Сунь Цзы сказал: «Тот, кто защищает все, не защищает ничего»
Боромир сказал: «Мы Щит Запада»
После вчерашнего вставать в 7:30 было непросто, но мы справились. Снова забор ресурсов, снова защита деревень по опробованной вчера вечером схеме. Мы простояли полчаса под мелким моросящим дождиком, но то ли всех впечатлили успехи нашего оружия, то ли победа нашей дипломатии была абсолютной, грабить нас никто не пришел. Был какой-то замес возле Рохана, и мы отправляли туда отряд, но чем все закончилось – не знаю.
Вернувшись в город, мы узнали, что задачу проснуться в 7:30 осилили не все, и значительная часть лордов просто не успела взять свои ленты у региональщика. А некоторые люди, не впечатленные организацией похода на Дол-Гулдур (не взяли воду, собрали слишком большой стек, сломали пандус, все дела), решили повесить ленты на собственное знамя. Мотивацию я могу понять, но каким образом они собирались выносить его из казармы без макроресурсов – загадка. В итоге на общегондорском знамени было не 110+ лент, как вчера, а всего около 50-ти. Пока лорды белосовещались, мы вкушали сытный обед, но перерыв был недолгим. Пришло известие, что огромная армия вастаков и дунландцев стоит под Изенгардом, и Рохан снова зажег сигнальные огни. Под Изенгардом армия должна была стоять два часа, так что, у нас было время перебросить подкрепление роханскому гарнизону. В состав этого подкрепления вошла примерно половина сил Гондора, его ядром были дружины домов Анфалас и Лоссарнах, а командовал парадом Боромир. И здесь нужно вставить карту, чтобы понимать стратегическую часть происходящего.
Музыкальная тема: Boots ('Infantry Columns' by R.Kipling)
Рисунок – маневры армий в первой половине кампании.
Выходя из города, мы радовались перспективе сразиться плечом к плечу с нашими товарищами из Рохана и напевали боевые марши на квенья (“When the Winged Hussars arrived…” и “Dunlends attack, Fight back to back…”). На полянке перед городом нам представили низенького парнишу в портупее поверх стеги с мечом, перевязанным красной лентой, и повязкой, символизирующей идейный хит.
- Это Арагорн, сын Араторна, также известный вам как Торонгиль, победитель умбарцев, - сказал Боромир. – Он сражался вчера вместе с нами на штурме Дол-Гулдура, а теперь будет помогать мне командовать армией. Слушайтесь его, как меня.
Несмотря на его неказистый внешний вид, паренек действительно вчера неплохо себя показал, так что я, обрадовавшись тому, что наш Арагорн хотя бы нормальный боец, и отыгрывая тот факт, что отец моего персонажа служил под началом Торонгила, вполне искренне кричал «ура». Где-то рядом тусовался человек, в котором безошибочно узнавался Гэндальф, опираясь на резной фумигатор, так что настроение было приподнятым и ничто не предвещало беды.
Когда на горизонте показалась башня Ортханка, никакой армии там не обнаружилось. Только несколько путников в килтах, которых Боромир приказал убить, приняв за вражеских разведчиков. Приказ напасть на безоружных мы проигнорировали, но кто-то с энтузиазмом бросился исполнять. К счастью, исполнители оказались разумнее своего командующего, и тех, кто не сопротивлялся, все-таки оглушали. К счастью потому, что роханцы вскоре объяснили нам: не все дунландцы плохие. С некоторыми из кланов они ведут продуктивную дипломатию, и лишь некоторые затемнились. В общем, та же байда, что и у нас с вастаками.
Как мы узнали потом, затемненные вастаки и дунландцы действительно приходили под Изенгард, но перспектива тупо стоять два часа под начинающимся дождем их резко не обрадовала и они предпочли развлекаться в другом месте[9]. Получалось, что мы собрали неплохой кулак, а кого им бить – непонятно. Наша дружина сопроводила Боромира в Эдорас, где он посоветовался с королем Теоденом и решил, что роханцы присоединяются к нашей армии со своим знаменем, и мы вместе идем в Дунланд, проводить размежевание горцев на умеренных и затемненных. Но этому плану не суждено было сбыться, потому что как только мы собрались выдвигаться, Боромира нагнала знатная девушка из Умбара (как я узнал потом, это была Бэларет из рода Азулахор) и сообщила, что их город штурмуют орки. Что ж, этого следовало ожидать. На быстром военном совете до Боромира пытались донести, что армия будет под Умбаром в лучшем случае через час после начала осады, а реально через полтора (там еще переброска на кораблях), и к этому моменту исход штурма будет уже решен. А раз нам все равно штурмовать город, находящийся во власти тьмы, давайте начнем с Дунланда, до которого почти дошли. Боромир сказал: «Понятно». И повел армию к Умбару форсированным маршем.
Возле Пеларгира мы встали, осознавая новые изменения разведданных. Умбар предсказуемо взят, более того, взят Харондор. Читателю может показаться странным, как это Мордор смог взять за полтора часа целых две крепости, но не стоит забывать, что крепости здесь были одноэтажными, с 3-4 «проломами». А у мордорцев, в довесок к довольно сильной и многочисленной боевой команде, были тролли, которые по правилам пробивали щиты, дымы, которые по правилам разгоняли людей, и назгул, которому по правилам простые смертные вообще ничего не могли сделать. На случай встречи с назгулами, с нами ходили Гэндальф и его фумигатор, но ни в Умбаре, ни в Харондоре магов не было, и противопоставить абилкам «темных» нашим новым друзьям было решительно нечего.
Итак, армия Мордора ушла в неизвестном направлении. Есть подозрение, что в Харад. Но пеларгирцы решили присоединиться к думстаку, и теперь у нас в общей сложности три знамени, на каждом примерно по 50 лент. У нас было два корабля: уцелевший пеларгирский и подогнанный беженцами из Умбара. Пока мы перевозили армию, Боромир разослал разведчиков, чтобы найти армию Мордора, которую он очень хотел вонзить. На быстром военном совете ему попытались объяснить, что гоняться в поле одним думстаком за несколькими маленькими армиями противника в надежде разбить их по частям – глупая идея. Нужно брать крепости, поскольку они а) имеют реальную ценность и б) никуда не убегут. Боромир сказал: «Понятно». Мы переправились, но довольно быстро осознали, что в Харондоре враг оставил чисто формальный гарнизон, и… расходимся, здесь не на что смотреть. До следующего быстрого военного совета я не добрался, поэтому то, как вообще было принято решение о дальнейших действиях, остается для меня неразрешимой загадкой. Видать, Боромир ловил кайф от самого процесса движения по грязи на помощь кому-нибудь или просто куда-нибудь, потому что дальше происходило следующее:
Рисунок – маневры армий в середине кампании
Да, вы не ослышались, поход Боромира на Кабир. Это решение было принято под Харондором. Откуда, как легко заметить, кратчайший путь к Кабиру лежит через Умбар, который все равно надо брать. Как бы поступил в этой ситуации идеальный полководец? Если идеальный полководец хочет поймать вражескую армию, он будет атаковать цель, которую противник не может не защищать. Кеборо, священный город харадрим – идеальная цель. Потому что крепость слабая. Потому, что после того, как направление удара стало бы очевидно, никаких подкреплений Кеборо получить бы уже не смог, и если, что вероятно, основная армия противника была не там, мы вступили бы с ней в полевое сражение, что выгоднее, чем атаковать ее в крепости.
Хорошо, идеальных полководцев не бывает. Что сделал бы просто годный полководец? Если Умбар ему все равно брать, если от Умбара свободная дорога на желаемый Кабир, надо вести к Умбару все силы, не разделяя армию. Никакого смысла в огромном крюке, который окончательно вымотал бы бойцов. Никакого смысла в риске, ведь маг с нами только один, а, как мы помним, без мага от назгула не отбиться. Ну и наконец, сил, взятых Боромиром в последний поход, было очевидно совершенно недостаточно для взятия Кабира, потому что шло с ним человек 30 воинов и полевой госпиталь, а никакой осадной техники, кроме тарана, в наличии не было. Остальную часть армии он отправил штурмовать Умбар под командованием лорда Лоссарнаха и, насколько я знаю, Умбар они таки взяли, потому что и там враг оставил чисто формальный гарнизон.
Последняя моя попытка объяснить Боромиру, что это хреновая идея, была под Пеларгиром. Во время завершающего марша по говнам усталость, которая вытеснила остатки разума, сменялась яростью. Если в начале похода настроение было «поможем друзьям» и «четенько отобьемся», к последнему повороту настроение было «tonight we dine in hell» и «давайте уже хоть в кого-нибудь вонзимся, уже руки чешутся».
Музыкальная тема: Sabaton – Poltava
Почти дойдя до Кабира, мы увидели под его стенами соединенную армию Мордора и Харада, численно превосходящую нас раз в пять. Тьма обступила нас. Половина вражеской армии резко припустила по обходящей дороге, блокируя путь, по которому мы пришли. Госпиталь дал деру через канаву, а воины врубились во вражескую армию со всей накопленной боевой яростью. Увы, силы были слишком неравны, и, хотя ленточек у нас было существенно больше, чем людей, спасало это не сильно. Особенность ленточной боевки в том, что при некотором минимальном количестве живых людей прорыв становится принципиально невозможен до исчерпания лент, потому что бойцы успевают отреспавниться. Так вот, у врага это количество было, а у нас – нет. После нескольких попыток прорваться, нас окружили и отбросили в канаву, где я оказался среди рохиррим. Кто-то с вражеской стороны, видимо, предлагая сдаться, спросил:
- Вы понимаете, что все здесь умрете?
На что я ответил мощным рыком:
- И мы рады этому!
В этот момент я понял, что командира не чувствую. А у меня его нет. Как было несложно установить потом, к этому моменту Боромир уже решительно сопровождал госпиталь. А мы продолжали сражаться и умирать вместо него. Как игрок я был рад, что наконец-то началось бодрое рубилово, и рассматривал это как неплохой ролевой момент (черт возьми, хотя бы то, сколько музыкальных тем я отбросил, перебирая, говорит о том, насколько это был стоящий момент), но как персонаж полон злости на врагов, которые нас перехитрили, и на командование, благодаря которому это было совсем не сложно, и за которое теперь придется с честью погибнуть. Все это было разбавлено осознанием того, что наша смерть не совсем напрасна, и выигрывает время для девочек из госпиталя и не только, повышая шансы на то, что они будут выдирать колючки из платьишка в живом и свободном состоянии. К сожалению, спастись удалось не всем лекарям, но если бы не мы, погибших среди девочек было бы больше.
К сожалению, смерть именно персонажа получилось не очень славной. Попытавшись прибиться к Гэндальфу, я был стукнут волшебным мечом, и мастер сказал, что я теперь совсем умер, потому что раны от этого меча не заживают. Похоже, даже истари был подвержен воздействию усталости, и уже просто рубил направо и налево, не различая своих и чужих.
Проведя положенное время за созерцанием серого неба Кабира[10], я стал свидетелем того, как все закончилось и враги двинулись куда-то в сторону Рохана (как потом оказалось, они не упустили шанса еще раз взять пустой город, понравилось, не иначе). По какой-то причине, мой труп не обыскали, но игровых ценностей, чтобы выложить их на месте смерти, у меня с собой все равно не было. Так что я, вздохнув с облегчением, надел белый хайратник и отправился в мертвяк.
Еще во время похода я (как персонаж) намеревался, когда мы вернемся в Минас-Тирит, подловить момент, когда Боромир будет докладывать своему отцу, и использовать открывшееся мне с первой карточкой Чести особое свойство «речь, которую нельзя прервать даже смертью» высказать все, что думаю о нашем гениальном командовании, отказаться в дальнейшем сражаться под началом Боромира и вызваться добровольцем на ворота на все время до тех пор, пока наша армия не обретет командира получше. Идя в мертвяк, я очень жалел, что этот момент был потрачен. Однако, на регистрации бессмертных душ, где я очень пламенно делился пережитым опытом, меня обрадовали, сказав, что персонаж может написать посмертное письмо, которое будет введено в игру со случайным человеком, выходящим новой ролью. Я взял листочек бумаги и начал быстро набрасывать. Меня окружали другие воины, погибшие в том же бою. Когда они узнали, что я пишу, идея им очень понравилась и творчество переросло в коллективное. Вокруг большого щита образовалась картина «гондорцы пишут письмо лорду Боромиру». Потом присоединились и роханцы тоже. К сожалению, полный текст письма утрачен, но начиналось оно со слов: «Лорд Боромир, сын Денетора, по недосмотру Эру Илуватара командующий армией Гондора», содержало слова: «… не стяжал никакой славы, кроме славы убийцы одиноких путников» и заканчивалось: «Пусть ни ты, ни твои потомки никогда больше не правят людьми до Дагор Дагорат». Сейчас, как игрок, оглядываясь назад, я понимаю, что оно было слишком жестким для человека, который допустил единственную действительно фатальную ошибку, но окруженные врагами и готовые принять смерть воины были в своем праве написать такое командиру, который, не слушая ничьих советов, привел их на это поле и оставил здесь умирать.
А свое собственное письмо я потратил на то, чтобы передать несколько теплых слов Андаре и пожелать ей хранить в своем сердце Свет Запада. После чего был достаточно красивый полуигровой мертвяк где, тем не менее, было очень грустно сидеть вдали от огня лишний час из-за того, что мои добрые друзья забили на какие-либо похоронные обряды. И выход новой ролью, ролью сына нашего нового лорда Ангадана, который приехал из Анфаласа в столицу, узнав о смерти деда, чтобы быть представленным двору Наместника.
Я хотел посмотреть шоу под названием «Белый Совет», и хотел, чтобы для меня воплотился в жизнь доигровой тезис Корсара «дворец – это общественное помещение, где вы все обязательно побываете». Зайти я зашел, представить меня представили. Но довольно быстро оказалось, что на Совете может присутствовать либо лорд, либо наследник, а не оба сразу, и мой вечер обломался. К счастью, прежде чем Истрон Гарет сообразила, что счет не сходится, я успел выпить согревающего тела глинтвейна и услышать согревающий душу разбор полетов нашего главнокомандующего Боромира. После чего я отправился в трактир, где слушал песни менестрелей и таки потратил пять серебряных монет из казны дома, что было моей вообще единственной тратой игровых денег. В трактир как раз занесли наше письмо Боромиру, охарактеризовав его следующим образом:
- Тут письмо лорду Боромиру от воинов Гондора и Рохана, которые просто в восторге от его полководческого таланта.
Боромир в это время сидел на Совете. Было бы забавно, если бы письмо зачитали прямо там, причем во время его «разбора полетов», но нет.
Прежде, чем отправиться спать, я, в порядке введения в курс дел, расспросил домочадцев, что тут вообще в последнее время происходило. Они меня очень обнадежили, потому что именно тогда я узнал, что разгром под Кабиром стал лишь частным случаем, да и из той армии значительная часть живых бойцов успела отступить. Хотя погибли король Теоден с сыном (соболезную) и Гэндальф (поделом, чувак, и так будет с каждым, кто разводит friendly fire ваншот-палками), основными нашими потерями окромя репутационных были два знамени с лентами, которые все равно сгорели бы, и Эдорас, который все равно вскоре отбили. А под вечер наша армия показала, что ее рано списывать со счетов, проведя решительный штурм Мордора.
Now gods and men
They rose up from the ground
Screaming like wild animals
Such is the gift of absolute power
Музыкальное сопровождение: любая песня Manowar, они все об одном
Ходят слухи, что узнав об этом намерении, и о том, что Саруман снова использует принцип «собраться и убить всех плохих», мастера решили, что падение Мордора за день до конца игры сломает не только рельсы, но и шпалы, и постановили: они не должны дойти(С). В порядке практической реализации этой идеи, на гондорцев был выпущен бесхитовый дракон со страшной брызгалкой, имитирующей пламя. Увы, шпарил настолько мощный ливень, что на брызгалку всем было плевать. Ее бы просто никто не заметил. Другой облом заключался в том, что многие гондорцы уходились до состояния «вижу цель, не вижу препятствий»[11], и сразу не поняли, что бить надо корпус дракона, а не игротехников, которые его несут. А мысль о том, что обычное оружие в данном случае не снимает хиты, оказалась запредельно сложной. Возможно, предполагалось, что во всем войске есть некий герой, который один лишь может сразить дракона заколдованным оружием. Но получилось примерно как с назгулом. Дракону здесь не понравилось и он улетел. Пришлось начинать, собственно, штурм. Гондорцы яростно лезли в проломы и стукали в них все, что шевелится. Враг пробовал отгонять штурмующих дымами. Именно в это время состоялся легендарный диалог между мастером и Ангаданом:
- СТРАХ! Все, кто в дыму, ушли!
- А мне не страшно, я в говно.
- Справедливо.
Вообще говоря, Ангадан не читерил, как вы могли подумать. На тот момент он уже открыл вторую карту Чести и мог один раз в день игнорировать эффект страха. Но получилось забавно. Сколько было лент у орков и были ли они конечны – доподлинно не известно. Но остается фактом то, что штурм закончился боевой ничьей вместе с временем дневной боевки.
После моего местами язвительного рассказа, у читателя может сложиться впечатление, что третий день игры был безнадежно потрачен. С точки зрения результата кампании, это действительно так. Но система ценностей Высоких Людей Запада диктовала, что мы должны спасать Умбар, а не заниматься размежеванием дунландцев. Мы – Щит Запада. Отнюдь не пустые слова, как мы показали этим днем. Таким образом, при нулевом результате с точки зрения победы в войне, день был совершенно не пустым с точки зрения ролевой игры. К тому же, непременной частью истории рыцаря без страха и упрека является героическая смерть. А милосердие, проявленное к дунландцам, нам потом сполна вернулось.