Неэффективность рыночного ценообразования

Они заставили нас За землю платить и небо За хлеб платить и за сон За жизнь убогую нашу.

Поль Элюар (1895-1952)

Проблема безбилетника и неспособность производителя получить доход за предлагаемое благо объясняется неисключаемостью чисто общественного блага. Если снять данное свойство, то можно ожидать возникновения обычной рыноч­ной активности, даже если товар неконкурентен.

К примеру, мост (рис. 15.6) неконкурентен (по крайней мере, при его использо­вании ниже эксплуатационной мощности), но исключаем (если построить будки для оплаты за проезд). Следовательно, если мост уже создан, его можно использо­вать вновь и вновь при нулевых предельных издержках производства. Это свой­ство исключает возможность чистой конкуренции, так как при МС = Р = 0 произ­водители получат отрицательную прибыль.

Может ли этот мост себя окупить? Допустим, спрос на переход моста выражает­ся формулой: Р = 20 - 0,2Х Средние издержки (АС) выражаются формулой 375/Х, где X — количество пешеходов. Если установить цену за переход в 5 р. для одного пешехода, то мост перейдут 75 человек в день, которые заплатят 375 р. Если бы пе­реход был бесплатным, мост перешло бы 100 человек в день. Потери благосостоя­ния общества составят 62,5 р. (площадь заштрихованного треугольника).

Оптимальная цена для владельца моста соответствует единичной ценовой эла­стичности, т. е. 10 р. за переход. В таком случае мост перейдут 50 человек и владе­лец моста получит 500 р. в день.

Если же ежедневные издержки на содержание данного моста будут превышать данную сумму, то мост вообще не будет построен. Это — наглядный пример неэф­фективности рыночного ценообразования для общественных благ.

Эта безобидная на первый взгляд иллюстрация весьма актуальна для совре­менной России. «Погоня за рынком» привела к сворачиванию важнейших куль­турных, научных, образовательных, спортивных, медицинских и прочих государ­ственных программ, без которых невозможно развитое цивилизованное общество: Россия «уходит» из космоса, из Антарктиды, из современной науки. В то время, когда пишутся эти строки, городские власти Петербурга заявили о необходимос­ти приватизации знаменитого Дома книги на Невском проспекте с последующим его перепрофилированием. Аргумент выдвигается в духе первобытного рыночно­го капитализма: «Дом Книги не способен дать необходимые суммы городской каз­не в виде арендной платы». На глазах умирают крупнейшие библиотеки страны, закрываются школы, больницы и детские сады. Недавно один мой коллега-препо­даватель (вполне либерал) заявил со всей серьезностью, что нищенскую заработ­ную плату преподавателей вузов следовало бы, конечно, увеличить раз в 10, но для этого надо сократить в 10 раз количество отечественных вузов! Именно к та­ким парадоксам приводит абсолютизация рынка. И подобные парадоксы наши со­граждане все чувствительнее испытывают на себе.

Глава 15, «Отказы рынка» и государство

50 75

Рис. 15.6. Проблема моста

Aoxpuq (iev tt|voi; 7tpcoctv (кеуоцес, npcoav navxa) vicov Kai фико cmv amvou; ayopaScov, Hv8e akac, a(i(iw, av₄p трюксабекасогцсис;. XcofiOi; xauxa у e%ei, фворос; apyupico, AioKA.ei8ai; Есотабродасо; KuvaSai;, yeaiav apyupico, AioicXeiSai; nevxe ЛОКШ1; eXa^ ix8ei;, anav pucooi;, epyov eco Epyco.

Феокрит (310-245 гг. до н. э.)

Давеча папочка этот (для нас-то все «давеча», впрочем) Соды и трав для приправы пошел мне купить на базаре, Соли принес! А верзила — тринадцать локтей вышиною! То же у нас. Диоклид мой — деньгам перевод, да и только: Взял он овчинок пяток за семь драхм — словно шкуры собачьи

Или обрывки мешков. Сколько же будет над ними работы!

Перевод М. Е. Грабаря-Пассека

До сих пор мы исходили из посылки, что участники рынка при принятии своих решений полностью информированы о качестве благ и факторов производства. На самом деле это далеко не так. Получение информации о качестве товара стоит дорого, поэтому чаще всего продавцы знают о характеристиках блага

Часть IV. Общее равновесие и общественное благосостояние

гораздо больше, чем покупатели. Ситуации асимметричной рыночной информации встречаются в реальной жизни повсеместно. Мы рассмотрим здесь только один пример, связанный с неопределенностью качества.

Допустим, имеется определенный товар. Покупатели из личного опыта знают, что данный товар может быть хорошим или плохим. Однако только по внешнему виду невозможно определить качество товара.

Покупатели согласны платить 30 р. за хороший товар и 15 р. за плохой. В свою очередь, продавцы готовы продать хороший товар за 24 р., а плохой — за 12 р.

Если бы качество товаров можно было бы установить, то возникло бы два рын­ка: на первом продавался бы хороший товар по цене от 24 до 30 р., на втором — плохой товар по цене от 12 до 15 р. Но товары неразличимы. Поэтому в такой ситуации цена спроса устанавливается в интервале от 15 до 30 р.

Если цена упадет ниже 24 р., то хороший товар исчезнет с рынка. Тогда цена установится от 12 до 15 р. Таким образом, сложилось неэффективное состояние экономики: имеются продавцы и покупатели, которые хотели бы покупать и про­давать хороший товар по цене от 24 до 30 р., но сделка не может быть осуществле­на. Это — наглядный пример отказа рынка, вызванного дезинформацией покупа­телей о качестве товара.

Чтобы обладать полной и точной информацией, одной из сторон часто требу­ется нести крупные расходы по сбору и обработке данных, контролю над честным исполнением другой стороной условий контракта. Определенную позитивную роль в данной сфере могут играть общества защиты потребителей, независимые экспертизы, широкая информированность населения в СМИ и специальной лите­ратуре. Но, тем не менее, и этого часто оказывается недостаточно. Основную забо­ту по устранению нежелательных внешних воздействий должно взять на себя го­сударство. Прежде всего это касается законодательной области: преследование мошенничества по закону, регулирование трудовых отношений и юридических споров и т. п.