только легко воспринимаемыми формулами, как, например, отставание личной культуры по сравнению с ростом культуры вещей. Влияние оказывало и его феноменологически точное описание современного стиля жизни: "Процесс объективации содержаний культуры, который … создает между субъектом и его творениями все растущую чуждость, проникает, в конце концов, во внутреннее переживание повседневной жизни". В формах общения, сложившихся в больших городах, Зиммель обнаруживает, как и в природе, структурно сходные с рекламой или с супружескими отношениями сдвиги.
В той мере, в какой отношения социальной жизни овеществляются, субъективизм освобождает душевные энергии. При такой фрагментизированной, бесформенной внутренней жизни субъектов культурные и социальные объекты превращаются в отчужденные и одновременно автономные силы.
Таким образом, Георг Зиммель весьма точно описал мирочувствие современной эпохи и предпосылки, способствующие формированию этого мирочувствия. Следует отметить, что выделенные Зиммелем тенденции развития объективной и субъективной культуры в конце ХХ века только углубились.