Аннотация
Ультра+Насилие (сущ.).
Непредсказуемые, безосновательные акты насилия.
Чаще всего жестокие и спонтанные.
Творящиеся лишь для развлечения и острых ощущений.
Больное увлечение.
Нестабильная одержимость.
С растущим числом жертв.
Это не совсем обычная любовная история.
Оглавление
Пролог. 4
Глава 0. 5
Часть первая. 6
Глава 1. 6
Глава 2. 7
Глава 3. 10
Глава 4. 12
Глава 5. 14
Глава 6. 16
Глава 7. 17
Глава 8. 19
Глава 9. 20
Глава 10. 22
Глава 11. 23
Глава 12. 25
Глава 13. 26
Глава 14. 28
Глава 15. 29
Глава 16. 30
Глава 17. 31
Часть 2. 33
Глава 18. 34
Глава 19. 37
Глава 20. 38
Глава 21. 40
Глава 22. 41
Глава 23. 42
Пролог
Я могла видеть осуждение, написанное на ее лице.
Как такая милая девушка, как я, влюбилась в такого подлого человека, как он? Вопрос, который можно не задавать. Я знала, о чем она думала.
Маккенна Андерсон: официантка с круглыми серыми глазами, темно-каштановыми волосами, иногда казавшимися черными, едва дотягивавшая до полутора метра ростом не обидела бы и мухи. Когда-то я была любимой чирлидершей, а на последнем курсе меня называли королевой бала те, кто не мог рассчитывать на большее. Идея, что я смогла бы кому-либо причинить вред, была невообразима.
Это проблема людей, которые судят и формируют свое мнение, основываясь на собственных предположениях, а не на фактах. Я показала им то, что хотела, чтобы они увидели. Я почти всех убедила, чтобыла молодой, наивной девушкой, которую соблазнил более взрослый, поверхностно очаровательный мужчина.
В их глазах, ведь я с энтузиазмом хлопала в ладоши, продавая печенье, не могла никого убить. Это было бы комично. И это доказывает, насколько, бл*ть, бесполезен мой терапевт. Хотя иногда ее тупость забавляет.
До этого момента. Скрестив одну ногу над другой, я слегка улыбнулась ей.
Постукивание шариковой ручкой прекратилось, ее карие глаза сузились в щели за очками в тонкой оправе. Я играла этой женщиной часами, а она до сих пор этого не поняла. В этом заключалась особенность врачей, терапевтов и прочих высоко-ценимых сотрудников. Они просто были людьми. Ее мозг не был больше, потому что у нее есть образование, и это не делает ее автоматически умнее меня. Я могла бы быть терапевтом, но родилась убийцей.
― У вас должно быть какое-то мнение о провождении такого количества времени с тем, кто настолько безумен.
― Что заставляет вас думать, что он безумен?
От моего вопроса ее светлые брови поползли вверх.
― Он серийный убийца.
О, нет. Кто дал этой женщине степень?
― Вы неправы: он не психически ненормальный, а что касается того, что он серийный убийца, может, вы захотите загуглить и узнать, что это значит. Я была там, почти при каждом убийстве.
Мне стало интересно, заметила ли она горький сарказм в моем голосе.
― Да, я прекрасно знаю, что он заставляет тебя делать.
Заставляет меня делать? Я была бы оскорблена, если бы не знала, что мисс Джексон имела всего две функционирующие клетки в мозгу.
Ни один мужчина не мог заставить меня делать того, чего я бы не хотела. Я была сильнее, чем меня считали люди. Если уж на то пошло, он меня вдохновил. Сделал невозможное и вдохнул в сломленную девушку жизнь.
В этой истории мы оба были антагонистами.
― Назвав его сумасшедшим, я расстроила вас? У вас была такая же реакция, когда я назвала эту ситуацию ненормальной.
Она поерзала в своем кожаном кресле, по-видимому, довольная собой. Предполагая, что ей удалось заставить меня замолчать один раз, будто было не наоборот.
― Что такое «нормально»? Можете ли вы мне сказать, что делает достойным кого-то такого титула? Может быть, мы не хотим быть ах*еть какими нормальными. Мы чертовски исключительны, на мой взгляд.
Как всегда, мы зашли во временный тупик. Я практически видела, как крутятся шестеренки в ее голове. Она наконец начала понимать?
― Вы переживаете о нем?
Она проверяла. Впервые я искренне улыбнулась ей. Посмотрев в окно ее офиса, я позволила взыграть воспоминаниям. Было множество хороших моментов и, конечно же, плохих. Господи, ужасных.
Он позволил мне быть дикой и свободной. Мне нравилось чувствовать себя безрассудной, живой. По началу, все было идеально. Но этот период медового месяца был лишь иллюзией. Наши отношения, если можно их так назвать, были нестабильными и ядовитыми. Обугленные скелеты, казалось, так и падали из наших шкафов.
― Я любила его. Действительно любила.
― И что случилось?
Я повернула голову и внимательно посмотрела на нее.
Никогда не делилась всей историей.
Сможет ли она справиться с ней? Хоть кто-нибудь?
Думаю, пришло время выяснить.
Глава 0
Мариэла, Мари, Чемберс, 17 лет
*Неизвестно*
― Клетчатая рубашка
― Рост 1.50
― Янки
― Форд Бронко
― Угол у Франкфурта-на-Майне
Хотелось бы, чтобы их описания были более подробными. С другой стороны, слишком большое количество деталей могло испортить впечатление от охоты и потенциально послужить компроматом для Института. Но сейчас это не имело значения. В ту минуту, когда я провела зазубренным лезвием по его горлу, глядя, как кровь брызжет на синий диван, а тело упало вперед и перевалилось за кофейный столик, я поняла, что колоссально проеб*лась.
― Вот пи*дец.
Я сняла маску и уставилась вниз на человека со стеклом, торчащим из лица. Моя грудь вздымалась от нашей недавней борьбы. Хотела обвинить кое-кого извышестоящих в подставе, ведь выслеживала этого мужчину два дня.
Спала в своей верной «королле» и ела этот мерзкий фастфуд. Это был не тот человек, но он был в его доме и носил его бейсболку.
Я вытерла предплечьем свой лоб, стараясь не коснуться окровавленной рукой. Убийство должно быть развлечением, спортом. Это не совсем так. Я не чувствовала ни капли раскаяния. Не была уверена, должен ли человек, на которого я охочусь, умереть, и кто заказал его смерть. Дело было не в этом.
Институт был очень крупной организацией со своим сводом строгих правил и множеством секретов, как у секты. За ним стояли влиятельные люди, которые контролировали мир вокруг себя, словно проплаченную игру в шахматы. Они были людьми, которых нельзя злить.
Там были такие люди, как я: убийцы-гедонисты, которым требовалась оплата за свои игры. Нас не учили, профессионалы таким не занимались. Мы были учителями, сыновьями, дочерями, бывшими заключенными, а некоторые из нас могли бы быть святыми. Если Институт был Господином, мы были его послушными зверьками.
Дело было в том, что мы искали острых ощущений, которые приходят, когда кого-то пугаешь, забираешь их жизни, наслаждаясь криками. Но если ты облажался, как я, то это уже не игра. Я еще не прошла всего пути, а уже проиграла. Этому человеку нельзя было перерезать горло.
Тихая мелодия заиграла из моего кармана, заставляя меня шевелиться. Дерьмо. Они уже знали?
Обойдя осколки разбитого стекла, я медленно отодвинула угол занавески и выглянула на улицу.
Тьма ― это все, что я увидела; не было никаких машин, кроме «Киа Форте» покойного. Осторожно вернув занавеску на место, я огляделась, пытаясь продумать свои действия.
Какого черта я вообще так быстро согласилась на это? Я прекрасно скрывала свою темную сторону, хотя и неудивительно, что они нашли меня. Мой отец был тем, кто помог с их бизнесом миллиардом долларов. А теперь какой-то мудак наверху подумал, что было бы мило завербовать его дочь. Это только усилило мою паранойю по поводу того, что меня подставили. Но почему они просто не убили меня?
У меня не было времени размышлять об этом дерьме. Я говорила себе не паниковать, но была в нескольких секундах от того, чтобы обосраться. Боялась ли я Института? Нет. Но, бл*ть, и умирать из-за него не собиралась тоже. Что бы случилось, если бы я отпустила его? Он все равно бы умер.
― Е*аный мудак.
Проклиная его тело, я продвинулась в холл. Когда мой телефон зазвонил снова, я поняла, что они знали, что что-то не так.
Я не хотела выяснять, на что способны эти люди. Мой отец всегда держал эту часть в тайне, молча. Зная, что я не могу просто игнорировать их, я глубоко вздохнула и вытащила свой телефон.
― Я хочу, чтобы успокоилась и делала именно так, как говорю, ― раздался мужской голос на другом конце трубке.
― Как ты...
― Не время для этого. Мне нужно, чтобы ты вышла через черный ход, бросила свой телефон в садовый фонтан и вышла со двора через задние ворота. Ты продолжишь идти вперед, без оглядки. В конце аллеи тебя ждет машина, в бардачке которой немного денег. Возьми их и убирайся из города.
― Почему?
― Потому что, когда я буду готов к твоей смерти, организую все сам.
Прежде чем я смогла сказать хоть что-то, осталась с тишиной в телефоне и утекающим сквозь пальцы временем.
Часть первая
Увлечение — сущ.
1. Состояние влюбленности вплоть до безумия.
2. Глупая всепоглощающая страсть, как пример — просто влечение, которое не продлится долго.
Это его тело.
Это моя реликвия.
Я встаю на колени, подчиняясь ему.
Маккенна
Глава 1
Маккенна Андерсон, 20 лет
«Эта приведет вас в форму.
Эта, синяя, поможет вам заснуть.
Примите их все, и вы не будете столь распутными».
Что ж, для этого было уже слишком поздно. Не то чтобы у меня с этим были проблемы, но мой терапевт считала, что решение проблем находилось в разных уродливых, оранжевых пузырьках. Она, бл*ть, проеб*валась в своей работе.
Единственная проблема, с которой я столкнулась, — это то, что люди изначально предполагали, что у меня есть проблема. Не каждого ломает их собственное прошлое. Неужели так трудно в это поверить? Более того, подробности моего прошлого не были ясны. Я не могла вспомнить всего, что должна была помнить.
Самое странное — это то, что у меня было счастливое детство. Хотя сейчас, находясь в настоящем мире, я понимала правду.
Мои родители были теми, кого общество бы определило как «монстры». И в этом плане яблоко упало недалеко от яблони.
Глядя на крошечные таблетки в руке, я повернула ладонь и стала смотреть, как они кружатся в сливе. Разгладив свою пышную голубую юбку своей униформы, я последний раз быстро осмотрела себя в зеркале.
Форма Би-Бопса была до смешного яркой. Я понимала, что мой босс Ян пытался остаться верен эпохе ретро, но он мог бы попытаться хоть немного осовремениться.
После того, как я поправила воротник и закрепила волосы еще несколькими заколками, я стала выглядеть так, как и должна была. Иногда мне очень не хотелось прихорашиваться, и это был один из этих случаев. Менее пяти секунд мне потребовалось, чтобы выйти из ванной и пройти через спальню в открытую гостиную. Квартира была небольшой, но уютной и моей.
Я направилась к винному шкафчику и вместо завтрака налила себе рюмку водки. Что я могла сказать? Я была настоящей опасностью. Но, по правде говоря, это была самая захватывающая часть моего дня, и это помогало мне моментально проснуться.
Быстро просмотрела вчерашнюю газету:Микас и Тайлер Реал Эстейт объединялись, гастроном на Пятой и Мейн-стрит закрыл отдел здравоохранения, а также что-то о бдении при свечах, дабы почтить жизнь Ханны Ортеги. Типичный новостной день.
Проверив свои банковские счета, я снова опрокинула рюмку и, почувствовав багрянец на щеках, схватила ключи от джипа и направилась к двери.
***
Как только я свернула на скоростную магистраль, как на моем телефоне заиграли «BlackBeatles». Улыбающееся лицо Гаррета промелькнуло на экране. Я ответила на звонок, поставив телефон в держатель для GPS и позволяя ему соединиться со мной по блютусу. Я не была из тех людей, которые могут писать, говорить и делать все одновременно. Хоть идея нагромождения всего и вся звучала весело, то разбитие своей машины — нет.
— Думаю, я набрал не тот номер. Кто эта прекрасная сучка, на которую я смотрю? — в трубке раздался веселый голос Гаррета.
— Ты проснулся до обеда? — ахнула я. — Вы что, растете, общаясь со мной, ГарретМетьюз?
— Заткнись, мне нужно было забрать родственника из аэропорта. Я тебе снился?
Он спрашивал меня об этом каждый день. Гаррет видел лично, что мне снилиськошмары, и всегда старался добавить юмора на случай, если они вернутся. Я взглянула на экран и увидела, что он многозначительно поигрывал темными бровями. Как ему удается заставить их выглядеть так идеально?
— Да, ты был одет в ярко-синие плавки, которые тебе подарила Милли на рождество.
— Черт, теперь я знаю, насколько твои простыни были мокрыми, когда ты проснулась, — он засмеялся.— Свежие новости есть?
Внезапная тревога в его голосе согрела мое сердце.
— Нет. Цифры не поменялись,— вздохнула я, одарив его, как мне казалось, правдоподобной улыбкой.
Прошло почти три года с тех пор, как я получила письмо с банковской информацией.
Новый открытый совместный счет с кем-то, кто должен был быть мертв. Он не снял ни цента, как и я. Каждый день я проверяла сумму, чтобы увидеть, не изменилось ли что-нибудь.
— Он на свободе, детка. В конце концов, он тебя найдет. Но не будет заканчивать разговор на плохом, наш ужин сегодня вечером все еще в силе, правильно?
— На самом деле я хотела... — начала я.
— Ох, бл*ть, только не это, Кенна, я не хочу этого даже слышать. Ты целый месяц была отшельником. Если мне надо будет вытащить твою задницу из квартиры, я это и сделаю. По факту, ты даже не должна возражать. Это важно. Увидимся завтра.
Прежде чем я смогла отказаться, что и собиралась сделать, он повесил трубку. К концу монолога его слова потеряли все оттенки игривости.
Во что, черт возьми, он снова вляпался?
Глава 2
Я потратила первую часть своего дня, подавая жирные полукилограммовые бургеры и вишневые сладкие блюда. Да, в мире есть люди, которые едят гамбургеры на завтрак. В полдень я была более чем готова свалить.
Каждый раз, когда я приходила на работу, сомневалась в своем рассудке. Моя коллега, ТришаУолдрофф, была равнозначна суккубу, выпущенному на землю для пожирания мужчин. Мы никогда не ладили. Она была высокомерной сукой, которая ненавидела меня. И я знала, по каким мелочным причинам. Мне было все равно.
Я встречалась с ДжейкобомКелларом, звездным защитником, которого она использовала в качестве ежедневного лица для пощечин в банке с тринадцати лет. Она убедила себя, что я его украла. Конечно, я этого не делала. Мы встречались две недели и оказались засранцами высокого уровня. Теперь они были довольно дружны; она удостоверилась, чтобы я об этом узнала. Я дружила с ГарретомМэтьюзом, который отказался уделить ей время из-за своей преданности мне. В ее же голове это я сказала ему, чтобы он этого не делал.
Это беспокоило ее по двум причинам.
Первое: она отказывалась верить, что он гей. Как она говорила: «Он не может быть геем. Вы видите, как он выглядит?». Это еще раз доказывало, насколько она глупа.
Второе: причина, по которой она доходила до крайностей, была я. Маленькая сирота была симпатичнее ее. Это тоже были словаТриши, а не мои. Я бы никогда не назвала себя беспризорницей.
В конце концов, дело дошло до того, что я, как оказалось, упала в Спринглейк с неба и привлекла ее внимание. Однако, несмотря на всю свою браваду, Триша меня боялась. Честно говоря, поразило, что такая поверхностная и эгоцентричная девушка, как она, могла смотреть за пределы моей фальшивой внешности.
Я рассудила, что это одна фальшивка, распознавшая другую. Она знала, что я бомба замедленного действия, но не могла этого доказать. Я убила ее несколько раз в своей голове. Удушение, утопление, повешение — все это были лишь безболезненные сценарии.
Убийства из милосердия, которых она не заслужила и не получит. Ей наверняка нужно заткнуть рот. Кто-то вроде нее ни за чтоне заткнется и не примет тот факт, что он вот-вот умрет. Но, не стану врать, я бы хотела услышать ее крики.
— Ты помнишь того парня, о котором я тебе рассказывала?
Ее гнусавый голос прорвался сквозь мои мысли, разрушив мечты. Поехали.
Несмотря на то, что мы не любили друг друга, Триша всегда пыталась завязать разговор. Я помню, как подслушала ее, и другая девушка сказала, что было бы социальным самоубийством не делать вид, что я им нравлюсь.
На сегодняшний день это одна из самых глупых вещей, которые я когда-либо слышала. Мы закончили школу два года назад. Ее социальный статус означал дерьмо в реальном мире, и уж тем более в Спринглейке.
— Ты рассказывала мне о многих парнях. Откуда мне знать, о каком из них ты сейчас говоришь?
Триша застыла посреди вытирания стола.
— МилаяКенна. Боже, ты хоть знаешь, как выглядит член? Поскольку у тебя аллергия на них, я предполагаю, что ответ на этот вопрос отрицательный.
— Ну, я знаю, что размер Джейкоба с половину банки «Принглс» (прим.: длина банки составляет 23,5 см). Это считается? Я имею в виду, есть ли требования к длине?
Я подавила смех и повернулась к ней спиной, без нужды переставляя столовые приправы.
Знала, что ее зеленые глаза стреляют в меня кинжалами. Она должна была меня поблагодарить. Это был мой способ дать ей знать, что звуки порнозвезды, которые она издавала, когда они были в комнате отдыха, были неправдоподобно громкими и ненужными. Ее комментарий про аллергию на члены меня даже не смутил. У девушки был пузырь воздуха там, где должен был быть ее мозг.
Вы знаете в фильмах или книгах чирлидеров и им подобных почитают как богов? Ну да, в моей реальности это не сработало. Не поймите меня неправильно; у меня были эти жополизы-«друзья» и люди, которые клялись, что провели пять минут, разговаривая со мной, когда они этого не делали.
Но у меня также были такие люди, как Триша, которые поставили перед собой задачу в жизни испортить мне оставшийся год в старшей школе под шумок. Я говорю о надписях по всей машине и о кучке дохлых мышей в шкафчике. Детская типично хулиганская хрень.
— Я говорю о брате Тилмана.
— О каком из?
Камилла, одна из других официанток и Инь моего Ян, вошла в закусочную, поправила юбку и сразу же вступила в разговор. Теперь я даже не пыталась сдержать смех. Это был тот же вопрос, который я собиралась задать. У меня не было проблем с тем, чтобы кто-то исследовал свои сексуальные свободы, но наступил момент, когда хватит и достаточно. Наши тела не следует распространять как брошюры.
Но кто я такая, чтобы кому-то проповедовать? Я мечтала перерезать глотки и была не самым лучшим человеком, чтобы раздавать жизненные советы.
Триша издала раздраженный звук и вернулась к вытиранию столов, и на этом все.
— Поскольку ты не плачешь от горя или радости, я посчитаю, что аккаунт не изменился, — заявила Камилла.
— Ты будешь права.
— Слушай, почему бы тебе просто не позвонить...
— Нет, — предупредила я прежде, чем она успела закончить.
Девушка покачала головой, но тут же отступила. Мы перешли в рабочий режим. Мы с Камиллой бродили туда-сюда, Триша по большей части игнорировала нас, иногда бросая стервозный комментарий.
Все было нормально. Это был просто еще один день в моей тусклой жизни.
***
Камилла полностью сосредоточила на себе мое внимание; последние десять минут она все время говорила о своем бывшем парне Ките.
Они расставались не реже одного раза в месяц. Я не видела того, что она разглядела в парне. У меня не было большого опыта в свиданиях, но я знала, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на то, чтобы быть с кем-то, кто не делает тебя счастливой. Камилла была великолепна. У нее была безупречная кожа черного дерева, длинные темные волосы и идеальное лицо в форме сердца. Помимо внешности, моя девочка была потрясающей личностью. Но любовь слепа и все такое, правда?
Я все время переводила взгляд на неоново-зеленые настенные часы. Моя смена закончится в десять, и я отсчитывала это время по секундам. В ту ночь было пусто; внутри было всего семь клиентов. С открытием новой объездной дороги, Би-Бопседва ли справлялся так же хорошо, как когда я начала работать здесь в выпускной год. Ян, вероятно, был в бешенстве. Я задавалась вопросом, как он мог все еще позволять себе свой большой красивый домик у озера и утолять свою зависимость от кокса.
Последний альбом PostModernJukeboxсочился из потолочных динамиков, придавая дерьмовой современной музыке винтажный оттенок. Я небрежно подпевала в голове, когда Милли вернулась ко мне с хитрой улыбкой на лице.
— Парень, сидящий в конце бара? Он наблюдал за тобой, — прошептала она, переводя взгляд через мое плечо.
— Это слегка жутковато, — пробормотала я, не пытаясь обернуться.
— Не будь ботанкой. Повернись и посмотри, — прошипела она.
— Я не могу посмотреть сейчас, это было бы очевидно.
«Пожалуйста, забудь про это», —мысленно умоляла я. Меньше всего мне было нужно, чтобы она пыталась найти мне свою версию Прекрасного Принца. Кого-то, кто спасет меня от самой себя.
Закатив глаза на меня, она схватила блокнот для заказов и пошлаобслуживать пожилую женщину, которая только что сидела в ее зоне.
— Маккенна, — она пропела мое имя немного громче, чем секунду назад, — ты не могла бы быть малышкой и принести мне кока-колы?
Серьезно? С тяжелым вздохом, я повернулась к концу бара и налила ей чертов напиток. Я сделал один маленький шаг, когда время, казалось, остановилось.
Я не верила в любовь с первого взгляда или в родственные души и была той девушкой, которой было насрать на романтику, но когда заметила его, клянусь, что-то почувствовала. Его угольно-черные глаза встретились с моими, и это было похоже на предчувствие.
Что-то важное произошло между нами за эти полсекунды, будто он ждал моего внимания с тех пор, как вошел.
Когда я посмотрела на него, я тут же запомнила несколько разных вещей.
Во-первых, у него было много татуировок.
Во-вторых, он не в моем вкусе, но, бл*ть, был великолепен.
В-третьих, почему он так улыбался Трише?
Последнее раздражало меня по необъяснимым причинам.
Черный свитер с длинными рукавами, который на нем был, облегал визуально мускулистую фигуру. Я не могла видеть его нижнюю половину из-за перекладины, но предполагала, что он был в черных джинсах. Такие, которые не были слишком тесными или мешковатыми. Во всяком случае, это то, что я себе представляла.
У него была стрижка: черные волосы были зачесаны назад, что я обычно ненавидела, но он делал это так, будто это был его собственный стиль. Его лицо было идеально выбритым.
И даже с рукавами, закрывающими его руки, я могла видеть татуировки на каждой из его костяшек и одну на шее. И вишенкой на торте служило крошечное серебряное кольцо в носу.
Возможно, он не был в моем вкусе, но этот парень был ходячим оргазмом. Опасностью даже для самой чистой, богобоязненной женщины.
Когда я, наконец, снова посмотрела в его темные глаза, это был один из тех клишированных моментов. Я смотрела на него, а он смотрел на меня. Небольшой уголок его рта приподнялся, как будто он знал, что его взгляд пронизывает меня. Я не знала этого прямо тогда, но я смотрела в глаза тому, кто в конечном итоге изменит ход всей моей жизни.
«Соберись, Кенна. Он просто парень». Вот только он был не просто парнем, и чем дольше я смотрела на него, тем сильнее мне казалось, что меня препарируют. С легкой улыбкой я ударила себя по заднице и пошла прямо к автомату с газировкой. Я полностью проигнорировала два других прекрасных экземпляра, с которыми он был.
Его глаза остановились на мне; мне не нужно было искать подтверждения, когда я могла их чувствовать. Не обращая внимания на странный взрыв конфетти в животе, я полностью сосредоточилась на пластиковой чашке, наполненной сиропообразной жидкостью.
— Вот твоя кола.
Я закатила глаза, увидев самодовольную ухмылку Камиллы, что взяла напиток из моей руки.
— И?— наклонившись, прошептала она, делая глоток из гибкой соломинки.
Не поняла, что напиток был для нее, и если бы знала это, не пошла бы за ним. Подлая сука.
— Я не вижу ничего особенного, — небрежно пожала я плечами.
— Тынастолько полна вот этогодерьма.
— Ну, что? Он не в моем вкусе.
Она поджала губы, глядя сквозь мою чушь.
— Ух ты. Это такой долгий путь, ты, должно быть, скучаешь по дому.
Я слышала, как суккуб слишком сильно флиртует позади меня. Хотела, чтобы она остановилась; она всех нас смущала.
Девушке нужно было понять, что если у нее и дальше будет все бесплатно, она всегда будет в буквальном смысле оттрахана.
— Кенна, тебе нужно хоть раз расслабиться и повеселиться. Уже прошло много времени, милая.
Камилла вздохнула. Я проигнорировала ее; не было причин отвечать. Моя жизнь уже была достаточно запутанной. Я начала свое падение, притворяясь кем-то другим. Я хотела быть в центре внимания в старшей школе, думая, что это заполнит какую-то темную пустоту внутри меня, но даже в окружении людей я чувствовала себя одинокой по причинам, которые не могу объяснить.
Как только я закончила учебу, я удалилась от мира. Въехала в квартиру, ходила только на работу и за продуктами. Смотрела снафф-порно и Netflix— контент для настоящих одиночек. Наверное, было неподходящее время, чтобы сказать ей, что я подумываю бросить курить. Маска, которую я носила, была готова слететь, а мои демоны умоляли меня выпустить их. Я была здесь только для того, чтобы попытаться зацепиться за последний кусок хребта.
Эта жизнь, полная красивой лжи, начинала меня утомлять. Меньше всего мне было нужно отвлекаться, потому что я терялась в темных глазах и татуировках, которые приходилось чувствовать под кончиками пальцев.
Глава 3
Одной рукой я приподняла крышку мусорного бака, а другой кинула мешок для мусора. Когда крышка захлопнулась, в темном переулке раздался лязг. Вытащив свой сотовый, я прошла через черный ход закусочной и направилась к парковке. Я не подняла глаз и не увидела его, пока почти не добралась до своего автомобиля. Мои шаги дрогнули.
Человек с татуировками прислонился к капоту моего джипа. Я не боялась; это было чувство, которое я испытывала очень редко. Однако мое любопытство было слегка задето.
— Вы всегда прячетесь в темноте и поджидаете невинных молодых женщин?
— Где эта предполагаемая невинная молодая женщина?
Он продолжал прислоняться к моему капоту, будто это место для него, перекатывая зажженную сигарету между пальцами. Я не была застенчивой и никогда не была тем, у кого заплетался язык перед кем-то, но что-то в нем было не так — определенно не так, как с парнями, с которыми я была.
— Вы собираетесь сказать мне, что вам нужно? — спросила я после того, как прошла очередная минута молчания.
— Я хотел увидеть великую Маккенну Андерсон, красивую официантку, о которой постоянно говорят мои друзья.
— Вы только что видели меня внутри.
Что за черт? Кто были его друзьями?
— Запомнила, м?
— Трудно забыть то, что было примерно двадцать минут назад.
— Если ты это помнишь, то почему разучилась быть собой?
И вот так момент непринужденности прошел.
— О чем ты говоришь?
В тусклом свете стоянки он выглядел в десять раз более устрашающим. Я все еще не чувствовала страха, это единственное чувство, которое внутри меня было чужим и нежелательным.
— Ты не сможешь спрятаться от меня, маленькая девочка, — ответил он тихо.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — пробормотала я.
Несколько секунд мы стояли, глядя друг на друга. Это была самая странная встреча в моей жизни. Хотела бы я знать, что происходит в его голове.
Наконец он отстранился от моего джипа, и я попыталась отойти в сторону. Теперь увидела, что он был высоким и определенно в хорошей форме.
Вместо того чтобы пройти мимо меня, он подошел ко мне, обхватил мою шею сзади и наклонился так, чтобы его рот оказался на уровне моего уха.
Мои руки рефлекторно потянулись к его груди, чтобы оттолкнуть от себя; он немедленно накрыл их своей и заставил меня не двигаться.
— Слышал, ты сказала, что я не твой тип, но, думаю, мы оба знаем, что это чушь собачья. Я именно то, что тебе нужно.
Он обошел меня, сунул что-то мне в руку и ушел, будто ничего не произошло. Я уставилась на его спину и, клянусь, услышала, как он пробормотал: «Скоро ты увидишь».
Что-то подсказывало мне, что он видел все, что я пыталась скрыть. Как можно спокойнее и скорее я бросилась к машине со стороны водителя и села в нее. Его яркие фары временно ослепили меня, когда он выезжал с парковки. Мое сердце застряло где-то в горле. Кто он, черт возьми, такой? Я никогда его раньше не видела, но нельзя было сомневаться, что он точно знал, кто я.
Старую меня. Только не Маккенну Андерсон; он знал меня как Мари Чемберс. Наконец, взглянув вниз, я увидела то, что он сунул мне в руку; металлическая черная визитка, на которой нет ничего, кроме QR-кода. Сжимая карточку, я завела свой джип и поскорее поехала обратно к себе в квартиру. Мой разум подсказывал мне, что этот мужчина дал мне машину и конверт с деньгами. Но мы говорили меньше двух минут, и это было почти три года назад: я не могла вспомнить, как звучал его голос.
Как только я припарковалась перед своим домом, пропустила опасную штуковину, которую называют супер-лифт, и поднялась по лестнице, переступая две ступеньки за раз. Хэнк поприветствовал меня легким взмахом руки из угла рядом с моей дверью. Он явился три месяца назад, не имея ничего, кроме спортивной сумки, с опухшим лицом и рваной одеждой на спине. Только когда я попыталась поговорить с ним, поняла, что у него не было языка.
Теперь мы общались жестами и улыбками. Я давала ему бутерброды и остатки еды из «Би Бопс» всякий раз, когда они у меня были.
Я ответила на небольшой взмах Хэнка и проскользнула в свою квартиру. Первым делом я плюхнулась на диван и вытащила карточку из кармана.
Прикусив нижнюю губу, я провела большим пальцем взад-вперед по ее передней части, размышляя, что делать. Неужели я так волновалась из-за проклятой карты? Смеясь над собой, я просканировала код и ждала загрузки результата.
Менее чем через две секунды на полностью черном экране появилось слово «Возрождение», официальное название, которое Институт использовал, когда их основной бизнес выходил из тени. Это все, что мне нужно было увидеть, чтобы подтвердить свои подозрения.
Они нашли меня.
Глава 4
Когда вы знаете, что немного не в своем уме, то учитесь притворяться нормальным каждый день.
Через некоторое время это превращается в игру. Несмотря на то, что я была молода и наивна в некоторых вещах, знала, что человек, за которого я себя выдавала, был для меня незнакомцем. Я всегда была необычной девушкой, у которой не было настоящего морального компаса, указывающего мне правильный путь.
Мама говорила никогда не скрывать своего сумасшествия, но память подсказывала мне, что это стоило ей всего. В тот день, когда она посмотрела на меня и сказала «Это все для тебя, детка», затем сунула пистолет в рот и нажала на курок, я официально перестала считатьстабильной личностью. Я сидела за столом и пыталась делать домашнее задание по математике, когда она решила смешать свой мозг с моими дробями на бумаге.
Как всегда, все сводилось к одному; быть такой как все и соответствовать этому. Люди не должны убивать ради спорта, заниматься животным сексом в общественных местах и сеять хаос из-за острых ощущений.
Потому что это было не то, что делали «нормальные» люди. Я ненавидела это слово. Что, черт возьми, значит «нормально»? У меня не было ничего «нормального» за всю мою жизнь.
Я не могла вынести, когда мысли неслись безудержно, сбивая меня с оси. Во всем виноват человек из закусочной. Одним взглядом он выяснил, кто такая, но я тоже кое-что увидела в нем: ту небольшую долю маниакального покоя, которая сделала нас одинаковыми. Меня бесило то, что он мог так легко контролировать себя, что очевидно значило, что мужчина не был скован удушающими цепями идеального общества. Это то, что я искала — свободу от связывающих меня ограничений.
Перевернувшись с живота на спину, я уставилась в потолок и разочарованно вздохнула. Понятия не имела, как с этим справиться. Мне было интересно, знает ли он, насколько сильно я увлечена им. То, что он постоянно мучил мой разум, не имело абсолютно никакого смысла. Мы почти не разговаривали друг с другом. Так почему я не мог перестать думать о нем?
Мои пальцы потянулись к медальону на шее, единственному, что у меня осталось от моей прежней жизни. Я так далеко ушла от дочери своего отца. Разочаровался бы он во мне? Было ли нормально так сильно скучать по ним после всего этого времени?
«Господи, продолжай устраивать для себя вечеринку жалости, Кенна. Почему бы не выпить бутылку Мерло, чтобы утопить свое горе?»
Я часами размышляла об отказе Гаррету.
Размышляла так долго, что это закончилось тем, что я приняла душ и готовилась ко встрече с ним. Держа таблетки в руке я, как и накануне, высыпала их в канализацию.
Не была уверена, осознавала ли, что у меня могут быть проблемы с тем, что может перерасти во что-то большее, но не хотела чувствовать себя чертовски бессмысленной, мягкой, подавленной версией себя.
Я как раз закончила расчесывать волосы, когда услышала стук в дверь. Проверила свой телефон, чтобы узнать, нет ли пропущенного звонка или смс, но их не было. Теперь, стоя в своей голубой гостиной, я снова услышала раздавшийся стук.
— Кто это? — крикнула я.
Прошла минута или около того, и я дождалась еще один стук. Кто-то издевался надо мной? Медленно я подошла и посмотрела в глазок. Проклятие. Они стояли слишком близко, чтобы я могла увидеть что-либо, кроме темно-синей рубашки.
— Вы кто? — спросила я, но так и не получила ответа.
Покачав головой, я начала отходить, намереваясь не обращать на них внимания, но потом они постучали не один раз, а три. Теперь меня это раздражало. У кого хватило смелости приходить ко мне домой и играть в игры? На этот раз я достала Молли (прим.: металлическая дубинка с надписью «Molly») из-за угла и, не колеблясь, щелкнула цепью, повернула замки и распахнула дверь.
Я приставила конец к его груди и оттолкнула от своей квартиры, прежде чем он успел что-то сказать.
— Какого хрена ты здесь делаешь?
Не стала спрашивать, откуда он знал, где я живу. Институт всегда знал все, что можно было знать о ком-то, кто их интересовал. Он не стал оправдывать себя, а начал смеяться. Это был глубокий, мрачный и сексуальный звук, а не какой-нибудь беззаботный и добродушный.
Он обхватил конец биты и вырвал ее из моих рук с тревожной легкостью.
— Что, черт возьми...
Я тяжело вздохнула, когда он оттолкнул меня назад через порог входной двери на стену крошечного холла.
Мужчина отшвырнул палку в сторону и блестящей туфлей захлопнул мою дверь, а затем схватил меня за горло.
Он не сжимал, но угроза была ясной и понятной. Это напомнило мне, с кем я имела дело, и, судя по его улыбке, это именно то, на что он рассчитывал.
— Гаррет послал меня, — прервал он меня, прежде чем я успела что-то спросить, отпустив меня, но не отойдя.
— Какого хрена Гаррет послал тебя? Тебе лучше ничего с ним не делать, ты маменькин...
— У тебя довольно неплохой рот, — он сжал мои губы и усмехнулся.— Я его брат.
— Ты его брат?
Я совершенно ошарашенно отбила его руку от себя.
— С каких пор?
Что за глупый вопрос.
— Ну, с тех, как он родился, я думаю.
Я слышала веселье в его голосе. П*здец. Как? Я знала, что повторяюсь, но они не были похожи друг на друга. Теперь, когда я видела его при свете, привлекательность мужчины утроилась.
Не в моем вкусе? Да, действительно. Его типаж был популярным. Это не компенсировало того факта, что он работал в Институте и находился в моей проклятой квартире. Мне нужно было узнать, чего они от меня хотят.
— Чего ты хочешь?
— Я здесь, чтобы убедиться, что ты придешь на ужин.
— Когда ты говорила с моим братом, могу сказать, что ты немного не определилась.