- А как это работает? – Зак посмотрел на дракона, и тот лишь улыбнулся, - Я имею в виду, что вы же не создаёте тела целиком, чтобы пройти в другой мир? И до стабилизации врат ты спустил Рухгерта с горы на своих крыльях. Верить его рассказу - снял броню так, словно всё ещё был в сети пещер и работал под имитацией.
Глэн не стал вставать, лишь немного развернулся, и снова устроился на нагретой солнцем скале. Мудрые изумрудные глаза встретились с умными желтыми.
- А ты наблюдательный. Наша наука ушла далеко вперёд, и мы можем создавать… скажем, поля, которыми формируем участки определенных физических свойств. Плотность, оптическая проницаемость, источник звука, температура, сопротивляемость внешним воздействиям – делай что хочешь, хватило бы энергии. Смотри!
Дракон взял в ладонь несколько камешков и те стали плавать в воздухе, поблескивая на солнце.
- Акустическая левитация? Я читал о подобных вещах в научной фантастике.
- Одно из объяснений, только наша технология гораздо совершеннее. Как видишь, на мне нет специальных перчаток, хотя ты уже думаешь, а не такой же ли я фелин как и ты, но обвешанный техникой и в другой форме, да?
- Это была теория Рухгерта, я просто наблюдаю, не ища подтверждений.
- И потому можешь видеть непредвзято, хоть и в меру своей фантазии. Нет, я не фелин, и моя чешуя не прячет под собой электронику или артефакты. Наша наука иная. Когда-нибудь и твой народ сможет дойти до нашего уровня развития, но не раньше, чем получит удобное и практичное уравнение всего. Впрочем, всё это физика, и быть может, развиваться вы будете не в неё, как грифоны, а в торговлю или этикет. Развились же панголины в психологию, животноводство и ботанику. Я не буду учить тебя теории, для этого твоей жизни не хватит. Но вот с практической стороной сможешь вдоволь поработать. Только работать.
- И вы не делитесь достижениями с другими народами для улучшения жизни?
Дракон состроил наивную мордашку.
- И что вы с этим будете делать? Отрастите себе какую-нибудь часть тела? Или будете применять невидимые стены как мебель, сжигая огромную энергию, чтобы выпендриваться перед соседями?
Изумрудные глаза видели его насквозь. Самые первые мысли о том, что бы из этого вышло, оказались так легко читаемы. Можно было бы даже написать третьесортный фантастический рассказ на конкурс Писателю, сказочку для детей на тему «что бы я сделал и что бы из этого вышло», но было лень. Глаза мягко светились, а на доброй морде не было отстраненности или вражды. Скорее, понимание. И всё, что похожий на льва фелин мог бы придумать в ответ, не вырывалось наружу, а задерживалось перед внутренним взором и развертывалось в детальные картины. Будто бы собеседник дал зачерпнуть и напиться из источника своей мудрости, чтобы представить, что люди разных народов стали бы делать с новой технологией. На какое-то время Заку показалось, что он даже способен понять панголинов и предугадать их действия. Всё показалось на миг простым и предсказуемым, безынтересным.
Вместо того чтобы возражать Глэну, Зак спросил:
- Каково это, знать, как устроен мир? Никаких открытий законов, ничего нового? Чем занимается народ, узнавший все тайны мироздания?
Глэн расплылся в улыбке и устроился поудобнее, так что чешуя от движения заискрила на солнце.
- Каково? Скажи, у тебя в детстве был конструктор? Это примерно так же. У тебя есть все возможные детали, ты умеешь их различать в чужих поделках, и умеешь собирать свои, если надо - заменяя одни части другими. Но что ты соберешь, как, и для чего применишь – это остается уже за тобой. Если дружишь с творчеством – тебе будет, чем заняться. Даже если нет… многие вещи не ограничены природой. Ограничения находятся на уровне целей общества или личности. Экономика, например, не изучается путем разбора на атомы, а изобразительное искусство времен пятой династии не выводится формулами. Сегодня ты изобретаешь флейту, следующие несколько лет учишься на ней играть и совершенствуешь инструмент, пока не получается что-то ласкающее слух. Или пока иты не перестают кусаться за попытку извлечь из неё звуки. А потом встречаешься с другим флейтистом, который изобрел флейту, не зная о тебе, пошел по другим принципам и разработал свою технику игры. И вот вы играете вместе с другими музыкантами, одним нравится твоя флейта, другим – его, а слушателям – когда две флейты как бы соревнуются, пытаясь в мелодии пребить друг друга. Потом кто-нибудь из учителей музыки сравнивает техники игры и разрабатывает третью, позволяющую извлекать еще больше звуков. А может просто создает методику быстрого обучения, и простые люди достигают за пару месяцев того, на что ты потратил годы. К ним подключаются мастера и совершенствуют способы изготовления флейт, давая каждому желающему попробовать себя в музыке простой и дешевый инструмент для начала, а профессионалам – качественные и требовательные в хранении шедевры. И вот все заинтересованы, заняты, развиваются и познают новое, чувствуют свою нужность, причастность, общность и наслаждение.
И так – с каждым делом, если оно тебе нравится. В этом весь секрет. Даже если твой народ не познал всех тайн мира – есть другие интересные дела, которые придадут твоей жизни смысл и удовлетворение.
- Но народ флейтистов не сможет открывать проходы в другие миры, потому что у них не будет нужных знаний.
- Да, но у них будут талантливые музыканты, своим ремеслом уводящие слушателей из их бренного мира. Это почти одно и то же. Быть может, через искусство они научатся попадать в нашу реальность, в этом и прелесть развития разными путями. А ещё это жутко интересно, поэтому среди прочего мы и занялись антропологией.