В пятницу вечером Ксюша едва ли не бегом летела домой. Юлька уже разобрала вещи, отдохнула и требовала свой торт начиная с обеда. Смс сыпались одна за другой:
'А он красивый?'
'А большой?'
'А ты его украсила орешками или просто белым кремом?'
'А его не сожрут до вечера?'
'Точно не сожрут?'
'Ты уверена?'
'На сто процентов?'
К сто двадцать пятому сообщению снисходительная улыбка превратилась в разъярённый оскал и Ксюша позвонила подруге‑обжоре, отругав ту по первое число.
– Юля, ну ё‑моё! Ты мешаешь мне работать! У меня же материальная ответственность, цифры! Мне нужно концентрироваться, а ты тут долбишь своим тортом! Никто его не сожрёт, угомонись! Дома вообще никого нет! Ещё одно сообщение – и это будет последний торт, который я для тебя пеку!
– А что я? Да я просто шучу! – не признавала свою вину Юлька, но пообещала больше не хулиганить. Угроза подействовала. Торты подруги она обожала.
Для разговора с настырной сладкоежкой Ксюша специально вышла из кабинета, чтобы не выяснять отношения при коллегах. Она, конечно, не думала орать, но отчитать подругу всё‑таки собиралась, а такие неприятные, но нужные иногда мероприятия, лучше делать без свидетелей. Только вот Ксюша не учла, что во время разговора немного заведётся и повысит и без того громкий голос.
Как только разговор был окончен, как по заказу, открылась дверь кабинета финансового директора. Олег Васильевич, ни капли не смущаясь и не делая вид, что услышал часть её беседы случайно, сказал:
– Так ты печёшь вкусные торты? У меня день рождения через неделю. Неплохой подарок бы вышел. Сто лет не ел домашнего.
Мужчина улыбнулся и скрылся в кабинете. На мгновение Ксюше даже показалось, что этот разговор ей померещился. Она потрясла головой и проморгалась. Не помогло.
|
|
– Вот чёрт! – выругалась девушка тихонечко. В последнее время ей всё чаще приходилось сожалеть о своём кулинарном таланте.
По традиции в пятницу на их отдел свалилась масса незапланированной работы, и Ксюша, так же как и её коллеги, практически головы не поднимала, но ровно в 18:00 пришла смс от Юльки: 'Буду через пятнадцать минут'.
– Да ты издеваешься! – на весь кабинет в полный голос выпалила раздражённая сотрудница экономического отдела. – Ой, извините, это я подруге. Прилетела из командировки, месяц не виделись, она уже стоит у меня под дверью. Не знаю, что и делать. Так неудобно, – немного покривила душой девушка.
– Да беги уже. В понедельник подольше посидишь, – оправдала ожидания коллеги Инга, сказав 'волшебную фразу'.
– Спасибо большое! Всем пока!
Ксюша прощалась уже стоя на пороге. Захлопнув дверь, глянула волком на дверь начальника и тихонечко поцокала в сторону выхода. Но миновать встречи с Олегом Васильевичем не удалось. Мужчина стоял на крыльце и разговаривал по телефону, однако завидев девушку прервался:
– Не забудь: через неделю. Люблю шоколад.
И как ни в чём не бывало вернулся к своему собеседнику.
'Нет, это, конечно, хорошо, что он не видел выражение моего лица! – кипела как чайник Ксюша. – Но это же просто свинство! Что за наглость вообще? Это правомочно или как? Блин, да что за непруха?'
Злая девушка пролетела путь от работы до дома в рекордные сроки, словно и не на шпильках была, а в любимых кроссовках. Её подгоняла не только злость на Олега Васильевича, но и страстное желание увидеть родное лицо, поведать самой лучшей в мире подруге все секреты, которые накопились в неимоверном количестве за неожиданно длительный период разлуки.
|
|
Подруга ещё в университете начала работать и недавно получила повышение. И всё бы ничего, но новая должность принесла много новых обязанностей. И командировки. Впервые за многие годы дружбы девушки не виделись больше месяца, да и до этого почти полгода лишь урывками. Ксюша полностью погрузилась в ГОС экзамены, подготовку к диплому, его защиту, поиск работы после выпуска, про Юльку – и говорить нечего, она умудрялась совместить всё это с реальной работой и крутилась как белка в колесе.
Ксюша шмыгнула тихонько носом и вздохнула.
А ещё был Таиланд. Отвязная поездка студенческой компании, которая изменила её жизнь, развернула на сто восемьдесят градусов, как бы пафосно это не звучало.
Ксюша хотела рассказать лучшей подруге о Севе лично. Поплакаться, пожаловаться, посоветоваться. Она не верила в телефонные разговоры, ей необходимо было видеть первую реакцию. Юлька редко ошибалась в людях и обладала поистине сверхъестественной интуицией. И сейчас, как никогда прежде, Ксюше нужна была помощь. Да только встретиться всё никак не удавалось, что просто убивало нетерпеливую девушку. И сейчас заставляло ещё быстрее переставлять ноги.
В их не очень тихом, но уютном и родном до боли, дворе на низенькой лавке уже сидела Юлька. С подарком.
– Что там? – позабыв обо всех неурядицах и даже о простом приветствии выпалила Ксюша, не отрывая заинтригованного взгляда от прямоугольной коробки с красивым оранжевым бантом.
|
|
– Вибратор, – нарочито громким голосом выдала Юлька. Маневр сработал и все сидящие на соседней лавке бабульки как по команде повернулись, посмотрели укоризненно. – Ксюш, ну что ты как маленькая? Уж и пошутить нельзя! Книжка там! Ты же хотела книгу Веры Огневой с автографом, вот, я привезла. Мы три дня были в Москве, ну, я и смоталась.
– Юлька! – заверещала на весь двор девушка, сжимая подругу в объятиях. – Ты самый лучший в мире друг!
Церемониться с подарком Ксюша не стала, да и хотелось реабилитировать своё доброе имя перед соседками, чего уж скрывать. В два счёта распаковав подарок, помахав едва ли не перед носом главных сплетниц района долгожданной книгой, она, наконец, прижала сокровище к груди. Только понаслаждаться в полной мере ей не дали.
– А теперь идём есть торт, – в категоричной форме заявила Юлька и, подхватив с лавки сумку, пошла в сторону подъезда.
Всю дорогу до квартиры Ксюша обнималась с книгой и даже дома не сразу выпустила её из рук. Это была первая книга с автографом в её жизни, и сейчас она радовалась как дитя. С творчеством Веры девушка познакомилась не случайно – увидела у Севы в самолёте, и потом, уже дома, нашла в интернете и прочитала. Только вот попросить у автора экземпляр с автографом не решилась, хотя и хотелось.
У Юльки же был талант – дарить то, о чём человек мечтает. Наблюдательная и проницательная, она никогда не ошибалась с выбором даже для мало знакомых людей, а уж для любимой подруги – там и гадать особо не надо было, она точно знала, что той нужно.
Слопав два куска торта и положив на тарелку третий, Юлька скомандовала:
– Положи её и давай, садись рядом, рассказывай. Я же чувствую, новостей у тебя тьма. Ты всё это время едва не лопалась, скрытница.
– Прямо‑таки чувствуешь, – Ксюша покачала головой из стороны в сторону, выражая крайнюю степень ехидства ещё и движением, а не только тоненьким противным голосочком.
– Да вижу за километр! – заявила Юля и отправила ещё один кусок ярко‑красного блаженства в рот. ‑До чего же ты потрясно готовишь! Дал же Боженька талант!
Ксюша обожала смотреть на то, как подруга ест приготовленные ею сладости. Было в этом что‑то безумно волнительное и эстетически привлекательное. Юля умела наслаждаться. И это касалось не только еды.
– А тебе Боженька дал талант подлизываться, – Ксюша не выдержала и рассмеялась. – Так что ты там видишь?
– Ну, – Юлька отправила еще одну ложку торта в рот и, неприлично чавкая, начала перечислять: – ты по‑другому красишься, одеваешься более сдержанно, книги начала читать – простите, впервые в жизни! Да ещё и фантастику! Это вообще ни в какие ворота. Плюс, ты стала следить за языком, меньше ругаешься и стараешься особо не выходить из себя. Вот я тебя сегодня весь день провоцировала нарочно, а ты только один раз сорвалась. Ещё месяц назад ты бы после пятого сообщения начала материться. Вывод: влюблённость налицо. Так что давай, рапортуй.
– Ну, точно ты ведьма, – выдала Ксюша привычную фразочку.
– Я умная и наблюдательная, – не стала спорить Юлька и поёрзала на стуле, проявляя нетерпеливость. – Ну, давай, рассказывай! Интересно ведь!
– Будто я что‑то от тебя утаивала, ха‑ха! Сейчас, кофе сварю. Слушай, может, шампанское? В холодильнике есть начатая бутылка. Что‑то у меня настроение такое, да и история – без ста грамм, как говорится.
– Давай шампанское. И за встречу выпьем, и книгу обмоем, и потом вину на алкоголь за слёзы свалим. Плакать будем? – поинтересовалась Юлька дальновидно.
– А как же! – Ксюша развела руками и рассмеялась. – Какая любовь без слёз, ты что?
– Да и правда. Чего это я? – притворно возмутилась подруга и захихикала. – Я подготовилась! У меня тушь водостойкая.
– А я тогда схожу умоюсь, – поддержала шутку Ксюша, но, разумеется, никуда не пошла, а только разлила шампанское по бокалам, и уселась напротив. – Ну, за любовь.
– И за то, чтобы она не мешала дружбе лучших подруг, – внесла ремарку Юлька.
– Да как она помешает? Мухи отдельно, котлеты отдельно. Вон уже сколько этих влюблённостей было, но дружим ведь, – легкомысленно отмахнулась от проблемы Ксюша. В подруге она уверена на все сто. Разве может что‑то случиться? Да ни в жизнь!
– Да не скажи, – Юлька была серьёзна как никогда. – Любовь – штука опасная и непредсказуемая. Всякое бывает. Поэтому и предлагаю подкорректировать тост.
– Не каркай! Ладно, слушай! Только умоляю, Юльчик, не говори, что я конченная дура! У меня всё серьёзно как никогда. Это просто... Короче, сама поймёшь.
– Мне уже страшно, – подруга выгнула тёмно‑коричневую бровь и посмотрела настороженно.
Уж кто‑кто, но она‑то никогда не обманывалась характером Ксюши. Точно знала – вся её легкомысленность и ветреность – наносное, искусственное. Если уж любит, то взаправду. Если ненавидит – то надолго. А уж если дружит – на веки вечные и с преданностью Хатико.
И это странное уточнение – совершенно ненужное – заставило Юлю отбросить комфортную рассеянность, сесть прямо, максимально сосредоточиться на разговоре. Она не просто хорошо знала подругу, но и обучалась продажам, поэтому влёт считывала и нервозность жестов, и то и дело проскакивающие мечтательные взгляды в сторону, и даже новые, ранее не свойственные Ксюше, движения, плавные, грациозные, нарочито медлительные.
– Мне тоже страшно, да ещё как! – призналась Ксюша и принялась за более подробный рассказ: – Я тебе уже рассказывала по телефону тогда по нашу поездку с группой в Таиланд, но это утаила для личной беседы. Ну, ты меня знаешь, я не очень люблю делиться секретами дистанционно.
– Угу, – поддакнула Юлька и не выдержала, перебила вопросом: – Вы там познакомились, да?
– Не совсем. Короче, Димка – помнишь ведь Димку, да? Ага, я так и думала, его хрен забудешь. Так вот, у нас там один товарищ не успел сделать паспорт и пришлось переоформлять его путёвку в экстренном порядке. Из наших никто не мог, ты ушуршала в командировку тогда свою в Якутию, вот Димка и притащил этого Севу.
– Севу? Такое странное имя. Это как целиком? – Юля нахмурилась, припоминая, но сообразить сама так и не смогла, это имя встретилось ей впервые.
– Всеволод, – расшифровала Ксюша с улыбкой на лице. Голос её звучал мягко и нежно, и Юлька съехидничала про себя, что только придыхания и не хватало для полного комплекта, но вслух озвучивать не стала. Подруга, между тем, продолжила рассказ: – Я на него, если честно, сперва даже не посмотрела. Он симпатичный, но вот так глянешь, не приглядываясь, – ботан ботаном. Высокий, худой, в очках. Классика жанра, можно сказать. Все ещё были одеты как попало, но удобно, а этот в рубашечке, летних брюках, но таких, со стрелками. Ну, ты поняла.
Юлька кивнула. Стереотипы у них с подругой детства были одни на двоих. Она бы тоже ни за что не признала в парне с таким прикидом коварного соблазнителя почти невинных дев. Самое странное во всей это истории – то, что Ксюша вообще связалась с ним. Не её типаж. Не её круг интересов. Интрига набирала обороты и Юля даже позабыла о недоеденном кусочке любимого торта.
– Он первое время держался скромно, мало с кем общался, больше приглядывался, да привыкал. Мы и не лезли. Сама знаешь, что такое путешествие – все возбуждены, болтают, ржут как кони. В общем, сущий бардак. Ну и вот, в самолёте мы сидели рядом, он уткнулся в какую‑то книжку с таблицами, схемами...
– И это тебя окончательно отвратило, – Юлька рассмеялась в полный голос. – Хотя нет, не окончательно. Давай поскорее, ты какая‑то сегодня многословная и малоинформативная.
– Ну, я хочу, чтобы ты прочувствовала всю глубину глубин моих душевных терзаний, – Ксюша промочила горло глоточком шампанского и продолжила: – Ладно, ускоряюсь, ты права. Про поездку на реку Квай я тебе рассказывала. Ну, как мы напились вдрызг на этой тусовочной улице и проснулись в автобусе на полпути к приключениям на нижние девяносто.
– А! Помню‑помню! Вы ехали на экскурсию. На сплав! – Юлька едва не закричала, обрадовавшись своей совсем не девичьей, а очень даже хорошей, памяти.
– Ага. Ну и вот вышло так, что в этом суперпупермега отеле в марокканском стиле водились охренительно не марокканские тараканы. Блин, Юль, они реально огромные. В тот момент, когда эта тварюка выползла из‑за трубы, я тебе клянусь, мне показалось, что она размером с крысу как минимум! – Ксюша размахивала руками не хуже заправского рыбака, объясняющего размер пойманной накануне рыбы гигантских размеров. – На самом деле, конечно, тараканище был... – девушка огляделась по сторонам, подхватила сливу с тарелки и положила на середину стола, – вот такой.
– Я бы грохнулась в обморок, – Юлька сглотнула и неприязненно отодвинула сливу‑таракана в сторону. – Фу, ну до чего же мерзко. Спасибо тебе огромное, кстати, я теперь сливы есть не смогу.
– Не то слово! – подтвердила подруга эмоционально, проигнорировав сливовую претензию. – Мы так орали с Алёнкой, что прибежали мальчишки из соседнего номера. Я тебе как‑то рассказывала, что Костик наш, высокий такой, мы к нему, кстати, пойдём скоро на открытие пит‑стопа. Он в будущем планирует гриль‑бар, но пока начал с малого...
– Да, да, да, поняла про Костю, помню‑помню, давай мне скорее про Севу! – поторопила Юлька. – Хочу горячих подробностей!
– Какая ты сегодня. Торопишься куда‑то? – Ксюша посмотрела немного недовольно.
Она так долго терпела и даже думала, что уже перегорела и расскажет историю едва ли не в двух словах. Но информация созрела и требовала последовательного и методичного изложения, а не беглого короткого рассказа с остановками на ключевых событиях.
– Никуда не тороплюсь. Я тут вообще... это... торт ем, вот! – важно заявила жадная до горячих подробностей сладкоежка и без всякого на этот раз энтузиазма отправила ложку красного бархата в рот.
– Костя у нас всегда сох по Алёнке, но та или не замечала или делала вид. А тут как‑то спонтанно вышло, что я пошла к Севе ночевать, а они остались вдвоём. Ну, частично из‑за этой парочки я и удалилась. Клянусь тебе, я вообще в сторону этого очкарика – на тот момент я его про себя по‑другому даже не называла! – не смотрела! Вот тебе крест!
– Да верю я, верю, – пережёвывая бисквит, отвечала Юлька.
– Отель там крайне мерзкий, всё жутко серое: и полотенца, и простыни, и вообще. Антиромантическая обстановка, вот прямо как специально, чтобы не приведи Господь никто не переспал.
– Всё интереснее и интереснее, – проворковала Юля, не отрывая взгляда от лица подруги. – То есть ничто не предвещало беды. Ой! Любви!
– Ага. Он был таким заботливым, внимательным. Я даже не могу сообразить, что там сработало, ты ведь знаешь, я никогда не плюхалась к мужикам в постель, даже самым крутым и обалденно сексуальным. А здесь... до сих пор сама не понимаю, вот честно. Это сейчас я знаю, какой он классный, но тогда он мне даже не нравился! Я вообще не смотрела на него как на мужчину до той ночи. Вот ни капельки, – в десятый раз подряд начала оправдываться Ксюша.
– Но вы переспали. Или я что‑то неправильно поняла? – Юлька нахмурилась и вцепилась в светло‑русую косу, принялась накручивать кончик на палец, как всегда делала, пытаясь собраться с мыслями.
– Да правильно ты всё поняла, правильно, – Ксюша, пять минут назад подскочившая со стула и метавшаяся всё это время по кухне, наконец вновь опустилась на своё место. Сделала глоток шампанского. Выдохнула шумно. – Всё было очень и очень странно. Я чувствовала себя в его присутствии так же комфортно, как если бы в этом номере со мной была ты, а не малознакомый парень. Он такой, знаешь, тактичный‑претактичный, предугадывает едва ли не каждое твоё телодвижение, поэтому не испытываешь неловкости или чего‑то ещё из этой области.
– Прикольно. Вот тебе и ботаник. Мозги‑то использует по назначению, – расщедрилась на похвалу Юлька. – Пока он мне нравится. Давай дальше.
Ксюша на минуту замолчала. Ей одновременно и безумно хотелось поведать сокровенное, и в то же время замолчать какие‑то моменты, слишком интимные, глубоко личные. Но ей нужно было мнение человека, который знал её лучше её самой. Слишком глубоко она погрузилась в океан чувств, чтобы выплыть без посторонней помощи, слишком далеко заплыла, потеряла ориентиры.
Решение пришло сразу: максимальная откровенность.
– Он проверил все углы в душе, прежде чем меня туда отпустить, выдал свою футболку, чтобы я не спала в сарафане с неудобными узлами сзади, сходил раздобыл мне зубную щётку и ещё полотенце для волос. Знаешь, сделал всё то, что мужчина по идее и должен, да только мало кто делает без тридцати трёх просьб. Я его вообще ни о чём не просила, это он всё сам.
– Теперь он нравится мне ещё больше, – Юлька отсалютовала бокалом и примолкла, передавая слово подруге.
– Когда он разделся, я так мельком обратила внимание на его мышцы. У него удивительно развитое тело, жилистое, но красивое. Когда мы до этого плавали в бассейне, я даже не заметила этого. Но здесь, не знаю, может, повлияло то, что это было вечером, наедине, ещё и в гостиничном номере. Не знаю! Я нет‑нет, да и стала посматривать в его сторону заинтересованно. Ещё и эти поступки, галантные и такие... мужские. Мне было приятно. Но, конечно, и речи о сексе не шло. Честно‑честно!
– Да чего ты оправдываешься постоянно? – возмутилась Юля. – Я тебе по умолчанию верю, Ксюш! Всегда!
– Да это я больше себе, наверное, – пробормотала под нос Ксюша. – Уже столько времени прошло, а я до сих пор не разобралась до конца в своих чувствах. Меня угнетает, что я впервые в жизни отдалась малознакомому мужчине, ещё и вышло всё, будто... Ой, нормально говорю, по порядку. В общем, мы легли уже в постель, но телевизор не выключали, смотрели какую‑то передачу про острова. И тут я заметила шевеление у окна.
– Таракан?
– Да нет, ящерица. Геккон или как‑то так. Но я не рассмотрела, напугалась, залезла под простыню. Сева вынес её на улицу, лёг рядом, а меня трясёт. Я почему‑то подумала, что это змея и не могла успокоиться. Вроде и знаешь, что всё нормально, но инстинктивный страх такой мерзкий, не отпускает. Вот он меня и обнял. А я потянулась к нему и...
Ксюша замолкла не договорив. Юля буквально видела, как у той затуманился взгляд. И безумно хотелось подробностей, самых неприличных, максимально откровенных. И она знала, стоит только спросить и подруга расскажет. Только вот стоит ли?
– Знаешь, он ведь спросил, точно ли я уверена и не пожалею ли, – каким‑то глухим голосом продолжила Ксюша столь же внезапно, что и прервалась. – А мне в тот момент было неприлично хорошо, надёжно и даже уютно. Не знаю, как правильно описать, но даже возбуждение было каким‑то... правильным. И секс, вот знаешь, не думала, что когда‑нибудь со мной такое случится, честно, но это было нереально круто! Здесь, конечно, и моя реакция на него, но и он в данном вопросе ну очень подкован.
– Ну, ботаники любят тщательно изучать теорию, а это, что ни говори, потом отлично сказывается на практике, – уверенно заявила Юлька. – Что, прямо так хорошо было? И оргазм?
– И не один, Юль.
– Вау!
– Вот тебе и вау. Я потом весь остаток каникул ходила как мешком прибитая.
– Надо думать! – поддержала подругу Юля. – Такое событие! У тебя, судя по всему, ещё и переоценка ценностей произошла, ты потому так и изменилась.
– Угу. Так всё и было, – подтвердила Ксюша. – Только от этого не легче. Для него это просто секс и ничего более. У него там какие‑то исследования, работа, он не планирует в ближайшее время связывать себя обязательствами, как я поняла.
– Ха! Мало ли, что он планирует! – самодовольно выдала Юлька. – Никуда не денется, влюбится и женится!
Ксюша только печально вздохнула. Ей оставалось рассказать о недавней 'случайной' встрече и предстоящем свидании, и она достала ещё бутылку шампанского, на этот раз дорогого и отложенного мамой для особого события. Но сейчас такие мелочи её не волновали.
– Это ещё не всё, – правильно оценила действия подруги Юля. – Ага, ага. Ну, что бы ты там себе не надумала, могу сказать сразу и без толики сомнения: ты влюбилась по уши. А это значит, Ксюш, у твоего Севы нет шансов. И пусть благодарит за это своих физико‑математических богов или ещё кого, но ему повезло. Даже если он пока об этом не знает.
– Твои слова да Богу в уши, Юль. Открой, а то я так и не освоила эту процедуру, – Ксюша протянула подруге бутылку, а сама спряталась под столом – боялась, что пробка прилетит в лоб или, что ещё хуже, в глаз.
– Хитрая такая. Я тоже вообще‑то не умею это делать, – бухтела Юлька, но судя по звуку зря. – Всё, выползай. И давай мне ещё кусочек торта, эти уже провалились.
Беседа закадычных подруг текла непринуждённо и извилисто, как горная река, то и дело отклоняясь в сторону, но всё, что хотела, Ксюша рассказала. И стало легче. Гораздо легче! В одиночестве тайну хранить тяжело, куда приятнее разделить её с другом, да ещё и получить дельный совет и всевозможную поддержку.
Когда Юлька уехала на такси домой, Ксюша ополоснулась наскоро в душе и пошла спать. Ей казалось, после сложного трудового дня и эмоционального разговора с подругой, она просто выключится, как только голова коснётся подушки. Но нет. Соседи снова ругались.
Проклиная несчастливую парочку, Ксюша встала и закрыла окно. Благодушное настроение слетело в одно мгновение и второй раз в постель она уже легла не довольной, а раздражённой и немного злой.
Толстые стены в их доме защищали её от дальнейшего прослушивания скандала, но девушка непроизвольно прислушивалась. И никак не могла расслабиться и уснуть.
– Да ё‑моё! – в сердцах прошептала Ксюша и перевернулась на другой бок. – Сева, блин, сделай одолжение, приснись мне. Хочу красивый эротический сон с твоим участием!
Хмыкнув своей фантазии, девушка закрыла глаза.
Она ещё не знала, что судьба решит сделать ей подарок и исполнит шутливое желание, даже с процентами. Красивый эротический сон в эту ночь смотрела не она одна.
Глава 4. Соседи
Ярослав вышел на крыльцо банка в сильном раздражении. Ключи, которые он сжимал в кулаке, острыми краями норовили проткнуть кожу. Физический дискомфорт мужчина даже не ощущал – слишком злился, да и натруженные железом в спортзале руки давно загрубели.
А ведь это был лучший день в его жизни. Самый лучший. День, когда он смог осуществить детскую мечту. День, на который он работал много лет, который ждал.
Только сейчас радость предвкушения, волнение и ликование, с которыми он проснулся поутру, отошли даже не на второй план. На десятый!
Да, всё получилось. Удалось. Свершилось. Да, он молодец. Да, он доказал сам себе всё, что хотел. Но где хотя бы удовлетворение? Он так вымотался и устал, что сил не хватало даже на полноценную злость. Так, отголоски.
'Идиоты!' – вот и всё, что он думал, прокручивая события излишне нервного дня.
И основания у него были, притом веские.
По сути вся процедура в банке должна была занять не более полутора‑двух часов, при оптимальном раскладе – вообще лишь час. Но, естественно, случилось всё, что только могло и не могло случиться, и в итоге – полдня коту под хвост. А дел предстояло немало, и мужчина, сделав глубокий вдох, решительно зашагал вниз по ступеням. Обдумать и перебеситься можно и позднее.
Остаток дня прошёл как в бреду. Бесконечные телефонные переговоры, встречи, назначенные и внезапные, поздний ужин с деловым партнёром – всё происходило словно не с ним. К вечеру Ярослав совершенно забыл об утренних событиях, а состояние его можно было охарактеризовать одной фразой – полностью разбитое.
Как назло и друзья, и мама жаждали общения, обрывая телефон, но видеть кого‑либо или даже просто поддерживать вежливую беседу желания и сил не было. Ограничившись коротким сообщением 'Занят' всем адресатам, Ярослав выехал домой.
Обычно он громко включал музыку и так приходил в себя, но сейчас ему хотелось лишь тишины.
'Тишина!' – озарило мужчину. Он точно знал, где его не побеспокоят.
Новый дом. Квартира, которую он сегодня купил. Своя собственная. Личная. Долгожданная. И – самое важное – пока недоступная для вездесущих друзей, которым и повода не надо, дай только нагрянуть внезапно.
'Может, какое‑то время вообще не говорить им, что купил квартиру?' – на полном серьёзе задумался Ярослав.
Он предпочитал делать всё в тайне и рассказывать лишь о свершившемся. Или не рассказывать вообще. Близкие, хоть и знали о данном качестве, всё‑таки частенько обижались. Яр об этом знал, но поделать с собой ничего не мог, да и не хотел, считал своим правом.
Вот и сейчас он пошёл на поводу у своих желаний. Заехал в магазин, купил надувную кровать, плед, средства личной гигиены, набор самых простых и более‑менее симпатичных стаканов, пару полотенец и прочую мелочёвку, которую посчитал необходимой для первой, можно сказать: походной, ночёвки в новой квартире.
Идея сбежать и скрыться ото всех хотя бы ненадолго захватила его целиком и полностью. Радостное возбуждение, предвкушение и даже азарт горячили кровь. Улыбка бесконтрольно появлялась на лице, но он даже на осознавал этого, размышляя, как переоборудует квартиру, что где поставит.
Уже у своей квартиры он замер. По‑хозяйски оглядел дверь, подъездные стены, полы, окна. Всё выглядело ухоженным и чистым. Довольство разлилось по телу тёплой волной. Ярослав доверял интуиции и не мог не порадоваться хорошему предчувствию, осенившему его нежданно‑негаданно.
Он достал ключи. Без брелока они выглядели непривычно и в какой‑то мере даже сиротливо. Мелькнула мысль исправить это и тут же скрылась. Сейчас не до того. Он впервые открывал дверь своей собственной квартиры.
Рука мелко задрожала и Яр разозлился на себя за излишнюю чувствительность, собрался, подавил и тремор рук и странное чувство в груди. Он должен быть сильным. Всегда. Как научила его мать. И жизнь.
Сухой щелчок замка – и вот он уже на пороге.
– Брр, зябко, – удивился вслух Ярослав, хотя накануне, когда они ещё раз осматривали квартиру после вывоза мебели и уборки, сам же и оставил кухонное окно открытым. – Круто, однако, когда и летом не жарко.
– Мяу, – донеслось из‑за спины. – Мяу.
Мужчина обернулся на тоненький писклявый голосок, но никого не увидел. Прислушался – тишина.
– Где ты? Кис‑кис‑кис.
– Мяу! – откликнулся на зов голосок гораздо звонче и, как показалось Яру, требовательнее.
Котёнок нашёлся этажом выше. Красивый и ухоженный, с ярко‑голубыми глазищами и весьма наглой мордой.
– Иди сюда, пират. Так уж и быть, пристрою тебя на ночь, если пообещаешь не ссать на пол, – Ярослав строго посмотрел на пушистика и предупредил: – А завтра поищем хозяина, особо тут не обустраивайся, это моя квартира. Всё, топай.
Закинув котёнка в квартиру, мужчина пошёл в ближайший супермаркет. Идти предстояло довольно далеко – минут десять быстрым шагом – но раздражения вынужденной задержкой он не испытывал. Вспомнил примету, что первым надо запускать кота в дом, а здесь, словно удружил кто, всё шло так, как положено.
В магазине, к счастью, обнаружилось всё необходимое для незваного гостя кошачьей наружности. Уже дома, скинув обувь и пиджак прямо на пол, мужчина распаковал покупки под активное песнопение голодного пушистика, накормил этого страдальца, и только затем прошёл на огромный балкон с окнами во весь рост.
– Да, – произнёс с чувством, – то, что надо. Наконец‑то!
Когда‑то давно, ещё в раннем детстве, он приезжал летом к бабушке и спал на балконе. Вдалеке видно было море и он то воображал себя викингом, что готовится в дальний поход на драккарах, то пиратом, то и вовсе ловцом жемчуга или искателем подводных кладов. Море будило воображение, дарило красивые, яркие, сказочные сны, воодушевляло.
Но родители развелись, мама увезла его в Хабаровск, свой родной город, и Ярослав оказался вдали от своей личной сказки – холодного и прекрасного Японского моря.
Без моря было... непривычно. Странно. Не так, как должно быть.
И он поклялся, что вернётся во Владивосток или любой другой город у моря и обязательно купит квартиру с балконом 'как у бабушки'. И будет счастлив.
– Да, – протяжно выдохнул Ярослав. Глупая улыбка не желала покидать его лицо. он просто стоял на пустом пока балконе, глядя вдаль, и было хорошо, по‑настоящему хорошо, так, как должно быть.
Он давно мог купить квартиру, и даже периодически посматривал варианты, но душа не лежала. То район не нравился, то сам дом, то неудобная парковка, то сама квартира. Яр не торопился. Знал – настанет время и всё случится само собой.
Так и вышло.
Случайная встреча с давним знакомым. Случайная оговорка про квартиру друзей, что решили перебраться за границу. Случайный, в прямом смысле слова вырвавшийся против воли, уточняющий вопрос.
Мечта сама шла в руки. Только вот цена мечты оказалась столь же заоблачной, что и счастье ею обладать.
Квартира полюбилась ему с первого взгляда, и он ни секунды лишней не раздумывал, не торговался. Лишь попросил убрать всю мебель и сделать косметический ремонт: обновить окрашенные белым стены, да хорошо отмыть полы и окна, чтобы он мог сразу заселиться.
Тогда он не думал, что примчится в первую же ночь в свой новый дом, даже не удосужившись заехать за удобной домашней одеждой. Но всё равно не жалел ни капли. Находиться одному в большой пустой и главное своей квартире было восхитительно.
И хотя вокруг было пусто, светло и гулко, Ярослав чувствовал себя в берлоге. Уютной, безопасной, своей берлоге.
– Мяу, – недовольно пискнул котофей, словно напоминая, что вообще‑то это его квартира, а вот ты, человек, слишком многое о себе возомнил. Твоё дело – кормить и гладить, гладить и кормить. Ну, и играть, когда котоцарь соизволит.
– Даже жаль, что завтра придётся тебя отдать, говнюк. Нравишься ты мне, – Яр вздохнул. Кот, удовлетворенный признанием, положил голову на лапки и прикрыл глаза.
– Колбаскин, – хмыкнул мужчина с умилением. Маленький чертёнок с комфортом разместился на его одежде, проигнорировав надувную кровать, но даже перспектива отчищать белую шерсть с чёрных носков не вызывала неприятных эмоций.
И только ночью, после просмотра фильма, накатила грусть. Такая большая квартира и он в ней один, совсем один. Кот не в счёт, его придётся утром вернуть хозяевам.
Не то, чтобы он мечтал срочно жениться, совсем нет. Его всё устраивало. В общем. Только иногда изнутри грызла зависть к счастливым семейным парам, которых с каждым годом вокруг становилось всё больше.
Девушек у него всегда хватало, но что‑то никак не находилась та единственная, ради которой он бросил бы привычный образ жизни.
– Ты ещё не готов, – щуря зелёные ведьминские глаза как‑то сказала ему Настя. – Ты видишь в девушках пока просто цель, а не смысл.
Тогда он не нашёлся с ответом, а жена друга, хвала небесам, ушла на кухню, оставив его с перекошенным от удивления и непониманием лицом.
– Она права, – Димка отпил пиво из бутылки, не отрывая взгляда от экрана телевизора, где шёл футбол. – Для тебя все девочки – просто девочки на ночь. Ты на них смотришь как на объект. Захотел – получил, за редким исключением между пунктом 'А' и пунктом 'Б' еще случается пункт 'немного поднапрягся', но в целом, ты не паришься, получил и забыл. Так всегда было, сколько я тебя знаю. Когда что‑то в схеме изменится, тогда можешь быть уверен – пришло твоё время.
Димка закончил монолог, картинно прижав руку к груди, и Яр едва сдержал порыв двинуть ему в плечо. Тогда он демонстративно скривился, чтобы его пренебрежение ко всей этой слюняво‑пафосной чуши, как он порой её называл при друзьях, было стопроцентно очевидным. Но и сам Ярослав, и его друг знали – это показуха, привычка играть роль брутального альфа‑самца. Роль, с которой он практически сросся. И сильно отличался тем от сотоварищей.
Почему‑то большинство женатых или состоящих в длительных отношениях друзей Яру казались жуткими подкаблучниками, и во многом именно это отвращало от серьёзных отношений. Но пример Димки и Насти внушал оптимизм. Семейка Адамс, как про себя обзывал их Ярослав, и любила друг друга, и заботилась, и поддерживала, и самое важное – уважала личное пространство партнёра.
Сева с Ярославом буквально бежали в гости к развесёлой семейной паре. У них было комфортно, вкусно и всегда интересно.
– Надо их первыми позвать, – решил мужчина. Отчего‑то безумно хотелось вдохнуть жизнь в пустую пока квартиру. – И кота завести, раз жена не заводится, Матроскина. Чтобы и готовил, и на машинке... тоже, – процитировал Яр и зевнул. – Чего там говорят на новом месте? На новом месте приснись... Хм. Не рифмуется что‑то. Ладно, – ещё зевок, – суженая, ряженая, приди ко мне наряженная. Или явись? Откуда я вообще это знаю? Ладно! Спать.
Он уже почти провалился в сон, как услышал девичий смех.
'Так быстро?' – мелькнула мысль. Ярослав сел и прислушался. Разговаривали судя по всему его новые соседки, притом где‑то совсем рядом, вероятно вышли на балкон или открыли окно.
– Бросай ты уже эту дрянь, Юльчик! Ну сколько можно? Это вредно и для кожи, и для... – выговаривал приятный женский голос.
– Да я только когда выпью иногда, ну совсем чуть‑чуть, не ругайся, – просительно и капельку капризно вещал второй, не менее приятный, голосок. – Так‑то я уже всё, не курю.
– Ладно, – не стала спорить первая соседка. – Давай лучше посоветуй, что делать с финдиром. Печь ему торт или как‑то отмазаться?
– Нетушки! Торты ты печёшь только мне! – голос второй соседки звучал столь ревниво, что Ярослав даже успел предположить, что живёт рядом с девицами нетрадиционной сексуальной ориентации. – Выйдешь замуж – тогда и мужу будешь печь. А пока у тебя я главный дегустатор и заказчик.
Яр даже губу прикусил, чтобы не засмеяться. Образ второй соседки вырисовался мгновенно: пухленькая, улыбчивая, миловидная блондинка‑сладкоежка. Курящих девушек он не выносил, но эта почему‑то вызывала лишь приятные эмоции. По крайней мере пока.
–... не любит торты, так что не боись, конкуренции не составит, – донеслось значительно тише, и часть слов мужчина не разобрал, хотя смысл уловил: первая девица при парне.
В памяти неожиданно возник образ красотки из кафе. Спортивная брюнеточка или шатеночка, из‑за тусклого света он точно не разглядел, с приятными округлостями в нужных местах, ярко‑розовой ветровке и со смешным пучком на голове. И тоже не свободная. Было что‑то в той девушке, что‑то особенное, ведь не просто так она то и дело мелькает в его воспоминаниях.
– Вот и отлично! – довольно заявила сладкоежка. – Он мне нравится всё больше и больше, честное слово! Мужчины и не должны любить сладкое, а то нам ничего не останется. Ты, кстати, решила, что наденешь завтра?