Билль о правах военнослужащих 1944 года: история, люди и влияние на меньшинства




Питер Р. Конрад

War& Society: The U.S. and World War II

 

Dr. Argersinger

Southern Illinois University at Carbondale

May 5, 2005

 

 

Американское общество имеет давнюю традицию социального обеспечения ветеранов. Например, после Гражданской войны самой крупной статьей расходов федерального правительства являлись выплаты пособий ветеранам. После Первой мировой войны подобные расходы начали вызывать беспокойство. По этой причине ветераны Первой мировой войны не получали пособий, в отличие от их предшественников. Вместо этого они получили лишь небольшие выплаты и оплаченную поездку домой из Европы. Впрочем, эти ветераны со временем все-таки получили пособия, которые были более существенными. Эта традиция ветеранских выплат продолжилась после Второй мировой войны, а сами пособия были приняты в форме т.н. билля о правах военнослужащих 1944 года, или билля о G.I.

Билль о правах военнослужащих предоставлял для ветеранов возможность получения образования, кредитные гарантии, помощь с трудоустройством, пособия по безработице и еще несколько менее известных пособий. При этом помощь с получением образования стал наиболее известным пунктом из всего билля о правах военнослужащих. В 1940-х и 1950-х годах основная часть научных работ, посвященных обсуждению этого закона, положительно высказывались по поводу предоставления подобных льгот ветеранам.

В 1970-х годах Кейт Олсон положил начало новому обсуждению преимуществ билля о правах военнослужащих и его влиянии на университетскую среду. В своей работе Олсон исследовал образовательные учреждения и изучил студентов-ветеранов как социальную группу, а не как отдельных личностей, используя один колледж как пример. С тех пор другие историки также начали пользоваться аналогичным методом. Недавно журналист Майкл Беннетт внес свой вклад в изучении этого вопроса, написав книгу об истории билля и правах военнослужащих и его влиянии. Книга получилась неплохой, но в ней не хватает реального анализа, который мог быть осуществлен благодаря тем исследованиям, которые он провел. В итоге как работа Олсона, так и книга Беннетта упускает из вида последствия этого законопроекта для ветеранов.

В этих и других работах прослеживается несколько тенденций. Во-первых, возникает вопрос: сколько мужчин и женщин были ветеранами Второй мировой войны? Беннетт писал, что в 1945 году к моменту капитуляции японцев в армии служило 12 миллионов человек. Однако всего ветеранов было 16 миллионов[1]. Во-вторых, есть некоторые трудности по поводу первой версии билля. Отчасти это связано с дальнейшим изменением и дополнением законопроекта, которые с каждым разом все больше изменяли билль о правах военнослужащих. Добавьте к этому общее любопытство по поводу того, насколько хорошо закон действует в наши дни. В итоге это все создает трудности для исследователя. К тому же большая часть доступной информации является компиляцией влияния билля о правах военнослужащих в целом на общество. В свете этого необходимо изучить первоначальный вариант данного законопроекта и рассмотреть его хорошие и плохие последствия. Это необходимо хотя бы для того, чтобы понять всю дальнейшую эволюцию закона о ветеранах.

Наконец, типичные работы по этой теме не содержат ничего, кроме похвалы законопроекту о военнослужащих. Интересно, что некоторые более современные работы начинают сомневаться в подобной оценке. Используя некоторые более старые работы, сегодняшние исследователи ставят под сомнение общую эффективность билля о правах военнослужащих. Одной из таких используемых старых работ была работа Говарда Джонсона, написанная в 1947 году. Джонсон, который был политологом, писал о многочисленных трудностях и неравном обращении, с которыми сталкивались ветераны-афроамериканцы. Он начал обсуждение подобной несправедливости, с которой сталкиваются афроамериканцы, стремясь получить заслуженные льготы. Другим примером является доктор Гектор Гарсия, военный врач в звании майора, который в 1948 году основал организацию под названием «American G. I. Forum». Эта организация помогала ветеранам-латиноамериканцам решить те проблемы, с которыми они сталкиваются, пытаясь получить льготы для ветеранов. Однако эти и им подобные работы были забыты вскоре после того, как подавляющее большинство ветеранов получили свои льготы.

Возрождая сомнения по поводу «величия» билля о G.I., Хилари Хербольд, кандидат наук из Принстона, начала дискуссию по поводу этого законопроекта в 1990-х годах. Она писала, что по этому закону существовали разные стандарты (для разных социальных групп – прим. пер), и этот факт требует дальнейшего обсуждения. Сара Тернер и Джон Баунд, профессора экономики, продолжили эту дискуссию. Их работы последовали за совместными успехами исследователей-афроамериканцев над их белыми коллегами. В итоге благодаря этим работам начинается обсуждение, которое, как мы надеемся, позволит еще больше изучить значение расы и билля о G.I.

Существует популярное мнение, что билль о G.I. одинаково относился ко всем ветеранам. К сожалению, это широко распространенное мнение не кажется полностью правдивым. В этом исследовании важно объяснить некоторые положения билля о правах военнослужащих, которые являются малоизвестными. Кроме того, необходимо изучить процесс окончательного создания и оформления данного законопроекта. Это необходимо по нескольким причинам, в том числе и для выяснения последствий этого билля для меньшинств. Беннетт писал: «Билль о G.I. был первым американским законодательством, не допускавшим расового неравенства»[2]. Однако, как объясняют Джонсон и другие, так было не всегда. В связи с этим цель данной работы является выяснение действительной помощи данного билля ветеранам.

Факторами, приведшими к возникновению билля о правах военнослужащих, являлись окончание Первой мировой войны и последовавшая за ней Великая Депрессия. После Первой мировой войны ветераны, получившие ранения, имели право на федеральные льготы. Тем, кто служил, но не был ранен, Конгресс предоставил чуть больше, чем оплата обратной поездки домой из Европы. В 1924 году ветераны Первой мировой войны, увидевшие, как разбогатели те люди, которые не отправились на войну, обратились в Конгресс с петицией о получении выплат за свою службу. В итоге был принят закон, который назывался Законом о скорректированной компенсации 1924 года, или просто «Бонус». Этот бонус был одобрен Конгрессом, но не выплачен. Те, кто имел право на эту выплату, получили сертификат, имеющий право на получение выплат, начиная с 1927 года. К 1930 году, то есть в разгар Великой Депрессии, этот закон вызвал беспокойство среди ветеранов. Из-за этого в 1931 году будет продвигаться закон о погашении сертификатов и выплате денег ветеранам, но в итоге он будет отклонен.

Кульминацией этих беспокойств стали два т.н. «бонусных марша» на Вашингтон, округ Колумбия, в 1932 и 1933 годах[3]. Первый марш президент Гувер подавил с помощью федеральных войск. К слову, это был первый раз, когда федеральные войска были развернуты против бывших военных[4]. Второй марш был утихомирен президентом Рузвельтом, который все-таки выплатил ветеранам их бонусы за службу. Однако черная страница в истории, связанная с разгоном первого марша, уже была написана. Теперь у Конгресса могли возникнуть вопросы к президенту, если он снова допустит подобного разгона ветеранов. Уиллард Уоллер, вспоминая разгон бонусного марша 1932 года, в 1944 году писал: «Не планировать сейчас – значит планировать катастрофу»[5]. Уоллер имел в виду тот факт, что «план» должен быть сформулирован так, чтобы не допустить ошибок прошлого, приведших к разгону бонусного марша.

После Первой мировой войны штат Висконсин принял то, что легко можно было бы назвать новаторским законом. Закон получил название «Бонусы для обучения солдат». Согласно нему ветераны Первой мировой войны была предоставлена возможность обучаться в университете Висконсина[6]. При этом ветеранами считались те, кто успел прослужить три месяца до начала 1918 года[7]. Этот законопроект создал прецедент предоставления льгот на обучение трудоспособным ветеранам в США. Кроме того, этот закон дал определение тому, кто был ветераном и кто имел право на такие льготы. Политики 1940-х годов рассматривали этот закон, принятый в штате Висконсин, как прототип для будущего федерального закона. Он стал началом «плана», который позволил бы избежать повторения ошибок прошлого по отношению к ветеранам.

Франклин Рузвельт и его жена Элеонора Рузвельт понимали, что с окончанием войны в страну вернутся ветераны, которым нужно будет найти работу. Так, Элеонора в 1942 году заявила: «ветераны могут оказывать на нас давление в будущем»[8]. Давление, о котором говорила жена президента, заключалось в том, что миллионы мужчин и женщин, служащих в вооруженных силах, по окончании войны останутся без работы, и эти миллионы безработных ветеранов могли снова породить такой же уровень безработицы, который наблюдался во времена Великой Депрессии. Поэтому президент предпринял меры по борьбе с этой потенциальной угрозой. 28 июня 1943 года в одной из своих «бесед у камина» президент заявил:

«Концентрируясь на победе в войне, мы не пренебрегаем будущим… Помимо всего прочего, мы сегодня разрабатываем планы возвращения к гражданской жизни наших храбрых военнослужащих… На этот раз у нас должны быть готовые планы взамен ожидания выполнения поспешной, неэффективной и необдуманной работы в последний момент. Я заверил наших военнослужащих, что американский народ их не подведет, когда война будет выиграна»[9].

Президент признал, что в прошлом у страны не было реального «плана» для демобилизованных военнослужащих. Но нынешние ветераны не вернутся в неподготовленную для их возвращения страну.

Вслед за этим заявлением Рузвельт выпустил список из шести пунктов, которые, по его мнению, должны были стать будущими льготами для ветеранов. Этот список включал в себя выплаты демобилизованным военнослужащим, пособие по безработице, льготы на получение образования, пенсионные выплаты, медицинское обслуживание для раненых и инвалидов, а также пенсии для ветеранов-инвалидов[10]. До этого момента в Соединенных Штатах никто не составлял подобного списка. Список, предложенный президентом, не был полностью включен в билль о G.I., но некоторые положения были приняты на второй сессии 78-го созыва Конгресса.

В составлении и утверждении билля о правах военнослужащих участвовал ряд различных фракций. Американский Легион явно ставил интересы ветеранов во главу угла. Эта организация боролась за гарантию того, что ветераны не будут забыты после войны и не будут оставлены без средств к существованию, как это было после Первой мировой войны. К осени 1943 года Конгресс рассмотрел 640 законопроектов, касающихся ветеранов, и не принял ни одного из них. К ноябрю 1943 года Американский Легион сформировал комитет во главе с бывшим губернатором Иллинойса Джоном Стеллом, чтобы разработать законопроект о реабилитации ветеранов. Гарри Колмери, юрист из Миссури и бывший руководитель Американского Легиона, стал одним из членов этого комитета. Целью Колмери являлось проверка соответствия этого законопроекта всем надлежащим правовым стандартам. По этой причине Колмери теперь известен как составитель билля о G.I.[11]

Пока этот комитет работал над своим законопроектом, Сенат принял закон о выделении 500 долларов военнослужащим, когда они будут демобилизованы. В Палате представителей Эндрю Джексон Мэй, председатель комитета Палаты представителей по военным делам, был автором этого законопроекта. Еще до того, как Палата представителей смогла принять закон, Мэй вернулся в свой родной штат Кентукки, и в итоге законопроект был отложен на вторую сессию[12]. Эта история является еще одним примером бездействия Конгресса. Впрочем, подобное бездействие Конгресса скоро закончится, и билль о G.I. скоро будет принят.

В Палате представителей конгрессмен от Миссисипи Джон Рэнкин, председатель комитета по законодательству, касающегося ветеранов, представил билль о G.I. от 10 января 1944 года, получившего название Закона о помощи военнослужащим 1944 года. Беннетт Чамп Кларк, сенатор от Миссури и один из основателей Американского Легиона, на следующий день представил в Сенате аналогичный законопроект[13]. Спустя полгода после выпуска Рузвельтом списка из шести пунктов, законопроект о помощи ветеранам после войны наконец-то был представлен Конгрессу.

Оба законопроекта прошли через соответствующие палаты и должны были пройти через комитет для стандартизации обеих законов, принятых каждой палатой Конгресса. Однако один член Конгресса не присутствовал на голосовании по окончательной версии законопроекта. Конгрессмен Джон Гибсон, который вернулся домой в Джорджию, договорился с конгрессменом по имени Рэнкин, чтобы он проголосовал за законопроект, в котором пособие по безработице ветерана выплачивалась 52 недели, а не 26 недель, как раньше предполагалось. Однако конгрессмен Рэнкин возглавил комитет, который снизил размер пособия по безработице в Палате представителей, а впоследствии конгрессмен Рэнкин отказался голосовать за представителя Конгрессмена Гибсона, когда комитет голосовал за принятие законопроекта, ранее принятого Сенатом. Сложилась такая ситуация, что законопроект мог быть спасен только благодаря усилиям Гибсона. Конгрессмен Гибсон приземлился в аэропорту Вашингтона и успел проголосовать за 4 часа до снятия законопроекта с голосования. Примеру Гибсона последовали другие кандидаты, и утром 9 июня 1944 года законопроект был принят комитетом единогласно. Палата представителей и Сенат последовали его примеру 12 и 13 июня соответственно, а 22 июня президент Рузвельт подписал закон[14].

Обсуждение билля о G.I. шло не только в залах Конгресса. Так, Американский Легион явно поддерживал принятие билля о правах военнослужащих, но некоторые другие ветеранские организации первоначально выступали против законопроекта. Наиболее крупными такими организациями были Ветераны зарубежных войн (VFW), Американские ветераны-инвалиды (DAV), Военный орден Пурпурного Сердца (MOPH) и Постоянная ассоциация ветеранов. Это четыре организации написали письмо в Конгресс, требуя, чтобы льготы предоставлялись только раненым и инвалидам. Теодор Мош заявлял, что эти организации «считали, что раненые и инвалиды не получали должных привилегий»[15]. Вскоре VFW поддержали законопроект, так как им пообещали выделить 500 миллионов долларов на строительство больниц и лечебниц для ветеранов[16]. При этом конкретных данных по окончательной позиции Постоянной ассоциации ветеранов к биллю о G.I. нет. В любом случаи как MOPH, так и DAV никогда не отказывались от своей негативной позиции по отношению к данному законопроекту[17]. Например, представитель MOPH заявлял комитету Рэнкина, что «это зашло слишком далеко, потому, что «несет в себе тенденцию» убить «гуся, несущего золотое яйцо». И напротив, он объяснял, что у Легиона есть «блестящий законопроект»[18]. Стоит сказать, что билль о G.I. не создавал никаких проблем для ветеранов-инвалидов, чьи интересы отстаивали DAV и MOPH.

Билль о правах военнослужащих содержит ряд положений, некоторые из которых не так известны, как, скажем, образовательные программы. Окончательный вариант билля, внесенный на голосование в Палату представителей, состоял из 15 глав. Образовательной программе для ветеранов была посвящена 4 глава данного законопроекта[19]. Остальные 14 глав были посвящены ряду других аспектов жизни демобилизованных военнослужащих и включали в себя такие положения, как оплату части ссуды при покупке фермы, дома или бизнеса; помощь при трудоустройстве ветеранов на работу; определение размеров пособий; определение случаев, по которым ветеран лишался льгот; финансирование больниц и лечебниц для ветеранов; администрирование законопроекта и еще ряд мелких юридических вопросов, решение которых требует любой закон[20]. Одним из важных положений законопроекта является определение того, кто квалифицируется как ветеран. Так, ветераном считается «человек, проходивший действительную военную или военно-морскую службу после 16 сентября 1940 года включительно и до окончания нынешней войны, при условии, что он прослужил 90 дней или более либо был демобилизован по причине ранения, инвалидности и отставки по другой почетной причине, а также при условии, что его образование или обучение было затруднено, отложено либо прервано поступлением на службу»[21].

Положение о прерывании обучения ветеранов стало предметом споров. Де-юре обучение ветерана считалось прерванным, если он поступил на службу до того, как ему исполнилось 25 лет[22]. Но проблема заключалась в том, что ветераны, поступившие на службу, будучи старше 25 лет, не имеют права на получение образования. Один такой ветеран писал в Washington Post: «Мы внесли в войну меньший вклад, чем люди, которым не исполнилось 25 лет? Разве мы не заслуживаем тех же льгот, как эти молодые парни? Почему мы не имеем такого же права для получения образования?»[23] И этот ветеран в своем мнении не был одинок. Например, подобные мысли мы встречаем в опросе, проведенном одним из ветеранов в одном из городов Среднего Запада.

В этом обзоре собраны данные по ряду различных аспектов жизни ветеранов до и после их службы в армии. Одна группа состояла из ветеранов возрастом «около 30 лет» и включала 48 ветеранов. Из этих 48 ветеранов только шесть человек получали какое-то образование после войны. Опрос показал, что основная часть этих 48 ветеранов не получила высшего образования и даже не до конца получила школьное образование – средним уровнем образования этой группы ветеранов было 10 классов школы[24]. Связано это с тем, что у многих из ветеранов были семьи, которых нужно было кормить, а для этого нужно было работать, а не учиться. Этот опрос, к сожалению, не позволяет точно узнать возраст этих людей. В любом случае, этот опрос показывает, что билль о G.I. был далек от совершенства, потому что он не позволял каждому ветерану воспользоваться обещанными ему льготами.

Д-р Джордж Зук, президент Американского совета по образованию, высказал свое мнение по этому поводу. Он заявил в одном из подкомитетов, что «правительство Соединенных Штатов несет серьезную ответственность за предоставление льгот на образование военнослужащим после войны. Это меньшее, что мы можем сделать»[25]. К этому заявлению нельзя относиться легкомысленно, так как мистер Зук не был каким-то подставным лицом или главой малозначительной организации. Американский совет по образованию включал в себя 21 ведущую образовательную ассоциацию. Одно время эту организацию рассматривали как ответственную за реализацию образовательной программы, предусмотренной в билле о G.I. Интересно, что если Зук и его сторонники одобряли билль, то другие члены совета по образованию выступали против законопроекта. Например, Джеймс Конант, президент Гарварда, и Роберт Хатчинс, президент Чикагского университета, считали, что билль о G.I. представляет угрозу для качества университетской среды и вообще высшего образования.

22 января 1945 года Джеймс Конант опубликовал годовой отчет, в котором призвал «пересмотреть билль о G.I., чтобы обеспечить обучение за счет государства лишь способным ветеранам»[26]. Конант хотел, чтобы из американских ветеранов только самые лучшие и умные получили возможность учиться в колледжах и университетах. Он опасался того, что «билль о G.I. не проводит различия между теми, кто сможет извлечь выгоду из высшего образования, и теми, кто не сможет этого сделать»[27]. Конант добавил, что «мы можем дать образование наименее способным ветеранам… что испортит наше высшее образование»[28]. Конант считал, что высшее образование должно быть только для элит. В то же время он понимал, что принятие этого закона навсегда изменит американские университеты, и всячески этому противился.

Хатчинс был еще более резок в своих высказываниях. Он написал статью под названием «Угроза американскому образованию». Хотя он одобрял факт того, что менее обеспеченные студенты теперь смогут посещать университет, он также утверждал, что эта новая система может побудить колледжи и университеты специально принимать на обучение неспособных студентов, чтобы получить экономическую выгоду от этой программы. Хатчинс в своей статье дошел до того, что заявлял следующее: «Новый закон… деморализует образование и обманывает ветеранов»[29]. Этот человек, как и Конант, считал, что образование должно оставаться привилегией состоятельных людей. Но их мечтам не суждено было сбыться.

Стоимость обучения в лучших университетах, включая Гарвард, в конце войны составляла 400 долларов в месяц. Согласно биллю о правах военнослужащих, ветераны для получения образования получали 500 долларов в год. В итоге обучение в колледжах и университетах стало для ветеранов фактически бесплатным. Неудивительно, что 52% всех ветеранов посещали университеты и колледжи. Примечательно, что в Гарварде общее количество студентов увеличилось с 2750 человек в феврале 1945 года до 5000 человек в конце того же года[30]. Благодаря такому наплыву студентов-ветеранов вышеупомянутый президент Гарварда Конант смог лично увидеть американских ветеранов. В итоге Конант изменил свою точку мнения и заявил, что ветераны были «самыми зрелыми и многообещающими студентами, которые когда-либо были в Гарварде»[31]. Подобно тому, как эти ветераны атаковали противника, будучи на войне, они атаковали колледжи и университеты.

Ветераны не упускали возможность учиться. Они запросто опережали в этом тех студентов, которые не были ветеранами. Кейт Олсон в статье 1973 года указывал, что в апреле 1946 года в Колумбийском университете насчитывалось 7826 студентов-ветеранов, и ни у одного из них не было проблем с учебой или плохими оценками. Известно, что в университете Миннесоты только половина процента студентов-ветеранов были отчислены за плохую учебу. Сравните это с не воевавшими студентами, среди которых процент отчисленных за плохую учебу составлял 10 %[32]. Принимая во внимание подобную статистику, можно легко понять, почему Конант изменил свою точку зрения.

Организация DAV профинансировала исследование, проведенное Американским советом по образованию и посвященное обучению ветеранов-инвалидов в колледжах и университетах. Впрочем, были опрошены не только ветераны-инвалиды. В этом исследовании у ветеранов спрашивали их мнение о нынешнем качестве высшего образования и просили его сравнить с довоенными временами. В итоге 43% ветеранов заявили, что качество образования повысилось, 26% заявили, что качество осталось таким же, 24% заявили, что качество образования упало, а 7% затруднились ответить. Для тех 24% ветеранов, высказавшихся о снижении качества образования, главными проблемами были «переполненные аудитории» и то, что теперь им уделялось «меньше индивидуального внимания»[33]. Таким образом, даже у самих ветеранов не было серьезных проблем с получением высшего образования. Реальная проблема для студентов-ветеранов заключалась в увеличении количества студентов, из-за чего некоторые университеты и колледжи могут неодинаково соблюдать билль о G.I. Но в любом случае закон уже был принят, и теперь нам нужно сделать вывод о том, как хорошо этот билль работал.

Билль о G.I. позволил многим ветеранам покупать дома, посещать университет и многое другое, что в любом случае было для них не по карману. Но законопроект, предназначенный для всех ветеранов, не повлиял на них одинаково. Так, право на получение пособий для женщин даже не рассматривалось. Департамент по делам ветеранов (VA) обязан был выплачивать пособия в том числе и женщинам, но, к сожалению, в первые 50 лет существования департамента по делам ветеранов учетные записи, касающиеся женщин, даже не велись (департамент по делам ветеранов был основан в 1930 году – прим. пер.)[34]. Это осложняет установления точного числа женщин, лишенных положенных им льгот. В любом случае, очевидно, что некоторые женщины были лишены льгот. Добавьте к этому еще тот факт, что женщины того времени обычно были домохозяйками, и не более того. В опросе, проведенном в WACS (женский армейский корпус) ВВС США относительно послевоенных амбиций женщин-военнослужащих, 73% заявили, что они хотят лишь «замужества и домашнего хозяйства»[35]. Поэтому неудивительно, что женщины и получение ими ветеранских льгот обсуждается нечасто.

Женщины-военнослужащие служили в разных подразделениях, таких, как: Женский армейский корпус (WACS), Армейский корпус медсестер, WAVES, Корпус медсестер ВМС, Женский корпус морской пехоты и женский корпус военно-воздушных сил (WASPS)[36]. Большинство из женщин-военнослужащих получили статус ветеранов и имели право на ветеранские льготы, но не все. Так, служащие WASPS не имели права на получение статуса ветерана, как и некоторые другие женщины-военнослужащие. Они получили статус ветерана лишь в 1977 году, когда была принята поправка к биллю о G.I., подписанная 23 ноября президентом Картером[37]. Кстати, это является еще одним подтверждением того, насколько важным стал билль о правах военнослужащих. Интересно отметить, что в 1940 году доля женщин среди студентов колледжей и университетов составляла 40%. В 1947 году этот процент упал до 29%, потому что билль о G.I., как правило, приносил больше пользы мужчинам, а не женщинам[38]. Очевидно, что женщины не воспользовались образовательной программой для ветеранов Второй мировой войны. Впрочем, мы, скорее всего, вряд ли когда-либо узнаем, насколько женщины-ветераны оказались обделенными. В любом случае, очевидно, что женщины-военнослужащие испытывали трудности, и в этом они не были одиноки.

Латиноамериканцы также сталкивались с дискриминацией. Из-за этого бывший военный врач и майор армии Гектор П. Гарсиа в 1948 году основал организацию под названием «American G.I. Forum». Эта организация была создана, потому что «в льготах отказывали в значительной части американцам мексиканского происхождения и другим латиноамериканцам на всей территории Соединенных Штатов»[39]. Одним из преимуществ, которое латиноамериканцы хотели для себя выбить, были льготы на образование. Об этом можно догадаться по лозунгу вышеупомянутого Форума: «Образование – это наша свобода, а свобода должна быть у всех»[40]. К слову, эта организация существует и в настоящее время. Генри Рамос, описывая историю American G.I. Forum, писал, что ветераны Второй мировой войны внесли свой вклад «в политическую целостность нации и социальный прогресс»[41]. Про латиноамериканских ветеранов не написано большого количества работ. Тем не менее, известно, что они сталкивались с трудностями, стремясь получить ветеранские льготы. Возможно, в будущем еще будут написаны работы по этому поводу. Между тем, есть еще одна социальная группа, по которой написано больше работ и которая также требует обсуждения.

Ветераны-афроамериканцы также столкнулись с неодинаковым исполнением этого закона. Говард Джонсон в статье 1947 писал, что «с войны вернулось 1 154 000 ветеранов-негров», из них «более 700 000 ветеранов-негров, живущих в южных штатах»[42]. Историки всегда должны помнить, что в то время, когда билль о G.I. был принят, как страна, так и вооруженные силы были сегрегированы. Конгрессмен Рэнкин, человек, представивший билль о G.I. в Палате представителей, в прошлом подвергался критике за свои расистские взгляды. В фильме Томаса показано, что Рэнкин заявлял о том, что 50 000 афроамериканцев из его родного штата Миссисипи служили в армии. Вскоре последовало его следующее заявление о том, что ему не очень нравится то, что прозвали клубом 52-20[43]. Клуб 52-20 – это прозвище пособия по безработице, которое ветераны могли получать сроком до 52 недель и размером в 20 долларов в неделю. Однако 4 мая 1944 года Рэнкин в Washington Post заявил, что после «смены руководителя» в Палате представителей был основан комитет[44]. Вскоре этот комитет сократил срок действия пособий по безработице до 26 недель. Собственно, сокращение срока действия пособия по безработице и стало причиной создания комитета. Точно неизвестно, с чем было связано подобное изменение - с расистскими предрассудками, или с обыкновенной жадностью. Причем, скорее всего, оно было связано именно с жадностью. Еще 1 апреля 1944 года Рэнкин заявлял, что «мы не будем торопиться, а внимательно изучим закон и постараемся довести до сведения Палаты представителей те меры, которые мы все сможем осуществлять»[45]. Возможно, он действительно хотел добиться максимально эффективного осуществления билля о G.I. Но его расистские взгляды заставляли других людей думать иначе. Столкнувшись с такой ситуацией, ветераны-афроамериканцы, вернувшиеся в Америку, попытались принять участие в обсуждении и осуществления билля о правах военнослужащих.

Хилари Хербольд, кандидат наук из Принстона, написала интересную статью про неравенство, с которым сталкивались ветераны-афроамериканцы. Она писала, что в 1947 году в неназванном южном штате местное отделение департамента по делам ветеранов устроило на работу 1700 ветеранов, и лишь семеро из них были афроамериканцами. И это несмотря на то, что треть всех ветеранов из южных штатов были чернокожими[46]. Для помощи ветеранам-афроамериканцам была создана организация под названием United Negro and Allied Veterans of America (UNAVA). В 1946 году UNAVA не смогла получить аккредитацию от департамента по делам ветеранов, что затрудняло осуществления ими помощи ветеранам. К этой проблеме добавлялся принцип «равно, но отдельно», который применялся к больницам для ветеранов. Как и в случае с другими службами и сервисами, эти больницы были более низкого качества[47]. Кажется, что департамент по делам ветеранов способствовали возникновению неравенства между белыми и чернокожими. Однако возлагать всю вину на департамент было бы ошибкой.

Некоторые университеты и колледжи координировались с департаментом по делам ветеранов для направления ветеранов-абитуриентов в менее престижные образовательные учреждения. Это координирование сопровождалось угрозами лишить университеты и колледжи льгот в случае несоблюдения требований департамента по делам ветеранов. В связи с этим нет ничего удивительного, что только «одна пятая из 100 000 ветеранов-афроамериканцев, стремившихся воспользоваться льготами на образование, смогли поступить в высшие учебные заведения»[48]. Отчасти причиной такого низкого количества ветеранов-афроамериканцев, поступивших в высшие учебные заведения, является не их цвет кожи, а состояние тех учебных учреждений, куда они стремились поступить. Один военный историк подсчитал, что 95% чернокожих ветеранов стремились получить образование на территории южных штатов. Только в 1947 году количество студентов в «негритянских» колледжах и университетах выросло на 50 процентов. Если 1940 году в этих учебных заведениях обучалось 43 003 человека, то в 1950 гожу их количество 76 600 человек. Это число было максимальным числом, которое одновременно могли обучить вузы для чернокожих, поэтому примерно 200 000 ветеранов не смогли осуществить свои льготы на образование[49]. Подтверждением этому служит опрос, согласно которому около 55% ветеранов не смогли поступить в высшее учебное заведение, так как в нем не хватало мест. Для сравнения, число абитуриентов, которым в «белых» вузах было отказано по той же причине, составляет 28%[50].

Получение образование было, пожалуй, одним из главных желаний ветеранов Второй мировой войны. Исследование, проведенное Информационно-образовательным отделом армии США в 1944 году, показало, что до принятия билля о G.I. лишь 7% солдат хотели получить дальнейшее образование. После принятия билля процент желавших продолжить свое образование увеличилось до 29% среди белых и до 43% среди афроамериканцев[51]. Цифры, подобные этим, безошибочно показывают, что билль о G.I. не обеспечивал всем одни и те же привилегии.

У департамента по делам ветеранов явно имелись проблемы с расовым неравенством. Но департамент не был единственной организацией, которая сталкивалась с ним. Например, VFW «никогда не проводила политику сегрегации» и была «организацией, отражающей то местное сообщество, в котором она работала»[52]. Это заявление было высказано, когда представителя VFW спросили, сталкивалась ли эта организация с расовым неравенством, особенно в 1940-х годах. Но проблема с таким заявлениям состоит в том, что в то время и страна, и армия были сегрегированы. В 1947 году Джонсон заявил: «Американский легион и VFW поддерживают и поощряют сегрегацию и дискриминацию ветеранов-негров»[53]. Хотя в настоящее время VFW не признает, что в их организации могло быть одобрение расового неравенства, Американский легион подобных заявлений не делает. Когда с Кевином Фланниганом, библиотекарем истории Американского легиона, связались, он сказал: «членство в местных филиалах организации всегда определялось на местах»[54]. Далее он заявил, что во многих городах членство в организации разрешалось только для людей с определенной профессией. Например, в Чикаго нанимали людей, работавших с рекламой, а во многих других города членство в организации было разрешено только для людей, служивших в определенных подразделениях. Обычно в городах было два отдельных филиала: один для черных, другой для белых. Эта практика была законной, но не проводилась Американским легионом по всей стране. В 1950-х годах Американский легион изменил свои правила, включив в них положение о том, что членство в организации больше не может зависеть от расы, пола или религии[55].

Проблемы, связанные с расовым неравенством, стали источником разногласий в почетном обществе Американского легиона под названием «Сорок и восемь». Эта организация была создана не только для развлечения, но и для совершения благих дел. Так, эта организация в начале 1940х годов собрала около 2,7 миллионов долларов для нуждающихся детей[56]. Но проблема заключалась в том, что они не принимали в свои ряды «цветных и восточные расы»[57]. В 1959 году Американский легион осознал, что расизм не соответствует их идеалам, что не понравилось почетному обществу. В итоге через год «Сорок и восемь» были исключены из Американского легиона. Лидеры Американского Легиона считали это действие необходимым, так как не хотели объединяться с явно расистской организацией[58]. Несколько иронично следующее: если в 1966 году Моули в своей истории Американского легиона писал об этом изгнании общества «Сорока и восьми», то уже в 1989 году Томас Румер, написав свою историю Легиона, не упомянул об этом конфликте. «Сорок и восемь» была организацией, которая действительно делала благие дела. Они лишь упустили тот факт, что если раньше расизм был нормой, то теперь он был недопустим. Американский легион напротив, участвовал в составлении закона, который не ставил различия между цветами кожи, и из-за этого эта организация осознала, что и им самим нужно покончить с расизмом.

Билль о правах военнослужащих 1944 года является важным законодательным актом, а также важной частью американской культуры. Этот закон позволил множеству американских ветеранов получить образование, которое в другом случае они никогда бы не получили. 7,8 миллионов ветеранов получили образование благодаря биллю о G.I., а государство, соответственно, для осуществления образовательной программы согласно биллю потратило около 14,5 миллиардов долларов[59]. Как и в случае со многими другими событиями прошлого, существует тенденция преувеличивать истинные достижения. Как сказал один ветеран Второй мировой войны, «билль о G.I. – это то, как Америка сказала «Спасибо»»[60]. Бывший сенатор Пол Саймон однажды написал: «Истинные лидеры нашей страны всегда ценили образование»[61]. В 1940-х годах лидеры Америки доказали, насколько они ценят образование для ветеранов. Билль о G.I. 1944 года действовал до 1956 года. За биллем о правах военнослужащих, как и за последующими законами, касающихся ветеранов, стояли люди, верные своим идеалам[62]. Нынешний билль о G.I. не ставит различия между расами, в отличие от предыдущих законов. Истинное предназначение первоначального законопроекта сегодня стало реальностью. Для некоторых билль о правах военнослужащих позволил осуществить то, что они считали «американской мечтой», но для других эта мечта была отложена.

 

Использованная литература

Основная

"About Us- The American GI Forum," found at https://www.agif.uslabou



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-11-04 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: