Роль князя Владимира в формировании духовно-культурного единения Русской земли




С принятием христианства Русская земля осознавалась как «новая» и населяли ее, естественно, «новые люди». Князь Владимир в молитве, произнесенной при крещении, воскликнул: «Христе Боже, створивший небо и землю! Призри на новые люди сия, и дажъ имъ, господи, увидити тобе...Благословенъ господь Иисус Христос, иже възлюби новыя люди, Русскую землю, и просвъти ю крещеньем» [11]. В середине XI в. этот мотив звучит у Илариона в «Слове о законе и благодати», у Иакова Мниха в «Памете и похвале князю Володимеру», в «Житии святых мучеников Бориса и Глеба». Определение «новый» имеет двоякий смысл. Один употребляется по отношению к народам и землям, принявшим Новый Завет и ставшим христианами: «Тако глаголетъ Господь», – говорится в речи Философа-грека. Второй смысл используется по отношению к русским людям, воспринявшим христианское учение, «поскольку они являются новыми христианами последнего времени» [12]. Нестор в прологе к «Чтению с житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» (конец XI в.) называет ново крещенный русский народ «работниками одиннадцатого часа», имея ввиду то состояние ума и души, с которым трудились первые русские христиане на ниве евангельского пути. В первые века своего христианства Русь стремилась выдержать ставку буквального следования заповедям Христа, что привело в середине XI века к духовному конфликту с Византией. За шестьсот лет официального христианства здесь научились примирять непреклонное «требование соблюдать заповеди Бога» («акривия») с умением поступиться ими «если это целесообразно в видах спасения ближнего или интересов правой веры» [13]и собственного вселенского государства («икономия»). Русь сумела осмыслить нестандартную ситуацию и выразила точно обоснованную позицию, которая составила «нравственные императивы русской жизни» (В.Н.Топоров) и в последующем развитии русского самосознания определила основания «Русской идеи».

С 40-х годов XI в. до начала ХIII в. в образно-литературной форме были сформулированы три смысловые аспекта этой идеи-концепции:

1) Единство «всей Земли русской», что наиболее полно было высказано в «Повести временных лет» (ок. 1111–1118 гг.), «Слове о полку Игореве» (кон. XII – нач. ХIII вв.), «Слово о погибели Русской земли» (не ранее 1240 г.).;

2) духовное преемство и единство с христианским миром, что впервые прозвучало в «Слове о законе и благодати» Илариона (1049 г.);

3) Святость как высший нравственный идеал поведения, жизненная позиция, явленные, в первую очередь, в канонизации Бориса, Глеба, Феодосия.

Единство «всей Земли русской» как высший идеал на основе которого должна была строиться Русь, имело государственно-политическое содержание (национальная независимость и единство княжеского рода); национально-церковное самоопределение (автокефалия русской церкви); достижение этнокультурной целостности[14]. Оно мыслилось как триединство государства (царство), церкви (священство) и народа (мир) и было ответом на византийский универсализм. Сам факт крещения уже был проявлением возросшего государственного самосознания. Восприятие православного вероучения; о единой и единственной православной державе, рядом с которой не может быть никакой иной, стимулировало представление в русском самосознании о том, что Русь хоть «бо и невидома» (Иларион) земля, а равна со всеми другими христианскими народами.

В этих реалиях актуальными становились вопросы титулования государей и совершенствования престолонаследия. Князь Владимир, став свойственником византийского императора, утвердился в своих претензиях на царский титул. По примеру библейского царя Соломона, он дал десятину первому соборному храму крещенной Руси – церкви Богородицы, названной поэтому Десятинной церковью. «Повесть временных лет» проводит аналогию в строительстве этого храма с первым иерусалимским собором: призвание мастеров, строительство на горе, украшение обрядовой утвари, семь лет работы, «праздник велик» по завершению строительства[15]. Владимир стал чеканить собственную монету с изображением князя на престоле и в императорском венце. В «Повести временных лет», «Слове о законе и благодати» киевский князь сравнивается с византийским императором Константином: «Он в елинех и римлянех царство Богу покори, ты же – в Руси: уже бо и в онех и в нас Христос царем зовется», – провозглашал Илларион и именовал Владимира «единодержец земли своей». В «Сказании о Борисе и Глебе» он называется «самодержец всей Русской земли». Титулами «самодержец» и «единодержец» в дальнейшем будут именоваться русские князья: Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Андрей Боголюбский. В русских реалиях ХI–ХIII веков эти титулы не содержат идеи божественного происхождения княжеской власти. Она наследуется от Олега, Игоря, Святослава, князей-язычников и становится «единодержавной» лишь «по Божественному промыслу, которому приобщился Владимир». В середине ХII в. в летописной традиции появляется понятие самовластия, осмысливаемое не в традиционных христианских категориях самоценности, самовластия души, а как самостоятельное правление государя, праведная государственная власть. «Держава самовластна ко Богу изваяная славою паче звезд небесных не токмо и Роускых концех ведома, но и соущим в море далече», – говорится в Ипатьевской летописи в панегирике великому киевскому князю Рюрику Ростиславичу» [16].

Новые титулы означали, во-первых, легитимность великокняжеской власти и, во-вторых, демонстрировали право на суверенитет и независимость Руси от претензий Византии на всехристианское единство. При этом русские князья не использовали в государственно-правовом этикете императорский титул василевса – «царь». В древнерусской традиции до начала XIII им именовались Иисус Христос – Царь Небесный и император Византии. Этот титул и соответствующие атрибуты употреблялись в церковно-литературной традиции и по отношению к князьям, но только тем, которые совершили богоугодные деяния в утверждении ценностей христианской веры.

Царский титул, византийская трактовка монарших прерогатив, согласно которым, Бог – это царь небесный, а царь – земной бог, утвердится лишь после падения Византийской империи (1453 г.) и освобождения от татаро-монгольского нашествия (1480 г.). С усвоением греческого идеала власти прекращается княжеская святость, и из московских государей никто уже не был канонизирован. Их родословные претензии, восходящие к императору Августу, разрушали традицию «общих предков», общих заступников в лице святых князей, восходившую к языческим временам. Новыми смыслами наполнятся понятия «самодержавие» и «самовластие». Самодержавие, единодержавие из идеи о властителе, независимом ни от какой сторонней внешней силы (идея национального суверенитета), превратится в представление о государе с неограниченной внутренней властью (императорское величие), которая исходит сама из себя, сама себя держит и ничем извне не ограничена.

Такие претензии монарха на духовную исключительность, самообожение постоянно соблазняли российскую верховную власть и в позднем Средневековье (Иван IV Грозный), и в Новое время (Петр I), и народ – ответил на это феноменом «самозванства». В его основе лежит концепция «возвращающегося избавителя», истинного царя, повторяющего в своих основных характеристиках образ идеального, святого, благочестивого князя. В русском общественном мнении, публицистике конца ХV–ХVI вв. самодержавие расценивается как тиранический произвол и неправедная власть. Духовной исключительности самодержца будет противопоставлено понятие самовластия как самоценности души и богоподобия каждого человека (Федор Курицин «Лаодикийское послание»).

В домонгольский период сохранялась традиция княжеского «родовластия», которое заключалось в совместном владении русскими землями. «Ряд Ярослава» 1054 г. закрепил систему распределения русских городов и земель на основе родового старшинства, по которому великокняжеский титул и киевский престол («во отца место») закреплялось за одним, преимущественно старшим из братьев-сонаследников, что называется «синьоратом». Условия престолонаследия оговаривались межкняжескими договорами и отражались в терминологии родства: отец – старший брат – младший брат. Этим решались две проблемы: сохранение государственной целостности и родового единства княжеской династии. В русской летописной традиции «княжеский «братский» род воплощал единство Русской земли и нового народа – они и были «субъектами» начальной русской истории (и права) в христианском значении этого понятия»[17]. Они крестили Русскую землю, их усилиями просвещен народ, они стали творцами истории, когда обратились к Божьей правде. Древняя Русь видела в едином княжеском роде «не столько начала власти, сколько начало служения» народных вождей и заступников, деяниями которых заложены победы и слава Русской земли.

Традиции коллективного княжения прерываются в условиях раздела территории Русской земли между Ордой, Польшей и Литвой. Титул великого киевского князя теряет первоначальный смысл и вместо него появляется «Великий князь всея Руси», который отражает отношения не родства, а подчинения и князья обращаются к нему уже как к «господину князю великому». В результате, субъектом истории становится не княжеский род, а князь, возникает «государева служба», в которой отсутствуют взаимные обязательства и подразумеваются «безусловная и полная отдача себя», с одной стороны, а с другой лишь милость государя [18]. Единство же княжеского рода в последующие периоды стало мифологемой русской культурной традиции.

В ХIV–ХV вв. идеальный образ княжеского рода, как строителя государства и церкви начальной Руси, стал идейным фундаментом возрождения русской православной государственности и преемства великокняжеских престолов: Киев – Владимир – Москва[19]. При этом была осуществлена целостная культурная программа: строительство Успенского собора в Москве (1362 г.) в подражание Владимирскому Успенскому собору (1158–1160 гг.), который в свою очередь, имел образцом Успенский собор Киево-ПечерскоЙ Лавры (1073–1077 гг.)[20]. В 1395 г. в Москву была перенесена икона Владимирской Божьей матери из Владимирского Успенского собора, куда она была помещена Андреем Боголюбским при основании нового княжения на северо-востоке Руси. В 1408–1427 гг. Феофаном Греком, Андреем Рублевым и другими мастерами создаются фрески и росписи Благовещенского собора Московского Кремля и Спасского собора Московского Андроникова монастыря, т. е. в этот период строятся и украшаются соборы и палаты Москвы и Московского Кремля. В 1448 г. происходит разрыв Московской митрополии с Константинополем, а в 1493 г. Иван III принимает титул «Государя всея Руси». Все это было направлено на возрождение изначального единства Руси и утверждение права Московского царства на древне-киевское наследие[21].

В послании новгородцам Иван III перечисляет свои и их общие корни: Рюрик, правнук Рюрика, великий князь Владимир, Всеволод Большое Гнездо – от этих великих князей, «дед и прадед наших», «един род». Культ благоверных князей, воителей и заступников за Русскую землю, особо проявился в монгольскую эпоху, а в народном эпосе он оформился в киевском былинном цикле о князе Владимире Красное Солнышко, вобравшем в себя события языческого прошлого и христианского начала. Историческое самосознание народа, усваивая реалии татаро-монгольского нашествия, обратилось к прошлому «национальных начал и вершин» (М.М.Бахтин). Они были первоначалами не только в хронологическом повествовании, а и в ценностно-временном содержании: «все хорошо, все существенно хорошее («первое») – только в этом первом... мир «начал» и «вершин» безупречен и в превосходной степени образцов он готов, завершен и неизменен и как реальный факт и как смысл, и как ценность.

Этнический и социокультурный синтез различных районов Русской земли осуществлялся градостроительной политикой великих киевских князей: Владимира, Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха. «Сие не добро, еже мал город около Киева», – говорил Владимир и велел ставить города в крайних пределах Русской земли, в пограничье со степью, определяя тем самым границы княжеской власти и нового молодого государства. Символическое осмысление новых городов закреплялось в их названиях, получаемых от крестильных имен князей: Владимир Волынский, Ярославль, Юрьев.

С принятием христианства и строительством монументальных храмов менялся облик города. Его средоточием, главной святыней становился кафедральный собор («Где София, там и Новгород»), который организовывал вокруг себя все пространство, улицы, концы города. В свою очередь, город втягивал в сферу своих интересов посад и деревни, образуя с ними единое целое. Сами города тяготели к стольному городу, образуя иерархию статусов в зависимости от места князя в очередности наследования отцовского места. Все это вместе образовывало единое целое, нераздельность княжеской власти, русских земель и веры. Автор «Слова о погибели Русской земли» с гордостью описывал панораму «всей земли Русской»: «до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвагов, от ятвагов до литовцев, до немцев, от немцев до карелов, от карелов до Устюга, где обитают поганые той мичи иза Дышащее море, от моря до болгар, от болгар до бургасов, от бургасов до черемисов, от черемисов до мордвы – то все с помощью Божьею покорено было христианским народом, поганые эти страны повиновались великому князю» [22].

В 867 г. византийский патриарх Фотий писал о Руси как о «народе неизвестном», пришедшем «с крайних пределов земли». Спустя двести лет русский митрополит Иларион торжественно заявил о том, что Русская земля «вhдома и слышима есть всъми четырьми конци земли». Эти слова звучали как право русского народа на равенство в христианском мире и духовное преемство.

В иерархии многочисленных христианских церквей было определено, что только церковь, созданная Христом и его учениками, считается истинной. Церковь же, не имевшая апостольского благословения и принявшая учение через посредство других, считалась рангом ниже, подвластной и зависимой. На эти логические конструкции древнерусская мысль ответила легендой о крещении Руси Андреем Первозванным, заявив тем самым, что у нее те же учителя и наставники и она имеет право на автокефалию. Киевский князь Ярослав Мудрый осуществлял целую программу, направленную на. реальное достижение самостоятельности русской церкви: в 1037 г. в Киеве учреждена русская митрополия; созданы новые православные центры – Св.София (1043), Киево-Печерский монастырь (1051 г.); в 1054 г. назначен русский по происхождению митрополит Иларион; создан собственный пантеон святых; в результате Киев стал духовно-религиозным средоточием того времени[23].

Под сводами Софийского собора прозвучало «Слово о законе и благодати» Илариона, которое учитывало духовные основы византийского православия, но при этом отразило русское осмысление христианской традиции.


 

 

Заключение

Принятие христианства благотворно сказалось на международном положении Киевского государства.

Русь уравнялась с христианскими государствами Европы и перестала быть для них варварской страной. Неоценимо и влияние православия на внутреннюю консолидацию державы. До Крещения восточные славяне считали себя представителями различных племен: вятичей, уличей, словен и т.д., приняв же христианство, они входили в некую большую общность – становились православными и, противопоставляя себя «поганым» (т.е. язычникам), все больше осознавали себя русскими.

Так, длительный процесс становления государственности у восточных славян, а также мудрая и дальновидная политика князя Владимира привели к возникновению на политической карте Европы уже к началу XI столетия большого и могущественного христианского государства, вступавшего в пору своего расцвета.

Крещение Руси имело огромное социально-экономическое и политическое значение для её развития. Христианство стало идеологией объединения различных областей Киевского государства. Оно становилось средством консолидации не только различных славянских, но финно-угорских, некоторых тюркских и других племён.

Христианство оказало большое влияние на развитие русской культуры в самом широком её смысле. Оно повлияло не только на расцвет литературы, архитектуры, строительного дела, живописи, различных ремёсел. Христианство познакомило язычников с новыми представлениями о нравственных ценностях, с новыми этическими нормами поведения человека. Для язычников было важно правильно совершить обряд погребения, чтобы умерший попал в новую счастливую загробную жизнь. Для христианина важно было при жизни заслужить своими богоугодными поступками переселение душ и в рай. Если у язычников человеческая жизнь ничего не стоит, то христианство утверждает абсолютную ценность человеческой жизни, человеческой личности. Причём впервые именно в России ещё при Владимире-крестителе был поднят вопрос о недопустимости смертной казни как наказания. Князь назвал её грехом перед Богом.

С принятием христианства многое изменилось на Руси, особенно в городе. Князья, бояре, купцы строили церкви. Великолепные храмы украшались золотом и серебром. Их мозаика, фрески, иконы знакомили людей с библейскими сюжетами. Настенные изображения сообщали и некоторые по дробности великокняжеской жизни. Сох ранились воспоминания иностранцев о Киеве. Они восхищались им.

Христианство приобщило Русь к европейской культу ре, поставило её на о дин уровень с наиболее развитыми западноевропейскими государствами того времени.

Девушки из знатных родов были желанными невестами для европейцев. Златовласая дочь Ярослава Мудрого — Анна, вышедшая замуж за французского короля Генрих а I, была не только красива и бога та, но и умна, имела прекрасное для того времени образование. Анна активно участвовала в политической жизни Франции. У неё была своя библиотека, одна из книг которой, Евангелие на славянском языке, хранится сейчас в Реймском соборе. Русское происхождение имели Евпраксия Всеволодовна — императрица Германии (XI в.), Евфросиния Мстиславна — королева Венгрии (XI I в.) и т. д.

Православие, став духовно-смысловым средоточием древнерусской культуры, формировало общие тенденции развития архитектуры, иконописи, литературы, музыки и однородные социокулътурные процессы в русских землях после распада Древнекиевского государства.

Древнерусские писатели, зодчие, иконописцы работали над одним общим ансамблем, слагали единое здание культуры, обладали замечательным «чувством плеча». Такой коллективности, слитности, сплоченности, при типологическом сходстве средневековых культур, нет в западноевропейском средневековье. Эти качества древнерусской культуры сопрягали ее целостность, сохраняли действительное единство всей земли Русской в условиях, когда она распадалась от княжеских разделов. Духовно-культурное единство стало одной из сил, позволивших выстоять в татаро-монгольскую эпоху, «сохранив человеческий облик» и, вернувшись к своим началам, «выстроить новый более высокий... образ жизни и человека» в ХIV–ХV вв.

Православие, с его соборными установками на коллективное восприятие и созерцание истины, становилось фактором самоосознания и самопознания народного единства. На становление русского национального самосознания, этнокультурной целостности повлияли три условия: во-первых, восприятие православия как «русской веры»; во-вторых, обозначение «Руси» одновременно как особого народа и особого государства; в-третьих, противопоставление «новоизбранных людей Русской земли «иностранцам» (немцам, варягам) и «иноверцам» («латинянам» и «басурманам»). Отсюда – взаимопроникновение конфессиональной, этнической и государственной принадлежности. В этом единстве объединяющим началом национального самосознания выступала православная вера. В ключевые моменты истории (татаро-монголъское нашествие, смутное время) народ готов был скорее «расстаться с властью и государственностью, чем с верой и Церковью».

Единство земли Русской сопрягалось и воспринималось как нерасчлененное целое через языковую общность. Русь приобщалась к христианству через церковнославянскую, кирилло-мефодиевскую языковую традицию. На этой основе в древнерусских землях сформировалась единая письменность, литературный и богослужебный языки. Эти общекультурные явления становились выражением этнического единства древних русичей, что породило принципиально новую – духовно-культурную, а не природно-родовую меру единства народа.

 

Список использованной литературы:

1. Беликов, Г.А. Соборы златоглавые / Г. А. Беликов, Б. М. Синельников. – Ставрополь: Ставропольское кн. изд-во, 2006. – 343 с.

2. Большаков, В.П., Володина Т. В., Выжлецова Н. Е. Своеобразие русской культуры в ее историческом развитии / Под ред. В. П. Большакова. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. – 192 с.

3. Георгиева, Т. С. Христианство и русская культура: учеб. пособ. для вузов / Т. С. Георгиева.- М: ГИЦ: «ВЛАДОС», 2001.- 241с.

4. История русской церкви. – Сортавла: Спасо-Преображ. Валаамский монастырь, 1991.– 736 с.

5. Как была крещена Русь. - 2-е изд. – М.: Политиздат, 1990. – 320 с.

6. Калинина, Г. В. Крещается раб Божий... / Г. В. Калинина. – М.: Лепта Книга, 2011. – 96 с.

7. Карамзин, Н.М. История государства Российского. – М.: 1989. – Т. 1. – 519 с.

8. Ключевский, О.В. Православие в России / О.В.Ключевский. – М.: Мысль, 2000. – 621 с.

9. Основы религиоведения: учебник /под ред. И.Н.Яблокова. - М: Высш. шк., 2004. - 368 с.

10. Повесть временных лет / пересказ. М. Замотиной; худож. И. Лыткина. – М.: Олма Медиа Групп, 2007. –190 с.

11. Половинкин, А.И. Православная духовная культура / А. И. Половинкин. – М.: ВЛАДОС-ПРЕСС, 2003. – 352 с.

12. Православие и духовное возрождение России. – Екатеринбург: Изд-во «Пироговъ», 2003. – 414 с.

13. Владимир Святославич // История государства Российского: Жизнеописания. IX-XVI вв. / Рос. нац. Б-ка. -М., 1996. – С. 56-66.

14. Ерёмина, Т.С. Крещение Руси // Русский православный храм. История. Символика. Предания / Т.С. Ерёмина. - М., 2002. – С. 7-23.

15. Лебедев, Г. Славянский царь Дир / Глеб Лебедев // Родина. – 2002.- № 11-12. – С. 24-26.

16. Назаренко, А. Две Руси IX века // Родина. – 2002. - № 11-12. – С. 16-22.

17. Образы святых князей Владимира, Бориса и Глеба в придворном искусстве времени Ивана IV // Искусствознание. Вып. 3 – 4. - М., 2011. - С. 69 – 86.

18. Рогожин, Н. Российская государственность и русская святость / Николай Рогожин // Родина. – 2012. - № 9. – С. 96-98.

19. Тысячелетие крещения Руси // Пристрастие. – 2-е изд. / Б. В. Раушенбах. – М., 2000. – С. 56-75.

20. Якушев, Р. Храм национальной истории // Свой. 2010. № 4. С. 50–53.

21. Епископ Александр. Святой равноапостольный князь Владимир и Крещение Руси [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.orthedu.ru/books/vladimir.htm.


[1] Георгиева, Т. С. Христианство и русская культура: учеб. пособ. для вузов / Т. С. Георгиева.- М: ГИЦ: «ВЛАДОС», 2001.- 241с.

[2] Владимир Святославич // История государства Российского: Жизнеописания. IX-XVI вв. / Рос. нац. Б-ка. -М., 1996. – С. 56-66.

[3] Георгиева, Т. С. Христианство и русская культура: учеб. пособ. для вузов / Т. С. Георгиева.- М: ГИЦ: «ВЛАДОС», 2001.- 241с.

[4] Образы святых князей Владимира, Бориса и Глеба в придворном искусстве времени Ивана IV // Искусствознание. Вып. 3 – 4. - М., 2011. - С. 69 – 86.

[5] Большаков, В.П., Володина Т. В., Выжлецова Н. Е. Своеобразие русской культуры в ее историческом развитии / Под ред. В. П. Большакова. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. – 192 с.

[6] Большаков, В.П., Володина Т. В., Выжлецова Н. Е. Своеобразие русской культуры в ее историческом развитии / Под ред. В. П. Большакова. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. – 192 с.

[7] Георгиева, Т. С. Христианство и русская культура: учеб. пособ. для вузов / Т. С. Георгиева.- М: ГИЦ: «ВЛАДОС», 2001.- 241с.

[8] Калинина Г. В. Крещается раб Божий... / Г. В. Калинина. – М.: Лепта Книга, 2011. – 96 с.

[9] Большаков В. П., Володина Т. В., Выжлецова Н. Е. Своеобразие русской культуры в ее историческом развитии / Под ред. В. П. Большакова. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. – 192 с.

[10] Беликов Г. А. Соборы златоглавые / Г. А. Беликов, Б. М. Синельников. – Ставрополь: Ставропольское кн. изд-во, 2006. – 343 с.

[11] Повесть временных лет / пересказ. М. Замотиной; худож. И. Лыткина. – М.: Олма Медиа Групп, 2007. –190 с.

[12] Образы святых князей Владимира, Бориса и Глеба в придворном искусстве времени Ивана IV // Искусствознание. Вып. 3 – 4. - М., 2011. - С. 69 – 86.

[13] Основы религиоведения: учебник /под ред. И.Н.Яблокова. - М: Высш. шк., 2004. - 368 с.

[14] Большаков В. П., Володина Т. В., Выжлецова Н. Е. Своеобразие русской культуры в ее историческом развитии / Под ред. В. П. Большакова. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. – 192 с.

[15] Повесть временных лет / пересказ. М. Замотиной; худож. И. Лыткина. – М.: Олма Медиа Групп, 2007. –190 с.

[16] Большаков В. П., Володина Т. В., Выжлецова Н. Е. Своеобразие русской культуры в ее историческом развитии / Под ред. В. П. Большакова. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. – 192 с.

[17] Большаков В. П., Володина Т. В., Выжлецова Н. Е. Своеобразие русской культуры в ее историческом развитии / Под ред. В. П. Большакова. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. – 192 с.

[18] Основы религиоведения: учебник /под ред. И.Н.Яблокова. - М: Высш. шк., 2004. - 368 с.

[19] Православие и духовное возрождение России. – Екатеринбург: Изд-во «Пироговъ», 2003. – 414 с.

[20] Беликов Г. А. Соборы златоглавые / Г. А. Беликов, Б. М. Синельников. – Ставрополь: Ставропольское кн. изд-во, 2006. – 343 с.

[21] Православие и духовное возрождение России. – Екатеринбург: Изд-во «Пироговъ», 2003. – 414 с.

[22] Большаков В. П., Володина Т. В., Выжлецова Н. Е. Своеобразие русской культуры в ее историческом развитии / Под ред. В. П. Большакова. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. – 192 с.

[23] Православие и духовное возрождение России. – Екатеринбург: Изд-во «Пироговъ», 2003. – 414 с.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-11 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: