Колдунья-драматургия хитра, как лиса. С одной стороны, она любит
выделять себя из числа других выразительных средств экрана и гулять сама по
себе, как кошка, а с другой—тихо-тихо пользуется всеобщими «механизмами»
мышления человека и создания им сообщений и произведений. В основе этого
«механизма» лежит уже упомянутый нами принципсопоставления.
Л. Кулешов в 1917 году написал, что фильм создается путем сопоставления
различных кадров, точно так же, как ребенк из кубиков с буквами собирает
слово. Это грандиозное теоретическое открытие произошло за шесть лет до
публикации С. Эйзенштейном «Монтажа аттракционов». Он тогда еще работал
милиционером, а потом и прапорщиком инженерных войск. Приписывать это
открытие С. Эйзенштейну — большая ошибка.
«Кубики», взятые для сопоставления, могут быть разными. И размером в
один кадрик (1/24 - 1/25 сек.), и в один кадр (0,5 сек. - 10 мин.), и размером в
одно слово, и как целая сцена, и даже — размером в эпизод. Играют же дети в
телепередачах в кубики размером в их рост!
И куда ни кинь — везде клин! Какое выразительное средство ни возьми —
в основе каждого лежит сопоставление его элементов. И в маленькие, и в
большие «кубики» дети-драматурги и дети-режиссеры играют, сопоставляя
большие и маленькие куски произведения. Отсюда и вывод: драматургия
насквозь, вдоль и поперек соткана с помощью монтажа.
Секрет драматургии заключается в сложности поиска что
с чем и как сопоставить. В общих словах это выглядит убедительно. А
конкретно?
М. Ромм, прочитав множество книг, так и не нашел ясного определения сути
драматургии. Театральный драматург А. Штейн писал в статье «Что такое
драматургия»: «Иной раз просто чувствуешь себя беспомощным, когда тебя
спрашивают об этом».' У драматурга Н. Погодина драматургия начинается с
непонятного. Ю. Слеша считал, что драматургия присутствует там, где спорят
чувства человека. Вс. Вишневский видел драматургию там, где есть гимн и
патетика.
Но А. Штейн пошел дальше в своих размышлениях. Он усмотрел общность
театра, кино и телевидения в том, что у них у всех есть зритель, который
соотносит, сопоставляет события на сцене или на экране со своим личным
жизненным опытом, сопоставляет и делает выводы.
Зритель! В нем нужно искать корни драматургии. А. Штейн написал об этом
в 1974 г. А в 2000 А. Митта в книге «Кино между адом и раем» частично
объясняет через особенности зрительской психики драматургические приемы
игрового кино, но ничего не говорит о драматургии в документалистике,
публицистике, в информации и просветительском кино и телевидении. Но это не
умаляет достоинства его труда.
В литературе описан феноменальный случай, когда одна женщина,
приговоренная к смертной казни, умудрилась так заговорить своего судью, что
он, слушая ее, откладывал ее казнь два года и девять месяцев. Звали эту мудрую
женщину Шахразада. Она владела волшебным секретом, особым способом
рассказа, который заставлял великого царя Шахрияра откладывать из ночи в
ночь исполнение своего твердого намерения—лишить ее жизни.
Секрет ее волшебства как раз представляет собой секрет драматургии. Ей
удавалось так заинтересовать царя своим рассказом, что тот каждое утро с
нетерпением ждал наступления ночи и продолжения истории. Хоть Шахрияр
был и царь, но тоже человек, как и мы, — рядовые зрители.
Кто-то может воскликнуть: как это так — мы все разные, каждый из нас
неповторим! Да, действительно, мы — все разные.Сэтойистинойнеследует
спорить.Однакополучается
А. П. [JJiciiH. Ч ю есть драма ivpi и я? В сб.; Драматургия и время. М.: Искус-
неразбериха: с одной стороны, мы все — люди (не кошки, не слоны, не рыбы),
т. е. одинаковые, а с другой — все разные! Как тут быть? Как ухватиться за
общий корень, как схватить всех за руку и усадить перед экраном, когда рук
тьма миллионов'? Существует ли в принципе нечто общее во всем
разнообразии людей? Почему все восхищаются Пушкиным и Чеховым, Гете и
Шекспиром, если мы все беспредельно разные?
Начнем с самого простого. Человек, во-первых, — животное, а во-вторых,
— социальное животное. Причем, социальное — только во-вторых. Не хочу
никого принижать (и себя в том числе), но из этого вытекают три важных
постулата.
Первый. Как животным одного роду-племени, нам даны единообразные
«механизмы» мышления на всех уровнях, хотя при этом все мы разные.
Сколько существует на свете марок автомобилей, а принцип работы двигателя
внутреннего сгорания у всех один: поршень, шатун, коленвал, вспышка
топлива. Грубо говоря, точно так и у нас одинаково «устроены» мозги.
Второй. Прохождение и обработка информации от момента «увидел-
услышал» и до момента «понял» включительно тоже протекает абсолютно
одинаково, потому что работа органов восприятия и первичных отделов мозга
по своей конструкции и своим «механизмам» тоже ничем не отличается у
самых разных людей. Это имеет очень важное значение для понимания
некоторых секретов драматургии. Речь идет о психофизиологических
особенностях человека и об общепсихологических принципах работы сознания.
Третий. Там, где мы проявляем нашу социальную сущность. совсем
одинаковых практически нет — все разные. Это — высший уровень
деятельности интеллекта, личностный. Но и здесь все не так плохо. Разные, да
не совсем!
В народе говорят: «Кому нравится поп, кому — попадья, а кому — свиной
хрящик». Подразумевается, что вкусы у людей существуют различные. Но при
этом обязательно найдутся люди. у которых и вкусы совпадают. Любителей
закусить свиным хрящиком с хреном — далеко не единицы.
Возьмем и рассмотрим простейшую ситуацию. Вы сидите дома, пьете чай и
смотрите телевизор. В новостях вам соосша-ют: «Хороший ученик Петя Иванов
получил двойку в четвер-
Tii». Всем ясно, что получать неудовлетворительную оценку по какому-то
предмету, да еще в четверти, — это плохо. Так рассуждаете и вы, но не
принимаете сообщение близко к сердцу. Пьете чай дальше.
И в такой оценке события мы все будем единодушны, похожи друг на друга.
Реакция на такое сообщение у подавляющего числа зрителей будет совершенно
одинаковой.
Вы пьете чай дальше. Звонок в дверь. Открываете. На пороге женщина,
учительница. Она вам сообщает:
- Ваш Петя получил двой-
ку в четверти!
- Мой сын?
-Да.
- По какому предмету?
— По русскому!
После такого
сообщения
равнодушным не останешься. Это -
не просто вообще плохо, а почти
личная драма. Сообщение с
общепсихологического уровня
понимания и оценки перешло на уровень личности, вашего ин- Рис. 1
дивидуального осмысления.
Для всех соседей вашего дома оно останется в общем смысле плохим, но не
трогающим за сердце. А для вас — жестокий удар по самолюбию, переживание за
сына и т.д.
Но все-таки, вы не единственный человек, кто так воспримет новость. Есть
небольшой круг людей, для которых слова учительницы окажутся болезненными
—это ваша семья: ваша вторая половина, две бабушки и два дедушки. Возможно,
к вам еще присоединится друг, который переживает события вашей семьи как
свои собственные.
При этом, вы любите современный рок, ваши родители —
джаз, а другие бабушка и дедушка — классическую музыку. И в
этом вы опять разные.
На простейшем примере продемонстрирована модель общества, модель
зрительских интересов (рис /).
На общепсихологическом уровне оценки и понимания -
получать двойки в четверти плохо с позиций любого человека.
На индивидуальном уровне уже другая картина (даже внутри одной семьи) —
музыкальные пристрастия уже расходятся полностью, но, когда событие коснулось
вашего чада, все сошлись в оценке, все посчитали, что это очень, очень плохо и
нужно что-то делать.
На рис. 1 большой круг под цифрой «1» (самый светлый) подразумевает все
наше человеческое сообщество. В него входят и два эллипса, отмеченные более
темным. Эллипс с цифрой «2» — это папа с мамой, которые любят рок. Эллипс с
цифрой «3» — это бабушка и дедушка, которые предпочитают классическую
музыку. Но на рисунке есть самая темная зона, где пересекаются эллипсы. Там
сходятся взгляды и мамы, и папы, и бабушки, и дедушки. Они одинаково оценивают
результат учебы своего школьника.
Большой круг — это то, в чем мы с вами все одинаковые и практически не
отличаемся друг от друга.
Что же это за качества, которые сделали нас похожими друг на друга не только в
строении тела?
Однажды ученые решили поставить дерзкий и сложный опыт: лишить человека
возможности получать все виды информации через все его органы чувств. Для этого
его поместили в ванну с жидкостью, накрытую мягкой неощутимой тканью, в
которой он не тонул, но и не мог определить свое положение. Ванну поставили в
совершенно темную комнату со звукопоглощающими стенами. Таким образом,
испытуемый не мог ничего видеть, слышать и ощущать. Для контроля на голову
надели датчики, чтобы снимать энцефалограмму, и над сердцем тоже укрепили
датчики.
Всего через десять минут у человека, лишенного инфор-
мации, начались галлюцинации. Через пятнадцать минут-
•угрожающие симптомы полного и безвозвратного расстрой-
ства психики. А сердце готово было выскочить из груди. На
этом роковом пороге испытание прекратили.
Что доказал опыт?
Человек не может существовать не только без воздуха, воды
и еды. Ему еще позарез нужна информация. Его мозг требует
информационной пищи куда более интенсивно, чем желудок
воды и хлеба. Он, как выяснилось, не может жить без постоянной подпитки
совершенно определенными сведениями.
Главный и ненасытный возбудитель потребности информации — инстинкт
самосохранения! Именно он потребовал ее поступления в мозг на первых этапах
становления человека. Но в моменты, когда жизни индивида ничто не угрожает,
мозг продолжает требовать информацию из окружающего мира, чтобы работать
не останавливаясь.
В других экспериментах выяснилось, что информация требуется еще в
определенных количествах. Мало — ее голод не будет удовлетворен. Много —
мозг начнет защищаться и не сможет ее «переварить».
Уже в каменном веке люди обрели потребность в духовной пище. В периоды,
когда их жизни ничто не грозило, они устраивали праздники, создавали
украшения, шили изящные костюмы из выделанных шкур, рисовали на стенах
пещер и на камнях, писали первые знаки-иероглифы. Духовное общение и
потребность в нем стали неотъемлемой составляющей первобытного общества.
Мы унаследовали от них и постоянную физиологическую потребность в
обеспечении мозга информацией, и потребность в чисто духовной информации,
когда безопасность гарантирована. При этих же условиях, если информация из
внешних источников к нам не поступает, мозг сам начинает генерировать
информацию — для себя. Мы о чем-то думаем, что-то вспоминаем, что-то
сочиняем. Но при этом наши уши и глаза продолжают контролировать
окружающую обстановку и в любую секунду готовы подать сигнал об угрозе.
В современном мире не только слуховая информация о треске кустов под
лапами разъяренного медведя, не только зрительная информация о несущемся
прямо на нас автомобиле может быть отнесена к категории информации об
опасности. Сообщения об экономическом кризисе, о закрытии завода, на
котором мы работаем, о вынужденной посадке самолета, на котором мы летим, и
т. п. — все это необходимая для нас информация о нашей безопасности.
В чем же мы сегодня похожи друг на друга и чем отличаемся как личности,
как индивидуальности?
Все наши интересы и потребности можно разделить на гри
группы: всеобщие, групповые и индивидуальные.
1. Ко всеобщим нужно отнести:
а) отребность информации о безопасности;
б) такое понимание хода событий или ситуаций, как «лучше
быть сытым, чем голодным», «лучше быть любимым, чем изго-
ем»;
в) потребность узнать, угадать, что случится завтра или пос-
лезавтра;
г) потребность в общении между людьми. Даже отшельник
в уединенном ските, уйдя от общения со смертными, удовлет-
воряет свою потребность в общении, общаясь с Богом.
Таких всеобщих качеств, потребностей и критериев ценностей у нас много.
Обладая ими. мы все одинаковые, похожие друг на друга, как две капли воды.
Здесь в одну «кучу» свалены и чисто физиологические, и общепсихологические
особенности человека (патологические отклонения в расчет не принимаются). Но
общие качества совсем не мешают нам быть индивидуальными в другом.
2. Групповые интересы, потребности и взгляды представ-
ляют собой исключительно характеристику личности, являют-
ся областью социальной психологической составляющей каж-
дого из нас. Принадлежность к определенной нации, культуре,
религии объединяет взгляды и потребности огромных групп
людей. Но тут же и начинаются различия.
Если в футбол играют две славянские команды, украинцы и русские, то
болельщики разделятся на две группы по национальному признаку. Если сразятся
две хоккейные команды из Самары и Екатеринбурга, то группы образуются по
признаку проживания в том или другом городе.
Но существуют и другие деления на группы. Например, по уровню образования
и культуры. Покажите фильм Ф. Феллини «Восемь с половиной» жителям деревни
с образованием в восемь классов — они его не поймут, посчитают неинтересным,
уйдут с просмотра или переключатся на другую программу.
По интересам и взглядам отдельно нетрудно выделить возрастные группы:
дети, подростки, взрослые, старики.
Группы могут быть мелкие и крупные. Любители джчи
разуют крупную группу, а любители органной музыки — совсем небольшую. Но
есть люди, которые любят и ту, и другую музыку. А таких — совсем мало.
Подавляющее большинство считает фашизм и его идеологию
античеловеческой. Но есть и такие, которые с фанатичной уверенностью в своей
убогой правоте готовы драться за идеалы фашизма.
Больших и малых групп — великое множество. Есть люди, исповедующие
идеалы семьи, и есть их отвергающие.
Но как бы ни делились люди на группы, именно групповые интересы и
критерии являются главными, определяющими качествами для выбора адреса
произведения, будущей зрительской аудитории.
Все групповые интересы и критерии ценностей приобретаются человеком в
длительном процессе взросления и формирования личности. Они складываются в
сознании человека под воздействием семьи, школы, общественного мнения,
телевидения, кинематографа, литературы, окружающей социальной среды, в
процессе образования и жизнедеятельности.
Они последовательно закладываются в голову ребенка, взрослеющего
подростка, а дальше — юноши или девушки, а потом почти всегда остаются
неизменными до конца дней. Те люди, которым удается пересмотреть свои
взгляды на жизнь в зрелом возрасте, составляют исключительное меньшинство в
сообществе.
За потребностями и интересами, если говорить строгим научным языком,
скрываются жизненные цели, мотивы поведения, установки на восприятие
окружающей действительности. Есть люди, которые, кроме денег и богатства, ни
о чем не мечтают. У них и в глазах, и в голове, и в ушах - только доллары. Ни о
чем другом всерьез они думать просто не могут. Увы, но и они составляют
определенную группу.
3. Индивидуальные потребности и интересы представляют собой сочетание
отдельных групповых интересов. Но так как больших и малых групповых
интересов — великое множество, то их различные сочетания представляют собой
невообразимо большое число. Наша индивидуальность, уникальность возникает
как раз в результате малой вероятности повторения конкретных сочетаний. К
этому добавляются генетически унас-
ледованные черты характера. Все вместе дает нам неповтори
мость личности.
Но для одного человека из шести миллиардов, проживающих на Земле, никто
произведения еще не пытался создавать-глупо и неразумно, если это — не ваш
лучший друг, не возлюбленная или любимый, или ближайший родственник, у
которого день рождения. Наоборот, подавляющее большинство авторов стремится
к тому, чтобы плоды его творчества стали достоянием множества людей и
зрителей.
К этому же толкает нас экономика — создавать произведения для наибольшего
количества людей, чтобы окупить деньги. вложенные в их создание. А кому-то еще
принести дополнительный доход.
А теперь попробуем решить «ребус».
Подберем характеристику самой широкой группы зрителей. Составим ее
коллективный психологический портрет. Возьмем предполагаемую аудиторию в
европейском сообществе, к которому принадлежим и мы.
Абсолютное большинство исповедует христианство или принимает его как
норму, а потому признает как ценности поведения в обществе библейские 10
заповедей: «не убий», «не укради» и т.д. Кстати, такие же ценности исповедует
ислам и буддизм.
Практически для всех понятны и близки извечные человеческие проблемы:
любви, ненависти, добра и зла, жизни и смерти.
Абсолютное большинство получает среднее школьное образование.
По статистике известно, что наибольшее количество посещений кинотеатров
приходится на людей в возрасте от 12 до 50 лет.
Теперь приступим к выделению из всеобщей массы небольших групп, которые
настолько невелики, что ими можно пренебречь. Из активных зрителей самыми
активными являются зрители от 12 до 25 лет. Это — первое определение явной
границы группы. Тех, кому стукнуло 26 и больше, можно в расчет не принимать.
Они — меньшинство.
Высшее образование получает примерно 10-20"о населения. Их тоже можно
выкинуть из определения характеристики интересов.
Те, кто регулярно читает полноценную литературу, х
в музеи, смотрит спектакли в театрах, слушает настоящую музыку, тоже
составляют 10-20 %. У них повышенные требования к искусству — такие нам не
нужны. Их явное меньшинство.
Зато тех, кого высшее образование не «испортило» воспитанием высоких
вкусов, вернем обратно в нашу самую массовую группу. Но одновременно
исключим тех детей и подростков, культурным воспитанием которых усиленно
занимаются родители. Их тоже совсем немного.
Большинство детей школьного возраста да и дошкольного тоже,
предоставлено само себе. Родители заняты на работе весь день. Вечером
уставшим папе с мамой успеть бы управиться с домашними заботами.
Ненаглядные чада смотрят, что покажут по телевидению или в кино, слушают,
что говорят вокруг взрослые, подражают этим взрослым с неукротимым
желанием быстрее стать такими же взрослыми. Но еще они хотят стать более
удачливыми, чем их родители, а потому ищут и впитывают в себя все самое
новое — по большей части весьма сомнительное по нравственным и
художественным достоинствам,—что предстает перед их глазами и ушами. А все
самое «новое» показывают по телевидению.
Телевидение — законодатель моды! «Оно показывает все новейшее! Оно
рассказывает о самом интересном! Оно учит всему самому ценному!» — такова
психологическая установка десятков миллионов детей и подростков. Под
прессом электронного экрана сегодня у безнадзорных детей формируются
уродливые и низкопробные вкусы, а подчас — низменные потребности и
установки на форму и образ жизни.
Их психика и мозг требуют заполнения пока еще пустых страниц
долговременной памяти. И они вписывают на жесткие диски своих извилин то,
что еще не видели, не знают, не попробовали.
Какая же информация укореняется на винчестерах формирующейся памяти?
В новостях — убийства и нарушения закона. В фильмах —
мордобой, убийства, насилие, культ грубой силы. И все это дети
и подростки сохраняют на сложном переплетении нейронное.
2 утра и до вечера говорят о сексе, его привлекательности и необходимости,
показывают легко распознаваемые «намеки» на то, как это делается. И они
впитывают это своим серым веществом навсегда и тут же пытаются все
попробовать.
Им рассказывают о «запретном плоде» наркотиков, и поэтому они
стремятся во что бы то ни стало его отведать.
Махровое хамство, глупость и невоспитанность с ножом у горла
навязывает реклама. И они принимают это за норму поведения. Жуют жвачку
на уроках и лекциях. Надувают жвачные пузыри в лицо пассажирам,
переполнивших трамвай. Пьют из горла пиво в вагоне метро, сидя, не уступая
место, стоящими над ними старикам, и тут же, рядом, бросают пустую
бутылку.
И не может быть иначе. Им вдалбливают, что без пива жизни нет, что не
пьющий пиво мальчик не станет мужчиной. И они пьют и пьют пиво.
Им навязывают мерзкий образ жизни. И они его воссоздают по образу и
подобию в своей реальной жизни.
Им беспрерывно вбивают в голову превосходство богатой жизни. И они
начинают к ней стремиться всеми недозволенными путями, становясь
преступниками, потому что им твердят о полной свободе. О какой свободе
идет речь — им не разъясняют.
Можно было бы назвать конкретные примеры на конкретных каналах и в
конкретных передачах, но тогда в учебнике не хватит места для разговора о
драматургии.
Таков психологический портрет современного подрастающего поколения,
его установок на жизнь, его мотивов поведения, его критериев ценностей и
предпочтений.
Возможно, если кто-нибудь прочитает эти строки через пятьдесят лет, то
содрогнется от ужаса: неужели такое могло быть9
Но, увы, сегодня это так! Таков психологический портрет самого массового
зрителя — того, которого Пушкин называл толпой. И таков психологический
портрет самого телевидения.
Если бы не было запрета на порнографию, она бы пользовалась огромным
спросом у этой социальной группы зрителей и давала бы бешеный рейтинг.
Цивилизованному человечеству потребовалось несколько тысячелетий, чтобы
выработать нормы социальной морали, определить границы дозволенного,
правила общения друг с другом, сотворить культуру в узком и широком
смыслах этого понятия, создать и заложить в сознание многих поколений
национальные традиции и обычаи. Сегодня мы на пороге полного падения
нравов -того самого, которое пережила Великая Римская империя. Пе-
решагнув через этот порог, она не смогла никому противостоять и канула в
небытие.
Информационные предложения современного телевидения воздействуют на
инстинкты, а не на сознание. Это телевидение потакает отступлению от норм
здравого социального поведения и национальных традиций, потакает толпе и ее
сниженным, если ни сказать низменным, потребностям и вкусам, в которых
верховодят инстинкты. Все это оправдывается сверхциничным аргументом: «А
они (зрители) хотят это видеть!» Более чудовищного оправдания с нравственной
точки зрения невозможно придумать.
На протяжении всей человеческой истории от первобытно-о общества до
третьего тысячелетия, 600-800 веков, люди пу-гем самоорганизации боролись с
пагубными проявлениями инстинктов, чтобы выжить, не погибнуть, чтобы
совершенствовать цивилизацию, развивать технику, чтобы дети жили лучше
отцов. Целям прогресса и выживания служило формирование высоких духовных
потребностей и нравственных устоев.
В сообществах всех видов животных существуют жесткие законы природы
сожительства, обеспечивающие существование вида. Даже крокодилы не
пожирают друг друга.
Так или иначе, со сбоями и отклонениями искусство всегда служило тем же
целям. Первые произведения живописи в Каповой пещере на Урале и в
Альтамире на Пиренеях, лучшие произведения литературы от Гомера до
Толстого.
Всем известный и знаменитый реформатор театра режиссер В. Мейерхольд в
1901 году писал в дневнике: «Самое опасное для театра - служить буржуазным
вкусам толпы. Не надо прислушиваться к ее голосу. Иначе можно свалиться с
«горы» в «долину». Театр тогда велик, когда поднимает толпу до себя и, если не
поднимает, так, по крайней мере, тащит ее на высоты»1.
Кого-кого, а В. Мейерхольда никак нельзя заподозрить ни в косности, ни в
консерватизме. Очень было бы хорошо зарубить себе на носу этот постулат
руководителям и заправилам телевидения.
Раскрывая дальше психологические механизмы «управления» интересом
зрителей, хочу напомнить о нравственной ответственности перед своим отечеством
тех, кто принимает решенияотом,чтовыйдетвэфир «сейчасизавтра»: думать 1
К. Рудницкий. Режиссер Мейерхольд. М: Наука, 1969, стр. 18.
опоследствиях (правда, для этого требуется высокая внутрен-
няя и художественная культура и просто умение думать).
Чем же характеризуется психологический портрет массовой аудитории, какими
чертами?
1.Нравственнойнеустойчивостью. Представители этой
группы, как правило, не проявляют твердо повторяющихся крите-
риев оценки в различных ситуациях. Они могут легко сбиться на
смакование пошлости, подражать безвкусице, принять за образцы
примеры низкого уровня культуры. Уже давно правоохранитель-
ные органы твердят о том, что подростки, совершая преступле-
ния, копируют примеры с экрана. Грабеж — по схеме, как в извес-
тном фильме, насилие — как показали в новостях, жестокость и
бесчеловечность - как в последнем сериале, убийство — как в по-
казанной месяц назад по телевидению криминальной трагедии.
С великой грустью приходится констатировать, что так называемые высокие
рейтинги низкопробным фильмам и таким же передачам приносит именно эта
многочисленная зрительская группа.
Но, вместе с тем, эта группа готова воспринять и полноценные произведения
искусства с высоким нравственным потенциалом, но не очень сложные по своему
содержанию и форме. Потому данная группа и получила характеристику
Неустойчивой.
Отсюда и возникает ответственность того, кто берет на себя право вступать в
общение со зрителями посредством массовых коммуникаций.
2.Низкимуровнемвоспитания. Можно только сожалеть.
что основная масса населения не может получить достойное
воспитание ни в школе, ни в семье. Такова действительность, и
в ближайшее время существенных изменений в деле воспита-
ния ждать нельзя. Когда-то важную роль здесь играли религия и
церковь. Позже — школа. Но сегодня — не то и не другое.
3.Недостаткомобразования, — образования в области
культуры, искусства и национальных традиций. Конечно, и сре-
ди образованных людей встречаются циники, пошляки и пре-
ступники. Но в массе образованному человеку в процессе ста-
новления личности удается сформировать устойчивые взгляды
на жизнь и критерии нравственности.
4.Самоеглавное — у?тойгруппынесформированапо-
требность,установканаприобретение,освоениевсегопо-
ложителъного,позитивного. Единицам из этой среды удается осознать
необходимость постижения могучего культурного багажа предшественников.
История общества рассказывает, что исконно в культурной российской
национальной традиции, как и во многих других, лежали высоко нравственные
начала. В эпоху, когда еще не было театров, а тем более, телевидения, по земле
нашей бродили скоморохи. Они затевали на площадях представления для всего
честного люда. По тем временам - самую массовую коммуникацию. Они
осмеивали зло и жадность, ненависть и измену, осуждали человеческие пороки.
Они несли людям истины добра.
Потом появились бродячие театры, в том числе — ив России. Своими
спектаклями полуголодные артисты-подвижники приобщали публику к высокой
литературе, побуждали к чтению книг, служили верой и правдой высоким
идеалам искусства, просветительству, утверждению культуры. Вспомните
бродячих артистов в «Гамлете» В. Шекспира или почитайте свидетельства В.
Гиляровского.
Вам предоставляется возможность порассуждать на тему, как соотносятся
позиции и установки на общение с массами в прошлом и сегодня, кто и куда
ведет массового зрителя, чьими поступками руководит совесть, а кто
подчиняется только зову кармана.
До сего момента мы говорили о содержательной стороне драматургии: что
показывать, что предлагать увидеть и услышать зрителю с экрана, как это
выбрать. Но есть и другая, не мене важная задача: задачауправления
интересомивниманиемзрителей.
А возможно ли такое вообще, позволяет ли психика человека управлять ею со
стороны, есть ли в нашей психике такие «щели», через которые можно
подобраться к ней незаметно и навязать чужое мнение?
Оказывается, есть — и не одна.
Для простоты понимания устроим попутно прогулку в мир животных.
Почти все начинается с безобидного, самого простого, умилительного и
забавного. Окрепшие котята впервые вылезают из корзинки, чтобы разведать
окружающую обстановку. Дети вылезают из манежей и кроваток, чтобы
обследовать манящий
мир комнаты. Подросшие тигрята пускаются в игры межд\
бой, слегка покусывая друг друга. А мы умиляемся детству во
всех проявлениях.
За всем этим стоят могучие силы природы, которые руководят поведением
животных. И нашим поведением тоже. И я, и вы, уважаемый читатель, без нашего
согласия входим в общую когорту.
Для начала можно перечислить те «щели», которыми можно пользоваться
драматургу, режиссеру и журналисту, чтобы тайно проникнуть к рычагам
управления интересом зрителей.
1). Интерес ко всему новому, неизведанному, стремление познать
окружающий мир.
2). Стремление каждого человека так или иначе прогнозировать будущее.
3). Обучение через подражание — делать так же, как взрослые, как другие, как
модно.
4). Извечный интерес к играм, в которых определяется сильнейший,
умнейший, хитрейший — победитель.
5). Борьба за лидерство. Жажда быть первым.
6). Неиссякаемая потребность в общении.
7). Сочувствие себе подобному, такому же, как я.
Не играет роли, в каком порядке они перечислены, от перемены мест
слагаемых сумма не меняется. Можно добавить еще несколько, но от этого суть
останется той же. Но, несомненно, в нашей психике существуют такие прорехи,
которые дозволяют нащупать «слабые» места.
Наверно, не нужно доказывать, что когда мы выходим из детства и на
протяжении жизни постепенно теряем присущие нам порывы юности или
разными способами пытаемся их скрыть. У одних такие «потери» случаются
годам к 20-ти, а другие сохраняют юшошеские стремления до глубокой старости
почти в полном наборе. Однако некоторые врожденные психические потребности
надежно сопровождают нас до гробовой доски.
Младенец рождается с почти чистым мозгом. В нем еще не
записаны всякие глупости и пороки. У него срабатывает ин-
стинкт, требующий заполнения пустых извилин. Возможно.
к этому толкает его инстинкт самосохранения, — ему нее
димы знания для выживания, для будущей безопасности. А N
как известно, требует бесперебойной подачи «пищи» и «топли-
ва» для работы на протяжении всей жизни.
Мозг ребенка — это только что построенная библиотека с пустыми полками.
С рождения они беспрерывно заполняются нужными и ненужными книгами,
пока они не упрутся в последнюю стенку.
Компьютер сохраняет все, что в него заложено, а человеческий мозг, наша
память, без нашего согласия, к тому же постоянно, что-то выбрасывает. И как
бы мы ни старались все сохранять, там всегда находятся пустые места для
нового. Очищается он как от совсем ненужного, так, подчас, и от очень важного.
Освободить место для новых поступлений — его неотступная задача.
Мы знаем, как любопытны дети. Но не менее любопытны бывают и старики.
Только интересы у них разные — потребности в содержании информации не
совпадают.
Из сказанного нетрудно сделать вывод о прямой связи названных
человеческих свойств с просветительским кино и телевидением. Нужно только
точно вычислить социальную группу, которая станет потребителем вашего
произведения, определить, что для нее будет новым, а что может оказаться
перепевом уже пройденного. Да еще подобрать форму, соответствующую
потребителю информации.
Здесь же, рядом, соседствует вся документалистика. «Новости», «Вести»,
«Известия»,
информационно-публицистические
программы
служат
удовлетворению потребности в новизне сведений и одновременно —
информационными «дровами» для ненасытной мозговой «печки». Таким
образом, обнаруживаются сразу два «отверстия» для проникновения в наше
сознание со стороны: всеобщая потребность в информации и интерес ко всему
новому.
А когда мы смотрим прогноз погоды, к двум первым при-
бавляется еще и третье: стремление заглянуть в будущее -
брать или не брать завтра зонтик.
Надо сказать, что с равным успехом все способы проникновения в сознание
применяются и в игровом кино.
Знакомый вам учитель математики, представленный в начале главы,
безусловно, пользовался этими приемами. Но еще он точно знал, с какой
социальной группой он вступит в обще-
ние. Ему были заранее известны ее интересы, уровень знании
вкусы, темперамент, пристрастия, а также мера наивности и лк>
бопытства. В соответствии с ними он выбрал форму и содержа-
ние вопросов, чтобы затеять игру про бассейн и две трубы.
Попробовал бы наш учитель разговаривать так, как он общался со своим
классом, с учителями, проходящими повышение квалификации. Они бы сочли такое
содержание и такую форму за оскорбление.
Получается, что форма соответствует не столько содержанию, сколько
потребителю произведения, социальной группе, ее взглядам, вкусам, мотивам,
установкам и т. д.
Потребность в подражании у человека тоже в крови. Особенно у молодого. Она
у него почти такая же, как у медведей. бобров и обезьян. Показали два раза по
телевидению как «вкусно» пить пиво «из горла», и на следующий день вся молодая
страна присосалась к бутылкам прямо на улице. Про дурные примеры вы и сами все
знаете.
Когда в 1949 году вышел на экран трофейный фильм «Три мушкетера»,
вынутый из архивов третьего рейха, вся мальчишеская Москва вступила в
непрерывную дуэль на палках. А после премьеры «Тарзана» в 1950-м истошные
вопли путали прохожих даже днем.
Кому из мальчишек не хочется быть героем, кому из девчонок — моделью!
Кому не хочется стать самым сильным или самой красив