Есть два пути удержания крестьянина у земли — насильственный и высокой оплаты за труд. В России изначально избрали первый — пагубный и бесперспективный путь, потому веками и не можем дать ладу деревне.
...С первым снежком потянулись в Москву крестьянские легковушки с прицепами, груженные картошкой, морковкой, свеклой, яблоками, солениями, квашениями... из Липецкой, Орловской, Тамбовской, Воронежской, Курской, других областей. Едут, чтобы выручить хоть немного деньжат на жизнь, почему-то минуют рынки и чаще останавливаются прямо во дворах жилых кварталов, и, надо сказать, торговля идет бойко, хотя жаль этих бедолаг: дороги скользкие, опасные — отмахай-ка 400—500 верст да постой денек на морозе! А еще отбейся-ка от милиции, дворников, работников ДЭЗов...
Разговорился с одним из таких приезжих. Представился он Николаем, на вид лет сорок —сорок пять. Одет в полушубок, на ногах валенки. Рядом с “жигуленком” — бочки с квашеной капусткой, солеными огурчиками, шинкованной морковью, мочеными яблоками, из багажника выглядывала целая галерея банок: борщи, солянки, салаты, хрен, маринады... Видать, жена у мужика – мастерица! К машине очередь, и не сказать, чтобы цены были низкими. Килограмм капусты с лаврушкой, свеколкой, корицей тянул на 70, огурцов – 60, моркови по-корейски – 100, картошки – 15, тыквы – 20, редьки – 25 рублей.
— Раньше работал механизатором в одном из колхозов Мценского района на Орловщине, – рассказывал собеседник. – Жена – доярка. Двое детей. Жили неплохо. Потом хозяйство разорилось. Перестали пахать, сеять, держать скот, может, с десяток коров на ферме осталось... Чем заняться? Взялись выращивать картошку, капусту, морковь, свеклу на своем огороде. Пятьдесят соток. Выкупил старенький “Беларусь”. Корова, шесть поросят, гуси, утки, куры. Крутимся от зари до зари. Попробуй пошинкуй ту же капусту или морковь! Да еще управься со скотиной, отремонтируй технику, сгоняй за кормами. Чего бы вот мотаться в Москву? Бывало, излишки закупала заготконтора потребительской кооперации. Нынче никому ничего не надо, приходится снаряжаться в дальнюю дорогу. А это накладно. Если до последнего подорожания бензина на поездку уходило пятьсот рублей, то сейчас — две тысячи. Ого-го! Ну хорошо — я еще в силе, имею машину. А куда деваться старикам? Позабрасывали наделы! Выращивают овощи только для себя. Выручают пенсии. Не знаешь, с какого боку тебя нагреют! Землю в колхозе разделили на паи. У меня вот шестнадцать гектаров. Чернозем! Сдал в аренду хозяйству, пока держалось на плаву — платило налоги. А сейчас, поговаривают, с нас будут брать. Да где ж я возьму такие деньги?
— Продал бы… – говорю ему.
— За бесценок? – живо откликнулся он. – Правильно: так нашего брата и облапошивают. Кругом поля дичают, зарастают кустарником, березняком, ольхой. Кому поднимать пожни?..
Досаду крестьянина понять можно. Бьются мужики на своих подворьях, а путы с ног никак не могут сбросить. Вспомнилось собственное детство на Северном Урале. Трудные шестидесятые годы. Росли на молоке и картошке. Но как же гордились тем, что мы — хозяева! В стайке — корова, теленочек, поросенок, куры, кролики. Покупали только хлеб и сахар. Любили землю, обихаживали ее, не помышляли об иной доле. Жива ли эта любовь сегодня? Миллионы крестьян еще надеются, что государство вспомнит о них, возьмет на себя заботу по обустройству сел и деревень, поможет окультурить нивы, расшевелить хозяйскую предприимчивость. Хотя надежда эта весьма и весьма призрачная. Возродить в крестьянах крестьянское — непросто.
После того разговора сел я читать так называемый “Сетевой график по осуществлению приоритетного национального проекта “Развитие АПК”. Похоже, готовили документ в Министерстве сельского хозяйства России. Ознакомился, и стало тоскливо на душе: “разработка методик, распределение и доведение плановых объемов финансирования, привлечение средств бюджетов субъектов, принятие постановлений” и т. д. и т. п. Из цифр уяснил, что всего на программу выделяется 30,9 миллиарда рублей. 14,6 миллиарда — на развитие животноводства, 6,6 миллиарда — на субсидирование процентных ставок по инвестиционным кредитам, 6,7 миллиарда — для перечисления в территориальные органы федерального казначейства под заем сельхозтоваропроизводителям... И вот главное: в течение 2006—2007 годов на увеличение уставных капиталов ОАО “Росагролизинг” выделяется — 8,0 и ОАО “Россельхозбанк” — 9,4 миллиарда рублей. Что ж, деньги в России всегда умели распределять. Ну вот хотя бы словечко об отдаче от вложений... Уж очень скромненько. Впрочем, два года пролетят незаметно, и тогда увидим — насколько выросло поголовье скота и птицы, увеличились ли поставки из глубинки мяса, молока, масла, сократился ли импорт продовольствия и достался ли хоть рублик горемыке-фермеру из какого-нибудь там Калязина. Свежи в памяти потуги Генсека ЦК КПСС Михаила Горбачева осуществить продовольственную программу... Удивился, когда узнал, что и сейчас в областях приписывают урожаи. Зачем? Героев Соцтруда вроде бы никому не дают. Главы районов требуют с руководителей хозяйств чуть ли не вдвое завышать намолоты. Всё просто: чтобы удержаться в кресле, надо показать “результаты грамотного управления”. Кого обманываем? Самих себя.
Еще одна “спасительная” идея, с которой носятся нынче реформаторы, — это вступление России в ВТО. Многочисленные эксперты предупреждают о негативных последствиях этого шага. Прежде всего, речь идет о проигрыше отечественных производителей товаров, в том числе и сельских. Конкуренции на равных не получится. На Западе — высокие технологии, современные предприятия, подготовленные кадры. У нас же почти натуральное сельское хозяйство. Это с одной стороны, с другой — настолько низок потенциал отраслей, связанных с АПК, что говорить о каком-то технологическом прорыве в ближайшие годы вряд ли придется.
Изначально становимся на ложный путь. Вместо экологически чистой сельхозпродукции рынок захлестнет поток пищевых суррогатов с генномодифицированными компонентами, стимуляторами роста, различными химическими добавками. Как и на Западе, станем широко использовать при откорме скота и птицы гормональные препараты. Оправданно ли это? В США, например, до 80 процентов населения страдает ожирением. То же самое и в Западной Европе — погоня за дешевыми гамбургерами и стейками обернулась трагедией для миллионов. Впрочем, и в России много людей с избыточным весом. Супермаркеты превращены в склады ядохимикатов. Смотрю иной раз, как набирают без разбору “снедь” тележками, и жалко становится беспечных гурманов: если бы знали, что едят...
Между прочим, безграмотностью населения пользуются разного рода дельцы. В некоторых сортах колбас — до 50 процентов всяких наполнителей, в том числе соевого белка. Под видом отечественных цыплят нередко торгуют импортными бройлерами, натурального коровьего масла — маргарином. В ряде твёрдых сыров — до 50 процентов растительных жиров. Бизнес — весьма выгодный. Скажем, оптовая цена импортной курятины 20 рублей за килограмм. Переклеивают ярлыки и сбывают уже по 40 рублей. Стопроцентный навар! Руки даже не запылились. Что с того, что в бельгийских бройлерах концентрация диоксина (смертельно опасного для человека) превышает принятую в Евросоюзе норму в сотни раз! Государственная инспекция города Москвы по качеству сельскохозяйственной продукции бракует до 12 процентов изделий мясокомбинатов, 23 — рыбзаводов, 9 — молококомбинатов, 29 — масложировых предприятий, 7 — кондитерских фабрик, 13 процентов — хлебопекарен. Особенно грешат предприятия малого бизнеса. Проверить всех трудно, потому и распоясались. В Москве нет ни одной лаборатории, где могли бы сделать тест на “коровье бешенство”. Подчас используют мясные туши без ветеринарных клейм, сопроводительных документов, повторной заморозки, подпорченные. Понятно, какой будет готовая продукция... Даже в школьные буфеты не стесняются гнать не рекомендованные врачами “сникерсы”, чипсы, консервы, выработанные с использованием различных красителей, ароматизаторов, консервантов!
Власти никак не могут добиться обязательной маркировки продукции с генно-модифицированными добавками. Та же соя входит в состав хлеба, кондитерских изделий, шоколада, конфет, соусов, приправ, сухих концентратов и т. д. И удивляемся: “садится” иммунитет, растет число страдающих аллергией, онкологическими заболеваниями. Парадокс: приедет в Москву частник с экологически чистой картошкой — его оштрафуют за отсутствие сертификата на продукцию, а в магазине выложат на прилавок отраву с разрешительной печатью — никому до этого дела нет. Что только не протаскивают через таможни! Однажды попытался выяснить, в каких объемах и кто конкретно закупает за границей мясо, мясопродукты, молоко, масло, рыбу, сахар, консервы, алкоголь. Такую информацию в таможенном комитете наотрез отказались дать, сославшись на какую-то коммерческую “тайну”. А жаль. Сразу бы стало видно, из какого сырья вырабатывают “деликатесы” на том или ином мясокомбинате или “чудо-йогурты” на конкретном молокозаводе.
Отрадно, что в последние годы на столичном продовольственном рынке наметилась все-таки тенденция к исправлению положения. Мэр Москвы Юрий Лужков нацелил департамент продовольственных ресурсов на расширение деловых связей с российскими регионами с тем, чтобы увеличить поставки в город сельхозпродукции из глубинки. Создано два десятка крупных агрохолдингов с участием московских перерабатывающих предприятий, которые уже дают весомую отдачу. На эти цели из бюджета Москвы ежегодно выделяется свыше миллиарда рублей. Агрохолдинги получают, по сути, беспроцентные кредиты, и важно, чтобы эти деньги “работали” на москвичей. Ни в коем случае нельзя ослаблять контроль за качеством продовольствия. Русский стол искони славился своими разносолами. Зачем же опускать планку? Прекрасно, что возродились в столице ярмарки. В частности, медовые. В Коломенском не протолкнуться к прилавкам пчеловодов, съезжающихся со всей России. А ведь были еще ярмарки мясные, грибные, рыбные, ягодные... Лужков в прошлом сам руководил АПК Москвы и, пожалуй, первым из высокопоставленных чиновников заговорил о необходимости поддержки села. A что другие? Вспомним, как визжали: мол, деревня — это черная дыра, сколько крестьянам ни дай — все промотают...
Но инициативы одной Москвы недостаточно. Спросить бы с глав регионов (странно, что их теперь величают губернаторами при отсутствии губерний): а вы чего, господа-товарищи, выжидаете? Вот данные производства и реализации сельскохозяйственной продукции на 1 января 2007 года. Снижены показатели по выращиванию скота и птицы: в Смоленской, Костромской, Ивановской, Тамбовской, Псковской, Саратовской, Ульяновской, Курганской, ряде других областей, по производству молока: в Воронежской, Курской, Орловской, Рязанской, Тверской, Новгородской, Волгоградской, Ростовской областях, Краснодарском и Ставропольском краях... Куда еще падать? Загублены семеноводство овощей, льноводство, садоводство, оленеводство... Где кожевенная промышленность? Не так давно производили 350 миллионов пар обуви, расходуя 16 миллионов штук крупного кожсырья, 17 миллионов — мелкого и 15 миллионов — свиного. Сейчас кожи почти не заготавливаются, носим китайские и турецкие ботинки. Льноволокна имели 130 тысяч тонн, ныне — вдвое меньше. Одежду тащим из-за границы. В плачевном состоянии овцеводство: заготавливали 270 тысяч тонн шерсти, опустились до 46 тысяч тонн, оставили без работы чукчей, хантов, манси, эвенков... Поголовье оленей превышало 2,2 миллиона, получали 40 тысяч тонн оленины. Отрасли, считай, нет. Везем с Ближнего Востока яблоки, из Чили – чернослив, из Египта — виноград, а свои сады погубили. Есть над чем задуматься...
Теперь кандидатуры глав краев и областей выдвигают из Кремля, и у президента Владимира Путина имеются рычаги воздействия на чиновников в случае провалов в экономике. Что ж это за местная власть, которая ни за что не отвечает? Нельзя допустить распыления направляемых в АПК средств, пусть и не таких больших. Ответственность должна быть персональной. Не соображаешь, как с толком использовать деньги, – отойди в сторону. Пускай этим займется тот, у кого и мозги на месте и совесть не запятнана. Отчет – до последней копейки! Если говорить откровенно, в предстоящие два года выяснится: останется Россия аграрной страной или окончательно “зависнет” на импорте продовольствия. На кого опереться? В любом регионе известны хозяйства, которые реально что-то дают: зерно, мясо, молоко, картофель, овощи. В том числе и фермеры, владельцы личных подворий. Нетрудно прикинуть, насколько они смогут увеличить производство сельхозпродукции, если получат льготные кредиты. Определиться со сбытом выращенного: кто займется закупкой продукции, переработкой, реализацией? Сформировать объемы ресурсов по каждому району, области, краю, чтобы сложилась четкая картина: сколько и чего нам необходимо. Иными словами, не бросаться с ходу в полымя, а просчитать ситуацию.
В том же Мценском районе на Орловщине, думаю, не так уж и много таких работящих мужиков, как тот фермер, с которым мне довелось встретиться: не спился, а пашет вовсю. Вот и надо помочь таким! Разве душа не отмякнет, если власть подойдет с добром? Не будет душить непомерными налогами, а подскажет, как выжить и неплохо заработать. Фермеры, частники, колхозники не должны зависеть от чьей-то воли, а действовать в системе строго очерченных координат — ясных и понятных каждому. Тогда и будем со своим хлебушком, мясцом, молочком, маслицем и всем прочим. Обидно за русского крестьянина. Отобрали все, что только можно было отобрать. До сих пор никто не извинился за “перегибы” коллективизации…
Нынешняя молодежь думает, что искони Россию подкармливали Америка и Западная Европа. А мне вспоминается патриарх российского земледелия, почетный академик ВАСХНИЛ Терентий Семенович Мальцев, простой зауральский мужик. Он совершил, по сути, переворот в земледелии, научив и своих, и заокеанских пахарей, как бороться с пыльными бурями и сохранять почвенное плодородие. А ведь любой крестьянин, храня вековой опыт предков, был в своем роде академик! Вот кого мы потеряли… Минула знаменательная дата — 110 лет со дня рождения Мальцева. Как известно, биография его была непростой: солдат русской армий в Первую империалистическую войну, военнопленный в Германии, крестьянин-единоличник, колхозный агроном, заведующий опытной сельхозстанцией в Шадринском районе Курганской области, депутат Верховного Совета России. С доводами Терентия Семеновича нередко не соглашались, критиковали и за безотвалку, и за пары, и за непреклонность в деле защиты природы. Каково было слышать в оперном театре в Свердловске (ныне Екатеринбург), где проходило Всесоюзное совещание по сельскому хозяйству, окрик Никиты Хрущева: “Вы, Мальцев, мешаете мне работать!..” Но он так и остался при своем мнении. Упорный, настойчивый, совестливый, даже век свой выбрал почти весь, не дожив чуть-чуть до столетия.
Последний раз виделись с Терентием Семеновичем осенью 1991 года. Приехал к нему в деревню Мальцево вместе с телевизионной группой программы “Время”. Готовили сюжет об уборке урожая в Зауралье. Без труда нашел знакомый пятистенок с высокими тесовыми воротами. Стучу в дверь. Хозяин был в доме один, встретил нас, лежа на топчане. Объяснил ему цель приезда, хотя заранее обговаривали время встречи.
— К сожалению, не смогу побеседовать, — огорошил Мальцев. — Страшно болит голова...
— Терентий Семенович! — вырвалось у меня. — Три тысячи километров отмахали, чтобы взять интервью. Ну хотя бы на минутку привстаньте с постели и скажите несколько слов о положении дел в колхозе.
Он поднял на меня грустный взгляд и тихо молвил:
— Дорогой Александр Николаевич, да разве нам только минуту надо, чтобы обо всем переговорить?
После этих слов у меня запершило в горле, на глаза навернулись слезы. С трудом сдерживая волнение, попрощался с Мальцевым и вышел на улицу. Падал снег, в ногах кружилась поземка. Дошел до конторы колхоза “Заветы Ленина”. Председателю правления хвалиться было особо нечем: не радовали ни привесы, ни надои... Конечно, Терентий Семенович знал про это, очень переживал за развал в родном хозяйстве. Может, потому и отказался от интервью?
…За прошедшие пятнадцать лет заборов в России стало куда больше, они теперь и выше, и прочнее. Скажем, в элитных поселках на Рублевке высота их достигает пяти и более метров. Сотка земли стоит — 50—70 тысяч долларов. Усадьбы-то огораживаем, а вот границы государства все прозрачней и прозрачней. Не странно ли?
Моя тяга к земле обернулась головной болью. Неожиданно власть в нашем садово-огородном товариществе захватили шустрые московские дельцы. Без общего собрания, скрытно установили членские взносы в размере 5 тысяч рублей. Согласитесь, не каждому по карману? Люди возмущаются, но их и слушать никто не желает. Поставили на въезде железные ворота, наняли дюжих охранников. Хочешь проехать на машине — плати! Привез навоз — выложи 100 рублей, дров — то же самое. А куда идут эти деньги — никому неизвестно. Настоящий рэкет! Мои прирезанные три сотки обложили еще и дополнительным оброком в 2,5 тысячи рублей.
— Как же так? – спрашиваю председателя-самозванца. — Я выращиваю картошку и капусту, чтобы сэкономить лишнюю копейку, а вы мне наценку на овощи учудили!
— Нет денег – продавайте дачу, – услышал в ответ. И весь сказ!
Бульдозер всё-таки соскрёб мои грядки. Пришлось осенью переносить забор на прежнее место. Посаженные плодовые деревья спихнули в бурьян...
Между прочим, это не частный случай. Практика выживания малоимущих из садовых кооперативов год от года приобретает все больший и больший размах. Земля-то дорожает... У тех, кто отказывается продавать участки, нередко просто поджигают дома. Суды завалены заявлениями граждан. Сколько эти разбирательства отнимают у людей здоровья и сил! А ради чего? Чтобы отстоять право кормиться с шести соток? Государственные чиновники самоустранились от споров на меже, а если уж вмешиваются, то, естественно, берут сторону богатеев. Понятно, почему... На мой взгляд, необходимо срочно в законодательном порядке положить конец незаконным поборам. Это отнюдь не второстепенный вопрос и требует вмешательства государства. Членские взносы не должны превышать размера месячной пенсии рядового пенсионера. Иначе вообще пропадает смысл трудиться на земле, и этот “ручеек” снабжения продовольствием истончится.
Наверняка в своих письмах из деревни я что-то упустил, о чем-то важном не рассказал. Проблем у селян — тьма. Мужик привык к тому, что его постоянно обижают. Однако обида обиде — рознь. Плевать в души тех, кто тебя кормит, не только великий грех, но и приговор самим себе.
* * *
Опубликовано в журнале «Наш Современник», за 2007-й год, в № 3.