Огромные слезы капали из глаз. Откуда у меня еще слезы? Я снова сделала глубокий вдох.
«Я пыталась спрятаться на кухне, но я была в шоке, споткнулась и упала. Должно быть, он услышал меня. Он пришел за мной. — Я содрогнулась при воспоминании об этом, но затем продолжила: — Его глаза были налиты кровью, широко распахнуты, его трясло… Очевидно, он был накачан чем-то. — Я замолчала, кусая губу. — Он смотрел на меня так, что я поняла, что он хочет сделать».
Я посмотрела на Арчера, он сидел неподвижно, его глаза следили за мной. Я снова сделал глубокий вдох.
«Он заставил меня раздеться, и… стал водить по моему лицу пистолетом, обводя каждую черточку. Затем он переместился на мою грудь. Он сказал мне, что собирается… изнасиловать меня пистолетом. Я была так напугана».
Я моргнула и отвела взгляд. Я почувствовала его пальцы на своем подбородке, и он повернул мое лице к себе. Что-то в его жесте было таким любящим, что у меня вырвался всхлип. Казалось, он говорил мне, что мне нечего стыдится, мне не нужно отворачиваться от него. Мои глаза встретились с его.
«Он почти изнасиловал меня, но до того, как закончил, мы услышали звуки сирен. Они приближались. Он убежал. Он убежал через заднюю дверь, в грозу. — Я на секунду закрыла глаза и снова открыла. — Теперь я ненавижу дождь, грозу, гром. Они возвращают меня в тот день».
Я снова глубоко вздохнула. Я только что рассказала о том, что произошло той ночью, — и я выжила.
«Бри», — начал Арчер. Но казалось, он не знал, как продолжить. Просто от звука моего имени, произнесенного с любовью, мне стало легче.
Глаза Арчера блуждали по моему лицу, а потом он спросил:
«Поэтому ты уехала? Поэтому приехала сюда?»
Я покачала головой.
«После убийства моего отца я узнала, что он не оставил страховку. Он выпустил из виду много всего, пока я была в колледже. Я не была удивлена. Мой отец был самым добрым человеком в мире, но он был очень неорганизованным».
Я издала негромкий смешок.
Я посмотрела на Арчера, и его глаза вдохновили меня на продолжение рассказа. В его взгляде было что-то такое… Понимание в его глазах успокаивало меня, придавало мне сил.
«Когда я узнала, что мне придется продать кафе, чтобы оплатить похороны и остальные счета, я просто… оцепенела, наверное. Вскоре я получила деловое предложение. Когда я подписывала бумаги, мне было так больно, что я едва могла дышать. — Я снова покачала головой: — Я не хотела снова возвращаться в тот день, даже мысленно. Это как потерять еще одну часть моего папы. Он владел этим кафе всю мою жизнь. Я практически выросла там».
На долю секунды Арчер взял мою руку в свою, затем отпустил, как бы говоря «мне жаль». Я уже слышала эти слова раньше, но, глядя на него в этот момент, я знала, что они никогда так много не значили, как сейчас, когда их произнес Арчер.
«Они арестовали человека, который убил твоего отца?»
Я покачала головой:
«Нет. Полицейские сказали мне, что парень, который убил моего отца, скорее всего, был обдолбанным наркоманом, который наутро и не вспомнил о своем преступлении. — На минуту я замолчала, размышляя. — Мне всегда казалось, что здесь что-то не так… но полиции виднее. Я все еще замечаю, что иногда оглядываюсь, хотя даже этого не осознаю».
Арчер кивнул и нахмурил брови. Я открылась ему, и мне стало легче, будто я избавилась от ноши, которую неосознанно несла. Я еле заметно улыбнулась ему:
«Вот так срывают кулинарный урок, да?»
Арчер улыбнулся мне в ответ, показав свои прямые белоснежные зубы. Теперь я заметила, что один из его нижних зубов слегка искривлен. Я полюбила его улыбку еще больше. Я не очень понимала, почему. Может быть, это один из его идеальных недостатков? На щеках у него были морщинки, не совсем ямочки, просто так двигались его мышцы, когда он улыбался. Я не сводила взгляда с этих морщинок. Будто это были два носорога-близнеца, которых он прятал от меня под бородой. Волшебно. Мой взгляд скользнул ниже и задержался на его губах. Наконец мои глаза встретились с его; они слегка расширились, а затем он отвел взгляд.
«Пока ты спала, я сходил забрал твой велосипед и твои самодельные холодильники, — сказал он. — Я положил все в свой холодильник. Я думаю, с продуктами все в порядке».
«Спасибо, — сказала я. — Итак, кулинарный урок переносится на другой раз?» Я засмеялась, положила руку на лоб и слегка застонала.
«Конечно, я имею в виду, если ты меня снова пригласишь?»
Он улыбнулся и несколько минут молчал. Наконец поднял свои руки.
«Мне нравится. И я обещаю, мне не придется снимать тебя с дерева в следующий раз».
Я засмеялась.
«Ладно, договорились?»
Он усмехнулся; его красота обезоруживала меня. Затем он сказал:
«Ага, договорились».
Я продолжала улыбаться ему как дурочка. Кто, черт побери, мог предположить, что к концу этого дня буду улыбаться? Точно не девушка, которая попала в ловушку и была подвешена в лесу, а потом потеряла рассудок перед красивым (как оказалось) безмолвным мужчиной.
Я очнулась, когда он тяжело сглотнул; мой взгляд упал на его шрам у снования горла. Я протянула руку, чтобы осторожно потрогать его. Арчер отшатнулся, но затем замер. Я посмотрела в его глаза и позволила своим пальцам очень нежно коснуться поврежденной кожи.
— Что случилось с тобой? — прошептала я, не убирая руку.
Он снова сглотнул, его глаза остановились на моем лице, будто он пытался решить: стоит мне отвечать или нет. Наконец он поднял руки и сказал:
«Меня подстрелили. Когда мне было семь. В меня стреляли».
Мои глаза широко распахнулись, и я закрыла рот рукой. Через секунду я опустила руку и прохрипела:
— Подстрелили? Кто, Арчер?
«Мой дядя».
У меня кровь застыла в жилах.
«Твой дядя? — спросила я, сбитая с толку. — Тот, который жил здесь с тобой?»
«Нет, мой другой дядя. В тот день, когда я потерял моих родителей, мой дядя подстрелил меня».
«Я не… я не понимаю. Почему? — спросила я, зная, что выражение моего лица выдает тот ужас, который я чувствовала. — Специально? Почему?…»
Арчер встал и позволил своим волосам упасть на лицо. Он посмотрел на маленький стол за диваном и взял тюбик с чем-то. Потом он снова обошел диван и сел рядом со мной, положил тюбик на колени и сказал:
«Я собираюсь наложить немного мази на твои ссадины, чтобы туда не попала инфекция».
Я поняла, что он больше не будет говорить о себе. Мне хотелось надавить на него, но я не стала. Я лучше, чем другие, знала, что если ты не хочешь о чем-то говорить, никто не должен заставлять тебя.
Я посмотрела на свои руки и ноги. На них было несколько небольших царапин и пара глубоких. Я ощущала легкое жжение, но ничего серьезного. Я кивнула Арчеру в знак согласия.
Он открыл мазь и начал пальцем обрабатывать каждую ссадину.
Когда он наклонился ко мне, я вдохнула его аромат: чистота, мыло и что-то мужское. Его рука замерла, его глаза встретились с моими; он выдержал мой взгляд. Казалось, время остановилось, и мое сердце забилось с бешеной скоростью. Наконец Арчер отвел взгляд. Он закрыл крышкой тюбик и положил его на колени.
«Это поможет», — сказал он, поднимаясь. Тут я увидела его ноги, и у меня перехватило дыхание. Они были покрыты порезами, глубокими и не очень, они были красными и слегка опухшими. О, боже!
«Что случилось с твоими ногами?» — спросила я.
Он посмотрел на свои ноги, как будто только что заметил, что они поранены.
«Я не смог найти свою обувь, когда услышала твой крик, — сказал он. — С ними все будет в порядке».
«О, Арчер, — сказала я, опуская глаза. — Мне так жаль. Тебе стоит перевязать их. Если у тебя есть бинт, я перевяжу…»
«Не нужно. Я наложил на них мазь. К утру они будут в порядке».
Я вздохнула. Конечно, мазь поможет, но она не вылечит их за одну ночь. Не с такими ранами. Его ноги выглядели изрезанными. Господи, он бежал по камням, сквозь острые ветки, по колючей земле, чтобы спасти меня.
Я встала.
«Могу я воспользоваться ванной?»
Он кивнул и показал на дверь, ведущую прямо из гостиной.
Я прошла мимо него в маленькую ванную комнату. Внутри тоже было чисто и убрано: раковина и зеркало блестели, в воздухе витал легкий аромат лимона. Без сомнения, умения вести хозяйство ему не занимать.
С одной стороны раковины были кусочки мыла, а с другой и весь спектр средств для чистки зубов — электрическая зубная щетка, зубная нить, несколько баночек со средством для полоскания рта и фторсодержащие таблетки. Хорошо, парень слишком серьезно относится к своим зубам. Полагаю, не стоит его винить в этом.
Я воспользовалась туалетом и вернулась к Арчеру. Я улыбнулась ему.
«Ну, я заметила, что ты серьезно относишься к своим зубам», — поддразнила я его.
Он улыбнулся мне и слегка покачал головой, рукой он взялся за шею. Его волосы обрамляли лицо, и мне захотелось убрать их, как он это делал, чтобы я смогла видеть его красивое лицо.
«Мой дядя не доверял докторам, особенно стоматологам. Он говорил, что они установят отслеживающие устройства, если получат доступ к твоему телу. Я видел, как он однажды вырвал сгнивший коренной зуб плоскогубцами, — он состроил гримасу. — После этого я начал серьезно заботиться о своих зубах».
Я скривила лицо.
«О, боже! Это ужасно, — сказала я. — Я имею в виду то, как твой дядя вырвал себе зуб. Заботиться о своих зубах — это хорошая привычка». Хотя я не смогла сдержать смех, он улыбнулся мне и, казалось, расслабился.
Через секунду я спросила:
«Ты голоден? Я умираю с голоду».
Он кивнул:
«У меня не очень большой выбор. Я могу сделать суп».
«Звучит отлично, — сказала я. — Позволь мне. Я обещала тебе хороший ужин, а вместо этого устроила нервный срыв. Плохие манеры». Я прикусила губу, затем слегка рассмеялась и, извиняясь, пожала плечами.
Он посмотрел на меня и засмеялся. Его диафрагма под футболкой пришла в движение, но он не издал ни звука. Это был первый раз, когда он смеялся в моем присутствии. Я упивалась этим зрелищем, мне нравились морщинки, появляющиеся на его щеках.
Мы начали готовить ужин в маленькой, но удивительно чистой кухне. Куриный суп с вермишелью и булочки. Я заглянула в холодильник, потом, удивленная, повернулась к нему:
«Кокосовое масло, желе, яблочное пюре? Тебе шесть?» — я широко улыбнулась.
Он не улыбнулся в ответ. Несколько секунд он смотрел на меня, обдумывая мой вопрос.
«В каких-то вопросах — да, Бри. В других — нет».
Улыбка исчезла с моего лица.
«О, боже, Арчер, прости. Это было ужасно нетактично».
Он взял меня за руки, чтобы остановить. И несколько секунд мы так стояли, глядя на наши переплетенные пальцы.
Наконец он отпустил меня и сказал:
«Бонус для моих друзей. У меня есть спиралевидные трубочки в кабинете. Мы можем пускать пузыри в шоколадном молоке».
Он кивнул головой, показывая на кабинет за моим плечом.
Я медленно подняла глаза и снова посмотрела на него, усмехнувшись. Я наклонила голову:
«Ты пытаешься шутить?»
Он продолжал широко улыбаться. Я засмеялась.
«Отлично получилось», — сказала я и подмигнула ему.
Арчер показал мне, где лежат сковороды и кастрюли, и я занялась приготовлением супа. Кухонные бытовые приборы были устаревшими, но Арчер установил самые красивые каменные столешницы. Я видела что-то подобное по телевизору, в шоу HGTV, но они даже рядом не стояли по красоте с теми, что сделал Арчер. Я провела рукой по столешнице, восхищаясь его мастерством.
Мы ели за маленьким кухонным столом, затем помыли посуду в приятной тишине. Я не могла отвести от него взгляда. Когда он перемещался по кухне, его высокое, худое тело двигалось рядом с моим. Я могла рассмотреть каждый мускул под его футболкой. Я видела, как красиво двигаются его руки, когда он мыл, а затем вытирал тарелки, а я в это время делала вид, что вытираю и так чистые столы.
Когда он закончил, то повернулся ко мне, в руках он еще держал полотенце. Пока мы смотрели друг на друга, он вытер руки. В воздухе между нами искрилось электричество. Я тяжело сглотнула и увидела, что он тоже сглотнул. На секунду мои глаза остановились на его шраме.
Я посмотрела на него и сказала:
«Мне пора».
Он положил полотенце и покачал головой, говоря:
«Я не могу позволить тебе одной ехать на велосипеде в темноте. А я пока не могу пройти такое большое расстояние, — он посмотрел на свои ноги, показывая раны. — К утру я буду в порядке и провожу тебя».
Я кивнула.
— Эм… — сказала я, затем показала жестами:
«Хорошо. Я могу поспать на диване».
Арчер покачал головой:
«Нет, ты будешь спать в моей кровати».
Когда мои глаза расширились, он побледнел, затем прикрыл глаза на секунду.
«Я имею в виду, я посплю на диване, а ты займешь, мою кровать», — пояснил он. Его щеки покрылись красными пятнами. Клянусь, я почувствовала, как мое сердце ухнуло в груди.
— Я не могу на это пойти, — прошептала я.
«Нет, ты можешь», — сказал он, проходя мимо меня и выходя из кухни.
Я прошла за ним в комнату напротив ванной и огляделась. Комната была обставлена очень скромно. Здесь была только кровать, комод и маленький стул в углу. Не было никаких безделушек, фотографий или чего-то подобного.
«Я постирал простыни пару дней назад. Они... чистые», — сказал он, отводя взгляд. На его щеках снова появились красные пятна.
Я кивнула.
«Хорошо, — сказала я. — Спасибо, Арчер. За все. Спасибо».
Он кивнул, наши глаза встретились. В тот момент, когда он выходил, наши плечи соприкоснулись, и я почувствовала, как он слегка вздрогнул. Он закрыл за собой дверь.
Я снова оглядела комнату и заметила, что там, на самом деле, была одна маленькая фотография, она лежала на комоде. Я подошла и аккуратно взяла ее. На ней была изображена красивая девушка, ее длинные каштановые волосы спадали с плеч, она смеялась человеку за камерой. Она выглядела беззаботной и счастливой. Она выглядела влюбленной. Я поняла, почему ее улыбка была такой знакомой. Это была улыбка Арчера. Должно быть, это его мама, Алиса Макрэй, подумала я. Я перевернула фото, и сзади было написано: «Моя прекрасная Лис, люблю навсегда, К». К — Коннор. Дядя Арчера. Мужчина, который подстрелил его. Хотя он был героем города. Должно быть, они не знали, что он подстрелил своего племянника.
— Но как это возможно? — тихо спросила я девушку на фото. Ее большие карие глаза все еще смеялись, не давая мне подсказки. Я положила фото на место.
Я быстро разделась до трусов и бюстгальтера, откинула покрывало и легла в кровать Арчера. Она пахла им — мылом и чистым мужчиной.
Когда я лежала в его кровати, я подумала о нем, лежащем в другой комнате; его длинные ноги, возможно, свисают с дивана. Вдохнула его аромат на простынях и представила его без футболки. Лунный свет сияет на его гладкой, нагой груди. Я вздрогнула. Он был всего в нескольких метрах от меня, за стеной.
Такие размышления об Арчере казались слегка опасными. Я не знала, хорошо ли это. Сейчас, думая об этом, я поняла, что с самого начала между нами была какая-то химия. Ее было сложно распознать, потому что он был особенный. А я все еще чувствовала себя немного в замешательстве. Но, несомненно, мое тело совсем не чувствовало замешательства. Мои гормоны кипели внутри, вены наполнял жар, мое сознание не могло избавиться от картинок, в которых он и я переплетались на этих простынях, а его красивые глаза цвета виски горели страстью.
Я повернулась на бок, тихонько застонав, и подоткнула подушку, потом крепко зажмурила глаза, стараясь заснуть. Через какое-то время, хотя я уже поспала несколько часов вечером, меня окутал мирный сон, и я не просыпалась до самого рассвета, который, пробиваясь сквозь деревья, наполнил комнату солнечным светом.
***
Я села и потянулась, оглядывая комнату Арчера в свете утреннего солнца. Затем натянула шорты и топ и высунула голову за дверь. Его нигде не было видно. Я прошла по коридору прямо в ванную. Сделала свои дела, пальцем почистила зубы и воспользовалась его ополаскивателем, умылась и посмотрела на себя в зеркало. Я выглядела нормально. Мои глаза были немного опухшими, но, кроме этого, ничто не выдавало мой срыв.
Вспомнив о своем срыве, я подумала о своем кошмаре, который мог настичь меня в любую минуту. Было бы лучше, если бы я была одна, не в поле зрения Арчера. Он, возможно, уже и так решил, что я сумасшедшая. Если я позволю ему увидеть проявление моего посттравматического расстройства, он точно убедится, что я рехнулась.
Несколько минут я стояла возле раковины, закрыв глаза и ожидая, что страшный кошмар придет, пока я стою за закрытыми дверями. Ничего не произошло.
Я включила воду и представила, что вокруг меня льет дождь, как прошлой ночью. Ничего не произошло.
Я попыталась унять надежду, которая расцветала в моем сердце. Раньше я надеялась, что мои кошмары пройдут, и тут же случался приступ.
Я закрыла глаза, подумала о прошлой ночи, о том, что сделал Арчер, когда я поведала ему о моих самых глубоких переживаниях: что я ничего не сделала, когда убили моего отца, и что меня почти изнасиловали. Он не посмотрел на меня с отвращением… в его глазах было понимание. По моему телу снова прокатилась волна облегчения.
И я выплакала больше, чем могла. Я выплакала реки слез... из-за отца, из-за горя, которое я чувствовала каждый день, так как потеряла моего лучшего друга, моего близкого человека … из-за потери себя... из-за того, что убежала…
Я открыла глаза, кусая ногти и хмуря брови. Это то, что мне было нужно? Заставить себя встретиться лицом к лицу со своими страхами? Это казалось правильным. Но это была только одна сторона. Может быть, мне нужно было почувствовать себя в безопасности и узнать, что меня принимают со всей моей болью. И после этого я смогу освободиться от ежедневных мучений. Мне нужен был кто-то. Кто поймет меня и будет утешать меня, пока я буду плакать.
Мне нужен был Арчер.
Я распахнула дверь ванной и быстро обошла дом; я звала его. Его не было. Я выбежала на улицу и позвала его опять. Через несколько минут он появился со стороны озера, пробравшись сквозь ветви деревьев, и вопросительно посмотрел на меня.
«Я не думал, что ты так рано проснешься», — сказал он.
Я пробежала по склону и встала перед ним, широко улыбаясь. Моя радость просто выплескивалась из меня. Я засмеялась, гладя в его красивое лицо. Я все еще не привыкал видеть его. По крайней мере, большую его часть. Ему все еще была необходима стрижка.
«Сегодня у меня не было кошмара с утра», — сказал я. Мои руки двигались быстро.
Он нахмурился и выглядел сбитым с толку.
Я покачала головой, смеясь.
«Я все еще не могу в это поверить… Я имею в виду, что у меня всегда случался один приступ по утрам. Каждый день. Каждый Божий день у меня были кошмары, в течение шести месяцев», — сказала я; мои руки двигались быстро, глаза наполнились слезами.
Арчер продолжал смотреть на меня, в его глазах появилось понимание, на его лице отразилось сочувствие.
«Мне нужно выпустить Фиби и покормить ее», — сказала я, вытирая слезы. Я снова взяла Арчера за руки, радость наполнила мое тело. Он сделал мне невероятный подарок, и это вскружило мне голову. Мне хотелось провести с ним весь день, и меня не волновало, что это я всегда предлагаю ему провести время вместе.
— Могу я прийти позже? — пробормотала я, глада на него выжидающе.
Он посмотрел мне в глаза и через пару секунд кивнул.
Я улыбнулась.
— Хорошо, — выдохнула я. Я сделала шаг вперед, и его глаза слегка расширились, но он не двигался. Я обвила его руками и крепко обняла. Он не обнял меня в ответ, но позволил мне обнять себя.
Через минуту я сделала шаг назад и улыбнулась ему:
«Я вернусь».
«Хорошо».
«Хорошо», — сказала я, улыбаясь шире.
Уголки его рта тронула улыбка, но он просто кивнул.
Я развернулась и побежала по лесному склону к его дому, затем выбежала на подъездную дорожку. Мой велосипед был прислонен к забору. Я выкатила его в ворота и поехала домой. Я ехала прямо по грязи, моя голова была задрана в небо, я чувствовала себя счастливой, живой, свободной.
Глава
Бри
Вернувшись домой, я отпустила Фиби побегать. Я была счастлива и чувствовала себя легче, как будто цепи боли и скорби, державшие меня последние шесть месяцев, упали. Пока я стояла под солнцем и ждала ее, меня наполнило чувство глубокого покоя. Никогда не забуду отца, чем бы я ни занималась, он всегда будет со мной. Даже отпуская эти цепи, я не отказывалась от него, ведь он любил меня, хотел, чтобы я была счастлива. Я чуть не разрыдалась от нахлынувших эмоций, но, сдержавшись, позвала Фиби, и вошла в дом.
Покормив ее, решила выпить чашечку чая. Я думала о папе, о том, что мы вместе пережили и о его причудах. Я до сих пор ясно помнила черты его лица. Я думала о том, что у меня было то, чего у многих людей не было никогда. Я прожила с ним двадцать один год. Я была счастливчиком. Даже, когда мыла посуду, на моем лице играла улыбка.
После этого я пошла в ванную и, раздевшись, оглядела свои царапины. Они выглядели намного лучше, наверное, мазь, которую дал мне Арчер, подействовала.
Арчер! Я вздохнула, вспомнив, какие противоречивые эмоции он во мне вызывал. Каждый раз, когда думала о нем, становилось теплее на душе.
Я хотела знать о нем все, даже его прошлое, но интуиция подсказывала, что не стоит на него давить воспоминаниями о том, как дядя выстрелил в него. Просто не укладывается в голове. Его дядя — начальник полиции, выстрелил в него. Зачем он это сделал?
Через полчаса я переоделась в шорты и футболку, а также завязала волосы в хвост.
Надевая шлепанцы, я увидела телефон, который лежал на туалетном столике, и подняла его. Два пропущенных сообщения и оба от Трэвиса. Я положила телефон назад. Позвоню ему потом, не сейчас.
Подняв Фиби на руки, я уже собиралась отправиться к Арчеру, но остановилась, чтобы закрыть дверь. Через пару минут я была на пути к Брайар-роуд.
***
— Эй, привет, — улыбнулась я Арчеру, когда он открыл дверь своего дома. Его ворота были немного приоткрыты, и я смогла войти и, закатив велосипед, отпустить Фиби бежать на поиски Кити и щенков.
Он улыбнулся мне в ответ и широко распахнул дверь, чтобы я могла войти.
Я вошла в дом и, обернувшись, глубоко вздохнула.
«Спасибо, что разрешил мне прийти снова, Арчер. — Прикусив губу, я наконец подобрала нужные слова. — Надеюсь ты не против, что я здесь… после вчерашнего… нет другого места в мире, где я бы хотела быть, чем здесь, с тобой».
Я наклонила голову, изучая его реакцию на мои слова.
«Спасибо».
Пока я говорила Арчер смотрел на мои руки, а когда поднял на меня глаза, я увидела его довольное выражение лица. Он кивнул мне, и я улыбнулась в ответ. Это было важно для меня.
Он был одет в те же поношенные джинсы, которые могли в любой момент порваться, и в темно-синюю футболку. Я заметила, что он ходил босиком, и его ступни выглядели гораздо лучше, потому что опухоль спала. Но я поморщилась, ведь порезы и ссадины выглядели ужасно.
Арчер проследил за моим взглядом.
«Все нормально, Бри».
Я засомневалась, но кивнула. Он улыбнулся мне в ответ.
Я наклонила голову в сторону.
«Арчер, я кое-что привезла и хочу, чтобы ты знал, что если тебе не понравится эта идея, то просто скажи «нет», и я пойму».
Он выгнул бровь.
«Звучит устрашающе».
Я усмехнулась.
«Нет, давай покажу».
Я взяла свою маленькую сумку и вытащила из нее ножницы.
Арчер посмотрела на них с опаской.
«Я подумала, может, ты захочешь подстричься. — Сказала я и тут же успокоила его: — Но если не хочешь, то не нужно. Я могу просто немного подровнять твои волосы, их не нужно подстригать».
Он смущенно улыбнулся и обхватил шею сзади рукой, но после опустил ее и посмотрел на меня.
«Я не против».
Я улыбнулась.
«Не против? Отлично! Я не лучший в мире парикмахер, но могу подстричь ровно. Я стригла папу много раз».
Он улыбнулся.
«Подстригай меня, как хочешь, Бри».
«А как хочешь ты? Я сделаю так, как скажешь».
Его взгляд потеплел, но он не улыбался, а смотрел на меня серьезно и, сглотнув, сказал:
«Я хочу, чтобы тебе самой понравилось. Делай, как хочешь».
Я засомневалась, мне не хотелось делать что-то, что ему не понравилось бы.
«Ты уверен?»
«Абсолютно», — сказал он и пошел ставить стул посередине кухни, чтобы было легче смести волосы.
Я тем временем отправилась в ванную и, взяв полотенце и расческу у раковины, пошла на кухню и обернула его плечи полотенцем.
Аккуратно отмеряя и обрезая волосы, я начала его стричь. Он сказал, что я могу делать, что хочу, и я решила подстричь его коротко. Я хотела видеть его лицо, мне казалось, что он просто прятался за своей шевелюрой. Могу ли я лишить его этого? Нет, но он позволил мне, а я собиралась воспользоваться этим. Если захочет, отрастит волосы снова.
Я отложила расческу в сторону и разровняла его темные шелковистые волосы руками. Это были интимные и чувственные ощущения, мой пульс участился, потому что я двигалась рядом с ним, подстригая его волосы со всех сторон. Каждый раз, когда я касалась его головы, Арчер немного вздрагивал. Подстригая его, я наклонилась ближе и могла вдохнуть запах его шампуня и его чистоты. Он пах мылом и особенным мужским запахом, отчего мой живот свело от желания.
Наши взгляды встретились, когда я встала перед ним, чтобы убрать его пряди со лба. Я видела в его глазах боль, отчего мое сердце сжалось. Касался ли его кто-то с такой нежностью, кроме матери?
Я продолжила подстригать его волосы. Дыхание Арчера замерло, когда я наклонилась, чтобы взять прядь из-за уха. После этого я взглянула на него, его зрачки немного увеличились, а губы приоткрылись. Мои соски затвердели, а Арчер посмотрел на мою грудь, и его зрачки еще больше расширились. Он отвел взгляд и сжал руки в кулаки, а на скулах поступили красные пятна.
Я наклонилась над ним, чтобы подстричь еще одну прядь. И тут он замер, потому что моя грудь оказалась у его лица, и было слышно только его частое и резкое дыхание. Мой взгляд опустился на его брюки, и я увидела, насколько сильно он возбужден.
После этого я встала у него за спиной, чтобы подровнять волосы и вернуть свое собственное дыхание в норму. Я не могла сосредоточиться, мои глаза были как стеклянные, а между бедер становилось влажно. Я была так возбуждена, что едва могла стоять на месте — из-за его близости, из-за того ощущения, когда я прикасалась к нему, и из-за понимания, что я тоже оказывала на него эффект. Я никогда не возбуждалась так быстро… и от дурацкой стрижки волос. Но было очевидно, что он чувствует то же самое.
Когда я снова встала перед ним, он задрожал.
— Ну вот, — прошептала я, — мы закончили. Ты отлично выглядишь, Арчер.
Я опустилась на колени перед ним и сглотнула, полностью увидев, что получилось.
Я положила ножницы на столешницу и вновь повернулась, пододвинувшись ближе к нему. Мое сердце громко стучало в ушах. Я медленно посмотрела на него, остановив взгляд на губах. Его взгляд метнулся к моим губам. Боже, как я хотела, чтобы он меня поцеловал.
Арчер посмотрел на меня сверху вниз, сглотнув, его кадык зашевелился, и и шрам немного растянулся вверх. Мы смотрели друг на друга, в его взгляде промелькнула неуверенность. Он еще крепче сжал кулаки.
Опрокинув стул, он неожиданно вскочил, выглядя шокированным, также как и я.
Когда я снова встала перед ним, он задрожал.
«Тебе стоит уйти», — сказал он.
«Уйти? — спросила я. — Но почему, Арчем? Мне жаль, я сделала…»
Он кивнул. Я видела, как пульсирует вена на его шее.
«Нет, ничего. Ты должна уйти, у меня есть другие дела», — он дышал тяжело, как будто только что пробежал не меньше пяти миль.
Я наблюдала, как Арчер занимается физическим трудом, но никогда не видела. Чтобы он так задыхался. Он посмотрел на меня с мольбой.
— Хорошо, — прошептала я, побледнев. — Хорошо.
Я забрала ножницы и пошла в гостиную, чтобы положить их в сумку. А после повернулась к Арчеру.