Основные идеи
· Опекая человека, мы считаем его беспомощным, часто принимаем решения за него. Заботясь, мы признаем его самостоятельность.
· Гиперопека мешает человеку осознавать свои потребности, расти и развиваться.
· За гиперопекой, как правило, скрываются психологические травмы, стремление к контролю и желание наполнить жизнь смыслом.
Грань между заботой и опекой тонка, однако для семейного психотерапевта Марии Дьячковой разница очевидна. «Опека связана со словом «беспомощность». Мы направляем внимание на того, кто не способен сам о себе позаботиться: на маленького ребенка, пожилого или недееспособного человека», – объясняет она. При этом опекающий часто принимает решения за подопечного.
Забота же основана на потребности отдавать, желании делиться с тем, кто справится и без чужой помощи. В наших глазах тот, о ком мы заботимся, не слаб: он вполне самостоятельный, «равный» нам, но наше внимание будет ему приятно.
Забота присутствует и в детско-родительских, и в партнерских отношениях, а вот есть ли в них место опеке? Попробуем разобраться.
«Мама, я голодный или замерз?»
В отношениях между родителем и ребенком опека и забота – базисные понятия, но по мере взросления ребенка их соотношение меняется. Новорожденный абсолютно беспомощен, не способен сам себя накормить, позаботиться о себе. Родитель распознает его потребности и своевременно их удовлетворяет. Это опека, и она вполне уместна и оправданна. По мере того как малыш растет, мать учит его удовлетворять свои потребности: сообщать о чувстве голода, пользоваться ложкой, мыть яблоко и развлекать себя. Это уже проявление заботы.
Ребенок взрослеет, и потребности становятся сложнее: к элементарным физиологическим добавляются эмоциональные. Когда малыш расстроен или напуган, ему нужно, чтобы его успокоили. Важно, чтобы взрослый не «отбирал» неприятное чувство («Облаяла собака? Не пойдем больше в этот парк!»), а просто был рядом, когда сын или дочь переживает. Например, держа ребенка за руку, можно предложить ему погладить собаку в наморднике – а значит, помочь встретиться со страхом в безопасной ситуации. Таким образом малыш учится справляться с разными эмоциями и состояниями, рассчитывая на поддержку взрослого. Родитель помогает ребенку осознавать свои потребности, и тот растет и развивается. Это и есть заботливое отношение.
«Детям необходимо время от времени переживать здоровую фрустрацию, – поясняет Мария Дьячкова. – В этот момент ребенок обнаруживает: не все, что ему нужно, находится в пределах его тела и доступно прямо сейчас. Так приходит понимание, что надо что-то сделать самому или обратиться за помощью. Удовлетворяя потребность, ребенок неизбежно меняется внутренне, а значит, развивается».
От «гиперопекающих» мам часто можно услышать: «мы поспали», «мы сдали экзамен», «мы поступили в институт»
Нередко взрослый лишает ребенка возможности встретиться со здоровой фрустрацией, предвосхищая его желания. В результате ребенок не осознает ни самих потребностей, ни адекватных средств их удовлетворения. «Мама, я голодный?» «Нет, Яша, ты замерз!» – этот диалог из одесского анекдота полностью отражает то, что психологи называют гиперопекой.
«Мама кормит ребенка, хотя он еще не успел проголодаться, – объясняет Мария Дьячкова. – Он никогда не почувствует голод, ведь мать нейтрализует на корню саму возможность испытать его. Гиперопека – извращенное понимание заботы, попытка оградить ребенка от любого дискомфорта. Мать забирает у малыша его право на развитие, у него нет необходимости что-то предпринимать, менять в себе».
В таких семьях дети не знают, чего хотят и куда им двигаться. За них думают и живут взрослые. От «гиперопекающих» мам часто можно услышать: «мы поспали», «мы сдали экзамен», «мы поступили в институт». В ребенке они видят функцию, а не личность, рассматривают его как существо, вокруг которого нужно вертеться. «Я на него всю жизнь положила», – излюбленная фраза опекающих мам. Ребенок создает смысл в жизни матери, но своего смысла у него нет – его «отнял» взрослый.
«Сделай так, чтобы я не ревновала»
В отношениях взрослых людей забота проявляется в удовлетворении потребностей партнера «по запросу», по желанию, ведь в отличие от младенцев мы можем сказать о том, в чем нуждаемся.
«Допустим, я нуждаюсь в признании и внимании, – поясняет Мария Дьячкова. – Я сообщаю об этом партнеру, но это вовсе не значит, что он обязан удовлетворять мою потребность именно так, как я себе это представляю. Если я требую от партнера конкретного действия: подарить мне «миллион алых роз» или кольцо с бриллиантами – это тревожный сигнал. Еще хуже – ждать, что он сам догадается, чего я хочу. Или, например, ревнуя партнера, я настаиваю, чтобы он «не давал мне повода». Что он должен делать? Скрывать свою сексуальность? А если мне только кажется, что он дает повод? Тем самым я как бы говорю партнеру: «Я не справляюсь, справься ты». Я сознательно признаю себя слабой, немощной, требующей опеки. Это переводит нас в плоскость детско-родительских отношений, когда один из взрослых партнеров выбирает инфантильную позицию».
Такое искаженное понимание заботы сегодня, к сожалению, распространено довольно широко.
Что скрывается за гиперопекой?
Гиперопека – лишь симптом, внешнее проявление более глубоких проблем. Что за ней может скрываться?
1. Травма плюс травма. Часто партнеры негласно заключают взаимовыгодный контракт, торгуются, выменивая свои потребности. «Ты зарабатываешь и обеспечиваешь мне ощущение безопасности, а я активно демонстрирую твою успешность». Здесь снова можно говорить об отношении к человеку как к функции. Часто такие союзы образуют глубоко травмированные люди.
Такое состояние пары довольно устойчивое. «У меня нет левой ноги, у тебя – правой. Мы объединяемся, и теперь мы – полноценный двуногий человек». Не замечать отсутствия ноги у другого – удобный бартер, – комментирует Мария Дьячкова. – Встречается и крайняя степень извращенной «взрослой» опеки, когда я не даю партнеру возможности осознать, что с ним что-то не так. Например, не даю мужу понять, что он алкоголик: «Нет-нет, это все проблемы на работе» или «Это я тебя расстроила». Я стремлюсь так опекать другого, чтобы он даже не задумывался о том, что может быть иначе и стоит изменить себя и свою жизнь. Ведь тогда и мне придется меняться».
Рано или поздно человек может осознать проблему и заняться собственным излечением – сам или с помощью психолога. А кто-то предпочитает жить «без ноги» долгие годы, лишь бы не остаться в одиночестве.
Иногда взрослый добровольно отказывается от ответственности за себя, соглашается играть роль безвольного, застенчивого, слабого
2. Контроль и недоверие. Завуалированная цель гиперопеки – контроль за потребностями, желаниями, фантазиями другого. В здоровых отношениях (родителя и ребенка или двоих взрослых) это невозможно, да и ненужно. А если отношения нездоровые? Тогда опекающий нарушает границы партнера: читает переписку, проверяет телефон. Такое встречается не только в отношениях мужчины и женщины, но и взрослых детей и родителей.
3. Стремление наполнить жизнь смыслом. Случается, что мать контролирует не только детей, но и внуков, подменяя собой или вытесняя родителей. Таким образом она наполняет жизнь «чужим» смыслом, ощущает свою нужность и важность. Иногда взрослый добровольно отказывается от ответственности за себя, соглашается играть роль безвольного, застенчивого, слабого, «заблудившегося». Яркий пример – сын-наркоман и его мать. Мать выплачивает долги ребенка за дозы, оправдывает перед начальством его прогулы. В обмен она чувствует себя нужной, ее жизнь обретает смысл.