ДЖОН ШЕТТЛЕР
ТИХООКЕАНСКИЙ ШТОРМ
Налет на Пёрл-Харбор, Битва за Мидуэй… Всех этих значимых и дорогих сердцу любого русского исторических событий так и не случилось. Вместо этого японцы перестали страдать фигней и начали планомерную кампанию по изоляции Австралии и захвату юго-запада Тихого океана. Да так, что возразить особо и нечего. Мало того, «французский линейный крейсер «Страсбург», устроивший эпичный погром на Средиземном море и сдавшийся британцам у Гибралтара, бесследно исчез на подходе к острову Святой Елены, где должен был быть интернирован. И не затонул, а просто исчез… Чтобы всего через сутки быть обнаруженным у берегов Австралии! Да и как-то вообще никто не слышал, чтобы на «Страсбурге» были зенитные и противокорабельные ракеты… Адмирал Джон Тови, сумевший пообщаться с адмиралом с загадочного корабля, и понять, что это какие-то странные, но все же русские, едет к Алану Тьюрингу, который явно что-то знает, но, судя по всему, боится быть отправленным в дурку…
А тем временем атомный ракетный крейсер «Киров» продолжает свою угорелую одиссею по временам Второй Мировой войны и постапокалиптическому будущему, устроенному кривыми руками его бесстрашного экипажа, в особенности, бывшего менеджера «Газпрома» капитана Карпова. Между тем, штурман Федоров впервые замечает, что перемещения корабля во времени происходят ровно через двенадцать дней, а значит, дело не в том, что российские ядерные боеголовки взрываются от удара кувалдой. Но в чем же? Да черт его знает. Ясно другое: на исходе 12 дня корабль приближается к Дарвину, на который в 1942 как раз нацелились японцы… А значит, в тени развесистой клюквы вскоре заколосится сакура! Приключения веселых русских в пространстве и времени продолжаются.
ДЖОН ШЕТТЛЕР
ТИХООКЕАНСКИЙ ШТОРМ
«Смерть Бога поставила ангелов в странное положение»
- Дональд Бартелм
... Уводит в ночь. Моряк в порту найдет
Конец трудам опасным и заботам,
А дух - уплывший в Вечность мореход
Не знает, где предел ее бездонных вод.
- Байрон, «Чайлд Гарольд», 3.70
От Автора
Этот роман повествует об альтернативной истории Второй Мировой войны, измененной появлением ракетного крейсера «Киров» и его действий в первой и второй книгах этой серии. Описание событий, тем не менее, хорошо подкреплены историческими исследованиями.
В то время, как российский атомный ракетный крейсер «Киров» и его экипаж вымышлены мной, каждый другой корабль и персонаж, упомянутый в тексте, от высших офицеров до последнего матроса и пилота, является исторической фигурой, действующей в той роли и в том месте, в которых они служили во время описываемых событий.
ПРОЛОГ
* * *
Стояла долгая ночь, когда «Чарли-один» и «Стренглер-Макензи» прибыли на остров Мелвилл. Эти странные имена принадлежали двум высококвалифицированным разведчикам из австралийских аборигенов, действующим в составе «Черного дозора», созданного офицером Джеком Гриббелем из отдела по делам коренных народов в Заливе Снейк. Аборигены хорошо справлялись со своими задачами. В частности, ими был спасен после изнурительного 214-километрового наземного перехода американский летчик Дж.Мартин. Армия была весьма признательна им за их способность действовать в местах, которые некоторые полагали совершенно недоступными.
Всего Гриббл собрал тридцать шесть человек из числа аборигенов, и дал каждому прозвище, которое они могли использовать в повседневном общении, не выдавая своих настоящих имен. Подразделение опиралось на небольшую базу снабжения, а аборигенам за работу предоставлялся табак в любом количестве с обещанием выплаты в реальной валюте после окончания войны.
Япы-черти-их-дери собирались вести войну очень долго, подумал «Чарли». Кто знает, когда нам придется увидеть реальные деньги. Однако хорошая военно-морская форма, питание, табак и новая винтовка были неплохими бонусами в непосредственной перспективе. «Чарли» тренировался вместе с «Джинджером-один» и «Гарри-один», учась бросать гранаты, ставить и использовать пулемет с лодки в море, и лучше всех показал себя, добравшись до острова Тимор, чтобы взглянуть на японцев.
Проклятые Япы прислали на остров много людей. Засадили все деревья снайперами. Опасно было на Тимор ходить. Но, похоже, что очень скоро здесь, на Мелвилле, они тоже будут очень скоро.
В 1942 армия взяла разведчиков под более плотный контроль, поставив задачи обнаружения и спасения сбитых союзных и захвата вражеских летчиков, обнаружения упавших самолетов с обеих сторон и разбирательства в случившемся, а также оказания помощи наблюдателям батареи береговой обороны «Вест-Поинт». Иногда их даже задействовали в охране австралийского военно-морского штаба в Дарвине, в частности, «Чарли-один» недавно был там прежде, чем вернуться на северное побережье Мелвилла в качестве разведчика. Он был очень рад этому. Но в этот день он снова увидел японские самолеты, направляющиеся к Дарвину, услышал отдаленные взрывы и увидел вздымающиеся в небо на юге высокие столбы дыма.
Да, подумал он, чертовы японские солдаты прибудут вслед за самолетами через день или два. Все эти мангровые заросли очень скоро будут кишеть плохими людьми с ружьями.
В сущности, их со «Стренглером-Макензи» направили сюда, чтобы найти неопознанный самолет. Предполагалось, что японцы уже могли высадить передовые отряды на острове с гидросамолетов. Но в тот вечер, глядя на север, «Чарли-один» увидел не гидросамолет. Это была группа вражеских самолетов, преследовавших какой-то крупный корабль и явно столкнувшихся с серьезным вызовом.
- Стренглер! - Позвал он. - Глянь туды! - Его товарищ подошел к нему, широко раскрыв глаза от удивления. Они оба наблюдали разворачивающийся бой. Группа вражеских торпедоносцев атаковала видимый вдали грозный силуэт крупного корабля. То, что они увидели, заставило обоих охнуть от испуга. Оба опустились на землю, загипнотизированные зрелищем стрельбы зенитных орудий. «Стренглер» нашел в себе достаточно разума, чтобы вытащить фотоаппарат и сделать несколько снимков в свете заходящего солнца.
- Каво эта чертовы япошки гоняють? - Спросил Чарли.
- Шо-та большое! - Сказал Стрэнглер.
- Надо бы сворачиваться и нести эти снимки в Дарвин. Они захотят отправить их на самолете как можно скорее.
- «Хизер-16» счас в Дарвине, - сказал «Чарли». - Это лодка Бин Сали. Он сможет передать снимки своему лейтенанту.
«Хизер-16» был прибрежным судном, изначально использовавшимся ловцами жемчуга на Кимберлийском побережье, а сейчас реквизированному в качестве патрульного катера под командованием лейтенанта Д.Л. Бо Дэвиса. Лейтенант был способным офицером, знал русский, немецкий, несколько диалектов австралийских аборигенов и даже немного японский. Экипаж состоял из семи китайцев, двух тиморцев, одного малайца и еще двоих аборигенов - «Бин Соли» и «Лени Леонарда».
Хорошо знавший эти места Дэвис завел знакомство с одним предприимчивым журналистом, которого и имел в виду «Чарли-один», поскольку видел их выпивающими и разговаривающими в барах в Дарвине.
- Лейтенант даст нам жемчугу за эти гребучие снимки, - хмыкнул «Чарли». - Потому что журналист даст ему дофига денег.
«Стренглер» с готовностью кивнул, и они направились обратно на юг, к оставленной на берегу лодке, после чего всю ночь плыли с острова Батерст через залив Бигли в Дарвин. То, что они доставили, действительно было жемчужиной, причем немалой цены, так как вскоре снимки попали в руки того самого любопытного журналиста - человека по имени Сирил Лонгмор, прибывшего сюда, чтобы запечатлять ход войны на Кимберлийском побережье.
Просмотрев их в тот же день, Лонгмор очень заинтересовался ими, удивляясь тому, что японцы атаковали в Тиморском море такой крупный корабль такого грозного вида. Он знал, что в этом районе не было британских или австралийских кораблей, а несколько долгих телефонных разговоров с коллегами убедили его, что не было в этих водах и американских кораблей.
Ввиду этого Лонгмор, ставший позднее капитаном Лонгмором, вышел на связи со своим старым другом - премьер-министром Австралии Джоном Кёртином, который сам в прошлом был журналистом. Он смог быстро передать снимки в нужные руки, птавшиеся найти ответы на те самые вопросы, что терзали его самого. Кёртин такиже был приведен к присяге в качестве министра обороны, и после звонка Лонгмора снимки очень быстро привлекли к себе очень много внимания.
И так случилось, что вскоре информация о странном неизвестном корабле в Тиморском море вскоре прошла через двух разведчиков-аборигенов к журналисту Сирила Лонгмора, от него попала к самому премьер-министру Джону Кёртину, а от него прямо в руки разведывательных подразделений Союзников. Копии быстро были отправлены в Брисбен, Сидней, Мельбурн и Перт, а затем на британскую станцию Тринкомали на Цейлоне, откуда отправились на самолете в Александрию. После еще нескольких перелетов они оказались в Гибралтаре, где вскоре другие любопытные глаза рассмотрели их и отметили сверхъестественное сходство с кораблем, с которым они столкнулись всего несколько дней назад. Следующий самолет доставил их в Англию, где вскоре началось распутывание загадки, озадачивавшей британскую разведку уже очень долгое время. Слово «Джеронимо» снова зациркулировало в очень особенных кругах, и, наконец, достигло одного очень способного и решительного человека в тайных постройках Блетчли-Парк.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИНТЕРВАЛ
«Так долог путь, так труден он,
Когда вернусь, я не могу сказать.
До той поры не быть нам вместе,
И лишь в ночи тоска и тягость,
Но ты не плачь по мне...»
- Гимн военно-морского флота Российской Федерации*
* Данный текст представляет собой начало песни британского композитора Марка Алмонда «So Long The Path», представляющей собой вольную переработку «Полюшко-поля» для вышедшего в 2003 альбома «русских» песен Heart on Snow. По запросу в поисковой системе Google «Russian Naval Hymn» одним из первых вариантов выдается клип с этой песней в исполнении «российских матросов», возможно, поэтому автор и принял это за гимн ВМФ России
ГЛАВА 1
* * *
Автомобиль быстро двигался по проселочной дороге в сторону величественной усадьбы, здания которой представляли собой причудливое смешение самых различных архитектурных стилей. Блэтчли-Парк, или «Станция «Х», была одним из десяти специальных объектов, созданных МИ-6, и официально являлась «Охотничьим клубом капитана Ридли», предназначенным для послеобеденной охоты на перепелов на площади в двадцать пять гектаров с ружьями и гончими. Реальностью была «Правительственная школа кодов и шифров», где блестящая команда мужчин и женщин занималась дешифровкой, обеспечивая жизненно важную для хода войны разведывательную информацию.
Оборудование включало цветные кодовые диски и более странные устройства, напоминающие шифровальные машины «Энигма», а также совсем непонятные приспособления, выдающие данные на длинных бумажных лентах в виде наборов черных точек различного размера. Блэтчли-Парк почти начало делать первые шаги в деле оцифровки аналогового мира в формах, пригодных для обработки первыми прототипами электронных вычислительных машин. Год спустя в усадьбе заработает первый компьютер «Колосс», с «мозгом», состоящим из 1 500 электронных ламп.
Машина остановилась, дверь быстро открылась, и изнутри появился адмирал Тови с толстой папкой в правой руке, направившись не по главной дороге к стилизованному особняку, а свернув влево, к зеленому боковому крылу - «Хижине-4», сердцу военно-морской разведки. Год назад люди, работавшие там, смогли насладиться прорывом - дешифровкой немецкого кода «Энигма». Но затем были получены необъяснимые снимки странного корабля в Норвежском море, и весь отдел вернулся с небес на землю.
Тови прошел мимо белых окон к простой двери без всяких табличек. Морской пехотинец немедленно встретил его, отдал честь и провел по узкому коридору к кабинету Алана Тьюринга, который ожидал адмирала за чтением Байрона.
- Добрый день, доктор, - сказал Тови, быстро войдя и протянув руку. Тьюринг убрал книгу и встал, дабы поприветствовать адмирала. Его темные глаза светились.
- Называйте меня «профессор», адмирал. Здесь все так делают, хотя я пока официально не получил места. Но «доктор» всегда казалось мне слишком сухим.
- Очень хорошо, профессор. Я привез немного новых материалов для вашего дела, - сказал Тови.
- А! - Сказал Тьюринг. - Снимки!
- Именно. Две катушки с записями и полный отчет. Я собрал журналы со всех кораблей, участвовавших в инциденте, так что у вас будет время просмотреть все это прежде, чем оно будет отправлено кому-либо еще.
- Очень хорошо, сэр, - сказал Тьюринг, любопытство которого немедленно пробудилось. - Очень интересно, адмирал. Могу я убедить вас разрешить мне вылететь на остров Святой Елены и взглянуть на него лично?
Тови приподнял бровь. Его лицо внезапно стало очень серьезным и напряженным. Его взгляд упал на открытый том Байрона. Он просмотрел строки и прочитал про себя:
«... Уводит в ночь. Моряк в порту найдет
Конец трудам опасным и заботам,
А дух - уплывший в Вечность мореход
Не знает, где предел ее бездонных вод».
Он тяжело вздохнул и посмотрел на Тьюринга. Все оставшиеся без ответа вопросы
заняли свои места, ожидая своей очереди.
- Боюсь, что у меня для вас есть очень интересные новости, профессор, - тихо сказал он. - И полагаю, пришло время поговорить очень откровенно.
- Новости, сэр? - Тьюринг получал большую часть сведений, подпадавших под такое определение задолго до кого-либо, так что для него было необычно и даже интересно услышать что-то, чего он не мог знать.
- Этот корабль - «Джеронимо» - снова исчез.
- Исчез? - Это слово немедленно привлекло внимание Тьюринга. Он подался вперед, желая узнать больше.
- Именно. Это случилось, когда корабли сопровождения достигли острова Святой Елены.
- Вы хотите сказать, он затонул, сэр?
- Нет, профессор, я хочу сказать, что он просто исчез. Вошел в туман у берега, и исчез. Конечно, мы привлекли водолазов и прочесали все морское дно. Никаких следов. Два крейсера и три разведывательных самолета провели поиск во всех направлениях, и не нашли никаких признаков его присутствия. Никто не видел и не слышал взрыва, так что мы исключили возможность какой-либо катастрофы или преднамеренного самоуничтожения. Клянусь Богом, как будто фокусник сначала вытащил его, как кролика из шляпы, а потом просто махнул рукой, и он снова исчез. Да, это звучит невероятно, но как еще это можно назвать? Корабль просто исчез, или мы, по крайней мере, так решили... До того, что случилось сегодня.
Тови протянул ему еще один простой конферт из оберточной бумаги, намного меньший, чем первый, и приподнял бровь, выдавая явное волнение.
- Прошу прощения, но любые фотоматериалы, связанные с «Джеронимо», сначала передаются непосредственно в адмиралтейство. Адмирал Паунд был не слишком рад тому, что я принял решение провести переговоры с адмиралом с этого корабля, и счел еще менее забавным это невероятное дело с его исчезновением. Я осмелюсь предположить, что премьер-министр также не был рад. Ни один человек не сможет поверить в то, что корабль просто бесследно исчез. Тем не менее, мне удалось сохранить голову на плечах, хотя если бы адмиралтейство узнало, что находиться во втором конверте, меня бы уже ждала виселица.
- Понимаю, - сказал Тьюринг, с волнением открыв конверт и вытащив пять не слишком качественных снимков, явно сделанных ни фотопулеметом, ни военной техникой вообще. - Вы должны рассказать мне об этом адмирале, с которым вам удалось поговорить.
- Разумеется. Но сначала взгляните на эти снимки. Никто в Королевстве не видел их, не считая штаба адмиралтейства. Они были сделаны двумя глазастыми разведчиками на острове Мелвилл к северу от Дарвина три дня назад. - Тови сложил руки на груди, внимательно наблюдая за Тьюрингом. Он обратил внимание, как тот немедленно достал лупу и начал пристально рассматривать снимки один за другим. Когда он поднял глаза, Тови стало очевидно, что он был обеспокоен.
- Это «Джеронимо», - тихо сказал он. - Никаких сомнений. Его силуэт невозможно спутать ни с чем. А эти корабли - японские крейсера.
- Согласен, - ответил Тови. - Но эти фотографии были сделаны 24 августа. И как бы вы, профессор, могли объяснить, как корабль, находившийся в пяти кабельтовых от острова Святой Елены утром 23 августа, мог внезапно исчезнуть, а затем появиться у острова Мелвилл, преодолев 7 800 морских миль за 24 часа? Это десять дней хода на высокой скорости, и даже если бы этот корабль мог летать, ему было бы нелегко преодолеть такое расстояние за такое время.
Теперь пришла очередь Тьюринга поднять брови, причем обе. Он рассматривал снимок, переводя взгляд от него на Тови и обратно. Затем он глубоко вздохнул и на мгновение закрыл глаза. Когда он открыл их снова, в них ясно читалась тихая решимость.
- Что же, адмирал, - начал он. - Как вы сами хорошо понимаете, ни один корабль не мог преодолеть это расстояние в один день. Это совершенно невозможно. Опять же, ни один корабль, о котором я знаю, не мог просто взять и исчезнуть. Конечно, были сотни потерянных кораблей, сэр, в результате катастроф, штормов, но, как вы говорите, «Джеронимо» исчез прямо из-под носа у опытных моряков, которые должны были сопроводить его к острову Святой Елены. Да, я узнал кое-что об этом по определенным каналам... Очень особым каналам, и пытался разобраться в этом последние три дня. Адмиралтейство может сколько угодно утаивать эти фотографии, но всегда есть возможность найти людей, которые могут что-то сделать... Так что ваше прибытие было совершенно очевидно.
- Верно, и я уже сделал шаг в пропасть, доставив вам эти снимки, Тьюринг, потому что я вам верю. Итак, какой вы можете сделать вывод?
Тьюринг снова посмотрел на фотографии.
- И если только я не ошибаюсь в отношении этих фотографий, сэр, то мы столкнулись с очень глубокой тайной.
- А вы можете ошибаться, профессор?
- Не сегодня... - Улыбнулся Тьюринг.
- Конечно. Итак, как этот корабль мог переместиться на такое расстояние за один день? После нашего разговора в Адмиралтействе я много думал о том, что вы рассказали мне обо всем чудо-оружии, использованном этим кораблем. Да, тогда они, по крайней мере, были готовы слушать. Мы знаем о ракетах многие века. Тем не менее, и вы и я понимаем, что те ракеты, что мы видели в Атлантике и на Средиземном море намного опережали все наши разработки.
- Определенно.
- Да... Ракеты я могу принять, профессор. Но корабль, который может просто так взять и раствориться, а потом переместиться на такое расстояние - это что-то совсем иное. То, что я не могу осознать, как не пытаюсь.
- Я согласен, сэр, - сказал Тьюринг. - Никакой корабль не мог покрыть это расстояние за один день. Никакой корабль не мог исчезнуть в Северной Атлантике и появиться в Средиземном море год спустя, а затем снова исчезнуть. Все эти невозможно, но если на этих фотографиях действительно «Джеронимо», то он как-то смог сделать это, и у меня есть только одно объяснение, как бы странно оно не звучало.
- Я стал гораздо шире смотреть на невозможное после того, как это началось, профессор. Не томите.
- Хорошо, сэр. Этот корабль перемещается во времени. Это единственное, что может объяснить его внезапное исчезновение и появление за полмира. - Он уставился на Тови. Тот тоже закрыл глаза на некоторое время, пока не стало ясно, что он в какой-то степени принял эту мысль.
- Вы придерживались этого мнения раньше, но ничего не говорили.
- У меня были предположения, сэр, - сказал Тьюринг. - И мне представлялось, что мне не удастся донести подобную мысль до адмирала Паунда.
- И вы пытались навести на нее меня во время нашего последнего разговора в Адмиралтействе, не так ли?
- Именно, сэр. Не выкладывая все сразу. Видите ли, нам здесь платят за определенность в предположениях, а не за пустые фантазии. Нас слушают потому, что им нужны факты, а не плоды воображения. У меня были очень серьезные подозрения относительно этого корабля с того самого момента, как я впервые его увидел. Мы прошлись по всем военно-морским флотам, отметая их один за другим. Вывод, к которому я пришел, вряд ли был бы хорошо воспринят, и, должен сказать, что меня уже избегают в определенных кругах. Меня называют мечтателем и фантазером. Видимо, так они называют странных дураков. Ну и ладно, пускай говорят, что хотят. Когда они смогут взломать «Энигму» самостоятельно, пускай называют меня дураком. Меня несколько утешает позиция Шерлока Холмса, который говорил, что как только вы устраняете все неверные варианты, то, что остается, и должно быть правдой, как бы невероятно оно ни было. Все движется двумя путями, адмирал. С одной стороны в пространстве, с другой во времени. Мы привыкли к движению в любом направлении в пространстве, но движение во времени было возможно только в одном, пока этот корабль не появился в Норвежском море год назад. Это был не немецкий корабль, как нам теперь известно. Не итальянский и не французский. А теперь он и вовсе появился за половину мира, вступив в сражение с японцами!
- Но перемещение во времени? Должен сказать, что я не удивился бы, услышав такое - от Жюля Верна* или Герберта Уэллса. Но как поверить в такое, Тьюринг? Это невероятно!
* Особенно смешно, учитывая, что Жуль Верн всю жизнь писал твердую «научную» фантастику, предполагая максимально достоверную проработку описания фантастических устройств. С позиций своего времени, разумеется
- Вы можете объяснить это иначе, сэр?
Тови нахмурился, будучи явно озадачен.
- Они атаковали нас в Дарвине, - сказал он, возвращаясь в настоящее, надеясь выйти в более безопасные воды.
- Да, сэр. Я слышал об этом.
- Тогда позвольте мне рассказать вам кое-что, профессор, - улыбнулся Тови, надеясь немного успокоить Тьюринга. - У меня была возможность немного пообщаться с адмиралом, командовавшим этим призрачным кораблем, и это было очень познавательно. Во-первых, ваши подозрения были верны. Он был русским. Его экипаж был русскими. И я склонен думать, что и этот корабль был русским.
- Опять-таки невозможно, - сказал Тьюринг. - По крайней мере, сейчас. Нынешний Советский Союз не мог построить ничего подобного этому кораблю.
- Совершенно верно, но это не лучше, чем то, что вы предположили только что, профессор. Корабль, перемещающийся во времени? А с другой стороны... Этот человек отрицал какую-либо связь со Сталиным и Советским Союзом. Он даже довольно прямо заявил об этом - утверждая, что Сталин совершенно ничего не знал даже о существовании этого корабля. И, вместе с тем, он знал о встрече Черчилля и Сталина, проходящей в Кремле в тот самый момент. И это было наиболее показательно. Очень немногие знали об этих переговорах, даже в самых высоких кругах, но он говорил об этом так... Хм, словно...
- Словно это была история, - перебил его Тьюринг с блеском в глазах.
- Именно! - Тови держал чашку в руке и мог только сделать глоток. - Он действительно говорил о войне как о «вашей мировой войне», словно для него это была история. Когда я решил надавить на него и сказал, что Россия является нашим союзником и попросил его поддержать нас, он сказал мне что-то очень странное - что Россия является нашим союзником на данный момент. Он сказал мне, что все меняется, намекая на то, что этот союз может быть нестабильным. Сначала я воспринял это как предупреждение касательно того, что Сталин может быть готов сменить сторону и присоединиться к Гитлеру. Возможно, этот человек и его корабль были первыми вестниками этого решения. Но Черчилль пришел к совершенно иным выводам после встречи в Москве!
- Я думаю, что мы можем без опаски держать Россию по нашу сторону забора, на данный момент, - сказал Тьюринг. - Но кто знает, как закончится эта война, сэр? Кто знает, как будет выглядеть мир через десять, двадцать, пятьдесят лет?
- Мне представилось, что этот человек знал, - сказал Тови. - Я попытался надавить на него по части того, откуда он, но он ничего не сказал, даже предположил, что это был слишком опасный вопрос. В какой-то момент, он указал на укрепления на скалах над нами и спросил, смог был я объяснить свой боевой флот маврам, которые их построили. Затем он сказал, что не может объяснить свое присутствие таким образом, чтобы я смог это понять, и просто пытается вернуться домой, что бы это не значило. Поверьте, мне в тот момент не мог придти в голову иной образ, кроме капитана Немо.
- Это может быть более чем уместный образ, сэр, - улыбнулся Тьюринг. - Немо мог быть очень удачным образом для этого человека, хотя не похоже, чтобы он был одержим местью.
- Напротив, - сказал Тови, почесав в затылке. - Он показался мне очень открытым и искренним. Я хотел бы верить всему, что он сказал. Хм, значит, мавры... Я размышлял об этом некоторое время. Выходит, что этот человек намекал мне, что прибыл из какого-то далекого будущего.
Тьюринг вздохнул с явным и сильным облегчением.
- То есть, по сути это то же, что предполагал я, - уверенно сказал он. - Подумайте, адмирал. Его корабль - настоящее чудо техники, настолько могущественное, что сковало весь Королевский флот в Атлантике, не говоря уже об американском флоте. Он способен видеть нас прежде, чем мы можем даже узнать о его присутствии, он атакует нас оружием, которого мы мне сможем создать еще десятилетия - да, десятилетия. На нем имелось пригодное к применению ядерное оружие невообразимой силы. Мы знаем о подобном, но не имеем ничего, пригодного к использованию. Да, да, это очень секретно, но в наших кругах известно. Но реальность такова, что создание чего-то подобного потребует огромных ресурсов, и если какая-либо страна попыталась создать подобный корабль, мы не могли не узнать об этом. Я был очень заинтригован тем, о чем вы рассказывали мне ранее, и надеялся, что смогу направить ваши мысли в нужное русло. Видите ли... Все это полнейшая бессмыслица, если мы предположим, что этот корабль происходит из нашего мира, из нашей реальности войны. И вместе с тем, картина сразу обретает четкость, если предположить другое - что этот корабль создан в будущем. Да, я предполагаю, что он был создан русскими, но никакой русский инженер, живущий в 1942 году не имеет к нему отношения, могу вас заверить.
- Но зачем, Тьюринг? Зачем он появился здесь? Был ли он отправлен сюда намеренно? Как такое возможно? Путешествия во времени - удел сказочников.
- Возможно, мы никогда не узнаем, как и зачем это было сделано. Но мы были свидетелями определенных фактов, адмирал. Корабль появился здесь, затем исчез и появился на Средиземном море через год. Вот почему мы не обнаружили его в Гибралтарском проливе или Суэцком канале. Он прошел ими когда-то еще, в другом времени. Затем он исчез у острова Святой Елены и возник сутки спустя за 7 800 миль! Опять же, он мог сделать это, только перемещаясь во времени, или, возможно, через какое-то искаженное пространство. Мы, возможно, никогда не узнаем этого.
- Но появился ли он здесь с какой-то конкретной целью? Это военный корабль. Был ли он отправлен сюда с каким-то заданием? В конце концов, этот период времени представляется мне довольно критическим, и, насколько я могу судить, этот корабль пытался прорваться к месту встречи Рузвельта и Черчилля в бухте Арджентия, и готов был порвать любого, кто встанет у него на пути. Американской 16-й оперативной группе досталось больше всех.
- То, что вы говорите, адмирал, имеет очень большой смысл, - сказал Тьюринг. - Можете представить себе, что было бы, если бы атомная бомба ударила по бухте Арджентия, одним махом убив как премьер-министра, так и американского президента?
- Поверьте мне, Тьюринг, это до сих пор снится мне в кошмарных снах. И членам правительства тоже, хотя теперь я полагаю, что мы можем со всей уверенностью сказать, что у немцев нет такого оружия - ни ракет, ни этих жутких бомб. Вам следовало это увидеть, профессор. Это способно бросить в дрожь.
- И опять-таки это может объяснить, почему мы так и не увидели применения немцами подобных ракет в течение целого года. У них их никогда и не было! Конечно, они работают над определенными проектами, но это совсем не те ракеты, что били по нашим кораблям, верно?
Тови вздохнул, обеспокоенно посмотрев на Тьюринга.
- У меня была прекрасная возможность узнать, сколько ракет осталось на этом корабле, а я позволил этому дьяволу уйти. Я поймал его за хвост, но дал ускользнуть.
- Но, возможно, это было наилучшим решением, сэр, - серьезно сказал Тьюринг. - Если бы вы вступили в бой и пережили его, возможно, мы бы так и не пришли к сегодняшнему выводу.
- Просто этот, если можно так выразиться, капитан Немо утверждал, что не хочет иметь ничего общего с этой нашей войной. Он сказал, что лишь пытается доставить свой корабль и его экипаж домой. Интересно, неужели все дело в какой-то жуткой аварии?
- Это действительно может быть простой истиной, - предложил Тьюринг. - Возможно, они оказались так же смущены случившимся, как и мы. Возможно, корабль действительно оказался здесь случайно, а вовсе не с какой-то зловещей целью. Но тем не менее, из всего этого встает серьезная и жуткая угроза. Сэр, появление этого корабля, несомненно, изменило ход истории. Это сражение в Северной Атлантике, ракеты, атомное оружие... Я опасаюсь, адмирал Тови, что этот корабль открыл ящик Пандоры. Я знаю, как и вы, что правительство Его Величества рассредоточило свои учреждения по всему Королевству и активизировало несколько проектов, связанных с физикой... Словно они готовятся к чему-то, к тому, чего они боятся после того, какое оружие столь успешно явил миру этот корабль.
- Не могу сказать, что меня это утешило, - сказал Тови.
- Конечно, и подумайте вот о чем... Этих сражений в Атлантике и Средиземном море никогда бы не состоялось, если бы не странное появление этого корабля. Из-за него мы отменили запланированный налет на Киркинес и Петсамо, вывели раньше времени Соединение «Z» из операции «Пьедестал», отменили операцию «Юбилей» и отложили операцию «Факел». Кроме того, из-за действий этого единственного корабля в войну вступили американцы, и если бы не он, кто знает, сколько бы они оставались в стороне? Теперь еще и японцы! Этот корабль стал палкой, попавшей в колеса их планов против американцев!
- Согласен, - ответил Тови. - На Тихом океане началась крупная операция. Японцы определенно идут на юг. Штаб FRUMEL встал на уши по поводу Мельбурна. Случившееся в Дарвине - пожалуй, лишь самый наконечник копья.
- И подумайте вот еще о чем, сэр. Мы сражались с этим кораблем. В результате погибли люди, которые, возможно, должны были пережить войну, а другие, которые должны были погибнуть, остались живы. Вы понимаете, как это может изменить все, начиная с этого дня?
- Понимаю... - Сказал Тови, задумавшись об этом впервые.
- Я не могу представить себе, чтобы американцы вот так сходу бросились в бой, как они это сделали, несмотря на надежды Черчилля. Этот корабль сделал это возможным, атаковав 16-ю оперативную группу и уничтожив «Уосп». Возможно, они сделали это намеренно, как вы и предположили, хотя я не могу представить себе, зачем. Разумеется, они должны были понимать, насколько драматические последствия могли возыметь подобные действия.
- Возможно, хотя этот «капитан Немо» намекал, что на «Джеронимо» имело место какое-то несогласие относительно того, что они должны были делать, и он был нездоров, когда этот случилось. Я полагаю, в то время командование принял какой-то более жесткий человек, какой-то волк. Адмирал представился мне более разумным.
- Попытки понять это могут быть сами по себе довольно жуткими, адмирал. Подумайте вот о чем... Если этот корабль из будущего, у них должны быть колоссальные знания. Они знают все, что творилось от наших дней до их!
- В том числе, где ковырнуть ломом в стене истории.
- Именно, сэр.
Тови потер лоб, все еще будучи сбитым с толку, и слегка покачал головой.
- Хорошо, профессор. Итак, эти снимки были сделаны три дня назад. С тех пор я пристально слежу за ситуацией. Мы уже отправили FRUMEL поручение внимательно следить за этим кораблем и, я полагаю, нам придется рассказать о нем американцам. Поверять ли они в то, что мы только что обсуждали, это уже другой вопрос, но мы должны сказать им. У меня есть на примете нужный человек, но боюсь, что с тех пор, как эти снимки были сделаны, на Тихом океане случилось очень многое. Возможно, вы знаете об этом по своим каналам, которые вы упоминали ранее.
- Я слежу за происходящим, сэр, - улыбнулся Тьюринг. - Кроме того, у меня свободна вся вторая половина дня, если вы захотите присоединиться ко мне за обедом.
ГЛАВА 2
* * *
августа, год не установлен
Роденко понял, что что-то пошло не так спустя считанные минут после того, как они прибыли на отдаленный форпост на острове Святой Елены. Их сопровождали три самолета и два британских крейсера, «Норфолк» и «Шеффилд». Самолеты обходили их с определенными интервалами, контролируя обстановку вокруг, а два крейсера держались по оба борта «Кирова». Один прошел мимо небольшой гавани в Джеймстауне, а второй - вдоль северо-восточного берега. Они должны были встретиться в Сэнди-Бэй и проконтролировать, что «Киров» бросит якорь, но несколькими минутами спустя после того как атомный ракетный крейсер вошел в густой туман к северу от острова, Роденко взглянул на экран и увидел, что все цели исчезли. Вся драма, участниками которой они стали, закончилась. Какое-то время спустя стало понятно, что они снова затерялись в пустом море в забытом мире.
Адмирал Вольский приказал обойти северный мыс, и, увидев полное разрушение Джеймстауна, они поняли, что снова попали в мир кошмаров, которой мог быть их собственным порождением, в котором каждый берег был почерневшим от огня войны, которую они едва ли могли себе представить.
Они провели в море многие дни прежде, чем снова увидели землю. Остров Святой Елены был столь же изолирован, как и любой другой остров в мире, находясь в тысяче миль от побережья Анголы в южной Атлантике. Их путь на юг был настолько бесплодным, насколько было возможно описать этим словом. Море было пустым. Не было никаких следов жизни, никаких признаков человеческой деятельности. Пройдя мимо Кейптауна, они обнаружили его уничтоженным зарядом смерти в несколько мегатонн. Они не могли сказать, что творилось в глубине суши, но никто не хотел выходить на берег, чтобы это узнать.
Вскоре они вышли в Индийский океан, пройдя намного южнее Мадагаскара и направились на восток. Многие дни не было видно ничего, но спустя какое-то время они достигли отдаленных берегов Австралии и направились вдоль северо-западного побережья континента, мимо острова Барроу к огромным архипелагам, простирающимся от Дампира вдоль так называемых северных территорий. Море было спокойным и синим, как кобальт, над ним стояло лазурно-голубое безоблачное небо, а климат, к восторгу экипажа, стал теплым и мягким. Достигнув острова Малус, они увидели белые пляжи и нетронутые рифы, от чего у всех отлегло на сердце. В море появились скаты и косяки рыб, а каменные утесы были засижены крачками, скопами и орланами. Дальше в Индийском океане появились стаи дельфинов, выпрыгивающих из воды в фонтане брызг. Это место представляло собой цепь небольших островов, соединенных песчаными отмелями, по которым во время отливов можно было переходить с острова на остров. По сравнению с обугленными берегами, встречавшимися им ранее, это был настоящий рай.
Адмирал Вольский принял решение совершить короткую остановку в месте, которое Федоров назвал бухтой Уэйлера, и отправить группу на берег, чтобы проверить остров и взять образцы воды и почвы. Главный остров на северо-востоке был пуст, но в своей радости он