Автор: Кузьминых Яков Сергеевич
Предыстория династии Романовых
Содержание
Введение
1. От прозвища к фамилии
2. Романовы при Иване Грозном
3. Никита Романович Юрьев–Захарьин
4. Романовы при Борисе Годунове
Заключение
Список литературы
Введение
РОМАНОВЫ, правившая в России до 1917 царская фамилия, взошедшая на престол в 1613 по избранию Земского собора,ранее того принадлежавшая к знатным боярским фамилиям Московского государства и через первую супругу Ивана IV Васильевича, царицу Анастасию Романовну, урожденную Романову, родственная угасшему царскому дому.
Род бояр Романовых ведется с XIV в. от Андрея, сына Ивана, по прозвищу Кобыла. Андрей Кобыла принял на Руси христианство и поступил на службу к московскому князю Симеону Гордому, так что род Романовых — исконный московский род. Его сыновья и внуки служили московским князьям.
Некоторые советские и современные историки изображают предков Романовых, как хитрых, слабоумных и опасных людей для Отечества, целью которых была – захват престола Российского государства. И, это не смотря на такие факты, как верное служение Романовых московским князьям на благо страны, гонение на этот боярский род во времена царствования Бориса Годунова (когда многие из них были просто убиты) и, наконец, вольный выбор Земского собора и Русского народа в том, что на престоле быть именно Романову Михаилу Фёдоровичу.
Мы то знаем, что все представители Дома Романовых, начиная с Андрея Кобылы и заканчивая Святым Государём страстотерпцем Николаем II, не щадя живота своего защищали Отечество и самое главное, что было, есть и будет у России – живую Христову веру.
От прозвища к фамилии
Первым известным человеком в роду будущих Романовых был Андрей, сын Ивана, по прозвищу Кобыла[1]. В середине 14 в. он служил московскому князю Симеону Гордому, однажды пославшему его вместе с Алексеем Босоволоковым сватать ему невесту. И хотя Андрей Кобыла, как и Алексей Босоволоков, считались московскими боярами, у них были только прозвища вместо фамилий, при этом не очень благозвучные. В 1353 году Семён Гордый скончался от чумы, свирепствовавшей на Руси[2]. Об Андрее Кобыле больше ничего неизвестно, но его потомки продолжали служить московским князьям.
Как сообщают родословцы, потомство Андрея Кобылы было обширным. Он оставил пять сыновей, которые стали родоначальниками многих известных дворянских родов. Сыновей звали: Семён Жеребец (не в честь ли Семёна Гордого получил он своё имя?), Александр Ёлка, Василий Ивантей (или Вантей), Гаврила Гавша (Гавша – то же, что и Гавриил, только в уменьшительной форме; такие окончания имён на «ша» были распространены на Новгородской земле) и Фёдор Кошка[3]. Кроме того, у Андрея был брат Фёдор, который прозывался Шевлягой, что на современном языке переводится как «Кляча»[4]. От него произошли дворянские фамилии Мотовиловых, Трусовых, Воробьиных и Грабежевых. Однако каково же было происхождение самих братьев Андрея и Фёдора Ивановиче?
Родословцы 16 – нач. 17 века ничего не сообщают об этом. Но уже в первой половине 17 века, когда Романовы укрепились на русском престоле, появилась и легенда об их предках.
В годы правления Петра I авторитет Запада настолько был велик в высших эшелонах власти России, что русские аристократы старались найти своих предков обязательно оттуда, из варягов или других иностранцев. Царь являлся главным инициатором этих поисков. Он назначил герольдмейстером своего родственника Степана Андреевича Колычёва, который и старался реализовать пожелания Петра I. В 1722 году Колычёв возглавил Герольдмейстерскую контору при Сенате, особое учреждение, занимавшееся государственной геральдикой и ведавшее учётом и сословными делами дворянства.
Именно тогда утверждалось мнение, что Рюрик принадлежит к потомкам Прусса, который в свою очередь, считался одним из наследников римского императора Августа. В свете этого утверждения Колычёв «со товарищи» создали миф, в котором говорилось, что предок Романовых пришёл из Прусской земли. Теперь о происхождении Андрея Кобылы можно было узнать следующее.
В 373 (или даже в 305 – м) году после Рождества Христова прусский король Прутено отдал королевство брату Вейдевуту. Потомком Вейдевута был Дивон. Он жил в 13 веке и постоянно оборонял свои земли от рыцарей – меченосцев. Наконец в кон. 13 в. его сыновья – Руссинген и Гланда Камбила приняли крещение, а чуть позже Гланда (Гландал или Гландус) Камбила приехал на Русь служить московскому князю[5]. Следовательно, «голубая» королевская кровь в жилах представителей Романовых текла всегда, но была она импортная, прусская. Однако память о предке Романовых по прозвищу Кобыла жила и надо было её как–то совместить с красивым мифом. Колычёв и его команда находила простое объяснение: приезжего пруссака с трудными для русского произношения именами записали проще – Андрей Иванович Кобыла.
Миф красивый и объяснение простое, но серьёзно в него никто не верил. Искусственность этого рассказа очевидна. Тем не менее «прусская» легенда, повторим, стала очень популярной и официально была зафиксирована в «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской Империи», созданном по инициативе Павла I, решившего упорядочить всю русскую дворянскую геральдику.
Со временем, по мере развития исторической науки, учёные опровергали реальность «прусских» корней Романовых. Такой знаменитый знаток русской генеалогии, как А. А. Зимин, писал, что Андрей Кобыла «происходил, вероятно, из коренных московских землевладельцев». Но, как бы то ни было, именно Андрей Иванович остаётся первым достоверным предком романовского рода.
Вернёмся к реальной родословной его потомков. Старший сын Кобылы – Семён Жеребец (часто представители одной семьи носили очень близкие по смыслу прозвания) стал родоначальником дворян Лодыгиных, Коновницыных, Кокоревых, Образцовых, Горбуновых. Из них наибольший след в русской истории оставили Лодыгины и Коновницыны. Лодыгины происходят от сына Семёна Жеребца – Григория Лодыги («лодыга» - древнерусское слово, означавшее подножие, подставку, щиколотку)[6]. К этому роду принадлежал, например, знаменитый электротехник Александр Николаевич Лодыгин (1847 – 1923), один из основателей электротермии. В 1872 году изобрёл угольную лампу накаливания[7].
Коновницыны происходят от внука Григория Лодыги – Ивана Семёновича Коновницы. Среди них прославился генерал Пётр Петрович Коновницын (1764 – 1822), герой многих войн, которые вела Россия в конце 18 – нач. 19 века, в том числе Отечественной войны 1812 г. Он отличился в сражениях за Смоленск, Малоярославец, в Битве народов под Лейпцигом, а в Бородинском сражении командовал Второй армией после ранения князя П. И. Багратиона. В 1815 – 1819 гг. Коновницын был военным министром, а 1819 г. возведён вместе с потомством в графское достоинство Российской Империи[8].
От второго сына Андрея Кобылы – Александра Ёлки пошли роды Колочевых, Сухово – Кобылиных, Стербеевых, Хлуденевых, Неплюевых[9]. Старший сын Александра Фёдор Колыч (от слова «колча», т. е. хромой) стал родоначальником Колычёвых. Из представителей этого рода наиболее известен Св. Филипп (в миру Фёдор Степанович Колычёв) (1507 – 1569), митрополит Московский и всея Руси в 1566 – 1568. Публично выступал перед царём Иваном IV Грозным с осуждением опричных казней. Заточен в Отроч – Успенский монастырь, задушен Г. Л. Скуратовым – Бельским по приказу царя[10]. В 1652 г. при царе Алексее Михайловиче Филипп был канонизирован Русской православной церковью[11].
Сухово – Кобылины происходят от другого сына Александра Ёлки – Ивана Сухого (т. е. худощавого). Наиболее ярким представителем этого рода был драматург Александр Васильевич Сухово – Кобылин (1817 – 1903), автор трилогии «Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина». В 1902 г. он был избран почётным академиком Петербургской академии наук.
Младший сын Александра Ёлки – Фёдор Дютка (Дюдка) стал основателем рода Неплюевых. Среди Неплюевых выделяется Иван Иванович Неплюев (1693 – 1773), государственный деятель и дипломат. В 1721 – 1734 российский резидент в Турции, участник многих дипломатических переговоров. С 1742 г. был наместником Оренбургского края, с 1760 г. сенатор и конференц – министр[12].
Потомство Василия Ивантея пресеклось на его сыне Григории, умершем бездетным.
От четвёртого сына – Гаврилы Гавши пошли Боборыкины. Этот род дал талантливого писателя Петра Дмитриевича Боборыкина (1836 – 1921), русский писатель, почётный академик Петербургской академии наук (1900). В многочисленных романах («Дельцы», «Китай – город», «Василий Тёркин»), повестях и пьесах изобразил жизнь различных слоёв русского общества 2 – й половины 19 в.
Наконец, пятый сын Андрея Кобылы – Фёдор Кошка был непосредственным предком Романовых (от него – то и пошёл «Кошкин род»[13]). Он служил Дмитрию Донскому и неоднократно упоминается в летописях среди его приближённых. Перед смертью Кошка принял постриг и был наречён Феодоритом. Его семейство породнилось с московской и тверской княжескими династиями – ветвями рода Рюриковичей. Так, дочь Фёдора – Анна была выдана замуж за микулинского князя Фёдора Михайловича. Микулинский удел был частью Тверской земли, а сам Фёдор Михайлович – младшим сыном тверского князя Михаила Александровича[14].
После тверских в орбиту матримониальных планов Кошкиных попали и московские князья. Среди сыновей Кошки был Фёдор Голтяй, на дочери которого, Марии, женился один из сыновей серпуховского и боровского князя Владимира Андреевича – Ярослав. От брака с внучкой Фёдора Кошки Ярослав имел сына Василия, который унаследовал боровско – серпуховский удел, и двух дочерей – Марию и Елену. В 1433 г. Мария была выдана замуж за юного московского князя Василия Васильевича, известного в истории под именем Василия II (Тёмного). Так впервые породнились Рюриковичи с бывшими слугами Кобылиными – Кошкиными – Голтяевыми[15].
Про жизнь великой княгини Марии Ярославны нельзя сказать, что она была спокойной и гладкой. Супруг находился в долголетней войне против своих же родственников, претендовавших на Московский престол. Сначала Василию Васильевичу пришлось бороться с дядей – Юрием Дмитриевичем Галицким, а после его смерти в 1434 г. – его сыновьями Василием и Дмитрием. Война шла с переменными успехами: Юрий Дмитриевич дважды изгонял племянника из Москвы. В 1435 г. уже Василий Васильевич захватил своего двоюродного брата Василия Юрьевича и приказал ослепить его. С тех пор стали называть последнего Василием Косым.
Но судьба переменчива, а евангельский завет: поступай с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, через 11 лет показал свою верность на судьбе Василия II. В 1446 г. двоюродные братья подкараулили его с семьёй на дороге к Троицкому монастырю. Все женщины: мать Софья Витовна, тёща Мария Фёдоровна и супруга Мария Ярославна оказались в плену у Дмитрия Шемяки. Сам же Василий Васильевич, как ранее его двоюродный брат и тёзка, лишился зрения и стал Василием Тёмным. 15 сентября 1446 г. ослеплённый князь был отпущен, но женщины продолжали оставаться в плену. Только в феврале следующего года была отпущена Софья Витовна, а затем – обе Марии: жена и тёща[16].
От Марии Ярославны Василий II имел несколько сыновей, в том числе Ивана III. Таким образом, все представители московской княжеской династии, начиная с Василия II и вплоть до сыновей и внучки Ивана Грозного, были потомками Кошкиных по женской линии.
Потомки Фёдора Кошки последовательно носили в качестве родовых фамилий Кошкиных, Захарьиных, Юрьевых и, наконец, Романовых. Помимо дочери Анны и сына Фёдора Голтяя, о которых говорилось выше, Фёдор Кошка имел сыновей Ивана, Александра Беззубца, Никифора и Михаила Дурного. Потомки Александра прозывались Беззубцевыми, а потом Шереметевыми и Епанчиными[17].
Шереметевы – один из самых старых знаменитых русских дворянских родов. Наверное, наиболее известным из Шереметевых являлся Борис Петрович Шереметев (1652 – 1719). Сподвижник Петра Великого, один из первых русских генералов – фельдмаршалов (первый русский по происхождению), он участвовал в Крымских и Азовских походах, прославился победами в Северной войне, командовал русской армией в Полтавской битве.
Епанчины менее заметны в русской истории, но и они оставили в ней свой оригинальный след.
Собственно, род Романовых происходит от старшего сына Фёдора Кошки – Ивана[18], который был боярином Василия I. Сын Ивана Кошки Захарий Иванович входит в состав Боярской Думы. У Захария было три сына. Младший Василий начал род Ляцких (Лятских). Старший сын Захария – Яков Захарьич был боярином и воеводой при Иване 3 и Василии 3. Именно Яков в качестве наместника великого князя в Новгороде занимался выселением наиболее опасных новгородских боярских семей в Москву, Владимир, Нижний Новгород и другие города. Против него же новгородские бояре организовали заговор, который был раскрыт, а заговорщики были казнены или высланы. Потомки Якова Захарьича образовали дворянский род Яковлевых[19].
Средний сын Захария – Юрий Захарьич, боярин и воевода при Иване III, как и старший брат сражался с литовцами в знаменитой битве у реки Ведроши в 1500 г. Его женой была Ирина Ивановна Тучкова, представительница известного боярского рода.
В период великого княжения Василия Ивановича III выделяется сын Юрия Захарьича – Михаил Юрьевич, но уже не Кошкин, как предыдущие братья, а Захарьин, потому что имя деда становится фамилией. Он был ратным воеводой в походах под Смоленск (1512 – 1514) и на Казань (1524), в качестве надзирающего «у всего наряду» (пушек). Исполнял Захарьин и важные дипломатические поручения: в 1511 г. был послом в Литве об обидах и убытках, а также с порученьем наладить тайную переписку великого князя с сестрой его, вдовствующей княгиней литовской Еленой. При почти постоянном участии Захарьина шли и переговоры с послами литовскими, Герберштейном и др. С 1511 г. Захарьин был окольничим, в 1520 г. пожалован в бояре. Близость его к великому князю ярко сказалась во время предсмертной болезни последнего. По его приказу Захарьин в числе немногих был вызван из Москвы к государю на совещания о духовной и потом все время находился при больном, поддерживал его при причащении, а в предсмертные минуты помогал его ослабевшей руке творить крестное знамение. В эпоху правления Елены авторитет Михаила Юрьевича Захарьина был настолько велик, что иностранные послы постепенно взяли за правило в начале каждого сложного дела обращаться именно к нему[20]. Однако в 1539 г. он умер, а Елена умерла годом раньше.
Оставил свой след в истории и самый младший сын Захария – Григорий Юрьевич. Участник многих военных походов. В 1547 г. стал боярином. Около 1556 г. принял иночество под именем Гурия, а умер в 1567 году. Он был противником князей Глинских[21] и много способствовал восстанию против них черни во время московского пожара.
Фамилия же Романовых произошла от другого сына Юрия и Ирины окольничего Романа Юрьевича Захарьина. Именно его семья породнилась с царской династией.
Романовы при Иване Грозном
В декабре 1546 г. Иван Васильевич в беседе с митрополитом выразил два желания: во – первых, венчаться, но не великим князем, а царём; во – вторых жениться. Оба желания удивили митрополита и бояр: ещё никто не решался венчаться царём, а не великим князем, хотя Иван III и Василий III в некоторых случаях называли себя государями и царями. Удивил Иван Васильевич и тем, что отказался, как входило в тот обычай, искать себе невесту в других странах, убедительно аргументировав свой отказ: «могу не сойтись нравом с иностранкой: будет ли тогда супружество счастьем?»
Желания Ивана IV исполнялись быстро: 16 января 1547 г. в Успенском Соборе Московского Кремля он венчался на царство, а менее чем через три недели – 3 февраля женился на дочери Романа Юрьевича Захарьина – Анастасии. Семейная жизнь Ивана и Анастасии была счастливой. По сведению многих историков, среди пяти законных (венчанных) и двух незаконных жён Анастасия Романовна была самой любимой женой Ивана Грозного, а политика его в годы этого супружества была взвешенной и принесла стране самые благоприятные результаты. Молодая жена подарила супругу трёх сыновей и трёх дочерей. К сожалению, дочери умерли маленькими. Старший сын Дмитрий погиб в девятимесячном возрасте. Когда царская семья совершала паломничество в Кириллов монастырь, взяли с собой и маленького царевича. Путешествие проходило по рекам, на стругах. Однажды няня с царевичем и боярами ступила на шаткие сходни, и, не удержавшись, все упали в воду. Младенец захлебнулся[22]. Потом Иван назвал этим именем своего младшего сына от последнего брака с Марией Нагой. Впрочем, судьба и этого мальчика оказалась трагичной: в девятилетнем возрасте он погиб в Угличе. Имя Дмитрий для семьи Грозного было несчастливым.
Непростым характером обладал второй сын царя – Иван Иванович. Жестокий и властный, он мог стать абсолютным подобием отца. Но в ноябре 1581 г. царевич был смертельно ранен Грозным во время ссоры[23].
После смерти наследника преемником Грозного стал его третий сын от Анастасии – Фёдор. В 1584 г. он стал Московским царём[24]. Фёдор Иванович отличался тихим и кротким нравом. Ему претила жестокая тирания отца, и значительную часть своего царствования он провёл в молитвах и постах, замаливая грехи своих предков. Столь высокий духовный настрой царя казался странным его поданным, из – за чего и появилась популярная легенда о слабоумии Фёдора. В 1598 г. он безмятежно заснул навеки, и престолом завладел его шурин Борис Годунов. Единственная дочь Фёдора Феодосия умерла[25], немного не дожив до двухлетнего возраста. Так закончилось потомство Анастасии Романовны.
Своим добрым и мягким характером Анастасия сдерживала жестокий нрав царя. Но в августе 1560 г. царица умерла. После её смерти начался новый этап в жизни Ивана Грозного: эпоха его преступлений против собственной страны.
Женитьба Ивана Грозного на Анастасии выдвинула её родственников на авансцену московской политики. В первых рядах помощников царя появляется Даниил Романович Захарьин – брат Анастасии. Вместе с воеводой Юрием Булгаковым он после первого неудачного похода Ивана IV на Казань закладывал город Свияжск в 1550 г., подавлял восстания луговых черемисов (марийцев) в 1551 и 1556 гг., вёл переговоры с Польшей.