ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ СЛУШАНИЕ И ТЕОРИИ ВНИМАНИЯ

У. Найссер

ВНИМАНИЕ И ПРОБЛЕМА ЕМКОСТИ¹

Любая реальная ситуация бесконечно богата информа­цией. Всегда можно увидеть и узнать больше, чем видит и знает какой-то конкретный индивид. Почему же мы не видим и не зна­ем всего?

Ответ, который чаще всего можно услышать, теоретически со­блазнителен, но едва ли адекватен; он гласит: «Мы отфильтро­вываем информацию». Соблазнительность этого утверждения со­стоит в том, что с формальной точки зрения оно верно. В мате­матической теории информации фильтром называется любое на­деленное входом и выходом устройство, в котором часть посту­пающей на вход информации никак не проявляется на выходе. Формально говоря, каждое человеческое существо отфильтровы­вает космические лучи, феромоны насекомых и всякую прочую информацию, не оказывающую влияния на его поведение. С пси­хологической или биологической точки зрения, однако, это утвер­ждение лишено смысла. Нет таких механизмов, процессов или систем, функция которых состояла бы в том, чтобы отклонять эти стимулы, так что они воспринимались бы, если бы эти механиз­мы почему-либо отказали. Воспринимающий не собирает эту ин­формацию просто потому, что он лишен необходимых для этого средств. Тот же принцип применим и тогда, когда воспринимаю­щий наделен соответствующими сенсорными механизмами для восприятия, но не имеет нужного навыка, т. е. в тех случаях, когда необходимое перцептивное научение не имело места. Отбор —по­зитивный процесс, а не негативный. Воспринимающие выделяют только то, для чего у них есть схемы, и волей-неволей игнориру­ют все остальное.

Избирательность восприятия представляет особый интерес тогда, когда необходимые схемы существуют, но не используются, и мы не воспринимаем в одном случае того, что может быть лег­ко воспринято в другом. Мы слушаем, что говорит А, и игнори­руем слова Б; наблюдаем за футболистом-защитником и не ви­дим нападающих; то замечаем, а то не замечаем, что жмет боти­нок. Все это примеры избирательного внимания, понятия, кото­рое играет большую роль в современной психологии. К сожале­нию, оно обычно интерпретируется таким образом, что почти не

оставляет места для учета возможности перцептивного выбора. Как пишет Канеман, «основная функция термина "внимание" в постбихевиористской психологии состоит в том, чтобы дать наи­менование некоторым внутренним механизмам, определяющим значимость стимулов и тем самым делающим невозможным пред-сказание поведения на основании учета одной только стимуля­ции»². В последние годы ведутся интенсивные поиски этих «внут­ренних механизмов» как на психологическом, так и на физио-чогическом уровнях. Создается впечатление, что теоретики ре­шили разделить психику на два отдела: хорошо отлаженный больший отдел, активность которого определяется «одной толь­ко стимуляцией», и капризный меньший, в отношении которого неохотно признается возможность выбора. Пока что этот поиск не привел к успеху и никаких самостоятельных механизмов вни­мания обнаружено не было. Как мне кажется, это объясняется тем, что таковых не существует.

Наиболее интересной из современных методик изучения вни­мания является избирательное слушание, предложенное в 50-х гг. Черри'. Он записал на пленку два несвязанных вербальных со­общения и проигрывал их одновременно своим испытуемым по одному на каждое ухо и с одинаковой громкостью. Предвари-тельно он говорил им, какое сообщение они должны вниматель­но слушать («первичное» сообщение). Для того чтобы удостове­риться в том, что испытуемые следуют инструкции, он просил их повторять вслух это сообщение по мере его предъявления (про­цедура, получившая название «затенение»). Испытуемые дела-ли это с легкостью, практически полностью игнорируя «вторич­ное» сообщение. Наблюдения Черри вызвали множество изо-бретательных экспериментов, представляющих для нас интерес по двум причинам. Во-первых, само задание является относитель­но знакомым. Нам всем приходилось бывать в переполненных помещениях, где мы пытались слушать одного человека и игно­рировать других (не демонстрируя, правда, при этом наше вни­мание повторением слов говорящего). Во-вторых, в этой задаче испытуемый имеет дело с более или менее непрерывным и зна­чимым событием, продолжающимся в течение достаточно боль­шого времени. Это одна из немногих экспериментальных про­цедур, предлагающих информацию для восприятия естественным способом и не препятствующих нормальному развертыванию пер­цептивного цикла.

Найссер У. Познание и реальность. М., 1981.

Kahneman (1973).

' Cherry (1953); Cherry, Taylor (1954).

ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ СЛУШАНИЕ И ТЕОРИИ ВНИМАНИЯ

Нет необходимости обязательно предъявлять на два раз­ных уха два сообщения; любое различие делает возможным избира­тельное слушание. Сообщения могут исходить из различно локализо­ванных источников, или произноситься двумя людьми с отчетливо раз­ными голосами, или просто отличаться по громкости. Легче следить за значимым текстом, чем за бессмысленным, и можно (хотя это и трудно) следить за первичным сообщением, опираясь только на его значение, когда, например, оба сообщения записаны одним и тем же человеком и звучат из одного динамика с одинаковой громкостью⁴.

Решение следить за каким-то одним, а не другим сообщением важно потому, что оно является практически абсолютным. Если спросить испытуемого впоследствии о вторичном сообщении, то выяснится, что он фактически ничего о нем не знает. Он не уз­нает слов, которые повторялись десятки раз, и даже не может ска­зать, было ли это сообщение на его родном языке. (Как правило, испытуемые могут сказать, был ли говоривший мужчиной или женщиной.) При определенных условиях, однако, вторичная ин­формация не игнорируется полностью.

Довольно рано стало понятно, что испытуемые эпизодически за­мечают на втором канале значимые для них слова, особенно свое имя и повторение или возможное продолжение первичного сообщения³.

Эти данные вызвали целый взрыв теорий внимания. Возмож­но, наиболее разработанной из них была теория Трейсман. Она предположила, что содержательно перерабатывается только то сообщение, которое оказалось объектом внимания, так как филь­трующий механизм ослабляет информацию по другому каналу, препятствуя ее попаданию в высшие мозговые центры. Считает­ся, что фильтр может детектировать физические признаки, та­кие, как качество голоса, и локализацию (действительно, это дол­жно быть так для выбора адекватного сообщения), но полностью непригоден для определения значения опознаваемого.

Помимо фильтра Трейсман постулировала некоторое множе­ство нейронных единиц (имеющих у различных авторов разные названия: логогены, анализирующие элементы, демоны и детек­торы⁶), которые соответствуют словам, составляющим словарь индивида; эти единицы могут приводиться в действие информа-

Изложение этой работы см.: Neisser (1967).

Moray (1959); Treisman (1964; 1969).

Термин логоген принадлежит Мортону (1969); термин демон предложил Селф-

ридж (1959), теория которого была первой теорией этого рода. В настоящее

время наиболее популярен термин детектор.

цией, пропускаемой к ним фильтром. Даже слабая струя отфиль­трованной вторичной информации может активировать логоген, если только он должным образом сформирован и подготовлен (например, логоген, соответствующий собственному имени, или логогены, соответствующие словам, оказавшимся временно более значимыми благодаря контексту). Осознанное понимание отож­дествляется Трейсман с активностью на самых высших уровнях системы переработки информации: считается, что активность ло-гогенов имеет осознанный характер, а активность фильтров — нет.

Теория Трейсман является особенно наглядным примером мо­дели линейной переработки информации, представленной на рис. 2. Воспринимающий рассматривается как пассивный проводник информации, имеющий узкое место—«воронку»—где-то в самом начале последовательности блоков переработки инфор­мации. Большинство теорий, предлагавшихся в качестве аль­тернативы теории Трейсман, исходят из того же постулата и от­личаются от нее только локализацией «воронки». Так, Д. Дойч и Дж. Дойч⁷ отвергли концепцию фильтра и предположили, что вся информация перерабатывается полностью независимо от того, является ли она объектом внимания или нет. В их гипотезе от­бор осуществляется только на стадиях запоминания и осуществления действия. Испытуемые в экспериментах на избирательное слушание на самом деле воспринимают оба голоса, но забывают вторичную информацию настолько быстро, что она практически не влияет на их поведение или сознательный опыт. В этом ва­рианте, таким образом, активность логогенов не является осоз­нанной; мы перерабатываем информацию, не сознавая этого. Наши психические механизмы знают обо всем, что происходит вокруг нас, но отвергают большую часть этой информации как не имею­щую значения еще до того, как она достигнет сознания.

Чтобы понять эту становящуюся все более популярной точку зрения⁸, следует постоянно иметь в виду, что в основе ее лежит резкое разграничение памяти и восприятия. Любое использование инфор­мации через несколько миллисекунд после того, как она была предъявлена, любое предвосхищение, любая опора на непрерывность среды -- короче говоря, любой из феноменов, обсуждаемых в этой книге, рассматривается как зависящий от памяти, а не от «восприя­тия». Таким образом, утверждение Дойчей, что мы «воспринимаем» все, что нас окружает, перестает казаться столь радикальным, оно

Deutsch D., Deutsch J. (1963). См. также дискуссию между Трейсман и Джеф-феном (1967) и Дойчем, Дойч и Линдсеем (1967). См., например, Shiffrin (1978), Posner, Snyder (1975).

означает только, что мы постоянно регистрируем, а затем забываем множество не связанных между собой сенсорных данных.

Две линии доказательств приводятся в пользу этой теории полной пассивной переработки. Первая опирается на недавние опыты, экспериментально подтверждающие возможность воспри­ятия вторичной информации: оказалось, что с вторичного кана­ла собирается значительно больше информации, чем это пред­ставлялось после первых экспериментов. Интерпретация этих ре­зультатов будет дана ниже. Данные второй линии связаны с не­которыми новыми исследованиями перцептивной установки. Они показали, вопреки интуитивным представлениям, что знание того, где (на какое ухо, какой сенсорной модальности, в каком месте) будет предъявлен короткий стимул, не помогает испытуемому об­наружить его⁹. Эти результаты не будут рассматриваться здесь, поскольку они имеют такое же отношение к естественному вни­манию, как традиционные тахистоскопические исследования —к восприятию. Благодаря вниманию мы воспринимаем не уши, не модальности и не точки в зрительном поле, а объекты и события, и делаем все это мы не мгновенно, а в течение более или менее продолжительного времени.

ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ СМОТРЕНИЕ

Мне кажется, что гипотезы, подобные гипотезам Трей-сман и Дойчей, излишни. Если рассматривать восприятие как то, что мы делаем, а не как нечто навязываемое нам, то никакие внут­ренние механизмы отбора не нужны. Слушатель следит за сооб­щением, собирая информацию, специфицирующую его как отдель­ное событие, а также информацию, специфицирующую его содер­жание и значение. Чем больше информации (контекстуальной, пространственной и т. д.) оказывается ему доступно, тем легче становится эта задача. Организм активен: он делает одно и ос­тавляет в покое другое. Для того чтобы снять с дерева одно яб­локо, не нужно отфильтровывать все остальные; вы просто их не срываете. Теоретически в срывании яблока многое пришлось бы объяснить (как осуществляется решение о том, какое именно яб­локо сорвать? Как поднести к нему руку? Как взяться за него?), однако не возникло бы необходимости предполагать существо­вание механизма, не пропускающего ко рту остальные яблоки.

Рис. 3. Эксперимент на избирательное смотрение (по: U. Neisser, R. Becklen, 1975)

Мы показали бы, что для выбора не требуется никакого спе­циального механизма, если бы смогли продемонстрировать, что выбор происходит при восприятии любого вида, даже в тех слу­чаях, когда практика и эволюция едва ли могли способствовать формированию избирательного механизма. В этих целях Роберт Беклин и я разработали своего рода визуальный аналог методи­ки избирательного слушания¹⁰. Мы записали на видеомагнито­фон две «игры», а затем с помощью зеркала осуществили пол­ное визуальное наложение двух передач —как если бы на теле­визионном экране одновременно демонстрировались два канала (см. рис. 3). Испытуемых просили наблюдать за одной игрой и игнорировать другую, нажимая на ключ при каждом целевом со­бытии (например, при каждом ударе по мячу) в наблюдаемой игре. Результаты были совершенно ясными. При темпе 40 целе­вых событий в минуту было одинаково легко следить за игрой

Shiffrin, Gardner (1972); Shiffrin, Grantham (1974); Shiffrin, Pisoni, Castaneda-Mendez (1974).

Neisser, Becklen (1975). Импульсом для нашего исследования послужили работы Колерса (1969; 1972).

независимо от того, демонстрировалась она вместе с другой или отдельно. Количество ошибок составляло примерно 3%, и уже в первой пробе наблюдатели не испытывали трудностей. Впослед­ствии мы установили, что эта способность не связана с необхо­димостью следить за игрой глазами и что она мало меняется, даже когда обе игры визуально сходны". Результаты ухудшаются, толь­ко когда испытуемые должны следить за обеими играми одновре­менно; выполнение этого задания сопровождается многочислен­ными жалобами и вызывает большое число ошибок.

Подобно тому как можно затенять некоторое первичное со­общение в присутствии иррелевантного звукового сообщения, можно следить за визуально предъявляемым первичным собы­тием, игнорируя другое, одновременно появляющееся в том же участке поля зрения. Естественность этой задачи и отсутствие интерференции со стороны второго эпизода просто удивитель­ны. Испытуемый не видит иррелевантную игру точно так же, как он не слышит вторичное сообщение в задаче на избира­тельное слушание, хотя он и отдает себе отчет в том, что не­что другое также присутствует. Каким образом это возможно? Едва ли мы наделены специальным фильтрующим механизмом, устраняющим нежелательные пространственно совпадающие зрительные эпизоды; таковые редко встречаются в повсе­дневной жизни. В любом случае на основании чего мог бы ра­ботать такой механизм? Ведь первичное и вторичное события различаются не локализацией и не модальностью, а только сво­ей внутренней структурой.

Циклическая модель восприятия позволяет легко объяснить эти результаты. Только эпизод, на который обращено внимание, включен в цикл предвосхищения, обследований и сбора инфор­мации; в результате только он и воспринимается. Внимание -это не что иное, как восприятие; мы выбираем то, что хотим ви­деть, предвосхищая структурированную информацию, которая бу­дет при этом получена. Эти же принципы применимы к избира­тельному слушанию. Мы выбираем то, что услышим, активно включаясь в процесс восприятия, а не блокируя конкурентные сообщения. Эту точку зрения подтверждают —по крайней мере, они ей не противоречат —результаты недавних работ в области

Исследование избирательного смотрения в условиях фиксации было осуществ­лено Литтманом и Беклином (1978). Недавно было проведено исследование, свя­занное с наложением двух более или менее похожих игр с мячом; результаты его, однако, еще не полностью проанализированы.

сенсорной нейрофизиологии. Смещения внимания проявляются не в уменьшении импульсации соответствующих нервных воло­кон, как считали раньше, а в самых общих изменениях активнос-ти и коры¹². А что же в таком случае происходит с игнорируемой информацией? Вообще говоря, с ней ничего не происходит. Она разделяет судьбу многих видов информации, для которых у нас нет схем: мы просто не воспринимаем ее. Но почему? Разве не было бы полезнее для нас все-таки воспринимать ее? Разве нельзя разворачивать одновременно больше одной схемы? Ответ на этот довольно интересный вопрос зависит не от общих психологичес­ких принципов, а от уровня развития навыков индивида.