А.Г. Кулев
канд. юрид. наук
(Ярославский государственный университет
имени П.Г. Демидова)
kulev1984@mail.ru
ПРОБЛЕМЫКОНСТРУИРОВАНИЯ САНКЦИЙ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ОСНОВ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ И БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВА
В общей теории права под санкцией понимают ту часть нормы, которая указывает на государственно-принудительные меры, применяемые к правонарушителю при ее несоблюдении[1]. Для уголовно-правовых исследований традиционным является вопрос о разграничении санкции нормы и санкции статьи Особенной части уголовного законодательства. В настоящем докладе мы будем рассматривать санкцию в последнем смысле, то есть как часть статьи уголовного закона, определяющую вид и размер наказания за данное преступление[2].
Санкция статьи Особенной части отражает наказуемость - один из признаков преступления и вместе с диспозицией статьи обеспечивает целостное представление о том или ином уголовно-правовом запрете. Именно она является "отправным пунктом" при назначении наказания, составляя основу его законодательных пределов. Поэтому проблемы конструирования санкций длительное время привлекают внимание специалистов в области дисциплин криминального цикла.
Следует согласиться с утверждением о том, что "вклад правовой теории в научное обеспечение процесса построения и применения санкций пока явно недостаточен"[3]. Однако заметим, что в науке уголовного права имеются солидные наработки в данной сфере[4]. На основе имеющихся теоретических исследований фундаментального характера проанализируем некоторые аспекты конструирования санкций за преступления против основ конституционного строя и безопасности государства, выявив некоторые законодательно-технические изъяны и ошибки.
1. Наблюдается несогласованность санкций некоторых статей гл. 29 УК РФ (далее - УК) с положениями Общей части кодекса. Так, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля помимо срочного лишения свободы наказывается пожизненным лишением свободы либо смертной казнью (ст. 277 УК). В тоже время ч. 1 ст. 57 гласит, что пожизненное лишение свободы устанавливается за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь (имеется ввиду жизнь как основной объект преступления), здоровье населения, общественную нравственность и безопасность и на половую неприкосновенность малолетних. О посягательстве на государственную власть в этой статье речи не ведется, а это основной объект преступления, закрепленного в ст. 277 УК. Аналогичная ситуация складывается и в ч. 3 ст. 281 УК. Что же касается смертной казни, если она и будет когда-либо применяться в нашем государстве, то ее реализация применительно к указанной статье будет проблематичной. Часть 1 ст. 59 УК допускает ее применение за особо тяжкие преступления, посягающие лишь на жизнь.
Выход из сложившихся противоречий может быть двояким: 1) исключить из санкций ст. 277 и ч. 3 ст. 281 указания на данные виды наказаний; 2) привести в соответствие ч. 1 ст. 57 и ч. 1 ст. 59 УК с положениями Особенной части. Второе решение выглядит предпочтительнее.
2. Некоторые санкции гл. 29 УК являются "перегруженными" теми видами наказаний, которые не применяются на сегодняшний день и вряд ли будут применяться в обозримом будущем. О смертной казни речь шла выше. Еще одним таким наказанием является арест, который не назначался с самого начала вступления в силу УК. Арест закреплен в санкциях ч. 1 ст. 280, ч. 1 ст. 2801 и ч. 1 ст. 283 УК. Идея законодателя, видимо, понятна и обусловлена желанием придать более широкую альтернативность указанным санкциям, но эффект получается обратным. Более того непонятно, зачем законодатель вводит данный вид наказания за относительно "новые" преступления (ч. 1 ст. 2801 УК), которых ранее кодекс не содержал. На наш взгляд, арест должен быть исключен из всех санкций статей Особенной части УК.
3. Следующим недостатком является широкий диапазон между нижним и верхним пределом сроков лишения свободы в ряде санкций. В ст. 275, 277-279 он составляет 8 лет, в ст. 276 - 10 лет. Отметим, что некоторые ученые наоборот видят в этом положительный момент. Например, по мнению Л.А. Прохорова широкие рамки санкций создают правовую основу для индивидуализации наказания, позволяя суду учитывать специфические обстоятельства преступления, социальные и психологические особенности личности виновного[5]. Однако, думается, что подобные просторы судейского усмотрения не способствуют единообразию судебной практики, порождают излишний субъективизм в рядах судейского корпуса, что вряд ли обеспечивает достижение идей равенства и справедливости при назначении наказания. Исходя из этого, стоит поддержать идеи авторов о необходимости нивелировать широкие интервалы между пределами санкций[6].
Посредством же чего можно добиться дробления данных интервалов? Полагаем, что должно быть задействовано такое важное средство дифференциации ответственности Особенной части УК как квалифицирующие признаки. Все вышеназванные статьи (ст. 275-279) закрепляют конструкции преступлений, обладающих высоким уровнем общественной опасности. В этой связи отнесение их к категории особо тяжких посягательств выглядит обоснованным. Тем не менее, ответственность за совершение подобных государственных преступлений нуждается в дифференциации по примеру ст. 281 УК. Другое дело, что конструирование квалифицирующих признаков следует осуществлять по определенным правилам, которые были уже высказаны в науке[7]. Применительно к составам государственной измены и шпионажа в свое время нами были предложены указанные признаки[8].
При конструировании квалифицирующих признаков важно, чтобы санкции основного и квалифицированного составов пересекались, то есть, чтобы нижний предел квалифицированного состава был ниже, чем верхний предел основного. Это необходимо для "гибкой" индивидуализации судом назначаемого наказания, поскольку, не смотря на квалифицирующее обстоятельство, при наличии смягчающих обстоятельств и с учетом личности виновного, посягательство может существенно не превышать уровень опасности основного состава. Следовательно, стоит поддержать позицию тех авторов, являющимися противниками построения санкций "в стык", в которых высший предел за менее опасное преступление является одновременно низшим пределом санкций за квалифицированный вид преступления[9].
4. Законодательно-технической ошибкой, на наш взгляд, является и построение санкций основного и квалифицированного составов "с разрывом" (касаемо наказания в виде лишения свободы). Речь идет о ч. 2 ст. 2821 и ч. 3 ст. 2821, ч. 2 ст. 2822 и ч. 3 ст. 2822 УК.
5. Квалифицирующее обстоятельство свидетельствует о существенном перепаде в уровне общественной опасности преступления по сравнению с его основным видом. Поэтому странной является позиция законодателя, согласно которой составы, находящиеся в разных частях статьи и соотносимые как основные и квалифицированные, отнесены к одной категории преступления. Сказанное касается ч. 1 и ч. 2 ст. 280, ч. 1 и ч. 2 ст. 2801. Если для особо тяжких преступлений подобное допустимо, то для иных категорий, полагаем, нет.
6. Исходя из ст. 1 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" № 114-ФЗ от 25 июля 2002 года[10] следует, что состав ст. 2801 является специальным по отношению к составу ст. 280 УК. Известно, что специальная норма уголовного закона служит либо средством усиления, либо средством ослабления ответственности по сравнению с общей нормой. Парадоксально, но санкции названных статей практически идентичны. В чем же тогда смысл существования ст. 2801 УК? Разнятся лишь санкции частей вторых: в ч. 2 ст. 280 в качестве одного из альтернативных наказаний упоминаются принудительные работы, а в ч. 2 ст. 2801 - обязательные работы. Логика законодателя не понятна. Вероятно, он, вводя ст. 2801, преследовал цель усилить ответственность за призывы к нарушению целостности РФ, но получилось так, что уменьшил, ибо обязательные работы менее строгое наказание, чем принудительные работы.
7. Дополнительное наказание в виде "лишения права" в основном составе строже, чем в квалифицированном (ч. 1 ст. 280 и ч. 2 ст. 280, ч. 1 и ч. 2 ст. 2801 УК) либо идентично по срокам (ч. 1 и ч. 2 ст. 282 УК), что также не поддается рациональному объяснению.
8. Поражает своей "уникальностью" санкция ч. 2 ст. 2823 УК. В качестве одного из альтернативных видов наказаний законодатель, наверное, хотел закрепить штраф. Но вот, что получилось. Во-первых, по своей природе указанный штраф сконструирован как дополнительное наказание, о чем свидетельствует его факультативность ("либо без такового"). Во-вторых, дополнительным к какому виду наказания он является, если изложен в санкции первым среди иных видов наказания? Вопрос этот риторический. В-третьих, абсурдно, но теоретически возможно, что суд придет к выводу о необходимости назначения лицу штрафа, а потом укажет в приговоре о его неприменении.
Все названные изъяны и недостатки, к сожалению, приходится или придется учитывать суду в ходе своей и без этого непростой деятельности.
[1] См.: Алексеев С.С. Общая теория права: учебник. М., 2009. С. 305, 308.
[2] См.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. В 2-х т. Т. 1. Общая часть. М., 2004. С. 120.
[3] Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2003. С. 268.
[4] См., напр.: Дуюнов В.К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. Курск, 2000. С. 338 и след.; Козлов А.П. Механизм построения уголовно-правовых санкций. Красноярск, 1998. С. 332 и след.; Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности: теория и законодательная практика. М., 1998. С. 243 и след.; Осипов П.П. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. Л., 1976. С. 61 и след.; Филимонов В.Д. Норма уголовного права. СПб., 2004. С. 219-226.
[5] См.: Прохоров Л.А. Общие начала назначения и предупреждение рецидивной преступности. Омск, 1980. С. 20.
[6] См.: Непомнящая Т.В. Назначение уголовного наказания: теория, практика, перспективы. СПб., 2006. С. 126.
[7] См.: Кругликов Л.Л. Проблемы теории уголовного права. Избранные статьи (2002-2009 гг.). Ярославль, 2010. С. 467-487.
[8] См.: Кулев А.Г. Преступления против внешней безопасности государства: вопросы законодательной техники и дифференциации ответственности. Автореф. дис....канд. юрид. наук. Самара, 2009. С. 8-9.
[9] См.: Филимонов В.Д. Указ. соч. С. 237.
[10] Собрание законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3031.