Дневники Вампира
Автор: Л.Дж.Смит (https://www.ljanesmith.net)
Оригинальное название: Matt and Elena. First Date.
Переводчик: Алсу Twilights-Thebesttimeofday
Группа по переводам: https://vkontakte.ru/club9870375
Предупреждение: любое несанкционированное размещение данного перевода без ссылки на переводчика ЗАПРЕЩЕНО!
Свидание с… Еленой Гилберт!
Мэтт снова нервно открыл бумажник и подсчитал свои наличные. Десяти долларовая купюра и шесть центов оставшихся от того что дали ему шестеро соседей для того чтобы он с каждого ярда граблями собрал все осенние листья, в гигантскую кучу костра. Остальное ушло на покупку этой свежей новой пары повседневно - формального брючного костюма. Семь долларов и двадцать центов остались от чистки чердаков и стрижки лужаек - остальная часть денег была тщательно вложена в пиджак, который он одевал прямо сейчас. Он не одел бы пиджак леттерманс, не в этом случае, он слышал, что Елена не любит их. Десять долларов за помощь Мистеру Милдону, тщательно заменить все лампочки в его доме, до которых старый джентльмен больше не дотягивался.
Двадцать семь долларов и двадцать шесть центов...плюс….
Он перевернул бумажник и потянул его за специальное место - скрытый карман в стороне бумажника. И это была сложенная вполовину такая же свежая и новая как когда то дал ему Дядя Джо.
Сто долларовая купюра.
Он помнил дядю Джо- дядю его дяди, правда, но всегда называл Дядя, пожимая банкноту в его руку пока медсёстёр не было в комнате. «Не трать её просто так» Шепнул Дядя Джо свои скрипучим голосом. «Храни его, пока не наступит особенный случай. Ты узнаешь, когда время придёт. Ради Бога» - пауза, пока дядя Джо долго мучительно кашлял, и Мэтт его поддерживал – «не трать их на сигареты, ладно? Ты привыкнешь, мальчик, это принесёт тебе только горе ».
Затем Мэтт мягко опустил дядю Джо. Начался стекло - разбивающий кашель и Мэтт позвал медсестру, чтобы проверить уровень насыщенности кислорода дяди Джо. Его было 85, когда должно было быть 100 – может дяде Джо нужно было больше кислорода.
Точнее, это было два года и два дня назад. Именно сегодня два года назад дядя Джо умер.
Мэтт понял, что вдавливает, кулак глубоко в бедро. Было трудно, трудно помнить, как ушёл дядя Джо.
Но сейчас, смотря на стодолларовую купюру, все, о чём мог думать Мэтт, было озорная улыбка старика и его скрипучие слова, «Ты узнаешь, когда придёт время». Да, дядя Джо знал, не так ли? Мэтт засмеялся бы над собой, если дядя Джо сказал ему, на что он потратил драгоценные деньги. Ещё у четырнадцатилетнего Мэтта, мысли о девчонках и платяных вшах полностью не отделились. Ладно, так что он был медленным учеником с запоздалым развитием. Но сейчас он поддерживал. И он шёл надевать свои новые брюки и отглаженную рубашку, настоящий галстук, который его мама дала ему в последнее Рождество и его фирменный новый спортивный пиджак к самому замечательному случаю, который он мог представить.
Растрачивая сто долларов за одну ночь с Еленой Гилберт. Елена…только мысль о ее имени он чувствовал, будто купается в солнечном свете. Она была солнечным светом. С изумительными золотыми волосами, которые спускались до середины спины, её кожа, цвета цветущей яблони, даже после сезона загара, её глаза похожи на светящиеся золотые крапинки, синие озёра, и её губы….
Эти губы. Вместе с глазами, они могли повернуть парня вверх тормашками и вверх дном в любое время. В школе эти губы всегда, небольшие, как у модели, дуются, как будто говорят «Ну, правда! Я ожидала большего, чем это!»
Но Елена не будет дуться сегодня. Мэтт не знал, откуда только у него взялась смелость - но сразу же после того, как он высыпал на голову Тренера Симпсона ведёрко со льдом после их проигрыша - он умудрился разработать план как пригласить её на свидание. И теперь, со стодолларовой купюрой Дядя Джо, он собирался встретиться с Еленой на настоящем свидании, в настоящем французском ресторане: свидание которое она никогда не забудет.
Мэтт резко посмотрел на часы. Время идти! Он, конечно же, не мог опоздать.
«Эй, Мам! Уже без четверти семь! Я ухожу!»
«Подожди, подожди, Мэтт!» Маленькая Миссис Хонекутт, пахнущая печеньем, подошла к коридору.
«Уходишь, даже не позволив мне посмотреть на тебя?» проворчала она, но её глаза сияли. «Кто гладил эту рубашку, можно спросить? Во-первых, кто услышал о распродаже пиджаков?»
Мэтт насмешливо застонал, а затем стоял, искренне краснея, когда она рассматривала его.
Наконец Миссис Хонекутт вздохнула. «У меня очень красивый сын. Ты похож на своего отца!»
Мэтт почувствовал, что покраснел ещё больше.
«Теперь ты будешь носить своё пальто…»
«Да, мам, конечно»
«Ты уверен, что у тебя достаточно денег?»
«Да!» Сказал Мэтт. Да! Подумал он торжественно.
«Я имею в виду, что эта девочка, Гилберт, ты слышал всё о ней. Она встречается с мальчиками из колледжа. Она ждёт луну на свиданиях. У неё нет родителей, чтобы следить за ней. Она….
«Мама, меня не волнует с кем она встречается; у меня много денег; и она живёт со своей тётей – как будто это была её вина, что её родителей убили! И если я простою здесь ещё минуту, я не буду получать скоростной билет!»
«Хорошо, если ты только разрешишь мне найти кошелёк, я дам тебе десять долларов, так чтобы тебе хватило на всякий случай.
«Нет времени, Мама! Спокойной ночи!»
И он был в гараже, чувствуя знакомые запахи смазки, нефти, и плесени.
Его машина…ну, в общем, он надеялся, что Елена не будет смотреть на его машину. Он толкнул бы её туда и вытолкнул бы. Это было только собрание кладбища старых автомобильных частей, которые Мэтт так или иначе смог приладить к скелету от аварии его папы и использовал как транспортное средство. По его собственному мнению он упоминал его как «Куча мусора». Но не было ничего, что он мог сделать с этим, так что он только надеялся, что Елена, в темноте, не увидит слишком многого. Он запомнил путь к «Chez Amaury» так что он не должен будет включать свет для карты.
О, Боже мой!
Это её улица! Он был уже здесь! Задыхаясь, Мэтт сделал большой глоток, но это ему не помогло, он немного ослабил свой воротник, немного повернув его. Ему казалось, что он тонет.
Окей. Большой глоток. Двор её дома. Выключи зажигание. Убери ключи.
Окей. Большой глоток. Ключи в кармане. Выходи вперёд, к двери.
Окей. Вздох. Палец на дверном звонке.
Мэтт потратил около минуты на то чтобы успокоить нервы, а затем вынудил себя нажать на маленькую круглую кнопку.
Отдалённые перезвоны…
Затем он смотрел на худую, довольно простую женщину, которая ярко улыбнулась ему и сказала «Ты должно быть новый парень Елены. Входи. Входи. Она всё ещё наверху, ты знаешь эти молодые девочки….»
Женщина казалась такой же гостеприимной и доброй, как и его собственная мама, и она делала всё, что могла, чтобы ему было комфортно. Но, в конце концов, была пауза в беседе, которая не могла не игнорироваться.
«В-вы Еленина тётя, Джудит, не так ли?» спросил Мэтт.
«Да! Ох, не говори мне, что я снова забыла представиться! Да, ты можешь просто идти вперёд и звать меня тётя Джудит как и все. Сейчас, я дам тебе чипсы или ещё что-нибудь пока ты ждёшь. Ты же знаешь, эти молодые девочки. Е-Л-Е-Е-Н-ААА!» Она поспешила выйти как Мэтт съёживался и решительно воздержался от того чтобы зажать уши.
«Вот, возьми; немного Фритос», суетящаяся тётя Джудит зашла с миской. Но глаза Мэтта были не на ней. Они были на видении в синем спускающейся по лестнице.
Мэтт слышал о чём то таком же ошеломительным, что потрясло ваши глаза, но он никогда не представлял что по настоящему увидит что то похожее на метафору во плоти. И всё же она была здесь, прямо перед ним, спускалась по лестнице.
Елена была ангелом.
Так или иначе, это было именно то платье, о котором намекали. Это было…ну, Мэтт не знал правильного названия таким вещам, но оно было без бретелек и следовавшего вверх к её изгибам. Оно было бледного серебристо-синего цвета, который заставил его подумать о лунном свете на снегу. Верх был вышит с чем-то типа чистой бисерной работы, а так же серебряный цветок на одном плече. Основания платья составляли слои и слои какого-то прозрачного материала - шифон?- и слои пенились и пузырились внизу до коленей Елены. Её великолепные длинные ноги выглядели даже ещё длинней, ещё великолепней, чем обычно, и она надела восхитительные серебряные туфли на высоких каблуках с цветами, которые подходили к платью. Елена улыбалась ему, когда спускалась по лестнице и в этот момент Мэтт думал обо всех других парнях, которым она улыбалась.
Спускаться по этой лестнице наряженной было обычным случаем для неё, улыбаться парню было ежедневной вещью. Но тогда Мэтт отогнал эту мысль. Он и Елена собирались провести вместе замечательный вечер. Сегодня вечером эта улыбка была только для него.
«Послушай, я хочу, чтобы ты убедилась, что тебе будет тепло….» начала тётя Джудит, когда Елена, не отрываясь от её глаз, сказала «Привет Мэтт».
Её голос был сладким, со следом южного акцента, который оставался в ваших ушах. Это сделало всё, что она сказала похожим на тайну, которую она сообщала только тебе. Что-то застряло в горле Мэтта. Он не мог произнести слово, не тогда когда он был так близко к ней, так близко, что мог почувствовать её. Она пахла как летние розы, и лаванда из старого сундука. И так же нравилась ему.
…другой аромат должен быть просто её естественным ароматом, eau de Elena
Мэтт был рад, что почистил ногти от грязи и жира зубной щёткой и очистил с себя остальное - как красный омар – пытаясь отделаться от запахов старой машины и заплесневелого чердака.
Но он всё ещё ничего не сказал. А затем, старый дядя Джо, так или иначе, казалось, живший в заднем кармане Мэтта, дал ему пинок и слова «Ты великолепно выглядишь Елена», мгновенно сорвались.
Она выглядела великолепно. Её кожа была похожа на лепестки магнолии, но всегда с этим слабым розовым тоном на скулах. Она не пользовалась косметикой, которую мог увидеть Мэтт – но как ты мог знать эти дни с девочками.
Её ресницы были длинными чёрными и толстыми, и они выглядели слишком тяжёлыми для её век - как если, признался Мэтт, ей слегка надоело то, что она видела. Но глаза изобиловали живым нетерпеливым пламенем. Они были по-настоящему голубые с маленькими всплесками чистого золота тут и там. Её губы, хотя да, на них была помада. Он не знал отчего это пришло, но должно называться Приглашением на Криминальное Нападение.
Внезапно Мэтт замёрз. Это были многократно хихикающие звуки – и они были не от Елены. Он слегка обернулся и увидел, да, Четвёрка Лучших, самые популярные девушки средней школы имени Роберта Ли. Лучшие подруги Елены. Они выглядели как радуга.
Темноволосая Мередит Сулез, одетая во что-то похожее на лаванду, взглянула на него и улыбнулась. Кэролайн Форбс в более формальном бирюзовом платье – может она тоже пойдёт на свидание? – ухмыльнулась и тряхнула головой. И изящная, крошечная, Бонни Маккалог, с симпатичными рыжими волосами в бледно-зелёном. Всё ещё хихикая, прикрывала рот
пальцами.
Очевидно, их работа была подвергнуть его суровой критике.
«Ей девочки» - это была Кэролайн, - «Он кажется, нервничает»
Мередит: «Тогда он не может уйти с ней. Никто не нервничает с Еленой.»
Бонни: «Он не может уйти с ней в любом случае. Он не спросил нашего разрешения!»
Кэролайн: «Думаю, что вместо неё пойду я. Мы с ним пойдём обратно и он симпатичный.
Мередит: «Симпатичный? Он восхитителен! И защитник к тому же. Хотя он всё же не заполнил».
Кэролайн: «Он должен есть больше мяса».
Бонни: «Он голубоглазый блондин. Просто сказка».
Кэролайн: «Я говорю, мы похитим его и сохраним для себя»
Мередит: «Всё зависти от того как он будет умолять!.
Умолять? Подумал Мэтт. Что они собираются заставить меня сделать, встать на колени?
Елена, спокойно надевавшая серебристо-синий жакет болеро и смотревшаяся в маленькое складное зеркало, сейчас захлопнула его.
«Они такая неприятность», сказала она Мэтту, кивая на трёх девочек. «Но самое легкое, если ты просто попросишь их разрешения пойти с тобой. Это то чего они хотят, но если мы не поторопимся, то опоздаем. Постарайся сделать это красиво; им это нравится».
Красиво? Сказать красивую речь перед тремя самых критичных к парням, которых когда либо создало человечество? В то время когда слушала Елена?
Мэтт прочистил забитое горло, и почувствовал острый удар сзади. Дядя Джо снова помогал ему. Он открыл рот без понятия что сказать. То, что получилось, было:
«О, самые лучшие цвета ночи…помогите мне в моём отчаянном тяжёлом положении!
Пожалуйста, позвольте мне украсть этот редкий цветок, чтобы смотреть за ним с преданной заботой. Я должен просить вашего доброго согласия.
Прежде чем я рискну быстро удалиться»
Наступила глубокая тишина. Наконец Кэролайн убрала назад свои бронзовые волосы и сказала «Я предполагаю, ты придумал это заранее. Это полузащитник Тэрри Уотсон сказал тебе. Или какой-нибудь другой парень из футбольной команды как-его-там…»
«Нет, они этого не делали», сказал Мэтт, набираясь храбрости из двух мест: заднего кармана и от долгого общения с Кэролайн Форбс. «Никто мне не говорил и я не планирую говорить с кем-нибудь ещё. Но если мы не выйдем отсюда сейчас, то мы опоздаем. Так я могу, забрать её или нет?»
К его удивлению все девочки начали смеяться и хлопать «Мы говорим: да!» Закричала Мередит а затем они все завопили, и Бонни бросила ему поцелуй.
«Только одна вещь», сказала тётя Джудит. «Пожалуйста, скажите куда вы поедете сегодня, в случае, если, ну в общем, вы знаете».
«Конечно», сказал Мэтт, не смотря на девочек. «В Chez Amaury ”
Начался шелест, бормотания на разных интонациях, суть которых была «Ничего себе!» мягко сказала Елена, «Он один из моих любимых» Один из её любимых. Мэтт почувствовал себя сжавшимся от пинка по заднице дяди Джо, выпрямился и почувствовал себя лучше. По крайней мере он выбрал хороший ресторан.
После этого, прежде чем Мэтт понял, что случилось, его вытолкали за дверь. И он оказался на веранде один…с Еленой.
«Извини за этот цирк», сказала она своим спокойным, нежным голосом, глядя на него как маленькая девочка. «Но они настаивают, чтобы это делали все новые мальчики. Правда, это по-детски, но мы начали ещё в средней школе. Твоя поэма была лучшей из тех, что я слышала.
Кто мог быть без ума от неё? Мэтт проводил её к машине и открыл пассажирскую дверь так быстро, как только мог и она села. Затем он обежал вокруг Кучи Мусора к своей стороне и сел.
«Так», сказала Елена после того как он поворачивал прочь от города, «Мы пойдём куда-нибудь, перед рестораном?» она говорила даже не осматриваясь – или принюхиваясь – к чему-то необычному в транспортном средстве.
«Да, наша первая остановка – это секрет. Я думаю, что мы можем быть там до семи-тридцати. Надеюсь, тебе понравится.
Елена, в первый раз, глядя на него боком, громко рассмеялась, И этот тёплый и искренний смех подействовал, словно успокаивающий бальзам на все чувства Мэтта. Взгляд был быстрым умным и весёлым. «Ты просто полон сюрпризов». Сказала Елена и к его удивлению, положила свою стройную прохладную руку к его руке.
Мэтт не мог объяснить своего ощущения. Это было похоже на молнию, струящуюся от её прохладных пальцев в его ладонь, потом в руку, а затем поднималось, пока не прожгло мозг миллионами вольт.
Это было лучшее, что когда-либо случалось с ним.
Повезло ещё, что его автомобиль сам знал путь к цветочному магазину, потому, что его мозг определенно не мог им управлять. Елена говорила без болтовни и без остановки на неловкие паузы, когда он должен был глотать воздух. Она говорила об украшениях для Осеннего Праздника, рассказала забавную историю о том, как попытка распутать цветные освещения для Праздника, закончилась искренней, смешной шуткой, которая не была грязной или резкой для какой либо культуры, расы или пола.
Мэтт Хонекутт влюбился.
Он прежде не осознавал, что влюблён: просто увлечён. Конечно, Елена любому могла вскружить голову, как цветы притягивали пчёл. Она выпускала феромоны; она соответствовала идеальному образу идеальной девушки, которая так или иначе соткана в гены каждого белого мальчика, или это пропагандировалось им с трёхлетнего возраста. Красота Елены была совершенна, абсолютна, без недостатков. Но если что-то было так, как вы думали, вы не говорили о любви.
Это была любовь, когда ты узнал девушку сквозь маску – как, он был уверен, произошло сейчас. Это была любовь, когда ты видел мир через глаза невинной, веселой, забавной молодой девушки, все от чего он не мог избавиться, когда она говорила. Конечно, она была немного сосредоточена на себе, но как ей не быть такой, если каждый так обращался с ней. Он не думал, что это так плохо. Он хотел баловать её.
«О’кей» сказал он, «Мы подходим к первой остановке. Закрой глаза.» Елена засмеялась. Сам звук её голоса был похож на пение птиц. Мэтт вышел из машины.
Тогда его сердце начало колотиться – и не в хорошем смысле. Дверь к Цветочной была закрыта, а в окнах темнота. Он спланировал всё заранее, даже заранее заплатил за единственную белую розу. Он собирался подарить её Елене, с отдельной частью пушистого папоротника и перед этим побрызгать дыханием малыша – он даже попросил о том, чтобы её завязали, синим бантом!
А сейчас – дверь не откроется, если он дёрнет за неё. Он потратил слишком много времени впустую. Цветочники ушли даже не оставив ему розы в коробке под дверью.
Мэтт не знал, как он заставил себя снова, храбро зайти в машину.
Но Елена улыбалась ему, её глаза были открыты.
«Елена, извини…я...просто..»
«Это не твоя ошибка – это из-за меня ты опоздал. О, Мэтт мне так жаль! Но это не танец. Тебе не нужно было дарить мне цветы.» Мэтт открыл рот, чтобы рассказать историю о белой розе, потом снова закрыл его. Он хотел так много сказать ей, но не мог больше заставлять чувствовать себя жалким. В конце концов, он, стиснув зубы, сказал, пытаясь сделать голос небрежным
«Ох, я просто хотел подарить тебе кое-то. Не важно, может сегодня у меня будет другой шанс.»
«По крайней мере, сейчас мы будем вовремя?»
Мэтт посмотрел на часы. «Да, только едва. Застегни ремень»
Затем Мэтт испытывал первый раз в жизни: смотрел, как Елена делает так, чтобы ей было удобно. Сначала она ничего не говорила, ничего не делала, просто сидела на переднем сиденье, улыбалась, показывая, что ей нравится песня, которая играла. Когда он пытался проглотить разочарованный ком внизу горла и, проглотив его, понял, что она смотрела на него и улыбалась. И он не смог сдержать ответную улыбку.
«Мы будем там вовремя», сказал он и понял, что это было сказано оптимистично. Ночь только начиналась. Там, в «Chez Amaury» должны были быть бродячие продавцы цветов. Он подарит ей целый душистый букет. Как он мог быть несчастлив, когда с ним была несравненная Елена Гилберт?
Они подъехали на стоянку в 7:59 вечера, уже отстегнув,ремни они доехали до места парковщика. Мэтт поспешно вручил ему свои ключи, и постарался отвернуться, прежде чем смог увидеть реакцию мужчины на свой автомобиль.
Он не достаточно быстро отвернулся. Но не увидел, ни отвращения, ни презрительной усмешки на лице парковщика. Вместо этого он увидел восхищение. После пристального взгляда водителя, он Посмотрел на стройную, царственную фигуру в синем, дожидающуюся его.
Вот когда Мэтт понял что удача ему изменила. Елена оделась только в жакет болеро, который подходил к её ошеломляюще короткому платью.
Она должна была замёрзнуть, но она выглядела великолепно. Он скользнул вокруг неё и открыл для неё дверь, и они оба вступили в смутный, шикарный интерьер «Chez Amaury».
Служащий, который вёл их к кабинке был задиристый. Он любезно, слегка, улыбнулся Елене, но когда его пристальный взгляд перескочил на Мэтта он просто фыркнул и посмотрел саркастически.
Это не имело значения. Они были вместе, в пузыре их собственного маленького мирка, Мэтт и Елена, и всё было в порядке. Мэтт никогда не был хорош в разговорах с девчонками. Он был чемпионом в слушании. Но, так или иначе, Елена вытянула слова прямо из него, даже,не пытаясь делать этого специально. Ему нравилось разговаривать с ней. Он была весёлой. Её слова….искрились.
И она будет ожесточаться за этими лазурными глазами и кожей оттенка цветущей магнолии. Когда официант дал им меню, бормоча что-то об алкоголе и I.D.s, Елена выпустила залп французского, эффект которого послал потихоньку крадущегося мужчину.
«Я изучаю французский для предстоящего лета», бодро сказала ему Елена, наблюдая отбывающего официанта. «Я уже довольно хорошо могу оскорблять людей. Я спросила его, почему они вышибли его из Франции, где любой человек нашего возраста пьёт вино».
«Что будет этим летом?» Спросил Мэтт.
«Я поеду во Францию. Это не обмен, я просто хочу этого. Наверное, чтобы предотвратить скуку.» Она одарила его улыбкой, которая, казалось, ослепляла весь мир. «Я ненавижу скучать».
Не будь скучным. Не будь скучным. Командовал глухой звук через мозг Мэтта, его мыслительные процессы были в беспорядочном замешательстве, то время как Елена начала рассказывать историю.
Она такая красивая … хрупкая, как прекрасный фарфор…её волосы похожи на старинное золото в затемнённом ресторане…и при свечах её глаза почти фиолетовые – с брызгами золота. Я даже могу почувствовать её духи в этой крошечной кабинке – наверное, они дали нам худшую, из всех которые есть…но всё равно, довольно, впечатляющая.
Елена закончила историю и начала смеяться. Он засмеялся с ней, неспособный удержаться. Её смех не был пронзительным; не был резким; он был такой же мелодичный как ручей, текущий в лесной поляне. Ничего себе, посмотрите, почти как поэма, подумал Мэтт.Должен ли он говорить ей, что написал настоящую поэму для неё? Держу пари, что многие парни уже говорили ей это.
«Я поддерживала весь разговор» сказала Елена, посмотрев немного по сторонам, как будто говоря, а ты всё время осматривался. «Расскажи о себе».
«О-о-бо м-мне? Ну – я обычный парень».
«Обычный парень! Защитник и MVP в футбольной команде. Расскажи, что ты чувствуешь, когда выигрываешь игру, и каждый кричит и приветствует тебя.
«Эм…» Все годы игры в футбол, никто не спрашивал его об этом. «Хорошо» С ним, что-то было не так; он хотел быть честным. «Мм..ну...Вообще то, правда, много чувств похожих на это»
«Похожих на поедание французской булочки в ресторане?»
«Ох…» Мэтт даже не понял, что это была булочка. Он, правда, забыл, что не видит что делает. Теперь, он отломил ломтик и щедро намазывал его маслом, внезапно вспомнив, что ничего не ел в обед.
Елена развлекаясь, наблюдала за ним через бокал искрящейся воды.
«Я думала, что футболистам не разрешают есть масло», сказала она, сверкая глазами. Да, так и было. Она могла заставить их сверкать, когда хотела! Какое искусство!
«Это один из четырёх групп продуктов», признался он, надеясь, что она не подумает что он сумасшедший. «Сахар, соль, жир и шоколад».
«..и шоколад!» её голос присоединился к нему, когда он заканчивал. Они снова вместе засмеялись.
Это было так легко. Похоже, что ты с любимым родственником, только ещё лучше. Ты мог сказать что-нибудь, неважно кто молчал, и это было бы неважно. Она превратила бы это в нечто остроумное. Он никогда себя не чувствовал так, с другими девчонками.
Официант вернулся, но Елена вяло помахала ему рукой. Парень ничуть не испугал её. Мэтт добавил «храбрость» к списку её достоинств.
Внезапно он покрылся гусиной кожей. В этом году он должен был брать урок драмы, чтобы заполнить свой список, и они играли «Двух джентльменов Вероны». Мэтт просто не мог взять в голову пьесу. Может, это потому что актрисой для Сильвии была Кэролайн Форбс, которая в четвертом классе сделала себе, что-то похожее на Индийские ожоги и затем убежала рассказывать учителю, что это сделал Мэтт. Но прямо сейчас, смотря на Елену, слова из пьесы – прекрасные слова-пришли ему на ум:
«Кто эта, Сильвия? Кто она такая, что все наши воздыхатели восхищаются ею? Она – святая, справедливая и мудрая; Небеса одарили её таким изяществом….
Кто эта Елена? Подумал он. Кто она такая? Что все парни восхищаются ею? Она святая, справедливая и мудрая, небеса одарили её таким изяществом…
Ох, дерьмо, теперь я становлюсь по-настоящему сентиментальным, подумал Мэтт. Это ужасно. И то, что он слышал о ней, получалось что, Елена была не очень святой, но она очень напоминала ангела.
«Мэтт, можешь сказать мне кое-что?» попросила Елена, её палец обводил крошечную трещинку на скатерти.
Сердце Мэтта подскочило. Он пропустил последние минуты беседы. «Конечно». Сказал он.
«Почему мальчики все время говорят о машинах? Почему они их так любят?»
На мгновение Мэтт вспыхнул. Только мысль о его древнем, разбитом скелете машины, заставила его задаться вопросом, смеялась ли она над ним.
Но она не смеялась. Лицо её было абсолютно серьёзно. Ока, казалось, забыла, какой у него был автомобиль, и задавала вопрос, в общем, обо всех парнях.
«Ладно» - у него появилось желание почесать затылок, но он не сделал этого. «Автомобили -...идеальная машина…гм…»
…в воздухе, с этими гривами всегда бросающимися и текущими. Они двигались по пути, который я просто не могу описать – как будто всегда лениво, но ты мог сказать им, что у них много скрытой внутренней энергии.
Как будто они навсегда хотели, бежать с такой скоростью как они могли»
Потянувшись за Колой, Мэтт вдруг понял что разговаривал в течение долгого времени. «Извини, немного увлёкся. Я имел в виду то, что лошади и машины оба являются скоростью. И, наверное, это одна из причин, почему мне они нравятся».
«Не извиняйся. Я очарована», сказала Елена, и он понял, она говорила правду, она была заинтересована. Она держала в руке ломтик хлеба, забыв откусить его.
«Спасибо что выслушала», произнёс Мэтт. «Это…очень приятно». Его голос застрял, где то в горле, потому что прямо перед ним сидела красивая девушка.
«Так значит, скорость – часть этого», улыбаясь, сказала Елена, её щёки порозовели в искусственном освещении.
«Да, скорость. Похоже на то, когда я еду на машине, лучшей, чем «Куча Мусора» - как автомобиль с откидным верхом, и я опустил крышу и поехал очень быстро по прямой или вокруг небольших резких поворотов. Иногда, ты чувствуешь как будто ты – часть автомобиля и он часть тебя. Это похоже на полёт.»
Вдруг, Мэтт остановился, охваченный замешательством. Но, волнуясь, он взял Елену за руку и сжал её. Хлеб и всё. Он почувствовал, как краснеет и только собрался отпустить её, когда Елена тепло сжала его пальцы и убрала их. Слава Богу, хлеб был не с маслом.
«Так что там о «реально хороших автомобилях»? Спросила она, с насмешкой, продолжая смотреть на него.
«Ну есть, - есть кое что» - чтобы произнести это, ему пришлось оторвать от неё глаза – «есть нечто похожее на физическое движение машины, который даёт тебе почувствовать на дороге каждый удар. Когда ты – часть его и только ты, там чувствуешь воздух и землю это похоже на физическое, понимаешь? Похоже на сексуальное...»
Он боялся взглянуть на неё. Но слегка отрывистый(колеблющийся) смех заставил его вспыхнуть а затем две тёплые руки схватили его «Мэтью Хонекутт! Ты покраснел! Но» – внезапно серьезным голосом – «мне кажется, я знаю, что ты имеешь в виду. То что я чувствовала с машинами и то что, я никогда не могла описать». Она продолжила говорить, но Мэтта больше не было в комнате. Он кружился перед солнечной системой, где то вокруг планеты Нептун, а кометы и астероиды проплывали около него, и каждый часто бил его по голове. Когда он вернулся, она смеялась над мореходным опытом, который однажды был у неё, когда моряки случайно посадили её на песке а не на воде. «Но до этого» сказала она. «Было прекрасно. Только мчащийся ветер, с большим синим входным отверстием подо мной и чувством быстрого путешествия сквозь воздух. Как если бы я была птицей. Жаль, что у меня не было крыльев»
«Мне тоже!» Выпалил Мэтт. Если бы его сердце могло колотиться быстрее, сейчас так и было бы. Но оно уже билось максимально быстро. «Мне бы понравилось судоходство. Это, наверное, было невероятно» Он смотрел на свою тарелку. «Сказать по правде, я думаю самая невероятная вещь, произошла со мной….сегодня вечером».
Издевательский смех Елены тотчас сократил бы его в размерах – но этого не случилось. Елена даже не улыбнулась. Она смотрела сверху вниз на свою тарелку и краснела. Потом она подняла голову и Мэтт мог бы поклясться, что в её глазах отражался блеск невыплаканных слёз. Но она по-учительски, погрозила ему пальцем. «Не будь глупым Мэтт, что на счёт той игры против Снегирей, когда ты бросил пас в 50- ярдовый «тачдаун» (*Тачдаун (touchdown) — 6 очков. Тачдаун зарабатывается, когда игрок с мячом забегает в очковую зону соперника или получает пас, находясь в очковой зоне соперника.*)? Сегодня было невероятнее, чем то что было тогда? Мэтт уставился на неё. «Ты любишь футбол?»
«Ну, я бываю там. Мне не нравятся все эти травмы, и мне не нравится сама борьба. Но у моего папы был трудный конец с Клемсоном и он помог им выиграть Оранжевый Шар. Так что я просто должна была выучить про него. У папы много рекордов, знаешь ли, самые большие пасы пойманные в игре, самые большие пасы пойманные в сезоне, самое большее «тачдаунов» сделанных в сезоне, в карьере....»
Мэтт понял что уставился на неё. «Почему он не пошёл в профессионалы? Или пошёл всё таки?»
«Нет, вместо этого начал свой бизнес. Но он оставил мне свои футбольные инстинкты»
Мэтт заставил себя засмеяться. Он не понимал своё состояние. Его сердце подскакивало сразу в двенадцати разных направлениях. Но так или иначе он сделал ложно-строгий взгляд и помахал на неё пальцем. «Ну, держу пари, ты не знаешь о настоящей моей минуте славы.» Сказал он. «Мы играли Ridgemont Cougers счёт был равным и я был в отчаянии. Время заканчивалось и внезапно у меня появилась сумашедшая грандиозная идея, и я...”
«Побежал на право, чтобы показать что я передал фальшивый мяч полузащитнику Грэгу Флэишу» Елена мягко перебила его. «Но ты держал мяч у себя, бежал с ним – бежал – и бежал и прямо перед потрясающим тачдауном только четыре игрока «Cougers» занялись тобой.
«Да; они тоже сломали ключицы», усмехнулся Мэтт. «Но я ничего даже не почувствовал. Я парил где то над облаками»
«Люди, кричали, целовались и бросали вещи», сказала Елена.
«Даже болельщики «Cougers» сходили с ума. Один схватил меня и пытался поцеловать французским поцелуем.»
Держу пари, его мысли были не о игре, думал Мэтт и сам удивился когда сказал «Скажи как его зовут и я сломаю ему челюсть»
«О, я уже пнула его в колени» сказала Елена спокойно. «Так медленно, чтобы достать каблуком до берцовой кости». Последнее она добавила с милой улыбкой, которой позавидовал бы испанский инквизитор Торквемада.
«Ну вижу, что мне лучше не злить тебя» сказал Мэтт и Елена снова засмеялась, показывая белые жемчужины зубов.
«Не думаю что ты можешь долго на кого нибудь злиться»
Мэтт не знал что сказать. Все эти идиоты, подумал он. Все те, неудачники, которые идут с ней на свидания из за её внешности, теряют целый, чёртов, мяч. Конечно же она в нокауте, но самое важное то, что она....самый прекрасный человек в мире: шикарная, остроумная, весёлая, и...просто совершенство. У неё всё получается легко и вы чувствуете себя хорошо вместе с ней и...
У Мэтта появилось безумное желание опуститься на одно колено, и тут же попросить выйти за него замуж. Но потом он рассмеялся из-за абсурдности всего этого. Только он захотел сказать что-то, когда кто- то сзади кашлянул со злым умыслом.
«Мосье и Мадемуазель (по фр.) определились с заказом?» раздражённо спросил официант.
«Думаю, что пора взглянуть на наше меню» сказала Елена. Укрывая рот рукой чтобы скрыть хихиканье."Мы будем готовы через несколько минут", сказал Мэтт королевским тоном.
Официант почти ушёл.
Мэтт глядел на Елену. Она смотрела на него поверх своей согнутой руки и они оба истерично засмеялись.
«Бедный парень» Сказал Мэтт
«Ну конечно» Елена равнодушно подняла брови. «Он в конце концов просто официант. Ему платят за ожидание.
Это было в первый раз когда Мэтт видел «Ледяную принцессу» Елену Гилберт, и он не знал что подумать. Но он решил,что если Елена действительно прекрасна, она не должна быть человеком. И если кто нибудь в школе имени Роберта Ли имеет права так относиться к себе, то это была именно Елена Гилберт.
«Будем ли мы?» сказал он протягивая ей меню.
«Во что бы то ни стало» Сказала Елена грациозно имитируя образ 19-го века и они открыли меню.
Несмотря на все его подготовки, цены всё таки захватили дух Мэтта.
Нью Йоркский бифштекс стоил $39. Но если Елена закажет бифштекс. Он мог бы заказать цыпленка который стоил только $23. Всего $62.
Блюда шли с овощами, но нужно было ещё посмотреть закуску.
Он мог предложить чтобы они разделили салат из шпината, который стоил всего $10. Получалось $72. Потом даже если бы она захотела десерт, он вполне мог бы позволить это – но стойте, были ещё напитки. У него было два; у неё один. Газированная вода стоила $7 за бутылку – каждая Кола стоила $2. И налог. И чаевые. Чаевые для парковщика.
Ну, с этого момента он просто должен регулярно пить воду, и надеяться что Елена на захочет закуску и десерт.
«С чего ты хочешь начать?» прошептала Елена. «Я обычно выбираю половину салата Цезарь. Они готовят его прямо на твоём столе. Он правда хорош,»
Мэтт энергично закивал, так что не смог взглянуть ей в глаза.
По крайней мере это был лишь один Цезарь за 15 долларов. Эй, постой-ка. Он знает. В списке закусок был копчённый лосось. Он мог бы взять его для своего entrée – Мэтт знал что делать, и это бы стоило только шесть долларов. По возвращении домой, он просто сделает себе бутерброд. Всё будет в порядке.
Официант вернулся издевательски глядя на них.
Мэтт заговорил: “Я...я...всмысле...мы...хотим взять по половине....”
“Нам хотелось бы разделить Цезарь” произнесла Елена, едва взглянув на официанта.
Она улыбнулась в глаза Мэтта “Правильно?”“Именно так” сказал Мэтт от души.
Когда официант ушёл, улыбка Елены изменилась и стала озорной. “Он не собирается забыть нас в спешке”, сказала она.
Свет от люстры сиял над её левым плечом, окружая её радугой света.
Мэтт захотел сделать вечный снимок.
В Елене было что то, чего он не видел в девушках раньше – она искрилась. Как будто свет танцевал вокруг неё. А если она когда нибудь просто исчезнет в этом свете? Чёрт, подумал он, у меня может “заболеть живот” и я не смогу заказать какой нибудь entrée. Потом во воемя десерта я выздоровлю и закажу чего нибудь. Но она закажет омары, и мне всё равно!
Однако теперь он смутился. Они оба молчали.
“У тебя есть домашнее животное?” неожиданно сросила Елена.
“Эмм” Первая мысль Мэтта была в том чтобы проверить может на пиджаке осталась шерсть собаки или ещё чего то? Затем он поднял на неё глаза, она улыбалась ему.
“Ну, у меня был старый лабрадор,” медленно произнёс он,” но у неё был рак – около шести месяцев назад”
“Ох, Мэтт! Как её звали?”
“Бритшес,” признался он чувствуя что краснеет. “Я назвал её когда мне было четыре. Я совершенно не понимаю, что этим пытался сказать.”
“Я думаю что Бритшес это вполне благородное имя.” Сказала Елена. Она слегка, одним пальцем, коснулась его руки. Он чуствовал как от её прикосновения в его вены потекла медленная, сладкая патока, поддерживая его. Он не хотел чтобы она убирала палец.
“ Мы держим потерявшихся кошек. Маргарет приносит их, полуголодных, домой, тётя Джудит выгоняет их и они разбегаются по окресностям” она сделала значительный жест.
Мэтт вздрогнул.
Он не выносил вида раздавленных пушистых живтных, но дожен быть мужественным в этом отношении. “Cat au vin?”(кота в вине?) предложил он, наливая в стакан вина.
Глаза Елены были грустны, но во рту булькала. “Как кот, который был задавлен....да, вот такого размера”
Мэтт не мог не рассмеятся, а потом рассказал и