Heinrich Heine
(1797-1856)
LyrischesIntermezzo, 1823
| Im Rhein, im schönen Strome, Da spiegelt sich in den Well’n, Mit seinem großen Dome, Das große, heilige Köln. Im Dom, da steht ein Bildnis Auf goldenem Leder gemalt; In meines Lebens Wildnis Hat’s freundlich hineingestrahlt. Es schweben Blumen und Englein Um Unsre liebe Frau; Die Augen, die Lippen, die Wänglein, Die gleichen der Liebsten genau. | Весь отражен простором Зеркальных рейнских вод, С большим своим собором Старинный Кельн встает. Сиял мне в старом храме Мадонны лик святой. Он писан мастерами На коже золотой. Вокруг нее – цветочки, И ангелы реют над ней. А волосы, брови и щечки Совсем, как у милой моей. Перевод С. Маршака, <1951 |
Heinrich Heine
(1797-1856)
| DerscheidendeSommer |
| Das gelbe Laub erzittert, Es fallen die Blätter herab; Ach, alles, was hold und lieblich, Verwelkt und sinkt ins Grab. Die Gipfel des Waldes umflimmert Ein schmerzlicher Sonnenschein; Das mögen die letzten Küsse Des scheidenden Sommers sein. Mir ist, als müßt’ ich weinen Aus tiefstem Herzensgrund; Dies Bild erinnert’ mich wieder An unsre Abschiedsstund’. Ich mußte von dir scheiden, Und wußte, du stürbest bald; Ich war der scheidende Sommer, Du warst der kranke Wald. | Желтеет древесная зелень, Дрожа, опадают листы... Ах, все увядает, все меркнет, Все неги, весь блеск красоты. И солнце вершины лесные Тоскливым лучом обдает: Знать, в нем уходящее лето Лобзанье прощальное шлет. А я – я хотел бы заплакать, Так грудь истомилась тоской... Напомнила эта картина Мне наше прощанье с тобой. Я знал, расставаясь, что вскоре Ты станешь жилицей небес. Я был – уходящее лето, А ты – умирающий лес. Перевод А. Фета |
Heinrich Heine
(1797-1856)
Die Heimkehr, 1823/1824
Ich wollt’, meine Schmerzen ergössen
Sich all in ein einziges Wort,
Das gäb’ ich den lustigen Winden,
Die trügen es lustig fort.
Sie tragen zu dir, Geliebte,
Das schmerzerfüllte Wort;
Du hörst es zu jeder Stunde,
Du hörst es an jedem Ort.
Und hast du zum nächtlichen Schlummer
Geschlossen die Augen kaum,
So wird dich mein Wort verfolgen
Bis in den tiefsten Traum.
|
|
Хотел бы в единое слово
Я слить мою грусть и печаль
И бросить то слово на ветер,
Чтоб ветер унес его вдаль.
И пусть бы то слово печали
По ветру к тебе донеслось,
И пусть бы всегда и повсюду
Оно тебе в сердце лилось!
И если б усталые очи
Сомкнулись под грезой ночной,
О, пусть бы то слово печали
Звучало во сне над тобой!
ПереводЛ. Мея, 1859
Heinrich Heine
(1797-1856)
Lorelei
Ich weiβ nicht, was soll es bedeuten
Daβ ich so traurig bin;
Ein Märchen aus alten Zeiten,
Das kommt mir nicht aus dem Sinn.
Die Luft ist kühl, und es dunkelt,
Und ruhig flieβt der Rhein;
Der Gipfel des Berges funkelt
Im Abendsonnenschein.
Die schönste Jungfrau sitzet
Dort oben wunderbar,
Ihr goldnes Geschmeide blitzet,
Sie kämmt ihr goldenes Haar.
Sie kämmt es mit goldenem Kamme,
Und singt ein Lied dabei;
Das hat eine wundersame,
Gewaltige Melodei.
Den Schiffer in kleinen Schiffe
Ergreift es mit wildem Weh;
Er schaut nicht die Felsenriffe,
Er schaut nur hinauf in die Höh’.
Ich glaube, die Wellen verschlingen
Am Ende Schiffer und Kahn;
Und das hat mit ihrem Singen
Die Lorelei getan.
Лорелея
Не знаю, что стало со мною,
Печалью душа смущена.
Мне все не дает покою
Старинная сказка одна.
Прохладен воздух, темнеет,
И Рейн уснул во мгле.
Последним лучом пламенеет
Закат на прибрежной скале.
Там девушка, песнь распевая,
Сидит на вершине крутой.
Одежда на ней золотая,
И гребень в руке - золотой.
И кос ее золото вьется,
И чешет их гребнем она,
И песня волшебная льется,
Неведомой силы полна.
Бездумной охвачен тоскою,
Гребец не глядит на волну,
Не видит скалы пред собою,
Он смотрит туда, в вышину.
Я знаю, река, свирепея,
Навеки сомкнется над ним,
И это все Лорелея
Сделала пеньем своим.
ПереводВ. Левика
Heinrich Heine
(1797-1856)
Wenn ich an deinem Hause
Wenn ich an deinem Hause
Des Morgens vorübergeh,
So freut's mich, du liebe Kleine,
Wenn ich dich am Fenster seh.
Mit deinen schwarzbraunen Augen
|
|
Siehst du mich forschend an:
"Wer bist du, und was fehlt dir,
Du fremder, kranker Mann?"
"Ich bin ein deutscher Dichter,
Bekannt im deutschen Land;
Nennt man die besten Namen,
So wird auch der meine genannt.
Und was mir fehlt, du Kleine,
Fehlt manchem im deutschen Land;
Nennt man die schlimmsten Schmerzen,
So wird auch der meine genannt."
Когда выхожу я утром
И вижу твой тихий дом,
Я радуюсь, милая крошка,
Приметив тебя за окном.
Читаю в глазах черно-карих
И в легком движении век:
"Ах, кто ты и что тебе надо,
Чужой и больной человек?"
Дитя, я поэт немецкий,
Известный в немецкой стране.
Назвав наших лучших поэтов,
Нельзя не сказать обо мне.
И той же болезнью я болен,
Что многие в нашем краю.
Припомнив тягчайшие муки,
Нельзя не назвать и мою.
Перевод С. Маршака