Все разновидности аддиктивного поведения можно разделить на: субстанционные формы, связанные со злоупотреблением различными психоактивными веществами (то, чем собственно занимается наркология и о чём речь пойдёт ниже), и несубстанционные формы, связанные со злоупотреблением и зависимостью от различных видов активности и деятельности.
Если несубстанционные аддикции представляют проблему скорее психологическую, личностную, социальную, то субстанционные аддикции, к сожалению, часто приводят к более печальным биологическим последствиям, которые сказываются не только на отдельном индивиде, злоупотребляющем или зависимым от какого-либо вещества, но и на его детях, а иногда и на здоровье целых наций.
Ц. П. Короленко считает, что если в обычных условиях нормальные люди используют те или иные предметы достаточно утилитарно, то при аддиктивном несубстанционном поведении они становятся более значимыми, приобретают как бы «одушевлённый» характер. Вся та гамма эмоциональных переживаний, которая у нормального человека проецируется на «другого», у подростка с аддиктивным поведением проецируется и замыкается на «другое», что и лежит в основе формирования десоциальной активности.
К несубстанционным формам аддиктивного поведения относятся: патологический уход в работу или учёбу (трудоголизм, лэрнинг), патологическая страсть к играм (гэмблинг), сексуальные аддикции (донжуанизм, фетишизм, вуайеризм, трансвестизм и др.), нарциссические формы аддиктивного поведения (любовь к собственному телу), зоомания, патологические увлечения различными видами деятельности или хобби.
Сам термин «трудоголизм» (workaholism) — созвучен с термином «алкоголизм», и это сходство не случайно. Уже подчёркивалось, что в основе и субстанционных и несубстанционных форм аддиктивного поведения лежат одни и те же психологические корни.
|
|
Взрослый уходит от жизни в работу, ребёнок и подросток уходят от жизни в учёбу (лэрнинг). Только там находят они единственный источник удовлетворения, только там они переживают самые сильные положительные эмоции.
Подростки, патологически увлечённые учёбой, на первый взгляд, не представляют никаких проблем для окружающих лиц (родителей и педагогов). Они полностью поглощены занятиями, старательно готовят домашние задания, во всем, что касается учёбы и получения знаний, стремятся к совершенству. Но, если взглянуть на проблему глубже, мы поймем, что за подобными, внешне мягкими, социально одобряемыми, удобными для окружающих формами поведения в большинстве случаев лежит грубая форма нарушений межличностных отношений, и, если педагог не озабочен только показателями успеваемости и посещаемости,— при подобном поведении подростка ему следует бить тревогу не меньшую, чем в случаях злоупотребления алкоголем и наркотиками.
Как правило, эти нарушения корнями уходят в детско-родительские отношения. Подросток, который не получает в семье так называемой «базовой родительской любви», которого родители не любят, исходя только из самого факта его существования, вынужден постоянно доказывать окружающим свою ценность, а себе — самоценность посредством сверхусилий в тех областях, которые, как он замечает, особенно ценятся взрослыми: аккуратность, исполнительность, успехи в учёбе, примерное поведение. Тем самым он, конечно, при наличии способностей добивается благорасположения учителей, но:
|
|
1) он не добивается того результата, ради которого и затеял всю эту многолетнюю игру. Невозможно купить любовь (в том числе и родительскую);
2) он не получает навыков межличностного общения в кругу сверстников, так как последние негативно относятся к подобного типа подросткам, называя их «зубрилами», «выскочками» и т.п. Получается, что подросток не только не «покупает» любовь родителей или лиц их замещающих, но и теряет дружбу и привязанность сверстников;
3) он резко обедняет свою жизнь.
Учёба — это ещё не вся жизнь, даже в подростковом периоде, а тем более в зрелом возрасте. Как может нормально, в социальном смысле, функционировать человек, если он умеет только блестяще учиться? Можно, конечно, окончить два или три института, можно поступить в аспирантуру, но рано или поздно человеку не удастся «отвести глаза» от своего одиночества. И не скажет ли он тогда словами Фауста: «Я богословьем овладел, над философией корпел, юриспруденцию долбил и медицину изучил. Однако я при этом всём был и остался дураком... Не нажил чести и добра и не вкусил, чем жизнь остра. И пёс с такой бы жизни взвыл!»[122]. И не потянется ли у него тогда, как и у Фауста, рука за спасительным бокалом с отравой — только появится ли рядом хор ангелов, чтобы эту руку отвести?
Совет педагогам и психологам: обращайте внимание на детей, злоупотребляющих учёбой: в их маленьких душах всё совсем не хорошо. Грустно, если ценность ребёнка определяется лишь примерностью его поведения, успеваемостью, способностью учиться в престижной школе и знанием иностранного языка. В основе данной формы аддиктивного поведения так же, как и в основе всех других форм, лежит глубокое и грубое нарушение так необходимых подростку субъект-субъектных связей.
|
|
Патологическая страсть к азартным играм (гэмблинг) — явление также достаточно распространённое в подростковой среде и всегда справедливо настораживающее педагогов и психологов.
Согласно американскому руководству по классификации психических расстройств (DSM-III-R) основной чертой патологического гэмблинга является «хроническая и прогрессирующая неспособность сопротивляться желанию участвовать в азартных играх, которое компрометирует, разрушает или повреждает личные, семейные или профессиональные интересы. Участие в азартных играх, стремление к нему и активность в этом направлении усиливаются в периоды стресса. Проблемы, возникающие как результат гэмблинга, ведут к интенсификации участия в азартных играх»[123].
В русской культуре эти феномены с мельчайшими психологическими нюансами были неоднократно описаны лучшими писателями, такими как Пушкин, Достоевский, Булгаков.
В последние десятилетия в связи с распространением игральных автоматов и компьютерных игр значительно облегчился уход подростков от реальности. В США в настоящий момент количество «проблемных гэмблеров» колеблется от 4 до 10 миллионов человек. Многие американские исследователи считают азартные игры серьёзной социальной проблемой, представляющей угрозу для части населения. Уже к 1984 году, по данным Майер, в 17 городах США были организованы группы «самозащиты» от азартных игр, образованные по принципу Общества Анонимных Алкоголиков»!
Проявления гэмблинга очень многообразны. В младшем подростковом возрасте — это злоупотребление компьютерными играми, которое представляет угрозу не только для психического, но и для физического здоровья. В старшем подростковом возрасте, в юности — это карты, игральные автоматы. Мне приходилось наблюдать за поведением подростков в залах игровых автоматов. Можно было догадаться, что проводят они здесь время не первый день и не первую неделю. Они знали досконально все аппараты и многие из них даже называли по имени. Они давали им, как одушевлённым существам, характеристики: «этот жадный», «этот хитрый», «этот ещё не наелся». Во время игры подросток не замечал ничего происходящего вокруг, все его эмоции были связаны с бесчувственным металлическим ящиком, который он мог уговаривать, благодарить, ругать и даже пинать. За возможность продолжить игру в случае нехватки денег они долго унижались перед другими подростками, прося взаймы, а если не получали, то просто смотрели, как другие «наслаждаются жизнью».
Мне приходилось также наблюдать и другие ситуации, которые наглядно показывают суть гэмблинг-аддиктивного поведения. Я помню случай 13-летней девочки из внешне благополучной семьи, которую меня попросили проконсультировать в связи с её, казалось бы, патологическим воровством. Девочка неоднократно на протяжении короткого времени воровала достаточно крупные суммы денег у родителей, за что неоднократно бывала наказана, но тем не менее не прекращала красть деньги.
Во время беседы с подростком выяснилось, что девочка воспитывается в деформированной семье. Мать умерла, старший брат воспитывается в семье прародителей, а девочка живёт с отцом, мачехой и сводным братом. Мачеха психологически не приняла ребёнка мужа от первого брака, и ситуация ещё более ухудшилась после рождения совместного ребёнка. Когда встал простой вопрос (на который родители похоже так и не добились ответа), что же она делала с деньгами, выяснилось, что девочка все тратила на лотерейные билеты. Она горячо верила, что рано или поздно ей удастся выиграть крупный приз, который она отдаст папе с мачехой, чтобы те за это хоть немного больше её любили...
Приз, конечно, не выигрывался — и девочка опять крала из дому деньги (ещё большую сумму), надеясь, что на этот раз ей обязательно повезёт и она отдаст и те деньги, которые взяла раньше, и те, которые выиграет.
Сексуальные аддикции встречаются и в подростковом и в зрелом возрасте. Между подростками как разного, так и одного пола могут существовать различные формы отношений. Это могут быть чисто сексуальные отношения, когда подростки не столько «занимаются сексом», сколько «играют в секс». Таких партнёров может быть достаточно много — и, если подросток достаточно грамотен в плане предупреждения беременности (в силу биологических и социальных факторов подросток ещё не в состоянии иметь детей) и венерических заболеваний, на подобные отношения можно тихо закрывать глаза, не освобождая им при этом, конечно, свою спальню. О раннем начале половой жизни можно говорить в 10 лет. В 18 лет можно говорить уже о позднем начале половой жизни.
Между подростками могут существовать и существуют дружеские отношения, которые могут сочетаться или не сочетаться с сексуальными, которые могут вырастать из сексуальных отношений или перерастать в них. И между подростками может существовать любовь, когда другому человеку хочется дать больше, чем от него взять. Вся эта система отношений достаточно сложно переплетена, она очень специфична и в силу возрастных особенностей подростков доставляет иногда массу проблем родителям, педагогам и всем окружающим.
Как бы то ни было, самое главное — не забывать, что грубое вмешательство именно в систему межперсональных отношений подростков может служить одной из причин формирования как аддиктивного, так и суицидального поведения.
Многие педагоги и психологи могут привести примеры парного самоубийства или хотя бы попытки влюблённых, не выезжая в далёкую экзотическую Японию. О современных Ромео и Джульеттах уже неоднократно сообщали различные средства массовой информации.
Самый оптимальный вариант не только для подростка, но и для любого взрослого, когда рядом есть человек, по отношению к которому можно проявить всю гамму своих чувств. Если это невозможно по тем или иным причинам — самый неблагоприятный вариант, когда подросток (особенно девушка) прочно фиксирует навязанный ему стереотип: любовь—дружба—секс. При таком подходе, в случае если любовь по тем или иным причинам «не случилась», человек зависает в вакууме межперсональных отношений. Не умея или боясь дифференцировать систему межперсональных отношений, такие подростки выглядят особенно выпукло на общем фоне современной «прогрессивной» молодёжи, становясь особенно уязвимыми для различных форм девиантного поведения и нервно-психических заболеваний.
При проведении исследований, чем отличаются популяции подростков, злоупотребляющих психоактивными веществами (в том числе и наркотиками), от популяции подростков, не злоупотребляющих ими, выяснилось, что единственное достоверное отличие заключается в том, что последние любят слушать музыку и заниматься сексом.
Поэтому нельзя рассматривать отдельно взятый секс, в том числе и подростковый, как сугубо отрицательное явление. Никто не спорит, что сам по себе бездуховный секс по меньшей мере скучен — и рано или поздно человек начинает искать партнёра, с которым хорошо не только в постели, но и вне её. Но не нужно забывать, что секс, хорошая техника секса рождает у подростка столь важное для него идентификационное половое чувство: «я хороший мужчина», «я хорошая женщина». Во многом именно этим определяется столь свойственное подростковому возрасту увлечение техническими аспектами секса и порнографической продукцией.
Однако при этом не нужно забывать и оборотную сторону медали. При чисто сексуальных отношениях партнёр не рассматривается как человек, как личность со сложным внутренним миром. Сексуальный партнёр воспринимается как сексуальный объект и определяется не личностными, а техническими характеристиками.
Подобный компонент есть в любых межперсональных отношениях. Вопрос в преобладании. В тех случаях, когда вся гамма интереса к другому человеку (в основном противоположного пола) исчерпывается восприятием его как сексуального объекта, мы в праве говорить о формировании сексуального аддиктивного поведения. В тех случаях, когда подобные отношения вплетены в систему более сложных межперсональных отношений, перед нами вариант нормы.
При этом сексуальным объектом может быть не только другой человек, но и часть его одежды (фетишизм), например бельё, чулки, колготки, носовые платки. Особенностью фетишизма является то, что к контакту с самим человеком не только не стремятся, но и избегают его.
Одной из форм фетишизма является пигмалионизм, когда объектом аддиктивной фиксации становятся фотографии кумиров. Как вариант нормы встречается достаточно часто в младшем и среднем подростковом возрасте.
Другая, характерная для подростков, форма сексуального поведения, которая может перерасти в аддиктивное поведение — вуайеризм. Основной чертой вуайеризма является интенсивное, постоянно возвращающееся стремление к подглядыванию за неподозревающими об этом раздевающимися или находящимися в интимных отношениях людьми.
Большинство из вышеперечисленных форм сексуального поведения сами по себе не являются патологическими и становятся ими лишь в том случае, когда полностью вытесняют все другие формы и приводят к существенному нарушению социального функционирования подростка.
В случаях выявления подобных форм поведения ни в коем случае нельзя предавать их широкой огласке, а если не удалось этого избежать, следует предложить любому из окружающих «первому бросить камень, кто без греха». В большинстве случаев подобное поведение носит преходящий характер, но, будучи выставлено напоказ, может существенно отразиться на дальнейшей судьбе подростка и на отношении к нему.
Нарциссическое аддиктивное поведение характеризуется тем, что объектом привязанности, не только у подростков, но и у взрослых, становится собственное тело, собственная внешность, в более редких случаях — собственная психика или интеллект.
У подростков мужского пола данная форма аддиктивного поведения находит своё выражение в чрезмерном увлечении различными силовыми видами спорта, в частности атлетизмом, бодибилдингом и культуризмом. У подростков женского пола — в чрезмерном увлечении шейпингом, аэробикой, диетами, косметикой и нарядами. Весь смысл жизни, все интересы подростка фиксируются исключительно на одной теме, всё подчинено одному стремлению.
Происходит существенное обеднение структуры личности: подросток может часами напролёт обсуждать, как правильно «качать» какую-либо мышцу, но сразу же становиться скучным и неинтересным собеседником, как только затрагиваются темы, не связанные с его увлечением.
Нет ничего плохого в том, что Арнольд Шварценеггер является абсолютным кумиром для таких подростков, но не следует забывать, что подобный «однобокий» подход к жизни не может пройти безболезненно для личности. В знаменитом автобиографическом фильме «Качая железо» Арнольд Шварценеггер мимолётно признаётся, что не смог съездить на родину на похороны своего отца из-за важных выступлений, перед которыми он не мог себе позволить сильных переживаний, чтобы не потерять «психологическую» форму.
О какой степени нарушений субъект-субъектных связей нужно ещё говорить, чтобы понять всю суть аддиктивного поведения. Подростки мужского пола зачастую с целью наращивания мышечной массы принимают гормональные препараты, заведомо зная, что в дальнейшем это скажется на их мужской потенции и они не смогут вступить в нормальные сексуальные отношения с женщиной.
При этом необходимо помнить, что аддиктивное поведение, являясь само по себе девиацией, различается по степени «патологичности» и опасности — как для физического, так и для психического здоровья. Без всякого сомнения для подростка с нарушениями межперсональных связей более прогностически благоприятным будет злоупотребление атлетизмом, нежели злоупотребление наркотиками или гэмблинг.
Зоомания (патологическая любовь к животным) среди подростков встречается сравнительно нечасто. Данная форма аддиктивного поведения относится к одной из наиболее благоприятных, несмотря на то что сохраняет в своей структуре все основные черты аддикции, и встречается преимущественно в пожилом возрасте.
В пожилом возрасте многие межличностные связи по естественным причинам ослабляются или рвутся: сверстники постепенно уходят из жизни, дети вырастают и разъезжаются, человек лишается возможности компенсировать недостаток общения даже работой из-за выхода на пенсию. Жизнь сводится к просмотру телевизора, даче и во многих случаях — домашним животным, которые компенсируют пожилому человеку потребность в любви и привязанности. Понятно, что было бы лучше, если бы прародителей окружали заботливые дети и внуки, но, если это по тем или иным причинам невозможно, любовь к животным является одной из самых «светлых» форм аддиктивного поведения, несмотря на то что в своих гипертрофированных вариантах может не только вызывать улыбки соседей, но и доставлять им определённое беспокойство. Хорошо, если собачка или кошка одна, а если их больше десятка?
У некоторых подростков женского пола мне приходилось наблюдать несколько преувеличенную привязанность к тем или иным животным именно в тех случаях, когда межличностные контакты и адаптация в коллективе сверстников была по тем или иным причинам затруднена. Как правило, это девушки с высокими запросами, которые с юмором и долей грусти замечают, что таких красивых, умных и благородных созданий, как, например, лошади, среди юношей им, к сожалению, пока не встречалось.
В литературе можно найти примеры того, как любовь к животным может приобретать гротескные варианты, когда любимому животному завещаются целые состояния, на день рождения любимой собачки устраивается праздничный выезд с приглашёнными друзьями (собаками) на яхте в океан и т.п.
В принципе, в основу аддиктивного поведения может лечь любой вид поведенческой активности, если он полностью заполняет собой смысловое ядро личности, постепенно замещая более сложную систему межперсональных отношений. Так, в аддикцию постепенно могут перерастать различные хобби (филателия, нумизматика, библиофилия и другие виды коллекционирования) и увлечения (рыбалка, охота, спорт и т.п.).
Каждый нормальный подросток собирает значки, марки, модели автомобилей, но вся эта деятельность гармонично вплетается в его жизнь, не заслоняя и не замещая её. В тех случаях, когда один вид деятельности начинает приобретать для подростка сверхценное значение, захватывая, подобно раковой опухоли, всё новые пласты личности, есть смысл заподозрить возникновение феномена аддиктивного поведения и задуматься о его глубинных корнях.
Глава 2
Хроническое самоотравление
*
| У |
чёные (в первую очередь врачи) давно уже заметили, что у некоторых взрослых мужчин в результате неумеренного употребления алкогольных напитков иногда возникают серьёзные нарушения психической деятельности[124]. Только-только за последние двести лет им удалось установить непосредственную связь между этими психическими нарушениями и приёмом алкоголя, как пришла новая беда: серьёзные поведенческие и психические нарушения, вызванные злоупотреблением и зависимостью от алкоголя и других психоактивных веществ, фиксируются у всё большего числа подростков. Для многих эта проблема стала неприятной неожиданностью. Алкоголь, являющийся в большинстве культур приемлемым и даже часто поощряемым (если не обязательным) атрибутом общения и отдыха, проникнув в подростковую популяцию, оказывает на неё то же разрушительное воздействие, которое он оказывает на культуры, не имеющие многовекового предварительного опыта общения с алкоголем (народы севера, американские индейцы). Именно на этих примерах мы можем наблюдать в чистом виде всю ту смертоносную опасность, которую заключает в себе алкоголь и другие психоактивные вещества для человека и общества в целом.
О том, что алкоголь опасен для жизни человека, было известно всегда. Описания самоотравления алкоголем найдены даже в Месопотамских таблицах, составленных около пяти тысяч лет тому назад: «Если человек выпил крепкое вино, его голова порожняя или он забывает слова, его речь становится спутанной, его ум блуждает и глаза имеют мутное выражение».
Примерно в начале XVII века стали появляться систематические свидетельства болезнетворного влияния алкоголя на психику. Сначала появились медицинские описания случаев патологического опьянения. Профессор медицины и замечательный эмпирик Платер сам спускался в монастырские кельи и подвалы, тюрьмы и места заключения, где наблюдал сотни психически больных. Его описания настолько живы, что, по крайней мере, одно из них сохранилось до настоящего времени как анекдот: именно он описал как клинический случай пьяницу, который, остановившись у источника, терпеливо ждал пока у него кончится акт мочеиспускания, принимая за него журчание воды.
В руководствах по психиатрии начала ХХ века вслед за казуистическими описаниями патологического опьянения появились описания алкогольной дегенерации и алкогольных психозов — белой горячки, алкогольного бреда, алкогольного галлюциноза. Быстро появились описания морфинизма и кокаинизма, хотя ещё в конце XIX века Фрейд невольно пострадал от своего неверного взгляда на эффективность и безопасность кокаина как болеутоляющего средства. Близкий товарищ и коллега Фрейда, принимавший кокаин по его совету как обезболивающее средство, стал первым кокаинистом в Европе и в дальнейшем покончил с собой.
Немногие знают, что знаменитая учебная поездка Фрейда к доктору Шарко в Париж, с которой принято отсчитывать начало его психотерапевтической деятельности, связана с необходимостью замять этот неприятный скандал. Точно так же немногие задумываются о том, что название самого страшного наркотика «героин » по иронии судьбы происходит от слова «герой » — победитель. Призванный побеждать болезни, героин в реальности победил миллионы людей во всём мире. Но что такое героин? Всего лишь белый порошок, горький на вкус. В большинстве стран мира на протяжении столетий общество законодательно запрещало самоубийство, наказывая за покушение на него, лишая родственников самоубийцы права наследования имущества, а самоубийцу — права достойного погребения. Сейчас в большинстве стран мира законодательно запрещено употребление героина. То есть мы предполагаем на сегодняшний день, что, если твёрдой рукой не остановить неразумное население, оно будет не в силах преодолеть свой самоубийственный импульс. Если это не так, то все наши законодательные акты, направленные на запрещение употребления героина, не менее глупы, чем запрещение самоубийства. Если это так, то ситуация поистине плачевна.
На протяжении всего ХХ века продолжалось изучение влияния различных психоактивных веществ на человека, что привело к возникновению самостоятельной науки — наркологии. Начиная с 50 в мире и с 80-х годов в нашей стране (даже с учётом тенденции к замалчиванию негативных социальных явлений), наркологи стали обращать внимание и описывать многочисленные факты злоупотребления алкоголем среди подростков. В 1988 году ведущий специалист в области наркологии Пятницкая в монографию «Злоупотребление алкоголем и начальная стадия алкоголизма» включает главу «Алкоголизация детей и подростков», где среди прочих особенностей юных пациентов отмечает их общую склонность к разрушению, а не созиданию[125]. Вслед за этим в 1989 году появляется работа киевских учёных «Наркомании у подростков»[126], и в 1991 году выходит первое специальное руководство для врачей «Подростковая наркология», в котором констатируется, что в нашей стране, начиная с 60-х годов, в подростковой популяции распространилось злоупотребление алкоголем, наркотиками и другими токсическими веществами[127].
*
Общим для всех психоактивных веществ является то, что при попадании в организм они вызывают особые психические эффекты, которые становятся причиной их дальнейшего употребления, несмотря на явные негативные последствия в физическом, психическом и социальном функционировании.
Если перефразировать это классическое определение, то мы получим буквально следующее: общим для всех психоактивных веществ является то, что они вызывают явные негативные последствия в физическом, психическом и социальном функционировании, благодаря особым психическим эффектам, которые становятся причиной их дальнейшего употребления. Согласимся, что поведение, направленное на ухудшение физического, психического и социального функционирования, иначе как влечением к смерти (авитальной активностью) назвать и нельзя.
Мы уже говорили о том, что витальная активность обусловлена негативными эмоциональными состояниями, которые надёжно оберегают живой организм от соблазна максимально коротким путём перейти из напряжённого болезненного состояния бытия в безболезненное расслабленное состояние небытия. Состояние напряжения и негативные эмоции, связанные с ним, каждый вид живых существ уменьшает таким видоспецифическим образом, чтобы процесс снижения напряжения и удовольствия способствовал продолжению жизни и сохранял для этой цели организм необходимое время.
Психоактивные вещества, непосредственно воздействуя на глубинные отделы мозга, отвечающие за этот процесс, частично или полностью подавляют негативные эмоции и блокируют поведение, направленное на сохранение жизни. Троянский конь авитальной активности через шприц или рюмку алкоголя свободно проникает в кровь и мозг. Мы видим, как на наших глазах человек физически и психологически заживо разлагается. На это «безобразие» способна лишь очень высокоорганизованная центральная нервная система человека, «величием» которой мы не устаём гордиться.
Итак, в соответствии с медицинским критерием все химические вещества, способные изменять сознание и вызывать описанные ниже эффекты, называются психоактивными, то есть они активно воздействуют на психику таким образом, что становятся причиной их дальнейшего немедицинского употребления. На сегодняшний день описаны следующие основные эффекты психоактивных веществ:
* эйфоризирующий эффект — способность создавать иллюзорное ощущение радости, блаженства, счастья, отрешения от всех тревог и забот (типичный представитель данного класса веществ — героин и другие опиаты);
* седативный эффект — способность успокоить, снять напряжение, тревогу, страх (алкоголь, транквилизаторы);
* психостимулирующий эффект — повышение работоспособности, энергичности, выносливости (кокаин, фенамин, кофеин);
· галлюциногенный эффект — способность вызывать состояния изменённого сознания с иллюзорными и галлюцинаторными переживаниями и видениями (ЛСД).
Другой важный критерий, кроме медицинского, когда речь заходит о психоактивных веществах,— социальный. Большинство трезво мыслящихлюдей сходятся в том, что в принципе употребление всех психоактивных веществ запретить полностью невозможно. Мы только можем использовать меры социального воздействия по отношению к тем психоактивным веществам, употребление которых представляет непосредственную угрозу не только для отдельного человека, но и для общества в целом.
Например, на Ближнем Востоке существует традиция употребления листьев растения кат. Их жуют в свежем виде во время встреч с близкими друзьями, и они обладают лёгким психостимулирующим эффектом. Психоактивное вещество, содержащееся в листьях кат, очень нестойкое и быстро разрушается при транспортировке. Это растение не представляет на данный момент существенной социальной опасности, несмотря на то что является источником психоактивного вещества. Точно так же не представляют большой социальной опасности психоактивные вещества, содержащиеся в чае, кофе или табаке. Другое дело — такие психоактивные вещества, как героин, кокаин, марихуана. Считается, что злоупотребление этими веществами реально может привести к серьёзным социальным последствиям.
Поскольку психоактивные вещества различаются на те, употребление которых допустимо, и те, употребление которых считается недопустимым, меры социального воздействия по отношению к этим двум группам веществ должны несколько отличаться. Например, употребление алкоголя в умеренных количествах в большинстве стран считается культурно приемлемым феноменом. При этом практически всегда имеется определённый возрастной ценз, которым общество ограничивает употребление спиртных напитков. Даже в Древней Греции юношам до достижения определённого возраста не разрешалось употреблять алкоголь.
В России традиционно считается допустимым начало употребления спиртных напитков, начиная с 16 лет. Предполагается, что с этого момента употребление спиртных напитков подростком допустимо, но должно находиться под контролем родителей или более старших лиц, которые обеспечивают контроль за количеством и качеством употребляемого алкоголя. Но только с 21 года молодой человек, вступая в самостоятельную жизнь, получает право регулировать употребление алкоголя, имея возможность свободно покупать его.