Для успешного выполнения своей работы переводчик должен не только хорошо знать яз. подлинника и яз., на который делается П., но и уметь практически находить соответствия между обоими яз. («переключать» текст с одного яз. на другой). Очевидно, что всякий П. должен делаться с того яз., на котором написан переводимый текст. Резкого осуждения заслуживает недавняя практика некоторых наших изд-в, выпускавших П. (напр. голландских, венгерских и т. п. авторов) с П. (обычно немецких). Переводя не с оригинала, переводчик может быть введен в заблуждение неверно переданными местами произведения, в результате чего читатель получает о нем совершенно искаженное представление. Лишь в исключительных случаях, именно тогда, когда яз. подлинника принадлежит к числу очень трудных и не может быть быстро изучен, а между тем квалифицированных переводчиков среди знающих этот яз. не имеется, допустим П. с подстрочника, но при соблюдении целого ряда условий: подстрочник должен быть составлен лицом, лингвистически компетентным, и выполнен чисто «формально», без всякой «окраски»; под ним должен быть подписан, слово за словом, оригинальный текст в доступной переводчику транскрипции, с разметкой ударений и ритмов (особенно в стихах); он должен быть снабжен примечаниями, где поясняются отдельные образы и выражения, в известных случаях — объем значений отдельных слов и связанные с ними ассоциации, отмечаются пословицы и поговорки, случаи игры слов, дается бытовой комментарий и т. п.; наконец необходим прямой контакт между переводчиком и составителем подстрочника для консультации в процессе работы, а также ознакомление переводчика с основными элементами строя яз. подлинника. В таких примерно условиях работал Жуковский над своим П. «Одиссеи», а в самое последнее время М. Лозинский над П. «Шах-Намэ» Фирдоуси. Столь же очевидна необходимость для переводчика в нормальных условиях в совершенстве знать яз. подлинника. Классики марксизма не раз отмечали в разных П. грубые ошибки, в корне искажавшие весь контекст (Маркс в «Капитале»; Ленин, Сочинения, том II, изд. 2-е, стр. 102 и др. места); Энгельс в статье «Положение Англии» (1843), рекомендуя перевести на немецкий яз. книгу Карлейля «Прошлое и настоящее», тут же делает предостерегающее замечание: «Но да не прикоснутся к нему руки ремесленных переводчиков! Карлейль пишет своеобразным английским языком, и переводчик, не знакомый основательно с английским языком и не понимающий его намеков на английскую жизнь, наделает самых уморительных ошибок» (Маркс и Энгельс, Сочинения, т. II, М. — Л., 1929, стр. 347).
Лишь хорошо вооруженный лингвистически и историко-культурно переводчик может удовлетворительно разрешить задачу адекватного художественного П., состоящую в передаче смыслового содержания, эмоциональной выразительности и словесно-структурного оформления подлинника. Трудность этой задачи породила довольно распространенное мнение о принципиальной «невозможности» адекватного П., восходящее еще к суждению Лейбница: «Нет в мире языка, который был бы способен передать слова другого языка не только с равной силой, но хотя бы даже с адекватным выражением». С идеалистической точки зрения, объявляющей литературное произведение абсолютно завершенным, замкнутым в себе и неповторимым целым, точный П. в смысле воспроизведения единого художественного целого во всех трех названных аспектах (смыслового, эмоционального и словесно оформляющего) и их соотношений действительно невозможен. Но если считать сущностью произведения его общее идейно-эмоциональное эстетич. воздействие, по отношению к которому различные словесные средства играют лишь служебную роль, то проблема точного в смысле адекватности П. оказывается разрешимой. Адекватным мы должны признать такой П., в котором переданы все намерения автора (как продуманные им, так и бессознательные) в смысле определенного идейно-эмоционального художественного воздействия на читателя, с соблюдением по мере возможности (путем точных эквивалентов или удовлетворительных субститутов (подстановок)) всех применяемых автором ресурсов образности, колорита, ритма и т. п.; последние должны рассматриваться однако не как самоцель, а только как средство для достижения общего эффекта. Несомненно, что при этом приходится кое-чем жертвовать, выбирая менее существенные элементы текста. С этой целью переводчик должен, прежде чем приступить к работе, составить себе ясное представление об идеологии, стиле и литературной фактуре переводимого произведения, более того — всего творчества его автора, а также по возможности других представителей той же литературной школы и даже иных, смежных с нею, хотя бы и антагонистических направлений. Так напр. один автор в связи со всем своим мировоззрением пишет нарочито прозаическим слогом, тогда как другой, не чуждый эстетизму, чеканит свои фразы. Затем один и тот же автор в разные периоды деятельности, соответственно общей эволюции своего творчества, по-иному оформляет свои произведения. Стендаль, сознательно отталкиваясь от манеры реакционера и пуриста Шатобриана, писал «Красное и черное» отрывистым нервным яз., но в«Пармском монастыре», не меняя основной своей манеры, он более отделывал свой слог, а в «Истории живописи в Италии», в связи с владевшими им в ту пору идеями, старался выдержать гладкий, ритмический стиль. «Похвала глупости» Эразма Роттердамского написана ораторской, периодической речью, типичной для гуманистической культуры ее автора, и потому неправ переводчик этой вещи (П. Губер), разрезающий ради легкости читательского восприятия ее сложные периоды. Шекспир, в связи со всем своим мировоззрением, а также импровизационной манерой творчества, писал (в противоположность напр. Бену Джонсону, не говоря уже о трагиках французского классицизма) порывисто и стремительно, чем объясняется нередкая у него неотчетливость выражения. Ироническое мировоззрение Мериме ярко отразилось в его стиле и т. д.
В зависимости от особенностей подлинника переводчик должен в одних случаях преимущественно брать установку на ясность и естественность речи, в других на эстетическую стилизацию ее, на шутливый или торжественный тон, на колоритность и т. п. Различие установок у отдельных авторов создает неравноценность разных элементов их творчества и предопределяет подход переводчика к тому, чем и для чего можно скорее пожертвовать, когда это необходимо. Этот же литературоведческий подход к материалу дает переводчику правильный «ключ» для передачи того или иного произведения.
Менее всего может быть достигнута адекватность одной лишь прямой, дословной точностью. Очень часто необходимо бывает «транспонировать», или вносить известную поправку на разницу между национальным яз., эпохой, местными условиями, уровнем культуры, литературной традицией и вообще социальной средой, с одной стороны, автора, с другой, — переводчика и его читателей. Плох и неверен тот П., в котором изящная шутка при дословном П. становится тяжеловесной, острая игра слов — натянутой, искреннее и пылкое восклицание — ходульным. В таких случаях необходимо прибегать к известным субститутам, т. е. к подстановке образов, слов и выражений, выполняющих в переводном тексте те же функции, что и соответствующие выражения подлинника, в его далеком иноязычном контексте. Однако было бы крайне опасно выдвигать тезис, что переводчик должен стараться находить такое словесное выражение для мыслей автора, какое сам автор избрал бы, если бы писал на яз. переводчика, в его эпоху и в его общественной обстановке. Это открыло бы дорогу безудержному субъективизму вольного П., не говоря уже о том, что исчезла бы местная и временная окраска текста. Противопоставление двух относящихся сюда способов П. очень ярко формулировал Гёте: «Для переводов существует два принципа. Один требует, чтобы иностранный автор был переселен к нам так, чтобы мы могли смотреть на него, как на своего. Другой, напротив, предлагает нам отправиться к иностранцу и освоиться с его жизнью, способом выражения и особенностями» («Речь о Виланде»). Из этих двух путей несомненно правилен второй, поскольку, избирая первый, мы отнимаем у переводного произведения значительную часть его познавательной ценности. Потому особенно недопустима подстановка русских пословиц, поговорочных выражений, форм имен и т. п. ярких руссизмов, применявшаяся иногда нашими переводчиками дореволюц. эпохи (Марком Басаниным в «Дон-Кихоте», Кронебергом в «Двенадцатой ночи» Шекспира и т. п.) и создававшая впечатление невозможного анахронизма. Поэтому субституты указанного рода следует вводить лишь с чрезвычайной осторожностью и лишь в случаях настоятельной необходимости. С другой стороны, весьма обоюдоострым является метод П. старинных и культурно далеких нам текстов стилизованным под старину русским яз. (у нас практически — почти всегда путем введения церковно-славянизмов). Он вполне оправдан в тех случаях, когда сам автор пишет стилизованным архаическим яз. (напр. «Озорные сказки» Бальзака или некоторые речи Дон-Кихота у Сервантеса). Но нет никакого основания применять его в тех случаях, когда автор, хотя и очень старинный, писал вполне свежим и передовым для своего времени языком (стихи Петрарки, архаизированные в переводе Вяч. Иванова); в подобных случаях талантливо произведенная стилизация может представить самостоятельный интерес художественного эксперимента, но ее познавательная (в социально-историческом смысле) ценность весьма спорна. Передача колорита эпохи и национальности, которая в известной мере всегда желательна, легче всего достигается без таких средств, с одной стороны, сохранением оригинальной формы некоторых специфических терминов и выражений (титулование, наименование должностных лиц, названия предметов, не находящие у нас точной аналогии, и т. п.), с другой стороны — исключением из яз. П. всякого рода модернизмов.
Переводчик должен обладать не только совершенным знанием морфологии, синтаксиса, лексики и идиоматики яз. подлинника и своего собственного, но и хорошим пониманием соотношения обеих языковых систем. Поскольку напр. в русском яз. отсутствует или мало употребителен целый ряд выражений, грамматических форм и синтаксических конструкций, существующих в других яз., с каких делаются П. (напр. во французском яз. ряд сложных прошедших времен, условное наклонение наряду с сослагательным, номинативная и инфинитивная конструкция и т. п.), яз. произведения в П. по необходимости в этом отношении обедняется. Потому для придачи ему полноценности, необходимой для создания адекватной художественной выразительности, следует в виде компенсации использовать ряд форм, оборотов и т. п., имеющихся в русском яз. и отсутствующих в яз. подлинника (некоторые причастия во франц. яз., 2-е л. ед. ч. в английском и т. п.), причем поверкой законности такого приема может служить «обратный перевод», долженствующий привести к тому же контексту подлинника. Лишь таким путем можно сообщить слогу перевода нужную степень гибкости и разнообразия яз. подлинника. Очевидно, что к подобным же субститутам следует прибегать и при разрешении идиоматизмов и анаколуфов, встречающихся в подлиннике, с той однако оговоркой, что умеренное и продуманное прямое воспроизведение их в некоторых случаях (преимущественно в периоды культурного роста национального яз. переводчика) допустимо; известно, что такие «рабские» П. с латинского немало содействовали развитию французского яз. в XVI в., как и П. с французского — обогащению русского яз. в эпоху Карамзина. Наконец необходимо учитывать несоответствие ряда традиционных стилевых навыков и требований, свойственных не отдельным литературным школам, а обоим литературным яз. (своему и автора оригинала) в целом. Приведем в виде примера допущение во французском яз. (как и в большинстве других европейских) нескольких относительных местоимений (qui, que) в одной фразе или «злоупотребление» союзом «et» в повествовательной речи, которое, будучи точно воспроизведено в русском П., создало бы эффект, противоречащий намерениям автора подлинника. Сходные проблемы возникают и при П. отдельных слов и их простых сочетаний. Лишь в крайне редких случаях (и то лишь практически, а не теоретически) объем значений иностранного слова и «соответствующего» ему (по словарю) русского в точности покрывают друг друга. Обычно русское слово оказывается семантически шире или уже, колоритнее или бледнее, экспрессивнее или холоднее, абстрактнее или конкретнее, употребительнее или реже, чем иностранное; наконец оно очень часто бывает связано с совершенно иными смысловыми и чувственными ассоциациями. Это обязывает переводчика к мобилизации всех существующих в его языке синонимов или полусинонимов, выбор между которыми должен всякий раз определяться выразительной функцией данного контекста. И здесь опять-таки применим тот же принцип компенсации в соединении с принципом дозировки: ослабление в одном месте компенсируется усилением в другом, ему аналогичном.
Особого рода проблемы возникают при П. стихов, где связанность метрической формой затрудняет соблюдение полной смысловой и лексической точности. Этот момент дает более широкий, чем в прозе, простор для всякого рода идеологических переосмыслений и подмен, как показал напр. В. Жирмунский в своем исследовании о русских переводах Гёте. Отсюда — выдвигаемый некоторыми тезис о необходимости переводить стихи прозой, как это делают напр. французы. С этим однако нельзя согласиться, т. к. таким путем, предотвращающим частичные отклонения, систематически искажается подлинник в целом. Поскольку всякий почти элемент стиля или образности меняет свой удельный вес и окраску при переходе из стихов в прозу, патетическое и торжественное в стихах может показаться в прозе вычурным и растянутым, вольная расстановка образов и выражений — неестественной и т. п. В соответствии с этим в последнее время в нашей переводческой практике все более утверждается принцип эквиритмии, т. е. вполне точной передачи всей стиховой структуры подлинника. Неразрешенной остается лишь проблема воспроизведения романского силлабического стиха, по традиции все еще передаваемого обычно нашими метрико-тоническими размерами. Первый и весьма убедительный опыт на обширном материале сделал в этом отношении Б. Ярхо в своем переводе «Песни о Роланде» (1934).
Список литературы
Теория перевода. Перевод в западноевропейской литературе. Принципы художественного перевода: Гайм Р., Романтическая школа, М., 1891, стр. 147—153; Бласс Ф., Герменевтика и критика, Одесса, 1891; Корсунский И., Перевод LXX. Его значение в истории греческого языка и словесности, Тр.-Серг. посад, 1897; Статьи Ф. Батюшкова, Н. Гумилева, К. Чуковского, изд. 2-е, П., 1920; Федоров А., Проблема стихотворного перевода, сб. «Поэтика», II, Л., 1927; Шишмарев В. Ф., О переводах Клемана Mapo, «Известия Академии наук СССР», серия VI, т. XXI, 1927, №№ 9—11, 15—17; Чуковский К., Федоров А., Искусство перевода, Л., 1930; Алексеев М. П., Проблема художественного перевода, «Сборник Трудов Иркутского гос. университета», т. XVIII, вып. I, Иркутск, 1931, и отд. оттиск: Иркутск, 1931 (в приложении — подробная библиография); Schleiermacher F., Über die verschiedenen Methoden des Übersetzens, «Werke zur Philosophie», B. II, Berlin, 1838; Mommsen Tycho, Die Kunst des deutschen Übersetzens aus neueren Sprachen, Lpz., 1858; Его же, Die Kunst des Übersetzens fremdsprachlicher Dichtungen ins Deutsche, 2 Aufl., Frankfurt a/M., 1886; Gruppe O. F., Deutsche Übersetzungskunst, Neue Ausg., Hannover, 1866; Weck G., Prinzipien der Übersetzungskunst, Breslau, 1876; Bernays M., Vorwort und Nachwort zum neuen Abdruck der Schlegel — Tieckschen Shakespeare, «Preussische Jahrbücher», № 68, 1891; Bellanger J., Histoire de la traduction en France, P., 1892, 1903; Willamowitz-Moellendorf U., Was ist Übersetzung, в его сб. «Reden und Vorträge», 2 Aufl., Berlin, 1902; Conrad H., Schwierigkeiten der Shakespeare-Übersetzung, Erläuterung zweifelhafter Stellen, Halle, 1906; Cauer Paul, Die Kunst des Übersetzens, 4 Auflage, Berlin, 1909; Wartensleben G., Beiträge zur Psychologie des Übersetzens, «Zeitschr. f. Psychologie und Physiologie der Sinnesorgane», Abt. 1, «Zeitschr. f. Psychologie», B. 37, 1910; Fränzel W., Geschichte des Übersetzens im XVIII Jahrh., Lpz., 1914; Scholz K. W. H., The Art of Translation, Philadelphia, 1918; Kindermann H., Hermann Kurz und die deutsche Übersetzungskunst im XIX Jahrh., Stuttgart, 1918; Schadewaldt W., Das Problem des Übersetzens, «Die Antike», III, 1927. Перевод в русской литературе: Пыпин А. Н., Очерк литературной истории повестей и сказок русских, «Ученые записки Академии наук по II отделению», 1858, IV; Добролюбов Н., Песни Беранже. Переводы В. Курочкина, «Современник», 1858, № 12 (и в «Сочинениях», т. II, изд. 6-е, СПБ, 1902); Писарев Д., Сборник стихотворений иностранных поэтов. Переводы В. Д. Костомарова и Ф. Н. Берга, М., 1860, «Русское слово», 1860, № 12 (и в «Сочинениях», т. I, изд. 5-е, СПБ, 1909); Талычова Т., Беранже и его переводчик (Вас. Курочкин), «Отечественные записки», т. CXLIV, 1862, № 9; Веселовский А. Н., Из истории романа и повести, вып. I. Греко-византийский период, СПБ, 1886; То же, вып. II. Славяно-романский отдел, СПБ, 1888 (оба выпуска — отд. отт. из «Сборника Отделения русского языка и словесности имп. Академии наук», тт. XL (прилож. № 2) и XLIV); Его же, Из истории переводной повести XVIII в., «Сборник Отделения русского языка и словесности имп. Академии наук», т. XLIII, СПБ, 1887; Волошин М., В защиту Гауптмана, «Русская мысль», 1900, № 5 (о переводах Бальмонта «Ганеле» и «Потонувшего колокола»); Батюшков Ф., Бодлер и его русский переводчик (П. Я. Стихотворения, т. II, СПБ, 1901), «Мир божий», 1901, № 8; П. Я., В поисках сокровенного смысла (ответ Ф. Д. Батюшкову), «Русское богатство», 1901, № 8; Батюшков Ф., Еще несколько слов о Бодлере и его русском переводчике (ответ г-ну П. Я.), «Мир божий», 1901, № 10; Любомудров С., Античные мотивы в поэзии Пушнина, изд. 2-е, СПБ, 1901; Соболевский А. И., Переводная литература Московской Руси XIV—XVII веков, СПБ, 1903; Веселовский А. Н.,
В. А. Жуковский, СПБ, 1904 (особенно стр. 491—497)
Сперанский М. Н., Переводные сборники изречений в славяно-русской письменности, М., 1904
Волошин М., Эмиль Верхарн и Валерий Брюсов, «Весы», 1907, № 2 (отзыв о переводах В. Брюсова «Стихов о современности» Верхарна
здесь же и ответ Брюсова Волошину)
Чуковский К., В защиту Шелли, «Весы», 1908, № 3
Соболевский А. И., Из переводной литературы Петровской эпохи, СПБ, 1908 («Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук», т. LXXXIV, № 3)
Его же, Особенности русских переводов домонгольского периода, см. в его «Материалах и исследованиях в области славянской филологии и археологии», СПБ, 1910 (там же, т. LXXXVIII, № 3)
Брюсов В., Гомер в новом издании, «Русская мысль», 1912, № 4 (о переводах Гнедича и Жуковского)
Его же, Овидий по-русски, там же, 1913, № 4 (отзывы о переводе «Баллад-посланий» Овидия Ф. Зелинским)
Габричевский А., «Странник» Пушкина и его отношение к английскому подлиннику, «Пушкин и его современники», вып. XIX—XX, П., 1914
Петров Д. К., Бальмонт и его переводы с испанского, «Записки Неофилологического об-ва», вып. VII, СПБ, 1914
Яковлев Н. В., «Пир во время чумы», «Пушкинский сборник. Памяти проф. С. А. Венгерова», Петроград, 1922 («Пушкинист», IV)
Тынянов Ю., Тютчев и Гейне, «Книга и революция», 1922, № 4 (16)
Шор Р., О переводах и переводчиках, «Печать и революция», 1926, кн. I
Рулин П., Русские переводы Мольера в XVIII в., «Известия по русскому языку и словесности», П., 1928, I, кн. I
Гуковский Г. А., К вопросу о русском классицизме. Состязания и переводы, «Поэтика», сб. IV, Л., 1928
Розанов М. Н., Пушкин и Данте, «Пушкин и его современники», вып. XXXVII, Л., 1928
Пигарев К., Тютчев — переводчик Гёте, альманах «Урания», Л., 1928
Поспелов Г. Н., «Euge’nie Grandet» Бальзака в переводе Ф. М. Достоевского, «Ученые записки Института языка и литературы», 1928, II
Шаля И. В., К вопросу об языковых средствах переводчиков XVIII ст. (Тредиаковский как переводчик), «Труды Кубанского пед. института» (Краснодар), 1929, т. II—III
Федоров А., Русский Гейне, сб. «Русская поэзия XIX в.», Л., 1929
Чуковский К., В защиту Диккенса, «Звезда», 1929, № 9
Чуковский К. и Федоров А., Искусство перевода, Л., 1930
Федоров А., О современном переводе, «Звезда», 1929, № 9
Жирмунский В. М., Гёте в русской поэзии, «Литературное наследство», т. IV—V (Москва, 1932)
Левит Т., О переводе, «Вестник иностранной литературы» (1931). Ценные указания по методике перевода см. в курсе Морозова М., Техника перевода с английского языка на русский, Государственный центральный институт заочного обучения языкам, Москва, 1934.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта https://feb-web.ru/