Кроссовки аккуратно стояли под кроватью. К шнуркам кто-то привязал мои ключи. Одевшись, я с тяжким вздохом отправилась на поиски Дакоты.
Я вышла из лазарета. Никого. Словно взятый из ночных кошмаров, длинный темный коридор уходил в бесконечность. На стенах висели светильники с плафонами в форме роз. Пахло пылью и свечным воском. Послышался отдаленный мелодичный звук, будто китайские колокольчики звенели на ветру. Я медленно побрела по коридору, опираясь рукой о стену с выцветшими от времени бордово-серыми обоями. По обеим сторонам находились закрытые двери. Звук, на который шла, постепенно становился громче: кто-то довольно умело играл на пианино. Правда, я пока не узнавала мелодию.
Повернув за угол, я очутилась у распахнутой настежь двери и заглянула внутрь. За дверью находилась музыкальная комната: у одной стены стоял рояль, у противоположной — ряды стульев, а в центре красовалась зачехленная арфа. За роялем в джинсах и серой футболке сидел босой Морган. Его золотистые волосы непокорно торчали во все стороны, будто он только что проснулся. Длинные пальцы бегали по клавишам. Я наблюдала за быстрыми и точными движениями рук. Еще недавно эти самые руки крепко меня держали, пока над головой, словно серебристые блестки, кружились звезды.
В последний раз мы виделись лет триста назад. До того, как он бесследно исчез, оставив на моем прикроватном столике письмо, где с легкостью поставил точку между нами. И пресечь ее я не могла. Не то, чтобы я не хотела. Просто, я знаю, как это бывает, когда от любви остается только ветер. Гнаться за ним считаю величайшей глупостью. Морган сам оборвал наши отношения, и я не собираюсь оспаривать его решение, как бы мне того ни хотелось. Тем более сейчас, когда у него, как выяснилось, появилась невеста. Не хочу выглядеть влюбленной дурой. Не то время, не тот возраст, не те приоритеты.
|
|
Я смотрела на него так, как будто видела впервые. Появилось ощущение, словно я ничего о нем не знала. Должно быть, так оно и есть.
Лишь теперь, мне стало ясно, в чем было дело.
Наверное, я издала какой-то звук. Морган крутанулся на табуретке и посмотрел в темный дверной проем:
— Даррен? Ты, что ли?
— Нет, это я. — Я шагнула в комнату. — Сицилия.
Мелодия резко оборвалась. Морган встал из-за рояля:
— Наша спящая красавица! И кто же разбудил тебя поцелуем?
— Никто. Я сама проснулась.
— Ты была одна?
— Нет, с Дакотой. Она ушла ненадолго… кажется, чтобы позвать Ааррона. Просила дождаться ее, но…
— Жаль, я не предупредил Дакоту, что у тебя вредная привычка поступать по-своему. — Морган нахмурился. — Вещи тебе Дакота дала? Смешно в них смотришься.
— Напоминаю: мою одежду сжег ты.
— Исключительно ради предосторожности. — Морган накрыл блестящую черную крышку рояля. — Пойдем, я отведу тебя к Ааррону.
Собор оказался огромным лабиринтом коридоров и комнат. Складывалось впечатление, что своей планировкой здание обязано не архитектору, а грунтовым водам, стихийно пробившим себе путь внутри цельного куска горной породы. Сквозь полуоткрытые двери бесчисленных комнат, похожих друг на друга, как близнецы, я успевала заметить не заправленную кровать, тумбочку, шкаф с распахнутыми дверцами… Сводчатый потолок из серого камня украшала искусная резьба: ангелы и мечи или солнечные диски и розы.
|
|
— А зачем столько спален? — поинтересовалась я.
— Это жилое крыло. Раньше, по первому требованию ответственные за Пункт должны были предоставлять нежити безопасный приют. Здесь могли одновременно проживать до двухсот человек.
— Большинство комнат пустуют.
— Тут только мы: Бастиан, Дакота, Луи, Даррен и я с Аарроном. И, то временно.
— Луи?
— Красотку Дакоту ты уже знаешь. Бастиан — ее старший брат, а Луи — младший. Но сейчас он за границей.
«Красотку Дакоту…» - эта фраза буквально вырезала новую борозду в моем мозге.
— За границей? – с трудом сдержала дрожь в голосе.
— Считай, что он… иностранный дипломат, а Пункт — посольство. Сейчас он на родине чистокровных вампиров, участвует в очень важных переговорах.
— Родина чистокровных? — оторопело спросила я. — Как же она называется?
— Цитадель Ночи.
— Первый раз слышу.
— Неудивительно. — Морган вновь заговорил снисходительным тоном. — Таким, как ты, обращенным, ничего о ней не известно. Предпринимаются серьезные меры безопасности: по всей границе страны действуют защитные заклятия.
— Значит, на картах Цитадели Ночи нет?
— На ваших картах — нет. Представь, что это маленький остров погруженный в океан.
— Вы так помешаны на своей безопасности, что спрятали целый остров под воду?
— Совершенно верно, — согласился Морган.
— Атлантический или Тихий?
— Тихий, конечно, — ответил, как само собой разумеющееся.
— Черт! — нервно выругалась я. — Ничего не понимаю! Почему мне ничего не известно о Цитадели Ночи, о демонах, и о прочей сверхъестественной белиберде?
|
|
— Потому, что Старейшими вампирами был принят закон о том, чтобы оградить обращенных вампиров от других сверхъестественных существ. Ради мира между людьми, демонами и нежитью.
— Тогда, почему ты обо всем знаешь? — не унималась я, борясь с отчаянием и обидой.
— Чистокровные вампиры обязаны поддерживать баланс между мирами.
— И, как вы поддерживаете этот баланс?
— Не позволяем случиться тому, чего не должно случиться.
— То есть?
— Мы, по своей природе, хищники. Нас именуют пожирателями смерти. Такая, вот, организация. Убиваем демонов, которые переступили черту дозволенного, забирая их силу духа своими клинками.
— Пожиратели смерти? — удивленно переспросила я. — Это относится только к чистокровным вампирам?
— Для того, чтобы стать пожирателем смерти недостаточно быть только чистокровным вампиром. Нужно иметь дар к кровавому зрению и достаточную силу воли. Среди пожирателей встречаются, в основном, чистокровные. Мы более устойчивы к действию сигилл, в отличие от обращенных.
— Что такое «кровавое зрение»?
— Умение видеть сквозь ткань мироздания. Обычно, мы используем эту способность, чтобы через демонические ауры видеть их истинную сущность.
— Вы боретесь только против демонов?
— В смысле?
Заданный вопрос повис в воздухе. Я собралась с духом, чтобы выдавить из себя еще хоть слово. Почему-то находится рядом с Морганом, зная, что он принадлежит другой, казалось безумием. Я так привыкла к нему, к его любви, что ни один промежуток времени, даже сама вечность, не сотрет из моей памяти чувства к нему. Как оказалось, это относилось лишь ко мне.
— Обращенных вы тоже убиваете? — к моему удивлению, голос мой прозвучал твердо и уверенно, словно я только тем и занималась, что допрашивала пожирателей смерти.
— Только, если расшалятся.
— Ты о стригоях?
Он не стал отвечать. Почему-то мне стало смешно, но я выдержала долгую паузу, прежде, чем вздохнуть и озвучить вопрос, который мучал меня с того самого момента, как я вступила в клан.
— Обращенных уже за вампиров не держат?
Морган сделал глубокий вдох. Видимо подбирал подходящие слова.
— Держат, но не сильно.
— В каком смысле?
— Обращенные вампиры, как и оборотни, получились в результате болезней, перенесенных демонами из своих измерений. Обычно, эти заболевания убивают людей, а бывает, делают с ними странные вещи.
— Выходит, я действительно ничего о тебе не знаю, — с грустью сказала я.
Морган одарил меня хмурым взглядом, и я тут же поспешила перевести тему.
— Ты был в Цитадели Ночи?
— Я там вырос. — Морган говорил спокойно, однако я интуитивно поняла, что подобных вопросов больше задавать не стоит. — Подобно большинству из нас. Конечно, чистокровные вампиры есть во всем мире. Но настоящий дом для нас — Цитадель Ночи… А вот и библиотека!
Мы стояли перед распашными деревянными дверями с полукруглым верхом. Возле них свернулся калачиком черный персидский кот; при виде нас он приветственно мяукнул.
— Здорово, Чеширик. — Морган погладил кота голой ступней.
— Погоди, — нахмурилась я. — Выходит, Бастиан, Дакота и Луи — это единственные молодые пожиратели смерти, с которыми ты общаешься?
Морган прекратил гладить кота:
— Я бы не назвал их молодыми. К тому же, среди них лишь Дакота является пожирателем смерти. Бастиан отказался участвовать во всем этом, а про Луи я уже тебе рассказал.
— Дакота… — как-то глухо повторила я, машинально опустив взгляд.
— С ней меня связывает вовсе не охота на демонов, — как бы невзначай заметил вампир.
Я вздохнула. Он издевается что ли? Наверняка знает, что мне все разъяснили.
— Я уже в курсе.
— Чудесно, — мрачно ответил Морган.
Я поспешила вернуть тему в правильное русло.
— Значит, ты совершенно один?
— Почему? — нахмурился он. — Мне вполне хватает общества Даррена.
— Даррена? — изумилась я.
— Он мне, как младший брат, — задумчиво ответил Морган. — Среди всех пожирателей, с которыми мне доводилось иметь дело, он самый способный. Я доверяю ему, как себе.
Перед взором возник образ черноволосого вампира с пылающими янтарными глазами. Даже в моем воображении, он злился на меня.
— Не могу разделить твоих чувств, — сухо заметила я.
— Конечно. Учитывая, что ты устроила на Аляске, я совсем не удивлен. Пойми, что сейчас у меня уже есть все, что нужно. — Резким движением вампир распахнул двери и зашел внутрь.
Его слова ввели меня в ступор, и только через секунду, я шагнула следом. Тут, мне пришлось остановиться, чтобы как следует рассмотреть представший взору вид.
В круглом помещении, похожем на башню, была устроена библиотека. Казалось, что высокие стены почти смыкаются вверху. От пола до потолка виднелись ряды книжных полок, а вдоль стеллажей стояли высокие лестницы на колесиках. Я заметила на полках необычные книги — в кожаных и бархатных переплетах, с массивными замками и петлями из меди и серебра. На корешках, украшенных драгоценными камнями, поблескивали золотые буквы. Фолиантами явно пользовались и их любили.
Под ногами сверкал полированный паркет, инкрустированный стеклом, мрамором и полудрагоценными камнями. Элементы инкрустации образовывали рисунок, хотя я пока не разобрала какой: то ли созвездия, то ли карта мира. Воспринять рисунок в целом можно было только, если взобраться под потолок и взглянуть на него сверху.
В центре библиотеки стоял потрясающей красоты стол, сработанный из цельного куска дуба. Тускло поблескивала отполированная временем столешница, опорами ей служили фигурки ангелов с позолоченными крыльями. На лицах фигурок отражалось страдание, словно вызванное непомерной тяжестью столешницы. За столом сидел молодой темноволосый мужчина.
— Любительница книг, вижу-вижу, — произнес он, с улыбкой глядя на меня. — Ты мне не говорил, Морган.
Юноша тихо рассмеялся.
Я могла поспорить, что он стоит сзади, держа руки в карманах, и на его губах играет улыбка, доводящая меня до белого каления.
— Книги не приоритетная тема.
— А откуда вы знаете, что я люблю книги? — спросила я у мужчины.
— По тому, как ты на них смотрела. Я сразу понял, что моя персона впечатлит тебя гораздо меньше. — Мужчина поднялся из-за стола и пошел ко мне.
Я задохнулась от неожиданности. На мгновение мне почудилось, что у незнакомца деформировано тело: он был горбат и левое плечо гораздо выше правого. Потом я разглядела, что на плече у него сидит птица с блестящими крыльями и ярко-оранжевыми глазами. Птица имела дивную рыхлую окраску перьев, с преобладанием рыжеватых и охристых оттенков, как будто какой-то художник специально осыпал ее чудными красками.
— Вам не страшно держать это хищное чудо у себя на плече? — ощутила я внезапный прилив смелости. Краем глаза я заметила, как Морган подавил смешок.
— Это Боцман, и он является стражником сей обители, — представил птицу мужчина. — Боцман филин, а они знают очень много. А я Ааррон Дагед, учитель истории, и знаю гораздо меньше мудрого Боцмана.
— Сицилия Аддерли. — Я со смехом пожала руку Ааррона.
— Почту за честь знакомство с той, — церемонно произнес учитель, — кому удалось убить демона голыми руками.
— Когда жить захочется и не такое сделаешь, — нервно пробормотала я. Все-таки странно, когда хвалят за убийство!
Учитель улыбнулся мне.
— Быстро соображаешь, молодец. Но, это не единственная твоя особенность, на сколько мне известно. Я слышал, что ты превосходный стрелок. О твоих победах на Летних Играх ходят легенды.
— Вы преувеличиваете. — Замялась я.
— А почему ты не использовала лук против демона?
Не успела я ответить, как в комнате раздался громкий смешок. Я была настолько поглощена созерцанием книг и разговором с Аарроном, что ничего вокруг не замечала.
Возле пустого камина в большом красном кресле сидел Даррен. Он громко захлопнул книгу, и небрежно швырнул ее на стол.
— Не буду вам мешать.
От того, как он это произнес, меня бросило в холод. Не то, чтобы я его побаивалась, но вся его сущность источала опасную ауру. Тут, хочешь не хочешь, затрусишь. Вампир, поднявшись на ноги, уже собрался покинуть помещение, когда его остановили.
— Тебя что-то смущает, Даррен? — поинтересовался Ааррон.
Тот неохотно остановился.
— Нет, что ты? — насмешливо бросил через плечо. — Скорее удивляет.
— Что именно?
Вампир вздохнул и обернулся. От его взгляда у меня встали дыбом волосы на шее. Даррен смотрел на меня с нескрываемой неприязнью. После нашего разговора о Хранителях, он изменил свое отношение ко мне. Причем, кардинально.
— Ну, как бы так помягче выразиться, — задумался он, а потом хищно склонил голову на бок и посмотрел прямо на меня. — Не понимаю, зачем вы так ее расхваливаете? Может еще выделите средств на памятник в честь великой победы?
— К чему столько сарказма? — не выдержала я.
Вампир нарочито громко фыркнул. Поразительно! Парень с такими внешними данными никак не может вызывать отрицательные эмоции. Высокий, широкоплечий, в этой черной рубашке и брюках он напоминал какого-то крупного магната, разбогатевшего в раннем возрасте. Однако, меня раздражал его взгляд сверху-вниз. Просто не понимаю. Зачем он так?
— Ты не первый обращенный вампир, который убил демона, — тут он перевел взгляд на Ааррона. — Ты сам знаешь статистику. На каждого обращенного приходится десять демонов. Каждый сам за себя. Кому удается выжить, тот просто благодарен за это, и ничего больше, а вы тут раздуваете из мухи слона. Глупо. Очень глупо.
— Но, если учесть, что она была не подготовлена…
Даррен грубо оборвал Ааррона.
— А кто из обращенных вообще в курсе внешних дел? Некоторые из них не знают даже о существовании чистокровных вампиров, и что с того?
Я задохнулась от злости. Меня удивляло, почему Морган по-прежнему молчал. Блондин с нескрываемым интересом наблюдал за беседой.
— Так решил совет, — сухо заметил Ааррон.
Даррен фыркнул.
— К черту совет. Эти старикашки последний раз бывали на людях в прошлом веке, что они вообще могут решать? Штампуют приказы на приказах и все время ошибаются, а нам приходится разгребать.
На самом деле, тут я с ним была полностью согласна.
— Но, сейчас дело касается Сицилии, — мрачно сообщил Ааррон. — Скажи, ты не веришь, что она сама разобралась с демоном?
Даррен закатил глаза.
— Если честно, то мне плевать, — кладя руку на сердце, сказал он. — Меня вообще не интересуют обращенные вампирши моложе тысячи лет.
— Что за фетишизм? — возмутилась я.
— Ты не можешь обвинить меня в этом, — справедливо заметил Даррен.
Несколько долгих секунд мы молча смотрели друг другу в глаза. Я словила себя на мысли, что хотела бы прочесть в его глазах хоть что-то, кроме раздражения, которым он успешно укрыл себя, как покрывалом. Но, к сожалению, барьер из злости и ненависти между нами был слишком велик для этого. И я быстро отсеяла эту мысль. Ааррон откашлялся.
— Но, все же, давайте не будем переходить с изначальной темы на личности, — деликатно попросил он.
Даррен раздраженно выдохнул.
— Так, к чему я все это? Посмотрите на нее, она же еще ребенок, к тому же бесполезный.
— Я не ребенок! — перебила я. — Мне почти семьсот! Я способна за себя постоять.
— Ровесница Дакоты, — заметил Ааррон. — Ты назвал бы племянницу ребенком?
Глаза Даррена недобро сверкнули.
— Поправочка! Дакоте есть тысяча, и она происходит из одной из величайших династий чистокровных вампиров, а Сицилия всего лишь обращенная. И родом из Франции.
— Вообще-то из Италии! — вне себя от гнева вскричала я. — Да, я пришила демона в собственном доме! Завидуй! Слава богу, я не какая-нибудь испорченная соплячка из богатой семьи, как ты со своей племянницей!
— Завидуешь? — хохотнул вампир.
— Чему? — недоумевала я.
Он в несколько широких шагов сократил расстояние, разделяющее нас, и навис надо мной грозной тенью. Я задохнулась, сама, не понимая из-за чего.
— Сама подумай, — едва слышно шепнул он. Я судорожно сглотнула.
Краем глаза я заметила, как напрягся Морган.
— Довольно, — наконец вступил блондин. — Я обнаружил ее на полу в луже крови, а рядом подыхающего демона. Он исчез прямо на моих глазах. Кто еще мог его убить?
— И ты туда же? Ну, хорошо, — Даррен переключился на Моргана. — Вообще-то низшие демоны — тупые как пробки: а если он ужалил сам себя? Такое бывало.
— То есть демон совершил самоубийство?
— Так или иначе, девчонке здесь не место. Обращенные и непосвященные не имеют права находиться в Пункте по вполне понятным причинам. Пускай валит домой, и не мешается под ногами. Сами знаете, что дел у нас невпроворот.
— Ты ошибаешься, — вмешался Ааррон. — Закон разрешает нам предоставлять убежище обращенным — в определенных обстоятельствах. Демон напал на мать Сицилии, да она и сама вполне могла стать следующей жертвой. Тем более мы находимся в Уэст-Холл, а здесь правила ничего не решают.
«Напал… Может, он так деликатно заменил слово "убил"?» — пронеслось в голове у меня.
Даррен проигнорировал Ааррона и перевел взгляд на Моргана.
— Меня крайне печалит сложившаяся ситуация.
— И чем же? — кажется Моргана это забавляло.
Даррен пожал плечами.
— Меня бесит присутствие посторонней. Когда меня сюда вызвали, я подумал, что стряслось что-то важное, а тут просто маленькое чипе.
Филин на плече Ааррона что-то тихонько прокаркал.
— Чипе? — взвилась я.
Вампир одарил меня испепеляющим взглядом сверху-вниз. Я отступила на несколько шагов. Даррен только усмехнулся в ответ на мои действия.
— Ну, ладно, твоя взяла. Давай все проанализируем. Низшие умеют только искать и уничтожать, — заметил он, заложив руки в карманы. — Они подчиняются приказам магов или лордов-повелителей. Ну, и зачем магу или лорду убивать обычную вампирскую семью? — Он презрительно посмотрел на меня: — Твои предположения?
— Наверное, произошла ошибка, — произнесла я.
— Демоны не ошибаются. Они неспроста напали па твою маму. Если она невиновна…
— Что значит «невиновна»? — еле слышно вымолвила я.
Мой вопрос застал Даррена врасплох.
— Для могущественного демона, повелевающего низшими демонами, очень нехарактерно интересоваться жизнью обращенных вампиров. Простой человек не в силах призвать демона. Правда, некоторые глупцы находят для этой цели магов и ведьм, — пояснил Ааррон.
— Мама не общается с магами. Она даже в волшебство не верит. — Тут мне пришла в голову интересная мысль. — А вдруг демоны охотились не за ней, но по ошибке сцапали маму?
Брови Ааррона поползли наверх от изумления.
— Слушайте, я понятия не имею, зачем и как демон оказался в моем доме, ясно? — взорвалась я и сделала глубокий вдох.
— Итак, мы снова на исходной позиции. — Ааррон задумчиво погладил Боцмана. — Пожалуй, пора сообщить Старейшинам.
— Нет! — пытался возражать Морган. — Нельзя…
— Мы сохраняли присутствие Сицилии в секрете, потому что не были уверены, выживет ли она. Но Сицилия очнулась и стала первой обращенной, шагнувшей в двери Пункта по окончанию Великой Битвы. Ты прекрасно знаешь правила, Морган.
— Ты говорил, что правила не действуют в Уэст-Холл.
— Все поправимо, — сухо заметил Ааррон.
Краем глаза я заметила, как нахмурился Даррен.
— Не обязательно сообщать Старейшинам, — вступил он. — То, что она провалялась здесь пару деньков ничего не значит. К тому же, мы не засекли никакой демонической активности. Ни хвостов, ни новых нападений. Давайте я просто выставлю ее за дверь…
— Она не из обращенных, — тихо сказал Морган.
Ааррон удивленно посмотрел на него. Даррен, которому не дали договорить, тяжело вздохнул, и хлопнул себя по лбу. Он выглядел так, как будто уже наперед знал каждое слово, которое собирался сказать Морган, и видимо был против этого.
Морган уже говорил что-то такое. И, похоже, что Даррен обо всем знает. Тут, я почувствовала себя обманутой и преданной.
В помещении повисла тишина.
Глава восемнадцатая.
Я первая отмерла, и попыталась хоть как-то исправить ситуацию.
— Я самый обычный вампир. Все верно. Обращенная укусом того, о ком ни вести не было с тех времен.
— Нет, не обычный, — уверенно возразил Морган. Я заметила, как он нервно сглотнул, и его волнение убедило меня больше, чем любые слова. — Той ночью приходили демоны, обернувшиеся полицейскими. Надо было срочно уносить ноги, но Сицилия уже теряла сознание. Спрятаться мы тоже не успели бы — она могла умереть в любой момент. Тогда я решил нанести ей сигиллу на запястье. Я…
— Ты в своем уме?! — Ааррон с такой силой шарахнул рукой по столу, что я испугалась, не треснет ли столешница.
— Но сигилла сработала! — настаивал Морган. — Сицилия, покажи им.
Я смущенно вытянула вперед руку. На руке едва заметно белел след от знака: несколько переплетающихся друг с другом колец. След напоминал шрам от раны многолетней давности.
— Смотрите, знак почти исчез, — проговорил Морган. — С ее рукой все в порядке.
— Дело не в этом! — Ааррон с трудом сдерживался. — Ты мог обратить Сицилию в демона!
Даррен переглянулся с Морганом и как-то обреченно вздохнул. Небрежным движением руки, он поправил свою челку, и лицо его сделалось задумчивым. Теперь я поняла, о чем говорил Морган. Он действительно доверяет ему больше, чем кому-либо другому. Возможно, даже больше, чем мне. Даррен многозначительно посмотрел на Ааррона.
— Ну, это уже навряд ли. Обращенные испокон веков используют сигиллы. Например, «солнечный щит». Процент тех, кто подвергся изменениям слишком низок, чтобы об этом беспокоиться. В основном это новообращенные, а Сицилия без трех сотен взрослый вампир.
— «Солнечный щит» самая безвредная сигилла, и на тело обращенного ее наносит чистокровный вампир специальными чернилами, — терпеливо ответил Ааррон.
— А разве Морган поступил не также?
Лицо Ааррона заметно помрачнело. Мне стало тошно.
— Она не обращенная, сколько раз повторять! Кто-то из ее предков был чистокровным вампиром. — Морган говорил так уверенно, словно знал обо мне куда больше, чем я сама. — Наверняка, есть что-то еще, что сможет подтвердить это. Просто нужно разобраться.
К горлу поднялся ком. Я опустила руку. Мне стало неуютно.
— Нет. Вряд ли, — мой голос невыносимо ослаб. Я словила на себе любопытный взгляд Даррена.
— А я думаю, да. Иначе бы тот знак…
— Достаточно, Морган, — остановил его Ааррон. — Не нужно запугивать Сицилию.
— Но я оказался прав. Это объясняет и нападение на ее мать. Если мать Сицилии — пожиратель смерти, которого отправили в ссылку, то у нее вполне могли быть враги среди нежити.
— Матушка не может быть чистокровным вампиром, потому, что я сама лично обратила ее в вампира! – выкрикнула я, заставляя абсолютно каждого из присутствующих с округленными глазами посмотреть на меня. – Да, блин, да! Укусом. Она была обыкновенным человеком. Ее тело сразила болезнь, и она умирала. Я была эгоисткой, признаю, но я не могла иначе!
- Вот! – воскликнул Морган, ткнув в меня пальцем. – Слышали? Обращенные не могут обратить человека в вампира. Всем известный факт. Должно быть, укус чистокровного вампира активировал проклятие в ее теле, и она обратилась в вампира раньше положенного времени. Значит, отец, — гнул свою линию Морган. — Что ты о нем знаешь?
Я грустно посмотрела на него:
— Он сбежал, как только узнал о нашей кровавой сущности. Матушка рассказала ему. Обо всем. И он испугался.
Морган едва заметно вздрогнул.
Заговорил Даррен:
— Возможно. Если ее отец был чистокровным вампиром, а мать — обыкновенной человеческой женщиной, то…
— Матушка бы рассказала, будь все так просто, — упрямилась я.
Однако странное отсутствие дома фотографий отца (кроме одной-единственной) и таинственность, окружавшая его личность, наводили на мысль, что не все так однозначно.
— Необязательно, — возразил Морган. — У каждого свои секреты. Как звали твоего отца? Мы ведь можем пробить его по базе.
- Джордан Редберд. – Тихо ответила я. На короткий миг, мне почудилось, что Ааррон вздрогнул, услышав это, с одной стороны, такое обычное, имя. – Но, даже будь все так, как вы говорите, какая разница? Это ничего не изменит! Меня все равно обратили УКУСОМ!
- Это верно, но кровь чистокровного вампира в тебе все равно никуда не делась, так как она куда сильнее крови обращенного. – Заметил Даррен. – Сигиллы уничтожают в обращенных всю человечность, без остатка. Пускай, ты неполноценный чистокровный вампир, но кое-какие особенности в тебе все же есть.
- Даже вампир из меня нормальный не получился. – Вздохнула я.
Меня захлестывает отчаяние, и в одно мгновение становится так тошно. Тяжесть опускается на плечи своими ледяными пальцами, и мне кажется, что я вот-вот провалюсь сквозь землю, и что-то мне подсказывало, что никто не бросится меня спасать. Тело дрожит, словно осиновый лист на ветру, и я не в силах справиться с этой слабостью. Она в моих руках, в моих коленях, в моих мыслях, в каждой клеточке.
Никто из присутствующий и понятия не имеет, кто я на самом деле. Наполовину вампир, наполовину хранитель. Гребанная полукровка. И я понимаю, что пока они не знают, мы с матушкой в безопасности. Единственное, что я теперь могу, — вернее, что я теперь должна, — это найти Розалию. Независимо от того, что скажут Морган и Ааррон, или этот засранец, Даррен. Я спасу ее.
— Думаю, нам с Сицилией надо поговорить, — произнес Ааррон с таким многозначительным взглядом, словно давным-давно прочел мои мысли. — Наедине.
— Прекрасно. Не будем мешать. — Даррен быстро переметнулся к выходу из комнаты, и уперся спиной о дверной косяк. — Это все равно бесполезная трата времени.
— Это нечестно, — начал спорить Морган. — Я ее нашел, спас. Мне остаться? — добавил он, обращаясь ко мне.
Я только опустила голову. Стоит открыть рот, как я разрыдаюсь от обиды. Да что не так с этим городом? Не прошло и двух недель, а я уже сумела вляпаться во все, во что только смогла. Словно издалека донесся смех Даррена.
— Тебя хотят не все и не всегда, — поддразнивал вампир.
— Отстань, — буркнул расстроенный Морган. — Ладно, мы пойдем в оружейную.
Послышался тихий стук закрываемой двери. Я изо всех сил старалась не расплакаться: глаза жгло все сильнее. Вместо Ааррона я видела расплывчатое серое пятно.
— Садись на диван, — предложил учитель.
Я с облегчением опустилась на мягкие подушки.
Слезы все-таки потекли по щекам; я заморгала и попыталась смахнуть их рукой:
— Вы не думайте, я не плакса, сейчас успокоюсь…
— Большинство людей плачут не от расстройства или страха, а от отчаяния. Твоя реакция вполне объяснима. Пережить такие испытания…
— Да уж… — я утерла слезы. – Это неделя не то, чтобы испытание. Голодные игры, какие-то! Честное слово!
Ааррон уселся напротив меня. В его серых глазах, гармонирующих с темными волосами и костюмом, светилась доброта.
— Что тебе принести? Хочешь пить? Может, крови? Какую группу предпочитаешь?
— Я не хочу пить, — выдавила я. — Я хочу найти матушку. А потом тех, кто ее забрал… и убить их. Раздавить!
— К сожалению, горькая месть в меню отсутствует, — ответил Ааррон. — Выбирай: или кровь, или ничего.
— Что же теперь делать?
— Попробуй рассказать мне о последних событиях. — Ааррон извлек из кармана идеально чистый носовой платок и протянул мне. Я изумленно взяла его. Я впервые видела человека, который носит с собой носовой платок. — Тебе раньше встречались такие существа, как тот демон? Наверное, и не подозревала, что подобные твари существуют?
Я отрицательно замотала головой, потом задумалась.
— И мать, или отец, не говорили тебе о других мирах, которые недоступны восприятию обычных людей? Может, они интересовались мифами, сказками, легендами?..
— Нет, — кратко ответила я.
Ааррон почесал в затылке:
— Очень странно.
— А, по-моему, нет, — возразила я. — Маму нельзя назвать странной. Она была самым обыкновенным человеком на свете, до того, как я ее укусила. А отец… даже не знаю. Понимаете, в последнее время я начинаю понимать, что совсем его не помню.
— В дома к обычным людям не врываются демоны, — мягко заметил Ааррон.
— Может, все-таки произошла ошибка? Просто, я ведь не особенная. Единственное, чем я выделилась за эти шесть сотен лет, так это моя стрельба. И все. Я не владею некромантией, не управляю погодой, и не летаю с помощью зонтика. Я даже меч в руках никогда не держала! Да и не было возможности, собственно. Матушка презирала подобные вещи.