Warm Sand, Cold Water
https://ficbook.net/readfic/2950529
Автор: Гражданин Мира (https://ficbook.net/authors/495617)
Беты (редакторы): kodomo_no_tsuki (https://ficbook.net/authors/22570)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Кай/ О Сехун
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 3 страницы
Описание:
Там, по щиколотку в мокром песке, Джонин останавливается. Обнимает себя за плечи, а Сехун его — за талию. Отрывает от земли и кружит, пока не оказывается в воде. Волны сильные, но он сильнее, потому что держит Джонина(с)
'''
GHOSTS OF PARAGUAY – Morning Light (feat Jett)
Сехун глушит мотор, вынимает ключ из зажигания и, повесив брелок на палец, отстегивает ремень безопасности. Джонин смотрит в окно, на катящееся к морю солнце. Оно как спелый апельсин на фоне зеленого калифорнийского неба. Волны набегают на берег, пенно-серые, с пурпурным отливом. Ветер бьет в лобовое стекло. Он по-летнему горячий и сухой. В нем чувствуется привкус соли и песка.
Джонин проводит рукой по ремню. Сехун вздыхает, улыбается и, качая головой, отстегивает его. Джонин отвечает ему смущенной улыбкой: он никак не наловчится делать это самостоятельно.
Сехун выбирается из машины, вдыхает полной грудью и на миг прикрывает глаза, позволяя ветру остудить разгоряченное долгой поездкой лицо. Трясет головой и, убрав с потного лба волосы, обходит машину. Джонин уже открыл дверь и свесил ноги с сидения. Подошвы кед практически касаются жухлой травы.
— Помочь? — Сехун протягивает ему руку; смотрит прямо, чуть приподняв бровь.
Джонин кладет ладонь поверх его; Сехун гладит ее и сжимает запястье.
— Обопрись о что-нибудь, — говорит он и тянет Джонина вверх. Когда он становится на ноги, обнимает свободной рукой за пояс и прижимает к себе. Улыбается довольно. Джонин смотрит ему в глаза. Сехун чувствует каждый удар его сердца: оно бьется неровно и слишком быстро. Джонин волнуется, и это понятно.
Сехун отпускает его запястье и ведет ладонью вверх по руке. Он продолжает улыбаться, а Джонин покусывает нижнюю губу.
— Так мы никуда не успеем, — говорит Сехун, хотя ему все равно. Джонин такой же горячий, как и земля под ногами, только прикасаться к нему намного приятней...
— Это ты жмешься, — говорит Джонин и улыбается так, что хочется шлепнуть его по губам, а потом долго-долго их целовать. Должно быть, сейчас они на вкус как пот и кола, но разве не в этом прелесть автомобильного путешествия по черным дорогам американского запада?
— Отпустить? — Сехун добирается до плеча, указательным пальцем проводит по ключице, что прячется под тонкой тканью футболки и, наклонившись, целует в шею. Джонин вздрагивает всем телом.
— Господи, я же на ногах едва держусь, — сглотнув тяжело, шепчет он и переступает с ноги на ногу. Они еще слабые, и Сехун извиняется нежным поцелуем за ухом. Находит ладонь Джонина и сжимает ее, переплетая их пальцы вместе. Поднимает голову и пытается не думать о том, как было бы приятно заняться любовью прямо на пляже. В прохладной морской воде, под еще сонными, неумытыми и от этого невинными звездами.
— Сехун, не сейчас. — Джонин всегда умел читать его мысли и угадывать желания. Особенно, когда они связаны с ним.
Сехун переводит дыхание, справляется с ненужным сейчас возбуждением и отступает от Джонина на шаг. Руку не отпускает. Джонин крепче сжимает его пальцы и облизывает губы. Сехун тоже хочет их облизать, но Джонин запретил, а его слово — закон. Для Сехуна — всегда.
— Пойдем. Хочу походить по песку, пока он еще теплый, — Джонин делает осторожный шаг вперед. Сехун захлопывает дверь и включает сигнализацию. Пляжи здесь пустынные, чего не скажешь о дорогах.
Они спускаются по утоптанной тропинке к воде. Джонин идет медленно, выверяя каждый шаг. Сехун то и дело смотрит ему в лицо, проверяя, все ли в порядке. Джонин сосредоточенный и серьезный и на его взгляды отвечает, качая головой. Ему не нравится, когда Сехун печется о нем сверх меры. Он позволял заботиться о себе весь курс реабилитации, но теперь он держится на ногах самостоятельно и каждым шагом доказывает миру, что здоров. Он сильный, очень сильный, и Сехун знает это лучше всех. Как и то, что держаться за его руку — единственная слабость, за которую Джонин не будет себя корить.
Они останавливаются, чтобы передохнуть, у конца тропинки. Джонин усаживается на гладкий белый камень и стягивает кеды. Разминает ступни и лодыжки, закатывает штанины и выпрямляет колени, чтобы немного расслабить мышцы. Они еще недостаточно окрепли, но Сехун уверен, что Джонин не станет нагружать их больше, чем они смогут выдержать.
Сехун садится на корточки и, сложив руки на коленях, смотрит в солнечную даль. Апельсин уже добрался до воды и теперь пробует ее круглым боком. Ветер еще теплый, но над морем стелется прохлада.
— Не вижу чаек, — говорит Джонин. Глаза сощурены и рыщут, рыщут по воде в поисках птиц.
— Они гнездятся у скал. Вон там, — Сехун кивком головы указывает на юг. Джонин приподнимается на руках, вытягивает шею и, закусив нижнюю губу, смотрит в указанном направлении.
— Ничерта не видно, — сдается он через минуту, отряхивает ладони и берет кеды за шнурки. Помогая себе свободной рукой, встает. Мышцы ног дрожат, и это заметно.
— Все в порядке?
— Да. Судорога. Сейчас пройдет, — Джонин улыбается и пощипывает ногу через ткань джинсов.
Они идут дальше. Чем ближе подходят к воде, тем сильнее становится ветер. Волны накатывают на берег, острыми, влажными языками слизывают с него песок.
Джонин ступает осторожно, с пятки на носок; стопы светлеют от налипших на них песчинок.
Он доходит до линии прибоя и бросает кеды. Ветер приносит очередную волну и треплет густую челку. Джонин оборачивается к Сехуну и улыбается. Улыбается всей душой, а в глазах плещется счастье. Делает пару шагов вдоль берега и, раскинув руки, начинает кружиться. Запрокидывает голову и закрывает глаза. Ноги запутываются, и через секунду он оказывается на песке. Зачерпывает полные его пригоршни и разводит пальцы. Ветер уносит песок к закату.
— Боже, он теплый, Сехун, теплый… — говорит Джонин и смеется.
Сехун смеется в ответ — негромко — и радуется, что Джонин его не видит. Горло сковывает спазмом, и Сехун поджимает губы. Поднимает голову, сощуривается — солнце слишком яркое, когда отражается от воды — и, поведя плечами, прячет руки в карманы джинсов. В носу щиплет, а в горле горько от подступивших слез. Сехун не может себе их позволить, потому что Джонин не поверит, что это от счастья…
— Сехун?
— М?
— Полежи со мной.
Сехун переводит взгляд на Джонина. Тот смотрит на него. Улыбается. Ласково — в уголках губ и солнечно — на ресницах, что подрагивают, не давая песчинкам попасть в глаза.
Сехун садится рядом, разувается. Джонин протягивает руку и гладит его колено. Заглядывает в лицо; улыбка затухает вслед за закатом.
Море становится темнее, небо наливается красноватой синевой. То здесь, то там вспыхивают звезды.
Сехун ложится на спину и смотрит на Джонина. Тот закрывает глаза и все гладит и гладит его по ноге.
Они уходят с пляжа, когда песок остывает, а вода становится слишком холодной, чтобы без дрожи переносить ее близость.
В мотель приезжают в десять; ужин из китайского ресторанчика остается на заднем сидении машины.
Кровать наспех разобрана, одежда сброшена, и Сехун в очередной раз убеждается, что Джонин теплее любого песка в мире.
***
Утро встречает их дождем. Они завтракают рисом с овощами и уткой, холодным кофе и горячими поцелуями. Джонин прячет руки в рукава сехуновского свитера, гладит его предплечья замерзшими пальцами и улыбается ему в губы. Они кружат по номеру как опьянелые, подчиняясь мелодии вальса, который придумали сами.
Окна выходят на скалистый берег, и Сехун раз за разом бросает взгляд за мокрые стекла. Море кажется пепельным и сливается с небом. Песок потемнел, а вода, должно быть, такая же ледяная, как и руки Джонина.
Джонин ловит взгляд Сехуна и перестает улыбаться.
— Хочу. Туда. Сейчас. — Говорит он и сильнее сжимает руки Сехуна.
Сехун считает это безумием, но не умеет говорить Джонину «нет». Он хватает куртку, лежащую на кресле, и оказывается под дождем. Джонин не подумал даже обуться. Он шлепает босыми ногами по лужам, ловит ладонями дождь и позволяет тому целовать его в губы. Лицо у него становится умиротворенным и слишком красивым, чтобы выдержать это. Сехун смотрит на него, затаив дыхание, а где-то справа от него волны с грохотом налетают на берег. Они такие же одуревшие, как и его сердце, и бьются, бьются, неистово и настойчиво, об острые скалы. Сехун прижимает ладонь к груди и ртом ловит густой влажный воздух. Джонин оборачивается к нему и протягивает руки к его лицу. Кончиками пальцев проводит по щекам, повторяя узоры дождя, касается губ и шепчет «люблю тебя» охрипшим от счастья голосом.
Сехун шагает к нему, но Джонин ускользает от него. Они двигаются так, возобновляя свой странный вальс, до самого берега. Там, по щиколотку в мокром песке, Джонин останавливается. Обнимает себя за плечи, а Сехун его — за пояс. Отрывает от земли и кружит, пока не оказывается в воде. Волны сильные, но он сильнее, потому что держит Джонина. Тот откидывает назад голову, и мокрые волосы липнут к щекам Сехуна. Он вдыхает их запах и целует Джонина в шею. Кожа скользкая, холодная и пресная, как хлебные палочки.
Ветер треплет мокрую одежду, и Сехун знает, что нужно возвращаться. Джонин ступней гладит его голень; задирает штанину. Морская пена щекочет кожу.
Сехун осторожно опускает Джонина в воду, и тот разворачивается к нему лицом. Облизывает губы. Сехун качает головой и прижимает к ним палец. Джонин вздыхает с едва слышным стоном и касается пальца кончиком языка: ему всегда нравился их вкус. Прикрывает глаза, и это знак для Сехуна. Он целует глубоко и грубо, и Джонин цепляется за воротник его куртки, чтобы не упасть. Они выгорают изнутри и дышат горьким дымом собственных душ. Их сердца бьются в унисон, и Сехун сильнее прижимает к себе Джонина, чтобы они забились еще быстрее. Джонин обнимает его за шею и разбавляет поцелуй нежностью. Сехун судорожно вздыхает и делает шаг к берегу. Джонин послушно идет за ним: не открывая глаз, не отрывая губ от его губ.
Во дворе мотеля царит дождливая тишина, а за порогом номера она становится осязаемой и жарким покрывалом ложится на плечи. Джонин едва дышит и шепчет что-то неразборчивое в изгиб сехуновской шеи. Сехун поворачивает голову к окну и смотрит на море, пока ласки Джонина не переносят его в другую реальность.
1 марта, 2015