ВЛИЯНИЕ ДВУЯЗЫЧИЯ НА СТРУКТУРУ ЛИЧНОСТИ: НЕКОТОРЫЕ СПОРНЫЕ ВОПРОСЫБИЛИНГВОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
Аннотация: В статье речь идёт о вопросах двуязычия и его влиянии на речевое развитие, главным образом, детей. Даётся сопоставительный анализ билингвов и монолингвов. Приводится типологизация видов билингвизма. Раскрывается суть некоторых самостоятельных научных направлений в изучении билингвизма. Приводятся аргументы в пользу защиты языковых меньшинств.
Ключевые слова: двуязычие, билингвизм, монолингвизм, родные языки, двойная языковая система, онтолингвистика, онтобилингвология, лигвистическая интерференция, смешанные семьи, Республика Башкортостан, равноправное развитие языков, языковая ситуация, языковые меньшинства.
THE INFLUENCE OF BILING ON THE PERSONALITY STRUCTURE: SOME SPIRITUAL ISSUES OF BILINGVOLOGICAL THEORY
Abstract: The article deals with the issues of bilingualism and its influence on speech development, mainly of children. Comparative analysis of bilinguals and monolingua is given. Types of bilingualism are typologized. The essence of some independent scientific directions in the study of bilingualism is revealed. Arguments are presented in favor of protecting linguistic minorities.
Keywords: bilingualism, bilingualism, monolinguism, native languages, dual language system, ontolinguistics, ontobingvology, linguistic interference, mixed families, the Republic of Bashkortostan, equal development of languages, language situation, linguistic minorities.
Кем ерендә йәшәһәң, шуның һыуын эсерһең.
В каком народе живешь, того обычая и держись.
When at Rome, do as the Romans do.
Современная культурная политика многих стран поддерживает мультикультурную модель, где личность органично включается как в «доминирующую», так и в этническую культуры. В этом контексте особого внимания заслуживает проблема двуязычия, опыт развития которого в России показывает, что даже однополярный билингвизм не является показателем «порчи» национальной культуры.
Статус социо-лингво-этно-психологического термина двуязычие получило в СССР лишь в 1960-е годы. Не случайно поэтому изучение билингвизма в широком смысле привело к появлению таких самостоятельных научных направлений, как социолингвистика, психолингвистика, этнолингвистика, которые в совокупности представляют собой комплексный подход к изучению двуязычия.
Так как язык является функцией социальных группировок, то быть билингвом – значит принадлежать одновременно к двум различным социальным группам. Билингвизм становится одним из наиболее актуальных и широко исследуемых феноменов современности. По мнению специалистов, сейчас билингвов в мире больше, чем монолингвов.
Считается, что половина населения Земли – функциональные билингвы, при этом для большинства оба языка родные. Более того, существует множество билингвальных сообществ, преимущественно в Латинской Америке, Африке и Азии, где «монолингвальные языковые нормы могут не использоваться или не существовать».
Одним из последствий колониализма является распространение двуязычия, при котором одним из языков языковой пары являются английский, испанский, русский, португальский либо французский языки.
В современном мире усиливается интерес к речевому развитию детей, воспитывающихся в ситуации билингвизма. Данный вопрос находится в сфере интересов лингвистики, онтолингвистики и онтобилингвологии, психологии, педагогики, логопедии, что обусловлено возросшим потоком мигрантов, приезжающих в Россию всей семьей, когда не только дети, но и взрослые не владеют русским языком, что выдвигает проблему помощи таким семьям в разряд важных. Помимо этого, в последнее десятилетие увеличивается число семей, постоянно проживающих в России, для которых русский язык не является родным, предпочитающих учить детей родному языку и общаться на нем в семье, что также выдвигает проблему билингвизма на значимые позиции.
Остаётся достаточно большим число билингвов среди народов, в силу различных политических, экономических и социокультурных причин, оказавшихся в сфере влияния СССР и России или в составе Российской Федерации: народы Центральной и Восточной Европы, Центральной Азии, Кавказа, прибалтийские народы, народы России (татары, башкиры, чуваши, якуты, народы Северного Кавказа и многие другие).
Для советского этногенеза, который строился на основе прежде всего русского языка, был характерен крайний воспринимающий билингвизм. На момент распада СССР большинство нерусских народов, в него входивших, владело в той или иной степени русским языком. В некоторых ситуациях русский язык оказал вытесняющее воздействие, становясь единственным родным языком для представителей нерусских этносов. На сегодняшний день данная ситуация сохраняется не только в субъектах России, но и в некоторых странах СНГ.
На территории Российской федерации билингвизм распространён в республиках Алтай, Башкортостан, Татарстан, Чувашия, Республике Саха (Якутия), республиках Северного Кавказа, Бурятии и других регионах. В этих республиках языковая ситуация имеет следующую типичную структуру: городское население зачастую говорит только на русском языке или имеет некоторое знание языка автохтонного этноса (коренного народа). Сельское население часто владеет языком родного этноса, владение русским языком может быть неуверенным или неполным. Другой тип билингвизма (русский как родной и знание другого языка) распространен несколько реже.
Функционирование башкирского, татарского и русского языков в Республике Башкортостан на фоне углубленных процессов информатизации, а также как основных компонентов тюркско-русского двуязычия в условиях глобализации социума, дает такие закономерные «ответы» на порождаемые указанными явлениями вопросы, как «лингвоэтническая революция», «этническая экспансия», «языковая ассимиляция этнических меньшинств» и т.п. [1, С. 304-311]. Рост национального самосознания выдвинул на первый план очень важную проблему полноценного и равноправного развития всех языков.
В РБ сформированы и действуют законы, позволяющие вести серьезную работу по сохранению и развитию национальных культур и языков народов, проживающих в республике. Так, в одной из основных составляющих в реализации языковой политики – в области образования – приняты в 1990-2016 гг. и реализуются такие государственные программы, как «Сохранение, изучение и развитие языков народов Республики Башкортостан», «Народы Башкортостана», «Башкиры Российской Федерации», содействующие сохранению и дальнейшему развитию культуры и искусства народов, стабилизации межнациональных отношений. Каждый обучающийся имеет возможность изучать свой родной язык, при этом качество обучения в национальных школах должно отвечать современным требованиям. В принятых нормативно-правовых документах была обозначена поддержка государственных языков РБ, предусмотрены конкретные мероприятия по ее реализации и установлен приоритет национально-регионального компонента, исходя из особенностей каждого народа.
Языковая ситуация в Республике Башкортостан характеризуется большим удельным весом билингвов в общей популяции. Согласно данным Всероссийской переписи 2010 года, почти половина населения республики владеют двумя и более языками, а 382,5 тысяч человек – тремя и более [2].
4 мая 1999 года был принят Закон Республики Башкортостан «О языках народов Республики Башкортостан», утвердивший государственными языками башкирский и русский языки на территории республики.
Около 92 % башкир в селе хорошо знает башкирский язык. В городах более 74 % башкир знают башкирский язык. Около 50 % башкир в городе и 24 % в сельской местности одинаково хорошо знают как русский, так и башкирский языки. Около 32 % башкир-горожан и 6,4 % сельских башкир знают русский язык лучше, чем башкирский [6].
Существует различные критерии типологизации видов билингвизма. По способу овладения иностранным языком выделяют естественный и искусственный типы билингвизма. Естественный билингвизм возникает в иноязычной языковой среде при спонтанной речевой практике. Второй язык при искусственном билингвизме осваивается в учебной обстановке, при этом необходимо использование волевых усилий и специальных методов и приемов. Кроме этого, по последовательности усвоения языков различают симультанный (одновременный) и сукцессивный (последовательный) виды билингвизма. Симультанное двуязычие предполагает одновременное усвоение двух языков, когда ребенок с рождения находится в двуязычном окружении. Сукцессивное двуязычие формируется, когда человек усваивает последовательно сначала один язык (родной, материнский, семейный, первый, Я1), затем на его основе выстраивает систему второго языка (Я2).
Российским специалистом Е.К. Черничкиной были предложены следующие стадии динамики становления «искусственного» билингва: интуитивный дилетант, рефлексирующий дилетант; рефлексирующий теоретик; рефлексирующий практик; компетентный билингв [11].
Еще в 1928 году Л.С. Выготский писал: «Вопрос о многоязычии в детском возрасте выдвигается сейчас как один из самых сложных и запутанных вопросов современной психологии, с одной стороны, а с другой – как проблема исключительной теоретической и практической важности» [2, С. 53-72.].
На основании многолетних исследований Выготский выдвинул положение о том, что мышление и речь представляют собой функционально взаимосвязанные, но генетически самостоятельные системы [3]. В когнитивных исследованиях его последователей признается, что мышление действительно осуществляется без обязательного обращения к языку: инструментом мышления выступает универсальный предметный код – нейрофизиологический субстрат мышления, некоторая психическая система, имеющая общую структуру для обработки информации о действительности, поступающей через разные органы чувств [5, С. 80]. При помощи универсального предметного кода принимающий речь преобразует ее в модель отрезка действительности, о котором сообщается, и «возникает денотат, учет которого соответствует акту понимания» [5]. Такой предметный код рассматривается как «универсальный язык, с которого возможны переводы на все другие языки» [4, C. 36]. Этот «универсальный язык» содержит структуры глубинного семантического уровня (глобальные универсальные семантические единицы, универсальную грамматику) [18], единицы долингвистического концептуального уровня [8] и представляет собой «язык мысли» [21], или «внутренний код интеллекта» [21].
Различные аспекты билингвизма были изучены специалистами в области нейробиологиии. В их число входят: способы отображения языков в мозгу, их воздействие на нейропластичность мозга, явление афазии у билингвов, явление бимодального билингвизма (способность писать на одном языке и говорить на другом) и другие.
Феномен искусственного билингвизма связан с такими понятиями, как вторичная языковая личность и межкультурная коммуникация. Понятие вторичной языковой личности было введено И.И. Халеевой. и было определено как «совокупность способностей (готовности) человека к «производству» речевых поступков в условиях аутентичного общения с представителями других культур» [11].
Существует множество безосновательных представлений о билингвизме, например, что дети-билингвы никогда не будут владеть обоими языками в совершенстве и что они будут отставать от сверстников в когнитивном отношении. Во множестве исследований XX века билингвизм приравнивался к пониженному уровню интеллектуальных способностей.
Существует и гипотеза двойной языковой системы. Исследования развития словарного запаса предоставляют фактологическую базу в поддержку этой гипотезы. Дети-монолингвы на ранней стадии языкового развития запоминают одно обозначение для определённого явления, дети-билингвы же знают два обозначения, то есть переводческих эквивалента («единица языка перевода, регулярно используемая для перевода данной единицы языка оригинала»). Но осознание синонимичности появляется в значительно более позднем возрасте.
В ряде современных исследований, посвященных одновременному билингвизму, приводятся факты, свидетельствующие о когнитивном преимуществе билингвов над монолингвами, в особенности в области когнитивной гибкости, аналитических и металингвистических способностей. Однако большинство учёных сходятся во мнении, что никаких однозначных когнитивных преимуществ у билингвов над монолингвами нет.
Согласно исследованиям группы А. Мекелли (Andrea Mechelli), раннее изучение второго языка способствует развитию той части мозга, которая ответственна за беглость речи. Этот эффект особенно заметен, – утверждают учёные, – если второй язык начать осваивать в возрасте до пяти лет.
Исследования обнаружили, что у двуязычных людей образуется больше серого вещества в нижней части теменной области коры головного мозга. Чем позже начато освоение второго языка, тем менее проявляется эта особенность. Именно серое вещество мозга отвечает за анализ информации. Хотя «пластичность» серого вещества известна уже давно, процессы изменения вещества мозга под воздействием определённых факторов до сих пор остаются плохо изученными. Новые результаты показывают, как изучение второго языка может влиять на структуру мозга, особенно в раннем возрасте.
Билингвизм ассоциируется с замедленным когнитивным старением и более поздним наступлением сенильной деменции. В исследовании Suvarna Alladi, DM, Thomas H. Bak et al., проводившемся с 2006 по 2013 год, было показано, что двуязычные пациенты чаще сохраняют нормальные познавательные функции после инсульта [17]. Вывод сделан на основании данных 608 пациентов, перенёсших инсульт, около половины из которых были билингвами. Нормальные когнитивные функции сохранились у 40% двуязычных пациентов против 20% пациентов, говорящих только на одном языке [20].
И тем не менее, многие специалисты – психологи, логопеды и другие – и по сей день считают, что для того чтобы начать изучать второй язык, ребёнок должен сначала уметь свободно изъясняться на первом.
Г.Н. Чиршевой был выдвинут тезис о том, что на отдельных этапах взросления детей ранний билингвизм играет роль познавательного ускорителя. Имеется в виду не сам билингвизм, а та интеллектуальная работа, которая предпринимается для освоения второго языка и которая не может не оказывать благотворное влияние на общее развитие ребенка [13].
Двуязычный индивид обычно лучше ощущает язык, грамматику и различия между языками, чем одноязычный. Это проявляется и в том, что двуязычному человеку легче учить иностранные языки. В любом случае двуязычие означает «бесплатно» полученное свободное владение двумя языками, какого крайне сложно достичь в более позднем возрасте. Если общество является терпимым в культурном и языковом отношении, то дополнительные языковые способности приносят человеку пользу также в учебе и работе.
Карл Додсон говорит о том, что билингвы выражают свои мысли более вариативно и разнообразно, так как у них к одному и тому же понятию существует больше названий, чем у монолингвов [19].
Культура передается во многом посредством языка – а двуязычный человек способен понимать две различные культуры. Он может отождествлять себя с двумя языковыми сообществами и владеть двумя культурными традициями. Это дает ему преимущества перед одноязычными людьми в понимании различных идей, форм поведения и традиций. Двуязычные индивиды обычно легче приспосабливаются к иному культурному окружению и более терпимы, чем одноязычные, к различным видам «инакости».
По мнению Л.В. Щербы при смешанном двуязычии возникают условия, благоприятствующие сравнению: «Сравнивая детально разные языки, мы разрушаем ту иллюзию, к которой нас приучает знание лишь одного языка, – иллюзию, будто существуют незыблемые понятия, которые одинаковы для всех времен и для всех народов. В результате получается освобождение мысли из плена слова, из плена языка и придание ей истинной диалектической научности. Таково, по-моему, колоссальное образовательное значение двуязычия, и можно, мне кажется, лишь завидовать тем народам, которые силою вещей осуждены на двуязычие. Другим народам его приходится создавать искусственно, обучая своих школьников иностранным языкам» [15].
Переключение (смешение) кодов обозначает в языкознании процесс разговора, предложения или речевой составляющей, при котором происходит внезапное, спонтанное переключение говорящего с одного языка на другой язык или диалект и обратно. Переключение кодов часто зависит от контекста. Этот феномен может проявляться как в устной, так и в письменной речи. К примеру, главное предложение может быть сказано на одном языке, а придаточное на другом. Переключение кодов – частое явление в смешанных этноязыковых регионах.
Э. Хауген определяет интерференцию как лингвистическое частичное совпадение (overlap), при котором языковая единица оказывается элементом двух систем одновременно, или как наложение двух языковых систем. В.Ю. Розенцвейг считает, что «интерференция – это нарушение билингвом правил соотнесения контактирующих языков, которое проявляется в его речи в отклонении от нормы». «Интерференция (от лат. inter – между собой, взаимно и ferio – касаюсь, ударяю) – взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающегося либо при контактах языков, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонении от нормы и системы второго языка под влиянием родного…». В отличие от переключения кодов, при интерференции происходит не смена языка, а изменение одного языка под влиянием другого.
Факты явлений интерференции обнаруживаются на фонологическом, грамматическом и лексическом уровнях языка. Проблемы языковой интерференции возникают также при совместном обучения детей русской и башкирской национальности.
Не всё ли равно, на каком языке мы говорим? Почему родные языки надо защищать? Разве было бы не здорово, если бы все говорили на одном языке и понимали друг друга без проблем? Следует ли государству выделять ресурсы на защиту языков и нужно ли ради этого менять политический курс? Можно повернуть этот вопрос и с точки зрения индивида. Для чего нужно говорить с моим ребенком на языке, который распространен на небольшой территории, иногда всего в нескольких деревнях, когда ближайший большой язык понимают даже за тысячи километров?
Все это оправданные вопросы, которые задают себе представители языковых меньшинств России и других стран, и на них нет однозначных ответов. Все же ясно одно: языки – это часть мирового культурного наследия, и их смерть угрожает исчезновением целых культур, обеднением общечеловеческого капитала знания, мысли и культурных ценностей. Политику, которая ведет к смерти языков, можно в определенном смысле считать такой же опасной халатностью, как и ту, которая приводит к ослаблению биосферы.
Прежде всего в Европе, но также и в других частях света значительную часть государств составляют т.н. национальные государства. Это означает, что в них имеется одна государствообразующая нация, язык которой является единственным официальным языком.
Идеологические корни национального государства восходят к немецкой романтической философии. В основе ее лежит идея о неразрывной связи народа, языка и государства, в соответствии с которой у каждого народа должно быть право формировать свое государство и использовать на его территории свой язык. После Первой мировой войны на территориях бывших Российской и Австро-Венгерской империй образовалось особенно много новых национальных государств.
На практике границы государств все же невозможно устанавливать строго по принципу национальности. В мире есть множество регионов, где территории проживания различных языковых групп пересекаются. Поэтому в национальных государствах обычно присутствуют народы, языки и культуры которых исходно находятся в более слабом положении, чем общенациональный язык и культура. Исторически многие национальные государства стремились ассимилировать меньшинства в состав основного населения. С другой стороны, особенно после Второй мировой войны, было принято много различных мер по упрочению позиций меньшинств.
Представляется, что в современном обществе культура либо становится письменной, либо оказывается под угрозой исчезновения. Поэтому продвижение использования языков на письме является важной составляющей их защиты. Однако письменность сама по себе не может спасти язык меньшинства. Наиболее важна возможность приобщения к мировой культуре посредством своего языка.
Неудачная национальная и языковая политика была одной из мин замедленного действия, разрушивших СССР. Недовольство статусом национального языка и культуры, находящихся под прессом русского языка (особенно в странах Балтии, на Кавказе и на Украине), в совокупности с низким уровнем экономического развития, недееспособной бюрократией, отсутствием демократических свобод и процветанием властных элит, создали основу для окончательного распада Советского Союза.
Несмотря на меньшую, по сравнению с СССР, территорию, а также возвращение характера национального государства, Россия по-прежнему остается многоязычной. Перед ней до сих пор стоит та же самая проблема, в решении которой Советский Союз потерпел неудачу: каким образом народы могут вместе построить такое общество, в котором каждый чувствовал бы себя как дома.
Существуют многочисленные примеры многонациональных государств, сохраняющих свою целостность, несмотря на предоставление меньшинствам широких прав. Например, в Индии нет единого господствующего языка, и в различных регионах в образовании и управлении используются десятки разных языков. Отношения языковых и этнических групп сложны и не всегда гармоничны, но государству не грозит непосредственная опасность распада.
Некоторые страны Европы в течение нескольких десятилетий превратились из централизованных национальных государств в многонациональные федерации. Например, в Испании, начиная с конца 1970-х годов, деконструировали националистическую и централизованную систему управления. Региональные языки крупных народов, такие как баскский и каталонский, стали языками образования и управления, а регионам добавили автономии. Статус этих языков и основанных на них культур существенно укрепился, но Испания сохранила территориальную целостность. Примечательно, что поддержка местных языков и культур в рамках федеративного государства значительно ослабила основу для проявлений терроризма и сепаратизма в Стране Басков. Все большее число басков отказывается от вооруженного сопротивления, поскольку они получили возможность влиять на положение своего языка и культуры в рамках существующей государственной системы. Сходной была эволюция и в Великобритании, где статус валлийского и других коренных языков значительно укрепился, начиная с 1980-х годов. Несмотря ни на что, Британия является по-прежнему единой страной.
В России часто утверждают, что улучшение положения ее народов может угрожать федеративной целостности страны. Европейские примеры показывают, что и противоположный путь развития возможен. Во многих случаях обеспечение прав национальных меньшинств не ослабляет государство, а наоборот, скорее, укрепляет его.
В настоящий момент в России, помимо русских, проживает шесть народов, имеющих более миллиона представителей, и примерно сорок, состоящих из более чем ста тысяч человек. Меньшинства в России представляют собой либо коренные народы, которые стали меньшинствами, когда границы России распространились на восток, либо группы мигрантов, переехавших сюда из других частей бывшего СССР. Наиболее многочисленными языковыми группами являются тюркские народы (всего около 12 миллионов человек, например, татары, башкиры, чуваши, якуты, а также мигрировавшие в Россию узбеки, казахи и др.) и финно-угорские народы (всего около 3 миллионов, например, удмурты, марийцы, мордва, коми, карелы и др.). Кавказские народы, например, лезгинцы, даргинцы, кабардинцы, ингуши, чеченцы и авары), относящиеся к различным языковым группам, составляют более пяти миллионов россиян.
Русские составляют коренное население лишь в сравнительно небольшом ареале европейской части России и Южной Сибири, площадь которой покрывает примерно лишь четверть современной России. На большей части территории России коренными являются другие народы. Для российской ситуации также характерно, что города являются преимущественно русскоязычными даже и в тех случаях, когда в окружающей их сельской местности большинство населения говорит на каком-то ином языке.
В России имеются и такие субъекты федерации, где русские представляют собой сравнительно небольшое меньшинство. Таким регионом в особенности является Северный Кавказ (например, в Ингушетии число русских составляет 1% всего населения республики, в Чеченской Республике – 3%, а в Дагестане – 4%). С другой стороны, многие преимущественно русскоязычные регионы имеют заметные по численности меньшинства. Например, среди 11 миллионов жителей Москвы этнические меньшинства составляют 9%.
Мощный удар по части языков нанесла проводимая в 1970-х годах политика ликвидации бесперспективных деревень, которая заставила жителей глухих уголков сельской местности переехать в более крупные и часто многонациональные центры. Поскольку школьное образование было организовано в основном на русском языке, дети из среды меньшинств часто вырастали двуязычными, причем таким образом, что овладение родным языком ограничивалось практически только семейным кругом. Подобное двуязычие, при котором у одного из языков имеется очень мало сфер употребления в обществе, в следующем поколении могло приводить к полному отказу от местного языка и в сельских населенных пунктах.
Смешение национальностей, которое на практике вызывало русификацию многих регионов, также было сознательной политикой СССР. У жителей тоталитарного государства возможности выбора места проживания были крайне ограничены. Молодежь, окончившую учебные заведения, могли переместить на другой край обширного государства. Посредством трудовых лагерей и масштабных строек население смешивалось, и другие национальности попадали в такие регионы, где ранее проживали только коренные народы этих территорий. С помощью перемещений населения власть стремилась создать единый советский народ, который чувствовал бы себя как дома в любом уголке большой страны, но одновременно были разрушены многие локальные сообщества и прерваны различные культурные традиции.
Например, на территории современной Республики Коми в 1930-х годах этнические коми составляли почти 90% населения. К началу 2000-х годов из-за роста городов, индустриализации и существовавшей в советское время на этой территории системы сталинских лагерей их число сократилось до четверти. Соответственно, число карел в Карелии за XX век сократилось с 60% до менее чем 10%, а уменьшение числа носителей карельского языка было еще более стремительным.
Такие резкие демографические изменения, конечно, повлекли за собой и изменения языковой ситуации. Например, среди нивхов острова Сахалин на своем языке говорит менее 10%, в то время как в 1930-е годы говорящими были практически все. Аналогичное радикальное падение числа носителей произошло и с финно-угорским вепсским языком. В 1930-е годы на нем говорило более 30 тысяч человек, а также издавалась учебная литература. В настоящий момент вепсов насчитывается примерно 8 тысяч, но только около 4 тысяч из них еще говорит на родном языке. Центральную роль в утрате языка, по-видимому, сыграла ликвидация многих вепсских поселений и перемещение населения в города.
Господствующая в России русская культура – в той форме, в какой она сейчас существует – развилась в тесной связи с другими культурами. В ней – как и в любой культуре мира – сложно однозначно выделить «чужое» влияние, отделив его от «русского» ядра.
Например, в качестве символа русской культуры используется унаследованная из Византии церковная архитектура. Название столицы России, по-видимому, происходит из какого-то утраченного финно-угорского языка. Некоторые распространенные личные имена, как Ольга и Игорь, заимствованы из скандинавских языков, а бесчисленные слова повседневного обихода восходят к французскому языку, на котором говорила элита царского времени. В русской народной музыке, архитектуре, кухне и костюмах, помимо собственно славянских традиций, прослеживаются также финно-угорское, тюрское, еврейское, западноевропейское и другие влияния.
Вообще говоря, многоязычие было базовой частью русской культуры с самых первых этапов ее становления. Например, в древнейшем историческом труде, «Повести временных лет» Нестора, создание древнерусского государства в конце IX века описывается как союз славянских и финно-угорских племен, которые пригласили в качестве руководителей верхушку скандинавской знати. Централизованным государством под управлением единого царя Московия стала только в 1471 году, после окончательной победы Москвы над Новгородом.
На протяжении последующих столетий во многом благодаря языковым и национальным меньшинствам культурное пространство России объединило в себе европейские и азиатские влияния и в таком качестве приобрело всемирное значение. В российской истории политической мысли важной и повторяющейся темой была идеология евразийства, которая рассматривает русскость как этническую идентичность, объединяющую европейское и азиатское начала.
Например, проживающие в России тюркские народы, многие из которых исповедуют ислам, связали эту страну с ближневосточной культурной традицией. Связи с Европой зародились главным образом благодаря балтам, прибалтийско-финским народам, полякам и немцам, проживавшим на территории России. Во многом благодаря немцам и евреям Россия усвоила европейскую научную традицию.
Потенциальное значение коренных народов крайне велико и для современной России. Если России удастся конструктивно интегрировать их в состав своего общества, с их помощью она может налаживать культурные и экономические связи в различных направлениях – как в финно-угорском, так и в тюркском мире, как на Ближнем Востоке, так и в Китае и Корее. Многие языки народов России крайне полезны при изучении иностранных языков. Например, татарский и башкирский языки близки казахскому, киргизскому, азербайджанскому и турецкому. Карельский и вепсский языки во многом схожи с финским и эстонским.
Пассивность граждан объясняется не только слабой политической и правовой культурой и неразвитостью гражданского общества. Гражданская активность обходится людям дорогой ценой, подвергая их угрозе прослыть нелояльным, «скандальным» гражданином. Языковая тема близко стыкуется с темой национальной – по сути, языковые требования являются на сегодня единственными, которые могут выдвигать представители меньшинств для поддержания своей национальной идентичности, не подвергаясь опасности обвинения в национализме.
Литература
1. Аюпова Л.Л. Русский язык в современном мире: социально-коммуникативные функции // Русское слово в Башкортостане: Материалы региональной НПК. Уфа: РИЦ БашГУ, 2007. (Ayupova L.L. Russian language in the modern world: social and communicative functions // Russian word in Bashkortostan: Materials of regional NPK. Ufa: RIC BashGU, 2007.)
2. Выготский, Л.С. К вопросу о многоязычии в детском возрасте / Л.С. Выготский // Выготский Л.С. Умственное развитие детей в процессе обучения. – М.-Л., 1935. (Vygotsky, L.S. On the issue of multilingualism in childhood / L.S. Vygotsky, LS Vygotsky. Mental development of children in the learning process. - M.-L., 1935.)
3. Выготский Л.С. Мышление и речь / Л. С. Выготский. – М.: Наука, 1956. – 385 с. (Vygotsky, L.S. Thinking and Speech / LS Vygotsky. - Moscow: Nauka, 1956. - 385 p.)
4. Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи / Н.И. Жинкин // Жинкин Н.И. Язык – речь – творчество. – М.: Лабиринт, 1998. (Zhinkin N.I. On code transitions in internal speech / N.I. Zhinkin // Zhinkin N.I. Language - speech - creativity. - M.: Labyrinth, 1998.)
5. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации / Н.И. Жинкин. – М.: Наука, 1982. – 157 с. (Zhinkin N.I. Speech as a conductor of information / N.I. Zhinkin. - Moscow: Nauka, 1982. - 157 p.)
6. Итоги ВПН 2010 года по Республике Башкортостан // https://bashstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/bashstat/ru/census_and_researching/census/national_census_2010/score_2010/score_2010_default (Results of 2010 GP for the Republic of Bashkortostan)
7. Константин Замятин, Анника Пасанен, Янне Саарикиви – Как и зачем сохранять языки народов России? – Хельсинки, 2012. (Konstantin Zamyatin, Annika Pasanen, Yanne Saarikivi - How and why to preserve the languages of the peoples of Russia? - Helsinki, 2012.)
8. Котик Б.С. Межполушарное взаимодействие у человека / Б.С. Котик. – Ростов н/Д.: Изд-во Ростов. ун-та, 1992. – 173 с. (Kotik B.S. Interhemispheric interaction in humans. A cat. - Rostov-on-Don: Rostov-on-Don Publishing House. University, 1992. - 173 p.)
9. Лебединский С.И. Восприятие устной научной речи: стратегии сегментации звучащей речи и идентификации терминов: монография / С.И. Лебединский. – Минск: БГУ, 2008. – 535 с. (Lebedinsky S.I. Perception of oral scientific speech: strategies for segmentation of sounding speech and identification of terms: monograph / S.I. Lebedinsky. - Minsk: BSU, 2008. - 535 p.)
10. Нугуманов М.М., Шакиров И.А. Уровни межэтнических контактов в современной языковой политике Республики Башкортостан // Урал-Алтай: через века в будущее: Материалы V Всероссийской тюркологической конференции, посвященной 80-летию Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН. Уфа. 2012. – С. 213-215. (Nugumanov MM, Shakirov I.A. Levels of interethnic contacts in the modern language policy of the Republic of Bashkortostan // Ural-Altai: through the centuries into the future: Proceedings of the V All-Russian Turkic Conference, dedicated to the 80th anniversary of the Institute of History, Language and Literature of the Ufa Science Center. Ufa. 2012. - P. 213-215.)
11. Халеева И.И. Основы теории обучения пониманию иноязычной речи (подготовка переводчиков). – М.: Высшая школа, 1989. – 240 с. (Khaleeva I.I. Fundamentals of the theory of teaching the understanding of foreign speech (preparation of translators). - Moscow: Higher School, 1989. - 240 p.)
12. Черничкина Е.К. Искусственный билингвизм: лингвистический статус и характеристики: автореф. дис.... докт. филол. наук. [Электронный ресурс]. Волгоград, 2007. 29 с. URL: https://cheloveknauka.com/iskusstvennyy-bilingvizm-lingvisticheskiy-status-i-harakteristiki (Chernichkina E.K. Artificial bilingualism: the linguistic status and characteristics: the author's abstract. dis.... Doct. philol. sciences. [Electronic resource]. Volgograd, 2007.)
13. Чиршева Г.Н. Детский билингвизм: одновременное усвоение двух языков. СПб.: «Златоуст». – 2012. – 488 с. (Chirsheva GN Children's bilingualism: simultaneous mastering of two languages. St. Petersburg: Zlatoust. - 2012. - 488 p.)
14. Шакиров И.А. Открытость обществ и устойчивость национально-культурных устоев государств // XI Конгресс антропологов и этнологов России: сб. материалов. Екатеринбург, 2–5 июля 2015 г. / Отв. ред.: В.А. Тишков, А.В. Головнёв. – Москва; Екатеринбург: ИЭА РАН, ИИиА УрО РАН, 2015. – С. 217-218. (Shakirov I.A. Openness of societies and the stability of national and cultural foundations of states // XI Congress of Anthropologists and Ethnologists of Russia: Sat. materials. Ekaterinburg, July 2-5, 2015 / Otv. Ed.: V.A. Tishkov, A.V. Golovnev. - Moscow; Ekaterinburg: IEA RAS, Institute of Oriental Studies, UrB RAS, 2015. - P. 217-218.)
15. Щерба Л.В. К вопросу о двуязычии // Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. – Л., 1974. (Shcherba L.V. To the question of bilingualism // Shcherba LV Language system and speech activity. - L., 1974.)
16. Юлдабашев Ю.Х. «Национально-русское двуязычие в республике Башкортостан» // https://cheloveknauka.com/natsionalno-russkoe-dvuyazychie-v-respublike-bashkortostan-v-sovremennyh-usloviyah (Yuldabashev Yu.H. "National-Russian bilingualism in the Republic of Bashkortostan")
17. Alladi S. et al. Impact of Bilingualism on Cognitive Outcome After Stroke //Stroke. – 2015. – С. STROKEAHA. 115.010418.
18. Chomsky N. Reflections on Language / N. Chomsky. – New York: Pantheon, 1975. – 269 p.
19. Dodson C. Living with two languages // The Bilingual Family Newsletter. – 1984. – № 1.
20. Honor Whiteman. Bilingualism may protect cognitive function following stroke (20 November 2015) // https://www.medicalnewstoday.com/articles/302787.php
21. Fodor J.A. The Language of Thought / J. A. Fodor. – Cambridge – Massachusetts: Harvard University Press, 1975. – 215 p.
© Шакиров И.А.
Информация об авторе:
Шакиров Искандер Аликович (г. Уфа),
к.филос.н., научный сотрудник Института истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра Российской академии наук;
доцент кафедры этики, культурологии и связей с общественностью факультета философии и социологии Башгосуниверситета
e-mail: iskander_shakirov81@mail.ru