Загадка личности Парвуса во многом вызвана нехваткой источников — незадолго до смерти он сжег большую часть своего архива, а оставшиеся документы разбросаны по разным странам и малодоступны. Те, кто писал о нем, пользовались прежде всего книгой чешского эмигранта Збынека Земана и немца Винфрида Шарлау «Парвус — купец революции», изданной в 1964 году: пафос ее был направлен на обличение большевиков, будто бы совершивших переворот на деньги Германии при непосредственном участии Парвуса. Эти обвинения были подхвачены множеством авторов, от Солженицына до Александра Яковлева, которые сообща сделали из Парвуса зловещего кукловода русской революции…
А ведь многие выводы чешско-немецкого тандема весьма спорны. Воспоминания самого Парвуса, включенные в его книги, тоже полны противоречий и умолчаний. Правда, они как минимум проясняют особенности его яркого авантюрного характера. Вот как поэтично он описывает пожар, уничтоживший его родное местечко Березино близ Минска: «Я, маленький мальчик, ни о чем не подозревая, играл в углу своей комнаты. Вдруг я заметил, что оконные стекла окрасились в изумительный багровый цвет — мне это очень понравилось… Моя мать бежит по улице, я спешу за ней, крепко уцепившись за ее руку, спотыкаясь, ничего не понимая, в недоумении глядя на мечущихся вокруг людей»
Потеряв в огне все имущество, семья уехала в Одессу, откуда был родом отец будущего революционера, слесарь-надомник Лейзер Гельфанд. Мальчика, родившегося 27 августа 1867 года, записали в метрику как Израиля Лазаревича, но позже он переименовал себя в Александра. В многоязычной и многокультурной Одессе начался его путь космополита, свободно говорящего на пяти языках и равнодушного к национальным и религиозным «предрассудкам». Позже, скитаясь по Европе, он спрашивал знакомых, где можно «приобрести Родину задешево», и в итоге выбрал Германию.
Но сформировала его русско-украинская культура, о чем Парвус вспоминал в изданной в 1918 году по-немецки книге «Борьба за правду»: «В моей памяти неразрывно сплелись в единое целое украинские песни и сказки и те небылицы, что я слышал от друзей отца из среднерусских губерний… Михайловский, Щедрин и Успенский сыграли важную роль в моем духовном развитии»2. Парвус прошел типичный путь русского гимназиста своего времени. Запрещенные книжки под партой, споры с учителями и даже «хождение в народ»: в 17 лет вместе с другом Шаргородским он устроился в слесарную мастерскую, пытаясь проповедовать рабочим революционные идеи. Видимо, опыт разочаровал его, поскольку в 19 лет он уехал в Швейцарию.
В советскую эпоху историки тщательно вымарывали имя Александра Гельфанда-Парвуса из своих трудов. Но его слоноподобная фигура выпирала отовсюду. И сегодня она вызывает не меньший интерес, чем сто лет назад, в марте 1915 года, когда был написан знаменитый «Меморандум Парвуса».
Александр Парвус и Роза Люксембург
КАРЛ, КЛАРА И ЗАСАЛЕННЫЙ «СЛОН»
Поступив (непонятно, на какие деньги) в Базельский университет, Парвус защитил у известного политэконома Бюхера докторскую диссертацию о работах Маркса. И с этим «пропуском» 24-летний борец за светлое будущее (как позже выяснится, в том числе и свое) пожаловал в штаб-квартиру Социал-демократической партии Германии в Берлине, где был принят весьма благосклонно. Ему симпатизировали и признанный теоретик партии Карл Каутский, и стойкая защитница женских прав Клара Цеткин, и ее молодая соратница Роза Люксембург. И не мудрено: «партайгеноссе» Парвус оказался душой компании; острослов и весельчак разбавлял беспрерывными шутками скучные партийные мероприятия.
Рано растолстев и облысев, он получил кличку Доктор Слон (кстати, именно от этого слова — Elefant — произошла его фамилия Гельфанд). Слоновий статус комично контрастировал с его партийным псевдонимом Парвус, что означает на латыни не только «маленький», но и «выскочка», «парвеню», коим и был всю свою жизнь Александр.
А еще он привлекал внимание ветхой, засаленной одеждой: эмигрант отчаянно нуждался, имея на попечении жену Татьяну Берман, привезенную из России, а потом и сына Евгения. В поисках заработка он писал на любые темы, сверкая остроумием и не стесняясь в выражениях. Нападки на прусских парламентариев привели к высылке пламенного публициста из Берлина в Дрезден, где он занялся обличением уже своих партийных товарищей — они плохо, на его взгляд, защищали интересы рабочих...
Август Бебель возмущался: «Он выставил ведущих деятелей партии на всеобщее обозрение почти что нагишом!» Надо ли говорить, что этим Парвус сильно подпортил свою партийную карьеру, и вскоре ему пришлось покинуть Дрезден.
Но главные его приключения были впереди.