Рыцарь Мечей потянулся (так потягиваются после сладкого сна) и стал в два раза выше ростом. Он посмотрел на двух друзей сверху вниз, продолжая издевательски смеяться.
— До чего же глупо вы лжете!
— Мы говорим правду! — вскричал Корум. — Прошу тебя, дозволь нам удалиться, чтобы исполнить приказ короля Мабельрода. Герцог Тир нахмурился.
— Я, конечно, не хочу заслужить немилость моего повелителя. Тем не менее, будь вы верными слугами Хаоса, вам и в голову не пришло бы отказать мне в такой пустячной просьбе. Цель моей жизни — построить самый совершенный дворец во всей вселенной! — Он вытянул огромную волосатую руку. — Вот что, я предлагаю разойтись по-хорошему. Женщину я заберу, а вы идите себе по своим делам…
— Смотри! — внезапно воскликнул Джерри. — Наши враги! Как глупо с их стороны последовать за. нами в королевство великого Мабельрода!
— Что ты сказал? — Герцог Тир поднял голову и уставился на повозки денледисси, стоявшие на спинах черных зверей со змеиными шеями. — Кто такие?
— Отряд воинов под предводительством Корума Джайлин Ирси, заклятого врага Хаоса, — ответил вадагский принц. — Они преследовали нас по многим измерениям.
Убей их, герцог Тир, и король Мабельрод останется очень доволен тобою.
Рыцарь Мечей не отрываясь смотрел на небо.
— А ты не лжешь? — рассеянно спросил он.
— Конечно, нет! — воскликнул Джерри.
— Мне кажется, я уже слышал о смертном по имени Корум, — задумчиво сказал Тир. — Не он ли уничтожил сердце Ариоха и вынудил Ксиомбарг перейти границу владений Аркина?
— Разумеется, он! — воскликнула Ралина.
— Мои сети, — взволнованно пробормотал рыцарь Мечей, быстро уменьшаясь а размерах и исчезая в дверях башни. — Я помогу вам.
— В них достаточно крови, чтобы выстроить прекрасный большой зал, крикнул ему вслед вечный странник.
Путешественники быстро поднялись на борт, и Джерри кинулся к панели управления. Хрустальный пульт заискрился; воздушный корабль набрал высоту.
Гландит заметил беглецов и яростно закричал. Звери Хаоса захлопали Крыльями с удвоенной силой. На их пути неожиданно выросла гигантская фигура с сетями в руках. Герцог Край изумленно уставился на нее.
Джерри хмуро посмотрел на Корума и Ралину.
— Я сделаю все возможное, чтобы убраться из этого проклятого измерения, сказал он. — Лучше погибнуть, чем остаться здесь. Герцог сразу поймет, что Гландит — слуга Мабельрода. А когда выяснится, кто мы такие, все Повелители Хаоса бросятся за нами в погоню. — И с этими словами он снял прозрачную пленку, закрывающую пульт, и начал переставлять разноцветные хрусталики с места на место. — Не знаю, что произойдет, но я все же рискну!
Внезапно воздушный корабль задрожал и окутался зеленым сиянием. Вибрация становилась все сильнее и сильнее. Одной рукой Корум прижал к себе Ралину, другой — уцепился за поручни ограждения борта. Поверхность оранжево-фиолетового моря приближалась с угрожающей быстротой. Удар, сильнейший рывок, — и вадагского принца швырнуло в сторону.
Он плыл в вязкой жидкости, погружаясь в нее с каждой минутой все глубже и глубже. Ему нечем было дышать. Корум понял, что умирает. И он знал, что рядом с ним умирают Ралина и Джерри. Принц в Алой Мантии испытал облегчение при мысли о том, что его мытарства наконец-то закончились. Он очень жалел свою жену и вечного странника, но радовался за себя.
Затем он почувствовал, что падает. Рядом с ним падал обломок ограждения.
Воздух был чист и прозрачен, но Корум летел с такой скоростью, что все еще не мог дышать. Он раскинул руки, скользя по голубому пространству, окружавшему его со всех сторон и крикнул в эту необъятную голубизну:
— Ралина!
Ему никто не ответил. Корум остался один-одинешенек во вселенной голубого света.
Глаза его слипались. Уставший мозг отказывался воспринимать дальнейшие ужасы.
Проснувшись, Корум почувствовал, что лежит на чем-то очень мягком и удобном. Ему было жарко, хотя он был абсолютно гол.
В небольшое окно комнатки на последнем этаже (о чем можно было судить по куполообразному потолку) проникал солнечный свет. Простая меблировка, крашеный деревянный пол. Дверь с металлической щеколдой, за которой кто-то пел.
Иллюзия? Джерри предупреждал, что в царстве Хаоса нельзя верить собственным чувствам. Корум вытащил руки из под одеяла. Драгоценные камни на шести пальцах Кулла сверкнули. Вадагский принц дотронулся до глаза Ринна. Он находился там, где ему полагалось — в правой глазнице, — хотя повязку все еще нельзя было сдвинуть с места.
Быть может, подумал Корум, мне удалось каким-то образом вернуться в свой мир, излечившийся от безумия после того, как герцог Тир убил Гландита?
Дверь отворилась. В комнату вошел довольно толстый человек среднего роста.
Он посмотрел на Принца в Алой Мантии м что-то сказал на непонятном языке.
— Вы говорите по-вадагски или по-мабденски? — вежливо обратился к нему Корум.
Толстяк, одетый в брюки из тонкого сукна и шелковую рубашку с вышивкой, покачал головой и вновь произнес нечто невразумительное.
— Где я? — на всякий случай спросил Корум.
Хозяин дома указал на окно, потом на пол и принялся что-то объяснять.
Говорил он долго, а затем, увидев, что его собеседник ничего не понял, засмеялся и жестами предложил ему поесть.
Корум кивнул. Он был очень голоден.
— Ралина? Джерри? — сказал он а надежде, что толстяк узнает эти имена, но тот вновь покачал головой и вышел из комнаты.
Корум встал с кровати. Если бы не слабость в ногах, он чувствовал бы себя совсем хорошо. Быстро одевшись, вадагский принц взял в руки кольчугу, повертел ее в руках, — лотом положил обратно, рядом с шлемом и наколенниками. Он вышел из дверей на лестничною площадку. Откуда-то снизу раздавался женский голос и слышался смех толстяка.
Корум вернулся в комнату, выглянул в окно. Дом, в котором он очутился, стоял на окраине города, не похожего ни на один из тех, в которых ему довелось побывать. На строениях, сложенных из бревен или из серого кирпича, были красные покатые крыши. Люди в простых удобных одеждах гуляли по улицам; они часто останавливались, разговаривали друг с другом и весело смеялись.
В отдалении Корум увидел более высокие здания с башнями, увенчанными шпилями. Мимо крепостных стен иногда проезжали конные экипажи, скакали нарядно одетые всадники — видимо, придворные или купцы.
Корум потер лоб, отошел от окна, уселся на край постели. Мысли в его голове путались. Он понимал, что оказался на незнакомом ему мире, где не слышали о сражении между Законом и Хаосом. Тем не менее и лорд Аркин, и герцог Тир утверждали, что война между Повелителями Закона и Повелителями Хаоса бушевала на всех Пятнадцати Измерениях. Что же это за страна, в которой говорили на непонятном Коруму языке?
Внезапно он вспомнил, что воздушный корабль разбился после того, как Джерри переставил хрусталики на пульте управления. Быть может, троих путешественников занесло в такой уголок вселенной, откуда нет возврата? И куда подевались Ралина и Джерри-а-Конель?
Дверь открылась, и в комнату вошел хозяин дома а сопровождении очень полной женщины, державшей в руках поднос с мясными блюдами, овощами, фруктами и кастрюлькой с супом, от которой поднимался пар. Толстушка улыбнулась (так улыбаются собаке, посаженной на цепь) и протянула вадагскому принцу поднос, стараясь не дотронуться до руки Кулла. Корум улыбнулся в ответ и поклонился.
— Вы очень добры, сударыня, — сказал он, стремясь передать свою благодарность интонацией.
Они молча смотрели, как он принялся за еду. Пища была не особенно вкусной, довольно грубой и пахла весьма неаппетитно, но Корум съел все до крошки и сделал вид, что остался очень доволен. В последнее время он был не слишком избалован хорошим к себе отношением.
Толстяк посмотрел на него и спросил:
— Фенк?
— Фенк? — повторил Корум и покачал головой.
— Фенк? Паннис? Вадагский принц пожал плечами и в свою очередь задал несколько вопросов на вадагском и мабденском языках, но его собеседник тоже не понял ни единого слова. Нахмурившись, он указал на руку Кулла, дернул себя за кисть, постучал по ней, всем своим видом показывая,.что интересуется происхождением столь необычной конечности. Корум заулыбался, кивнул, вытянул левую руку, а правой дотронулся до глаза Ринна, жестом объясняя, что потерял эти части своего тела в битве. Толстяк удовлетворенно хмыкнул и принялся внимательно осматривать шесть пальцев, усыпанных драгоценными камнями, а затем подал Коруму знак следовать за ним.
Они спустились по лестнице в полуподвальное помещение, которое не могло быть ни чем иным, кроме мастерской, и только теперь Корум понял, почему хозяин дома проявил к нему такой интерес. Оказывается, толстяк изготавливал протезы, причем явно экспериментировал с ними. Повсюду валялись деревянные, металлические и костяные ноги всевозможнейших конструкций; ступни, лодыжки, руки, кисти, пальцы с суставами и без суставов и даже нечто, напоминающее ребра. На стенах висели анатомические рисунки, на столах лежали книги в кожаных переплетах, Корум открыл одну из них. Это был какой-то медицинский трактат, и хоть треугольные буквы не отличались особенной красотой, вадагский принц не сомневался, что рукопись содержит много мудрых мыслей — слишком уж она напоминала те, над которыми в свое время (до появления мабденов) работали его предки. Он указал на книгу, с уважением кивнул и произнес:
— Хорошо. Очень хорошо.
Толстяк улыбнулся и вновь постучал по руке Кулла. На мгновение Корум попытался представить себе, что произошло бы, если б он сказал, каким образом ему досталась эта рука. Бедняга ученый наверняка посчитал бы его сумасшедшим.
Впрочем, вадагский принц тоже не верил в волшебство, пока не встретился с колдуном Шулем.
Затем толстяк самым тщательным образом исследовал глаз Ринна, состоящий из нескольких драгоценных камней (повязка легко поднялась, хотя Корум и не увидел потустороннего мира). Изумление хозяина дома было полным. Вадагский принц даже пожалел, что не может продемонстрировать тех сил, которыми обладали останки Потерянных Богов.
Постепенно Корум начинал понимать, что с ним случилось. Видимо, горожане нашли его в бессознательном состоянии и отнесли к ученому, который увлекался изготовлением искусственных конечностей и был только рад такому необычному пациенту.
Волнение за Джерри и Ралину с новой силой охватило Корума. Если только они тоже очутились в этом мире, он должен обязательно найти их. Вполне возможно, что вечный странник, исколесивший чуть ли не всю вселенную, знал язык и обычаи страны, в которую закинула путешественников судьба. Корум взял перо (почти такое же, как у мабденов), нарисовал на листе пергамента фигуры мужчины и женщины, показал два пальца и многозначительно поднял брови. Ученый кивнул и с помощью жестов, выглядевших довольно комично, объяснил, что ничего не слышал ни о Ралине, ни о Джерри.
— Мне необходимо разыскать их, — настойчиво сказал вадагский принц, указывая на себя, потом на дверь.
Толстяк задумался, затем сделал Коруму знак подождать, вышел из мастерской, но довольно быстро вернулся, одетый в сапоги и куртку. В руках он держал плащ, который протянул своему гостю.
Они шли по улицам, и прохожие бросали на Корума любопытные взгляды.
Видимо, вести о незнакомце распространились по всему городу. За аркой городских ворот лежала пыльная белая дорога, по обеим сторонам которой простирались поля и виднелись отдельные крестьянские усадьбы. После непродолжительного путешествия толстяк привел Корума к небольшому лесу и указал на то место, где вадагского принца нашли в бессознательном состоянии.
Корум огляделся, увидел обломок ограждения воздушного корабля и показал на него ученому, который вскрикнул от изумления и долго вертел в руках непонятный ему предмет. Корум же лишний раз убедился, что не сошел с ума м действительно совсем недавно находился в измерениях Хаоса.
Принц в Алой Мантии посмотрен по сторонам, наслаждаясь спокойным мирным пейзажем. Неужели существуют на свете страны, где ничего не знают о вечной битве между Законом и Хаосом? Корум даже почувствовал нечто вроде ревности к обитателям этого мира. Конечно, у них были свои невзгоды и печали иначе зачем бы доктор изготавливал искусственные конечности? И тем не менее вадагский принц почему-то был уверен, что здесь никто не знал ни о Законе, ни о Хаосе, ив молился никаким Богам. На мгновение ему страстно захотелось поселиться в этих местах, хоть он и понимал всю абсурдность своего желания.
А затем Корум пошел краем леса, громко выкрикивая имена Ралины и Джерри.
Через некоторое время он услышал чей-то крик и резко повернулся в надежде, что ему ответила любимая женщина.
Корум ошибся. Кричал всадник в черном плаще, скачущий по пыльной дороге.
Седые волосы развевались за его спиной. Ученый быстро пошел ему навстречу, и они начали о чем-то разговаривать, оживленно жестикулируя. Между ними разгорелся спор, и в конце концов незнакомец обвинительным жестом указал на вадагского принца, бросив какую-то резкую фразу, развернул коня и помчался по направлению к городу. Толстяк остался стоять на месте, нервно потирая лоб.
Корум пожалел, что не взял с собой шлаги. Человек в черном плаще, казалось, был влиятельной особой, и ему явно не нравился странный чужеземец, появившийся в их краях неизвестно откуда.
Расстроенный ученый подошел к Коруму м что-то пробормотан (тоном, каким обычно успокаивают собаку или кошку, прежде чем усыпить ее или отдать в чужие руки). Принц в Алой Мантии вздохнул, повернулся и зашагал по дороге. Толстяк, погруженный а какие-то думы, шел следом.
Очутившись в комнатке с куполообразным потолком, Корум первым делом надел на себя серебряную кольчугу, серебряный конический шлем и серебряные наголенники. Затем он пристегнул к поясу шпагу с клинком из неземного металла, повесил за спину лук, колчан со стрелами и копье. Вадагский принц понимал, что сейчас выглядит для окружающих еще непригляднее, чем раньше, но зато он чувствовал себя в относительной безопасности.
Стемнело. Корум спустился по лестнице, мягко отстранил ученого, не желавшего выпускать его на улицу, м открыл входную дверь. Вадагский принц чувствовал, что ему грозит опасность, и вовсе не хотел подвергать ей добродушного толстяка. Когда Корум вышел из дома, стояла ночь.
Довольно долгое время он бродил по городу, не обращая внимания на редких прохожих, которые смеялись ему вслед, видимо, принимая за сумасшедшего или идиота. В конце концов Корум увидел полуразвалившееся здание и решил отдохнуть в нем до утра. С трудом протиснувшись сквозь сломанную дверь, он взобрался по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и попал в небольшую комнату. Крысы врассыпную бросились из под его ног. Вадагский принц и сам неясно понимал, зачем покинул дом ученого — ведь разыскать чужеземца в незнакомом городе не представляло труда.
Он устроился поудобнее, завернулся в мантию и уснул.
Проснувшись на заре, Корум осторожно выглянул в окно и увидел оживленную главную улицу города, по которой ходили простолюдины, ехали в колясках важные купцы, возили тележки рабочие. Пахло свежеиспеченным хлебом: прямо под окном торговал с лотка булочник. У Корума потекли слюнки; он с трудом подавил в себе желание выскочить из дома, схватить каравай и убежать.
Через некоторое время вадагский принц вновь уснул, думая о том, что ночью ему придется украсть лошадь и отправиться на поиски Ралины и Джерри, где бы они ни находились.
Примерно в полдень Корума разбудил шум толпы. Люди размахивали какими-то флажками, слышалась громкая музыка, раздавались приветственные крики. По улицам скакал отряд всадников, вооруженных мечами и копьями. В центре отряда Корум увидел высокого человека в алом плаще на большом караковом скакуне. Голову этого человека украшала широкополая шляпа, на поясе висел меч и… у него не было левой руки. Он держал поводья с помощью специального крючкообразного приспособления. Воин в алом плаще повернул голову, и у Корума перехватило дыхание. Лицо человека с повязкой на правом глазу почти ничем не отличалось от его собственного.
Вадагский принц выпрямился во весь рост, намереваясь окликнуть своего двойника, и неожиданно очутился на полу. На него кто-то навалился, сильная рука зажала ему рот. Он попытался освободиться, перекатился на бок, увидел своего противника и чуть не вскрикнул от изумления.
— Джерри! Как ты сюда попал? Где Ралина? Щеголь, одетый по последней моде обитателей этого мира, покачал головой.
— Понятия не имею.
— Честно говоря, я думал, она с тобой. А ты, как я вижу, уже успел зарекомендовать себя самым подозрительным образом?
— Ты знаешь, где мы находимся?
— Весьма приблизительно. Когда-то я путешествовал по этому измерению и выучил несколько языков его обитателей.
— Человек на караковом скакуне… кто он?
— Ты видел самого себя, Корум, вернее, одну из своих инкарнаций. И поэтому тебе надо покинуть этот мир как можно скорее. Своим присутствием здесь ты невольно нарушаешь равновесие вселенной, от которого, быть может, зависит ее существование.
Глава 4
ДОМ В ЛЕСУ
— И все-таки, куда мы попали, Джерри? Щеголь приложил палец к губам и отвел Корума в угол комнаты.
— Трудно сказать. Мне довелось побывать на множестве измерений, но это я знаю хуже остальных. Видимо, переставив хрусталики, я послал воздушный корабль через пространственно-временной континуум в мир, где существуют наши двойники, не правят законы чуждой нам логики. Таким образом я создал парадокс, последствия которого непредсказуемы…
— В таком случае давай отыщем Ралину и вернемся домой как можно скорее.
Вечный странник усмехнулся.
— Из одного пространства-времени в другое нельзя перейти, как из комнаты в комнату. К тому же вряд ли мы найдем Ралину — ведь, насколько я понял, ее никто здесь не видел. Впрочем, о судьбе твоей жены можно попытаться узнать у одной волшебницы. Надеюсь, она нам поможет. Люди этого века обычно относятся к таким, как мы, с большим уважением, но иногда оно превращается в ненависть. Тебя, например, один из священников хочет сжечь на костре.
— Человек в черном? Мне сразу показалось, что я ему не понравился.
Джерри рассмеялся.
— Слишком мягко сказано! В руках прелата сосредоточена Огромная власть! Он приказал солдатам схватить тебя и перед смертью подвергнуть пытками. Нам надо достать лошадей и бежать отсюда, — Спутник героев мерил шагами комнату, задумчиво поглаживая подбородок. — Мы не имеем права находиться в этом мире.
Нам необходимо вернуться на одно из Пятнадцати Измерений.
— Что верно, то верно, — пробормотал Корум. Приветственные крики постепенно затихли, толпа разошлась.
— Вспомнил, как ее зовут! — воскликнул Джерри и щелкнул пальцами. — Леди Джейн Пентальон! Она живет неподалеку от деревни Варлеггон.
— И имя женщины, и название деревни кажутся мне странными.
— Наши имена тоже непривычны для слуха обитателей этих мест. Давай лучше помолимся, чтобы с леди Джейн ничего ни случилось — ведь и ее могли сжечь, как ведьму.
Корум посмотрел в окно.
— К нам пожаловал тот самый священник в сопровождении солдат, — сказал он.
— Я и не сомневался, что за тобой следили. Наверное, Его преподобие решил не арестовывать тебя во время парада, побоявшись, что ты скроешься в толпе. Мне совсем не нравится, что придется вступить в бой и, может быть, убить людей, к которым мы не имеем ни малейшего отношения…
— А мне совсем не нравится, что они намереваются убить меня, — угрюмо сказал Корум, выхватывая шпагу из ножен и выходя из комнаты.
Он успел спуститься на первый этаж, когда священник протиснулся в дверь дома и, увидев Корума, сложил пальцы определенным образом, видимо (по глубокому мабденскому поверью) оберегаясь от дурного глаза.
Корум сразил его выпадом в горло. Солдаты, никак не ожидавшие, что их предводитель погибнет, замерли от изумления. Джерри, стоявший за спиной вадагского принца, тихо произнес:
— Ты сделал глупость. Верующие не любят, когда убивают их духовных вождей.
Теперь все жители города кинутся за нами в погоню.
Корум пожал плечами.
— Мне надоело бегать от врагов, Джерри. У солдат есть лошади. Захватим их и ускачем к твоей волшебнице. Эй, вы, мабдены, защищайтесь! — И с этими словами он атаковал, почти мгновенно прикончив двух воинов и ранив третьего.
Битва, начавшаяся в полуразвалившемся доме, разгорелась на улице с новой силой. Джерри довольно быстро завладел конем, убив всадника, пытавшегося сбить его с ног. Корум, орудуя рукой Кулла как дубинкой, пробивал себе путь к оседланным лошадям, стоявшим неподалеку. Люди шарахались от вадагского принца, глядя на него с суеверным ужасом. Вскочив в седло, он громко крикнул:
— В какую сторону, Джерри?
— Скачи за мной!
Сбивая прохожих, перепрыгивая через телеги и повозки, они промчались по городским улицам, выехали за ворота, поскакали по пыльной белой дороге. За ними гнался отряд вооруженных всадников; городские стражники, поднявшиеся на крепостную стену, обстреляли беглецов из луков. Корум был поражен расстоянием, на которое летели стрелы.
— Скажи, Джерри, их оружие заколдовано? — спросил он.
— Нет. Лучники пользуются арбалетами — луками особой конструкции, не известной в твоем времени. Скажи спасибо, что они слишком громоздки и из них трудно стрелять с лошади.
Постепенно отрываясь от преследователей, Корум и Джерри свернули в лес. В воздухе стоял запах хвои, где-то журчал ручеек.
— Послушай, а что будет с ученым, который приютил меня? спросил вадагский принц.
— Его казнят, если он от тебя не отречется.
— Как же так? Ведь ученый — добряк и умница. В конце концов, он ученый, стремящийся к новым знаниям.
— Тем больше оснований избавиться от него раз и навсегда. В этом мире властвует религия, а не знания!
— Не понимаю. Такая прекрасная страна! И люди, которых я видел, показались мне веселыми и спокойными! Вечный странник расхохотался.
— И ты говоришь об этом в то время, когда за нами гонятся солдаты? Если ты считаешь, что попал в рай, значит, Гландит и Повелители Мечей сделали твою жизнь окончательно невыносимой!
— По сравнению с Царством Хаоса здесь действительно рай.
— Быть может, ты прав.
Как можно тщательнее запутав свои следы, Корум и Джерри спешились и пошли по лесной тропинке, держа лошадей в поводу.
— По-моему, до Варлеггона еще далеко, — со вздохом сказал Джерри. — Жаль, что у меня нет карты местности. Последний раз я путешествовал по этой стране в другом обличье и видел ее другими глазами.
— А как она называется? — спросил Принц в Алой Мантии.
— На языке местных жителей — Кэрноу, на государственном — Корнуэлл.
Континент, на котором мы находимся, разделен на графства, — совсем как в Лайвм-ан-Эше, — которыми управляет король. Корнуэлл — древнее графство, богатое традициями, напоминающими мне вадагские. Здесь бытует много легенд о людях, похожих на тебя, когда-то населявших эти земли.
— Ты намекаешь, что Кэрноу лежит в моем будущем?
— Может, и в будущем, но навряд ли в твоем. У каждого измерения своя история: в одном — цивилизация вадагов достигает небывалого расцвета, в другом — погибает, уступая место мабденской. Во множественной вселенной все возможно.
— Я восхищаюсь твоими знаниями, Джерри-а-Конель. Щеголь сунул руку за пазуху и достал оттуда черно-белого кота. Базилий замурлыкал, выпустил когти, встряхнул крыльями и уселся на плечо вечного странника, который печально произнес:
— К сожалению, знания мои — неполные, воспоминания — отрывочные.
— Но ведь ты прекрасно знаком с миром, в который мы попали!
— Это потому, что я живу в нем даже сейчас — правда, в другом обличье и под другим именем. Видишь ли, такого понятия, как «время», вообще не существует. Я помню свое будущее и прошлое, знаю некоторые свои инкарнации. Я занимаю здесь высокое положение в обществе, служу человеку на караковом скакуне. Все считают его великим героем, но я думаю, он, как и ты, предпочитает войне мир. Такова судьба Бессмертного Воина!
— Замолчи! — быстро сказал Корум. — Я не хочу говорить на эту тему!
— Я тебя прекрасно понимаю.
Стемнело. Они остановились на ночлег, расседлав коней. Вдалеке изредка слышался стук копыт: видимо, солдаты все еще искали беглецов.
Утром два путешественника продолжили путь и вскоре оказались перед огромным полем клевера. Накрапывал мелкий дождь, приятно холодивший разгоряченные лица.
— Справа от нас — сразу за полем — находится Варлеггон, — сообщил вечный странник. — Слева — небольшой лес. Если ты приглядишься, то увидишь, как из глубины его поднимается легкий дымок. Надеюсь, скоро мы встретимся с леди Джейн.
Джерри и Корум скакали по извилистой тропинке. Через некоторое время показались настежь распахнутые погнутые железные ворота. Два друга спешились и, взяв лошадей под уздцы, пошли по дорожке, посыпанной гравием.
За первым же поворотом они увидели трехэтажный каменный дом с черепичной крышей, пятью каминными трубами, узорчатыми окнами и небольшой дверью, откуда, заметив незнакомцев, навстречу им вышли два пожилых человека, одетых в кожаные брюки и меховые куртки. Джерри заговорил с ними на каком-то языке, в котором проскальзывали искаженные вадагские слова, после чего один из стариков повел лошадей на конюшню, а второй вернулся в дом.
А затем в дверях показалась удивительной красоты старая женщина с седыми вьющимися волосами, одетая в светло-голубое шелковое платье с золотой вышивкой на подоле и широких рукавах. Вечный странник что-то сказал ей, а она улыбнулась и ответила на чистом вадагском языке:
— Я знаю, кто вы. Мы вас ждали.
Глава 5
ЛЕДИ ДЖЕЙН ПЕНТАЛЬОН
Они прошли в просторную прохладную комнату. Цветы в вазах источали нежные ароматы. На небольшом дубовом столике у открытого окна стояло множество закусок, вино и фрукты.
Корум снял серебряный шлем и глубоко поклонился.
— Мы благодарим тебя, леди Джейн, за твое гостеприимство. Как приятно встретить доброго человека в стране, где на тебя смотрят с подозрением и ненавистью. Улыбнувшись, она кивнула.
— Эльфы намного добрее нас, людей.
— Эльфы? — вежливо переспросил Корум. Джерри-а-Конель вытащил из-за пазухи помятую шляпу, с которой никогда не расставался, и с сожалением поглядел на нее.
— Удивительно! — задумчиво произнес он. — Я прихожу к выводу, что невзгоды, выпадающие на долю путешественников, тяжелее всего переносят их шляпы. Что же касается леди Пентальон, она говорит о твоей расе, принц Корум.
Вадаги, мельнибонийцы и нелакриане (которых в этой стране называют эльфами, демонами, джиннами и даже богами) отличаются друг от друга разве что разрезом глаз.
— Прости — меня, принц Корум, — мягко сказала леди Джейн. — Я не забыла, что ты — вадаг, но слово «эльф» слишком сладостно для моего слуха, так же как древняя речь, которую я не слышала уже много лет.
— Называй меня, как тебе больше нравится, — учтиво сказал Корум. — Ты не только спасла мне жизнь, но и сохранила спокойствие моего ума. Скажи, откуда ты знаешь вадагский язык?
— Я с удовольствием расскажу историю своей жизни, но сначала вам необходимо подкрепиться. У эльфов изысканный вкус, и поэтому я постараюсь приготовить пищу понежнее.
Корум и Джерри уселись за стол и принялись за еду, вкуснее которой вадагский принц не ел уже много дней. Леди Джейн Пентальон начала говорить, и голос ее звучал словно издалека.
Мне было семнадцать, когда я осталась совсем одна. Отец мой погиб на войне, а мать и младший брат поехали навестить тетю, заразились чумой и умерли.
Тогда я не понимала, что лучший способ утешиться, это — поделиться своей печалью с людьми. Я замкнулась в себе, привыкла к мысли, что у меня не осталось родных и близких. Мне очень нравилось читать романы, и я поочередно представляла себя то Гвиневерой, то Изольдой. Слуги (те самые, которые вас встретили) в те дни выглядели немного моложе, чем сейчас. Они беспрекословно подчинялись мне, не вмешивались в мои дела, а я все больше и больше погружалась в мечты и все меньше и меньше думала об окружающем мире, из которого к тому же почти не получала известий. Однажды в моем лесу появилось какое-то племя из Египта, и вождь попросил у меня разрешение разбить лагерь в лощине неподалеку.
Темные лица, сверкающие глаза… я пришла в восхищение от этих людей и решила, что они — хранители великих тайн, мудрецы под стать самому Мерлину. Сейчас я, конечно, понимаю, что многие из них были невеждами. Прошло несколько дней, и я подружилась о девушкой моего возраста, тоже сиротой. Она была брюнеткой, я блондинкой, обе мы отличались незаурядной красотой и пышными формами, а так как в то время я страдала от любви к самой себе (дурная черта моего характера), то предложила египтянке пожить в моей доме. Племя отправилось в дальнейший путь (надо ли мне говорить, что они увели почти весь наш домашний скот?), а Айреда осталась со мной. С жадностью слушала я рассказы о колдунах, которые могут перенести девушку в волшебный мир, где живут полубоги, готовые выполнить малейшее ее желание. Теперь я понимаю, что Айреда приукрашала многое из того, что когда-то рассказывали ей отец с матерью, но в основном она говорила правду.
Моя подружка знала заклинания, которые могли призвать духов из другого мира, но боялась произнести их, как я ни умоляла ее вызвать нам по сказочному принцу, чтобы они стали нашими возлюбленными. Так прошел год, в течение которого мы говорили только о волшебстве, о демонах, о богах… и в конце концов Айреда уступила моим настойчивым просьбам.
Леди Джейн Пентальон протянула Коруму блюдце с дольками апельсина.
Вадагский принц взял его и кивнул.
— Пожалуйста, продолжайте, — попросил он.
— Я выведала у Айреды, какие символы надо начертить на полу, в каком порядке расположить драгоценные камни, как расставлять свечи… и тому подобное. Она не сказала мне только слова заклинаний и не показала знаки, которыми необходимо сопровождать их, водя в воздухе хрустальным ножом. Я сделала все необходимые приготовления, собрала благовонные травы и попросила Айреду вызвать одного из друидов, населявших нашу страну еще до появления христиан. Она немедленно согласилась, к тому времени египтянка стала такой же ненормальной, как и я. Для исполнения ритуала мы выбрали канун Дня Всех Святых, хотя сейчас я думаю, это не имело значения. То, чего мы хотели, свершилось…
Джерри-а-Конель откинулся на спинку кресла, не спуская глаз с леди Джейн.
Вечный странник ел яблоко.
— Вам удалось вызвать какого-нибудь демона? поинтересовался он.
— Демона? Нет, конечно, хотя сначала мы не могли считать не кем иным существо с раскосыми глазами, ушами без мочек и лицом, похожим на твое, принц Корум. Помню, я очень испугалась, глядя как странный человек стоит в центре магического круга, трясет кулаками и изрыгает проклятья на языке, которого я тогда еще не знала. Не хочу утомлять вас, поэтому просто скажу, что бедный «демон» оказался эльфом — или вадагом, — мечтавшем только об одном: вернуться на родину.
Леди Джейн умолкла, и Корум увидел, что в глазах ее стоят слезы.
— Вы отправили его обратно? — мягко спросил он. Она покачала головой.
— Нет. Айреда умела только вызывать духов. Когда первое наше изумление прошло (по правде говоря, нам не верилось, что наша затея увенчается успехом), мы увидели, насколько беспомощен чужеземец, и, чувствуя свою вину перед ним. постарались устроить его со всевозможными удобствами. Постепенно он выучил наш язык, а мы — вадагский. Нам казалось, что Гирей необычайно мудр, хотя он утверждал, что в своей стране был простым солдатом, а не ученым и не волшебников. Мы восхищались такой скромностью и не скрывали этого. По-моему, ему льстило наше отношение, и тем не менее он денно и нощно умолял нас вернуть его домой. Корум улыбнулся.
— Представляю, что я испытал бы, если б две молодые девушки лишили бы меня всего, что я знал и любил, а затем сказали бы, что просто решили поиграть и не знают, как вернуть меня обратно.
Леди Джейн улыбнулась в ответ.
— Ты прав. Но Гирен смирился с тем, что произошло. Мы полюбили друг друга и были счастливы. Увы! Я не учла, что Айреда тоже влюбилась в чужестранца! Она вздохнула. — Мечтая сыграть роль Гвиневеры или Изольды, я совсем позабыла об их печальной судьбе. Ревность овладела египтянкой со страшной силой; сначала она возненавидела меня, потом Гирена. Айреда знала, что у моего возлюбленного есть враги, и решила во что бы то ни стало вызвать их с помощью страшных заклинаний, которые когда-то поведала ей мать.
— И она преуспела?
— Да. Однажды ночью в дом вошли три неуклюжих существа с мощными фигурами и уродливыми лицами. Первой жертвой троллей (так называют их в нашей стране) стала Айреда, потому что они ненавидят людей так же сильно, как эльфов.
— Айреду убили?
— Да. Мне не удалось спасти ее от тяжелых ран. Но перед смертью она рассказала мне о своем поступке и попросила у меня прощенья..
— А Гирен?
Он пришел в наш мир безоружным и не захотел обзавестись даже мечом, полагая, что у меня ему ничего не грозит.
— Он погиб?
— Гирен услышал шум, выскочил из комнаты и поспешил на помощь Айреде. Его разрубили на куски. — Леди Джейн махнула рукой. По щекам ее бежали слезы. — Они убили мою любовь, моего эльфа… — Она опустила голову.
Корум встал с кресла и подошел к старой прекрасной леди Пентальон, которую ему очень хотелось утешить. Она сжала руку вадагского принца, вновь заговорила.
— Тролли… убежали. Мне кажется, они испугались, когда поняли, что попали в чуждый им мир.
— И ты не знаешь, какова их дальнейшая судьба? — спросил Джерри.
— Несколькими годами позже я слышала, что звери, напоминающие внешним обликом людей, терроризировали провинцию Эксмур. Двоих удалось схватить, после чего им пронзили сердца серебряными кинжалами, считая, что они — дьявольские отродья. О третьем тролле мне ничего неизвестно. Возможно, он по сей день живет в каком-нибудь уединенном месте, не понимая, что с ним произошло. Я даже испытываю к нему нечто вроде жалости…
— Не печальтесь, миледи, и давайте больше не говорить на эту тему, предложил Корум.
— С тех пор, — продолжала леди Джейн с благодарностью взглянув на него, я посвятила себя изучению магии и тайн природы. Кое-что я узнала от Гирена, а после его смерти много читала и встречалась с колдунами, волшебницами, мистиками. Сначала я мечтала отправиться в то пространство-время, откуда был родом мой возлюбленный, но вскоре поняла, что измерения перемещаются подобно планетам и отыскать среди них одно-единственное практически невозможно. Сейчас я могу заглянуть в будущее и прошлое, созерцать иные миры… — Она вопросительно посмотрела на Корума, и вадагский принц кивнул.
— Да, вадаги тоже обладают вторым зрением, но в последнее время они утратили способность путешествовать по измерениям и способны лишь изредка наблюдать за происходящими там событиями.
Леди Джейн покачала головой.
— Я не могу объяснить, почему так произошло.
— А произошло это по одной из двух причин, — поучительно сказал Джерри. — Либо Боги обессилели, либо ослабла наша в них вера.
— Значит, ты — ясновидящая и поэтому знала, что мы придем к тебе? спросил Корум у леди Пентальон, — Да.
— И ты действительно можешь нам помочь?
— Я знаю того, кто укажет вам путь.
— Колдун?
— В некотором роде. Он, как и вы, мечтает вернуться в свой мир. Ему ничего не стоит переместиться во времени на несколько веков в прошлое или будущее, но он хочет попасть на несколько тысячелетий назад, а сделать это не в его силах.
— Уж не Болорьяга ли ты имеешь в виду? — внезапно спросил вечный странник. Такого смешного старичка с иссохшей ногой?
— Описание сходится, но мы зовем его Монахом. Он все время носит рясу, утверждая, что это лучшая защита от людей в тех вре