Выходцы из «Страны утренней свежести» оказались практичными ребятами.
- Я думаю: хорошо, - констатировал Понг, когда все трофеи были разложены в неком функциональном порядке, - Бен, как ты думаешь: хорошо?
- Нормально для условий военного лагеря, - ответил лейтенант Бенитес (оба корейца с первой же секунды знакомства, стали называть его просто «Бен»), - …но, по-моему, в комплекте не хватает аптечки.
- Аптечки нет, - задумчиво согласился Чанг, - Лайка, а на Минамитори есть аптечки?
- Должны быть, как же иначе, - ответила Есано Балалайка.
- А их можно там купить или поменять на что-нибудь?
- Купить точно, можно, - сказала она, – а поменять… Фиг знает.
- У нас есть бидон соджу, - доверительно сообщил Понг, - правда, она не из риса, а из морской капусты, но хорошая, крепкая. И самогонный аппарат мы тоже взяли с собой, вдруг пригодится? Настоящий глиняный сул-чуюсо. Жалко было его оставлять.
- Мы уезжали с Ткодо последними, - пояснил Чанг, - Кто-то должен был расписаться в журнале охраны, что вся верфь Ткодо эвакуировалась. А мы все равно задерживались, потому, что нам было поручено заехать по дороге на остров Йонагуни за тайваньскими морскими утками, а этих уток туда привезли только вчера.
- Охранники были знакомые, - добавил Понг, - Мы им налили котелок соджу, и они не стали досматривать наши вещмешки. Мы еще много хороших вещей оттуда вынесли.
- Хорошо, когда есть друзья, - подвел черту Чанг.
Лейтенант Бенитес утвердительно кивнул.
- Это точно. А что такое «тайваньские морские утки»?
- Они там, - сообщил Понг, и постучал каблуком по металлическому полу, - в трюме. Такие утки. Генетически инженерные. Живут на рифах. Едят все. Растут быстро. И вкусные. Мы еще не пробовали, но так говорят. Тайваньцы вывели морских уток из папуасской гигантской дикой болотной утки, которая называется «птица Бэ». Там, в Папуа, эти дикие утки, как динозавры из кино. Мы не видели, но так говорят.
|
|
- У нас в трюме пятьсот птенцов, - уточнил Чанг, - Они еще маленькие, но жрут ужас сколько. Каждые три часа надо высыпать им в кормушки мешок кукурузы.
- Срут тоже ужас сколько, - педантично добавил Понг, - весь трюм, на хер, засрали.
- Это закон природы, - заметил Бенитес, - У меня дядя работает на ферме на острове Молокаи. Там убирают дважды в день, но если штиль, то там так воняет, что хоть респиратор надевай. В животноводстве от говна никуда не денешься.
- А где такой остров? – спросил Чанг.
- На Гавайях. Чуть восточнее Оаху и на сто миль юго-западнее Биг-Гавай.
Понг окинул внимательным взглядом японско-латиноамериканскую (явно не белую) физиономию Феликса Тринидада Бенитеса, и поинтересовался:
- А на Гавайях тоже все цветные - рабы, или это только в самой Америке?
- Это было в Америке, в южных штатах, почти двести лет назад, - спокойно ответил лейтенант, - После гражданской войны, в 1865-м рабство у нас запрещено везде, а за расовую дискриминацию можно запросто угодить в тюрьму.
- А ку-клукс-клан? – спросил Чанг.
- Он нелегально существует до сих пор, - честно признался Бенитес, - …В тех штатах, которые были в антиамериканской конфедерации во время гражданской войны. Это примерно как неонацисты в Европе. Они возникают, как только какие-нибудь дураки-политиканы заиграются в толерантность и… В общем, это запутанная фигня.
|
|
- Везде какая-нибудь фигня, - философски заметил Понг.
И, как по волшебству, началась фигня. Только что небо было совершенно чистым, но внезапно на нем возникла буро-зеленая точка, стремительно разрослась в треугольную кляксу, а затем в нечто, похожее на сумасшедший заплесневелый пирожок размером с небольшой школьный автобус. Еще миг, и пирожок, с резким вибрирующим свистом промелькнул над экранопланом-плашкоутом на высоте 5-этажного дома, после чего умчался, сжавшись сначала до кляксы, потом – до точки, и исчез в лазури неба.
- Это нези, - авторитетно пояснила корейскому экипажу Есано Балалайка, - Океанский магистральный патруль. Чем-то мы им подозрительны.
- Модель «Moon-Cat», - добавил Бенитес, - Легкий ударный суперсоник. Такие иногда заходят к нам в гости на Гуам, в Апра-Харбор. Они слабее наших FAB-55 «Sea Stealth Navaho», по критерию, в четыре с лишним раза, но, блин, дешевле почти в сто раз.
- Что значит, в четыре раза слабее? – спросил Чанг.
- Ну… - Бенитес почесал в затылке, - Есть такой специальный тактический критерий в компьютере. Туда подставляешь ТТХ боевого самолета и получаешь цифру. У нашего «Navaho» - 89 баллов, а у их «Moon-Cat» - 22 балла. А что это практически значит...
Лейтенант замолчал и красноречиво поднял взгляд вверх, давая понять, что ответ на вопрос о смысле суммы баллов тактического критерия лежит где-то около вершины американского финансово-промышленного и военно-политического Олимпа.
- А я, вот, не понимаю, - пробурчал Понг, - В нашей войне Меганезия, за кого?
- За свой кошелек, - тут же отозвалась Балалайка, - у нези четкий принцип: война это бизнес, и на ней надо делать деньги.
|
|
- Капиталисты, - заметил Чанг, - в любой буржуазной стране наживаются на войнах.
- Ты не врубился, - сказала она, - В Меганезии есть закон: если правительство хочет воевать, то пишет в суд бумагу-гарантию, что все граждане наживут не менее, чем по столько-то денег. Потом, воюют, и если денег получилось больше, то правительству выписывают премию, если меньше, то выгоняют, а если ушли в минус, то сажают в тюрьму, или вообще расстреливают.
- Все граждане?! – изумленно переспросил он.
- Ну! – Балалайка кивнула, - В этом весь смысл. Потому и истребители дешевые.
- На самом деле, - возразил Бенитес, - у меганезийцев все не так просто.
- Просто, или сложно, - сказала она, - Но принцип у них именно такой.
Чанг, как показалось, вдруг сосредоточился на управлении плашкоутом, хотя, океан впереди был спокойным, а навигационный экран показывал, что курс правильный.
- Ты что? – забеспокоился Понг.
- Жопа, - лаконично ответил тот.
- Это не жопа, а полицейский вироплан, – тоном школьной учительницы сообщила Балалайка. – Ничего такого. Просто выполняйте его приказы.
- Ложимся в дрейф, - со вздохом, произнес Чанг, и через несколько секунд, плашкоут – экраноплан неуклюже шлепнулся брюхом на воду, проплыл некоторое расстояние по инерции, постепенно замедляясь, и остановился. А рядом с негромким жужжанием, приводнился небольшой крылатый автожир, разрисованный желто-синими узорами.
Один полисмен занял позицию на крыше вироплана с ручным пулеметом наготове, а второй, с пистолет-пулеметом в руке, перепрыгнул с крыши на палубу плашкоута. Он выглядел вполне буднично и даже добродушно. Широкоплечий креол, в свободном комбинезоне с блестящей эмблемой: черно-желто-белый трехлопастной пропеллер на лазурном поле и надпись «LP Mariana – Nor Farallon».
- Сержант Ортин, локальная полиция Нор-Фараллона, - представился он, - Кто старший офицер этого воздушно-морского судна?
- Мы с ним, - ответил Понг, спрыгивая из рубки на палубу и показав кивком головы на спустившегося следом Чанга, - а остальные двое, это наши друзья с Окинотори.
- Друзья тоже пусть спустятся сюда, - сказал полисмен.
Феликс Тринидад спустился на палубу, и протянул руки Балалайке.
- Романтика! - пискнула она, и радостно использовала американца в качестве лифта.
- Так! – произнес сержант, поднимая в левой руке нечто вроде портативной камеры с маленьким боковым экраном видоискателя, - Ага! Есано Балалайка, карго комюнити Окинотори и Феликс Тринидад Бенитес, лейтенант US Navy. А вот экипаж, по ходу, впервые в Меганезии. Представьтесь, пожалуйста.
- Пан Понг.
- … И Пан Чанг. Мы из КНДР, приехали работать в Цин-Чао.
- …Везем тайваньских уток.
- …На Минамитори… - сменяя друг друга, отбарабанили северные корейцы.
- Так… - повторил полисмен, - Значит, уток. А где на них можно посмотреть?
- Они в трюме, офицер, - ответил Понг, - Надо открыть люк. Но там запах.
- Запах? Хэх… - сержант Ортин откинул крышку люка, опустился на одно колено и попробовал заглянуть внутрь, - Oh! Joder conio!
- Я вас честно предупредил про запах, - на всякий случай, напомнил Понг.
- Фигня, я и не такое нюхал. А можно включить свет в трюме?
- Можно. Я сейчас включу.
Сержант повернулся к напарнику, сидевшему на крыше вироплана.
- Капо, держи ситуацию под контролем. А я спущусь, посмотрю на этот зоосад.
- Я держу, - лаконично ответил второй полисмен, глядя поверх ствола пулемета.
- Раз включили свет, значит придется кормить, - со вздохом, произнес Чанг.
- А так, через час бы пришлось, мало разницы, - с философским спокойствием ответил Понг, и направился к штабелю мешков, пристегнутому ремнями перед башенкой.
- Что у вас там? – спросил Капо.
- Кукуруза для уток, офицер. Могу открыть мешок и показать.
- Покажете сержанту, когда он поднимется.
В полицейской процедуре возникла пауза, и Чанг этим воспользовался.
- Офицер, у вас есть аптечка?
- Есть комплект медико-биологической помощи. А у кого проблемы со здоровьем?
- Ни у кого. Нам это на всякий случай. Давайте меняться: аптечка на котелок соджу.
- Aita-o, - Капо отрицательно покачал головой, - Самогон у нас тоже есть.
- Скажи про сул-чуюсо, - посоветовала Балалайка.
- Ты думаешь? – с некоторым сомнением в голосе откликнулся Чанг.
- Что-что? - заинтересовался полисмен.
- Самогонный аппарат – горшок, - пояснил Понг, - Самодельный. Глиняный.
- Глиняный самогонный аппарат? Хэх… Что-то я не понял.
- Вы просто не в курсе, - вмешался Бенитес, - В Китае, Корее и Японии в средние века делали перегонные кубы из домашней керамики. Позже начали делать из стекла, а на металлические ректификаторы перешли только в позапрошлом веке.
- Вот оно как… - Капо почесал шею, - А вы спец по этим делам, мистер Бенитес?
- Нет. Но я регулярно читаю «Бунгэй Сюндзю». Там в позапрошлом году была статья, просто национально-траурная: умер столетний дядя, последний, умевший делать эти домашние керамические аппараты. И историческая справка про самогон в регионе.
- Я сейчас принесу, и вы посмотрите, - добавил Понг, вскочил с мешка кукурузы, на который уже успел сесть, и метнулся в рубку.
Ствол пулемета дернулся, отслеживая его движение, и полисмен проворчал.
- Не надо так резко, мистер Пан Понг. У меня же рефлексы. Давайте, спокойнее.
- Что еще там? - просипел сержант Ортин, появляясь из люка и все еще морщась от вдыхания летучих продуктов метаболизма тайваньских уток - мутантов.
- Раритетная штука, Тин, - ответил Капо, - глиняный горшок - самогонный аппарат.
- Ты что, прикалываешься?
- Нет. Я сам обалдеваю. Вот, смотри, парень это притащил. Типа, они продают.
- Y una polla… - произнес Ортин, глядя на аляповатую емкость из обожженной глины, слепленную явно вручную, и напоминающую «артельный» 20-литровый чайник, - И сколько эта штука, приблизительно, стоит?
- А сколько вы дадите? - хитро прищурившись, спросил Понг. Он (как и его напарник) только вчера впервые в жизни оказался вне территории КНДР, и совершенно не имел ориентиров по ценам в окружающем мире. На пристани Йонагуни заправка горючим и загрузка утячьих птенцов была оплачена заранее, без участия экипажа, как и заправка горючим на Окинотори. Сейчас Понг рассчитывал, что покупатель сам даст ориентир.
- Сто, - произнес сержант, начиная торг.
- Сто? – обиженно переспросил кореец (в сознании которого номинал 100 вон четко ассоциировался с полкило риса или кило картошки на рынке), - Это совсем не та цена. Наверное, вы не знаете, как это трудно, правильно слепить и обжечь сул-чуюсо! Дайте, хотя бы, две тысячи. Вещь стоит этих денег. За эти деньги мы не только покажем, как правильно работать, а еще нарисуем понятную картинку-схему.
Чанг понял, что у партнера коммерческий драйв, и чтобы не мешать ему торговаться, двинулся с мешком кукурузы в трюм, кормить прожорливых птенцов-мутантов. Понг, конечно, не рассчитывал на 2000 вон (двухнедельную зарплату работника колхоза в провинции, или полкило свинины на рынке в Пхеньяне), но торг есть торг.
- Две тысячи, это вы загнули, - проворчал Ортин, - я предлагаю: пятьсот, и по рукам.
- Полторы тысячи, - трагически вздохнул Понг, - и это потому, что вы хорошие люди.
- Хэх… - сержант повернулся к напарнику, – У тебя сколько в карманах?
- Монет четыреста, с мелочью, - ответил Капо.
- И у меня примерно столько же, - сообщил Ортин, - Короче: восемьсот и по рукам.
- Ладно, - Понг снова вздохнул, - Если вы добавите к деньгам аптечку.
- Это вариант, - сказал Капо, - Хэй, Тин, давай позвоним кэпу, и скажем, что на базе внесем полтораста монет за аптечку. По-любому, самогонный горшок будет для всей команды. Такой штуки нет ни на одной патрульной базе. Наши ребята скинутся. Ну?
- По рукам, - решительно произнес сержант, и интернациональным жестом хлопнул ладонью по поднятой навстречу ладони корейца.
…
…Патрульный вироплан, вертикально взлетев с воды, заложил плавный вираж, затем, набрав скорость, остановил ротор и унесся в «самолетном» режиме на ист-саут-ист, в сторону Нор-Фараллона. А на плашкоуте–экраноплане Понг занял место за штурвалом, оставив Чанга рассматривать аптечку и незнакомые меганезийские деньги. Аптечка, впрочем, заинтересовала и лейтенанта Бенитеса.
- Парни, вы отхватили чертовски хорошую вещь, - сообщил он, оценив содержимое раскладного пластикового чемодана с красным ромбом на крышке.
- Это, правда, такая хорошая аптечка? – спросил Чанг, - Лучше американской?
- Как тебе сказать, - Бенитес задумался, - в Меганезии применяются некоторые очень эффективные препараты, которые в Штатах запрещены, или ограничены, или могут использоваться только в ветеринарном деле, для животных. Рисковые препараты.
- Но тут есть и обычные лекарства, - заметил кореец, - Такие я видел у нас в армии, в медсанчасти. Нитроглицерин, промедол, йод, марганцовка, нашатырь, пергидроль…
- А что можно купить на эти восемьсот нези-фунтов? – вмешался Понг.
- Ну… - прикинула Балалайка, - Например, грузовой трицикл или моторную лодку.
- В общем, это около тысячи US-долларов, - добавил Бенитес.
- Что? Они, правда, заплатили тысячу долларов за простой глиняный сул-чуюсо?!
Балалайка утвердительно кивнула и пояснила.
- Нези, они как сороки. Если увидят что-то новое, необычное, что им понравится, то здорово заплатят, лишь бы схватить. А это в Океании первый сул-чуюсо для соджу.
- А вот саму соджу у нас тут не купят, - с некоторым сожалением, заметил Чанг.
- Может быть, тогда немного выпьем? - подхватил Понг, - За такую хорошую сделку обязательно надо выпить. И за хороших друзей. Если бы Лайка не догадалась, что мы можем продать сул-чуюсо этим полисменам, и если бы Бен не рассказал про историю самогона и про столетнего японского дядю-мастера, то сделка бы не получилась!
- Правильно! За дядю-мастера тоже надо выпить, - согласился Чанг, и начал разливать соджу из бидона в полукруглые глиняные чашки (тоже, видимо, самодельные).
…
Вечер. Атолл Донг-Ша (Восточная колония Терра-Илои).
Солнце провалилось в океан чуть левее линии, отмечавшей вход во внутренний микро-залив островка Пратас. Невысокие язычки пламени над большим открытым очагом, выложенным из кораллового известняка, только что казавшиеся бледными, внезапно обрели яркость. Пришло время вечерней прохлады. Легкий дым от сгорающих в очаге сухих водорослей уже не улетал вверх, а полз, распространяя запах йода и соли.
Низкорослый, но превосходно сложенный чернокожий молодой мужчина бесшумно подошел к очагу, около которого оживленно общались две девушки той же расы, и, сбросив с короткой бамбуковой пики на грунт крупную рыбину (видимо, только что загарпуненную), прощебетал короткую фразу. Одна из девушек (совсем юная) что-то прощебетала в ответ и, хихикнув, легко увернулась, когда мужчина лениво попытался влепить ей подзатыльник. Последовала оживленная словесная перепалка. Затем, юная девушка, схватив рыбину, с неожиданной силой проткнула пальцем ее брюхо, одним движением выпотрошила ее, а вторым резким и сильным движением, оторвала рыбью голову. Вторая девушка (несколько старше), проводила взглядом улетающие в море рыбьи потроха, фыркнула что-то (видимо, про метод разделки), отняла рыбину у своей юной подруги, и положила около очага. Вторично фыркнув, она начала раскапывать бамбуковой лопаткой горячую золу в стороне от пляшущих язычков пламени.
Поскольку все трое участников этого эпизода были одеты лишь в пестрые шнурки на бедрах, постороннему наблюдателю могло бы показаться, что тут снимается какой-то сериал о наших доисторических предках. А внимательный наблюдатель отметил бы небрежность операторов: в кадр попал компактный роутер со спутниковой антенной, монтажный пояс с металлическими инструментами и мини-компьютер palm-top.
Тем временем, старшая девушка зарыла рыбину в золу, так что получилась горка, не отличающаяся от полдюжины других таких же горок по краям очага. Нетрудно было догадаться, что и под ними лежат тушки рыбин в разных фазах готовности. Молодой мужчина прощебетал что-то одобрительное, повернулся к освещенному фонарями архитектурному ансамблю, напоминающему неестественно-прямоугольный скелет какого-то крупного шестиногого динозавра в двухстах метрах севернее по берегу и, сложив ладони рупором, закричал изо всех сил.
«А-ха-ха! Неправильно столько работать! Это плохо! Надо жрать рыбу и отдыхать!».
Инженер Пири подбросил в руке универсальный электро-тестер, и произнес.
- Девочки и мальчики! Я ничего не хочу сказать, но у меня и Лвок есть опыт…
- Ага, опыт, - подтвердила инженер Лвок, щелкнув монтажным пистолетом.
- …Очень ценный опыт, - продолжил Пири, - жизни бок о бок с двумя из четверых присутствующих среди нас патологических, заразных китайских трудоголиков.
- Вы оба просто свинтусы! – возмутилась младший лейтенант Юн Чун, стоявшая на верхней балке нулевого яруса, около одной из стоек будущего главного яруса.
- Короче, - резюмировала Лвок, - Урра абсолютно прав. Хватит работать. Atira.
- А что скажет команданте? – поинтересовался лейтенант Кэн Инхэ, сдвигая на лоб защитную маску, предписанную инструкцией для работы с лазерной сваркой.
- Я скажу, - ответил Тино Кабреро из кабины небольшого автокрана, поднятой на 4 человеческих роста, - что начатые операции доделываем, но новые не начинаем.
- Давай, опускай сюда эту штуку! – крикнула ему младший лейтенант Фэй Лани. Она занимала позицию наверху нулевого яруса, симметрично позиции Юн Чун.
Тино молча тронул поле на сенсорном пульте, и секция основного яруса медленно поползла по воздуху к точкам крепления… От площадки-терминала ВПП подкатил квадроцикл-погрузчик, и скинул на стройплощадку очередной 20-футовый контейнер. Сидевшая за рулем суб-лейтенант Гвэн Нахара сходу оценила ситуацию.
- Ну, что, заканчиваем это гребаное соцсоревнование?
- Угу, - подтвердила Лвок, - Типа, лучше поздно, чем никогда.
- Точно, - согласилась Гвэн и, развернув квадроцикл, просигналила фарами в сторону терминала, над которым возвышалась кабина второго автокрана.
Вспышка. Вспышка-вспышка. Вспышка. Вспышка. Через пару секунд, прожектор на кабине автокрана замигал в ответ. Вспышка-вспышка. Вспышка. И еще раз так же.
- Порядок, - констатировала она.
- Гвэн! Откуда ты знаешь слово «соцсоревнование»? - крикнула сверху Юн Чун, не отрываясь от рутинных операций закрепления секции на стойках.
- Это было в школе, по экоистории, - ответила меганезийка.
- Да? И что вы про это учили?
- Учили, что это – один из видов подмены естественных мотивов конкуренции между людьми мотивом накопления суррогатных ценностей, не пригодных для потребления.
- Подмены? Суррогатных? Это в вашем учебнике так написано?
- Да, а что тебя удивляет?
- То, что это неправда! Взаимопомощь – это как раз самый естественный мотив. Вот, посмотри: что мы сейчас делаем, а?
- Гайки крутим! - отреагировала Мэй Лани, работавшая около другой стойки.
- Это в техническом смысле, - возразила Юн Чун, - А я про социальный смысл.
- У гайки, - объявила тайванька, - Есть резьба и грани. А социального смысла - нет.
- Почему же? – возразил Пири, - убирая электро-тестер в карман и садясь на стопку стеклопластиковых панелей, - очень даже есть. Гайка – это индикатор антигуманной индустриальной эпохи. Как только последняя гайка попадет в музей, можно будет с уверенностью сказать: вот теперь настал реальный постиндастриал.
- Не верю! - объявил Кэн Инхэ, - Привинчивание, как и привязывание, прибивание и пришивание, вечны, как законы механики. Одним приклеиванием все не заменишь!
Юн Чун довернула последнюю гайку и уселась на балку.
- Ребята, я не о технике, а о людях. Гвэн по учебнику экоистории, цитирует, что соцсоревнование - это суррогат, а конкуренция при капитализме - это нормально.
- Вот и нет! – возразила Гвэн, - При капитализме просто другой вид суррогата. А взаимопомощь, это другое, это симбиоз внутри одной из конкурирующих систем.
- О чем идеологический спор? – энергично вмешался старший лейтенант Линси Ли, успевший подойти от терминала аэродрома к стройплощадке.
- О нашем соцсоревновании, прикинь? – весело сообщил лейтенант Кабреро.
- Это ошибка, Тино. Для соцсоревнования нужны две бригады, а у нас только одна.
- Говняная жизнь! - вздохнула Лвок и бросила монтажный пистолет в пенопластовую коробку, - Инструмент бьет током на корпус, соцсоревнования нет и, главное, не дают жрать! Хер с ним, с соцсоревнованием, но без хавчика я не играю!
- Прикинь, - сказал Пири, погладив ее по плечу, - Там, у буньипов, уже гора хавчика.
- Я к этому и веду, - пояснила она, - Почему мы торчим тут, если хавчик там?
…
Молодой парень - буньип очень ловко выдернул из горок горячей золы двух крупных рыбин, бросил их на длинный лист пандануса, и сообщил четверым китайцам.
- Мое имя Урра, я очень хитрый, чтобы приманить две женщины. Это Нзее. Много искусство уметь для хозяйство. Но лениво. И мало уметь говорить на «robobri».
- Хр, - произнесла девушка, лежащая на спине, заложив руки за голову и созерцая разгорающиеся в небе звезды. Каким-то образом она сумела вложить в пару фонем колоссальный заряд жизнеутверждающей лени. Урра невозмутимо продолжил.
- …Это Тйеп. Не лениво. Много говорить на «robobri». Но глупо и мало уметь.
- Уип-Нзее-кее-Урра-йой, - весело прощебетала вторая девушка, которая сидела по-индийски, на скрещенных ногах, и баловалась с мини-компьютером palm-top. Урра попытался влепить ей подзатыльник (вторично за последние полчаса), но Тйеп, по некоторым соображениям, ожидала такого развития событий, и легко увернулась.
- Что она сказала? – поинтересовалась Мэй Лани.
- Фигня, - лаконично ответил Урра.
- Нет, не фигня! – пискнула она, вскочила, спряталась за спину Лвок, и выразительно показала Ерро язык, - …Это Нзее приманила Урра, а я потом пришла сама. Ага!
…Сейчас бросалось в глаза значительное сходство Лвок с девушкой - буньипом. Вне сомнений, кто-то из ближайших предков меганезийки принадлежал к расе, близкой к «буньипам». Сама Лвок по этому поводу уже поясняла: «Моя мама откуда-то с юга Молуккских островов, перебралась на Рароиа-Туамоту. Био-папа транзитный, фиг его знает. А получилась вот такая я». Что касается буньипов, то они признавали Лвок за сородича, хотя она была, все-таки, чуть крупнее по габаритам.
- А что за язык «robobri», - спросил Кэн Инхэ.
- Спонтанное изобретение тичеров Кимби-колледжа, в Новой Британии, - сказал Тино Кабреро, - Название от «Robotic Britain Nova». После присоединения Новой Британии вместе с северными ново-гвинейскими островами, пришло много младших студентов, совершенно без языковой подготовки. В смысле, они говорили только на каком-то из локальных папуасских языков и еще знали десяток фраз по-английски. Ситуация. Но, нашлись толковые ребята, и предложили: давайте не будем тратить время на базовый инглиш, а возьмем микро-диалект, который для роботов, управляемых голосом. Это компактное, удобное средство коммуникации, его можно выучить за неделю, и в него встроены процедуры расширения лексики, для продвинутых киберов.
- Люди, - встряла Тйеп, - это очень продвинутые киберы. Большая сеть в голове.
- Тйеп, а чем люди отличаются от киберов? – подколола Юн Чун.
- Проблемой с запчастями, - мгновенно отреагировала девушка-буньип.
Четверо канаков заржали и одобрительно захлопали в ладоши.
- Этим, и больше ничем? – уточнила свой вопрос Юн.
- Еще… - сообщила Тйеп, - люди отличаются тем, что они под защитой Хартии. Если, конечно, они – foa. А если не foa, то больше ничем.
- Есть чем еще, - подал реплику Урра, - байак-хиии-ойо-роо-о-кибер-ку.
- Уй, - сообщила Нзее, и с гордостью похлопала его по животу.
- Да, - согласилась Тйеп, - Еще, человека можно кушать, как животное, а кибера - нет.
- Ку-роо-зз, - педантично поправил Урра.
- Да, - снова согласилась она, - не любое животное можно кушать. Так устроено.
- Человек… - резюмировала Гвэн Нахара, отправив в рот кусочек печеной рыбы, - это съедобный кибер, у которого проблемы с запчастями.
- Монументальное определение, - оценила Мэй Лани, тоже принимаясь за рыбу.
- Упс… - изумленно выдохнул Кэн Инхэ, и повернулся к Линси Ли, - Ты видел?
- Я успел поймать взглядом что-то такое, - ответил старший лейтенант и, в порядке иллюстрации, быстро провел ладонью перед своим лицом.
- Обычное дело, - проворчал Пири с набитым ртом, - Они иногда исчезают, ага.
Последние три реплики были связаны с тем, что Урра и Нзее, как бы растворились в сгустившихся сумерках. Только что были здесь и... На их месте пустота.
- Обычное дело, - подтвердила Тйеп и, сделав колечко из большого и указательного пальцев левой руки, выполнила пару коротких жестов средним пальцем правой, ясно показывая, о каком именно деле идет речь, - …А я пока хочу сидеть тут с вами. Мне интересно, когда говорят про астронавтику, если объясняют. Лвок всегда объясняет.
- Вот увидите, - пообещала Лвок, звонко шлепнув девушку-буньипа по попе, - Тйеп в следующем году поступит в College of Design в Имелечоле на Пелелиу.
- На Пелелиу у нас родичи, - добавила Тйеп, - И болото. На большом острове Лусон хорошее большое болото. Мы там жили, но мы уехали из-за политики. На маленьких островах Сот и Нор И-Ами, где мы живем, болота нет. И на Донг-Ша нет. На Пелилиу маленькое болото, но хорошее. Я буду учиться там по i-net, и летать часто. Вот! А про какую астронавтику вы сейчас будете говорить? Про лунную?
- А почему ты решила, что именно про лунную? – поинтересовалась Юн Чун.
- Я подслушала днем, когда были главные офицеры, - призналась девушка-буньип.
Пири подмигнул несколько озадаченному Линси Ли.
- Так-то бро. А ты мне не верил.
- Я ошибался, - признал старший лейтенант спецназа КНР.
- Так, - сказал Тино Кабреро, - Переходим к оперативному театру, в смысле, к Луне, поскольку, как сообщили топ-менеджеры интегрально-китайского заказчика, проект «Taikobao», переориентирован. Если в первоначальном плане были осколки от удара апрельской «баллисты» - псевдо-астероиды в окрестностях Венеры, то теперь в этой области сделана пауза. В смысле, континентальное CNSA и тайваньское NSPO будут следить за развитием темы псевдо-астероида «Лингам» в проекте «Астарта», но сами сосредоточатся на нашем симпатичном и очень близком естественном спутнике.
- Красиво сказано! – произнес Пири, - Прямо Цицерон, блин.
- Зачем-то же нас учили риторике, - парировал Тино, и продолжил, - Фактически, на данный момент лунные проекты Европы, Индии и Японии свернуты, и остался лишь североамериканский проект, который, после короткого всплеска четверть века назад, ползет со скоростью улитки. Группа потенциально-обитаемых станций в Океане Бурь построена, но эксплуатируется в безлюдном режиме, как кибер-зонды. В общем, они выполняют не больше функций, чем наша меганезийская студия «Rokki-TV» в Море Облаков. Даже меньше. У нас, хотя бы, проводятся любительские лунные регаты. В денежном выражении, кстати, наша студия дешевле примерно в 10 тысяч раз.
- Кто о чем, а канак о дешевизне! - иронично объявила Мэй Лани.
Лейтенант Кабреро улыбнулся, кивнул и прицелился пальцем в небо.
- О, да, прекрасная китайская принцесса! Именно о дешевизне. И другая прекрасная китайская принцесса, сидящая рядом с тобой, может подтвердить, что программы астронавтики и в Северной Америке, и в Континентальном Китае, уперлись именно в астрономическую стоимость, прошу прощения за циничный каламбур.
- Тино прав, - негромко сообщила Юн Чун, - Мы вдвоем с Линси составляли рапорт – расчет для штаба военно-технической разведки и управления CNSA про экономику космических проектов. При американском подходе, который за последние полвека превратился в нехорошую традицию, счет идет на триллионы долларов. Такой груз оказывается неподъемным ни для какой экономики, даже для самой мощной.