МИНОБРНАУКИ РОССИИ
«Российский государственный гуманитарный университет» (РГГУ)
Учебно-научный центр типологии и семиотики фольклора
Канева Ирина Александровна
ПРОЗВИЩНАЯ ТРАДИЦИЯ КОМИ В КОНТЕКСТЕ НАРОДНОЙ
КУЛЬТУРЫРУССКОГО СЕВЕРА
Магистерская диссертация
по специализированной программе «Фольклористика и мифология» (по направлению 520300 – Филология) «Допущена к защите на ГАК»: «Утверждаю»:
Заведующий УНЦ типологии и Научный руководитель семиотики фольклора к.филол.наук д. филол. наук, проф. Н.В. Петров С.Ю. Неклюдов _ _ «»_ 2011 г. «»_ 2011 г.
Москва Оглавление ВВЕДЕНИЕ.................................................................................................................................... Зачем надо изучать прозвищную традицию?.......................................................................... Что такое коллективные и индивидуальные прозвища?........................................................ Региональное изучение прозвищной традиции коми............................................................. Что изучается в данной работе?............................................................................................... Методологические подходы к изучению проблемы............................................................ Структура исследования......................................................................................................... ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ СОБИРАНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ ПРОЗВИЩ И ПРОЗВИЩНОГО ФОЛЬКЛОРА............................................................................................................................... 1.1. Собиратели: XIX – XXI века........................................................................................... 1.2. Проблемы изучения прозвищного фольклора............................................................... 1.3. Проблемы классификации прозвищ............................................................................... 1.4. Изучение антропонимии отдельных регионов.............................................................. 1.5. Антропонимика в Республике Коми.............................................................................. ГЛАВА 2. ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ПРОЗВИЩА КОМИ..............................
........................... 2.1. Системы личных имен коми в диахронии...................................................................... 2.2. Мотивировки индивидуальных имен-прозвищ в традиции коми: подходы к классификации......................................................................................................................... 2.3. Классификация личных прозвищ в традиции коми...................................................... 2.3.1. Прозвища, связанные с особенностями внешности или характера человека.......... 2.3.2. Окказиональные прозвища, связанные с какой-либо ситуацией, выходящей за пределы обыденности.............................................................................................................. 2.3.3. Прозвища, мотивированные особенностями речи человека.................................... 2.3.4. Прозвища, связанные с редкой или значимой для села профессией/занятием человека.................................................................................................................................... 2.3.5. Прозвища, связанные с иноэтничным или инодеревенским происхождением человека.................................................................................................................................... 2.3.6. Прозвища, образованные от имени и фамилии предка.............................................. 2.4. Некоторые итоги анализа индивидуальных прозвищ................................................... ГЛАВА 3. КОЛЛЕКТИВНЫЕ ПРОЗВИЩА КОМИ................................................................ 3.1. Классификации коллективных прозвищ........................................................................ 3.2. Коллективные прозвища коми, извлеченные из материалов КНЦ УРО РАН............ 3.3.Выделение локальных групп коми на основе присловий.............................................. 3.4. Мотивировки, используемые для конструирования присловий.................................. 3.5. «Географические песни» как источник коллективных прозвищ................................. 3.6. Коллективные прозвища в «географических песнях» вымичей.................................. 3.7. Классификация присловий вымичей............................................................................ ЗАКЛЮЧЕНИЕ.......................................................................................................................... Список использованных источников и литературы............................................................... Источники опубликованные................................................................................................. Источники неопубликованные............................................................................................. Литература.............................................................................................................................. Справочные и информационные издания........................................................................... Приложение 1. Материалы к классификации индивидуальных прозвищ........................... Приложение 2. Алфавитный каталог индивидуальных прозвищ с мотиваторами............. Приложение 3. Индивидуальные прозвища по различным источникам............................ Приложение 4. Список информантов...................................................................................... ВВЕДЕНИЕ Зачем надо изучать прозвищную традицию?
Обширную сферу традиционной культуры образуют индивидуальные, локально-групповые прозвища, а также тексты, содержащие их и характеристики местных сообществ. Прозвищная традиция связана с именованием, с пространственно-временной локализацией социальных групп и индивидов. В связи с изучением языковой личности и языковой картины мира возрастает роль изучения имен собственных, в частности – антропонимов, которые являются, несомненно, одним из важнейших компонентов, составляющих видение мира человеком, частью и языковой, и концептуальной картины мира.
В своей работе мы исходим из расширительного понимания предметного поля фольклора, сложившегося в современной фольклористике.
Например, рассмотрение фольклора в комплексе с другими явлениями народной культуры (с коллективными представлениями, ритуальными практиками, различными внетекстовыми компонентами) было характерно для Ф.И. Буслаева. В своих трудах он подчеркивал связь языка и верований, допуская возможность их взаимного влияния друг на друга1. В свою очередь, А.А. Потебня высказал мысль о том, что обряд или сюжет могут сворачиваться до одной поговорки или фразеологизма2. Процесс экспликации сюжета поговорки в сказке исследовал в своей книге Г.Л. Пермяков3. Как отмечал Н.И. Толстой, в слове или полуфразеологизме может происходить максимальная конденсация фольклорного сюжета или мотива4. Такой полуфразеологизм представляет собой не только вербальный символ – Буслаев Ф.И Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861, т. 1.
Потебня А.А. Из лекций по теории словесности. Басня. Пословица. Поговорка. Харьков, 1914.
Пермяков Г.Л. От поговорки до сказки, М., 1970.
Толстой Н.И. Славянская фразеология sub specie этнографии // Z problemw frazeologii polskiej i slowiaskiej. Warszawa, 1988, t. 4, s. 15-25.
параллельно с ним действует предметная и акциональная символика. Слово включается в микрообряд. Таким образом, и одно слово может быть предметом исследования фольклористики. В связи с этим, речевая манифестация прозвищ может быть в виде лексемы, изречений пословичного и поговорочного типов, поэтически организованного текста, нарративов.
Прозвищный фольклор – одна из многочисленных групповых форм фольклора. Групповое сознание находит выражение в развитой прозвищной традиции. Каждая группа характеризуется общностью речевого поведения, своими формами словесной коммуникации и набором клишированных текстов, своими культурными текстами и своим прозвищным тезаурусом.
Наиболее сложной проблемой в связи с дифференциацией социальных групп (внутри которых функционируют прозвищные тексты) является изучение механизмов образования новых прозвищ. Прозвищный фольклор современного сельского общества менее кластеризован, социум более-менее однороден, поэтому выделение социальных групп в нашем случае было бы затруднительно5.
Происходящее в наше время расширение предметной области фольклористики и соответствующая этому тенденция к междисциплинарности в рассмотрении фольклорных явлений позволяют осуществить комплексное фольклористическое исследование. Явление прозвищной словесности рассматривается нами в исторической динамике. В работе исследуется не только то, как устроена прозвищная культура, но и то, как она «устраивается». То есть мы рассматриваем прозвищную парадигматику в исторической динамике с привлечением материалов как ранних (XIX в.), так и современных (полевые экспедиции).
Вероятно, особенно интересно в этой связи было бы изучение детских прозвищ, прозвищ, которые дети дают как самим себе, так и взрослым. Однако это проблема для отдельного исследования.
Что такое коллективные и индивидуальные прозвища?
Неотъемлемой частью коммуникации в сельской общине всегда было использование прозвищ – как коллективных, так и индивидуальных. Под словом прозвище обычно понимают неофициальное прозвание человека, которое содержит какую-то яркую и запоминающуюся характеристику.
Индивидуальные прозвища обозначают конкретных людей. Однако прозвища могут даваться не только отдельному человеку, но и целым семьям, – в этом случае перед нами выступают семейные прозвища.
Неофициальное имя могут иметь все жители определенного населенного пункта или даже нескольких, расположенных рядом. Тогда мы имеем дело с коллективными прозвищами.
Коллективные и индивидуальные прозвища являются важнейшим средством социальной идентичности, аккумулируют народный опыт описания и оценки как внешних, так и содержательных характеристик индивидуума и группы (этнической, родовой, поселенческой) в целом.
Индивидуальные прозвища в основном изучаются по отдельным регионам, и работа эта находится в стадии сбора и описания частного материала. Так, хорошо известны статьи 3.П. Никулиной, посвященные сибирским (главным образом – кемеровским) прозвищам6. Е.Ф. Данилина Никулина 3.П. Ассоциативные прозвища // Говоры русского населения Сибири. Томск, 1983. С. 112–120;
Никулина 3.П. Групповые прозвища в составе деревенского ономастикона // Центральночерноземная деревня: история и современность. Тезисы докладов научно-практической конференции. Белгород, 13–14 ноября 1992 г. М.: Типогр.
РАСН, 1992. С. 155–156;
Никулина 3.П. Индивидуальные прозвища школьников // Вопросы лексики и грамматики русского языка. Вып. 2. Кемерово, 1974. С. 122–129;
Никулина 3.П. Лексико-семантические и структурные особенности отфамильных детских прозвищ // Материалы межвуз. научн. конференции, посвященной 50-летию образования СССР. Вып. 5. Лингвистика. Томск: ТГУ, 1972;
Никулина 3.П. О некоторых особенностях прозвищ как единиц экспрессивного фонда русской антропонимии // Экспрессивность лексики и фразеологии. Новосибирск, 1983. С. 62–67;
Никулина 3.П. О некоторых факторах, влияющих на выбор прозвища // Имена собственные в системе языка.
Свердловск: Уральский университет, 1980. Вып. 14. С. 116–121;
Никулина 3.П. О прозвищах со вторым рифмованным компонентом // Русская ономастика и ее взаимодействие с апеллятивной лексикой. Труды Уральского ун-та. Вып. II. Свердловск, 1976. С. 75–77;
Никулина 3.П. О социальной оценке прозвищ // Русская ономастика.
Республиканский сб. научн. тр. / Отв. ред. В.Д. Бондалетов. Рязань, 1977. С. 87–91;
Никулина 3.П. О специфике индивидуальных прозвищ разных возрастных групп // Проблемы лексикологии, фразеологии и лексикографии сибирских говоров / Отв. ред.
ввела в научный оборот прозвища, собранные в Пензенской и Нижегородской областях7. Отдельные наблюдения над бытованием современных индивидуальных прозвищ и перечень собранных в целом по России именований находим в работах А.В. Суперанской8. Однако она же пишет: «Сбор прозвищ во многих районах еще и не начинался. Это сложная и трудоемкая работа. Но она необходима для дальнейшего развития ономастических исследований»9.
Под индивидуальным прозвищем мы понимаем имя, отличное от официального и полученное индивидом в неком социальном (субкультурном, субэтническом и др.) сообществе в соответствии с внешней или психологической характеристикой, либо обусловленное окказионально и служащее для идентификации человека в группе.
Прозвища являются вторым, неофициальным именем, что отмечается почти всеми исследователями и обладают определенным набором функций.
«Оппозиция официальное-неофициальное, в общем-то, является оппозицией имя-прозвище. Официальное имя – то, которое традиционно сложилось для фиксации в письменной форме, то есть сейчас официальное имя есть имя паспортное – то, которое зафиксировано в официальном документе в той орфографии, которая соответствует норме написания»10.
Потребность в индивидуальных прозвищах возникает потому что, во первых, дополнительное именование может стать одним из способов В.И. Рогова. Красноярск: КГУ, 1975. С. 122–127;
Никулина 3.П. Состав и функционирование прозвищ, используемых для именования одного лица // Русское слово в языке и речи. Сб. научн. тр. / Отв. ред. 3. П. Никулина. Кемерово, 1976. С. 59–63.
Данилина Е.Ф. Прозвища в современном русском языке // Восточнославянская ономастика: Исследования и материалы / Отв. ред. А.В. Суперанская. М.: Наука, 1979. С.
281–297.
Суперанская А.В. Неофициальные именования русского человека // Лексика и лексикография. Сб. научн. ст. Вып. II. М.: Российская академия наук, Институт языкознания, 2000. С. 152–159;
Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. М.:
Наука, 1973. 336 с.;
Суперанская А.В. Структура имени собственного. Фонология и морфология. М.: Наука, 1969. 208 с;
Суперанская А.В., Суслова А. В. «Нестандартные»
русские фамилии // Ономастика и норма. Сб. статей / Ред. Л. П. Калакуцкая. М.: Наука, 1976. С. 59–71.
Суперанская А.В. Современные русские прозвища // Хабаршы вестник. Филология сериясы № 6 (78). Алматы: Казак университет, 2004. С. 50.
Суперанская А.В. Словарь русских личных имен. М.: 2005. С. 5–6.
различения тезок;
во-вторых, оно помогает преодолеть рутинность официального (паспортного) имени, дает возможность выразить отношение к человеку.
(присловьями11) Под коллективными прозвищами понимаются специфические группы онимов. Дискуссия вокруг этого вопроса развернулась в 60-е–70-е годы ХХ века на 1-й Поволжской конференции (Ульяновск, сентябрь, 1967)12 при обсуждении докладов Е.В. Ухмылиной и В.И. Тугуновой, посвященных групповым прозвищам. Смысл возражений оппонентов заключался в том, что эти названия не обозначают этнических групп. Не относит к именам собственным групповые обозначения людей и лингвист А.В. Суперанская13. Главные аргументы, которые она выдвигает – это наличие у коллективных прозвищ коннотаций и отсутствие четкого денотата. Более обоснованной мы считаем точку зрения В.А. Никонова. Он пишет: «Но ведь и собственно этнонимы не всегда обозначают обособленный этнический коллектив. Нет оснований исключать из этнонимии территориальные наименования людей»14.
Исследователи выделяют два типа названий для обозначения и характеристики группы людей, проживающих на какой-то территории: 1) оттопонимические наименования жителей;
2) коллективные прозвища»15.
Оттопонимические наименования жителей образуются на основе топонима, называющего ту местность, где проживает коллектив людей. Коллективные прозвища образованы иначе, они указывают на разнообразные свойства коллективов людей.
Прозвища очень близки именам собственным. В «Словаре русской ономастической терминологии» Н.В. Подольской они рассматриваются как вид антропонима. Как имена собственные они понимаются в литературе по Термин «присловье» имеет разговорное происхождение. Он амбивалентен и не имеет четкого денотата ни в научных исследованиях, ни в народной культуре.
Ономастика Поволжья. Ульяновск, 1969.
Суперанская А.В. Групповые обозначения людей в лексической системе языка // Имя нарицательное и собственное. М., 1978. С. 59–83.
Этнонимия // Этнонимы. М., 1970. С. 5–33.
Ю.Б. Воронцова. Словарь коллективных прозвищ. Who is who по-русски. М., 2011. С. 3.
ономастике (в сборниках «Антропонимика», «Этнонимы», «Этнография имен» и др.). Н.В. Дранникова, вероятно, ссылаясь на энциклопедический словарь «Мифы народов мира» (см. статью «Имена»16) пишет: «Имена собственные (в данном случае – пограничные, близкие им) понимаются мифологическим сознанием в прямом смысле, как часть денотата, во многом его репрезентирующая.
Имя в мифологическом сознании онтологично, бытийно. Согласно верованиям, воздействовать на предмет можно было путем произнесения его имени»17. В.Н. Топоров говорит о том, что заполненность мифологического пространства именами придает ему признаки ограниченности и соотносится с категорией «своего». В мифах герой попадает в «иной» мир, где имена неизвестны18.
Региональное изучение прозвищной традиции коми В исследованиях по антропонимии наряду с решением теоретических проблем весьма актуальным оказывается выявление и изучение конкретного материала отдельных территорий России. На протяжении последних десятилетий в разных регионах страны проводится сбор, исследование и лексикографирование местного антропонимического материала. В этом отношении большого внимания заслуживает изучение прозвищой традиции коми. Следует сказать, что рассматриваемые в рамках магистерской работы южные районы Республики Коми (именно в этом районе и проводились экспедиции автора данного исследования) имеют прямое соприкосновение с севернорусской прозвищной традицией. Однако на севере (Ижемский, Усть Куломский районы) прозвищная традиция, по предварительным данным, Мифы народов мира. М., 1980. С. 508–510.
Дранникова Н.В. Мифология имени: прозвищное имянаречение [Электронные данные] // Сайт «Музей-заповедник “Кижи”». [Б.м., б.д.]. URL: https://kizhi.karelia.ru/library/ryabinin 2003/75.html (дата обращения: 21.04.2011).
Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Миф - имя - культура // Лотман Ю.М. Избранные статьи:
3 т.: Таллин, 1992. Т.1: Статьи по семиотике и типологии культуры. С. 64.
имеет совершенно иную природу: чувствуется влияние ненецкой и ханты мансийской традиций. Образование прозвищ там происходит по другим моделям. В связи с этим в данной работе мы сосредоточимся на изучении материалов из южных районов коми. Исследование же северных районов пока невозможно без привлечения обширного экспедиционного материала.
Используя малочисленные пока данные, можно предположить (в качестве гипотезы), что на севере Республики Коми в наименованиях жителей той или иной местности встретятся более архаичные мотивировки носителей культуры, возможно, исконно коми, так как влияние русских там прослеживается в меньшей степени, чем на юге (в пограничных областях).
Что изучается в данной работе?
Объектом изучения является коми-прозвищная традиция в соотнесении с русской.
Предмет нашего исследования – тексты, содержащие индивидуальные и коллективные прозвища и характеристики, которые даются представителям различных местных групп.
Для обследования взяты следующие группы коми:
- вымичи;
- верхневычегодцы;
- вишерцы;
- прилузцы.
Этнографическая группа вымичей (емватас) – коренное население бассейна р. Вымь. Группа в основном оформилась еще в Х–XIV вв. на основе древнепермского населения этого района, летописной Перми вычегодской. В ХV–ХVII вв., после вхождения Коми края в состав Русского государства, через эту территорию проходил русский торговый путь в Сибирь, что оказало определенное воздействие на традиционную культуру вымских коми. Этому же способствовало возникновение в ХVII в. соляных промыслов в с. Серегово, в котором стало преобладать пришлое русское население. Коми русские длительные контакты отразились в вымском диалекте.
Верхневычегодские коми (вылысэжвасаяс) принадлежат к этнографическим группам, смешанным по составу. Они расселены на верхней Вычегде и по берегам ее притоков – рек Вишера, Кельтма, Локчим.
Верхняя Вычегда – это район позднего заселения. Сложение верхневычегодской этнографической группы началось с переселения части коми населения с р. Вымь на Вишеру во второй половине ХV в. В ХVI–ХVII вв. в бассейн верхней Вычегды происходило переселение коми из самых разных районов: с нижней Вычегды, Сысолы, Прилузья, Удоры. Были отмечены переселения русского населения, в небольших количествах – коми пермяков и даже обских угров (ханты и манси).
Вишерские коми (висерса) проживают в бассейне реки Вишеры.
Выделение вишерских коми в отдельную этнографическую группу происходит на основании изучения диалектов коми языка. Население по р. Вишере говорит на нуль-эловом говоре19, что сближает их с жителями северных районов Республики Коми: среднее течение р. Печора, от устья Ижмы до д. Бызовой включительно;
бассейн р. Ижмы (за исключением Изваильского сельсовета);
бассейн р. Усы.
Большая этническая смешанность переселенцев, изменение природных условий среды обитания, существенная изоляция от других районов проживания коми способствовали сложению в течение ХVII–ХVIII вв.
языковой и культурно-бытовой специфики верхневычегодцев.
Верхневычегодский диалект коми языка образовался в результате слияния элементов многих других диалектов. В антропологическом типе верхневычегодцев преобладают черты вятско-камского сублапоноидного типа.
Этнографическая группа прилузских коми (лузсаяс) занимает юго западную часть Республики Коми и расселена в бассейне верхней Лузы и Нуль-эловые говоры характеризуются тем, что в них звук л в позиции перед согласным и в конце слова заменяется удлинением предыдущего гласного или совсем выпадает.
р. Летки. Пермяне обосновались в этом районе еще в конце 1 тыс. н. э. В ХIII–ХIV вв. в низовьях Лузы появились русские поселения. Давние этнокультурные связи с соседними народами (русскими, марийцами, удмуртами) явились причиной формирования в культуре прилузцев целого ряда особенностей, отличающих их от других групп народа коми. По антропологическим признакам прилузские коми относятся к вятско камскому сублапоноидному типу.
Таким образом, в работе рассматриваются тексты южных районов Коми, лежащих ниже 64о с.ш. (см. илл. 1) Илл. Целью нашей работы является проведение комплексного исследования одной из областей традиционной культуры коми, связанной с использованием индивидуальных и коллективных прозвищ и характеристик местных сообществ, в свете народной культуры Русского Севера.
Комплексное исследование прозвищной традиции коми позволяет реконструировать фольклорную «картину мира», а именно особенности репрезентации локальной идентичности коми, что мы и пытаемся установить в своем исследовании.
Поставленная развернутая общая цель предполагает решение ряда конкретных задач:
– раскрыть историю собирания и изучения прозвищного фольклора, бытования контекстуальных характеристик индивидуальных и коллективных прозвищ;
– с учетом выработанной методики произвести классификацию и проанализировать собранный материала по категориям;
– показать контекстуальность, функциональность и состав фрагмента традиционной культуры, содержащего индивидуальные и коллективные прозвища коми;
– создать указатель индивидуальных и коллективных прозвищ;
– представить корпус фольклорных текстов, репрезентирующих устную традицию выделения местных сообществ;
– проследить динамику прозвищной традиции коми.
Исследование предпринято на материале записей, сделанных в южных (земледельческо-промысловых) районах Республики Коми в 2000–2011 гг.
Источники нашего исследования можно разделить на несколько групп:
1) полевые записи, хранящиеся в архиве Ученического историко краеведческого научного общества «Надежда науки» Центра детского творчества (УИКНО «Надежда науки» ЦДТ) Эжвинского района г. Сыктывкара, в фольклорной лаборатории Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения Российской Академии Наук (ИЯЛИ КНЦ УрО РАН) и в архиве Коми республиканского центра детско-юношеского туризма и экскурсий (КРЦ ДЮТиЭ);
2) тексты, почерпнутые из журналов «Живая старина», изданных до года и Тенишевского архива;
3) фольклористические, этнографические и лингвистические труды авторов, которые публикуют интересующие нас тексты;
4) материалы Научного архива КНЦ УрО РАН, Национального архива Республики Коми, а также некоторые опубликованные источники (Вычегодско-Вымская летопись, Переписная книга Яренского уезда).
Материалы, хранящиеся в архиве УИКНО «Надежда науки» ЦДТ Эжвинского района г. Сыктывкара были собраны в ходе фольклорных экспедиций под руководством научных сотрудников КНЦ УрО РАН в Усть Вымский и Княжпогостский районы Республики Коми в 2006–2008 г., в которых автор данной работы принимал непосредственное участие. Нами было опрошено 33 информанта (возраст от 56 до 87 лет) и сделано порядка 60 записей, касающихся прозвищного фольклора (в основном это рассказы о соседях, предания, в которых упоминаются те или иные характеристики людей, анекдоты о соседях, ряд топонимических свидетельств, описывающих индивидуальные прозвища). Так же большое значение придавалось сбору интерпретаций и толкований носителей культуры касательно того или иного прозвища.
Полевые записи фольклорной лаборатории ИЯЛИ КНЦ УрО РАН составляют скорее сравнительный материал, который частично опубликован в статьях О.И. Уляшева и И.В. Ильиной и, в основном, привлекается автором в главе «Коллективные прозвища коми». Интересным кажется привлечение неопубликованных «географических песен», записанных в 60-х гг. XX века исследователями КНЦ УрО РАН в населенных пунктах по р. Вымь, хранящихся там же. Эти материалы являются прекрасным источником для рассмотрения коллективных прозвищ в их исторической динамике.
Информация по туристическим маршрутам (села Чернутьево, Черныш, Керчомье, Вомын и Лозым), подготовленным собирателями-краеведами местных школ под руководством учителей истории и русского языка, которая хранится в фондах архива КРЦ ДЮТиЭ, представляет собой ценный материал. Из данных работ автором был вычленен нужный материал, касающийся индивидуальных прозвищ, насчитывающий около 250 текстов текстов. В магистерской работе приводятся ссылки на этот архив, а в конце работы дается расшифровка, включающая в себя ФИО собирателей и информантов.
В качестве сравнительного материала привлечены материалы журналов «Живая старина», изданных в период 1896–1905 годы и Тенишевского архива. Они представляют особенную ценность, так как в них впервые раскрывается проблема собирания и изучения прозвищ, даются первые попытки подачи собранного прозвищного материала. Существует два способа изложения материала в рассматриваемых нами источниках кон. XIX – начала XX вв.: 1) подача собранных прозвищ той или иной губернии списком без каких-либо комментариев исследователей;
2) подача материала, сопровождающаяся интерпретациями носителей культуры. Иногда работы сопровождаются комментариями авторов (начиная с работ Д.К. Зеленина).
Методологические подходы к изучению проблемы В основу изучения феномена традиционной культуры, включающего в себя индивидуальные и коллективные прозвища и характеристики местных сообществ, положен комплексный подход, который опирается на сравнительно-типологический (сравнительный анализ текстов в диахронном плане), историко-генетический (выявление генетических истоков исследуемого явления, а также конкретных мотивов и образов) методы.
В работе были учтены и использовались результаты современных структурно-семиотических исследований, а так же источниковедческий подход.
Методы собирательской работы были традиционными: беседа, интервью, опрос. Собиратели работали по вопросникам, подготовленными научными сотрудниками КНЦ УрО РАН (Коми научного центра Уральского отделения Российской академии наук), которые были включены в программу по «Топонимике районов», постоянно корректируемую в процессе работы.
Вопросники разрабатывались с целью фиксации самоназваний и названий (прозвищ) различных местных сообществ и их мотивировок.
Преимущественное внимание в них уделялось записям текстов, содержащих коллективные прозвища и характеристики местных сообществ.
Структура исследования Цели и задачи работы определили ее структуру. Магистерская работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников, литературы и приложений.
Во Введении обоснована актуальность исследования, сформулирована цель работы, указана новизна.
Первая глава «Историография вопроса» полностью посвящена истории собирания прозвищ, вопросам изучения антропонимии отдельных регионов и основным проблемам изучения прозвищ. В ней характеризуются основные этапы истории собирания и публикации прозвищ.
Во Второй главе «Индивидуальные прозвища коми» рассматриваются лексико-семантические группы индивидуальных прозвищ коми. В этой главе автор останавливается на семантике имен и прозвищ, используя материалы, полученные в ходе фольклорных экспедиций в Усть-Вымский и Княжпогостский районы Республики Коми. Большую ценность в раскрытии данного вопроса представляют данные архива КРЦ ДЮТиЭ (Коми республиканского центра детско-юношеского туризма и экскурсий), а также материалы Тенишевского архива и журналов «Живая старина», изданных до 1905 гг. Предлагаются подходы к классификации индивидуальных прозвищ.
В Третьей главе «Коллективные прозвища коми» рассматриваются классификации, предложенные Ю.Б. Воронцовой, Н.В. Дранниковой и А.А. Крих. На основании этого автором предлагается своя классификация, которая позволяет репрезентировать фактический материал. В данной главе привлечены разнородные данные, извлеченные из полевых материалов КНЦ УрО РАН, архива УИКНО (Ученического историко-краеведческого научного общества) «Надежда науки», архива КРЦ ДЮТиЭ и письменных источников, в которых исследователи публикуют и цитируют интересующие нас тексты.
В рамках этой главы в качестве сравнительного материала рассматриваются «географические песни», извлеченные из фондов архива ИЯЛИ КНЦ УрО РАН, с целью проследить историческую динамику прозвищной традиции коми.
В Заключении подведены итоги исследования.
Приложения включают материалы к классификации индивидуальных прозвищ коми;
алфавитный каталог индивидуальных прозвищ;
индивидуальные прозвища по различным источникам;
список информантов.
Научная новизна работы определяется актуальностью темы, целями и задачами, поставленными и последовательно решенными в работе. Она состоит в привлечении новых данных последних полевых исследований и архивных материалов;
их обработке и введении в научный оборот. На основе этих материалов впервые предлагается комплексная характеристика прозвищ южных районов Республики Коми в сопоставлении с народной культурой Русского Севера.
Результаты исследования в рамках расширенных докладов, включенные в выпускную магистерскую работу, выносились на обсуждение на семинарах Учебно-научного центра типологии и семиотики фольклора, а также были применены в написании статьи «Вымские географические песни как источник этнокультурной информации» // Полевые исследования студентов РГГУ: Этнология, фольклористика, лингвистика, религиоведение. М., РГГУ, 2009. Вып. 4. С. 296–307.
ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ СОБИРАНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ ПРОЗВИЩ И ПРОЗВИЩНОГО ФОЛЬКЛОРА 1.1. Собиратели: XIX – XXI века.
Вопрос о прозвищах, их функционировании, мотивации, связях с фольклорными текстами был поднят еще в конце XIX – начале XX века20.
Прозвища-присловья (сейчас их принято называть локальными этнонимами, или локальными антропонимами) в ряде работ описал Д.К. Зеленин, отмечавший, что объектом «присловий» часто становятся новые переселенцы – особенности их речи, характер, обычаи21. «Народное присловье, - пишет Зеленин, - можно определить как прозвище, относящееся не к единичному лицу, а к группе лиц, составляющих собою географическое или этнографическое целое … Так понимали этот термин собиратели памятников русского народного творчества И.М. Снегирев, И.П. Сахаров, В.И. Даль и др. … Присловье чаще всего заключается в одном или двух словах»22.
Над проблемами русской антропонимии работали также А.И. Соболевский, Н.М. Тупиков. Огромный том Словаря древнерусских Балов А. О прозвищах, даваемых жителями одних местностей жителям других // Живая старина. Вып. II. СПб., 1896. С. 264–265.;
Добровольский В.Н. Прозвища крестьян сельца Березовки Дмитровского уезда Орловской губернии // Живая старина. Вып. III, IV. СПб., 1899. С. 421–424.;
Шустиков А.А. Прозвища крестьян деревень Хмелевской, бережок тож Кадниковского уезда // Живая старин. Вып. IV. СПб., 1899. С. 526–528.;
(б.а.) Прозвища крестьян южной части Череповецкого уезда Новгородской губернии // Живая старина.
Вып. I. СПб., 1902. С. 126–127.;
Ярков А. Народные прозвища, записанные на Сысертском заводе Екатеринбургского уезда Пермской губернии // Живая старина. Вып. I. СПб., 1902.
С. 127–128.;
Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении / Сост. Г. Куликовский. СПб., 1898.;
Сахаров И.П. Сказания русского народа.
М., 1836.
Зеленин Д.К. Народные присловья и анекдоты о жителях Вятской губернии (этнографические и историко-литературные очерки) // Зеленин Д.К. Избранные труды: в т. Т. 1. Статьи по духовной культуре, 1901–1913 гг. М., 1994. С. 39–76.
Зеленин Д.К. Великорусские народные присловья как материал для этнографии // Зеленин Д.К. Избранные труды: в 3 т. Т. 1. Статьи по духовной культуре, 1901–1913 гг. М., 1994. С. 65.
личных собственных имен23, отпечатанный после смерти Н.М. Тупикова под редакцией и с небольшим предисловием академика А.И. Соболевского, вносит много нового в наше представление о происхождении и характере древнерусских имен. Словарь состоит из трех частей. В первой (лингвистической) части рассматриваются, например, отношения между собой имен в роде Доброслав, Добрило, Добрята;
суффиксы, при помощи которых образуются имена и т.д. Вторая часть посвящена истории имен;
в ней указывается, в какой местности и в каком классе народа возникли известные имена, какое отношение имели древние языческие имена к христианским и т.д. В последней части своего труда Н.М. Тупиков выясняет, какие понятия, абстрактные или конкретные, участвовали при образовании собственных имен. В кратком обстоятельном предисловии Н.М. Тупиков дает характеристику коренных русских имен и очерк постепенного перехода их в отчества, фамилии и прозвища. Перечисляя приемы для отличия русских личных имен от прозвищ, Н.М. Тупиков приходит к выводу, «что русские имена до XVII в. включительно имели одно значение личных имен, как и христианские. Часто они употреблялись вместе с христианскими. Иногда [имена – И.К.] имели значение прозвищ, но какие имена и когда переходили в прозвища, решить невозможно. Мы склонны думать, что признание русского имени равноправным с христианским или же имеющим значение только прозвища, зависело от воли отдельных лиц, носивших это имя или писавших документ, куда заносился владелец имени»24.
В рецензии на «Словарь древнерусских личных собственных имен»
Н.М. Тупикова Д.К. Зеленин отмечает, что автор не включил в поле своего зрения случаи языкового (фольклорного) обыгрывания христианских имен, используемых в качестве прозвищ, - и сам приводит примеры такого рода («Михайла по прозвищу Никулай», «Василий по прозвищу Иванушко» и др.)25.
Тупиков Н.М. Словарь древнерусских личных собственных имен. СПб., 1903.
Тупиков Н.М. Там же. С. 16.
В XIX – начале XX вв. прозвища публикуются в различных областных словарях: «Словаре Архангельского областного наречия в его бытовом и этнографическом применении» А.Н. Подвысоцкого (1885);
«Словаре областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении» Г.И. Куликовского (1898);
сборнике пословиц Ф.И. Буслаева (1854);
в выпусках журнала «Живая Старина» за 1896–1905 гг.
Информация о прозвищах той или иной местности имеется и в материалах «Этнографического бюро» князя В.Н. Тенишева;
материалах архива Русского географического общества;
в материалах «Олонецких губернских ведомостей».
Первая попытка обобщить данные о названиях русского населения принадлежит Д.К. Зеленину. В докладе «Великорусские народные присловья как материал этнографии» Д.К. Зеленин убедительно демонстрирует этнографические принципы так называемых народных присловий, отражающих «деление народом самого себя» по особенностям говора и быта26.
1.2. Проблемы изучения прозвищного фольклора Русскими прозвищами как объектом лексикографии занимаются многие лингвисты, такие как В.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина, И.С. Меркурьев, Д.И.
Квеселевич, М.В. Китайгородская, Н.