— Если ты видишь образование Воронки, то лучше бы тебе находиться где-то очень недалеко от строений Реактора. — Эксперт посмотрел на Майка. — Потому что при хорошо заряженных батареях персонального снаряжения шина подогрева ещё что-то там подогревает в течение четырех минут, при половинном заряде — две минуты, при заряде менее четверти ты начнешь замерзать уже через минуту. Без подогрева человек перестает чувствовать и контролировать свои конечности приблизительно на пятой секунде, а на десятой ему уже на всё плевать. Так что если услышишь шепот Холода, начинай молиться.
— Шепот Холода? — Кто именно из донельзя пораженных слушателей выдавил из себя этот вопрос, Майк не понял. Он вдруг отчетливо вспомнил давно забытый разговор с Джеймсом четырехлетней давности. Одноногий старик тогда рассказал, как попал под Воронку.
Это произошло у самого въезда на территорию Реактора, когда их команда возвращалась с работ по плановому подрыву ледника. Они не успели добраться до ангаров на какие-то двадцать секунд. Удар стихии чудовищной силы отшвырнул снегоход Джеймса, словно спичечный коробок. Человека вырвало из сиденья и впечатало в стену ближайшего строения. От сильного удара он на несколько секунд потерял сознание, но ему повезло, закрепленный на поясе ледоруб зацепился за узел крепления страховочного троса, что растянуты вдоль всех тропинок Реактора. Очнулся Джеймс от того, что яростные порывы жестокого урагана, беснующиеся возле здания, били его о стену. Он смог пристегнуться страховочным карабином к тросу и попытался добраться до входа, до которого оставалось ровно пять метров. Но от сильного удара шина системы индивидуального обогрева повредилась, и Джеймс понял, что не чувствует левой ноги и не может идти. Пришлось ползти, перебирая руками по канату. Ураганный ветер бил ему навстречу, кругом висела сплошная снежная завеса, и он не видел даже собственных рук, цепляясь за трос по наитию. Пять метров Джеймс преодолевал более трех минут, но ему всё-таки удалось подползти к двери. Он долго стучал в неё ледорубом, потом ледоруб вырвало из онемевших рук, и Джеймс продолжал стучать кулаком, которого уже не чувствовал. Через несколько секунд стук услышали, дверь приоткрылась, и его втащили внутрь. Сослуживцы сразу же поместили его в обогревательную камеру и оказали первую помощь, но ногу уже тогда было не спасти. Так закончилась последняя смена Джеймса.
Старик не любил вспоминать тот день, но тогда, после этого рассказа, негромко добавил:
— Перед самым появлением Воронки вдруг наступает абсолютный штиль, термометр замирает на минус пятидесяти, и вокруг воцаряется полная тишина. В этот момент ты слышишь тихий шепот. Это Холод пришел за тобой.
Майк вздрогнул, настолько ясно ему привиделся хмурый Джеймс, сидящий в своем кресле и почесывающий протез ноги со стеклянным взглядом, направленным куда-то сквозь тебя…
— Это атмосферное явление! — решительно заявил он, отгоняя от себя липкий холодок страха, тонким ручейком нервной дрожи побежавший между лопаток. — Так получается потому, что при экстремально низких температурах из воздуха вымерзают кристаллы льда! Этот процесс сопровождается шелестом! Сам по себе Холод ничего никому не шепчет!
— Действительно? — Эксперт с интересом воззрился на Майка. — О'кей, приятель, будь по-твоему. Только когда Холод решит перетереть с тобой с глазу на глаз, не забудь рассказать ему об этом! — Он иронично усмехнулся и окинул слушателей суровым взглядом: — Итак, господа! Я хочу, чтобы вы запомнили простое правило: увидел образующуюся Воронку — сначала пристегнись к тросу, затем беги со всех ног к ближайшей двери! Именно в такой последовательности, и никак иначе! Ваше индивидуальное арктическое снаряжение оборудовано двумя карабинами, предназначенными специально для таких случаев, один спереди, другой сзади! Помните, при ударе урагана, движущегося со скоростью четыреста километров в час, удержаться на ногах невозможно! Поэтому, если вы планируете возвращаться в Новую Америку, советую вам отнестись к моим словам очень серьезно!
К моменту окончания курса профессиональной подготовки Майк уже не питал никаких иллюзий — ему придется тяжело. Возможно даже, тяжелее всех, так как в их группе он был единственным афроамериканцем. Но именно этот факт и придавал ему сил. Что бы там, у Реактора, его ни ждало, Майк встретит это, как настоящий мужчина, и победит. Ради любви, ради Лив и их совместного будущего. Он вытерпит все лишения и всё равно совершит подвиг, положить жизнь или здоровье на алтарь Холода — это не для него. Его ждёт слава, богатство и любовь! Но сначала необходимо добиться своей цели, а для этого стоит отнестись к Холоду предельно серьезно. И Майк тщательно заучивал всё, чему учили его эксперты Бюро. Он даже добился разрешения взять своё персональное снаряжение на дом с целью продолжить тесты сверхурочно. Майк еле дотащил две совершенно огромные сумки до вагончика монорельсовой дороги и первым делом показал снаряжение Джеймсу.
— Классная снаряга, сынок! — одобрительно кряхтел старик, разглядывая его, облаченного в арктический комбинезон, со всех сторон. — Последняя модель! Модернизированная система обогрева, с двойной страховкой! У тебя шансов вернуться на своих двоих будет побольше моего! И маска хороша! Верхний слой синтетика, а снизу шерсть! И даже носовая накладка есть, чтобы выдох ртом шел вниз, очень хорошо! И дополнительный обогрев лицу, и очки не запотеют случайно. На таком морозе протереть получится далеко не всегда, а влага будет кристаллизироваться в лед мгновенно! Пятку не трёт? А под коленкой? Головой поверти! Очки не съезжают набок? Нет? Ещё поверти! А плечевые лямки рюкзака не стесняют движения? Смотри, если разотрешь, не обрадуешься! Может, нагрузим тебя чем-нибудь? Ну-ка, влезь на стол, я хочу видеть, как ты в нем двигаешься!
Короче, Джеймс взял его в оборот так, что за четыре тестовых дня снаряжение Майка было не просто проверено, а истестировано вдоль и поперек. У снабженца брови поползли вверх, когда он увидел список требуемых Майком доработок.
— Парень, ты уверен, что это твоя первая вахта? — Он с подозрением смотрел на Майка. — Почему я тебя не помню? У нас не так много черных парней!
— Первая, сэр! — улыбался Майк. — Но мне помогал старый друг, у него их было семнадцать. Я долгое время работал с ним в Гуманитарной миссии. Есть такая контора.
— Увидишь его — передавай от меня большой респект, как говорится! — велел снабженец. — Уважаю! — Он ещё раз пробежал глазами список. — Вот тут и вот здесь он нашел недостатки, которые мы выявили только во время вахты! Чувствуется опыт! Ладно, парень, обычно новички не доставляют нам таких проблем, их и в вахту включают в самое теплое время, но из уважения к твоему старику мы постараемся исправить всё за сутки. Послезавтра приходи, заберешь свой эксклюзив.
Накануне отлета Майк ещё раз съездил к Джеймсу, попрощаться. Старик долго напутствовал его, то засыпая советами, то пожимая руку, то грустно вздыхая с ностальгией в глазах:
— Счастливый ты парень, сынок! Завтра будешь на Реакторе! Займешься настоящим, мужским, живым делом! Попробуешь себя на прочность и узнаешь, чего стоишь и на что способен! А мне сидеть тут, в чертовом офисе, и коптить воздух среди этих тепличных лоснящихся идиотов, что живут в тепле и комфорте всю жизнь и даже не представляют себе, что ради их безмятежности настоящие патриоты Новой Америки каждую минуту бросают вызов Холоду, рискуя собственной шкурой! Хотел бы я полететь вместе с тобой, сынок! Отчеты, квитанции, счета, бюрократы, алчные бабы, капризные слизняки вокруг… Мне тут всё до смерти обрыдло!
Майк лишь мысленно качал головой. Вы все там, в Полярном Бюро, отмороженные на всю голову! Это до какой степени странным надо быть, чтобы стремиться туда, откуда разок уже вернулся без ноги! Да если бы не Лив, он, Майк, никогда бы не сунулся за Полярный Круг! Здесь всяко поинтереснее будет, и плевал он на зарплату в Бюро, никакие деньги не помогут купить новую ногу! Но раз другого пути к Лив нет, то действовать нужно быстро и умно, чтобы не сидеть в этом чертовом Реакторе годами.
— Скажи, Джеймс, а какой наиболее сложный участок на Реакторе? — Майк постарался задать этот вопрос предельно будничным тоном. — Я имею в виду, где труднее всего работать? Где опасно, где у людей могут возникнуть проблемы и их придется спасать? Ну, как случилось с этим знаменитым парнем, Дэвидом Бронсоном! Что-то мне не улыбается с первой же вахты вернуться в госпиталь или куда похуже!
Хочется понимать, куда не стоит лезть по первому разу!
— В Реакторе нет простой работы! — важно заявил Джеймс. — И новичков никогда не посылают в опасные места, в первую вахту тебе это не грозит. Ну, если только форс-мажор! А так возле тебя всегда будет рядом кто-нибудь из опытных полярников. А вообще ты мыслишь здраво, молодец! Вот что я тебе скажу: самая сложная работа — это подрывы ледника в зимний период, в самый разгар холодов и ветров. Этим занимаются только настоящие профессионалы! Я занимался этим двенадцать вахт! — Он гордо расправил плечи. — Но если рассуждать об опасности, то самое опасное — это Могильник. Работа там несложная, но мой тебе совет: держись от него подальше любыми способами. Гиблое там место. У команд, что на Могильник ездят, самые высокие надбавки. Выше разве что только у научного персонала, что управляет ХААРПом, да и то не у всех. Но эти деньги того не стоят! Радиация, уродливое мутировавшее зверье, оно там вечно голодное и бросается на всё, что шевелится, плюс двести километров до Реактора по ледниковой расщелине… Если Воронка застанет — всё, конец. Никаких шансов. Так что на эту работу не соглашайся ни за какие деньги, а остальному тебя научат!
Звучало действительно угрожающе и жутко. Пожалуй, в Могильник Майк точно работать не пойдет, мертвый он Лив не нужен. Остаются подрывы ледника, и Бронсон, кстати, вроде тоже работал именно там. А вообще надо будет внимательно разобраться на месте. Конечно, в первую же вахту совершить подвиг вряд ли повезет, но во вторую уже надо что-то делать, время идет. Не приведи господь, отец Лив захочет выдать её замуж против воли!
Перед сном Майк написал ей письмо, в котором рассказал, что покидает Новую Америку ради неё и что скоро Лив сможет не прятать свои чувства к нему, потому что он станет для неё достойной парой и они навсегда будут вместе. Никогда раньше он ей писем не писал, её адреса у него не было, а узнать было не у кого. Спрашивать напрямую Майк не хотел. Лив никогда не появлялась в миссии одна, и такой вопрос неизбежно поставит её в неловкое положение. Вряд ли она смогла бы ответить. Поэтому он утащил из офиса Джеймса фирменный конверт Гуманитарной миссии и написал письмо на бумаге, адресовав его лично мисс Шекельсон, главе дизайнерского дома «Нуар». Она получит письмо под видом официального документа, обязательно прочтет, и ей, как натуре чувствительной, будет приятно держать в руках лист бумаги. Майк читал где-то в интернете, что бумажное письмо — это сейчас очень романтично. На всякий случай он сперва набрал текст на компе, чтобы проверить грамотность, а уже потом перерисовал его на бумагу. Утром, по дороге в центральный офис Полярного Бюро, он занес конверт в службу доставки.
— Всем пристегнуться! — Бригадир Уокер поднялся с кресла и посмотрел на новичков, ерзающих на посадочных местах пассажирского трюма шаттла. — Эй, Батлер, тебя тоже касается! Чего ты там возишься, ремнем в защелку попадать не научился?
Сидящий рядом Перес захихикал, и его смех подхватил ещё кто-то. Майк недовольно скривился и зло покосился на него. Тоже мне, специалист по шаттлам нашелся!
— Простите, сэр! — Майк торопливо пристегнулся. — Я раньше никогда не летал… всё готово, сэр!
— А ты, Перес, заткнись! — посоветовал бригадир лыбящемуся выскочке. — Смеяться будешь, когда обратно полетишь, живой и здоровый! А до тех пор смеяться над всеми вами буду только я! Ты всё понял, Перес?!
— Да, сэр! — Довольная гримаса мгновенно сползла с лица Переса. Остальные заткнулись ещё быстрее. Бригадир занял своё место, и Майк принялся осматриваться вокруг.
Прямо сказать, зрелище было удручающим. Огромный стальной гроб, рассчитанный на пятьдесят человек, все сидят впритирку, словно горошины в банке. Если эта штука упадет, проводить спасательную операцию точно будет бесполезно. Лучше не спрашивать, проводятся ли они в таких случаях вообще. Раньше, работая в миссии, Майк пару раз видел прибытие и отправление вахты. Старый Джеймс всегда выходил провожать шаттлы. Пришел он и на этот раз. Оказалось, что бригадир Уокер с ним знаком, и Майку даже позволили пару минут поговорить со стариком, пока остальные грузились в шаттл. Теперь все расставания позади, осталось только красиво взмыть в чистое небо над залитой яркими лучами весеннего солнца гладью аэродрома.
— Внимание! Говорит командир корабля! — зазвучали динамики. — Приготовиться к старту! Всем проверить надежность крепления страховочных ремней! Расстояние до точки посадки одиннадцать тысяч пятьсот километров, время полета два часа пятнадцать минут! Для тех, кто летит впервые, объясняю: полет осуществляется по условно-баллистической траектории, так что будут перегрузки. Если у вас сперло дыхание или все внутри словно оборвалось — не торопитесь наложить в штаны от страха, это нормально, так и должно быть! А теперь, дамы и господа, расслабьтесь и получайте удовольствие!
Динамики замолкли, и Майк подумал, что среди пассажиров шаттла не меньше четверти женщин. Почему-то ему всё время казалось, что женщин среди полярников должно быть очень мало. Группа новичков, заступающая на эту вахту, состояла только из молодых парней, и на их фоне опытные полярницы бросались в глаза ещё сильнее. Да уж, привлекательными их в арктическом снаряжении не назовешь, отметил про себя Майк и в очередной раз задумался, почему только новичков посадили в шаттл в обычных рабочих комбинезонах, предназначенных для работы внутри отапливаемых помещений. Остальные сидели в кресле в арктическом снаряжении, полностью расстегнутом, отчего люди занимали ещё больше места в и без того тесном трюме. Им что, совсем не жарко? Вот ему, например, жарко даже в обычном комбезе. В этот момент шаттл взревел двигателями, и из динамиков вновь зашипел голос командира корабля:
— Взлет через полторы минуты! На время набора высоты и снижения освещение будет выключено! Кнопки обогрева сиденья и вентиляции расположены в спинке впередистоящего кресла! Приятного полета, дамы и господа!
Шаттл сдвинулся с места и покатил куда-то, время от времени меняя направление движения. Майк вспомнил, как это выглядело из окон офиса миссии: десяток шаттлов, сверкая на солнце надраенной обшивкой, элегантно плывут по рулежным дорожкам, выходя на взлетную полосу. Потом крылатые машины срываются с места в стремительном ускорении и отрываются от земли. Однако изнутри полет оказался совсем не таким бравым, как снаружи. Картина красиво взлетающих один за другим шаттлов, исчезающих в ясном небе, сейчас превратилась в истеричное дрожание листов пластика, составляющих внутреннюю обшивку салона. А впечатляющий грохот преодоления крылатыми машинами звукового барьера Майк в первую секунду принял за взрывы тех шаттлов, что поднимались первыми. Потом освещение погасло, грудь сдавило перегрузками, дышать стало очень некомфортно, и несколько минут набора высоты он чувствовал себя на грани удушья. Судя по тому, что никто из опытных полярников не издал ни звука, полет проходил нормально, и оставалось только терпеть.
Наконец давящая на тело тяжесть пропала, и Майк смог отдышаться. Почти сразу в трюме стало прохладно, и он посмотрел на вшитый в лацкан комбинезона термометр. Он показывал плюс восемнадцать, и Майк предпочел включить обогрев сиденья и засунуть руки в карманы. Могли бы и на них надеть снаряжение, недовольно поморщился он. Джеймс перед самым вылетом торжественно сообщил, что это делается потому, что все новички должны пройти обязательный ритуал при первом полете, но не сказал, в чем именно он заключается. Теперь смысл его был понятен — новоиспеченные полярники должны мерзнуть весь полет. Тоже мне, поборники традиций! Нет, они точно тут все отмороженные… Обогрев сиденья пригревал исправно, в отличие от выходок начальства, у которого явно не все дома, и Майк незаметно для себя уснул. Проснулся он от звука вновь заработавших динамиков:
— Внимание! Начинаем снижение! Всем застегнуть снаряжение и проверить ремни безопасности!
Сидящие в креслах люди одновременно завозились, застегиваясь и помогая застегнуться соседу. Майк удивленно посмотрел на бывалых полярников, краем глаза замечая столь же растерянные взгляды остальных новичков, как вдруг шаттл словно рухнул вниз, и все мысли мгновенно вылетели у него из головы. В одну секунду все внутренности словно оторвались и рванулись к голове, в груди будто разорвалась ледяная бомба, и Майк инстинктивно дернулся, пытаясь вскочить с кресла. Привязные ремни скрипнули, удерживая его на месте, и он почувствовал, как на лбу выступает холодная испарина.
— Спокойно, парни, это скоро пройдет. — На этот раз бригадир Уокер удосужился обернуться и посмотреть на новичков. — Шаттл снижается. Чем быстрее он это сделает, тем безопаснее. Батлер, ты в порядке?
— Да, сэр! — выдавил из себя Майк. Ни черта он не в порядке, но потерпит. Если какой-то там Перес терпит, то ему это вообще запросто. И как только женщины не визжат от этого «снижения», больше похожего на падение?!
Шаттл перешел на пологую траекторию, и сразу стало легче. К тому моменту, когда машина коснулась посадочной полосы и вся внутренняя обшивка вновь затряслась, реагируя на торможение, Майк успел успокоиться. Несколько минут шаттл катился куда-то, после чего сделал пару поворотов и остановился.
— Мы на месте, — заявили динамики. — Встречающая команда готова. Бригадир Уокер, ваш выход!
Уокер поднялся с кресла, обернулся к новичкам, и взгляды всех полярников устремились на них.
— Первыми выходят новенькие! — сообщил он. — Господа, встаём и выстраиваемся в проходе друг за другом! По моей команде все бегут строго за мной! Никуда не сворачивать! Нам необходимо пробежать десять метров, аппарель шаттла опустится точно напротив входа в бункер! Предупреждаю, как только откроется вход, сюда, в трюм, начнет проникать Холод! Так что медлить не советую, это опасно для жизни! Итак! Десять метров! Бегом! По моей команде!
Бригадир Уокер обернулся к выходу, и Майк с ужасом увидел, как он натягивает лицевую маску и поднимает на голову капюшон. В следующую секунду входной люк распахнулся, превращаясь в аппарель, бригадир рявкнул:
— За мной!!! — и бегом бросился к выходу.
Перепуганные новички рванули следом под бурные аплодисменты остальных.
Холод Майк почувствовал внезапно и со всех сторон сразу. Едва он опрометью выскочил из шаттла, его словно швырнули в ванну с холодной водой. Все вокруг было засыпано снежной бесконечностью, посреди которой стояли какие-то постройки. Мгновенно воздух стал таким обжигающе холодным, что тяжело было сделать вдох, ноздри жестоко защипало, из глаз брызнули слезы, а в кожу лица и рук вгрызлось нечто настолько ледяное, что Майка пробил озноб, тут же сменившийся крупной дрожью. Десять метров от аппарели до спасительного входа он пролетел, не видя ничего, кроме приближающихся дверей. Как он вбежал внутрь, как его подхватили под руки и втолкнули в какое-то помещение, Майк не помнил. Ощущение реальности вернулось к нему уже внутри, вместе с голосом бригадира.
— Господа, разрешите представить — Его Величество Холод! — насмешливо заявил Уокер. — Поздравляю, вы только что прошли посвящение в полярники.
— Н… на чер-рт-та нужно т-такое посвящение?! — Майк, стуча зубами, дышал на окоченевшие пальцы и соскребал со щек замерзшие слезинки.
— Чтобы каждый из вас знал, куда попал! — жестко отрезал бригадир. — Всем слушать меня! Вы только что провели пять секунд без арктического снаряжения на открытом воздухе при температуре минус сорок восемь градусов по Цельсию! Сейчас на поверхности почти полный штиль, скорость ветра одна десятая метра в секунду. Иными словами, вы почувствовали на своей коже самое ласковое проявление Холода из всех возможных! Как оно вам после безбедной жизни при вечном плюсе?! Так вот, обычно здесь гораздо холоднее. Температура ниже, и ветер, как правило, — сильный. И на поверхности снаряжения у нас всегда от восьмидесяти до ста градусов ниже ноля! Между собой мы называем это «температура на коже». Потому что именно столько будет у вас на коже, если вы забудете своевременно зарядить аккумуляторы своего костюма или по безалаберности выйдете на улицу с неисправной системой обогрева! Поэтому! Все правила, инструкции, технику безопасности и советы опытных коллег исполнять неукоснительно! Это вам не бюрократические придирки Новой Америки! Ваша жизнь в ваших руках! Все меня поняли?
Уокер окинул их требовательным взглядом, и новички торопливо закивали в ответ.
— Отлично! — подытожил он. — Сейчас сюда принесут ваши вещи, и я покажу вам, где вы будете жить ближайшие пять месяцев.
Глава 3
Ползущий между двух рядов полузасыпанного снегом проволочного ограждения вездеход вновь остановился, и Андерс, одной рукой указывая Майку на двухметровый сугроб, сделал взмах другой, мол, давай! Майк надавил на рычаги управления воздушной турбиной, и мощный поток воздуха с оглушительным ревом ударил в снежный завал, в считаные секунды разметав его до самой ледяной поверхности. Майк понизил мощность обдува и провел воздушной струей от одной металлической стойки ограждения до другой, очищая от наносов фрагмент ограждения. Толстенная проволока Завесы, более напоминающая трос и свитая в замысловатую сеть пятиметровой высоты, вяло дрожала под давлением завывающей чуть ли не на весь Реактор турбины. Не удивительно, подумал Майк, Завеса изготовлена из сверхпрочных материалов, не теряющих крепость при очень низких температурах, и способна выдержать любой ураган. Но Воронка способна повредить даже её.
Глаз Бури сформировался прямо над Реактором позавчера, прямо во время ужина. Майк находился в столовой, когда громкоговорители системы оповещения застрекотали сигналом штормового предупреждения максимальной степени опасности и голос дежурного по бункеру торопливой скороговоркой произнес:
— Внимание! Воронка над базой! Тепловые завесы внешних выходов — на полную мощность! Спасательным командам срочно прибыть к входам! Повторяю! Над Реактором формируется Воронка! Спасательным командам прибыть ко входам! Госпиталю приготовиться к принятию пострадавших!
Сидевшие вокруг люди стали выскакивать из-за столов, мгновенно забыв об ужине, и бегом покинули столовую. Майк до такой степени не ожидал ничего подобного, что с перепуга забыл свою должностную инструкцию и замешкался, растерянно озираясь. Помещение, в котором полминуты назад принимало пищу полторы сотни человек, стремительно опустело.
— Батлер! Скорее за снаряжением! — Пробегающий мимо Перес схватил его за локоть и попытался тащить за собой. — Мы должны быть на минус первом через пять минут! Уокер уже где-то там!
Способность соображать вернулась к Майку, и он рванулся за Пересом, опрокинув стул. Согласно инструкции, при объявлении тревоги «Воронка» его бригаде полагалось первым делом надеть арктическое снаряжение и разбиться на спасательные команды согласно аварийному расписанию. Далее необходимо действовать, как отрабатывали на тренировках в первые дни. Но за полтора месяца вахты Воронок не возникало, и эта тревога застала Майка врасплох. Он со всех ног помчался в раздевалку и, только оказавшись у своего шкафа, понял, что до сих пор держит в руке столовую ложку. В раздевалке уже почти никого не осталось, и Майк принялся торопливо одеваться, стремясь успеть на своё место хотя бы раньше Переса.
Существование в условиях запредельно жестокого Холода обходится крайне недешево. Количество персонала на Реакторе скрупулезно рассчитано, учтена каждая мелочь: запасы еды, воды, жилой и рабочей площади, тепло — и воздухообмен. Не обремененных работой, и тем более лишних, людей здесь не найдешь, и в случае экстренного происшествия каждый становится спасателем. Сегодня ты, волею случая оказавшись в бункере, спасаешь тех, кого буран застал снаружи, завтра те, кому повезло больше, спасают тебя. И если не хочешь, чтобы в решающую минуту тебя не миновала рука помощи, никогда не забывай вовремя протягивать свою. В тот день Майк осознал это очень хорошо.
Когда они с Пересом прибежали к лестнице минус первого этажа бункера, где согласно аварийному расписанию находилась точка сбора их спасательной команды, все были уже там. Старший команды окинул их быстрым взглядом и коротко сообщил в рацию, что Спасательная-7 готова к работе. В их обязанности входило принимать пострадавших у спасателей сверху и оперативно доставлять в медицинский пункт. Складные передвижные платформы для транспортировки раненых извлекли из стенных ниш, собрали и установили на колеса.
— Перес, Батлер, ко мне! — Андерс, немолодой полярник, отрабатывающий одиннадцатую смену, кивнул им на свою платформу. — Батлер, ты тянешь, я толкаю, Перес открывает перед нами двери. На поворотах осторожнее, идущие впереди платформы не обгонять, толчею не создавать, медикам под руку не лезть!
Он закончил фразу и обернулся к открывающимся дверям. С первого этажа уже начали поступать пострадавшие. Десятка полтора человек в заснеженном снаряжении, опираясь на спасателей, двигались самостоятельно и от платформ отказались. Один из них уже снял капюшон и очки, и, стянув с лица маску, с болезненной гримасой растирал нос.
— Рон! — Андерс сделал шаг ему навстречу. — Ты в порядке? Что у тебя с носом? Очки съехали?
— Да, черт их забери! — ещё сильнее сморщился тот, не переставая растирать нос. — Съехали с маски на кожу и в одно мгновение раскалились от холода так, что чуть без глаз не остался! Мне крупно повезло — бункер оказался рядом, так бы нос превратился в кусок мороженого мяса!
— Двигай в госпиталь. — Андерс вгляделся в лицо Рона. — Кажется, ткани не успели омертветь. Кого-нибудь накрыло?
— Парней из третьей команды, — тоскливо кивнул тот. — Сегодня мы дежурим на подстанции, они как раз за мной на ужин шли. Кто-то наверняка успел пристегнуться, но Воронка образовалась точно над Реактором, удар воздушных масс был ужасной силы!
— Ничего, Уокер их вытащит, — успокоил его Андерс, — иди в госпиталь, приятель, не трать время.
Рон побрел догонять своих сослуживцев, и несколько минут с первого этажа никто не появлялся. Андерс не сводил глаз с лестницы и каждые тридцать секунд смотрел на часы, мрачнея всё сильнее.
— Сколько? — вдруг произнес старший спасательной команды. На Андерса он не глядел, стоял, точно так же задрав голову, ждал появления людей сверху.
— Три тридцать, — хмуро ответил Андерс, глядя в ту же сторону. — У них осталось сорок секунд.
Майк хотел было спросить, в чем дело, как вдруг понял, о чем идет речь. Там, наверху, Воронка. Это значит, температура в минус сто сорок градусов по Цельсию и ветер сто двадцать метров в секунду. В таких условиях обогрев снаряжения выдерживает четыре минуты, после чего у человека остается ещё десять секунд. На занятиях это объяснял каждый эксперт. Как только с момента появления Воронки пройдет пять минут, все спасательные мероприятия прекращаются. Потому что спасать к этому моменту уже некого.
— Сколько? — повторил старший, не меняя позы.
— Четыре ноль пять. — Андерс машинально сделал шаг на первую ступеньку. — Кто-то идет!
По лестнице загрохотали шаги, и показалось несколько покрытых снегом человек, тащащих на руках пятого. Следом за ними появилась ещё одна группа, затем ещё. От спускающихся людей сильно тянуло холодом. Передовая группа почти бегом спустилась по лестнице, и Андерс отработанным движением вытолкнул к ним платформу. Спасатели уложили на неё бездыханное тело, и полярник рявкнул:
— Перес! Двери! Батлер! Пошел! Бегом!
Их троица бросилась по центральному коридору к повороту на госпиталь. Следом уже грохотала следующая платформа и раздавался треск липучек и хруст молнии. Перед очередными дверьми Майк перешел с бега на шаг, чтобы не врезаться в Переса, и, втягивая в проем платформу, оглянулся. Андерс на ходу расстегивал одежды пострадавшего. Тот был бледен, словно мрамор, его тело безвольно подрагивало на трясущейся платформе, будто наполненный водой резиновый манекен, в уголках губ поблескивали начавшие таять ледышки.
— Шевелись, парень! — зло зарычал на него Андерс, налегая на платформу. — Представь, что это ты лежишь здесь, а он тащит тебя к докторам! Двигай! Двигай!
Майк вцепился в свой поручень и бросился бегом, чувствуя, как тело пробивает нервная дрожь. Этот человек, на платформе, он выглядит, словно замерзший насмерть! Белый, словно мел! Не приведи господь, если он умрет прямо тут, потом этот Андерс еще скажет, что Майк тащил платформу недостаточно быстро. С такой злобой рычит на него, словно собрался в горло зубами вцепиться!
— Быстрее, Батлер!!! — заорали сзади, и Майк узнал голос бригадира Уокера. — Шевели своей черной задницей, твою мать!!!
В госпитальный холл Майк влетел, задыхаясь не столько от усталости, сколько от страха. Он не рискнул отпустить платформу и с размаху врезался в стену, не успевая остановиться. В последнюю секунду ему удалось выставить вперед плечо и спасти голову от удара. Сзади в поясницу больно ударилась платформа, и наперебой загремели голоса. Майк, сдерживая стон, развернулся. Вокруг раненого суетились медики, вытаскивая его из снаряжения. Рядом с Майком стоял Уокер, похоже, он бежал за той платформой, что катили следом за ними. В холл одна за другим вбегали члены их спасательной команды с уложенными на платформы, обмороженными людьми. Медицинский персонал подхватывал пострадавших и исчезал вместе с ними за дрожащим маревом тепловой завесы, перекрывающей вход в госпитальный стационар.