Прагматическая ценность перевода - степень соответствия текста перевода тем задачам, для решения которых был осуществлен процесс перевода. [3; 249] К прагматическим проблемам перевода относятся: перевод идиом и пословиц, дескрипции в анафоре, особенности стиля, парадоксы счета, перевод метафор и другие. Рассмотрим их поподробнее.
При переводе идиом, пословиц и поговорок наличие эквивалентной единицы в языке перевода само по себе далеко не всегда обеспечивает адекватный результат. В ряде случаев сохранить образный компонент текста оригинала бывает настолько важно, что дословный перевод соответствующего словосочетания оказывается более удачным решением, чем поиск «нормального» эквивалента. При переводе пословица заменяется либо эквивалентной русской пословицей (например, Es ist nicht alles Gold, was glanzt - Не все то золото, что блестит; Alte Liebe rostet nicht - Старая любовь не ржавеет), либо переводится дословно (Dummheit und Stolz wachsen auf einem Holz - Глупость и гордость растут на одном дереве) [2; 221]
В случае, когда переводчик не учитывает отсутствия когнитивных параллелей между языками и переводит буквально идиому, у читателя возникают серьезные проблемы с пониманием текста. Ср. дословный перевод русской идиомы в гробу видать на немецкий язык:
(1) я ш в гробу видал твоего Ван Гога там шмангога (В. Сорокин. «Дорожное происшествие».)
(2) ich hab ja deinen Gogh dings Schmangoch im Sarg gesehen (V. Sorokin. Vorfall auf der Straße). [1; 151]
Практически ни один носитель немецкого языка не в состоянии понять, что здесь имеется в виду. На этом примере становится очевидной также значимость культурной составляющей, заложенной во внутренней форме некоторых идиом. Так, образная мотивированность идиомы в гробу видать основана на знании соответствующих русских обычаев (отпевание в открытом гробу и т.п.).
В процессах анафоризации, т.е. повторного упоминания некоторого объекта, принято различать антецедент (то, на что указывает анафора в предшествующем тексте) и анафор (то выражение, которое отсылает к антецеденту). Анализ показывает, что структура выражений (дескрипций), функционирующих в роли анафора, существенно отличается от языка к языку.
Инвентарь языковых выражений, способных выполнять функции анафора, отнюдь не универсален. Помимо личных местоимений, стандартным образом выступающих в качестве анафора (Например, «Это стол. Он круглый»), эти функции могут брать на себя самые различные (но не любые) дескрипции. Их набор и ограничения на их использование не просто различаются от языка к языку, но и представляются в ряде случаев совершенно непредсказуемыми. Сталкиваясь с этим явлением, переводчик вынужден опираться исключительно на свою языковую интуицию. Примером может служить крайне распространенная в немецких газетных текстах анафора с помощью указания на возраст: «Der 22jährige hat einen sicheren Sieg davongetragen», дословно «22-летний одержал уверенную победу». Использование подобных дескрипций в анафорической функции в русском языке возможно только в случае их трансформации в именную группу типа 22-летний спортсмен. [3; 59]
Стилевая дифференциация определяется обычно стратегией выбора выражения из списка квазисинонимов, формируемого языковой системой. Например, в русском языке из наборов квазисинонимов «решить, принять решение», «сказать, заявить, выступить с заявлением, выразить мнение», «спросить, поставить вопрос, поднять вопрос» газетный стиль требует выбора более развернутого варианта. Эта прагматическая особенность русского газетного стиля вовсе не универсальна. В английском или немецком газетном стиле стремление к развернутости выражено в существенно меньшей степени. [1; 153]
В каждом языковом сообществе существуют системно не мотивированные предпочтения в выборе способа обозначения определенных сущностей, например счета. Выражению «восемнадцать месяцев» носители русского языка в большинстве случаев предпочтут выражение «полтора года». Напротив, в немецком языке словосочетание «achtzehn Monate» воспринимается как вполне нормальное - стилистически нейтральное и достаточно частотное. Аналогичным образом, редко какой носитель русского языка обозначит сумму в 1500 рублей как «пятнадцать сотен рублей», тогда как английское «fifteen hundred roubles» - это вполне стандартное выражение. Подобные предпочтения особенно важны, поскольку структурно аналогичные русским способы выражения (в нашем случае - нем. «anderthalb Jahre», англ. «one thousand and five hundred roubles») также не запрещены системой. [6; 214]
Укажем еще несколько важных для переводческой деятельности прагматических проблем. Известно, что средняя длина предложения варьирует от языка к языку. Для английского текста характерны, например, существенно более короткие предложения, чем для русского или для немецкого. Не учитывающий этих различий перевод, даже будучи адекватным по всем прочим параметрам, воспринимается адресатом как не вполне соответствующий правилам построения текста. [1; 159]
Сходным образом наличие дословных повторов в тексте по-разному оценивается разными языковыми сообществами. Если в немецком или русском тексте стилистический идеал требует от автора по возможности избегать употребления одного и того же слова в рамках одного предложения и даже одного абзаца, то в английском научном тексте дословные повторы вполне допустимы.
Еще один параметр, по которому английские (и до известной степени немецкие) научные тексты могут быть противопоставлены русским, - это употребление авторского «мы». Так, было бы вряд ли уместно дословно переводить типичную для английских научных текстов формулировку «I claim that…» как «Я утверждаю, что…». Прагматически «I claim that…» скорее соответствует русскому «по нашему мнению…». В немецких научных текстах авторское «я» получает все большее распространение и постепенно вытесняет авторское «мы».
Наконец, в каждом языке существуют определенные, узуально фиксированные способы выражения некоторых стандартных смыслов. Эти способы регулируются не системой языка, а исключительно прагматическими конвенциями. Так, например, на упаковке продуктов питания обычно имеется надпись, содержащая информацию о сроках хранения данного продукта. Эта стандартная информация передается в разных языках весьма различными способами, сравним русскую надпись «Годен до…», английскую «Best before…» ( Лучше всего до…), немецкую «Mindestens haltbar bis…» (Способен храниться по крайней мере до…) или «Zu verbrauchen bis…» (Употребить до…), французскую A consommer de préférence avant le… и итальянскую Da consumarsi preferibilmente entro… 'Предпочтительно употребить до…'. [4; 177]
Естественно, от переводчика ожидается знание определенных соответствий в языке перевода, а не переводить дословно, чтобы избежать недопонимания и соблюсти все языковые нормы перевода.