Бизнес на искусстве приобрел в 1970-х годах организованные формы и невиданный ранее размах. Особенно много культурных богатств было вывезено из стран Азии, Африки и Латинской Америки, и прежде всего археологических памятников. В ответах на вопросник Интерпола такие государства, как Кипр, Индия, Ирак, Иран, Мексика, Перу, Тунис, обратили внимание на разграбление ценностей, найденных при археологических раскопках. Характерно, что большинство украденных археологических ценностей было нелегально вывезено за границу. По свидетельству правительства Индии, похищенные ценности вывозятся главным образом в США6.
Невиданный размах приобрела на Западе спекуляция произведениями самобытного африканского искусства. Тысячи вещей вывозятся из Африки, а затем появляются на аукционах Парижа, Лондона, Брюсселя и Нью-Йорка, обогащая спекулянтов и скупщиков краденого.
Председатель комиссии по охране древних памятников Нигерии проф. Биобаку заявил в сентябре 1975 года, что в стране действует хорошо организованная сеть спекулянтов, скупающих и вывозящих произведения искусства. По его подсчетам, стоимость украденных художественных и ритуальных предметов составляет более 30 млн. долл.3
Особенно гигантские масштабы приобрела деятельность расхитителей и контрабандистов, орудующих в Центральной Америке в районах бывших поселений майя. По свидетельству одного английского журналиста, вывезенные предметы культуры майя сосредоточены в таких известных американских музеях, как Музей примитивного искусства в Нью-Йорке, бруклинский музей и музей «Думбартон-Окс» в Вашингтоне. Предметы цивилизации майя, незаконно вывезенные из Мексики, можно видеть также в музеях ФРГ, Голландии и Швейцарии4.
Гигантский размах, который приобрел «черный бизнес», вызвал озабоченность международной общественности, ЮНЕСКО и других международных организаций. Одними из основных покупателей являются музеи, и они могли бы сыграть важную роль в борьбе с этим бизнесом. По инициативе ИКОМ в апреле 1970 года группа экспертов, в состав которой входили десять директоров музеев, разработала «этические правила приобретения» экспонатов, известные как «Этический кодекс ИКОМ». Этот кодекс исходит из того, что и музеи, и какие-либо другие учреждения или коллекционеры должны при приобретении культурных ценностей действовать добросовестно и «стараться, сколь это возможно, не приобретать ни прямо, ни косвенно какой-либо объект, в отношении которого могут быть подозрения вследствие отсутствия необходимой документации или по другим основаниям, что он незаконно вывезен из страны своего происхождения»3. Кодекс содержит ряд рекомендаций, направленных на предупреждение незаконной торговли произведениями искусства, но он не носит обязательного характера. Журнал «Новости ИКОМ» публикует подробные сведения об украденных ценностях и адреса, куда их следует возвратить в случае обнаружения.
СПЕЦИАЛЬНЫЕ МЕРЫПО ЛИКВИДАЦИИ ПОСЛЕДСТВИЙ КОЛОНИАЛИЗМА И НЕОКОЛОНИАЛИЗМА В ОТНОШЕНИИ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
Одним из последствий колониализма в странах Азии, Африки и Латинской Америки был и остается до настоящего времени бесконтрольный и нелегальный вывоз культурных ценностей, переходящий в ряде случаев в подлинное расхищение культурного наследия этих стран. Пагубные последствия колониализма и проявления неоколониализма в отношении культурных ценностей вызывают законную озабоченность мировой общественности.
XXVIII сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла 18 декабря 1973 г. специальную резолюцию 3187 «Возвращение произведений искусства странам — жертвам экспроприации»1, в которой выразила сожаление «в связи с массовым, и почти безвозмездным вывозом предметов искусства из одной страны в другую, часто в результате колониальной или иностранной оккупации», подтвердила, что «скорейшее и безвозмездное возвращение каждой стране принадлежащих ей предметов искусства, памятников, музейных экспонатов, рукописей и документов другой страной, в той мере, в какой это представляет собой справедливое возмещение нанесенного ущерба, рассчитано на укрепление международного сотрудничества».
В этой резолюции также признаны «особые обязательства, которые несут в этом отношений страны, получившие доступ к этим ценностям лишь благодаря колониальной или иностранной оккупации». Генеральная Ассамблея призвала все заинтересованные государства запретить экспроприацию произведений искусства с территорий, все еще находящихся под колониальным или иностранным господством2.
Резолюция 3187 носит, таким образом, ярко выраженный антиколониальный характер, что служит свидетельством, как отмечалось в литературе, проявления новой тенденции в современном международном праве3.
На своей XXXI сессии Генеральная Ассамблея 30 ноября 1976 г. приняла резолюцию 31/40 «Охрана и возвращение произведений искусства как часть сохранения и дальнейшего развития культурных ценностей», авторами которой были Египет, Заир, Ирак, Кипр, Судан, Шри Ланка и Эквадор.
Вопрос о возвращении произведений искусства и рукописей странам, из которых они были вывезены, неоднократно ставился развивающимися странами. Достаточно сослаться на рекомендацию Межправительственной конференции по культурной политике в Африке (Аккра, 27 октября — 6 ноября 1975 г.), на Африканскую конвенцию по вопросам культуры, резолюцию VII конференции министров иностранных дел исламских стран, проходившей в Стамбуле, на резолюции V конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран в Коломбо (16—19 августа 1976 г.). Эта конференция еще раз подтвердила положения резолюций Генеральной Ассамблеи ООН и обратилась с просьбой к государствам, владеющим произведениями искусства и рукописями, безотлагательно вернуть их странам, в которых они находились первоначально (резолюция «Возвращение сокровищ искусства и древних рукописей странам, из которых они были украдены»)4. В своей резолюции конференция предложила «всем государствам, владеющим произведениями искусства, стремиться защитить и сохранить их и немедленно вернуть странам, в которых они находились первоначально, тем самым содействуя укреплению международных отношений». В резолюции предлагалось, чтобы группа экспертов ЮНЕСКО занялась вопросом возвращения произведений искусства странам, из которых они были изъяты, с тем чтобы незамедлительно принять все согласованные меры с целью возвращения этих сокровищ их законным владельцам.
XXX сессия Генеральной Ассамблеи ООН, приняв 19 ноября 1975 г. резолюцию 3391 «Возвращение произведений искусства странам — жертвам экспроприации», подтвердила основные положения резолюции 3187 и предложила «заинтересованным государствам, которые еще не сделали этого, приступить к возвращению странам происхождения их предметов искусства, памятников, музейных экспонатов, рукописей и документов, что способствует укреплению международного взаимопонимания и сотрудничества»1. ЮНЕСКО провела в Венеции заседание комитета экспертов по этому вопросу (29 марта — 2 апреля 1976 г.). Эксперты признали, что самым большим препятствием в этой области являются в настоящее время конституции и законодательства многих стран. Из этого следует необходимость разъяснения важности возвращения в страну происхождения культурных ценностей для создания общей атмосферы благоприятного отношения к таким мерам.
На 19-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО было решено, что работу необходимо продолжать и что на следующей сессии должен быть создан межправительственный комитет, которому будет поручена «задача изыскания путей и средств облегчения двусторонних переговоров о реституции или возвращении культурных ценностей странам, которые утратили их в результате колониальной или иностранной оккупации». В принятой по этому вопросу резолюции содержался также призыв к государствам-членам, чтобы они приняли все необходимые меры для создания благоприятного климата для возвращения культурных ценностей в страны происхождения2. Одновременно Генеральная конференция просила государства-члены объявить незаконной и не имеющей юридической силы любую передачу документов, осуществляемую в нарушение законов об охране культурных ценностей.
На 20-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО было принято решение о создании Межправительственного комитета по изысканию путей и средств облегчения двусторонних переговоров о возвращении культурных ценностей странам, которые утратили их в результате колониальной или иностранной оккупации.
Генеральный директор ЮНЕСКО М'Боу выступил в 1978 году с призывом за возвращение незаменимого культурного наследия «тем, кто его создал».
Население стран Азии, Африки и Латинской Америки «имеет право на возвращение культурных ценностей, которые составляют часть их бытия, — заявил он. — Народы — жертвы этого иногда векового расхищения были ограблены не только в отношении незаменимых шедевров: их лишили памяти, которая, без сомнения, помогла бы им лучше познать самих себя и, возможно, лучше быть понятыми другими». М'Боу призвал правительства государств — членов ЮНЕСКО заключить двусторонние соглашения о возвращении культурных ценностей странам, утратившим их; содействовать передаче на хранение, продаже и передаче в дар соответствующим учреждениям, с тем чтобы создать благоприятные условия для более справедливого международного обмена культурными ценностями. Он призвал также ратифицировать конвенцию 1970 года3.
Приведенные документы ООН и ЮНЕСКО, резолюции ряда конференций свидетельствуют о том, что в международных отношениях наметился путь решения вопроса о возврате культурных ценностей путем проведения двусторонних переговоров, в результате которых интересы сторон могли бы быть удовлетворены наилучшим образом. Однако заключаются такие соглашения еще весьма редко. Так, США заключили 17 июля 1970 г. договор с Мексикой о возвращении украденных археологических, исторических и культурных ценностей1. Однако действие этого соглашения ограничено лишь теми ценностями, которые были незаконно вывезены (конечно, в первую очередь речь идет о мексиканских ценностях) после заключения данного договора, что в значительной степени снижает его эффективность.
Известны отдельные случаи возврата ценностей. Так, в 1974 году Национальный музей Новой Зеландии отправил за свой счет Национальному музею и Художественной галерее Папуа—Новой Гвинеи собрание ценных этнографических экспонатов, приобретенных им за год до этого.
Один японский бизнесмен решил вернуть Индонезии имеющийся у него ценнейший меч тысячелетней давности, принадлежавший одному из королей Суматры, вместе с ножнами, богато инкрустированными золотом, бриллиантами, рубинами и сапфирами. По мнению Ж.Фрадье, это свидетельство того, что, по крайней мере, некоторые частные коллекционеры понимают важность возвращения культурных ценностей на их родину2.
Особую остроту имеет проблема возвращения государству, освободившемуся от колониальной зависимости, культурных ценностей, вывезенных из этой страны бывшей колониальной державой.
В печати появились сообщения, что был проведен тур переговоров между правительствами Индонезии и Нидерландов по вопросу о возможном возвращении в Индонезию находящихся в Нидерландах предметов индонезийской культуры. Эти предметы частично находятся в собственности Нидерландов, частично — в частной собственности. Среди них имеются весьма редкие, огромной ценности этнографические и археологические материалы, картины, статуи, древние манускрипты и т.п. Ожидается, что каждая из сторон назначит специальный комитет, который рассмотрит реальные возможности и технические детали реституции этих объектов. Таким образом, имеет место определенный сдвиг в вопросе, который долгое время находился в тупике. Можно ожидать, что такие дипломатические контакты приведут к увеличению числа соглашений, которые, в свою очередь, окажут влияние на развитие международного права по вопросу о защите культурного наследия3.
В заключение отметим, что вопрос о возвращении культурных ценностей в страны, освободившиеся от колониальной зависимости, и особенно тех, которые были вывезены из этих стран в результате колониальной экспансии начиная с XVI века, а теперь находятся в музеях других стран, представляет большую сложность. Он может быть решен на основе переговоров, причем в ряде случаев возврат ценностей может способствовать развитию научного и культурного сотрудничества между странами, изучению этих ценностей на месте. При решении вопроса, очевидно, нужно учитывать как интересы охраны общечеловеческого культурного достояния, так и задачу воссоединения национального культурного наследия. При этом следует обратить внимание и на то, что, по нашему мнению, существенное значение должен иметь характер культурной ценности.
Заметим также, что в рассматриваемой области наблюдается тенденция к воссоединению культурных ансамблей, к передаче отдельных частей культурной ценности в страну, где находится такой ансамбль. Это проявилось в мирных договорах, заключенных уже после первой мировой войны, а затем в Гаагской конвенции 1954 года, которая поставила задачу не только охраны отдельных культурных ценностей, но также ансамблей и коллекций таких ценностей.
Что же касается норм международного права о возврате культурных ценностей, то такие нормы, несомненно, складываются. Наряду с нормами о неотъемлемом суверенитете государств над естественными богатствами и нормами о национализации иностранной собственности они будут способствовать развитию равноправных отношений между государствами.
ВОЗВРАЩЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ, ПЕРЕДАННЫХ ДЛЯ СОХРАНЕНИЯ В СВЯЗИ С ВООРУЖЕННЫМ КОНФЛИКТОМ
Военные действия и вооруженные конфликты вызвали к жизни проблему возвращения культурных ценностей в страну, из которой они были вывезены специально с целью сохранения их в безопасном месте. В отличие от похищенных захватчиками, то есть насильственно изъятых ценностей, в этом случае ценности были специально вывезены из страны ее правительством и переданы на хранение в другую страну. В случаях такого рода у государства-депозитария возникает обязательство по возврату культурных ценностей в страну их происхождения. Однако эта обычная норма международного права, призванная обеспечить охрану культурного достояния народов, не всегда применялась на практике часто по причинам политического характера. В послевоенный период наиболее известным был случай такого рода с польскими коллекциями, эвакуированными в Канаду («дело о гобеленах»). В основных чертах это дело сводилось к следующему: В июле 1940 года часть коллекций королевского замка в Кракове на польском судне «Баторий» была доставлена в Канаду, для того чтобы оставаться там до конца войны. В основном это были гобелены, изготовленные в Аррасе (Бельгия). Отсюда происходит их название — Краковские аррасы. В 1945 году представители польского эмигрантского правительства поместили часть коллекции в депозит Монреальского банка, а другую часть — в монастырь в провинции Квебек. В 1948 году по распоряжению премьер-министра этой провинции ценности были подвергнуты секвестру и помещены в музей. Право собственности польского правительства было поставлено под сомнение, хотя все вещи привезли в Канаду как «собственность польского государства». Переговоры о возврате гобеленов длились 15 лет. Случай подробно освещен в ряде работ польских юристов2. Расхождения в позициях Польши и Канады сводились к следующему. Канадская сторона пыталась рассматривать этот вопрос исключительно в плане частного права и предлагала польскому правительству обращаться для защиты своих прав к канадскому суду и тем самым исключить этот спор из сферы международного права. С точки зрения польского правительства, речь шла о вопросе публичного права. Оно с полным на то основанием считало, что ценности должны быть возвращены польскому правительству без проверки его права собственности на них (хотя это бесспорное право восходило еще к XVI в.)1. Далеко не последнюю роль играла поддержка, оказываемая канадскими властями польским эмигрантским кругам, и нежелание вернуть культурные ценности их законному владельцу — польскому народу. Общее улучшение международной обстановки в начале 60-х годов позволило найти пути для решения спора. Ценности, находящиеся в депозите банка, были возвращены в соответствии с положениями гражданского права. В отношении предметов, помещенных в музей, решение было найдено в рамках международного публичного права. Гобелены и другие ценности были возвращены в Краков.
С точки зрения международного права никакого значения не имеет то обстоятельство, что предметы были привезены в Канаду представителями одного правительства, а требование о реституции было заявлено представителями другого правительства Польши; изменения, происшедшие в политической системе, не могут повлиять на правосубъектность Польши2.
Государство может принимать меры по охране культурных ценностей, которым угрожает опасность во время военных действий, причем не только находящихся в его собственности, но и в собственности частных лиц. Поэтому полностью оправданными были действия правительства республиканской Испании по спасению культурных ценностей. В частности, во время гражданской войны оно эвакуировало во Францию ряд таких ценностей. Однако когда судно, везущее их, прибыло в Гавр с представителями правительства, в суде был предъявлен иск частных собственников. Апелляционный суд Руана отклонил этот иск 7 декабря 1937 г.3, поскольку испанское республиканское правительство при рассмотрении этого дела указывало, что речь шла не о конфискации, а о мерах охранного характера.
Еще до второй мировой войны имели место попытки выработать правила, касающиеся хранения культурных ценностей одной страны в другой в период вооруженных конфликтов. Так, в проекте международной конвенции об охране памятников и произведений искусства во время вооруженных конфликтов, подготовленном в 1937—1938 годах комиссией экспертов, предусматривалось, что музеи и другие публичные хранилища могут осуществлять в период вооруженных конфликтов хранение заграничных произведений искусства и что по окончании конфликтов будет осуществляться их реституция. При этом имелось в виду, что произведения искусства, находящиеся в частной собственности, могут передаваться на хранение на таких же условиях и под такую же ответственность, что и коллекции публичного характера. «Хранение и реституция должны подчиняться тем же правилам, и реституция должна осуществляться только при посредничестве учреждения, передавшего на хранение».
В проекте международной конвенции по охране национальных коллекций искусства и истории в мирное время, разработанной в 1939 году теми же экспертами, предусматривалось, что заявка на реституцию будет осуществляться дипломатическим путем1. Однако эти проекты так и остались проектами. Единственным вступившим в силу международно-правовым соглашением по рассматриваемому вопросу является протокол к Гаагской конвенции 1954 года.
Согласно разд. II протокола, «Каждая Высокая Договаривающаяся Сторона обязуется по окончании военных действий возвратить компетентным властям государства — первоначального владельца культурные ценности, депонированные с территории этого государства на территорию Высокой Договаривающейся Стороны в целях защиты этих ценностей от угрозы вооруженного конфликта» (п. 5). Это положение было включено в текст протокола по предложению представителя Польши. Оно отражало международно-правовую практику и было внесено с учетом тех трудностей, с которыми столкнулась Польша при возвращении своих культурных ценностей из Канады. Это предложение было поддержано представителем СССР2. Выступая на заседании главного комитета конференции, он отметил, что случаи такого рода относятся к области международного публичного права, то есть к межгосударственным отношениям. Польское предложение было принято. Однако обязательность правила разд. II протокола была ослаблена, поскольку в п. 9 протокола было предусмотрено, что государства могут заявить, что они связаны только положениями разд. I (см. о них выше) или разд. II, о котором идет речь, что означало еще большую необязательность всего разд. II протокола.
Анализ сложившейся практики и протокола 1954 года показывает, что:
1) каждое государство, которое приняло на хранение ценности другой страны, несет ответственность за их сохранность и должно их вернуть по требованию страны происхождения;
2) при передаче ценностей в другую страну не имеет значения, кому принадлежит право собственности на охраняемое имущество — государству, юридическим или физическим лицам;
3) изменения в форме государственного строя, смена правительства, осуществившего передачу на хранение в другую страну не должны влиять на решение вопроса о возврате ценностей в страну происхождения.