Подход исследователя к анализу трансформации современного транснационального терроризма исламистского толка определяет и его оценку степени представляемой терроризмом сегодня и в будущем угрозы, а также таких событий, как, например, уничтожение 5 мая 2011 г., т.е. спустя почти 10 лет после терактов 11 сентября 2001 г., лидера «Аль-Каиды» Усамы бен Ладена в результате американской спецоперации в районе г. Абботабада на территории Пакистана. При этом не следует забывать о том, что чем более мифический характер носит угроза, тем легче ею манипулировать в нужном (в зависимости от политической конъюнктуры) направлении.
Например, если, согласно новой американской антитеррористической стратегии 2011 г., «США воюют не с терроризмом как с тактикой <…>, а с конкретной организацией — “Аль-Каидой”» [21, p. 2], то поддерживаемое на официальном уровне представление о сохранении «ядром» «Аль-Каиды» образца 2001 г. реальных функций оперативно-стратегического руководства, а не символического идеологического значения, 10 лет спустя позволяет практически в любой политически удобный момент заявить о «победе» в такой «войне». Даже если ограничиться упором на «регионализацию» «Аль-Каиды», заявление администрации США о том, что ликвидация бен Ладена стала «самой важной стратегической вехой в наших усилиях победить “Аль-Каиду”» [21, p. 3],покажется некоторым преувеличением. С точки же зрения посткаидовского подхода собственно антитеррористический эффект этой запоздалой ликвидации и ее влияние на движение «глобального джихада» достаточно ограниченны, хотя и нельзя сказать, что ими можно совсем пренебречь. Если, как полагает автор данной статьи, главным стратегическим ресурсом этого движения считать его специфическую (квази)религиозную идеологию с глобалистскими целями, то основы этой идеологии сформировались до бен Ладена (ее довольно вульгарного популяризатора), и она с успехом его переживет благодаря усилиям молодого интернет-поколения проповедников «глобального джихада». Если же к этому добавить второй важнейший стратегический ресурс и сравнительное преимущество этого движения (его в высшей степени гибкую, адаптивную и инновационную организационную модель, более продвинутую даже по сравнению со стандартной современной сетевой структурой), то в рамках такой модели главная координирующая роль принадлежит отнюдь не отдельным лицам, лидерам или «штабам», а напрямую в меру консолидированному и в меру абстрактному идеолого-стратегическому «джихадистскому» дискурсу, который и сейчас «живее всех живых». Экстерриториальные автономные микроячейки этого сетевого посткаидовского движения с подчеркнуто глобалистской антисистемной идеологией, которые наиболее распространены как раз в западных странах, следует отличать от тех локально-региональных группировок, которые, даже несмотря на исламистскую ориентацию, неразрывно связаны с определенной территорией, погружены в пучину конкретных локальнорегиональных конфликтов и в местный (национальный) политический контекст. Для вооруженной, в том числе террористической, активности таких группировок вообще маловажно, жив бен Ладен или нет.
Какая бы стратегия ни просматривалась за ликвидацией бен Ладена, она прежде всего продиктована динамикой и логикой американского политического процесса. При этом связь этой операции с внутриполитическим циклом и предвыборной кампанией президента Б. Обамы не столь примитивна, как может показаться на первый взгляд. Если с антитеррористической точки зрения ликвидация бен Ладена сильно запоздала, то в контексте американской электоральной политики за полтора года до президентских выборов она даже может показаться преждевременной. В рамках политической системы и выборного цикла США вопросы внешней политики имеют тенденцию с легкостью перекрываться влиянием социально-экономических проблем. Тем не менее явные и крупные провалы в области внешней политики и политики безопасности могут сыграть роль дополнительного усилителя негативных настроений. Сегодня наиболее острым внешнеполитическим вызовом для администрации Б. Обамы, где она ближе всего к провалу, является не «фактор “Аль-Каиды”», движение «глобального джихада» или абстрактный «международный терроризм», а вполне конкретная и ухудшающаяся ситуация в Афганистане и вокруг него, включая американское военное присутствие, которое, хотя и было изначально связано с противодействием «центральной» «Аль-Каиде», еще со времен администрации Дж. Буша-мл. вышло далеко за рамки контртеррористической операции и превратилось в очередной бессмысленный эксперимент по «государственному строительству» западного образца и затяжную противоповстанческую эпопею без видимых успехов. Для того чтобы иметь возможность в 2012 г. продемонстрировать (как собственным гражданам, так и внешнему миру), что в решении афганской проблемы США находятся на правильном пути (т.е. на пути к завершению военной интервенции), администрации необходимо было начать предпринимать решительные действия уже в этом году. В этом контексте «окончательное решение» проблемы бен Ладена стало первым реальным сигналом о серьезности намерений администрации Б. Обамы в вопросе о постепенном уходе из Афганистана и первым практическим шагом по политическому и пропагандистскому «оформлению» такого ухода [подробнее см.: 36]. Этой же цели, как было отмечено ранее, служит и явная смена основного фокуса в новой американской антитеррористической стратегии с Афганистана, которому в ней посвящен всего один (!) абзац, на Пакистан [21].
* * *
С одной стороны, мощная волна массовых социальных выступлений и политических перемен, захлестнувшая страны Ближнего Востока от Магриба (арабская Северная Африка) до Машрика (остальной Ближний Восток) в 2011 г., сильно изменила представления о доступных формах социально-политического протеста в арабском мире, отодвинув радикально-исламистский терроризм и его связь с этим регионом мира на второй план в международной повестке дня. Еще до этого тяжелые последствия масштабных интервенций, предпринятых США и их союзниками под эгидой международной «войны с терроризмом» в Ираке и Афганистане (особенно резкий рост терроризма в этих регионах в условиях иностранного военного присутствия и развала государственной власти, а также большие потери среди мирного населения), поставили под вопрос истинные цели и логику этих вмешательств, не говоря уже об их соответствии задачам борьбы с терроризмом и эффективности в их решении. Запоздалая ликвидация Усамы бен Ладена спустя почти 10 лет после терактов 11 сентября была продиктована уже не столько интересами борьбы с терроризмом, сколько логикой американской внутриполитической борьбы и необходимостью пропагандистского оформления бесславного вывода войск США и НАТО из Афганистана. При этом в контексте большинства локальнорегиональных конфликтов все последнее десятилетие продолжала доминировать террористическая активность националистического, смешанного (исламистско-националистического) и иного толка, не связанная с «Аль-Каидой» и не формулирующая целей, выходящих за локально-региональные рамки, что ставит под сомнение зацикленность международной повестки дня на противодействии угрозе «глобального исламистского терроризма» аль-каидовского типа. О том же свидетельствуют и новые всплески отошедшего было в конце XX в. на второй план левого терроризма и его дальнейшая мутация в сторону антиглобализма, неоанархизма и операций в киберпространстве (например, активность сети «Анонимус» в защите информационного портала «Викиликс»), а также параллельно набирающий силу «новый правый» терроризм, в основном антииммигрантской направленности, в развитых странах (ярким примером которого стал двойной теракт в норвежской столице Осло в июле 2011 г.).
С другой стороны, не стоит и преуменьшать значение беспрецедентных по масштабу терактов десятилетней давности в США и того транснационального сегментированного сетевого религиозноидеологического движения «глобального джихада», катализатором которого стали эти теракты и стоявшая за ними «Аль-Каида». События 11 сентября 2001 г. в США с особой ясностью показали, что в эпоху глобализации и развития информационных технологий и средств коммуникации все большее (и даже ключевое) значение приобретает не столько реальный масштаб насилия, сколько возможность с его помощью создать информационно-политический эффект дестабилизации, многократно превышающий прямой ущерб от вооруженного инцидента, и таким образом асимметрично влиять на конкретную политическую ситуацию и международную безопасность. Терроризм во всех его формах и проявлениях — это как раз и есть использование более слабым вооруженным игроком прямого насилия против незащищенных гражданских мишеней путем созданного виртуального информационно-политического эффекта как инструмента асимметричного давления на более сильного и более высокого по статусу противника (государство, группу государств или международное сообщество).
Таким образом, вне зависимости от того, какой конкретный вид терроризма будет иметь наибольший медийный эффект на том или ином этапе и уровне развития мировой политики, в целом в эпоху информационного общества роль терроризма как наиболее асимметричного и коммуникационно-ориентированного вида политического насилия и его эффект во все более взаимозависимом и в этом смысле все более хрупком мире будут только возрастать. Есть основания полагать, что вдохновленное «Аль-Каидой» движение «глобального джихада» начала XXI в. — это не последний пример транснационального антисистемного движения с глобальными утопическими целями, которое, несмотря на крайний идеологический радикализм и отсутствие массовой поддержки своих идей и методов, может представлять серьезную угрозу безопасности человека, обществ, государств и международного сообщества.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Али Х., бен. Мисак аль-меджлис аль-ааля ли-фасаиль аль-джихад [Ковенант высшего совета групп джихада] (на араб. яз.) [Электронный ресурс] // Хамид бен Абдалла аль-Али [Персональный сайт]. 13.01.2007 г. URL: https://www.h-alali.net/m_open.php?id=991da3ae-f492-1029-a701-0010dc91cf69 (дата обращения: 15.08.2011).
2. Мэджлис шура аль-муджахидин юбэшшир аль-умма билль аль-илям ан кыям даулят аль-Ирак аль-исламийя [Совет муджахедов приносит благую весть умме об образовании исламского государства в Ираке] (на араб. яз.) [Электронный ресурс] // «Аль-Фирдаус» [Интернет-форум]. 15.10.2006 г. URL: https://www.alfirdaws.org/vb/showthread.php?t=18147 (дата обращения:
07.01.2007).
3. Степанова Е.А. Терроризм в асимметричном конфликте: идеологические и структурные аспекты / ИМЭМО РАН. М.: Научная книга, 2010.
4. Cтепанова Е.А. Терроризм: проблемы определения и функционально-идеологическая типология // Мировая экономика и международные отношения. 2010. № 7. С. 23—32.
5. Al Qaeda and Affiliates: Historical Perspective, Global Presence, and Implications for U.S. Policy / Congressional Research Service (CRS) Report for Congress № R41070. Washington, D.C.: CRS, January 25, 2011.
6. Baker J., Hamilton L. The Iraq Study Group Report. Washington, D.C.: Iraq Study Group, 2006.
7. The Bali Bombings: JI’s Increasing Sophistication // STRATFOR, November 4, 2005.
8. Barret R. Seven Years After 9/11: Al-Qaida’s Strengths and Vulnerabilities. L.: The International Centre for the Study of Radicalisation and Political Violence, 2008.
9. Bjelopera J., Randol M. American Jihadist Terrorism: Combating a Complex Threat / Congressional Research Service (CRS) Report for Congress № R41416. Washington, D.C.: CRS, 2010.
10. Bokhari L., Hegghammer T., Lia B., Nesser P., Tonessen T. Paths to Global Jihad: Radicalization and Recruitment to Terror Networks. Kjeller: FFI, 2006.
11. Eck K., Hultman L. One-sided Violence against Civilians in War: Insights from New Fatality Data // Journal of Peace Research. March 2007. Vol. 44. № 2. P. 233—246.
12. EU Terrorism Situation and Trend Report 2007. The Hague: Europol, 2007.
13. EU Terrorism Situation and Trend Report 2009. The Hague: Europol, 2009.
14. Global Terrorism Database (GTD) [Electronic resource] // National Consortium for the Study of Terrorism and Responses to Terrorism (START), University of Maryland [Official website]. URL: https://www.start.umd.edu/gtd (accessed: 30.05.2011).
15. Gunaratna R. Inside Al-Qaeda: Global Network of Terror. N.Y.: Columbia University Press, 2002.
16. Gunaratna R., Oreg A. Al-Qaeda’s Organizational Structure and Its Evolution // Studies in Conflict & Terrorism. December 2010. Vol. 33. № 12. P. 1043—1078.
17. Hoffman B. 10 Year after 9/11: Lessons Learned? Lecture at Aspen Institute. Berlin: Aspen Institute, 11 October 2011.
18. In Military Campaign, Pakistan Finds Hint of 9/11 // The New York Times. October 30, 2009.
19. Indonesia Backgrounder: How the Jemaah Islamiyah Terrorist Network Operates / International Crisis Group (ICG) Asia Report № 43. Brussels: ICG, 2002.
20. Laden O., bin. World Islamic Front for Jihad against Jews and Crusaders: Initial “Fatwa” Statement // al-Quds al-Arabi. February 23, 1998 (на араб. и англ. яз.).
21. National Strategy for Counterterrorism. Washington, D.C.: The White House, June 28, 2011.
22. Neumann P. Joining al-Qaeda: Jihadist Recruitment in Europe / Adelphi Paper № 399. L.: Routledge, 2008.
23. New Estimate of Strength of Al-Qaeda Is Offered // The New York Times. July 1, 2010.
24. One-sided Violence Dataset v. 1.3-2010b, 1989—2008 [Electronic resource] / Uppsala Conflict Data Program [Official website]. URL: https://www. pcr.uu.se/research/ucdp/datasets/ucdp_one-sided_violence_dataset (accessed:
10.05.2011).
25. Osama Bin Laden’s Death: Implications and Considerations / CRS Report for Congress №. R41809. Washington, D.C.: CRS, May 5, 2011.
26. Qutb S. Milestones. Cedar Rapids (Iowa): Unity Publishing Co., 1980.
27. Qutb S. War, Peace, and Islamic Jihad // Contemporary Debates in Islam: An Anthology of Modernist and Fundamentalist Thought / Ed. by M. Moaddel, K. Talattof. Basingstoke: Macmillan, 2000. P. 223—245.
28. Recruitment and Mobilization for the Islamist Militant Movement in Europe / Study by King’s College London for the European Commission (Directorate General Justice, Freedom and Security). L.: King’s College, University of London, 2007.
29. Sageman M. Understanding Terror Networks. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2004.
30. Sageman M. Radicalization of Global Islamist Terrorists / Testimony before the US Senate Committee on Homeland Security and Governmental Affairs. June 27, 2007.
31. Sageman M. Leaderless Jihad: Terror Networks in the Twenty-First Century. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2008.
32. Self-Inflicted Wounds: Debates and Divisions within Al-Qaeda and its Periphery / Ed. by Assaf Moghadam and Brian Fishman. West Point: U.S. Military Academy Combating Terrorism Center, 2010.
33. Some Terrorism Experts Believe al-Qaeda behind Norway Attacks [Electronic resource] // Jihad Watch [Web portal]. July 22, 2011. URL: https://www.jihadwatch.org/2011/07/some-terrorism-experts-believe-al-qaeda-behind-norway-attacks.html (accessed: 15.08.2011).
34. Stepanova E. Islamist Terrorism as a Threat to Europe: the Scope and Limits of the Challenge // Political Violence, Organised Crime, Terrorism and Youth / Ed. by D. Ulusoy. Amsterdam: IOS Press, 2008. P. 141—158.
35. Stepanova E. Terrorism in Asymmetrical Conflict: Ideological and Structural Aspects. Oxford: Oxford University Press, 2008.
36. Stepanova E. Post-Bin Laden Prospects for the Peace Process in Afghanistan [Electronic resource] // IDEAS, London School of Economics and Political Sciences Blog [Official website]. May 16, 2011. URL: https://blogs.lse.ac. uk/ideas/2011/05/post-bin-laden-prospects-for-the-peace-process-in-afghanistan (accessed: 15.08.2011).
37. Sundberg R. Revisiting One-Sided Violence: A Global and Regional Analysis. Uppsala: UCDP, 2009.
38. Taarnby M. Understanding Recruitment of Islamist Terrorists in Europe // Mapping Terrorism Research: State of the Art, Gaps and Future Direction / Ed. by M. Ranstorp. L.: Routledge, 2007. P. 164—186.
39. Terrorism Knowledge Database / Memorial Institute for the Prevention of Terrorism (MIPT), Okhlahoma-City, 2008. URL: https://www.start.umd.edu/ gtd (accessed: 15.08.2011)[4].
40. Terrorism: Patterns of Internationalization / Ed. by J. Saikia and E. Stepanova. New Delhi; L.; Los Angeles: Sage, 2009.
41. U.S. Deploying Drones in Yemen to Hunt for Al-Qaeda, Has Yet to Fire Missiles // The Washington Post. November 7, 2010.
[1] Степанова Екатерина Андреевна — д.п.н., ведущий научный сотрудник, руководитель Группы по исследованию проблем мира и конфликтов Отдела международно-политических проблем Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук (ИМЭМО РАН) (e-mail: stepanova@imemo.ru).
[2] Терроризм — преднамеренное применение или угроза применения насилия против гражданского населения ради достижения политических целей путем давления на государство и общество. Подробнее об определении терроризма и его отличии от других форм насилия, в том числе от повстанческих атак по военным целям, государственного террора и криминального насилия, см.: [2, с. 29—37; 3].
[3] Среди таких провайдеров, например, медийный центр «Аль-Фаджр», связанный с «Аль-Каидой» Фонд исламской прессы и публикаций «Ас-Сахаб», Глобальный исламский медийный фронт, а также целый ряд персональных сайтов ведущих радикально-исламистских проповедников и идеологов «глобального джихада» и все чаще — интернет-форумы и блоги.
[4] База данных (в открытом доступе как электронный ресурс до марта 2008 г.: URL: https://www.mipt.org; с 2010 г. интегрирована в базу данных Global Terrorism Database, URL: https://www.start.umd.edu/gtd).