Строительство гидроузла.

Предыстория строительства.

Река Ока, несмотря на свою довольно большую ширину и полноводность, в своём первоначальном виде была довольно мелкой, изобилующей песчаными отмелями и каменистыми перекатами. По реке в межень могли ходить только суда имеющие небольшую осадку. В районе села Любичи, при низком уровне воды в Оке, можно увидеть остатки импровизированных плотин XBX века, представлявших собой насыпи, перегораживавшие реку, в которых оставался лишь узкий проход для судов. Более-менее пригодной для судоходства Ока становилась только ниже Рязани, что не могло удовлетворять растущую потребность в перевозке самых разных грузов между Москвой и Нижним Новгородом. Поэтому назрел вопрос об улучшении судоходных условий рек Москвы и Оки.

Проблему как могли, пытались решить путём проведения дноуглубительных работ, на проблемных участках работали землечерпательные машины, но было очевидно, что без повышения уровня воды в реке не обойтись. Москва-река была шлюзована ещё в 1874-1877 годах, всего было построено 6 плотин со шлюзами (*1).

Первые изыскания с целью шлюзования Оки были проведены ещё в 1879-1880 годах (*2), однако, к началу ХХ-го века вопрос оставался открытым.

Один из первых проектов шлюзования Оки был представлен ещё в 1903 году (*3). Согласно этому проекту должны были быть построены две плотины со шлюзами-у сел Дединова и Новоселок. Следует отметить, что фактическое воплощение этих проектов сильно отличается от описанных в книге.

Если проект того гидроузла, который сегодня известен нам как Кузьминский, не слишком сильно отличается от построенного в итоге, то находящийся выше по течению Белоомутский, совершенно не похож на описанный в книге.

Фактически Кузьминский гидроузел находился немногим выше по течению, по сравнению с информацией из книги, и после недавней реконструкции, его положение стало даже ближе к запланированному в 1903 году.

А вот Белоомутский шлюз, и по своему положению, и по фактическому воплощению проекта, довольно сильно отличается от описанного в книге.
Плотина должна была находиться напротив Любичей, а шлюз-в длинном канале, прорытом для спрямления Ловецкой петли Оки.

Цитата из книги:
«Шлюзы помещаются в деривационных каналах; у села Деднова канал имеет длину 890 сажен и заменяет 10 верст; у Новоселок же длина канала равна 375 саженям.»
1 сажень равна 2,18 метрам; 1 верста-1060 метрам.
Таким образом, канал Дединовского шлюза имея длину без малого 2 км, заменял бы примерно 10,6 км пути по реке.

Строительство гидроузла.

Строительство Белоомутского шлюза начались 1 мая 1911 года.

Строители столкнулись с рядом трудностей, главной из которых был неустойчивый песчаный грунт, через который постоянно били фонтаны ключей. Строительные котлованы постоянно подвергались затоплению, рушились стенки строительных перемычек. В конечном итоге, из-за этих трудностей, решено было уменьшить толщину флютбета (основания) плотины почти в два раза, что в конечном итоге не могло не сказаться на надёжности конструкции. Пришлось прибегнуть к таким вещам, как бетонирование под водой.

Работы по шлюзованию Оки шли с отставанием от запланированных сроков и большим перерасходом денежных средств. Эти вопросы обсуждались на заседании Государственной Думы.

Вот цитата из выступления депутата Виноградова на заседании 21.04.(04.05)1912 г (3*).:

«Позволю себе в дальнейшем остановить ваше внимание на положении работ по улучшению судоходных условий р. Оки. Эти работы, по заявлению начальника управления внутренних водных путей сообщения, первый опыт крупных гидротехнических сооружений. Тем интереснее и важнее ознакомиться с тем, как эти работы производятся. История предварительных изысканий по улучшению р. Оки—история старая. Еще в 1899 г. Управление Московского округа путей сообщения представило в министерство свои предложения и технические данные по этому вопросу и в основе этих соображений и технических расчетов лежали изыскания 1879—1880 гг. С тех пор было сделано еще несколько новых изысканий и израсходовано на них тысяч 80—90. В 1904 г. Государственный Совет в законодательном порядке ассигновал на расходы но улучшению р. Оки 3.100.000 р. В 1909 году инженер Рейхман был назначен начальником работ по улучшению судоходных условий р. Оки. От него потребовали представления технического проекта, и наскоро составленный проект был им представлен. Рейхман уже готовился приступить к работам, готовился с торгов сдать подряды по постройке шлюзов на р. Оке, но тут выяснилось, что не сделано пустяков, не произведено отчуждения земель; не сообразили своевременно, что шлюзов нельзя строить на чужой земле, при том на такой дороге, как заливные луга берегов р. Оки. Начало работ отсрочилось. В 1910 г. явился новый начальник работ, инженер Пузыревский, появился с предписанием начать работы. Работы начались 1 мая 1911 г. По изысканиям Рейхмана, признаны были наиболее подходящими местами для шлюзования место реки у с. Белоомута (шлюз №1) место реки у е. Кузьминскаго (шлюз № 2). Как утверждают, без всяких новых изысканий, шлюз № 2, но представлению инженера Пузыревского был перенесен на полверсты выше от намеченного места. На этом месте у крестьян была паромная переправа, но крестьяне требовали, чтобы при устройстве шлюза на этом месте Министерство приняло на себя содержание переправы на другом месте. Пузыревский не согласился па это, и шлюз был перенесен на другое место. Случайно, при переносе шлюза на новое место, оказался грунт в одной части удовлетворительным глина, поэтому вначале никаких неожиданностей не было. Но затем, по ходу работ, строителей стали смущать прослойки песка при работе. Проработали 35 саж., и обнаружилось, что вся остальная работа—60 саж. по закладке основания плотины должна происходить в чисто песчаном грунте. Пришлось изменять предполагавшийся по проекту тип плотины; выяснилось это в октябре. Подрядчик, не надеясь выполнить работы с перемычками договоренного типа, предложил новый тип за дополнительную плату. Только тогда стали производить тщательное бурение на Кузьминском шлюзе, когда переносили шлюз № 2 на новое место, не проверили ширину реки на новом месте. Говорят, река оказалась шире, пришлось насыпать большую дамбу на глубоком месте. Но в общем на означенном шлюзе №2 дело обстоит сравнительно хорошо. Хуже обстоит дело со шлюзом №1; его начали строить 1 мая, и сразу обнаружилось, что почва—песок плавучий, к тому же илистый, через который фильтровали фонтаны ключей. Такого неустойчивого грунта не ожидали, однако продолжали работу. В июне Пузыревский донес правлению, что «обнаружено в грунте залегание плавучих песков». В ответ на это комитет управления рекомендовал забивку шпунтов нового типа, не предлагавшегося по проекту. Стали вбивать бесчисленное количество свай, бетонировать, но безуспешно. Видя невозможность устроить шлюзы на глубине 1 саж., решили изменить толщину флютбета до 0,55 саж., т. е. уменьшить ее почти вдвое. К этому решению пришли в августе, По мнению скептиков такое изменение может быть чревато последствиями: возможен подмыв, и тогда вся плотина уплывет. Неожиданно скверный, никуда негодный грунт тормозит все. В это время—в конце августа, вначале сентября—приехал из Петербурга инженер Калинин и приказал бурить во вею, чтобы произвести надлежащее геологическое исследование почвы того места, где строился шлюз № 1. Это было спустя четыре месяца после начала работ. По возвращении Калинина в Петербург здесь состоялось совещание для обсуждения положения шлюза № 1. Некоторые из членов этого совещания категорически высказались против продолжения работ по сооружению этого шлюза; большинство, однако, решило работы продолжать. К концу строительного сезона на шлюзе № 1 удалось заложить флютбет плотины только на пространстве 10 саж., вся же длина ее 95 саж. Чтобы подогнать работы, Пузыревский решил построить в течение зимы еще 35 саж. Несостоятельность этого намерения была очевидна, по работы начались. Перемычки для этих зимних работ устроили так скверно, что вся зимняя работа свелась только к попытке откачать воду, чтобы заложить основание плотины. Качали днем и ночью, качали сотни рабочих; и декабрь, январь и февраль откачивали воду, и все-таки основание плотины заложить не удалось. Часть перемычек к весне разобрали для прохода судов. При постройке Окских шлюзов бросаются в глаза следующие недостатки: 1) недостаточность, неудовлетворительность предварительных изысканий—пришлось проделать чисто изыскательные работы во время производства постройки; 2) технический проект шлюзов неудовлетворителен; поэтому он постоянно ломается, видоизменяется, отсюда задержка в работах, переплаты подрядчикам; 3) небрежность функционирования технического надзора и вообще ведения дела: так, летом на Белоомутском шлюзе обвалилась стенка головы шлюза, потому что небрежно были забиты шпунты; 4) работы ведутся порой на авось и достаточно бессмысленно; примером служат последние зимние работы на Белоомутском шлюзе; 5) много перерасходов против первоначальной сметы: как наиболее разительный пример, расход около 300.000 р. на железобетонные стенки; 6) бесхозяйственность: до самого последнего времени не были заключены купчие крепости на отчужденные для постройки шлюзов земли, и я не знаю, совершены ли они в данный момент, а между тем казна обязан заплатить проценты за время фактического занятия земель; более 12.000 р. инженером Пузыревским израсходовано на постройку трех брантвахт из старых коломянок. Конечно, эти брантвахты оказались очень плохи, а между тем за эти самые деньги можно было бы иметь прекрасные новые брантвахты; стоило только инженеру Пузыревскому поступить по примеру Московского округа путей сообщения и брантвахты заказать не в Рязани, как он во что бы то ни стало хотел «рассудку вопреки, наперекор стихиям», а заказать, как заказывает округ на Волге около Нижнего. Были бы тогда прекрасные шаланды и стоили бы они, может быть, гораздо дешевле и во всяком случае они служили бы бесконечно дольше. Одной из причин этой бесхозяйственности является почти полное игнорирование начальником работ инженером Пузыревским строительной комиссии. В сроки, обусловленные контрактами с подрядчиками, большая часть работ исполнена быть не может. Так, гг., производятся у нас первый опыт крупных гидротехнических сооружений. Не скажу, чтобы этот опыт располагал меня к производству дальнейших, еще более дорогих опытов. (Голос слева: печально).»

В следующем, 1913 году, Виноградов вновь подверг критике строительство шлюзов (4*): «…Я в прошлом году говорил вам, как строятся шлюзы на Оке, что можно ожидать от этой постройки. Я отметил, что на деле осуществляется не тот проект, который имелся в виду Государственным Советом при отпуске средств, осуществляется новый, быть может, более совершенный, но проект также технически плохо разработанный, также все время видоизменяемый при работе, и самые существенные предварительные изыскания оказались недостаточными, совершенно неудовлетворительными, технический надзор плохим. Возражавший мне начальник управления нашел все мои замечания неосновательными, но жизнь оправдала их: окончание сооружений запоздало, но меньшей мере, на год, перерасход ни в коем случае не будет менее 30%, вероятно, дойдет до 50%, и нет уверенности, что все будет сделано правильно и хорошо.Истекший год дал в этом отношении убедительные доказательства. Я могу вам сообщить, что флютбет на Белоомутском шлюзе два раза в течение истекшего года подмывался водой, два раза забрасывался камнями, первый раз осенью 1912 г., а второй раз теперь после половодья. После спада воды выяснилось, что на Белоомутском шлюзе размыта дамба на протяжении 100 саж., и на Кузьминском шлюзе тоже, хотя и меньше. Ясно, что конструкция и постройка дамбы неудовлетворительны; на Кузьминском шлюзе дома почти свалились вследствие подмыва берега. Строительная комиссия настаивала на переносе их, а начальник работ, инженер Пузыревскй просил не делать этого, во избежание скандала. Гальсбанты, железные части ворот, на которых шлюз держится,, все лопнули, перерасход на это будет сравнительно не велик, но обстоятельство само по себе чрезвычайно скандальное, ибо оно обнаруживает неправильность и небрежность технического расчета в постройке ворот. Случись это позже, уже но окончании работ, и шлюз не мог бы действовать, ибо нельзя было бы ни открыть, ни закрыть ворота. Перемычка сейчас на Белоомутском шлюзе валится, откачать воду нельзя, в виду этого решено бетонировать под водой. Следовательно, могут оказаться все неблагоприятные последствия такой работы. В актах строительной комиссии по прежнему найдете указания на недоброкачественные материалы, которые идут на постройку шлюза, и, наконец, обнаружилось, что при Кузьмннском шлюзе нужно строить отводный канал, который сметой не был предусмотрен и который, но расчетам инженера Пузыревского должен обойтись в 200.000 р. Правда, расчет Пузыревского управления не удовлетворил, здесь нашли у Пузыревского ошибку в подсчете затопляемых площадей и для проверки их посланы техники на место. Я теперь не знаю, что будет предпринято, постройка этого канала или выкуп новых дорогих десятин, но я знаю одно, что предстоит новый, чрезвычайно крупными перерасход. На работы но улучшению мы, гг.отпускаем последние 695.000 р. Все эти деньги полностью имеют свое определенное назначение: за счет их должны быть заказаны дополнительные караваны землечерпательниц и за счет их должен строиться канал на Каменке, а между тем, предстоят срочные работы на шлюзах, предстоят срочные платежи но ним, и я не сомневаюсь что все эти деньги, почти все, уйдут на эти шлюзы…

Ему отвечал князь В.Н. Шаховской (на тот момент Начальник управления Внутренних Водных путей и Шоссейных Дорог):

Далее, идет вопрос относительно, будто бы, ужасного положения, в котором находятся наши строительные работы на Оке. На этот вопрос я давал объяснения в прошлом году, и я позволю себе подтвердить вновь, что ничего сколько-нибудь угрожающего в отношении прочности сооружений на Оке нет. Те страшные слова, которые говорились в прошлом году относительно того, что будто бы у нас стенки надают, оказались, как я тогда же объяснил, неправильными; тогда обрушилась временная деревянная стенка, поддерживающая грунт. А ныне представляются данные еще более страшные, что будто бы у нас флютбет плотины два раза чуть ли не был снесен. Этого совершенно нет. Были подмывы грунта, выше и ниже флютбета, и это устранено соответствующей подсыпкой определенного количества камня. Таким образом, флютбет поврежден не был, а были подмывы около флютбета в виду стеснения русла временными перемычками. Опять страшного ничего нет.

Следует заметить, что именно князь Шаховской подписал со стороны Министерства Путей Сообщения договор с подрядчиками, инженер-технологами Лазарем Вениаминовичем Шиком и Арием Марковичем Данцигом, договор о выполнении работ по постройке плотины и шлюза близ Белоомута (5*).

Одновременно со строительством плотины и шлюза было запланировано строительство канала, отводящего воды реки Шья в район Белоомута. В 1911 году в журнале "Зодчий" (6*) была опубликована заметка о торгах на подряд выполнения этих работ. Историческое устье Шьи-у Любичей, было перенсено к Белоомут. Вроде бы одной из причин принятия такого решения была попытка уменьшить напор воды на Белоомутскую плотину. Но, думается, дело было не только в этом. По Цне и Шье сплавляли лес, и далее вниз по течению Оки в плотах. Плотина мешала бы этому.

Авария. Размыв плотины.

Несмотря на все заверения Шаховского, «мнение скептиков» о возможности подмыва плотины вследствие отступления от первоначального проекта, оказалось правильным. Всего через восемь месяцев после ввода в эксплуатацию, плотина оказалась размыта. Вот что писала об этом событии газета «Русское слово»:

«На Оке
Прорыв Белоомутских шлюзов

РЯЗАНЬ, 30. VBB. В ночь на 29-е июля на реке Оке напором воды прорвало Белоомутские шлюзы. В прорыл хлынула вода со страшной силой. Образовавшаяся волна достигла нескольких аршин высоты. По пути волны на несколько десятков верст от шлюзов сорваны паромы, купальни, смыты с берега склады грузов.
О прорыве немедленно было сообщено на рязанские пристани, где были приняты все меры к тому, чтобы волной не сорвало с якоря стоявшие в Рязани караваны судов.
Благодаря своевременно принятым мерам, на рязанских пристанях обошлось без несчастий.

13 августа (31 июля) 1915 года»

«Прорыв Белоомутских шлюзов.

В ночь на 29-е июля, как уже сообщалось в «Русском Слове», на реке Оке напором воды прорвало Белоомутские шлюзы.
Хлынувшей со страшной силой в прорыв водой на протяжении нескольких десятков верст от шлюзов сорваны паромы, купальни и смыты с берегов склады грузов. В течение нескольких минут волна достигла значительной высоты. Белоомутские шлюзы находятся в 50-ти верстах ниже Коломны. Благодаря Белоомутским и Кузьминским шлюзам, уровень воды между Рязанью и Коломной всегда был достаточным для поддержания правильной навигации при нормальной осадке судов. С прорывом же Белоомутских шлюзов, вероятно, обмелеют Днепровский и другие перекаты, на которых и без того всегда воды немного. Это, по мнению московских судоволадельцев, отразится несомненно на навигации. В настоящее время судовладельцы очень встревожены предстоящими затруднениями при переходе груженных судов в местах перекатов. По распоряжению московского округа путей сообщения, в ведении которого находятся Белоомутские шлюзы, к устранению затруднения судоходства, вследствие прорыва воды, уже приняты экстренные меры. Для углубления перекатов посланы землечерпальные машины - две окские №№3 и 6 и московрецкая №3. Однако, пока землечерпательные машины углубят перекаты, судовладельцы будут испытывать затруднения при совершении рейсов, так как придется уменьшить нагрузку судов ниже нормы. Исправить Белоомутские шлюзы в скором времени нельзя, так как работы, по техническим условиям, очень сложны. Причиной прорыва Белоомутских шлюзов, по мнению некоторых судовладельцев, были не совсем твердый грунт фундамента, находящегося под водой, давшего осадку в воде. Возможно также, что шлюзы были очень перегружены водой после последних дождей.

14 (01) августа 1915 года»

Руководитель строительства Белоомутского гидроузла, в своей книге «Расчет фундаментов» (7*), так писал об аварии, и о том, что ей предшествовало:

Незадолго до аварии, на Белоомутский шлюз состоялась экскурсия учащихся из города Рязани (7*):

«Экскурсия на Белоомутский шлюз (на р. Оке).

20 июля 1915 года состоялась экскурсия учащихся г. Рязани на Белоомутский шлюз. В этой экскурсии участвовали 66 человекъ, преимущественно учащиеся средних учебных заведений. Тут были представите ли Мариинской и Екимецкой женских гимназий,1 и 2 муж. гимиазии и др.; у многих в руках тетради и записные книжечки. В начале 2 часа дня путешественники были уже на ст. Горках, М. Каз. ж. д., и осматривали ее. Затем скоро пришли к д. Перевицам и долго любовались Окою, так чудно извивающеюся по зеленому лугу: за ней громадное село Белоомут. а налево шлюзовая плотина, кажущаяся белой полосой. Двинулись дальше и только что достигли Озериц, как до слуха детей донесся страшный шум: то падала вода с шлюзовой плотины. Маленькая остановка. Полились вопросы: что это? Почему так громко шумит вода? У всех одно желание: скорее туда, скорее увидеть все это. Через полчаса ходьбы перед глазами путников с одного берега на другой протянулась плотина (88 саж. дл.) Крепко стоят трехсаженные фермы. Вода с страшным ревом и шумом падает с пятиаршинной высоты. Здесь встретил гостей смотритель шлюза Н. С. Гущин, который тут же прочел детям маленькую лекцию, а через несколько минут все были уже на левом берегу Оки, где новая короткая лекция о шлюзовой камере. Выяснилось, что камера длиною в 120 с., и шириною в 8 саж. и что каждые ворота весят 800 пуд. Любознательная детвора засыпала лектора массою вопросов. Скоро стало.известно, что водолаз приготовляется к снаряжению для работы в основании шлюзовой плотины. Сейчас же все расположились на плотине, чтобы познакомиться с его рабочим костюмом,процессом одевания и с его работой. Интересно было наблюдать как его одевали в шерстяное белье, резиновый костюм с головным шлемом и броней в несколько пудов, (одни ботинки с свинцовыми подошвами весят 2 пуда). Рабочие тут же при помощи воздушного насоса принялись накачивать ему свежий и чистый воздух, а через несколько минут его уже не стало видно: он погрузился на дно реки. Чуть заметны по канату его движения. Долго следили юнцы за работою водолаза. После этого удалось немного поработать на сенокосе, а потом и искупаться. Скоро подошел снизу пароход. Долго и внимательно следили экскурсанты за входом в камеру каравана; наблюдали закрытие нижних ворот, впуск воды, открытие верхних ворот и выход каравана. Тут же подошел сверху окский теплоход. Проследили и его спуск вниз. Все время объяснения давали смотритель шлюзов Н. С. Гущин и заведывающий шлюзовым участком О. Н. Галецкий. Только около 10 часов вечера любознательная детвора покинула этот чудный уголочек. Около12 часов ночи экскурсанты были уже в своей Рязани. Можно быть уверенным, что сведения, полученные детьми путем осмотра дивного сооружения, останутся в их памяти на всю жизнь.»

Чем интересен рассказ об этой экскурсии? Дети наблюдали работу водолаза, обследующего подводную часть плотины. Видимо, какие-первые признаки приближающейся аварии уже были заметны, и персонал занимался поисками способа избежать её. Во всяком случае, подпор начал падать именно 20 июля:

«…зимой 1914-1915 г. плотина была закончена, … в середине мая стали поднимать напор.
К 5 июля подпор достиг максимума-1,67 с.; затем уменьшился, держась на высоте 1,63 с.; 20 июля подпор начал падать, и в ночь на 29-е, при подпоре 1,35 с. произошла катастрофа. Средняя часть плотины, шириной около 14 сажений, была вынесена прорвавшейся водой и ниже плотины образовались глубокие омуты, достигавшие 7 саж. (глубина залегания скалы). Остальная часть плотины как бы раскрылась, но продолжала стоять на месте, держа подпор и направляя весь поток в образовавшееся отверстие.» (По материалам съезда деятелей службы пути речного транспорта, 5-18 февраля 1923 г., г. Москва.)

После этой серьёзной аварии плотина будет восстановлена только в 1931 году.

4. Белоомутский шлюз в творчестве К.Г. Паустовского. Известный писатель К.Г. Паустовский, не раз бывавший в наших краях, записал в 1925 году в своём дневнике(8*): «Поезд. Скучно, пыль. Изгиб у Конотопа. Москва. На извозчике с украинским] студентом. Раздобывал деньги. У Фраера. Синявский. Отъезд в Подлипки. Серый северный теплый день. Поют птицы… церкви и сады. Подлипки. Русый Крол, просторы, телеги… Хорошо. Димушка вырос. Шура с подсолнухами. Озерицы. Ока, шлюзы, песок, вода и солнце… Пляж – грустный и пустынный. Цапли. Рыбная ловля – у шлюзов на озере с лодки… Чудесный Дим. Дядя Ваня… Отец Николай. Отъезд ночью. Хулиганы в Горках. Москва. Сдал книгу «Молодой Гвардии»^]. Без денег. Мрозовский у меня. С Синявским у них. Крокет. Палец. Ночевал в росе на балконе… С Рувимом. Пляж Загорелый. Хорошо. Крокет. Разговор о В. Странно. Уехал в Озерицы. Болезнь. Шел утром, Димушка пришел встречать… Заболел. Колит. Из окна – огни на Оке. Хорошо… С Кролом на шлюзы, на Оке, купался, в красивом месте. В Белоомут. Трактир. Дождь. Любовь к этой серой стране» Позже, он использовал собственные впечатления для написания одной из глав авантюрного романа «Блистающие облака», в которой герои купаются «около разрушенного шлюза». Приведу здесь полностью эту главу:

«ЭХ, РОССИЯ, РОССИЯ!.. Пароход из Москвы опаздывал. Паромщики разожгли на морском берегу костёр, - в осеннем дне зашумел огонь. Над Окой потянуло лёгким дымком. Приокские луга стояли в росе дождя, съеденные ненастьем. Бурые листья падали со старой ветлы у пристани. Глан предложил пойти дожидаться в чайную. Нелидова и Батурин согласились. Они пошли через рыжие пески в Верхний Белоомут. С чёрных веток ветер стряхивал отстоявшиеся капли. За чистыми окошками краснела герань; казалось, воздух был пропитан назойливым сладким запахом её листьев. В трёх верстах от Белоомута в сельце Ивняги жила нянька Нелидовой - бабка Анисья. Муж её - огородник - всё время пропадал по ярмаркам. Новый дом со светлой горницей весь год стоял пустой, - старуха жила на чёрной половине. Теперь в горнице поселились Нелидова, Батурин и Глан. Глан бывал в горнице только днём, ночевал он на сеновале. Батурин спал в клетушке олодо горницы, из окна была видна Ока, а по ночам - редкие береговые огни. Приехали они сюда на неделю, но жили уже две - ждали Берга. В чайной на втором этаже, на закоптелых стенах были наклеены портреты вождей - Ленина, Калинина. За узкими окнами стучали о стену худые берёзы. Накрапывал дождь. Среди площади чернели дощатые ларьки - место густо унавоженных и сытых базаров.
- Эх, Россия, Россия!
- промолвил Глан и задумался, глядя, как по верхушкам берёз дует морской ветер. Поздняя осень здесь, в Рязанской губернии, была холодна. Бодрили рассветы, съедавшие листву крепкой росой. Глан любил ходить за покупками из Ивнягов в Белоомут через берёзовый лес. Идти и слушать, как шелестит дождь, насвистывать, смотреть на туман над Окой. Вода в реке была железного цвета. Отогревшись в чайной, среди пара и белых фарфоровых чайников, Глан возвращался всегда в сумерки. Дни стояли короткие, похожие на серые и медленные проблески. Волчья тишина залегала в полях. С востока ползла густая и дикая ночь - ночь смутного времени, веков Ивана Грозного косматая, сдувавшая набок рыжие бороды паромщиков. На пароме пахло прелой лошадиной шерстью и рыбой. Фонарь на шесте был беспомощен. При взгляде на него, казалось, что никакой Москвы нет, - нет ни электричества, ни железных дорог, ни книг, ни театров, а есть только этот хриплый собачий лай, храп лошадёнок, ослизлые телеги, хлюпанье воды в сапогах да вот эти прибитые к земле, придавленные ночью Ивняги, Белоомуты, Ловцы и Борки. Жестяные лампочки за потными окнами вызывали мысль о тепле, заброшенности и желани спать, - спать до рассвета, когда моргающий денёк прогонит ночную, непролазную тоску.
- Чудно! чудно!
- пробормотал Глан и закурил. Батурин спросил: - Вам здесь не нравиться?
- В том-то и дело, что нравиться. Неожиданно всё очень. Вчера на Оке встретил шлюпку, - идёт под парусами к Москве. На шлюпке матросы-каспийцы. Шлюпка пристала у парома, матросы вышли, - всё молодежь, комсомольцы. Оказывается, - это переход из Баку в Москву. Я с ними чай пил, познакомился. Один из них рулевой Мартынов, он плавал на "Воровском" из Архангельска во Владивосток, видел Сунь Ят-сена, много о нём рассказывал. Вспомнили с ним Шанхай. Чудно. Пастушонок Федька влез в наш разговор: " У меня, говорит, дядька был командующим Красной Армией на Дальнем Востоке. Во! Рабочий, говорит, с Коломенского завода. Видал! Вот в энтом, говорит, месте он прошлый год рыбу удил, приезжал на побывку". А старик Семён мне все уши прожжужал про Малявина. "Вот, которые, говорит, обижаются на мужичков, - дикий, мол, народ, бессознательный, матерщинники. Неверно! Брехня! Ты слушай, тут вот недалече, усадьба художника нашего Малявина что с её было. Как дали свободу, все усадьбы палили, а в его усадьбе даже наоборот, мужички охранение поставили. Я сам в ём стоял. Для охраны картин. Чтоб ни-ни... Мы тоже не лыком смётаны, кое-чего и мы понимаем. Ты не гляди, что я серый. Серость-то моя не больно простая." На днях встретил огородника Гришина. Болтали о сём, о том - больше насчёт ярмарок: где лучше - в Егорьевске, в Коломне или Зарайске, а потом оказалось, что у этого огородника племянница - скульпторша Голубкина, ученица Родена. Вот и разберись. Матерщина. Женщины, прекраснее которых я не встречал, болота, и среди болот в дрянной церковке - икона, может быть Рублёва, не знаю, таких красок и мастерства нет и на Западе. Чёрт знает что. Паромщик Сидор молчал, молчал, а вчера проговорился: он в тысяча девятьсот пятом году был комиссаром Голутвиской республики, Гершуни знал, историю его расскажет лучше, чем мы с вами. Идёт вот такой мужичонка, порты подтягивает, смотришь на него и дрожишь, может быть, в душе-то он Толстой или Горький. Прекрасна страна, а сила в ней - рыжая, тугая, налитая она ей, как вот зимние яблоки, румянец в щёки так и прёт. С Оки глухо затрубил пароход. Пошли не спеша на пристань. Пароход трубил за разрушенными шлюзами, верстах в пяти. У пристани сбились телеги. Лошадёнки, засунув морды по уши в полотняные торбы, жевали овёс. Подводчика похаживали около, вздыхали, ругались о каких-то "кровяных сазанах". Вода на речке морщилась от дождя. Пароход с непонятным названием "Саратовский Рупвод" долго и бестолково шлёпал колёсами, навалился на пристань, пахнул теплом и паром. Берг махал с палубы кепкой. Сгорбленный, с поднятым воротником, он показался Нелидовой родным и печальным.
- Как чудесно, - сказал Берг возбуждённо, здороваясь со всеми. Как хорошо на реке. Я отдохнул на два года вперёд. В Ивняги пошли пешком. От голых кустов с красной глянцевитой корой пахло терпко и славно. Над лесом небо прояснилось, - белое солнце пролилось на серые колокольни Белоомута. Рыхлый песок был напитан влагой. Берг шёл и оттискивал глубокие следы; они наливались водой, такой чистой, что её хотелось выпить. Встретились подводы - огородники везли в Зарайск яблоки. После подвод остался крепкий запах яблок и махорки.
- Как хорошо, что вы приехали сюда отдыхать.
- Берг улыбнулся.
- Вот где всё можно продумать. Теперь слушайте новости. Дневник капитан уже сдал, инженер потрясён, он даже заболел от этого. Наташа ждёт вас. Капитан нашёл комнату в Петровском парке и перевёз туда Миссури и всё своё барахло. На днях он получает пароход, где - не знаю, ещё неизвестно. Берг помолчал.
- Вы читаете газеты?
- Редко.
- Глан заинтересовался.
- А что?
- Да...
- Берг замялся. Зачастил дождь, и они пошли быстрее. Нелидова шла легко, перепрыгивая через лужи.
- Да... Есть крупная новость... Дело в том, что Пиррисон... Нелидова шла, не подымая голову, - казалось, она тщательно рассматривает дорогу.
- Пиррисона расстреляли, - сказал быстро Берг и посмотрел на Нелидову. В напряжённых глазах её был холод, брезгливая морщинка легла около губ. Глан и Батурин молчали.
- Расстрелян также и тот, китаец.
- Берг поднял с земли бурый стебель щавеля и внимательно его рассматривал.
- Где?
- спросил Глан.
- В Тифлисе.
- Пойдёмте, вы промокните.
- Нелидова пошла вперёд по береговой тропе. В горнице бабка Анисья собрала чай. Нелидова накинула лёгкий серый плащ, - ей было холодно. Она изредка проводила рукой по волосам, потом взглянула на Берга и сказала, болезненно улыбаясь: - Милый, милый Берг, вы боялись, что мне будет трудно узнать об этом. Всё это прошлое, такое же скверное, как и у вас. Я совсем не та, что была в Керчи и в Москве. Эти места меня успокоили. Здесь всё как нарочно устроено, чтобы оставить человека наедине с собой. Батурин заметил совсем новые её глаза. Один лишь раз они были такими: в Батуме, когда курдянка гадала у Зарембы и куплетист спел песенку о тетрадке в сто один листок. Вечером Берг читал свой новый роман. Движение сюжета произвело на Батурина впечатленье медленного вихря. В простом повествовании Батурин улавливал контуры истории, прекрасной, как всё пережитое ими недавно, и вместе с тем далёкой, как голоса во сне. Он понял, что ночь, рязанская осень, дожди - всё это хорошо, нужно, что жизнь переливается в новые формы. На следующий день Берг подбил Батурина пойти купаться. Батурин взглянул за окно и поёжился: от Оки шёл пар. Купались они около разрушенного шлюза. В голых кустах пищали и прыгали озябшие, крошечные птицы. Небо почернело, - тогоооо и гляди пойдёт снег. Батурин стремительно разделся и прыгнул в воду: у него перехватило дыханье, показалось, что он првгнул в талый снег. Он поплыл к берегу, вскрикнул и выскочил. Растираясь мохнатым полотенцем, он понюхал руки - от них шёл запах опавших листьев, ноябрьского дня. Он оделся, поднял воротник пальто; кепку он оставил дома. Волосы были холодные, и по ним было приятно проводить рукой. Берг оделся не снеша, - купанье в этот хмурый ледяной день доставляло ему глубокое наслаждене. Он поглядел на Батурина и удовлетворённо ухмыльнулся.
- Вы помолодели лет на десять, - сказал он, танцуя на одной ноге и безуспешно стараясь попасть другой в штанину.
- У вас даже появился румянец. Вы - ленивы и нелюбопытны, до сих пор не могли раскачаться. Купайтесь каждый день и пишите, - два лучших занятия в мире.
- Я пишу.
- Прочтёте?
- Да, вот только кончу.
- Благодорите Пиррисона. Если бы не эти поиски, вы бы закисли в своём скептицизме. Очень стало жить широко, молодо. Вот кончу роман, поеду в Одессу, там у меня есть одно дело. Зимой в Одесск норд выдувает из головы всё лишнее и оставляет только самое необходимое, - отсюда свежесть. Пойду пешком в Люстдорф мимо заколоченных дач: пустыня, ветер, море ревёт красота. Едемте. Есть такие старички-философы, мудрые старички, - с ними поговоришь: всё просто, всё хорошо. Так и одесская зима. Ходишь по пустым улицам и беседуешь с Анатолем Франсом.
- В Одессу я не поеду, - ответил Батурин.
- У меня есть дело почище.
- Какое?
- Пойду в люди. Обратно шли по тропе через заросли голых кустов. Ветер нёс последние листья. Вышли в луга и увидели Нелидову,- она быстро шла к ним навстречу. Ветер обтягивал её серый плащ, румяное от холода лицо было очень тонко, тёмные глаза смеялись. Она взяла Батурина под руку и сказала протяжно: - Разве можно кидаться в ледяную воду? Эти берговские выдумки не доведут до добра. Берг подставил ей щеку.
- Потрогайте, - горячая. Нелидова неожиданно притянула Берга и поцеловала.
- Берг, какой вы смешной! Берг покраснел. Шли домой долго, пошли кружным путём в обход озера. К щеке Нелидовой, около косо срезанных блестящих волос, прилип сырой лимонный лист вербы. Желтизна его была припудрена серебряной мельчайшей росой. Около озера Берг остановился закурить и отстал. Маленькие волны плескались о низкий берег. Нелидова крепко сжала руку Батурина, заглянула в лицо - с глазах её был глубокий нестерпимый блеск - и быстро сказала: - Теперь-то вы поняли, почему я не могу бросить вас? Это началось у меня ещё там, в Керчи, когда я потеряла браслет. Батурин осторожно снял с её щеки тонкий лист вербы.
- Мне надо было сказать вам это первому. Я, как всегда, опоздал. Берг нарочно шёл сзади и хрипло пел:

Прочь, тоска, уймись, кручинушка, Аль тебя и водкой не зальёшь!

В воздухе лениво кружился первый сухой снег. Пока они дошли до дому, земля побелела, и над снегом загорелся румяный рязанский закат.»