Тема: «Духовная жизнь населения Ворошиловградщины
В период оккупации»
Цель: формирование представления о духовной жизни населения Ворошиловградщины в период оккупации.
Задачи:
Образовательная: Познакомить учащихся с периодом духовной жизни населения Ворошиловградщины в период оккупации..
Развивающая: Продолжить работу над формированием умения анализировать исторические документы, статистические данные; давать оценку историческим и политическим деятелям.
Воспитательная: продолжать воспитывать чувство патриотизма, уважения к историческому прошлому своей Родины.
Тип: изучение нового материала
План
1. Духовная жизнь населения Ворошиловградщины в период оккупации
Духовная жизнь населения Ворошиловградщины в период оккупации
Известно, что задания, которые руководство Третьего Рейха ставило перед своими войсками и администрацией на оккупированных территориях, были направлены на подрыв системы образования славянских народов с целью максимального снижения их интеллектуального и культурного уровня. Нацистские стратеги разработали теоретические принципы политики в отношении культуры, основой которой стала нацистская теория расового преимущества арийцев над другими нациями. Провозгласив, что никакие исторические или художественные ценности Восточной Европы не имеют значения, захватчики безжалостно уничтожали исторические, научные и культурные заведения.
Настоящий апокалипсис для учреждений культуры, науки, образования Украины, входящей тогда в состав Советского Союза, принесло отступление войск противника, начавшееся в 1943 г. Но не только военное противостояние двух сторон стало причиной масштабных разрушений. Выполняя указания рейхсфюрера о превращении оставляемых территорий в «зону пустыни», нацистские команды подрывников и факельщиков взрывали и сжигали помещения театров, школ, вузов, музеев вместе с имуществом, которое там еще оставалось.
Нацисты разрушили и сожгли почти все культурные учреждения области. После освобождения Ворошиловградщина не досчиталась 2 областных музеев, 4 драматических театров, 17 домов культуры, 313 кинотеатров, 463 библиотек, 792 клубов. Вне всякого сомнения, на протяжении семи месяцев оккупации население Ворошиловграда потеряло доступ к национальным со- кровищам, свидетельствам отечественной истории и культуры. И все же, этот очерк повествует о культурной жизни в оккупированном городе.
История свидетельствует, что строители первых моделей тоталитаризма для утверждения своей власти опирались на результаты научно-технического прогресса и, прежде всего, средства массовых коммуникаций: прессу, телеграф, телефон, радио и кино. А потому директива фашистских пропагандистов открыть кинотеатры или киноустановки, организовать распространение периодических изданий, развлекательных заведений и театров в оккупированных населенных пунктах, не противоречила геноцидной политике нацистов. По свидетельству исторических документов, нацистское командование, руководствуясь корыстными намерениями, способствовало восстановлению тех элементов культурной жизни, которые по своей сути могли максимально способствовать осуществлению пропагандистской работы – кино, театра, прессы, радио.
К организации пропаганды на оккупированной территории гитлеровцы приступили сразу же после начала агрессии. В одном из документов начальника оперативного тылового района группы армий «юг» уже в ноябре в 1941 г. читаем: «Необходимо принимать меры пропагандистского характера с тем, чтобы постоянно оказывать влияние на население в немецком духе». Для осуществления идеологического влияния нацисты создали специальный пропагандистский аппарат. При имперском и генеральных комиссариатах действовали специальные отделы пропаганды, в распоряжение которых передавались все средства массовой пропаганды. Оккупанты стремились, чтобы люди как можно скорее забыли свое советское прошлое. Взамен предлагалась информация о достижениях Германии в разных сферах общественной жизни.
Первым шагом нацистов к возрождению «нормальной жизни» на оккупированной территории стало открытие городских кинотеатров и театров. Руководители Третьего Рейха хорошо понимали возможности таких учреждений для воздействия на сознание народов, попавших под их власть. Особые надежды гитлеровские пропагандисты возлагали на кинематограф. В своих отчетах оккупанты признавали кино самым действенным средством пропаганды. Поэтому, вскоре после оккупации Ворошиловграда, в помещении довоенного кинотеатра «КИМ» (до недавнего времени – «Комсомолец», ул. Ленина) начал действовать городской кинотеатр «Солдатское кино». В течении дня в нем демонстрировались 2 - 3 киносеанса. Заведение предназначалось, прежде всего, для солдат и офицеров. Им отводились вечерние сеансы. Местным жителям позволялось посещать киносеансы не только днем, однако их обязывали уступать места военным.
Большей частью в кинотеатре демонстрировались недублированные кинофильмы на немецком и итальянском языках, иногда сопровождаемые лаконичными титрами на украинском языке. Из художественных картин местным жителям запомнились «Ее первое переживание», «Вечный вальс», «Школы в Италии», «Бой быков в Испании». На русском и украинском языках в прокате насчитывалось всего 3 - 4 картины. Такие кинопоказы носили скорее пропагандистский характер, поскольку каждой ленте предшествовал киножурнал «Die Deutsche Wochenschau» (в переводе «Немецкое еженедельное обозрение»). В нем освещались последние события политической и хозяйственной жизни, эпизоды боев, кадры из самой Германии. Все события в киножурнале пре- подносились через призму больших достижений «наивысшей расы в мире и самой мощной страны». Показом киножурнала пропагандисты преследовали цель вызвать у наших земляков желание поехать на работу в Германию, своими глазами увидеть достижения немецкого народа. Демонстрировались фильмы, даже названия которых носили пропагандистский характер: «Взятие Ростова-на-Дону», «Под Сталинградом», «Падение Москвы».
Заметим, что в довоенном Ворошиловграде было несколько кинотеатров, которые оккупанты не стали использовать по прямому назначению, например, грандиозный кинотеатр «Октябрь», в котором были зрительный зал на 850 мест, просторное фойе, диванный, колонный и читальный залы (ул. Фрунзе). Кинотеатр, лучший по оформлению из построенных в республике при советской власти, был почти уничтожен. Оккупанты похитили из него шелковые портьеры, занавесы, вырезали и вывезли в Германию картины украинских художников, разграбили мраморные скульптуры, украшавшие фойе, выломали мраморную облицовку стен. После мародерства «новая власть» превратила кинотеатр в склад.
Другой кинотеатр, «Безбожник» (Каменнобродский район), перестроенный советской властью из храма, также не пригодился оккупантам для пропагандистских целей. Однако следуя своей церковной политике, которая заключалась в использовании церковных общин для содействия оккупационной администрации на местах, нацисты не препятствовали возобновлению в нем богослужения. Так, зданию кинотеатра с выразительным названием «Безбожник» вернулось историческое назначение культового сооружения. Примечательно, что с 1942 г. церковная служба в Петропавловской церкви никогда не прекращалась, даже вопреки антирелигиозной кампании, развернувшейся в стране в конце 1950 х гг.. Еще один факт из религиозной жизни города, но уже связанный с творчеством художников в период оккупации, касается работы Ворошиловградской художественно-декоративной мастерской В.В. Чехова. В мастерской в октябре 1942 г. были сооружены и расписаны иконостасы для церкви Казанской Божьей матери и Свято-Николаевского собора (объявление об его освящении по адресу ул. Шевченко, № 30, было опубликовано в местной газете). Художники по иконописи – Д.И. Гром и Т.К. Афонина. Проекты и эскизы оформления иконостасов были выполнены художником Л.В. Чеховым.
Кинотеатр «Красный маяк» (ул. Пушкинская) на первых порах был реорганизован оккупантами в гараж и конюшню, а позднее разрушен в ходе нескольких бомбардировок города. В кинотеатре им. Сталина (более известном луганчанам как «Салют») захватчики обустроили театр «Кабаре» (ул. Ленина). Вскоре по этому адресу переехала и редакция газеты Ворошиловградской городской управы «Нове життя» (в комнаты довоенной библиотеки). Отходя от темы кинотеатров, добавим, что некоторые исследователи месторасположением театра «Кабаре» ошибочно считают не кинотеатр им. Сталина, а помещение клуба им. Сталина. Но клуб, открытие которого намечалось 22 июня 1941 г., не мог служить сценической площадкой для варьете, поскольку его зрительная часть не была построена до войны. Это произошло уже в 1951 г.. Сегодня здание бывшего клуба занимает Луганская государственная академия культуры и искусств (Красная площадь, № 7).
Итак, кино при «новом порядке» играло роль инструмента пропаганды оккупантов, должно было привить конкретные ценности и сформировать «правильное» мировоззрение. Средствами кинематографа нацисты пытались укоренить в сознании славян преклонение перед немецкой армией, желание самоотверженно работать на предприятиях нацистской Германии. В то же время кино как вид искусства давало возможность и военным, и гражданскому населению приятно провести время, отвлечься от военных будней.
С весны 1942 г. и до начала 1943 г. в культурной политике оккупантов происходило оживление, вызванное попытками усилить собственную пропаганду, создать иллюзию налаживания жизни, веры в скорую победу. Действительно, сводки с фронта были неутешительными для советских людей. Только в феврале 1943 г. наступит коренной перелом в ходе войны. Тогда контрнаступление советских войск завершится разгромом крупной стратегической немецко-фашистской группировки под Сталинградом. А до тех пор в Ворошиловградской области, которая летом 1942 г. была присоединена к прифронтовой оккупационной зоне, основывали театры.
Следует заметить, что труппы довоенных театров Ворошиловграда были эвакуированы в советский тыл. Поэтому вряд ли в распоряжении оккупантов были профессиональные актеры. Впрочем этот нюанс не остановил отделы военного управления фельди ортскомендатур, которые инициировали организацию театров. К этому процессу также активно привлекались роты пропаганды вермахта и отделы пропаганды батальона пропаганды, которые занимались вопросами идеологической об- работки населения оккупированной территории и культурного обслуживания войск вермахта, в том числе с помощью средств театрального искусства. Обычно все ключевые вопросы, касающиеся деятельности театров, решались лишь по согласованию с оккупационной администрацией. О работе театров даже поступали отдельные доклады руководителю нацистской пропаганды Геббельсу.
Усилиями названных учреждений в августе 1942 г. в Ворошиловграде начали действовать самодеятельные украинский музыкально-драматический театр и театр- варьете «Кабаре» (оба – ул. Ленина). Заметим, что из городов Восточной Украины, где при оккупантах работало более одно- го театрального заведения, помимо Ворошиловграда, были только Мариуполь (2 театра), Харьков и Сталино (сегодня г. Донецк) (по 3 театра). В нашей области театральная самодеятельность не ограничивалась областным центром. Так, в городском театре г. Красный Луч в сентябре 1942 г. начала работать украинская драматическая труппа, а также балетная и музыкальная группы. Театральные труппы начали работу в городах Первомайске, Попасной, Кадиевке (сегодня г. Стаханов), а также в с. Успенка.
Репертуар этих театров, очевидно, зависел от уровня квалификации и численности труппы, а также заданий, которые ставили перед театральными учреждениями оккупационные власти. Их позиция была стандартной: местные комендатуры ориентировали театры на развлекательную тематику. Драматические театральные представления в основном не носили антисоветский характер, хотя и предпринимались попытки пополнить репертуар театров такими произведениями. Средствами сценического искусства пытались показать недостатки коммунистического режима, высмеивали советских «вождей», ставили пародии на ситуации из советской действительности. Случалось, режиссеры вносили в сценарии изменения, которые приводили к антикоммунистическому пониманию тех или иных произведений.
Репертуар самодеятельного Ворошиловградского украинского музыкально- драматического театра им. Т. Г. Шевченко, действовавшего во время оккупации города в помещении довоенного ТюЗа (ныне на этом месте находится областная филармония), состоял из спектаклей и концертных программ. Вопреки отсутствию сценических костюмов, декораций, перебоям с электричеством, нехватке денег театр сумел в короткий срок подготовить премьеру. Сезон был открыт 10 сентября 1942 г. пьесой «Безталанна» И. Карпенко-Карого. Представление имело успех у посетителей оккупационного театра. В главных ролях Гната и Софии выступили некто К. Дубинин и П. Горошенко. Зрители приветствовали их бурными аплодисментами и цветами. Газетный критик особо отмечал игру Е. Бондаренко в роли Варки и П. Луган-Славского, который «создал правдивый и волнующий образ Ивана». Безукоризненно роли старост сыграли В. Левченко и Жданов, старухи – В. Добринская.
Через неделю, 17 сентября 1942 г., состоялась вторая премьера – «Наталка Полтавка» (по пьесе И. Котляревского). Постановка оперы требовала от актерского состава не только создания образов, но и мастерского исполнения вокальных номеров. В роли Терпелихи, по свидетельству кри- тика, успешно выступила В. Добринская, возного Тетерваковского – Б. Замуреенко, Миколы – П. Луган-Славский. Однако, по мнению того же критика, остальные образы выглядели статичными, ходульными, неубедительными, не чувствовалось мастерской игры: «…. подбор действующих лиц выглядел контрастно. Но приятный голос актрисы Е. Бондаренко (Наталка) и ее безукоризненная игра сгладили все недо- статки представления».
Разгромная рецензия на постановку «Наталки Полтавки» вышла через месяц после премьеры. Статья критика Ол. Полтавца «Театральное искусство – на высший уровень (по поводу представление театра им. Т. Г. Шевченко)» была напечатана в местной газете «Нове життя». Приведем длинную цитату из статьи, чтобы читатель ознакомился с рецензией не в пересказе: «… не Котляревский говорит со сцены, не классические образы Выборного, Возного, Бурлаки Мыколы. Актеры пошли по ошибочной тропинке, которая ведет их к искажению образа, к снижению его сценической значимости, к антихудожественному впечатлению от него. Это проявляется и в трактовке образа в целом и в ряде деталей, которые бросаются в глаза даже неподготовленному зрителю. К чему, например, этот огромный костыль в руках Выборного? Зачем Выборный все время топчется на сцене? Разве не антихудожественны эти дешевые «трюки» с иголкой в шитье Наталки, с обменом шапок Возного и Выборного? Именно эта сцена затемнила одно из самых светлых мест в пьесе, когда лучшие духовные качества Возного расцветают всеми красками и он находит в себе силу мысли и сердца к благородному поступку – отказу от женитьбы с Наталкой. Неудачна и сцена прощания Выборного с Терпелихой и Наталкой во 2 действии. Вместо мягкого юмора, в который эта сцена обычно одевается, актер накинул на нее грубую одежду из «Колбасы и чарки». Однако, что особенно обидно, – это недозволенное обхождение с контекстом – вещь абсолютно нетерпимая и недостойная представителя настоящего искусства». Интересно, что предупреждение возможных недочетов критик видел во введении предварительной приемки спектаклей представителями власти и культурными деятелями города, которые могли бы высказать свое мнение о постановке и помочь актерам исправить недочеты.
В октябре 1942 г. самодеятельный театр показал оккупантам и горожанам свою третью премьеру – «Цыганку Азу» (по мотивам драмы М. Старицкого). В спектакле были задействованы К. Дубинин (Василь), Е. Бондаренко (Аза), П. Луган-Славский (Лопух), И. Шкарупа (Апраш), В. Добринская (Гордиля), Б. Замуреенко (Опанас), которые «исполнили свои роли с художественным вкусом и несомненным успехом». Особого признания, по мнению автора газетной рецензии, заслужил Б. Стоян в маленькой роли Романа, за которого отец Гали, старый Лопух, хочет отдать дочку: «… он возносится на такой творческий уровень, который много обещает актеру в дальнейшем». Премьера заслужила положительный отзыв требовательного критика Ол. Полтавца, который с радостью отметил, что это представление засвидетельствовало рост актерских способностей. Из недостатков критик назвал просчет постановщика и заведующего музыкальной частью, которые не учли неблагоприятные акустические особенности зала, когда «не следует злоупотреблять даже форте, не говоря уже о фортиссимо в оркестре и хоре».
О работе самодеятельного украинского музыкально-драматического театра в оккупационном Ворошиловграде известно немногое. Скупые сведения можно найти на страницах газеты Ворошиловградской городской управы «Нове життя». Например, что театральному учреждению было присвоено имя Т.Г. Шевченко, что в ноябре – декабре 1942 г. театр гастролировал по области. В действительности гастроли планировалось закончить через 2 недели, однако труппа вернулась только через 2 месяца. Из послеоккупационных документов стало известно, что театр был отправлен на длительные гастроли в Краснодон, поскольку на его ворошиловградской сцене планировалось обустроить немецкий театр. И только приближение фронта сорвало этот план.
Вернувшись в Ворошиловград, театральная труппа показала четвертую премьеру – драму «Ой, не ходи, Грицю» (по мотивам пьесы М. Старицкого). Спектакль состоялся в начале января 1943 г. В главных ролях – Е. Бондаренко (Маруся) и П. Луган-Славский (Грицко). Другие роли сыграли некто В. Левченко, В. Римша, П. Горошенко, Б. Замуреенко, М. Соколова, И. Шкарупа, О. Бондарен- ко. Критик А. Тур отметил убедительный успех спектакля у зрителей [19]. Итак, за короткую творческую жизнь (около полугода) самодеятельный Ворошиловградский украинский музыкально- драматический театр им. Т. Г. Шевченко, действовавший в городе в период оккупации, успел подготовить 4 спектакля. Отдельные пьесы пользовались неизменным успехом, а потому их ставили десятки раз. Например, «Цыганка Аза» после премьерного спектакля шла с интервалом в несколько дней: 18, 20, 22, 24, 25 и 30 октября.
Заметное место в репертуарах само- деятельных театров, действовавших на оккупированных территориях, занимали концертные программы, составленные из украинских народных песен, русских романсов, произведений украинских композиторов и европейских классиков. Схожей была и концертная программа ворошиловградского кабаре с одноименном названием. Известно, что на первооткрывателей немецкого кабаре (1901 г.) большое внимание оказали философские идеи Фридриха Ницше и что они мечтали создать новый вид развлекательных заведений, со сцены которых могли бы воспитывать «сверх- человека». Подобные заведения нацисты открывали во многих оккупированных городах. Например, в Сталино (сегодня г. Донецк) был создан театр «Варьете».
«Кабаре», открытое в довоенном кинотеатре им. Сталина (ул. Ленина), было организовано в подражание заграничным увеселительным заведениям. Косвенно на это указывает и оригинал программки Венского театра-варьете, сохранившейся в областном архиве среди документов этого заведения. Впрочем, это объяснимо, поскольку зритель, на которого ориентировались устроители, был европейцем. Из военнослужащих завсегдатаями «Кабаре» были не немцы, а итальянцы. Итальянские гарнизоны располагались не только в областном центре, но и в Краснодонском, Новоайдарском районах. Тогдашние молодые девушки вспоминали, что почти каждый вечер итальянские военные устраивали танцы под губную гармошку и пели песню «Guarda che luna». Из гражданских лиц среди посетителей «Кабаре» преобладала молодежь. Взрослые охотнее посещали драматический театр.
После войны местные историки дали негативную оценку работе «Кабаре» в оккупированном Ворошиловграде. Причин для этого достаточно. Это и тот факт, что свою популярность кабаре приобрело как место, где исполняются откровенные танцы. Очевидно, этой традиции не изменили устроители ворошиловградского «Кабаре». Подобного мнения придерживался некий лектор Абрамов, осветивший факты оккупации в отчете, датированном июнем 1943 г. В документе, хранящемся в областном архиве, сказано: «Бывали и такие балетные номера, когда человек 15 полуголых девушек прохаживались в зри- тельном зале среди зрителей, и заканчивалось это хождение танцами на сцене». Кроме этого, в отчете М. Третьякевича, комиссара-секретаря Ворошиловградского подпольного горкома КПб(У) от 3 июня 1943 г., содержится показание, что «это был своего рода притон. После освобождения города из-за кулис выгребли свыше 1000 порожних бутылок из-под вина». И наконец, в Луганске устойчиво предание, что выездные спектакли в воинские части заканчивались для артисток «Кабаре» в объятиях немецких офицеров.
Но судьбоносно другое – артисты ворошиловградского «Кабаре» вписали свою страницу в историю предательства времен Великой Отечественной войны. Ведь по- мимо приглашенных артистов из Германии и Италии в труппу театра входили артистические силы из жителей Ворошиловграда и Харькова. Большинство из них добровольно пошли на оккупационную службу. Кто-то из идейных соображений, иные спасовали перед обстоятельствами «новой жизни», став на путь коллаборационизма.
Население в городах голодало. Германские колониальные планы не предусматривали существование украинских промышленных центров, поскольку в будущем планировалось превратить Украину в целиком аграрную страну, оставив лишь домны для выплавки стали и нефтеперерабатывающие заводы. Отчего централизованного продовольственного снабжения не существовало, а ограниченное поступление продуктов в города предназначалось лишь работающим, официально зарегистрированным по какому-то адресу, или тем, кто был признан иждивенцем или нетрудоспособным. Значит, труд в оккупационных учреждениях и предприятиях становился порой единственным источником существования. Особенно зависимы были кормильцы семей. Основным мотивом поведения тех, кто проявил лояльность к оккупантам, становилось выживание. Львовский историк Ярослав Грицак пришел к выводу, что «это общая схема по- ведения центрально- и восточноевропейских народов на оккупированной немцами территории». Но мы помним о бессмертном подвиге наших земляков – молодогвардейцев, показавших в застенках гестапо пример мужества и бесстрашия перед врагом.
Не располагая данными о доходах служащих украинского музыкально- драматического театра, отметим, что сотрудники театра «Кабаре» имели неплохой заработок и преимущество в получении продуктового пайка. Так, если средняя заработная плата рабочего на предприятии составляла 250 - 400 руб. в месяц и, на- пример, столько же получали в театре «Кабаре» билетер, рабочий сцены, художник, то на их фоне директор, режиссер, лирическая певица, балетмейстер, пианистка зарабатывали немало – 600 - 700 руб.. Хотя в условиях дороговизны продуктов питания не денежное вознаграждение имело для артистов первостепенное значение. Ведь обед в столовой стоил 75 - 100 руб., а на базаре за буханку хлеба нужно было заплатить 150 руб., яйцо – 30 - 35 руб. за десяток, литр молока – 50 - 80 руб. Оттого для работающего горожанина было важным получать продуктовую часть зарплаты. Это гарантировало выживание. Например, на момент оккупации Ворошиловграда дневная норма муки для работающего равнялась 285 г, иждивенцам – 95 г, хлеба соответственно 300 г и 100 г (по карточкам). Не получавшие продовольственного пайка жители, а таких было 80 - 85% населения оккупированного города, оставались без средств к существованию. Многие люди умерли от истощения.
Продуктовые карточки выдавали раз в неделю, но недельная норма продуктов для работающих и иждивенцев не была постоянной, а менялась в зависимости от продовольственной политики оккупантов в отношении разных слоев населения. Например, с ноября 1942 г. норма хлеба для работающего была сокращена на 50 г. Продовольственный паек стал включать, кроме муки и хлеба (хлеб был ячменным, на 25 - 30% с отрубями и половой), и другие продукты питания: пшено, капусту, растительное масло. Однако продукты не выдавались на руки работающим, а отпускались по нарядам продовольственного отдела в общественные столовые, к которым те были прикреплены. Такое закрепление происходило не индивидуально, а по спискам учреждений и предприятий.
В сравнении с другими группами работающего населения артисты театра «Кабаре» получали хорошее довольствие: хлеб – 4,2 кг (в неделю), сахар или конфеты – 600 гр., крупы – 2 кг., жиров – 600 гр., мяса – 2 кг. (в месяц).
Несомненно, продуктовый паек или, как его называли, военный паек, который работники театров получали не только на себя, но и на членов семьи, был главным источником их выживания. Но несмотря на это, большинство горожан не желали сотрудничать с нацистами. Об этом свидетельствует и тот факт, что в период оккупации в театральных учреждениях сохранялся дефицит кадров. Даже объявления о наборе артистов, помещенные в газете Ворошиловградской городской управы «Нове життя», не способствовали комплектованию труппы.
С этой целью местные отделы культуры брали на особый учет всех культработников. Эта работа была закончена через полтора месяца после оккупации, к концу августа 1942 г., выявив и зарегистрировав в Ворошиловграде 835 таких специалистов. Из их числа в труппу украинского музыкально-драматического театра им. Т. Г. Шевченко отобрали творчески одаренных людей, преимущественно молодежь, составив из них коллектив примерно в 60 человек. Директором был некто Дубинин, режиссером Д. Бондаренко, художником Шевченко, музыкальной частью заведовал композитор Гавриленко. Через биржу труда проходило комплектование и труппы театра «Кабаре». Так, на регистрационной карточке одной из артисток указано: «Студентка, 20 лет, окончила курсы немецкого языка, направлена в театр «Кабаре» балериной». Немалое значение в отборе танцовщиц имела внешность девушки. Красоткам на дом приходила депеша на бланке, с которой надлежало явиться в «учреждение труда». Сверху имелась приписка: «Уклонение от работы наказывается». Направив человека на работу, биржа просила учреждение подтвердить его прибытие на работу. Так, 14 октября 1942 г. Каменнобродская биржа труда отправила запрос театру «Кабаре» о 10 лицах, направленных в театр по просьбе его администрации: пяти балеринах, танцовщицы, танцовщика и кучера. Каждый из сотрудников театра получал удостоверение, подтверждающее его работу в Германской воинской части № 38716.
Такой документ гарантировал, что его обладатель не может привлекаться на другие работы без согласования с командованием части. Но артистов театров вывозили с концертами на фронт для выступления перед войсками вермахта. Организация досуга вражеских военных во время их передышки от батальных событий на передовой было ничем иным, как предательством. Справедливо, что после освобождения Ворошиловграда сотрудников театров привлекли к уголовной ответственности. Уже в марте - апреле 1943 г. военная прокуратура войск НКВД возбудила против лиц, вступивших на нацистскую службу, уголовные дела, обвинив в коллаборационизме. Многие получили разные сроки лагерного заключения.
Несомненно, артисты «Кабаре» отдавали себе отчет в том, что обслуживают нацистов и местную оккупационную власть. Ведь у большинства горожан, которые поголовно голодали, не было денег на театральные представления, несмотря на то, что оккупационное командование, заботясь не только о досуге своих военных, но и лояльного к ним населения, делало посещение театральных заведений доступным для жителей. Цена билетов на представление театра «Кабаре» была от 5 до 10 руб., Ворошиловградского украинского музыкально-драматического театра им. Т. Г. Шевченко, в зависимости от места, от 8 до 20 руб.. Для сравнения приведем расценки на медицинские услуги, которые в период оккупации были платными: прием к врачу-терапевту стоил 5 руб., повторный – 3 руб., к врачу-хирургу – 7 руб., повторный – 5 руб., к стоматологу – 5 руб., повторный – 5 руб., роды – 150 руб., операция – 150 руб. Но тот факт, что ходить по улице после установленного запретного времени было небезопасно, подтверждает, что простые ворошиловградцы не были посетителями «Кабаре». Ведь замеченные после 19 часов горожане, «не имеющие при себе действительного ночного пропуска, подвергались опасности, так как с ними будут обращаться наравне с бандитами», – сообщалось в приказе немецкого коменданта Ворошиловграда об установлении военного режима в городе.
Непредвзятое чтение немногочисленных документов о деятельности театра «Кабаре», которые хранятся в областном архиве, позволяет отметить, что в будничных заботах и хлопотах его работа была типичной для многих театральных учреждений. Руководство «Кабаре» в лице директора Вацлава Стефановича Богинского, а вскоре – Ивана Ивановича Гелевера и администратора Михаила Галактионовича Тимошевского занималось проблемами снабжения, оформления сцены, пошива костюмов для артистов, заготовки дров, вопросами противопожарной безопасности и др. Хлопотала дирекция об устройстве жилья для артистов, выплачивая из кассы театра по 50 - 100 рублей наемным рабочим за очистку, побелку, отделку квартир. Много времени занимала организация продовольствия для пайка, причитавшегося в дополнение к денежному заработку.
Сохранилась смета театра «Кабаре». Полная касса дневного спектакля могла принести 2040 руб., вечернего – 4080 руб. Из расчета, что в месяц было дано 17 вечерних и 4 дневных представления, месячная прибыль составила бы 77 тыс. 520 руб. Но аншлаги случались только по воскресеньям. Поэтому обычная выручка составляла примерно 50% от возможной, или равнялась 38 тыс. 760 руб. С вычетом расходов на зарплату (актерский состав – 11 тыс. 325 руб., технический персонал – 6575 руб.) и хозяйственные затраты (4150 руб.), устроителям театра оставалось 16 тыс. 710 руб. Это была огромная сумма, несмотря на то, что на посещаемость спектаклей негативно влияли такие факторы, как холод в помещении, частое отключение света, невысокое качество игры актеров, низкая культура поведения зрителей в зале. Например, по свидетельству очевидца происходящего в театре «Кабаре», в зале стоял гомон, звучали «идиотские возгласы, реплики».
Художественно-развлекательная про- грамма «Кабаре», составленная из двух частей, длилась немногим больше часа. Сохранился список номеров, показанных в день открытия 26 августа 1942 г. Оба отделения вечера открывали оркестр бандуристов (из 7 музыкантов) и украинский хор, исполнившие старинные украинские песни, например «У колодца», «Озеро», «Зозуля» и др. На протяжении вечера зрителей радовала игра музыкантов: баянист исполнил марш Шуберта и вальс Дюрана, а виртуоз- гармонист И. Тихонов с большими и малыми гармониями «Турецкий марш» и «Колыбельную» Моцарта, «Чардаш» Монти, народные песни. Зрелищными были в исполнении артистов балета народные танцы – кавказская «Сватовская» и украинский «Козачок», а также пластические позы гимнастки по фамилии Букша. Завершило программу выступление Е. Чудновцевой (сопрано), исполнившей «Вальс» Штрауса, «Альпийскую пастушку» Россини, «Взрыв смеха» Обера.
В другие вечера, помимо артистов танцевального и музыкально-вокального жанров, разнообразие в программу вносили исполнители степа, итальянский иллюзионист. Особой популярностью пользовались программы «Цыганские танцы», «Цыганский табор». Судя по репертуару, в теа- тре «Кабаре» предлагали художественно- развлекательную программу, состоявшую из песен, одноактных пьес, скетчей, танце- вальных номеров, объединённых выступлениями конферансье. Все тот же критик Ол. Полтавец одобрительно отзывался о работе театра. В газетной статье «Здоровый и полезный отдых» он подчеркивал, что театр «Кабаре» удовлетворяет разносторонние культурные потребности. Указывалось, что балетная труппа имела в своем репертуаре несколько национальных танцев, среди которых украинский, венгерский, финский, восточный. Из актерского состава критик отметил мастерство балерин Хоробровой и Голяевой, Баритона А. Рыжмы, исполнительницы цыганских романсов Е. Цвитко.
Имеются свидетельства, что представитель отдела пропаганды немецкого командования требовал от солистов «Кабаре» исполнять свои номера на немецком и итальянском языках, угрожая ослушавшимся увольнением. В то же время заведующий отделом культуры и просвещения горуправы настаивал, чтобы всю программу исполняли на украинском языке, не допуская русского репертуара. В городской газете была опубликована статья, осуждающая солистку Владимирову за исполнение русских частушек [43]. Появление такой критики в украиноязычной газете «Нове життя» объяснимо. Ее редактором работал М. Бернацкий, руководитель местной организации ОУН.
Отдельные представители украиноязычной интеллигенции, лелеющие надежду на национальное возрождение во время нацистской оккупации, стремились как можно быстрее проявить свой творческий потенциал. Поэтому в Ворошиловграде, кроме украинского театра, начали действовать капелла бандуристов и украинская хоровая капелла.
Капелла бандуристов (в составе 10 человек) под руководством Джуржия начала действовать с первых дней оккупации. Каждый музыкант, по словам автора газетной заметки, «горел желанием скорее встать в ряды представителей украинской культуры». День рождения коллектива – 25 августа 1942 г. На первых порах капелла действовала в составе театра «Кабаре», на сцене которого ее выступления всегда про- ходили под овации зрительного зала. Но вскоре ансамбль стал выступать как самостоятельный коллектив. Кроме концертов на сценических площадках Ворошиловграда, бандуристы объездили с выступлениями многие села области.
Хоровая капелла, в которую входило 30 артистов, открылась в октябре под руководством М. Коваленко. Большой концерт коллектива состоялся в помещении театра «Кабаре». В репертуаре хоровой капеллы были произведения: «Б’ють пороги» (кантата Н. Лисенко на слова Т. Шевченко), «Кубань» (сюита на темы украинских народных песен в обработке Г. Давидов-ского), «Закувала та сива зозуля» (муз. П. Нищинского) и украинские народные песни в обработке Н. Лысенко, Н. Леонтовича, А. Кошиця, Я. Степового.
Возрождая театры и кинотеатры, немецкие оккупационные власти создавали возможность своим военнослужащим культур- но проводить свободное время. К их услугам в городском саду Ворошиловграда (Парк культуры и отдыха им. 1 го Мая) 11 августа 1942 г. начал работать новый цирк. В его труппу были приглашены квалифицированные цирковые артисты. В двух отделениях программы зрителям демонстрировали французскую борьбу, акробатику, гимнастику, выступали музыкальные эксцентрики. Кроме этой цирковой труппы, в городе работал «Театр марионеток». Несмотря на название, это была цирковая трупа из четырех лиц, которые выступали под аккомпанемент баяна. Подобные мероприятия должны были отвлекать военных и местное население от социально- экономических проблем, тягот военного времени, создавать иллюзию нормальной жизни, показывать населению лояльность «новой власти».
Военных развлекали не только местные культурные силы. Приезжали артисты из других областей Украины. В помещении, которое занимал самодеятельный украинский музыкально-драматический театр, гастролировал «Большой аттракцион Валентино с его ассистентами». А в помещении театра «Кабаре» прошли гастроли Харьковского джаз-оркестра под руководством Тахтаулова. Концерты проходили каждый день, кроме среды. Репертуар джаз-оркестра состоял из произведений западно-европейской музыки с вокальным сопровождением на немецком и итальянском языках. Все тот же газетный критик Ол. Полтавец отметил как «приятный сюрприз» отход музыкантов от советских традиций в джазе. Причем это касалось не только репертуара, но и «характера исполнения». Такие концерты давали только для нем