Мнение М.А. Безнина о коллективизации
«Я придерживаюсь первой точки зрения и считаю, что Россия пошла путем первоначального накопления капитала в его классическом жестком варианте. И главным его периодом был период коллективизации. До коллективизации 4/5 населения страны сидело в деревне, в России было 25 миллионов крестьянских хозяйств, занимавшихся трудом, ориентированным на себя и на какой-то товарный обмен, который государство пыталось увеличить разными способами. Но товарообмен не всегда удавался, и в начале 30-х, ради первоначального накопления капитала, власти отняли у каждой семьи больше двух десятин земли, отняли скот, ради товарности организовали колхозно-совхозные предприятия, а значительную часть населения различными методами переместили в промышленность».
«Коллективизация была шагом вперед, если мы говорим о переходе к более современному типу хозяйственного устройства. Да, этот шаг был жестокий, кровавый, как и при многих других преобразованиях, но в определенном смысле закономерный».
М. А. Безнин об труде российского крестьянства
«Развернутая в стране в конце 1920-х гг. индустриализация потребовала огромных средств, получить которые можно было прежде всего от экспорта леса… Возникшие в конце 1920-х гг. затруднения с комплектованием работников «постоянного кадра» леспромхозов и сезонников потребовали перехода к организованному набору рабочей силы, прежде всего из числа местного сельского населения. Привлечение крестьян к лесозаготовкам приобрело принудительный характер. В течение 1930-х гг. вышло несколько законодательных актов, регламентирующих отношения лесозаготовительных предприятий с колхозами и колхозниками. 19 ноября 1933 г. СНК СССР принял Постановление «О договорах с колхозами и крестьянами-единоличниками для лесозаготовок и сплава». Оно предусматривало заключение между леспромхозами и колхозами двусторонних договоров, в которых указывались место работы, план лесозаготовок, оговаривались вопросы оплаты труда. Обязательства по заготовке и вывозке древесины включались в производственные планы колхоза. Ответственность за выполнение принятых обязательств полностью возлагалась на правление колхоза. Лесозаготовительные предприятия со своей стороны обязывались помогать сельхозартелям в период проведения полевых работ, в ремонте инвентаря и т. д….
Колхозники привлекались на лесозаготовки как в качестве «пешей», так и «конной» силы с использованием колхозных лошадей. Каждому мобилизованному вручалось через председателя сельского совета персональное извещение с указанием места и срока обязательной работы в лесу, а также установленного ему сезонного задания по заготовке, вывозке, подвозке или погрузке древесины. Каждый привлеченный к трудгужповинности обязан был выполнить в течение осенне-зимнего сезона фиксированное количество работ: для «пеших» рабочих устанавливалось 110 дневных норм, для возчиков с лошадьми - 100 дневных норм.
В районы набора сезонной рабочей силы командировались представители лесозаготовительных трестов и леспромхозов, которые заключали договоры с сельскохозяйственными артелями и индивидуальные договоры с колхозниками и единоличниками. К организации своевременного выхода мобилизованной рабочей силы в лес активно подключались районные советские и партийные органы.
За уклонение от трудовой и гужевой повинности и за невыполнение обязательных заданий по лесозаготовкам предусматривалась уголовная ответственность по статье 61 УК РСФСР [Статья 61 УК РСФСР гласила: «За отказ от выполнения повинностей, общегосударственных заданий или производства работ, имеющих общегосударственное значение, - штраф, налагаемый соответствующим органом власти в пределах до 5-кратного размера стоимости наложенного задания, повинности или работ. Во второй раз - лишение свободы или принудительные работы на срок до одного года. Те же действия, совершаемые кулацкими элементами хотя бы и в первый раз, или же другими лицами при отягчающих обстоятельствах: сговор группы лиц или оказание активного сопротивления органам власти в проведении повинностей, заданий или работ, - лишение свободы на срок до 2-х лет с конфискацией всего или части имущества со ссылкой или без таковой» (Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938)]. Предварительное следствие по этой категории дел не производилось. Администрация лесозаготовительной организации при установлении факта уклонения от повинности или невыполнения плана лесозаготовок составляла протокол, в котором указывались сведения о виновном. Протокол подписывался руководителем лесозаготовительной организации и представителем колхоза (в отношении колхозника) или сельского совета (в отношении единоличника) и направлялся в народный суд. К уголовной ответственности по соответствующим статьям Уголовного кодекса о должностных преступлениях привлекались руководители колхозов, лесозаготовительных предприятий, виновные «в преступном срыве мероприятий, связанных с проведением трудгужповинности и организацией выхода на лесозаготовки сезонной рабочей и гужевой силы».
С начала 1940-х гг. на колхозников-лесозаготовителей распространялось действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений», по которому вводились жесткие наказания за нарушение трудовой и технологической дисциплины (например, статья 5 указа предусматривала судебную ответственность за прогул без уважительной причины и самовольный уход с работы). Так, после выхода указа в течение второй половины 1940 г. на предприятиях треста «Вологдалес» было зафиксировано 1745 случаев нарушения трудовой дисциплины: 69% от общего количества нарушений составили прогулы, 19% - опоздания, 11% - самовольный уход с работы. На сезонников приходилось 30% от общего числа правонарушений…»
Сергей Игоревич Старостин - ведущий архивист, Вологодский областной архив новейшей политической истории.