— Сходим в «Соффитту» поесть пиццы?
— Да, неплохо.
— Тогда все увидимся там.
Флавио надевает халат и им тоже вытирается.
— Я пойду домой. Не выключайте мобильники, вдруг вы мне будете нужны. Я не хочу будить Кристину, лучше позвоню вам.
Алессандро закрывает свою сумку.
— Хочешь, мы тебя подождём?
— Нет… нет, идите. Но не выключайте мобильники, хотя бы ты, ладно?
— Ладно. Всё равно, что бы ни случилось, если я не отвечу на звонок, мы будем в пиццерии «Соффитта».
Флавио надевает рубашку. Затем снова берёт полотенце и промокает лоб. Ничего не поделаешь. Он всё ещё потеет. Сердце продолжает ускоренно биться. Наверное, мне просто пора спать. К тому же, завтра мне рано вставать.
— Охренеть, Флавио – просто хронический ипохондрик, — Пьетро присоединяется к остальным за столом в глубине зала «Соффитты». — Если ты всегда такой, зачем тебе вообще играть? Ты просто разрушаешь свою жизнь и всё. В таком случае, оставайся дома, расслабься, посмотри фильм, но только не ужастик. А вдруг будет инфаркт!
— Да ладно тебе, бедняга, должно быть, для него это ужасно.
— Тогда представь, каково нам, когда он делает такой лицо, словно умирает.
Энрико открывает меню. Пьетро его закрывает.
— Хватит, ты ведь знаешь всё, что здесь готовят. Пицца наразвес трёх или четырёх разных вкусов.
Алессандро весело хлопает по столу.
— Я хочу одну Аннунцио! Умираю с голоду...
— А ты ешь с чесноком, луком и перцем чили? — спрашивает Пьетро ехидно.
— Ну, думаю, это всё переварится в моём желудке.
— Да, но... у тебя же ещё особенное свидание после этого...
— Да, с моей постелью! После этого я иду домой, и никаких свиданий.
Пьетро затихает на мгновение.
— Ммм... — открывает он меню, — посмотрим...
Алессандро закрывает его меню.
— Извини, но ты только что сказал, что наизусть его помнишь.
— Да, но я не очень хорошо помню, что кладут в Центурион...
— Ты меня не проведёшь. Почему ты прячешься за меню? У тебя странное лицо. И ты сказал «ммм»...
— О чём ты?
— Да, у тебя странное выражение лица. У тебя такого никогда не бывает. И ты никогда не говоришь «ммм», ни в коем случае.
— Это просто чушь.
— Ты никогда не говоришь, что это просто чушь, если это и правда просто чушь.
Пьетро смотрит на Энрико. Затем снова на Алессандро.
— Ладно. Что ты хочешь знать?
— Что значило это «ммм» и твоё выражение лица?
— Даже если это может повлиять на нашу дружбу?
— Это так серьёзно? Говори давай.
Пьетро наклоняется к нему.
— Ладно. Дай мне руку. Пообещай, что бы я ни сказал, у нас не будет проблем.
— Какого рода проблем?
— Такого рода, что ты перестанешь быть моим другом.
— Слушай, Пьетро, сейчас же заканчивай это и рассказывай.
— Дай мне руку.
Алессандро протягивает ему руку, Пьетро крепко дежрит её и не отпускает.
— Если я тебе расскажу, ты окажешь мне услугу?
— Ещё одну? К тому же любую, слепо доверяя тебе? Не рассчитывай на это.
— Тогда забудем об этом, — Пьетро вырывает руку.
— Окей, окей. Мы будем друзьями, я окажу тебе услугу, но молись, чтобы это было чем-то стоящим... Давай, говори.
Пьетро смотрит на Энрико. Затем на Алессандро. Снова на Энрико. И вновь на Алессандро. Он не знает, как сказать это. Решает не тянуть больше.
— Ладно. У Ники есть порнофильм. И я думаю, она хочет посмотреть его с тобой этой ночью.
Наступает ледяная тишина.
— А ты откуда знаешь?
— Потому что его дал ей я.
— Что? — глаза Энрико становятся размером с блюдца. — Ты дал Ники порнофильм?
— Эй, ты что такое придумал? Я вошёл в видеоклуб, чтобы вернуть его, а Ники была там и ждала его.
— Именно этот фильм?
— Я точно не знаю, конкретно этот или любой другой, но уверен, что порно. У неё в руках был список. И она взяла этот, с Джессикой Риццо. Отличный, динамчиный. С ней всегда так...
— Хватит, ты говоришь глупости.
Пьетро прожигает его взглядом.
— Вот оно. Я знал. Наша дружба в опасности?
Молчание.
Пьетро настаивает.
— Ответь!
— Нет-нет, конечно же, нет.
— Тогда как ты можешь думать, что я говорю глупости, думаешь, я шучу?
Алессандро делает длинный выдох.
— Хорошо, Ники взяла порно. И не для того, чтобы посмотреть со мной. Наверняка смотрит его с подружками.
Пьетро смотрит на него, внезапно расплывшись в улыбке.
— Они такие, серьёзно?
— Ну, судя по её рассказам, одна из них немного… странная. Может быть... Наверняка они делают это, чтобы повеселиться, поржать, уверен, им любопытно узнать, что мы, мужчины, находим в таких фильмах.
Поняв, что они, возможно, и правда делают это в образовательных, так сказать, целях и ради опыта, Пьетро чувствует себя довольно-таки разочарованным. Тогда Алессандро смотрит на Энрико, который сидит, опустив взгляд.
— Что, Энрико? Возможно, это не так? Что ты думаешь?
Энрико поднимает голову и смотрит на него.
— Нет, мне так не кажется. — Он поворачивается к Пьетро: — Ты вернул DVD в «Прима Визионе» на Париоли?
— Да, откуда ты знаешь?
— Когда я ехал на игру, видел Ники по дороге.
— Должно быть, она шла туда.
— Нет, когда она вышла.
— Ну, значит, она уходила оттуда.
— Нет. Она была с парнем.
— Может, это её друг.
— Они обнимались в дверях видеоклуба.
Алессандро бледнеет. Пьетро это замечает и быстро пытается разрешить эту ситуацию.
— Наверняка это была не она, ты ведь мог обознаться.
— В том же месте, в то же время, с DVD, который ты принёс? К тому же, её не так просто с кем-то перепутать.
Именно в этот момент к ним подходит молодая официантка, низкая и круглолицая, с огромным пирсингом в носу и оранжевыми лентами в волосах. Она открывает свой блокнот, чтобы записать заказ.
— Вы уже готовы? Что будете есть?
Алессандро с шумом поднимается, отодвигает от себя стул и выходит на улицу.
— Эй, что я сделала?
— Ничего, ничего, синьорина. И да, мы уже знаем, чего хотим... Принесите нам разливного пива. А у вас есть пицца Отчаяние?
Алессандро на тротуаре. Он берёт свой мобильник, ищет в списке контактов имя и набирает номер. Нажимает зелёную кнопку. Один, два, три гудка. Давай же, чёрт. Блин. Ответь. Чем ты занята? Где ты? Четыре. Пять. Ответь. Ты всегда носишь долбанный мобильник в кармане. Возьми же трубку. Шесть. Семь.
— Да?
— Ники? Где ты, ко всем чертям? Где ты была, куда ты запропастилась?
— В ванной. Я мыла голову. С тобой что-то случилось?
— Со мной? Это с тобой что случилось?
— Со мной? Ничего, я немного позанималась и теперь иду в постель.
— И ты больше ничего не делала?
— Нет... Ах, да, как это нет, бегала по заданию моего брата, он ведь шантажирует меня тем видео, где он нас заснял, он меня заставил выйти за порнухой для него и его друга-извращенца Ванни. А ещё я встретилась с твоим другом Пьетро. Тот ещё тип. Он пришёл, чтобы вернуть фильм с какой-то там Джессикой. Он тебе не рассказал?
Алессандро замирает. К нему возвращается дыхание. Он расслабляется. Вновь начинает улыбаться.
— Кхм, нет, он сразу же ушёл с поля. Ему нужно было вернуться домой пораньше.
— А-а. Потом я немного постояла с моим бывшим на улице. Я ведь говорила тебе, что он хотел поговорить со мной, да? Ну, и он подъехал ради этого к «Прима Визионе». Он устроил сцену и пытался меня поцеловать. А потом... Это было ужасно.
— Что?
— Когда ты понимаешь, что тебя ни капли больше не волнует тот человек, которого ты раньше так сильно любил...
— Ага.
— Алекс.
— Да?
— Было бы прекрасно, если бы ты и дальше так делал...
— Как?
— Вдруг звонил бы мне среди ночи, неожиданно, просто чтоб услышать мой голос.
Алессандро чувствует себя виноватым.
— Конечно.
— Даже если бы наш разговор заканчивался, мы бы любили друг друга всю жизнь.
— Я предпочитаю рискнуть.
— Мне это нравится. Созвонимся завтра. Спокойной тебе ночи.
— И тебе тоже... сокровище моё.
— Ты назвал меня сокровищем!
— Да, но не принимай это за чистую монету.
— Блин. Я буду называть тебя человек-краб. Шаг вперёд и три назад. Но когда ты сам хочешь... ты осьминог!
— Надеюсь стать им очень скоро! Доброй ночи.
— Алекс, подожди.
— Что?
— Не будем пока отключаться!
Алессандро смеётся.
— Окей!
— Как ваша игра?
— Хорошо... Мы проиграли!
— Значит, прошло плохо!
— Нет-нет. Мне не хочется завышать планку.
— Значит, вы сейчас ужинаете, как всегда.
— Да, все сидят там, ждут, когда я сделаю заказ.
— А ты вышел, просто чтобы позвонить мне?
— Да.
— Как мило! Ладно, иди, хотя бы поешь.
Мгновение тишины.
— Алекс?
— Да?
— Я думаю о том же, о чём и ты, — она вешает трубку.
Алессандро улыбается, смотрит на телефон и возвращает его в карман. Затем снова входит в пиццерию. Увидев его, Пьетро и Энрико перестают пить пиво. Они взволнованы, затем – удивлены. Видят, как он улыбается. Алессандро садится на свой стул.
— Ну, что? Заказываем?
— Как это, ты не злишься?
— Чёрт, эта женщина – просто что-то с чем-то. Не знаю, что она придумала, но она хорошо тебя чувствует.
— Почему я должен злиться? — Алессандро забирает бокал с пивом у Пьетро и делает большой глоток, удовлетворённый.
Энрико качает головой.
— Ты предпочитаешь не верить нам, да? А потом говоришь, что это я гоняюсь за призраками.
Алессандро берёт бокал Энрико и снова пьёт. Затем вытирает рот салфеткой.
— Ребята, спасибо вам, что я пришёл к выводу. Брак – это вредно. Он превращает человека в ревнивца и параноика. Заставляет видеть вещи не такими, какие они есть.
— Теперь я знаю, почему ты сопротивляешься... Ну, мы тоже сделали кое-какой вывод, — Пьетро потирает руки. — Мы уже знаем, о какой услуге тебя попросить.
На следующий день. Проспект Королевы Маргериты. Алессандро смотрит на них и трясёт головой.
— Я мог ожидать чего угодно, кроме этого.
Довольные Энрико и Пьетро идут рядом с Алессандро, взяв его под руки.
— Ты должен извинить нас. Ты развлекаешься, как безумный, молодеешь, посмотри-ка... — Пьетро кладёт свои руки ему на живот, — ты, должно быть, сбросил пару кило, ты смотришь порнушку, как мы делали, когда нам было по двадцать. А нам что? Ничего? Хочешь оставить нас в стороне?
Алессандро высвобождается из рук Пьетро.
— Отлично. Во-первых, я не смотрел порно с Ники. Во-вторых, вы приготовили мне ловушку, чтобы попросить об услуге, которую... — Алессандро подражает голосом Марлону Брандо, — я не могу теперь не выполнить. В-третьих и, очень возможно, самых важных, — Алессандро глядит на них обоих, — возможно, вы не помните, но между мной и вами есть небольшая разница: вы женаты! — Затем он продолжает, обращаясь в первую очередь к Энрико: — Брак, он как цветок. Кто-то занимается им каждый день, заботится о нём, выращивает, дарит ему любовь, отдаёт всего себя...
— Слушай, в этом я с тобой согласен, — Энрико согласно кивает головой. — И именно поэтому мне бы хотелось знать, когда мы получим ответ.
— Ты даже не надеешься узнать правду, а уже так себя ведёшь!
— А что теперь делать? Это игра.
Пьетро, который ничего не знает, пытается выяснить больше.
— Извините, а мне вы ничего не хотите объяснить? Я запутался.
Энрико смотрит на Алессандро.
— На самом деле, нечего объяснять.
Алессандро пытается отвлечь его от этого дела.
— Да ничего особенного. Не волнуйся, Пьетро, это просто между нами.
Пьетро пожимает плечами.
— Ладно, как хотите.
Алессандро останавливается перед рестораном.
— А вы знаете правила?
— О каких правилах ты говоришь? Это как свидание вслепую. Будь что будет.
— Пьетро, ты шутишь? В какую игру ты меня втягиваешь?
— À la guerre comme à la guerre, — Пьетро быстро вбегает в ресторан. Белое помещение, прозрачное, абсолютно новое. Ресторан «Панда».
— Ты совсем придурок? Будь всё проклято, нужно было взять свои слова назад. Пойдём, Энрико. Не дави так руку, серьёзно, я сейчас обоссусь, чтобы ты знал.
Энрико улыбается.
— Ты прекрасно знаешь, что я пришёл сюда, чтобы просто повеселиться. Мне бы хотелось быть в другом месте.
— Ладно, посмотрим, что случится с этим ненормальным.
Пьетро уже в баре. У него уже открыта бутылка шампанского, и он разливает его по бокалам.
— Ты видел это?.. — Алессандро пытается поймать его, но слишком поздно. Пьетро исчез в глубине зала.
— А вот и я. Я не мог представиться с пустыми руками.
Энрико и Алессандро тут же догоняют его. Пьетро изящно двигается вокруг стола.
— Возьми, — протягивает он бокал. — И ты тоже. Давайте я скажу тост! За Ники и её подруг!
Ники поднимает свой бокал.
— Ладно. Это Дилетта.
— Привет!
— Это Эрика.
— Очень приятно.
— И, наконец, Олли!
Пьетро передаёт последний бокал. Затем он останавливается на Олли, которая приветствует его с широкой улыбкой.
— Привет...
— Привет.
Пьетро становится весело, в его мозгу взрвается эйфория от одного только представления, что может произойти.
— Это мои друзья. Энрико...
Энрико немного смущённо поднимает руку.
— Как дела?
— Это Алекс, — Пьетро улыбается, а потом смотрит на Ники. — Одна из вас хорошо с ним знакома. Даже слишком хорошо. Меня это даже заставило начать худеть. Не знаю, как остальные.
Ники не позволяет ему продолжить.
— Остальные никогда не узнают его также хорошо.
— Это бесспорно! Ты абсолютно права... — Пьетро поднимает свой бокал. — Давайте выпьем. Потому что друзья никогда не предадут.
Все поднимают свои бокалы.
— И в то же время за все эти предательства, которые делают дружбу ещё крепче.
Девушки переглядываются, ничего не понимая. Олли пожимает плечами.
— Ай, мне это так по душе, — развеселившись, она чокается с Пьетро. Остальные делают то же самое.
— Чин-чин!
К Пьетро подходит официант.
— Синьор, столик подготовлен, как Вы меня просили.
— Прекрасно.
Пьетро достаёт из кармана куртки двадцать евро и предаёт ему в кулаке, чтобы остальные не заметили.
— Господа, пожалуйста, нас ждёт обед.
Все следуют за ним к зарезервированному столику в глубине ресторана. Ники приближается к Алессандро и берёт его под руку.
— Эй, мне так нравится эта идея, так забавно! Это так мило с твоей стороны.
Он ей улыбается и берёт за руку.
— Серьёзно, тебе нравится? Когда я тебя об этом просил, то думал, что ты разозлишься.
— Нет, всё наоборот. Если ты знакомишь меня со своими друзьями, значит, что ты спокоен, что тебе хорошо со мной.
— Ну, конечно.
— И к тому же я рада познакомить вас с моими подругами. По крайней мере, так, когда мы устроим ужин у нас дома, они тоже смогут прийти, и все мы будем чувствовать себя в своих тарелках.
— Конечно, ты права. Но счастливее всех будут жёны моих друзей!
— Не вижу никакой проблемы. Мы ведь и их тоже пригласим, разве нет?
— С твоими подругами? Знаешь, что будет? Наши с тобой любимые полицейские придут за нами, чтобы оцепить здание, потому что внутри разразится настоящая бойня. И это не говоря ещё о соседе, который, услышав стрельбу, тоже начнёт стрелять прямо со своей террасы.
— Ты думаешь?
— Будем надеяться, что всё это быстро закончится.
— Окей, и помни, что ты мне должен.
— Я не забыл.
— И эта просьба лежит у меня в скутере под сиденьем, ты помнишь?
— Которое мы откроем, — говорит Алессандро, кивая головой. — Я должен перестать раздавать обещания направо и налево.
— Идите сюда, только вас не хватает.
Пьетро стучит рукой по спинке стула. Он застолбил два места рядом для Алессандро и Ники.
— Так вот. Здесь чудесно кормят, средиземная кухня, сырные рулетики с мёдом и с самыми разнообразными фруктами и ароматами, которые идеально сочетаются с колбасками. Апельсиновый салат с грушами и орехами, который подаётся с мясными отбивными а-ля Шатобриан. В общем, всё, что может вдохновлять и порождать эротические настроения. Итак, предлагаю всем поделиться, какое самое странное место, где вы в последний раз занимались сексом. — Пьетро смотрит на Алессандро: — Начнём с тебя. Ты согласен, жасминовый парень?
Алессандро замирает с открытым ртом. Ники с ударом поворачивается к Эрике.
— Поверить не могу, Эрика!
— Олли видела, как мы болтаем, и спросила, что ты мне рассказала... И я, ну…
Олли разводит руками.
— А что в этом плохого? Пьетро просто спросил меня, известны ли мне какие-нибудь подробности ваших отношений! Мне показалось это забавным! К тому же, он ведь друг, разве нет?
Алессандро качает головой. Затем берёт бокал с шампанским.
— Да, конечно, друг ягуара! — он делает глоток.
Дилетта недоуменно осматривается.
— Что значит этот «жасминовый парень»?
Алессандро берёт меню и открывает его.
— Ладно, выбирайте, что хотите, и ешьте, сколько влезет. Плачу я, если только мы не будем больше говорить о таких вещах! — Затем он улыбается Ники. — Дорогие, милые, юные... Молчаливые Волны!
Дальше они заказывают блюда, смеются, Алессандро с друзьями рассказывают о своём прошлом, Ники и её подруги – о своих планах на будущее. А затем все вместе они оказываются в настоящем. Противоположные миры и возрасты.
— А вы ходите на дискотеки?
— Постоянно!
— Лжецы!
— Мы ходили в «Гоа», на вечеринку Джорджии.
— Ага, на её сорокалетие.
— Как грустно...
— Да, её первые и последние сорок лет.
Вмешивается Дилетта.
— Знаете, некоторые бывают стариками и в восемнадцать.
— Знаем, но я собираюсь оставаться девчонкой и в шестьдесят, — говорит Олли. — К тому же, кого волнует возраст? Возраст – просто цифра.
— Это уж точно. И за этим столом у нас отличный пример. Идеальная пара, жасминовая… или нет?
— Я сказал, что заплачу за всех, если мы больше не будет говорить об этом!
Дальше шампанское. Сочные холодные блюда, что-то рыбное, тёплый салат из морепродуктов.
— А мир работающих людей такой же, как и школьный?
— Только с одной разницей: тебя также экзаменуют, но здесь ещё и платят.
— Вау. Хоть что-то.
— Пока тебя не уволят. А потом ты не сможешь пересдать в сентябре, и платить тебе перстанут.
— Драматично...
— Ну, да.
— А мне бы хотелось поскорей повзрослеть, только чтобы завести ребёнка.
Пьетро улыбается.
— Дорогая Дилетта, я думал точно также и завёл двоих. Теперь я молчу, а они никак не могут заткнуться...
Энрико вздыхает.
— А у меня наоборот ещё ни одного нет, а мне этого очень хотелось бы.
Дилетта смотрит на него и улыбается.
— Видишь? Бывают такие прекрасные вещи, не зависящие от возраста.
Ники отламывает кусочек хлеба.
— Да, вроде любви.
Пьетро допивает своё шампанское.
— Или секса! Точнее, его желания! На самом деле, чем ты старше, чем он лучше. Как бутылка вина... Чем ты более зрелый, тем лучше.
— Да, но тогда и похмелье дольше.
— Ты о сексе или о вине?
— И о том, и о другом.
Дилетта откусывает хлеб и макает ещё куочек в соус из мидий с перцем.
— В любом случае, нужно искать зрелого мужчину, по крайней мере, таково моё мнение.
Пьетро поднимает руку.
— Восхитительно! Я очень зрелый!
— И очень женатый...
— Это к лучшему, тебе так не кажется? Ты можешь быть со мной безо всякого риска. Я тебя не буду доставать, не будет никакого стресса, я не буду звонить каждые пять минут, чтобы узнать, где ты, не буду одержимо бегать за тобой... К тому же, если у нас ничего не выйдет, мы сможем обойтись без развода. Видишь, одни преимущества. Я идеальный мужчина.
— М-да, ты не такой взрослый, судя по тому, что ты говоришь... Ты меня не убедил, независимо оттого, женат ты или нет. Нельзя считать человека взрослым только потому, что он достиг определённого возраста, это зависит от его поведения. Не будем далеко ходить, за мной кое-кто ухаживает. Ему только двадцать лет, но он взрослее вас всех.
— Бедненький, это значит, что он не умеет наслаждаться жизнью.
Ники смотрит на неё.
— Кто это, Филиппо?
— Да.
— Я почему ты с ним не встречаешься?
— Я не хочу думать об этом сейчас, зачем торопиться?
Олли съедает мидию. А потом облизывает пальцы.
— По-моему, этот парень... Филиппо... неплох, но мне кажется, что он немного нудный. По внешнему виду, по тому, что он говорит. Он как учебник.
Пьетро смотрит на Энрико.
— Как Флавио.
— Кто это?
— Один наш друг, он тоже как учебник.
— Кстати, он уже отошёл от вчерашнего.
— А-а, слава богу.
— Но не отходит от жизни. Жена держит его под каблуком, он бездействует, ничего сделать не может.
— Бедняга, — смеётся Олли. — Почему вы его не привели? Наверняка, я бы его спасла!
— Нет, Олли, он не может выйти.
— С работы?
— Нет, из камеры.
— Он в тюрьме?
— Да, в «Королева Кристина Коэли».
— Бедняжка, правда.
— Да, бедняжка. Он достаточно зарабатывает, но плохо врёт.
— Нужно уметь строить своё собственное счастье.
Ники кладёт голову на плечо Алессандро.
— Так говорит даже Лигабу... «Что хорошего даст тебе жизнь, если ты ею не наслаждаешься?» Так вот, мой Алессандро ни секунды не сомневался. Как только увидел меня, сразу пошёл в наступление!
Олли вздыхает и наливает себе ещё бокал.
— Боже мой, какие же, оказывается, приторные они, эти жасминовые. Бедные мы. Наша главная тонет в море из сахара с сиропом. Да здравствует шампанское и свобода из его пузырьков, как бы сказал Васко Росси! Кокаин, дом и церковь!
Пьетро смотрит на неё.
— Эта песня просто чудесная. В твоём возрасте я тоже её слушал, — он накрывает её руку своей. Олли не убирает руку.
И Энрико это замечает. Олли улыбается Пьетро.
— Что? Ты уже вырос?!
— Нет, — он берёт бокал и чокается с Олли. — Выпьем за самые незрелые тридцать девять, какие только могут существовать. — Он улыбается ей и подмигивает.
— Кстати, — Эрика всех окидывает взглядом, — несколько дней назад я прочитала статью в интернете. Там говорилось, что ваше поколение – это переростки. То есть вы катаетесь на скутерах, посылаете кучи сообщений с мобильных, одеваетесь по моде, говорите с коллегами о планах. Почему вы думаете, что вы можете вести себя так в вашем-то возрасте?
Энрико реагирует в момент.
— Из-за беспокойства, которое чувствуем внутри.
Дилетта улыбается.
— Как у Пессоа!
Энрико улыбается ей.
— Да, но наше проще. Мы мечтали о любви, преследовали её, находили, а потом снова теряли. День за днём, думая, что хорошее уже прошло, надеясь... и не успев ничего понять, мы потерялись в настоящем.
Дилетта смотрит на него с подозрением.
— На самом деле так и происходит?
— Я не такой.
Энрико смотрит на Алессандро.
— И что с того, что ты не такой? Только потому, что у тебя нет скутера, потому, что ты не делаешь того, о чём говорила Эрика. Кругом миллионы таких, как ты...
— Что ты хочешь сказать?
— Люди, которые избегают реальной жизни. Которые не растут. Позволяют времени просто проходить, работают, лишь бы занять себя чем-то. И, не зная как, однажды они понимают, что им уже сорок лет.
Ники обнимает Алессандро.
— Я перевернула его песочные часы.
Эрика делает свой первый глоток шампанского.
— Я обычно воздерживаюсь, но сегодня я решила напиться.
— И почему это?
— Из-за Джорджио, моего парня. Ему только двадцать, а он уже такой.
— И почему ты его не бросаешь?
— Не могу. Он очень хороший.
— Предсказываю, что однажды придёт момент, когда ты посмотришь на свою жизнь, вспомнишь о прошлом и спросишь себя, к чему ты потратила столько времени на такую чушь.
— Разве что Джорджио, увидев, что ты проснулась, не сбежит, оставив тебя беременную! — восклицает Пьетро, вынырнувший в реальность после того, как они с Олли уединились в уголке стола.
Энрико смеётся.
— Ага, именно это и делает Кристина с Флавио. Мы видимся с ним только на футболе, и он даже не остаётся с нами поужинать.
— Ладно, — Пьетро встаёт, — мне кажется, что это слишком жестокий анализ тех лет, которые на самом деле имели своё очарование. Культура, опыт и путешествия, в которых мы побывали. А сейчас... я ухожу!.. Пока.
Олли тоже поднимается и приближается к Пьетро.
— Пока, девчонки, поболтаем потом.
Алессандро словно замораживает сцена, когда они выходят вместе на улицу.
— Эй, куда вы идёте? — улыбается он потом, немного обеспокоенный. — Пьетро...
— Спокойно, мы просто прокатимся на её скутере. Я уже двадцать лет не садился на такой, не чувствовал этого холода, этого ветра на своём лице. Каждое утро я уезжаю на своём пикапе, потому что сначала мне нужно отвезти детей в школу. По вечерам я тоже не могу, потому что на скутере у моей жены растреплется причёска... И сегодня у меня появился шанс! Ясно? Или я не могу устроить себе простую и невинную прогулку на скутере по своему городу? Тебе кажется, что это уже слишком? К тому же, Олли уже достаточно взрослая, она знает, что делает.
Говоря всё это, он берёт её за руку, и они выходят из этой части зала. Ещё раз взглянув на остальных, Пьетро останавливается у бара.
— Счёт, пожалуйста, — улыбается он. — Мне преподнесли такой подарок... — он томно смотрит на Олли. — Это самое малое, что я могу сделать.
Олли безвольно облокачивается на барную стойку.
— Ты знаешь, как я вожу?
— Нет, но я себе представляю. Как и всё остальное.
— Не думаю... — Олли шаловливо улыбается. — Ты и понятия не имеешь.
И в одно мгновение Пьетро снова чувствует себя молодым, растерянным, слегка неуверенным. Он и не знает толком, что делать. Что сказать. Не находит своих обычных ответов, быстрых, ироничных, циничных. Но он возбуждён. И очень. Возбуждён, как никогда. Он быстро расплачивается своей кредиткой.
Он берёт чек, прячет бумажник в карман и ведёт Олли к выходу. Галатно открывает перед ней двери ресторана. Они выходят на улицу, движение кажется притихшим.
— Я найду свой скутер и вернусь, — Олли уходит, покачивая бёдрами, смешная, более женственная, чем обычно. Пьетро остаётся на месте и смотрит на неё. Делает длинный выдох. Достаёт из кармана куртки пачку сигарет. Берёт одну. Кладёт её, смятую, в рот, а она выпадает. Он поднимает её, и сигарета оказывается на своём месте. Он зажигает её. Делает долгую затяжку, очень глубокую, дым обволакивает лёгкие полностью, и он наслаждается этим моментом неожиданной свободы. Без времени, без цели, без спешки. Ах. С сигаретой он снова всё знает, как и всегда. Олли подъезжает на скутере и останавливается перед ним. Между ног у неё зажат второй шлем. Она наклоняется, чтобы взять его, но делает это медленно. Улыбка. Смешок. Взгляд. И эта рука, этот шлем между ног. И новая улыбка, которая превращается в обещание. Но всё прерывает голос.
— Пьетро! Это ты? Мне показалось, что я видела твою машину.
Позади него Сюзанна и двое их детей. Лоренцо, выглядящий для своего возраста слишком мужественно, улыбается.
— Привет, пап!
Каролина тоже с ним здоровается, но более решительно. Это естественно, ей ведь уже тринадцать. Пьетро тут же оказывается рядом с Сюзанной и целует её в губы.
— Привет! Какой сюрпиз! — он немного треплет Лоренцо по голове. Затем быстро целует Каролину, которая, будучи в своём возрасте, не слишком охотно подставляет ему свою щёку. Олли наблюдает эту сцену в молчании. Пьетро вновь приходит в себя. К нему возвращается уверенность.
— Какой прекрасный сюрприз... серьёзно! — Он поворачивается к Олли: — Ах, да, извините... — он указывает на улицу. — Как я уже сказал, дальше поезжайте прямо, на следующем светофоре поверните направо и всё время прямо, так вы попадёте на виа Венето.
Олли заводит свой скутер и уезжает, безо всяких спасибо. Пьетро смотрит, как она уезжает. Он качает головой.
— Невероятно! Словно делают тебе одолжение. Ты показываешь им дорогу, а они даже тебя не благодарят. М-да, нынешняя молодёжь...
Сюзанна улыбается.
— Ты тоже был таким... Да чего уж там, ты был намного хуже! Для молодых быть вежливыми – это практически дурной тон. А ты помнишь, что ты делал? Спрашивал дорогу и, более или менее поняв, ты просто заводился и резко уезжал, даже не давая человеку закончить свои объяснения.
— А с тех пор будто и ни дождика не прошло! Что вы здесь делаете?
— Мы ходили повидаться с бабушкой. А ещё приезжала моя сестра, но ей нужно было уехать рано утром, все дети думают, что поездка домой – это просто прогулка. А ты? — Сюзанна показывает на ресторан.
— Я обедал с Энрико и Алексом.
— Серьёзно? Давненько я не видела Алекса. Я зайду, поздороваюсь с ним.
— Ну, конечно, — и только сейчас, в этот самый момент, Пьетро подумал обо всех, кто за столом. И прежде всего о трёх обедающих с ними девчонках, слишком похожих на ту, что только что уехала на скутере. — Нет, постой, Сюзанна, лучше бы ты этого не делала. Мы вышли пообедать, потому что хотели поговорить. Ему плохо, понимаешь, плохо без Элены. И если сейчас он увидит тебя, нас с тобой вместе, а главное, Лоренцо и Каролину, наших детишек... семью, это всё, что он хотел бы иметь.
— Ты прав. Я об этом не подумала. — Сюзанна улыбается ему: — Какой же ты хороший.
— Почему?
— Потому что всё чувствуешь.
— Ну... Давайте я отвезу вас домой! Быстро, потом мне нужно вернуться в офис.
Все залезают в машину. Пьетро заводится. Олли стоит на углу. Она наблюдала всю сцену издалека. Тогда она возвращается назад, ставит скутер и снова заходит в ресторан.
— Эй, посмотрите-ка, кто это!
— Что случилось? Вы уже поругались?
Взволнованный, Алессандро поворачивается к Энрико.
— Должно быть, он стал к ней приставать ещё на выходе.
— Не думай сразу же так плохо.
Ники подходит к Олли.
— И? Можно узнать, что произошло?
— Он забыл, что женат.
— Как это? Что он тебе сказал?
— Ничего... Он рассказал мне, как проехать на виа Венето. Сначала направо, а затем всё время прямо.
— Вот урод!
— Он просто лжец! Предпочёл подвезти домой жену и детей.
— Что?! — Алессандро едва не падает со стула. — Снаружи была Сюзанна?
Олли утвердительно кивает. Энрико тоже бледнеет.
— Боже, представь, если бы она вошла и увидела нас здесь. Обедающих с тремя семнадцатилетними девушками.
Дилетта поднимает руку.
— Мне уже восемнадцать.
— И мне тоже!
— И мне. Единственная семнадцатилетняя здесь Ники.
— Не думаю, что для Сюзанны это имело бы значение, как и для моей жены. Если бы она вошла.
Тут звонит мобильный Алессандро. Он достаёт его из куртки. Смотрит на дисплей, но не узнаёт номер.
— Да? Кто это?.. Ах, да, я понял, — Алессандро слушает, что ему говорят по телефону. — Да, отлично, спасибо, — он отключается. Возвращает телефон в карман и говорит Энрико: — Готовы фотографии, которые ты у меня просил. Я могу забрать их завтра.
Энрико наливает себе немного шампанского. И выпивает залпом. Ставит бокал на стол и смотрит на Алессандро. Какая удача, что Сюзанна не вошла в ресторан. Сюзанна ничего не узнала. Она всё ещё ничего не знает. А вот Энрико, наоборот, завтра узнает всё. Но чем же окажется это всё?
Немного позже. После обеда. Весёлое солнце заглядывает в окно кабинета. Алессандро сидит в своём кресле. Завтра он один поедет забирать фотографии. Энрико дал мне деньги. Он не может найти в себе силы поехать со мной. Не может встретиться взглядом с частным детективом. Да. Как бы на него посмотрел Тони Коста? С улыбкой? Или словно он ничего не знает? Он всё видел. Он всё знает. Нет у него никаких сомнений. И, самое главное, у него есть фотографии.
— Алекс, Лео хочет видеть тебя в своём кабинете, — секретарша пробегает мимо него, загруженная папками.
— Ты в курсе, чего он хочет?
— Тебя.
Алессандро оттягивает пиджак вниз. Смотрит на часы. 15.30. Ладно, это был обед по работе. Да, конечно, по работе, я должен был вернуть долг. И теперь я снова должен Ники за то, что она привела своих подруг. Лучше не вспоминать об этом. Проблема в том, как говорил Бенджамин Франклин, что у кредиторов память лучше, чем у должников.
Алессандро стучит в дверь.
— Войдите!
— С Вашего позволения.
Худший сюрприз, который можно представить, сейчас сидит на диване его директора. Он держит в руках кофе и улыбается.
— Привет, Алекс.
— Здравствуй, Марчелло.
И в одного мгновение Алессандро понимает всё. Японцы дали ответ. И им не понравилось. Всего одно слово: Лугано.
— Хочешь кофе?
Алессандро улыбается, пытаясь изобразить спокойствие.
— Да, спасибо, — никогда не нужно терять контроль. Концентрируйся на позитивных мыслях. Не бывает проигрышей, только новые возможности чему-то научиться.
— Пожалуйста, принесите нам ещё кофе. И добавьте немного холодного молока, — Леонардо улыбается и нажимает кнопку внутреннего телефона. — Присаживайся.
Что Алессандро и делает. Ему неудобно на этом диване. Он вспомнил о молоке. Но, возможно, он забыл обо всех моих прошлых успехах. И в то же время, зачем ему вновь сталкивать нас лбами с этим фальшивым и раздражающим копирайтером?
Леонардо нехотя приподнимается в своём кресле.
— Итак, я вас позвал, потому что, к сожалению...
Алессандро всё кивает головой.
—... игра начинается снова. Алекс, твои замечательные идеи не были приняты.
Марчелло смотрит на него и улыбается, изображая жалость на своём лице. Алессандро отводит взгляд.
Стучат в дверь.
— Войдите!
Входит секретарша с кофе. Оставляет его на столе и уходит. Алессандро берёт свою чашку и добавляет немного молока. Но перед тем как сделать глоток, он с осторожностью смотрит на Леонардо.
— Я могу узнать почему?
— Конечно, — Леонардо наклоняется назад и откидывается на спинку кресла. — Им показалось это прекрасной работой. Но там уже была реклама, основанная на фантазии. Ты ведь знаешь, что Япония – это родина манга и других фантастических существ, чего-то нереального. Но правда в том, что, как ни жаль, эта реклама не сработала. Они сказали, что сейчас не время для экстремальных иллюзий. Это время мечтаний, которые могут воплотиться в жизнь.
Алессандро заканчивает свой кофе и ставит чашку на стол.
— Реалистичные мечты...
Леонардо встаёт на ноги начинает расхоживать по кабинету.
— Да, нам нужны мечты. Но мечты, в которые мы могли бы верить. Девушка, летающая на качелях в облаках, рассекающая на доске среди звёзд на синей волне на небе, – это невероятная фантазия. Мы не можем поверить в это. Мы отвергаем такие мечты. Соответственно, и продукт тоже. — Леонардо садится обратно. — А что вы хотели? Это японцы. Изобретите для них мечту, в которую они будут способны поверить, — Леонардо вдруг становится серьёзным. — Ещё месяц. У вас месяц, чтобы сделать это. Если вы этого не сделаете, нас всех вышвырнут.
Марчелло встаёт с дивана.
— Хорошо, в таком случае, нельзя терять времени. Я возвращаюсь к своей команде.
Алессандро тоже встаёт. Леонардо провожает его до двери.
— Да, хорошая работа, ребята. Мечтайте, как следует… и много!
Марчелло останавливается в дверях.
— Как сказал Пасколи в своих «Первых стихотворениях» 1904 года, «Мечта – это бесконечная тень Правды».
Леонардо довольно смотрит на него. Алессандро копается в библиотеке своего мозга, пытаясь найти что-то, что и ему поможет выделиться. Быстро, Алекс. Скорее, чёрт тебя возьми. Пасколи, Пасколи, что сказал Пасколи? «Тот, кто молится, – святой, но более свят тот, кто совершает поступки». Ну и что это значит? «Новое не изобретается: оно открывается». Хм, немного лучше. Но как я могу цитировать тот же источник? Мне нужна другая фраза. Не знаю, Оскар Уайльд всегда прокатывает. Но в данный момент мне на ум приходит только одна его цитата, которая говорит: «Иногда лучше промолчать и показаться глупым, чем открыть рот и не оставить в этом никаких сомнений». Я ничего не говорю. И Леонардо смотрит на меня. Вот оно. Есть. Странный выбор, но смелый. По крайней мере, я так думаю.
— Кхм, знаешь, большие мечты никогда не умирают в нас, они, как тучи, рано или поздно возвращаются, скажи мне только, что вернёшь мечту в свои глаза.
Леонардо улыбается ему.
— Чьё это? Я не знаю этого поэта.
— Это Лаура Паузини.
Леонардо задумывается на мгновение. Затем вновь улыбается и хлопает его по спине.
— Браво, очень хорошо. Национа<