- Я знаю, вы уже говорили, что не помните много о Тёмном Флоте, но помните ли, как вы его покинули?
- Я помню, как меня сняли с корабля, и мне сказали, что время моей службы закончилось. И я ничего не знала об этом, поскольку там, где я служила, был распространен слух, что Земля была уничтожена во время войны кобальтовой бомбой. Поэтому у меня даже мысли не было, что Земля все ещё существует. И таким образом это известие стало серьезным потрясением для моей психики. Я не помню инструктаж перед отбытием, но я помню машину, которая отправила меня обратно. И теперь, когда мне нужно пройти магнитно-резонансную томографию, меня охватывает самая настоящая паника. Причем с каждым разом всё становится еще хуже, потому что, чем больше развиваются аппараты МРТ, тем больше они становятся похожими на ту машину. Лу приходится ходить со мной и держать меня за ногу минуту, потому что просто начинаю кричать. Однажды это окончилось тем, что меня просто вырвало во время процедуры МРТ, потому что она слишком похожа на машину, которую они использовали, чтобы отправить меня обратно.
Я помню, что вернулась через те же телепортационные врата в Нью-Йорке. Но не помню, как добралась до Калифорнии, потому что всегда было тем местом, которое я считала своим домом. Я помню, как когда я вернулась в свою постель, я ничего не помнила о своей семье, и их не на шутку взволновало. Мой отец был наполовину чероки, и он был проповедником церкви Христа, и мы были членами этой секты. И в таком окружении я воспитывалась. И когда однажды утром я не смогла вспомнить свою семью, где я, кто я и всё такое, это действительно сильно обеспокоило их. Но их реакцией на беспокойство стали мои избиения. Во многих отношениях они были хуже, чем люди в Лэнгли. Если бы у них была ванна для регенерации, они были бы такими же плохими, как люди в Лэнгли.
Я пошла в детский сад в сентябре после моего возвращения и сказала воспитателю детского сада, что меня принесли марсиане. И, конечно же, она позвонила моей маме, которая тут же избила меня и рассказала моему отцу, который добавил свою порцию тумаков. А мне было пять лет... нет, ещё не было пяти лет. Мне исполнилось пять лет в детском саду. Мой день рождения осенью. И вот я была там, маленький ребёнок с воспоминаниями о жизни на Марсе. Мне мягко сказали, что я всё придумываю, так что я быстро выучилась не говорить об этом. А через пару лет, когда меня учили плавать, я заработал воспаление лёгких, потому что я продолжала дышать под водой, совсем как меня учили этому в Лэнгли. Да, всё время всплывали признаки произошедшего.
Я была слишком умной… Мы скромно жили в бедной части Центральной долины. И я ходила в школу с детьми из трудовых лагерей. О, я не думаю, что там, где вы живёте, есть что-то подобное. В те дни в Калифорнии работала особая программа, по которой определенному числу людей из Мексики предоставлялись временные визы. И они перемещались с одного поля на другое по мере того, как посевы для уборки урожая. У них не было настоящего начальника, и они жили в этих трудовых лагерях, и к ним относились, как к рабам. Поэтому общество напоминало мне Марс, за исключением того, дело происходило на поверхности, а не под землёй, и мне не приходилось летать на самолёте. И я научилась яростно защищать тех людей, с которыми дурно обращались. Полагаю, что моя особенность борца за социальную справедливость пришла оттуда, ибо я всегда отождествляла себя больше с ними, чем с основной культурой.
Я спорила с учителями точных наук, я говорила им, что Эйнштейн ошибался. Иногда у меня действительно хорошо получалось с математикой, несмотря на то, что она не была на шестидесятиричной системе. Я не мыслила, как другие дети. Когда я была маленькой, я много дралась. Мне понадобилось время, чтобы научиться жить не в тевтонском обществе, где женщинам приходится быть послушными.
Мы часто переезжали. Оглядываясь назад, мне кажется, что мой отец знал на каком-то уровне, что его детей похищали. Но неважно, как часто и куда мы переезжали: каждый год эти парни в чёрных костюмах появлялись, давали тесты на IQ и задавали мне кучу вопросов. И они делали это, по мере нашего взросления, и с моей сестрой и, думаю, с другими детьми также, хотя я никогда не говорила об этом с ними. Я самая старшая из пятерых детей, все мы имеем признаки генетических изменений, я никогда не говорила с ними об этом. Ко мне относились, словно я была сумасшедшей, потому что я говорила о вещах, которые не считались нормальными.
У меня были эмоциональные проблемы, в подростковом возрасте. Депрессия. Я была девушкой-ботаном в 70 -тые годы, что объясняет многое. Я получила полную стипендию на бесплатное обучение в Корнельском университете в 1972 -ом году. Мне было 17 лет, и мой отец отказался от неё. В те дни женщины были согласно закону собственностью своего отца, пока не выйдут замуж, а затем они становились собственностью мужа. Верховный суд изменил это в 1982 году. То есть, закон был против меня, потому что я была несовершеннолетней (в то время это равнялось достижению 21 -го года). Я ничего не могла с этим поделать. У меня не было водительских прав. У меня не было машины. Работа была, но на неполную ставку и с низкой зарплатой. Минимальная оплата в час составляла один доллар 65 центов, а дорога до Итаки - городка в штате Нью-Йорк, вместе с комнатой в общежитии тогда в 1973 году обошлись бы мне в 1500 долларов…
- Да, многовато.
- Поэтому я пошла к своему деду по линии матери, и первыми его словами было: "А что сказал твой отец?" Когда я сказала ему, то он ответил: "Я не противиться воле твоего отца".
После этого у меня произошёл лёгкий нервный срыв. И тогда я поступила в начальный колледж. Я закончила старшую школу с баллом 3,6, а колледж - за три семестра вместо четырех со средним баллом 3,0. После чего я вышла замуж. Мой первый муж страдал эпилепсией, и в гневе он отрывался на мне, затем утверждая, что ничего не помнит. Он сломал мне шею в 1977 году.
У нас трое детей, которые имеют врождённую гиперплазию надпочечников. И я считаю, что это из-за генетических модификаций, осуществленных со мною. У меня два внука, которые имеют предрасположенность к этому заболеванию, но, похоже, не болеют сами. Мои дети примерно вашего возраста.
Моя семья... мои родители были евгенистами. И моя мать сказала мне, чтобы я позволила им умереть. Но я отказалась, она отреклась от меня.
Мой отец умер в 1980 году, а дед умер через пару лет после этого. Моя мать снова вышла замуж, и муж был уоррент-оффицером в армии и осуществлял надзор над созданием ядерных вооружений. И он говорил: "Больше я не могу вам сказать, иначе мне придётся убить вас". Поэтому мы никогда не спрашивали о его работе. Моя мама с тех пор боялась, что её могут арестовать из-за меня, потому что мой отчим был вовлечен в эти дела, а я тут выбалтываю... И это часть её попыток превратить меня в такую тихую покорную маленькую девочку.
Ну, мама, если тебя и арестуют, то это будет по твоей вине.
Если честно, мы редко общаемся. Она отрекалась от меня четыре раза, а затем утверждала, что этого не делала, и это всё… Это была одна манипуляция за другой.
Я понимаю, что это тянется несколько поколений и что у неё также есть очевидные суб-личности, поэтому она проходила через то же, что и я. Кто знает, когда это было. Её похищали, а детей подвергали экспериментам.
У неё отрицательный резус-фактор, а мы все пятеро ее детей имеем положительный резус-фактор крови, и никто из нас не умер, и это было ещё до программы "Шарп". Поэтому для меня очевидно, что это сделали в военной лаборатории - наше выживание. Эйзенхауэр дал им карт-бланш в 1953 на все их действия в отношении того, чтобы люди могли выжили в случае терраформировании Земли драконианцами. И они это делали. Они похищали людей, генетически модифицировали, отправляли их на Марс, Цереру и в другие места в Солнечной системе. Так что останутся люди, которые выживут. Некоторые из них - американцами, другие - немцы, третьи - из других стран. Все страны, у кого есть ядерное оружие, кроме Северной Кореи, вовлечены в работу Тайной Космической Программы. Поэтому всё это поверхностное и видимое противостояние между странами – просто спектакль, предназначенный для отвода глаз. Они будут держать нас разделёнными, чтобы таким образом мы не могли объединиться против них.
Я вижу Землю совсем по-другому, чем большинство людей. Просто потому, что я знаю, что происходит в космосе. Землёй не управляют в интересах человечества. Ею управляют в интересах элиты, которая планирует покинуть Землю, оставив нас посреди хаоса.
И это краткая версия. Они думают, что, поскольку они союзники Драко, то их не тронут. Я так не считаю. Драко не работают таким образом.