Было около часа ночи, когда Карл, ночной портье отеля "Уиндермиер",
начал гасить свет в холле. Голубой ковер сразу потемнел на несколько тонов;
полумрак заполнил кресла призрачными тенями и подернул сумрачные углы
паутиной воспоминаний.
Детектив Тони Резек зевнул. Склонив голову на плечо, он лениво
прислушивался к тихой и волнующей музыке, доносившейся из музыкального
салона. Внезапно раздался посторонний звук. Тони недовольно нахмурился.
После часа ночи холл принадлежал только ему, и никто не мог отнять у него
этого права. Но рыжеволосая девушка вносила элемент дисгармонии в привычный
порядок.
Внезапно лицо его разгладилось, и в уголках губ появилось подобие
улыбки.
Обладая вполне ординарной внешностью, будучи низкорослым, даже
невзрачным, полноватым человеком слегка за тридцать, Тони, как ни странно,
имел длинные тонкие пальцы и беспокойный характер.
Его пальцы были похожи на пальцы фокусника; нервные, чувствительные, с
идеально отполированными ногтями, они как будто жили своей отдельной жизнью;
то пробегали по воображаемой клавиатуре фортепиано, то замирали на лосином
зубе, прикрепленном к цепочке его карманных часов. Прекрасные пальцы... Тони
с удовольствием размял их, и в его зеленоватых глазах отразилась
безмятежность.
Он снова нахмурился. Музыка начинала раздражать. С неожиданным
проворством он резко подскочил, все так же держа пальцы на цепочке. Только
что он спокойно сидел - и вот он уже на ногах; стоит, прислушиваясь, как
будто перемена его положения в пространстве не более, чем оптическая
иллюзия...
Едва слышно ступая по голубому ковру Тони устремился под арку, откуда
доносилась музыка. Теперь в ее звуках слышалось что-то знойное и опьяняющее.
Рыжеволосая девушка, как завороженная, не сводила глаз с динамика,
словно перед ней играл настоящий оркестр. Ее губы были сложены в загадочной
полуулыбке.
Она сидела на софе, по-турецки поджав под себя ноги, среди огромного
количества подушек, и выглядела букетиком на витрине цветочного магазина.
Девушка не обернулась. Сидела, не шелохнувшись, обхватив руками коленку
цвета спелого персика. На ней был шелковый жакет, расшитый черными бутонами
лотоса и украшенный лентами.
- Вам нравится Гудмэн, мисс Кресси? - спросил Тони Резек.
Девушка медленно повернула голову. Даже в сумерках ее глаза излучали
фиолетовое сияние. Огромные глубокие глаза - без малейшего отблеска мысли.
Классическое лицо, отсутствующий взгляд.
Она не проронила ни слова. Тони сжал и разжал пальцы.
- Вам нравится Гудмэн, мисс Кресси? - мягко повторил он вопрос.
- Не настолько, чтобы доводить меня до слез,- томно ответила девушка.
Тони покачался на каблуках и посмотрел ей в глаза: большие, глубокие,
пустые. Он наклонился и выключил радио.
- Не поймите меня неправильно,- сказала девушка.- Гудмэн зарабатывает
деньги, а в наше время человек, который зарабатывает деньги, не нарушая
закона, заслуживает уважения. Но эта взвинченная музыка кажется мне
холодной. Я предпочитаю что-нибудь гармоничное.
- Тогда Вам должен нравиться Моцарт,- сказал Тони.
- Ладно, продолжайте издеваться,- сказала девушка.
- Я совсем не издеваюсь, мисс Крещен. Я думаю, что Моцарт - величайший
из людей, живших на свете, и Тосканини - пророк его.
- А я думаю, вы обычная ищейка. - Она положила голову на подушку и с
интересом посмотрела на него сквозь длинные ресницы.
- Сделайте мне чуть-чуть этого Моцарта, - шутливо попросила она.
- Уже слишком поздно, - вздохнул Тони. - Я его не найду.
Она смерила его долгим, загадочным взглядом.
- Следишь за мной, шизик? - Она тихонько засмеялась. - Что я такого
сделала?
Тони улыбнулся на весь рот, как клоун.
- Абсолютно ничего, мисс Кресси. Но Вам нужно на свежий воздух. Вы уже
пять дней живете в этом отеле и ни разу не выходили на улицу. А номер у Вас
на самом верху.
Она снова засмеялась.
- Ну, давай, расскажи что-нибудь такое, а то мне скучно.
- Как-то приехала сюда девушка. Целую неделю жила, совсем как вы. Я
хочу сказать, не выходила никуда. Почти ни с кем не разговаривала. И как вы
думаете, что она сделала?
Девушка внимательно посмотрела на Тони.
- Уехала, не заплатив по счету? Она вытянула руку и плавно покачала ею
в воздухе, словно это была лодочка среди волн.
- Хорошо бы! Она попросила, чтобы ей прислали счет, заплатила. Потом
велела посыльному зайти за чемоданами через полчаса. И вышла на балкон...
Девушка чуть наклонилась вперед, глаза ее стали серьезными, рука лежала
на персиковом колене.
- Как ты сказал, тебя зовут?
- Тони Резек.
- Еврей?
- Да, - ответил Тони. - Польский.
- Рассказывай дальше, Тони.
- В каждом номере есть свой балкон, мисс Кресси. Слишком низкие перила
для четырнадцатиэтажного здания. Ночь была темная. Как она прыгнула, никто
не видел...
- Ты все придумал, Тони. - Ее голос перешел в сухой шепот.
Он снова улыбнулся, как клоун. В его спокойных зеленоватых глазах
отражались волны ее волос.
- Ева Кресси, - задумчиво сказал он.- Имя, которое должно быть написано
лучом света.
- А теперь она ждет высокого брюнета, ни на что не годного, Тони. И ты
никогда не поймешь, какой в этом смысл. Когда-то я была за ним замужем.
Может, это еще и не конец. За одну короткую жизнь можно совершить немало
ошибок.
Пальцы ее руки, лежавшие на колене, разжались до предела, потом с силой
сжались в кулак. Даже при этом неверном свете каждый сустав блестел, словно
фигурка из слоновой кости.
- Я когда-то плохо с ним поступила. Обидела его, нечаянно. Тебе этого
тоже знать не надо. Все дело в том, что я у него в долгу.
Тони нагнулся и включил радио. В теплом воздухе раздались звуки вальса.
Какой-никакой, но вальс. Он сделал погромче. Из динамика брызнула мелодия,
полная фальшивой грусти. С тех пор, как старой Вены уже нет, вальс всегда
вызывает грусть.
Девушка наклонила голову набок, попыталась подпевать, но после
нескольких тактов замерла с полуоткрытым ртом.
- Ева Кресси,- сказала она.- Это имя горело в небе. Над ночным клубом
для бродяг. Над притоном. После облавы буквы погасли.
Он шутливо подмигнул ей.
- Какой же это был притон, если вы выступали там мисс Кресси. Оркестр
всегда исполнял этот вальс, когда старый швейцар расхаживал взад-вперед
перед входом в отель, позвякивая своими медалями. "Последняя улыбка". Эмиль
Дженнингс. Это, конечно, Вам уже ничего не говорит, мисс Кресси.
Он сделал три шага к выходу, обернулся.
- Я должен проверить, все ли двери закрыты. Надеюсь, не очень вам
помешал. Вам уже пора спать. Довольно поздно.
Вальс закончился, и раздался голос диктора. Девушка попыталась его
перекричать.
- Насчет балкона ты все придумал? Он согласился:
- Возможно. Больше не буду.
- Вряд ли, Тони.- Ее улыбка была, как опавшая листва.- Подходи еще
как-нибудь, поговори со мной. Рыженькие не выбрасываются из окон, Тони. Они
ждут и стареют.
Он внимательно посмотрел на нее в последний раз и ушел по голубому
ковру.
Под аркой, ведущей к главному холлу, стоял швейцар. Тони еще не смотрел
туда, но уже знал, что там кто-то есть. Он всегда чувствовал, когда кто-то
был рядом. Он слышал, как растет трава, словно осел из "Синей птицы".
Швейцар сделал ему знак подбородком. Потное лицо над форменным воротничком
выглядело возбужденным. Тони подошел к нему; они вместе прошли под аркой и
вышли в темный холл.
- Есть проблемы? - устало спросил Тони.
- Там снаружи стоит какой-то тип, спрашивает тебя. Заходить не хочет. Я
стою, протираю окна, вдруг он подходит, такой высокий... "Позови-ка сюда
Тони",- говорит, а сам озирается.
- Понятно,- сказал Тони и пристально посмотрел в водянистые глаза
швейцара.- Кто это был?
- Он сказал Эл.
Лицо Тони приняло ничего не значащее выражение.
- Хорошо.
Он двинулся к выходу. Швейцар схватил его за рукав.
- Слушай, Тони... У тебя есть враги? Тони вежливо улыбнулся, сохраняя
все то же выражение лица.
- Слушай, Тони...- Швейцар не отпускал его руку.- Там стоит черная
машина, огромная, за квартал отсюда, напротив пивной. Рядом с ней парень,
сам снаружи, а ногу держит на педали. А тип, который тебя спрашивал, в таком
плаще, большом, темном, воротник поднят до самых ушей. И шляпу надвинул.
Лица и не видно... Говорит мне: "Позови-ка сюда Тони!" И озирается. У тебя
точно нет врагов, а, Тони?
- Разве что в налоговой инспекции,- ответил Тони.- Исчезни!
Слева - три лифта, справа - конторка. Из трех лифтов работает один. У
открытой двери молча стоит, скрестив руки на груди, ночной лифтер в
чистенькой униформе с серебристыми галунами. Мексиканец по фамилии Гомес.
Новенький, первую ночь работает.
С другой стороны - конторка. Розовый мрамор. Дежурный сидит, скучает.
Розовощекий франтоватый малый с усиками. Дежурный посмотрел на Тони и
подкрутил усы.
Тони погрозил ему пальцем. Дежурный отвернулся и, кажется, обиделся.
Тони миновал закрытый газетный киоск и, пройдя мимо аптеки, оказался у
двери, с начищенными медными ручками и большими стеклами в никелированных
рамах. Он чуть задержался перед своим отражением и, глубоко вздохнув,
расправил плечи, толкнул дверь и вышел на влажный, холодный воздух.
На улице было темно и тихо. Шум с Уилшерского шоссе почти сюда не
доносился. Слева у входа стояли два такси. Опершись на лобовое стекло,
таксисты курили и о чем-то разговаривали. Тони пошел направо.
Черная машина стояла метрах в двадцати. Горели подфарники и слышалось
слабое урчание мотора.
От машины отделилась высокая фигура. Держа руки в карманах, к нему
приближался человек в плаще с поднятым воротником. В зубах тлел окурок,
похожий на заплесневелый рубин.
На расстоянии двух шагов друг от друга оба остановились.
Человек в плаще сказал:
- Привет, Тони. Давно не виделись.
- Привет, Эл. Как делишки?
- Не жалуюсь.
Человек в плаще начал было вынимать руку из кармана, но остановился и
принужденно засмеялся.
- Совсем забыл. Ты ведь, наверно, не подашь мне теперь руки...
- Это ни к чему не обязывает,- сказал Тони.- Подавать руку умеют и
обезьяны. Чего ты хочешь, Эл?
- А ты все такой же толстячок, а, Тони?
- Похоже на то.
Тони как будто что-то попало в глаз. Он быстро заморгал, В горле
образовался комок.
- И нравится тебе эта работа?
- Работа, как работа.
Эл снова тихонько засмеялся.
- Не суетись, Тони. Значит, работа, как работа. Ну и ладненько. Тут у
тебя живет птичка одна, Ева Кресси. Порхала, порхала и залетела в твою
спокойную ночлежку. Пускай она выйдет. Прямо сейчас и быстренько.
- А что случилось?
Человек в плаще оглянулся по сторонам. В машине кто-то кашлянул.
- Да так - живет не по правилам. Ничего мы ей не сделаем, а тебе будет
хреново. Пускай выйдет. Даем тебе час.
- Ладно,- сказал Тони как-то неопределенно. Эл вытащил руку из кармана
и легонько толкнул Тони в грудь.
- Я с тобой не шучу, толстячок. Пускай выходит!
- Ладно,- повторил Тони безо всякого выражения.
Человек в плаще потянулся к дверце машины, открыл ее и скрылся в
салоне, словно длинная черная тень.
Изнутри послышались голоса. Человек снова вышел из машины. Он молча
подошел к Тони. В его глазах отражался тусклый свет уличных фонарей.
- Слушай меня внимательно, Тони. Ты всегда хотел быть чистеньким. Да,
братишка?
Тони промолчал.
Эл наклонился к нему совсем близко - теперь он действительно
превратился в тень.
- Тут дело темное, Тони. Ребята не хотят, чтобы я все рассказывал, но,
по-моему, тебе надо знать. Эта Ева была замужем за парнем по имени Джонни
Ролле. На днях Джонни вышел из Сент-Квентина. Отбывал там срок за
непреднамеренное убийство. Это из-за нее он сел. Как-то вечером ехал на
машине, поддатый был. И она с ним. Сбил прохожего. И не остановился. Она ему
говорит: иди, признавайся, а то сама пойду. Он не пошел. Ну, в общем, его
забрали.
- Сочувствую,- сказал Тони.
- Понял теперь? Ролсс всю дорогу хвастался, что когда выйдет, сразу
двинет к своей мадемуазель. Вернусь, дескать, все прощу. Главное, чтобы
ждала.
- Я-то тут при чем?
Голос Тони прозвучал хрипло, как треск рвущейся материи. Эл рассмеялся.
- Да это не все, Тони. Даже не главное. В общем, с ним хотят поговорить
крутые ребята, У Джонни был прикол в одной хате. Он и еще один козел дернули
от коллектива и забрали пятьдесят штук. Дружка его подкололи, теперь очередь
за Джонни. Что-нибудь понимаешь? Его ждут здесь, возле его рыженькой. Теперь
усек?
Тони нервно оглянулся. Один из таксистов докурил и бросил в сторону
окурок. Тони проследил его траекторию, увидел, как он с шипением гаснет на
мокром тротуаре. Мотор черной машины продолжал урчать.
- Я-то тут при чем? - сказал он.- Передам ей, чтобы вышла.
- Молодец, все понял.- Как там мама? Эл пошел обратно к машине.
Остановился.
- Нормально,- сказал Тони. - Скажи ей, что я про нее спрашивал.
- Спрашивать - это еще не все,- сказал Тони.
Эл резко повернулся и сел в машину. Машина словно нехотя тронулась с
места и стала набирать скорость. Фары осветили здание на углу; машина
свернула в переулок и исчезла, оставив за собой запах выхлопных газов.
Тони смотрел ей вслед, о чем-то размышлял. Потом пожал плечами и пошел
в отель.
Радиоприемник еще работал, но девушка уже ушла. Подушки, на которых она
сидела, до сих пор сохраняли форму ее тела. Тони нагнулся и потрогал их. Они
как будто до сих пор удерживали ее тепло. Тони выключил радио. Уходить не
хотелось. Постоял около глиняной пепельницы с белым песком и пошел к лифту.
Дежурный за конторкой изо всех сил боролся со сном. Воздух был густым и
тяжелым.
Около лифтов тоже был полумрак. Табло высвечивало цифру "четырнадцать",
значит, лифт на четырнадцатом этаже.
- Спать пошла,- пробормотал он про себя.
Дверь в комнатку портье открылась и оттуда вышел лифтер-мексиканец. Он
уже снял форму. Его черные глаза встретились с глазами Тони.
- Спокойной ночи, начальник.
- Ага,- рассеянно бросил Тони.
Он достал из кармана пиджака сигару и понюхал ее. Покрутил ее перед
глазами, внимательно изучая. Нашел трещинку. Нахмурился и спрятал сигару
обратно в карман.
Сверху раздался звук закрывающейся двери. На табло замелькали цифры.
Ярко освещенная кабина медленно опустилась на площадку. Открылась дверь, и
из лифта вышел Карл.
Его глаза встретились с глазами Тони. Во взгляде чувствовалось едва
уловимое замешательство. Верхняя губа влажно блестела.
- Слушай, Тони.,.
Тони ухватил его за руку и потащил в темноту холла. Горло сжимала
неизвестно от чего возникшая спазма.
- Где?..- Вопрос прозвучал бессмысленно.- Откуда ты?
Портье сунул руку в карман и вытащил доллар.
- Вот что мне дали.- Его глаза были как в тумане. За услуги. Имбирное
пиво со льдом в два часа ночи.
- Не увиливай,- чуть не взвизгнул Тони.
- Парень из номера 14-Б,- сказал Карл.
- А ну, дыхни!
Портье подышал рядом с его носом.
- Напился,- констатировал Тони с отвращением.
- Ну, выпил глоточек. Этот парень и угостил. Тони поднес к глазам
доллар.
- По моим сведениям, в номере 14-Б никто не живет.
- Теперь живут.- Карл облизал губы и несколько раз моргнул.- Высокий
брюнет.
- Ладно,- в голосе Тони сквозило раздражение.- Хорошо. Значит, парень
из номера 14-Б налил тебе стакан и дал доллар. И что теперь?
- Под мышкой у него пушка,- сказал Карл и снова моргнул.
Губы Тони сложились в улыбке, но в глазах появился безжизненный ледяной
блеск.
- Ты проводил мисс Кресси в ее комнату? Карл отрицательно покачал
головой.
- Гомес. Я видел, как они поднимались.
- Убирайся,- сквозь зубы процедил Тони.- И больше не пей с жильцами.
Он не двинулся с места, пока Карл не зашел к себе в комнатку рядом с
лифтами и дверь за ним не закрылась. Тогда он направился к конторке. Плита
из розового мрамора, чернильный прибор, регистрационный журнал в кожаном
переплете. Он постучал ладонью по мраморной плите. Дежурный выскочил из-за
матовой перегородки, как белка из своего дупла.
Тони достал из кармана список и положил его рядом с журналом.
- В номере 14-Б никто не живет,- произнес он строго.
Дежурный вежливо поправил галстук.
- Ты выходил, когда пришел этот парень?
- Кто именно?
- Тот, что приехал из Сан-Диего. Дежурный зевнул.
- Он ни про кого не спрашивал? Дежурный не закончил зевок и с
изумлением посмотрел на Тони.
- Спросил... Спросил, играют ли у нас тут свинг по вечерам. А что?
- Все. Вежливо, точно, быстро. Так и надо работать,- сказал Тони.
Он записал что-то на листочке и положил его в карман.
- Пойду проверю, все ли двери заперты. Наверху есть четыре пустых
номера. Не спи, парень.
- Да я не сплю,- пробормотал дежурный, снова зевая.- Приходи быстрее.
Без тебя не знаю, что мне и делать.
- Можешь пока сбрить свои усы,- сказал Тони и пошел к лифтам.
Он включил свет в одной из кабинок, нажал кнопку четырнадцатого этажа.
Когда лифт остановился, он выключил свет, вышел и закрыл дверь.
Вестибюль на этом этаже был самый маленький, не считая тринадцатого. На
каждой двери золотистыми буквами был обозначен номер. Тони подошел к 14-А и
приложил ухо к двери. Тихо. Ева Кресси, должно быть, или спит, или принимает
ванну, или вышла на балкон. Или сидит около самой двери и смотрит на стену.
Конечно, если она сидит и смотрит на стену, ничего не услышишь. Он подошел к
14-Б и приложил ухо. Здесь шорох. Кто-то кашляет. Похоже, там кто-то есть.
Кто-то один. Голосов не слышно. Тони нажал на перламутровый звоночек.
Послышались неторопливые шаги,
- Кто? - спросил гортанный голос.
Тони не ответил. Он тихо стоял и слушал. Вопрос повторился. С
неожиданной злостью Токи снова нажал на кнопку.
Мистер Джеймс Уоттерсон из Сан-Диего, которого он неплохо когда-то
знал, не стал бы так осторожничать, он должен был бы просто открыть дверь. А
тут что-то не так. За дверью тишина. Тони снова прислушался. Полная тишина.
Он вытащил связку ключей на массивной цепочке, нашел ключ от 14-Б и
осторожно вставил его в замочную скважину. Повернул ключ. Чуть-чуть надавил
на дверь, вынул ключ и замер.
- Ну? - Голос звучал жестко.- Чего остановился?
Тони полностью открыл дверь. Перед ним стоял высокий темноволосый
мужчина с бледным лицом. В руке он держал револьвер. Похоже, он умел
обращаться с оружием.
- Заходи,- сказал мужчина.
Тони вошел, закрыв дверь плечом. Его руки выглядели неуклюже, пальцы
напряженно застыли. Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
- Мистер Уоттерсон?
- Ну и что?
- Я из службы безопасности отеля.
- Весьма польщен.
Человек медленно отступил в комнату. Комната была большая, низенький
балкон окаймлял ее с двух сторон. На этом этаже в каждом номере был балкон.
В углу - камин, рядом - софа. На столике - поднос, на подносе - запотевший
стакан, удобное глубокое кресло. Человек подошел к нему и опустил револьвер.
- Польщен вниманием к своей особе,- сказал он.- И часа здесь не
нахожусь, как полиция наносит визит. Ищите. Ищите в шкафу, в ванной. Она уже
ушла.
- Вы с ней еще не встречались,- сказал Тони. На бледном лице мужчины
появились неожиданные морщины. Голос стал еще более хриплым.
- Кого это я еще не видел?
- Девушку по имени Ева Кресси.
Человек проглотил слюну. Он бросил револьвер на столик, тяжело
опустился в кресло. Видимо, у него был радикулит. Внезапно он улыбнулся.
- Значит, она все-таки здесь! А я про нее не спрашивал. Я парень
осторожный - и не спрашивал о ней.
- Она здесь уже пять дней,- сказал Тони.- Все ждет вас. Ни на минуту не
выходит наружу. Человек понимающе прикусил губу.
- Я чуток задержался на севере,- сказал он едва слышно.
- С дружками повидался?
Человек подскочил на месте и снова схватился за револьвер. Он стоял,
немного наклонившись вперед, внимательно глядя на Тони.
- Женщины слишком много болтают,- сказал он так, словно во рту у него
было что-то такое, что мешало ему говорить.
- Женщины не болтают, мистер Ролле,
- А? - Револьвер прыгал в его руке.- Чего-то я не пойму.
- Болтают не женщины. Мужчины с револьверами.
Снова наступило молчание. Человек медленно выпрямился. По его лицу
ничего нельзя было понять, но глаза смотрели пристально. Тони выглядел рядом
с ним маленьким, кругленьким, добродушным человечком с располагающей
внешностью и глазами чистыми, как родник.
- Да, эти ребята не дремлют,- сказал Джонни Ролле и провел языком по
пересохшим губам.- Работают в три смены. Спать им некогда.
- Вы знаете, кто они такие? - спросил Тони, понизив голос.
- У меня есть девять догадок, и двенадцать из них будут правильными.
- Крутые ребята,- сказал Тони и улыбнулся краешком губ.
- А где она? - нетерпеливо спросил Джонни Ролле.
- Как раз в соседнем номере.
Человек положил револьвер на столик и подошел к стене. Он долго смотрел
на обои, потом открыл дверь на балкон, сжал пальцами перила. Когда он снова
обернулся, на его лице было странное выражение. Глаза потеряли жесткость,
морщины разгладились. Он подошел к Тони.
- Ева послала мне немного деньжат. Они говорят - двадцать пять тысяч.
Но у меня только пятьсот. Вот бы они удивились, если б узнали.
- А где остальное?
- Нет больше ничего. И не было. Точка. Я знаю, что говорю.
- Я вам верю,- сказал Тони.
- Они убивают не часто. Но могут.
- Молокососы,- сказал Тони с внезапным презрением.- Крутые молокососы.
Джонни Ролле взял стакан и залпом вылил все, что там было. Осталось
только несколько кубиков льда. Он подержал в руке револьвер и сунул его в
кобуру под мышкой. Уставился в пол.
- К чему Вы мне все это говорите?
- Мне кажется, у вас только один шанс.
- А если нет?
- Я все же думаю, что есть. Джонни Ролле задумался.
- Другой выход?
- Служебный лифт ведет прямо в гараж. Там можно взять машину. Могу вам
дать карточку, покажете ее сторожу.
- Странный ты парень,- сказал Джонни Ролле.
Тони вытащил бумажник из страусиной кожи, достал оттуда карточку,
что-то нацарапал на ней. Джонни Ролле прочитал и неуверенно положил ее в
карман.
- Пожалуй, возьму,- сказал он, отводя глаза.
- Она тут уже пять дней. Все уже в курсе. Один парень, которого я знаю,
подходил ко мне и сказал, чтобы я вывел ее наружу. Рассказал мне, в чем
дело. А я, вместо нее, выведу вас.
- Им это понравится,- сказал Джонни.- Тебе принесут цветы.
- Будет время, поплачем. Джонни Ролле замешкался.
- Увидеться бы с ней перед тем, как смотаюсь. Говоришь, она прямо за
стенкой?
Тони развернулся на каблуках и пошел к двери. Через плечо бросил:
- Не теряй время, красавчик. А то передумаю.
- А вдруг это ты за мной следишь? Тони не обернулся.
- Ничего не поделаешь, риск всегда есть. Он вышел из комнаты и бесшумно
закрыл дверь. Посмотрел на дверь номера 14-А и вошел в лифт. Опустился в
прачечную. Убрал корзину, подпиравшую дверь в служебный лифт. Поднялся в
холл.
Дежурный сосредоточенно проверял счета. Через главный холл Тони прошел
в музыкальный салон. Радиоприемник снова был включен, но работал так тихо,
что было едва слышно. Она сидела рядом. Звуки были такими слабыми и
неразборчивыми, что напоминали шелест осенних листьев. Девушка медленно
повернула голову и улыбнулась ему.
- Проверил все. двери? А мне не спится. Так что я опять тут. Ничего?
Он тоже улыбнулся. Сел в зеленое кресло и погладил кожаные ручки с
золотым тиснением.
- Конечно, мисс Кресси.
- Ждать хуже всего на свете. Правда? Ну, что это за радио? Трещит, как
сверчок.
Тони покрутил ручку, не обнаружил ничего необычного и снова настроился
на ту же волну.
- В это время не спят разве что ночные гуляки. Она снова улыбнулась.
- Я вам не надоел, мисс Кресси?
- Мне нравится. Ты приятный парень, Тони.
Он посмотрел на дверь и почувствовал щекотку в позвоночнике. Подождал,
пока это ощущение пройдет. Откинулся на спинку, выпрямился. Пальцы ощупывали
лосиный зуб. Прислушался. Не к музыке. К чему-то вдалеке. Может быть, к шуму
мотора уносившегося в ночь автомобиля.
- В душе все люди неплохие,- сказал он вслух. Девушка, прищурившись,
посмотрела на него.
- Значит, я ошиблась с двумя или тремя.
- Да,- согласился он.- Наверное, бывает и так. Девушка зевнула, и ее
глубокие глаза полу закрылись. Она свернулась калачиком на подушках.
- Посиди со мной чуть-чуть, Тони. Может быть, я засну.
- С удовольствием. Все равно делать нечего.
Она заснула быстро, как ребенок. Минут десять Тони боялся
пошевельнуться. Смотрел, как она дышит во сне, с полуоткрытым ртом. Как
будто находился перед алтарем. Потом, стараясь не разбудить ее, очень
осторожно поднялся и на цыпочках пошел в сторону дежурного. Немного
послушал, как скрипит невидимая авторучка за матовым стеклом. Потом
направился к телефонным кабинкам. Снял трубку и попросил телефонистку
соединить его с гаражом.
После нескольких гудков в трубке раздался звонкий голос.
- Отель "Уиндермиер". Гараж.
- Это Тони Резек. Этот Уоттерсон, которому я дал карточку, уехал?
- Давно уже, Тони. С полчаса назад. Ты его прислал?
- Я,- сказал Тони.- Мой знакомый. Спасибо. Привет.
Он повесил трубку и почесал шею. Вернулся к конторке, хлопнул ладонью
по мраморной плите. Из-за перегородки возникло лицо дежурного с заранее
приготовленной улыбкой.
- Ну и работка у тебя, Тони: никогда не поймешь, когда тебя ждать.
- Сколько стоит номер 14-Б?
- У него нет твердой цены.
- Посчитай. Этот тип съехал. Пробыл там не больше часа.
- Ну и черт с ним,- весело сказал дежурный.- Испарился, значит, и не
отметился.
- Пятерка тебя устроит?
- Твой приятель, что ли?
- Нет. Алкоголик с манией величия и без гроша в кармане.
- Да ладно, и так сойдет. Как он уехал?
- Мы спустились на служебном лифте. А ты спал. Хватит тебе пятерки?
- Да брось ты!
На свет появился бумажник из страусиной кожи. Тони протянул дежурному
пяти долларовую купюру
- Больше у него не было,- небрежно сказал Тони.
Дежурный удивленно взял деньги, пожал плечами. Зазвонил телефон.
Дежурный снял трубку, послушал и передал Тони.
- Тебя.
Тони пододвинул телефон поближе и приложил трубку к уху. Голос был
незнакомый. Металлический.
- Тони? Тони Резек?
- Я.
- По поручению Эла. Можно говорить?
Тони взглянул на дежурного.
- Скройся...
Дежурный слабо улыбнулся и исчез.
- Говорите,- сказал Тони в трубку,
- У нас вышла передряга с твоим клиентом. Мы его перехватили. Эл
чувствовал, что так и будет. Мы его прижали к стене, но не все вышло гладко.
Пальцы Тони, сжимавшие трубку, побелели. Вискам стало холодно.
- Говорите. Это ведь не все?
- Еще кое-что. Парень выстрелил в шефа. Наповал. Эл велел передать тебе
последнее "прости".
Тони тяжело навалился на мраморную плиту. Из горла вырвался какой-то
странный звук.
- Усек? - нетерпеливо спросил металлический голос.- Парень его замочил.
Эл уже никогда никому не позвонит.
Тони ударил трубкой по плите. Розовая плита покачнулась. Лицо
исказилось судорогой.
Голос продолжал:
- Вот и все дела, старик. Спокойной ночи.
В трубке раздался щелчок и послышались гудки.
Аккуратно, почти беззвучно, Тони положил трубку на рычажки. Посмотрел
на свою левую руку. Вытащил платок, вытер ладонь и расправил правой рукой
окоченевшие пальцы левой. Вытер лоб. Из-за перегородки вышел дежурный, его
глаза блестели, как у кота.
- У меня в пятницу выходной. Дал бы мне этот телефончик?
Тони спрятал платок, провел рукой по карману. Повернулся и пошел через
главный холл. Он передвигался крадучись, так, словно в помещении находился
тяжело больной. Подошел к креслу, в котором только что сидел, и погрузился в
зеленый бархат. Девушка продолжала сладко спать, свернувшись в клубочек, как
это умеют делать некоторые женщины и все кошки. Ее дыхания совсем не было
слышно за убаюкивающим шепотом радиоприемника.
Тони Резек слился с креслом, сжал в пальцах лосиный зуб и закрыл глаза.
Популярность: 35, Last-modified: Mon, 30 Sep 2002 15:54:30 GMT