Герой Советского Союза
Ведущий:
Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И переулки эшелонные.
Как это было? Как совпало –
Война, беда, мечта и юность!
И это всё в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!...
Сороковые, фронтовые,
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!
Д. Самойлов
Ведущий: … Родился Иван Васильевич в деревне Улкино Володинского сельсовета в Бабаевском районе 11 апреля 1914 года. Отец – Василий Петрович – был портным, мать – Анна Петровна, простой деревенской труженицей. В 18 лет она выходит замуж за вдовца с двумя детьми. А со временем в семье появляются ещё 4 детей: Пётр, Иван, Павел, Надежда. Когда Ивану исполнилось 10 лет, его отец умер. Все заботы о семье легли на плечи матери. Анне Петровне пришлось одной поднимать шестерых детей.
Ведущий: Иван рос, как многие деревенские мальчишки того времени. Привык к крестьянскому труду. Заведующий Улкинской начальной школой Васильев Г.В. вспоминал: «Иван хорошо владел серпом, а на сенокосе – косой и граблями… В возрасте 14-15 лет нажинал в день по 8-9 суслонов…. Из игр отдавал предпочтение шумным и подвижным. Любил пилить, колоть и носить домой дрова». С первых школьных дней приучил себя к усидчивости, точному выполнению любых заданий: надо помочь отстающему – поможет, выучить роль в драмкружке – выберет то, что потруднее и на сцене перевоплотится в своего героя, оформить школьную газету – значит, сделает так, чтобы она была интересной… При этом был немногословным, учился легко и охотно. Иван закончил начальную школу в своей родной деревне Улкино, а затем учился в Бабаевской школе № 25 (нынче школа № 65). Иван, проживая в деревне, в течение трёх лет учёбы в городе преодолевал по 12 километров, считая от Улкино до Бабаево и обратно, осенью и весной пешком, а зимой на лыжах. И это в возрасте от 11 до 14 лет.
Ведущий: Семилетка в то время, по деревенским меркам, считалась достаточно высоким образованием. После окончания школы, почти год (до сентября 1930 г), работал счетоводом в родном колхозе «Красная Армия». Затем поступает учиться в Ленинградский мелиоративно-строительный техникум, после окончания, которого был направлен на работу гидротехником в город Иваново.
Ведущий: В 1935 году в судьбе Ивана Васильевича произошёл крутой поворот, который и определил всю его дальнейшую жизнь. Он был призван в лётную школу. Быстро пролетели два года учёбы в Ворошиловоградской военно-авиационной школе пилотов. И уже с мая по сентябрь 1939 года, участвует в военных действиях в районе Халхин-Гола. Совершил 12 боевых вылетов. За образцовое выполнение заданий командования награждается Орденом Красного Знамени. В то время такую награду имели немногие кадровые военные, в том числе и лётчики.
Ведущий: В короткие приезды домой, в Бабаево, всегда старался повидать своих родных, близких, друзей. В один из таких отпусков Иван Стружкин познакомился со своей будущей женой Антониной. В 1939 году Иван Васильевич женился. И в ноябре этого же года Иван Стружкин был переведён служить на Западную Украину, где командует авиазвеном. Молодую жену Антонину Герасимовну Иван увёз на Украину – жить по месту его службы. 9 февраля 1941 года у пары родилась дочь – Лариса. За неделю до войны Иван Васильевич привёз свою семью домой – на родную землю. А сам отправился обратно на службу.
Ведущий: С первых же дней войны старший лейтенант Иван Васильевич, командует звеном пикирующих бомбардировщиков ПЕ-2, отважно защищает Родину, в качестве дальнего разведчика. Душа неутомимого охотника жила в нём. Он совершает столько блестящих разведок, что его знал весь Северо-Западный фронт. Без устали по-пластунски ползал на высоте 7 тысяч метров, скрываясь то в облаках, то в лучах солнца.
Он был невидим на своём самолёте, и только белая паутинка инверсии показывала фашистам, что с воздуха следят за каждым их шагом по русской земле.
Ведущий: В короткие осенние и зимние дни на «пешках», как ласково они называли свои ПЕ-2, экипажу Стружкина И.В. приходилось делать по 5-6 вылетов в день. Летали на бомбардировку войск врага под Новгород и Лугу, Тихвин и Псков, Старую Руссу и Демянск
Ведущий: Именно старший лейтенант Стружкин сумел обнаружить и сфотографировать аэродром противника, принимающий транспортные самолёты в Демянском котле. Гитлеровцы не убирали ранее разбитые машины, имитируя бездействие аэродрома, и только по фотографиям, доставленным Стружкиным, удалось определить истину. После налёта нашей авиации аэродром окончательно прекратил свою деятельность. К 25 февраля 1942 года старший лейтенант Стружкин совершил 125 боевых вылетов на разведку и уничтожение живой силы и боевой техники противника. Экипаж под его руководством сбил 7 фашистских самолётов, подверг бомбардировке десятки вражеских эшелонов, разведал несколько аэродромов, в том числе и искусно замаскированных, сбросил миллионы листовок на оккупированную врагом территорию.
Ведущий: Каждый полёт экипажа старшего лейтенанта Стружкина в январские дни 42 года заслуживает того, чтобы рассказать о нём особо. Во фронтовых газетах Ивана Васильевича Стружкина называли «грозой фашистских эшелонов».
Это было 13 января. Стоял туман. Выпал густой снег. Лететь, казалось, невозможно. Неожиданно позвонили из штаба и приказали выделить один экипаж для выполнения ответственного задания Военного Совета фронта. Требовалось сбросить листовки в районе действий Н-ской части.
Желающих лететь было много, но выбор командира пал на экипаж опытного летчика, дважды орденоносца, старшего лейтенанта Стружкина.
Едва поднявшись с аэродрома, самолет скрылся в густой белой пелене. Спустя сорок минут экипаж точно вышел в указанный район и сбросил листовки.
На обратном пути пригодились патроны и снаряды. Обнаружив движение вражеской пехоты, командир принял решение атаковать ее. Метким огнем пушек и пулеметов истреблено 80 фашистски солдат и офицеров.
Задание было выполнено отлично. Командующей ВВС фронта Герой Советского Союза генерал-лейтенант Куцевалов объявил экипажу старшего лейтенанта Стружкина благодарность.
Но экипаж не только хорошо справился со своей задачей, а и доставил ценные сведения о месте, расположения и движения немецких эшелонов.
С этого дня Стружкин, следя за эшелонами, систематически охотится за ними. Каждый день он летает в глубокий тыл врага на бомбежку железнодорожных составов и станций, отрезая немецким захватчикам пути отхода. Только краткое перечисление боевой деятельности Стружкина за последнюю неделю свидетельствует о том, что он стал грозой фашистских эшелонов:
14 января бомбил вражеские железнодорожные составы. Отмечено несколько прямых попаданий.
15 января бомбил. Разбито несколько автомашин на платформах. Разрушены пути.
16 января бомбил немецкие эшелоны, разрушил в нескольких местах железнодорожное полотно. Разбито два вагона с военным снаряжением.
17 января бомбил железнодорожную станцию Н. и эшелон с автомашинами. Разбито и уничтожено несколько платформ с машинами. Поврежден путь, истреблено 25 фашистов.
18 января разбил в движущемся поезде железнодорожный вагон с военным имуществом. Наблюдались взрывы, поезд остановлен. Движение нарушено.
19 января бомбил эшелон. Прямые попадания. Разбито пять вагонов. Поезд остановлен. В нескольких местах разрушено железнодорожное полотно.
В отличие от этих шести дней, которые не баловали хорошей погодой, 20 января был морозный, солнечный день. Стружкин поднял в воздух свою боевую машину и улетел на запад и снова масса металла полетела на головы фашистов.
Ведущий: Ивана высоко ценили в части как грамотного, опытного и отважного лётчика. Поэтому он получает направление на учёбу в академию Генерального штаба. А перед учёбой ему дали отпуск, чтобы он побывал в родных краях, повстречался с женой, дочкой, родными.
Из воспоминаний Е.Ф. Быстровой: «Помню, Иван прилетел на самолёте 20 марта 1942 года. Приземлились возле его родной деревни Улкино. Все жители сбежались встречать. С ним прилетели два лётчика, они пообедали и улетели, а Иван остался. Тогда он и рассказал, что чуть было не погиб 15 марта от пули вражеского стервятника. Когда Пе-2 ведомый Стружкиным, возвращался с боевого задания, его над территорией занятой врагом, атаковали несколько «мессеров». Экипаж был вынужден прыгать с парашютами. Штурмана Плашкина и стрелка Варавенко немцы расстреляли в воздухе, а Иван сумел приземлиться. Вот что дальше рассказывал он сам во время своего отпус кА землякам: - Приземлился на заснеженном поле, быстро отстегнул парашют. Смотрю бегут ко мне два человека. Достал «ТТ», думаю, если враги, то первые пули по ним, последнюю себе. К счастью, оказались партизаны. Они вызвали самолёт, скоро я уже был в части. Там уж «отметили» тяжёлую для нас утрату – гибель товарищей. Самое страшное на войне – это, поверьте, терять друзей».
Ведущий: Десять дней отпуска были заполнены для Ивана Васильевича, как говорится до отказа. Дважды, на лошадке он ездил в Бабаево, где встречался с земляками, побывал в школах города, принял участие в работе 12 сессии Бабаевского районного Совета депутатов трудящихся.
Ведущий: И снова предоставим слово Елизавете Фёдоровне Быстровой: «31 марта 1942 года за Иваном прилетел самолёт. Мы с мамой, тётей Ивана, в это время приболели. Вдруг забегает соседка Мещанинова Поля и кричит, мол, что же вы, тётя Настя на улицу не выйдете, вам ведь племянник крыльями машет, уже третий заход делает над домом. Так вот Иван и улетел на фронт, на встречу своей судьбе».
В этот же день он сдал самолёт и стал ждать отъезда в Москву. А 4 апреля командир полка выстроил лётный состав и попросил сделать три шага вперёд тех, кто согласен лететь на очень ответственное и опасное задание. Вышел и Иван Стружкин. Командир сказал: «Ты уже самолёт сдал». На что Иван ответил: «Разрешите слетать последний раз». И полёт действительно оказался последним.
Ведущий: Подробности об этом полёте рассказали его сослуживцы. Три вражеских «Мессера» перехватили самолёт Стружкина, при возвращении на свой аэродром. В самолёт полетели немецкие пулемётные трассы. Ответные короткие очереди нашего экипажа по врагу. Один «мессершмитт» неуклюже перевалился на бок и штопором пошёл вниз, оставляя за собой шлейф огня и дыма. Стружкин почувствовал резкую боль в руке. Усилием воли он выпустил тормозные решётки. Ещё секунда-другая, и самолёт вошёл в пике. Стрелка высотомера, делая круги, отсчитывала снижение. Лётчик вывел самолёт из пикирования и потянул израненную «пешку» к линии фронта. Но уцелевшие вражеские самолёты стали заходить для новой атаки. Стружкин развернул машину навстречу «мессершмиттам». На повороте ПЕ-2 потерял управление. Медлить было нельзя. Иван помнил бой 15 марта, когда погибли его товарищи, поэтому лётчик подал команду экипажу покинуть горящий самолёт, а сам решил дотянуть самолёт да аэродрома. Не удалось. Он отвлёк внимание противника на себя, и его товарищи благополучно приземлились. А Ивана Васильевича фашистский стервятник расстрелял в воздухе, когда он уже приближался на парашюте к земле. Вражеские пули срезали стропы, изрешетили купол парашюта…Смертельно раненый он упал на территории, занятой партизанами, возле д.Русская Болотница Новгородской области. Его подобрали местные жители и сообщили в часть.Из части приехали и похоронили его на опушке леса.
Ведущий: В 1945 году мать Ивана – Анна Петровна и его вдова решили съездить на могилу. Там было две могилы, но которая Ивана – неизвестно. Мать попросила раскопать могилу, но в военкомате не разрешили. Но всё равно раскопали, причём могилу именно с Иваном, на которую указала мать. В 1949 году у матери Ивана Васильевича попросили разрешение на перенос останков сына в райцентр Лычково. Она же в свою очередь, попросила перевезти прах в Бабаево. Ей в этом отказали. Прах нашего Героя покоится в Лычкове Новгородской области. В апреле 2008 года на могиле открыт памятник. На мемориальной плите надпись: "Здесь покоится прах членов экипажа самолета ПЕ-2 Героя Советского Союза, старшего лейтенанта И.В. Стружкина, штурмана лейтенанта А.П. Зеленина, стрелка-радиста сержанта А.А. Варавенко. Вечная память героям-летчикам".
Ведущий: Имя Героя в настоящее время носят улицы в городе Бабаево и посёлке Лычково. 8 мая 2013 года в городе Бабаево произошло два важных события: одно из них открытие Аллеи Героев Советского Союза (уроженцев Бабаевского района). 8 мая 2015 года в д. Володино состоялось торжественное открытие мемориальной доски имени Героя СССР Стружкина Ивана Васильевича. Это памятный знак, который вновь и вновь напоминает нам о войне, о гибели людей, о материнском и человеческом горе.
Чтец:
В деревне, в лесной глухомани, где много тенистых берёз.
Мальчишка по имени Ваня родился, учился и рос.
Любил он свой край с малолетства, и небо, и солнца восход.
А время ведёт нас из детства всё дальше и дальше вперёд.
Военные игры с ребятами затеять всегда он радел.
А вот уж году в 35-ом на плечи шинель он надел.
Учёба на поле – до пота, в казарме – наука из книг!
Уж так он хотел стать пилотом, что цели желанной достиг.
А разве забудется это, как силищи тёмной орда,
Вступили на землю Советов, сжигая, громя города.
Тут выпало Ване на долю с началом великой войны
Чтоб мы не попали в неволю, пойти на защиту страны.
Из той-то лесной деревушки, пред кем все мы с вами в долгу
Иван по фамилии Стружкин, был призван отпор дать врагу.
В своём боевом самолёте не в поисках славы, хвалы,
Как сокол степной, он в полёте, разведывал вражьи тылы.
С упорством гвардейца-солдата, наш верный боец-коммунист
С Советского неба пиратов пускал он горящими вниз.
В бою и не думал об этом, что час роковой наступал.
Он бился за знамя Советов, и раненый в сердце упал.
А мать-то любимого сына, наверное, всё ещё ждёт.
Не верится в злую судьбину, что больше он к ней не придёт.
Кто матери сына заменит? На свете нет больших утрат.
Кто в полную меру оценит на фронте погибших ребят?
Вот снова живём мы привольно, а тот, кто врага укротил,
Всё чем мы сегодня довольны, он жизнью своей заплатил.
Пришедшим живыми из боя – мы низко поклонимся им.
А память о павших героях навеки в сердцах сохраним.
Шейнов А. «Иван по фамилии Стружкин»
Использованная литература:
Николай Богданов
Выслеживание врага
// Сталинский сокол 15.05.1942
Болотов М.
Из пике – в бессмертие. //Красный Север.- 1982.-19 февраля.
Епифанов Ю.
«Склонитесь над ними берёзы…» // Дальний разведчик и «Гроза фашистских эшелонов»
Бабаево.-2005.-с.10-16
З. Златопольский Гроза немецких эшелонов
// Сталинский сокол 25.01.1942
Кузин А.
На аэродром вернулся//Ленинский путь.-1988.- 6 августа
Михайлов В.
Дальний разведчик Стружкин И.//Красный Север.-1947.-3 августа
Николай Богданов
Выслеживание врага
// Сталинский сокол 15.05.1942
Самых сильных, смелых, дерзких нужно отбирать для выполнения воздушной разведки. При слове «разведчик» перед нами встает образ человека, в котором азарт охотника сочетается с пытливостью исследователя, развитая наблюдательность с прирожденной хитростью, сила воли с железной крепостью мышц.
Таким был у нас на фронте Стружкин. Он целыми днями без устали ходил на высоте семи тысяч метров на своем голубом самолете, и только белая паутинка инверсии показывала фашистам, что он следит за каждым их шагом по русской земле.
Он попросил как-то дешифровщиков составить ему на память альбом фотоснимков фашистского зверья, выслеженного им в разное время. Здесь были и небольшие, юркие змеи автоколонн, танковые удавы, пауки аэродромов. Стружкин любил их снимать «до» и «после». До того, как они были открыты им целенькими, и после того, как по ним ударила наша авиация.
Часто застигнутые сверху удавы лежали разорванные на части, скорпионы были раздавлены до того, как успели ужалить, пауки аэродромов приколоты темными кнопками разрывов, и, как мухи, с оторванными крыльями, просматривались на паутине летного поля разбитые самолеты.
Душа неутомимого охотника жила в Стружкине. Он совершил столько блестящих разведок, что его знал весь фронт.
Стружкин не любил докладывать голословно, всегда подтверждал свой вывод фотодокументом. Если Стружкин говорил «есть», фотоснимок докладывал, где и сколько, со всеми подробностями.
Но однажды слова Стружкина разошлись с тем, что показывал фотоснимок.
Возник спор с дешифровщиками. Все мастера аэрофотодела с интересом следили, чем это кончится.
Крупная группировка противника попала в такое положение, что снабжать ее можно было только по воздуху. Десятки транспортных самолетов сбивали мы с земли и в воздухе. Но задача заключалась в том, чтобы найти их аэродромы, и совсем прекратить эту фашистскую «тягу».
В надежде на опыт и чутье Стружкина ему и поручили выследить действующие площадки.
Стружкин прилетел после долгих поисков и, привезя полную кассету, указал на один снимок:
– Вот действующий аэродром!
На фотографии дешифровщики увидели давно знакомый им стационарный аэродром, разбитый нашей авиацией так, что на нем не было живого места. Весь он был в черных воронках. На юго-восточной стороне помещалась огромная свалка разбитых самолетов. По опушкам леса виднелись обгоревшие остовы машин. А посреди поля валялось несколько самолетов, которые фашисты даже не убрали, бросив этот аэродром.
Представьте себе, как смеялись дешифровщики!
А Стружкин упрямо повторял:
– Это основной, действующий аэродром.
На этот раз были все основания ему не поверить. Глаз человеческий обманчив, глаз об’ектива верен.
Но никто не знал некоторых деталей, которые волновали Стружкина. Во-первых, перехватчики противника встречали его только над этим аэродромом и мешали фотографировать. И на этот раз пришлось вступить с ними в бой.
Во время схватки он опять заметил, как на аэродром скользнули самолеты, раскрашенные под цвет хвойного леса. На снимке этого не вышло, и он даже не решался об этом сказать, чтобы не впасть в ошибку... Возможно, он обманулся.
Но чутье разведчика подсказывало – враг здесь. Уж очень удобно был расположен этот аэродром. А вокруг стояли почти все зенитки, имевшиеся у окруженной группировки. Зачем же они здесь, если аэродром не работает?
Все это так, но беспристрастный фотооб’ектив говорил другое, и командование верило, и совершенно справедливо, четкому и ясному фотоснимку.
Стружкин не успокоился и снова вылетел на разведку в конце дня с тем, чтобы очутиться над целью при последних косых лучах солнца. У него родился хороший замысел – помочь фотооб’ективу зафиксировать то, о чем догадывался человек.
– Возможно, брошенные и разбитые машины и воронки на поле – все это новый вид маскировки. Ведь крылья самолетов и хвосты можно покрасить так, что концы сольются с фоном и выглядят, как обломанные. А черные воронки образует простая сажа, насыпанная поверх укатанного снега...
Стружкин решил снять аэродром при косых лучах солнца; ему нужны были четкие тени. Можно спрятать любой предмет, но труднее спрятать его тень. Разведчик вел самолет, внимательно смотря вниз. До аэродрома было недалеко.
– Включай аппарат! – приказал вдруг Стружкин.
Штурман удивился. Что снимать, когда до цели еще далеко?
– Включай немедленно, – повторил приказание Стружкин. Штурман включил. Внизу был только лес, пестрый, серебристо-серый.
– Хватит, – сказал летчик.
Штурман прекратил с’емку и взялся за пулеметы. Звено «Хейнкелей» уже перевалило в пике на разведчика.
Стружкин резко развернулся и угостил хищников лобовым огнем. Звено рассыпалось, но несколько вражеских нуль попали в правый мотор. Давление масла стало падать. Он выключил поврежденный мотор и спланировал на тысячу метров к аэродрому. Пока истребители развернулись, он уже шел над об’ектом.
– Включай, – снова приказал Стружили штурману.
Его вывел из равновесия град пуль и осколков, посыпавшихся сверху. Новое нападение! Трудно пришлось на этот раз разведчику. Второй мотор также получил повреждение. Ранен был штурман. Но Стружкин знал: сегодняшние снимки надо привезти во что бы то ни стало. Летчику удалось спланировать до бреющего и оторваться от истребителей. Они потеряли его над пестрым лесом. Затем, работая попеременно на моторах, Стружкин дошел до ближайшего аэродрома и спас самолет.
А через несколько часов на столе командующего уже лежали привезенные им фотографии.
Этот фотоснимок читали с удовольствием все дешифровщики, хотя он подвел их в знаменитом споре со Стружкиным. Снимок не только показал, что десятки транспортных самолетов замаскированы среди свалки, но установил и ложные воронки, нарисованные сажей, и свежие следы рулежки вдоль леса на узкой полосе.
Кроме того, Стружкину удалось заснять самолеты, тянувшиеся цепочной над лесом. Раскрашенные пестро, как полярные совы, они были неразличимы, но лучи заходящего солнца пригвоздили к земле их большие, косые тени.
Фашисты прилетали на аэродром под вечер, улетали с рассветом и так маскировались, что могли ввести в заблуждение любого разведчика. Только не Стружкина! Нет, его они не провели, хотя заставили поволноваться.
Но какая же охота обходится без волнения!
Ночью многочисленные бомбардировщики напали на аэродром. Они засыпали бомбами машины, стоявшие на свалке, помешали посадке, испортили взлетную полосу. Тяжелый бомбардировщик сделал на ней такие воронки, от которых долго ложились хорошие тени. А на рассвете закончили работу штурмовики.
После этого Стружкин привез снимок, на котором было видно больше тридцати сожженных и поврежденных транспортных самолетов.
Николай Богданов.
Действующая армия.
Батальонный комиссар З. Златопольский
Гроза немецких эшелонов
// Сталинский сокол 25.01.1942
Это было 13 января. Стоял туман. Выпал густой снег. Лететь, казалось, невозможно. Неожиданно позвонили из штаба и приказали выделить один экипаж для выполнения ответственного задания Военного Совета фронта. Требовалось сбросить листовки в районе действий Н-ской части.
Желающих лететь было много, но выбор командира пал на экипаж опытного летчика, дважды орденоносца, старшего лейтенанта Стружкина.
Едва поднявшись с аэродрома, самолет скрылся в густой белой пелене. Спустя сорок минут экипаж точно вышел в указанный район и сбросил листовки.
На обратном пути пригодились патроны и снаряды. Обнаружив движение вражеской пехоты, командир принял решение атаковать ее. Метким огнем пушек и пулеметов истреблено 80 фашистски солдат и офицеров.
Задание было выполнено отлично. Командующей ВВС фронта Герой Советского Союза генерал-лейтенант Куцевалов об’явил экипажу старшего лейтенанта Стружкина благодарность.
Но экипаж не только хорошо справился со своей задачей, а и доставил ценные сведения о месте, расположения и движения немецких эшелонов.
С этого дня Стружкин, следя за эшелонами, систематически охотится за ними. Каждый день он летает в глубокий тыл врага на бомбежку железнодорожных составов и станций, отрезая немецким захватчикам пути отхода. Только краткое перечисление боевой деятельности Стружкина за последнюю неделю свидетельствует о том, что он стал грозой фашистских эшелонов:
14 января бомбил вражеские железнодорожные составы. Отмечено несколько прямых попаданий.
15 января бомбил. Разбито несколько автомашин на платформах. Разрушены пути.
16 января бомбил немецкие эшелоны, разрушил в нескольких местах железнодорожное полотно. Разбито два вагона с военным снаряжением.
17 января бомбил железнодорожную станцию Н. и эшелон с автомашинами. Разбито и уничтожено несколько платформ с машинами. Поврежден путь, истреблено 25 фашистов.
18 января разбил в движущемся поезде железнодорожный вагон с военным имуществом. Наблюдались взрывы, поезд остановлен. Движение нарушено.
19 января бомбил эшелон. Прямые попадания. Разбито пять вагонов. Поезд остановлен. В нескольких местах разрушено железнодорожное полотно.
В отличие от этих шести дней, которые не баловали хорошей погодой, 20 января был морозный, солнечный день. Стружкин поднял в воздух свою боевую машину и улетел на запад и снова масса металла полетела на головы фашистов.
Батальонный комиссар З. Златопольский.
Северо-Западный фронт.