ДЕД И ЕГО ВНУКИ
г. Воронеж
1996г.
Предисловие
Посвящается дочери Татьяне и
племянникам Галине и Анатолию
В настоящем повествовании рассказывается о династии Никиты Николаевича Березина, моего деда, о судьбе его сына Василия нашего отца.
Трудовая деятельность деда началась с детских лет в кузне отца, потом на строительстве железной дороги, а с её пуском в эксплуатацию старшим рабочим, потом дорожным мастером, старшим дорожным мастером, в должности которого он проработал 25 лет.
Будучи в этой должности, дед был представлен царю Николаю II на поощрение, и ему было присвоено звание «Личный почетный гражданин Российской империи». Тяжело складывалась и жизнь моих родителей Василия, его жены Александры, их семерых детей.
Повесть написана на основе моих бесед с дедом при его жизни. Все, что здесь описано - все достоверно, ибо всё это пережито мной.
Автор
Глава первая
Село Ольховка Усманского уезда растянулось вдоль небольшой речушки более чем на версту. Вокруг этого села лежат поля с богатым черноземом и заливными лугами, куда бабы выгоняли коров, телят, овец, гусей и прочую живность пастись.
В селе жили зажиточно. Во всяком случае, своей картошки и хлеба до нового урожая хватало. В селе было две школы: одна начальная земская на одном краю села, другая при церкви церковно-приходская. В церковно-приходскую школу батюшка разрешал брать детей на обучение только на девятом году жизни. Обучать ранее этого возраста - это как агницы - не уразумеют божьи молитвы. И этот неписаный закон выполнялся, многие годы тем краем села, где стояла церковь…. В селе всегда торжественно отмечались церковные двунадесятые праздники, а особенно торжественно праздновалась Светлая Пасха, Покров, Рождество.
Кузница в селе существовала с момента возникновения села - а когда село возникло никто не помнил. Кузнец Федор Березин происходил из рода потомственных кузнецов. Он был отменный кузнец, любая работа была ему по силе и умению.
И вот однажды конюх управляющего имением господина Давыдова привел в кузню для перековки коня. Конь левую ногу дал перековать спокойно, а правую даже вырвал из лежака стойки. Федор снова попытался взять правую ногу, но конь стал отбрыкиваться и ударил Федора копытом в грудь. Тот упал, его подняли и под руки отвели домой отлеживаться. Строптивого коня доковал сын Николай. А Федор полежал дома три денёчка, да и помер. Хоронили кузнеца Федора Васильевича всем селом.
После смерти отца кузня перешла к сыну Николаю Березину. Он уже был женат четыре года, но детишек пока не было. Ему очень хотелось иметь сына- преемника кузнецкого дела. И только 15 сентября 1850 года родился первенец, а позже и дочь Мотя. Родители хотели назвать его Николаем, но священник окрестил его Никитой - так и записали в церковной книге и в метрической справке.
С той поры прошло много времени. Никита рос смышленым, и с детских лет пристрастился к кузнецкому делу. К семи годам своей жизни в кузне отца он знал почти всё. Нередко ставил в затруднительное положение приезжавших мужиков по кузнечным делам.
- Дядя Егор, говорил он, обращаясь к приезжему, зачем наковальне нужен нос? Сказав это, он закладывал руки за спину и с видом знатока мелено прохаживался важно по кузне взад-вперед. Никита тем временем подходит к наковальне, кладет свои ручонки на скругленный конусообразный конец наковальни и отвечает дяде Егору: на носу папаня гнёт колечки для цепей к телегам. И снова как взрослый прохаживался по кузне. А отец в это время стоял, покуривая цигарку у горна, видя деловитость сына, улыбался в свои пышные усы. Отца не покидала мысль увидеть своего помощника и продолжателя кузнечного дела.
По окончании сельского училища Никита находится в подмастерьях у отца. В ковке подков и даже в отделке их Никита участвует наравне с отцом, но подковывать лошадей отец ему не разрешает. Но обручи на ступицы и обода делать доверяет. По своей сноровке подходу к горну, наковальне в нём говорила хватка кузнеца, и отец в душе радовался будущей смене.
Но жизнь распорядилась иначе. Осенью 1866 года по селу прошел слух о том, что рядом с селом будут строить железную дорогу от Грязей до Борисоглебска и далее до Царицына (г. Волгоград). Это известие взволновало многих в селе, в том числе и Никиту Николаевича. Он задумался: ведь это не кузня и не лошадь. Ведь это железная дорога, по которой будут возить грузы и людей. Подошел вечер и он отправился за околицу узнать что-либо новое про дорогу. На его вопросы друзья отвечали без заинтересованности. Но ведь на гулянках серьёзные вопросы не задаются, там все повинуются балалайке и гармошке.
Так получилось и на этот раз. Стоило Яшке Крутову ударить по струнам балалайке, как в группе девчат Настёнка Степина завела:
Эх, матаня ты матаня
Замотала голову мою.
Полюбила я Ванюшу
А он не глянет на меня.
После этих слов она выпорхнула из стайки девчат и пошла, приплясывать по кругу, встряхивая русой косой с голубым бантом, чётко отбивая ритм каблучками полусапожек. Только Настёна вошла в круг девушек, пошел по кругу приплясывать Федька Рыжих:
Эх, топну ногой,
Пойду плясать.
Кто меня полюбит,
Тот жалеть не будет
Только Федька закончил свой перепляс, как гармошка со всей гурьбой двинулась по сельской улице гулять, и кто-то из девчат затянул страдания…
Никита одиноко стоял недалеко от молодежи, но близко к кругу не подходил.
Настёна отстала от толпы молодежи, стояла то ли в раздумье, то ли в нерешительности. Никита хотел уже было к ней подойти, но её окликнул женский голос и она быстрыми шагами направилась к уходящей группе молодежи. Он давно присматривался к Настёне. Она ему давно нравилась.
Вскоре в село пришли вербовщики из Грязей. Сначала они побывали у старосты села, потом пошли по дворам. В один из воскресных дней утром пришел вербовщик. Он был одет по-городскому. Спросив разрешения у хозяина дома, помолившись на образа, присел на кухне. Рядом с ним присели и хозяева для беседы.
- Я прибыл в ваше село для вербовки людей на строительство железной дороги. Нужны люди на строительство железной дороги и на точку с лошадями.
- Сколько вашему сыну лет?
- Сыну нашему-16 лет, отвечал отец. Мы сельские кузнецы и у нас всё обустроено. Мы никуда не пойдем, отвечал отец.
- папаня, я хотел бы там работать, - вставил свое слово Никита.
- молод ещё! ответил отец.
Никита не стал при чужом человеке пускаться в разговор с отцом.
- Я бы мог вашему сыну быть артельщиком с окладом двадцать пять рублей в месяц. Нам такие люди нужны.
- Хорошо, мы поговорим об этом дома и вам завтра скажем наше мнение. Когда вербовщик ушел, в доме кузнеца состоялся семейный разговор, где было решено, что Никита пойдет на железную дорогу артельщиком.
Ранней весной артель, состоящая из молодежи села, вышла на отсыпку земляного полотна с условием, что на период сева и посадки огорода их будут отпускать домой. Вернувшись после посева и посадки огорода, артель, возглавляемая Никитой Николаевичем Березиным, дружно взялась за работу. Но Никиту Николаевича перебросили на другой участок возглавлять новую артель.
Никита подолгу не бывал дома, но когда в редкие выходные приезжал, то подробно рассказывал и о работе, и о строительстве дороги. Ему очень хотелось узнать что-нибудь о Настёнке. Сосед Коля Селезнёв ему сказал, что Пётр Ерофеев посылал сватов к родителям Настёны. Но они его даже в сенцы не пустили.
-А какая же причина этому, спросил Никита.
-А Настёна просила с плачем своих родителей не принимать сватов.
Никита молча сделал свои выводы.
Никите пришлось срочно по работе уехать, но через несколько дней он вернулся домой. В воскресенье он пошел за околицу гулять и увидел Настёну в кругу девчат всё такой же веселой. Он отозвал её в сторону и прямо спросил:
- Почему не приняла сватов от Ерофеевых?
- А откуда тебе известно? спросила она.
- ребята сказали, ответил Никита.
- Настёнка, ты подожди и я пришлю. Но скорее всего с родителями я и сам приду. Меня тоже прогонишь?
Она засмеялась и спросила:
- А это правда?
- Конечно правда, Настя, ты мне давно нравишься.
Дальнейший разговор прервали подошедшие подружки, и они пошли в дом к одной из девушек.
Никита пошел домой. Утром он уехал на жердевский участок строительства дороги. Шло время, Никита снова приезжает на выходные домой.
Он вошел в дом, кашлянув для привлечения внимания, но время было дневное и сестрёнка в школе, а мать наверное, возилась с козами, все их чешет да пух собирает. Только он снял сапоги, в дом вошла мать. Увидя Никиту, соскучившись по нему, она обняла его, крепко поцеловала и заговорила:
- Сердце чуяло, что сегодня будет гость, и я с раннего утра на пшенной муке блины поставила. Ты, Никитушка, проходи в свою комнату отдохни, а я скоро запеку блинов. Тогда уж и отца позовем.
- Маманя, Вы уж особо не хлопочите, какой же я гость?
- Да как не хлопотать, ведь у меня же есть материнское сердце, да и вчера вечером отец говорил о тебе, а сестра твоя, Мотя так та и вплачь вовсе пустилась. Ведь ты покажешься на денёк, а потом скроешься почти на целый год. Потому-то ты у нас самый дорогой гость, ты же наш сынок!
- Вечером воды согрею, искупаешься, говорила мать безумолку.
- Маманя, я вечером на улицу пойду, но не надолго,- сказал Никита.
Мать вышла из дому и вскоре принесла вязанку сухого камыша, положив её около печки.
- Я хочу к отцу в кузню сходить ненадолго.
- Ты не засиживайся у него, приходите вместе на блины, я ужо блинов ещё напеку, - сказала мать.
Когда Никита вошел в кузню, отец в это время на наковальне своим молотом отбивал сошник. С его лица капал крупными каплями пот. Увидя в дверях сына, положил сошник в горн и завалил его курняком. Повернувшись к сыну, сказал:
- А мы тебя вчера весь вечер вспоминали, сердце чуяло. Ты грей сошник и подготовь гладилку, а я ударю.
Отец повернулся к горну, подправив в нём жар, и вскоре вытащил нагретый докрасна сошник, и они вдвоём стали его выглаживать.
Вечером Никита оделся и вышел в горницу. Сестра Мотя сидела за большим столом и читала Закон Божий.
- Священник у нас прежний?- спросил Никита.
- Прежний. Замучил нас Законом божьим, отвечала сестра.
Никита, не ответив ей, вышел на улицу. Поздно вечером он вернулся домой. Все спали. Только мать сидела за прялкой при малом огне и пряла пряжу.
- Маманя, где мне искупаться?
- Я корыто и шайку с горячей водой уже поставила в сенцах. Ты все потом оставь, я приберу за тобой.
- Завтра мне с Вами поговорить надо будет, мама.
Утром к обедне в церковь пошли Никита и Мотя. После, за обедом он сказал родителям, что давно любит Настёну Стёпину и решил на ней жениться.
А по-христианскому обычаю надо сначала посвататься.
- А позора нам с отцом не будет, примут ли нас её родители?
- Не должно, - не твёрдо ответил Никита. Она мне сказала, что если родители будут супротив него, то она убежит со мной из дому.
Минувшим вечером молодежь на гуляние собралась на редкость рано. Никита, увидев Настёну, поманил её к себе пальцем
- Мне надо тебе кое-что сказать. Давай уйдем к школе, сказал Никита.
- Сегодня девчата меня не ждут, все хотят идти к Даше Роговцевой смотреть платья и на картах гадать. Я тоже с ними хочу пойти.
- Хорошо, только возвращайся от них пораньше.
- А ты жди меня здесь, - сказала она ему.
Через некоторое время она прибежала за школу и выпалила ему сразу:
- Никита, не мучай меня, я давно тебя люблю! Ты возьмешь меня в жены, не обманешь?
- Зачем ты, Настя, так говоришь, ты ведь мне давно нравишься. Я говорю тебе об этом, потому что завтра в воскресенье пополудни мои родители придут к вам свататься. А ты, когда придешь домой и скажи об этом родителям. Настя, ни слова не говоря, повисла на его шее и в слезах произнесла:
- Никитушка, милый, неужто это правда?
Он взял её руки и поцеловал их.
- А мы с тобой у амбара постоим ещё немножко и пойдем домой, чтобы родители знали, что мы рано возвратились с гулянки.
- Если мои родители будут против, то я без родительского благословения готова с тобой уйти, - сказала Настя. Вскоре они разошлись по домам.
В воскресенье пополудни отец, мать и Никита. Празднично одевшись, отправились в дом к Стёпиным. Когда подошли к крыльцу дома, отец перекрестился сам и после этого перекрестил порог. Настёнка с утра сидела у окна и ждала сватов. Завидя их она радостно крикнула:
- Идут, идут! и побежала в свою комнату.
Сваты легонько постучали в дверь. Им открыла мать и пригласила гостей в хату. Войдя в сени. Отец Никиты встал лицом в красный угол с иконами и перекрестился и произнес:
-Дорогия хозяева! Примите сватов для беседы.
- Пожалуйста, проходите в горницу и присаживайтесь к столу, - ответили им хозяева. Когда все уселись, Николай сказал:
- Мы пришли в этот дом не зря. У вас есть товар, у нас есть купец. Мы хотели бы посватать своего сына – Никиту Березина. Желаем знать Ваше мнение по такому вопросу.
По вечор как снег на голову Настёнка сказала, что придут сваты. Мы с женой почти всю ночь гуторили и порешили: видно коли Вы пришли, пора выдавать замуж, чего в девках то ей сидеть. Мы-то согласны, семья у вас хорошая, работящая, да и сынок Ваш трудяга вон какой.
- Ну, если так, то надо их спросить. Вот, Никита, скажи своё слово, - сказал Николай.
- Я прошу руки Настёнки. Я давно её люблю и хочу взять её в жёны.
- Настёнка, поди в горницу! – позвал отец. Она вошла и от волнения вся покраснела, подошла к матери и присела рядом с ней.
- Вот сваты и Никита пришли свататься. Вот при них и скажи, согласна ли ты выйти замуж за Никиту?
- Я согласна! Выпалила она и уткнулась головой в грудь матери.
-Раз дети любят друг друга, то и мы согласные. По русскому обычаю запьем что-ли радость. Мать, подавай, что к столу выпить-закусить. Надо обговорить, когда свадьбу справлять, где жить молодым и какое положить приданое, - говорил старший Стёпин.
Вскоре Настёна вышла из-за стола и прошла в свою комнату. Сидящие за столом долго рассуждали о будущей судьбе молодых, о делах крестьянских. Никита вышел из-за стола, постучав, вошел в комнату к Настёне. Она бросилась к нему в объятья:
- Никитушка, неужели это не сон?
- Не сон, ты навек моя любушка и нежно разглаживал ее светлые волосы, целуя румяные щёки. Потом усадил её на табурет, сам сел подле неё. На столе была коробка с целым мотком белых шерстяных ниток, рядом лежал вязок со спицами.
- Это я вяжу себе шаль, я ещё и шить научилась, Никитушка.
- Молодец! Это нам с тобой пригодиться! Он много её целовал, пока родители обсуждали их будущее.
Ростом Никита был средне, сероглазый, а Настёна была пониже его, статная, фигуристая, голубоглазая. Форма глаз её была столь хороша, что всё её лицо превращалось в солнце, всё вокруг озарялось светом счастья и радости. Но вот открывается дверь и в комнату входит мать и говорит:
- Свадьбу договорились играть на Рождество и вы, молодые, будете жить у нас.
В знак радости дочь обнимает и радостно целует мать. В комнату подошли и родители Никиты и сказали:
- Ужо-тко вечереет, скотину надо убирать. Пора домой. Гости поклонились хозяевам с благодарностью за хлеб-соль и все медленно стали продвигаться на выход. Хозяева вышли проводить гостей, те, простившись, шли важно, не торопясь.
Настёна сказала матери:
- Неужто это не сон? Я так давно его люблю! Он хороший, мягкий, любит меня. Он так нежно гладил мои волосы…
- Доченька, я так рада, что он пришелся тебе по сердцу. Ведь с милым легче невзгоды переносить, моя голубушка. Иди в свою комнату, а я примусь за свои дела.
Березины пришли домой. Их не покидало радостное настроение.
- Никитушка, я Настёну –то разглядела. Бабы о ней гуторили, что хороша девка! Да и впрямь девка как картинка! Как ты её высмотрел? Ты вроде на улицу редко хаживал.
-Я давно её знал, да на гулянках всё присматривался к ней. Разговор о ней среди парней бывал. Даже Яшка Крутов хотел свататься – да теперь она наша ответил Никита. Ночь прошла, утром за столом Никита говорит, что надо ехать в артель, там остались малые дела, самые неблагодарные. С артелью я буду заканчивать, я уже готовлюсь перейти на строительство железной дороги. Возвращусь домой только за неделю до свадьбы. Нам с папаней придется съездить в Грязи и в Козлов (Мичуринск) купить мне новый костюм, Настёне подарок, кольца подобрать.
-А деньги у тебя есть? – спросила мать. Я папане говорил, у меня денег уже больше сотни в кармане. Маманя, вы их возьмите и спрячьте. Он достал кошелек, оставил себе бумажку денег, а остальную пачку передал матери на сохранение
- Кроме этих денег за артель, у меня ещё есть деньги.
В обед проходящим рабочим поездом он уехал на объект, где готовили площадку к укладке станционных путей в Жердевке. Земляные работы там уже завершились. А того количества путей, что было уложено вполне хватало для проезда рабочих поездов и обращения опытного пригородного поезда Жердевка – Грязи-Жердевка. Трасса от Жердевки до Борисоглебска уже почти готова.
Глава вторая
Венчались в церкви. А потом катались на тройке с бубенцами и гуляли по селу с гармошкой. Никита думал: Ну вот, свадьбу отгуляли, а трудовая жизнь должна продолжаться, ведь семейная жизнь требует двойной заботы. Настёна, хотя по-прежнему весела и учтива к Никите, всё-же приобрела несколько другой вид. В её красивом лице стала заметна озабоченность домашними делами, созданием уюта.
- Никитушка, а не поставить ли вот этот стол промеж окон? Ведь тебе будет светлее читать твои книги.
- Вот молодец-то, конечно, будет лучше! Радостно отвечал молодой муж.
И так во всех делах она сопутствует Никите и матери: то принесет ей сухого камыша для печки, то по-воду сходит в колодец, то картошку почистит.
Родителям нравилось, что молодые без понуканий за хозяйство берутся. В понедельник Никита уехал снова на Жердевский участок дороги и вернулся в первых числах июня в субботу.
В воскресенье на Троицу вместе с молодой женой сходили к обедне в церковь на воскресную службу. Пришли из церкви к тещиным блинам. Сели за стол всей семьёй. Тесть и говорит:
- Мать, в честь праздника ведь не грешно и по маленькой рюмочке с лимонными корочками пропустить?
- По рюмочке-то можно. Я не против, сейчас сбегаю, принесу. Чего же ты утром не напомнил - затараторила тёща.
Застолье несколько затянулось. Молодые прошли в свою комнату отдохнуть. Только прилегли, Настёна и говорит:
- Никитушка, у меня для тебя есть новость…
- Что же это за новость такая?
- Я тяжёлая (беременная).
Никита вскочил с кровати и как был в подштаниках и нательной рубахе схватил жену на руки и давай её по горнице кружить. Смеётся, целует её в щёки, а она, смущаясь, хохочет. Родители услышали такое веселье и решили узнать причину. Тут вбегает Никита и говорит:
- У нас будет наследник. Вот радость – то!
Родители переглянулись и улыбнулись:
- Ну, слава богу, будем ждать! сказал отец.
Утром Никита запряг коня и повез её в Добринку к врачу на осмотр. Врач подтвердил их соображения и высказал Насте некоторые рекомендации. На следующий день Никита снова уехал на трассу.
Тем временем на строительстве железной дороги дела идут хорошо. На станциях: Байгора, Хворостянка, Плавица, Добринка и дальше до Жердевки готовы не только пути, но и станционное хозяйство, связь. Из сёл и деревень, расположенных недалеко от железной дороги стали приходить селяне, что бы посмотреть на чудо-паровоз. Они изумлялись тому, что машинист рассказывал про силу паровозную:
- Вагоны, которые стоят на железных путях сразу забирают тысячи пудов ржи, овса, а паровоз тянет до тридцати тысяч пудов со скоростью до шестидесяти вёрст в час. А мощь паровоза аж шестьсот лошадиных сил. Все эти цифры изумляли слушателей.
Многое изменилось с тех пор. Гудки паровозов всё чаще стали слышны крестьянам из окрестных сёл. Люди потянулись к железной дороге: одни на работу, другие ближе к ней стали строить своё хозяйство. Юго-восточный край России стал оживать.
Домой Никита вернулся среди лета и сказал:
- До рождения ребёнка никуда не поеду.
Тесть это сообщение выслушал с удовлетворением, так как раньше намечал кое-какие работы по перестройке надворных построек. Да и жатва подступала, а одному не управиться. У Никиты тоже были свои планы - подготовиться к вступлению на постоянную штатную должность. Он окружил себя книгами об устройстве путей, стрелочных переводов, мостов и разными инструкциями по содержанию путевого хозяйства и расписанию движения поездов.
В свободное от хозяйственных дел время брал в руки книжку и вчитывался в непонятные формулировки. Он всегда самостоятельно разбирался в прочитанном. Практический опыт артельщика давал возможность разобраться с размерами, допусками, отклонениями при строительстве путей. Настёна не раз видела Никиту в озабоченности и спрашивала:
-Никитушка, трудные задачки-то?
- Бывают и трудные, но я пока в них разбираюсь, ты же мне помогаешь. И он обнял её за округлевшую талию и усадил к себе на колено. Поцеловав её в щёки и носик, он сказал:
- Ты оденься потеплей, выйди на улицу погулять, а я позанимаюсь.
- Что же ты уже меня прогоняешь? Улыбаясь говорила она.
- Нет, но я хочу дочитать раздел в книге.
- Я шучу, я всё понимаю. Она обняла его и поцеловала. Потом поднялась с его колен и пошла к матери на кухню.
Дома у Березиных уже знали, что у них будет пополнение и что Никита будет поступать на штатную должность на станцию.
Сестра Мотя делала уроки в своей комнате и слышала весь разговор взрослых. Она оставила учебники и пошла к матери приоткрыв дверь спросила:
- Маманя, значит у Настёнки скоро будет ребёночек? Вот здорово, я тоже буду нянчить!
- Ты, доченька, иди уроки учить. А то вечером после школы будем с тобой шерсть разбирать.
Мотя ушла в свою комнату, взяла учебник по грамматике и задумалась. Настёна была девушкой, а теперь скоро будет матерью. Но тут пришел её любимый кот Тишка и с чистыми глазами мурлыча, улегся на учебник, ожидая от Мотьки ласки. Но она смахнула его на пол. А кот, очутившись на полу, поднял недоуменно голову как бы спрашивая - за что такая немилость?
Мотя топнула ногой, кот подняв вопросительно хвост, медленно направился к печке.
В ближайшее воскресенье молодые, празднично одевшись, отправились к его родным. Настёна под руку с Никитой шли по селу чинно и неспешно. У Насти была прическа молодухи - коса, спрятанная под светло-вишнёвой шалью. Белое лицо с лёгким румянцем и статная фигура молодой женщины делали её первой красавицей села. Встречающиеся по пути знакомые снимали свои картузы, здороваясь чинно, кланялись им в знак уважения – в недалёком прошлом кузнецу, артельщику по строительству железной дороги. Подойдя к своему дому, Никита огляделся и без стука вошел в сени. Завидя мать, молодые с ней поздоровались, а Настя подошла к свекрови обняла е и сказала:
- Никитушка с вечера мне говорил, что соскучился по дому и хотел бы Вас навестить. Вот мы и пришли.
-Для вас, мои дорогие, и здесь ваш дом. Заходите, я сейчас отца позову.
Молодые вошли в дом. Мотя, услыхав что кто-то пришел, вышла из своей комнаты и принялась обнимать и целовать обоих. Вошли родители, завязался разговор.
- Мотя, собирай на стол, а я согрею самовар, сказала мать.
Вскоре все, усевшись за столом, повели разговоры на разные темы. Не обошли вниманием и новую железную дорогу.
Время шло неумолимо и вот 20 декабря 1873 года в доме Стёпиных раздался крик первенца. Бабка-повитуха по прозвищу Хромая Степановна открыла дверь из комнаты роженицы и громко известила ожидающих:
- Наследник у Вас!
Стоявший у двери Никита быстро подошел к лежавшей на кровати жене наклонился и проговорил:
- Спасибо тебе, моя дорогая! И поцеловал её в румяные щёки.
Родители, услышав сообщение от повитухи, перекрестились перед иконами:
- Слава богу, наследник!
Прошло больше недели. Настёна встала с кровати, хлопоча вокруг дитя. В семье разговор шёл о дате крещения и об имени для ребенка. Все соглашались назвать Василием – в знак доброй памяти о деде-основателе фамилии Березиных. Крестили в конце января в церкви.
Наступили холода и в один из дней января Никита отправился в Грязи в дистанцию пути устраиваться на работу. До поездки он встречался с дорожным мастером Плавицкого околодка Лукъяновым. Тот Никиту знал раньше как хорошего артельщика. Никита сдал положенный экзамен, прошел все комиссии и был принят на должность старшего рабочего.
Я много работал в архиве Воронежа и нашел бумаги по отношению к нашей семье и строительству железной дороги.
В приказе от 10 января 1874 года говорилось:
«Принять Березина Никиту Николаевича старшим путевым рабочим околотка станции Плавица». С этим приказом он прибыл к дорожному мастеру околотка, который поручил Никите обслуживать станционные пути от входных стрелок ещё на версту. Дома Никита рассказал жене о своей новой работе и что она связана с разъездами. Настя, выслушав мужа сказала:
- Никитушка, ты посмышлёней меня. Делай всё, что бы нам было лучше, а я как ниточка за иголочкой с тобой буду. Теперь у нас есть сын, загадывать пока не буде и еще детки будут. Она обняла мужа и поцеловала.
А рельсы новой дороги уходят всё дальше от дома. Уже прошли Борисоглебск, вышли напрямую к Царицыну, через Плавицу уже идут поезда…
На станции Плавица уже зажгли газовый фонарь для освещения станции. Гудки паровозов все чаще слышны жителям близлежащих сёл и деревень. Всё это было новым и непривычным, будило людей к новой жизни. Особенно большие перемены были в Борисоглебске, где к концу XIX века было уложено 22 версты одних только станционных путей, 84 стрелочных переводов, построены железнодорожные мастерские, больница, водопровод, красивый вокзал с рестораном и залами ожидания для пассажиров.
До 1893 года на этажах вокзала размещалось Управление Грязе-Царицынской железной дороги. Это управление объединялось с Управлением Козлово - Воронежской Ростовской дороги в одно общество Юго-Восточной железной дороги с размещением его в Воронеже.
Так было положено начало ныне действующему Управлению ЮВЖД. Нужно заметить, что на тех станциях, где полностью оборудовалось станционное хозяйство, возникал бурный экономический рост в этой местности.
Например, в 1893 году Борисоглебск уже принял со станций своей дороги и других дорог более пяти миллионов пудов груза и такое же количество груза отправил. Кроме того отправил 4400 голов скота. Главное направление грузопотока проходило на север в сторону станции Грязи. В самом Борисоглебске стало развиваться животноводство.
Дела у Никиты Березина шли хорошо. Бригада подобралась дельная. Он сам в силу своей молодости ни от лома, ни от лопаты не отказывался. Своё рабочее отделение содержал на высоком уровне. Он уже подумывал, да и теоретически уже готовился к должности дорожного мастера. Ему вместе с тем не хотелось срываться с места. У него уже подрастал второй сын Пётр. Да и Настёнке с матерью было полегче. Но с другой стороны на одном месте засиживаться не хотелось – так и застареть можно, думал Никита.
Придя рано утром на работу, Никиту отозвал в сторону дорожный мастер и дает прочитать телеграмму: «ПД Околотка Лукъянову. Командируйте старшего рабочего Березина дистанцию пути. Прибыть 11 января. Воронеж. П.Рогинский».
Прочитав телеграмму, Никита спросил дорожного мастера:
- Зачем меня вызывают в Воронеж?
- Не знаю, но догадываюсь. В Добринке умер дорожный мастер. Тебя, наверное, хотят туда поставить. Ты не отказывайся, по всему ты им подходишь. На этом разговор их закончился. Потом Никита подошел к своей бригаде и объяснил, что получена телеграмма и его вызывают в Воронеж. Окончив рабочий день, он уже при огнях вернулся домой.
Настёна ещё с порога стала жаловаться, что ребята между собой дерутся и её не слушают.
- Скажи ребятам, что бы с книжками и тетрадями были в горнице, буду проверять уроки.
Проверив уроки, он похвалил ребят, но в заключении сказал:
- Если маманя ещё раз скажет мне про вас, что вы дерётесь и не слушаетесь - накажу строго. Вам понятно?
- Понято, нехотя отвечали сыновья. Проводив детей в комнату, отец пошел на кухню, где была Настёна, сел к столу и сказал:
- Ты присядь, я должен тебе сказать что-то важное.
Настёна как-то настороженно посмотрела на него и спросила:
- Хорошее или худое скажешь?
- Наверное, хорошее. На моё имя пришла телеграмма из Воронежа. Меня вызывают в Службу пути. Пока не знаю зачем, но догадываюсь - хотят предложить должность мастера.
- Никитушка, а как быть со стариками?
- Пока поживут одни, силы у них ещё есть.
Утром Никита уехал в Воронеж. На следующий день к вечеру он прибыл в Плавицу с приказом, в котором говорилось: «Выдержавшего экзамен Березина Никиту Николаевича назначить дорожным мастером 4-го околотка станции Добринка с окладом пятьдесят рублей в месяц. К работе приступить 15 января 1885 года». Дорожный мастер 3-го околотка Лукъянов пожал Николаю руку и пожелал на новой работе успехов.
- Ты вполне заслуживаешь этого, будем работать по соседству.
Утром Николай явился в свою бригаду, объяснил все и распрощался с ней. Домой в этот день он пришел к обеду. За столом рассказал новость старикам.
- Спасибо Никита тебе за всё, но ты нас совсем не покидай.
- Вам тоже за всё спасибо. Настёна с ребятами ещё пока поживёт у вас. Ночь у Настёны с Никитой прошла в раздумьях о грядущих переменах.
Глава третья
Утро январского дня выдалось морозным и ясным. Светило яркое солнце, дул лёгкий холодный ветер, таща за собой по замёрзшей земле снег. Идти в эту пору было зябко. Никита подготовился к походу. На ноги он надел шерстяные чулки, портянки. Обул кирзовые сапоги, чтобы легче было идти по шпалам. Подойдя к Настёне, он заметил её печальный взгляд и сказал:
- Ну, милая, пожелай мужу всего хорошего. Ребят держи построже, спуску им не давай. Ну а я пойду по шпалам пешком. Мой околоток начнётся через три версты.
Настёна как стояла при нём, так и продолжала стоять и смотреть ему в след, думая: «Вот она - новая работа, новая жизнь. Какой она будет – один бог её знает»…
Настёна повернулась и пошла на кухню к матери. Та, увидев её с грустным лицом, утешала:
- Ведь не на войну, а на новую работу провожаешь, ведь он добра хочет и тебе и детям. Всё будет хорошо!
Тем временем Никита шагал по шпалам, и, когда он ступил на третью версту, остановился, оглянулся, задумался, махнул рукой и сказал:
- Всё равно наша, Грязе-Царицынская! И пошел дальше. Он вошел в выемку, где встретил бригаду рабочих и спросил:
- Кто у Вас старший?
- Я старший, Яков Кислов.
- А я ваш новый дорожный мастер Березин Никита Николаевич. Будем знакомы. Чем вы сегодня занимаетесь?
Яков и отвечает:
- Сегодня морозно и мы решили подтянуть болты на стыках.
- Правильно, продолжайте.
На станцию Добринка Никита пришел к обеду. Зашел к начальнику станции познакомиться. Переговорив с ним по ряду вопросов, он направился в контору к дорожному мастеру. Там он встретился с табельщиком, который проводил его в будущую квартиру. Там он познакомился с женой покойного дорожного.
- Вас не тороплю. Я пришел выразить Вам соболезнование. Я сегодня домой поеду, мне приступать к работе 15 января.
На этом их разговор и знакомство закончилось. Вскоре со станции отходил состав порожняка. Никита с ним вернулся домой. Будучи дома он всей семьёй посетил родителей, рассказал им о своих переменах. Дома велись длинные разговоры на разные темы, и он как бы ненароком спросил сестру Мотю:
- Ну как дела невеста, жених уже есть?
- Женихов много, но сватов нет, - улыбаясь отвечала Мотя
- У меня есть для тебя жених, в Добринке увидишь.
Прошло две недели, холода немного спали, и Никита решил перевезти семью в Добринку. И вот, погрузив на подводы пожитки и усадив в сани семью и сестру Мотю, отправились в Добринку.
Мотя выросла статной, миловидной девушкой. Когда таскали с саней пожитки, Мотя увидела чернявого паренька, проворно помогающего носить вещи. Он сам себя подбадривал разными шутками-прибаутками, а Мотя, слыша их, тихо посмеивалась. Этот парень ей понравился. Мотя осталась, чтобы помочь Настёне по хозяйству. Никита, подойдя к сестре, спросил:
- Ну, сестрёнка, видела жениха? Его Федей зовут.
- На первый взгляд парень неплохой, а ты надо мной не шутишь?
Нет, конечно, я нарочно пригласил его нам помочь. Так вот, слушай! Через неделю мы приедем со сватами. Я с Федей говорил насчёт тебя. Он готов хоть сейчас под венец.
- Если ты не шутишь, то я согласна. Только жить то где мы будем?
- Дома будете жить, в Плавице. Моё место дорожного мастера пока не занято. Люди-то есть, но у них грамоты пока маловато, а Федя в Добринке окончил двуклассную школу и будет дорожным мастером.
Через неделю в воскресенье Никита и Федя с родителями прибыли к Березиным в Плавицу. Приехавших познакомили со своими родителями и как-то сразу завязался разговор. Вскоре мать поставила глиняную миску с тушеным мясом, жареную на сале картошку, бочковые солёные огурцы, четверь и всякую другую снедь.
Здесь же за столом познакомили Мотю и Федора и вся эта простая обстановка понравилась родителям Федора. Сразу же договорились о дне свадьбы. Главное, что Мотя и Федя понравились друг другу.
Шло время. В доме Стёпиных стало пусто и тихо. Старики заметно одряхлели. В их доме после выезда Настёны с детьми остался щенок, которым раньше забавлялись дети. Теперь он ходил по комнатам и тихо поскуливал.
Должность дорожного мастера сразу увлекла Никиту, и он приобрёл деловую осанку, отпустил окладную бороду. В его походке появилась степенность, а в речах рассудительность. Рабочие сразу увидели в нём хорошего мастера и доброго человека.
Шло время. В 1890 году жена стала жаловаться на боли в пояснице. Никита возил её в Борисоглебскую больницу, но всякий раз выписывали разные рецепты, лучше от них не становилось.
За год Настёну трудно было узнать: пропала краска с лица, стала часто браниться по мелочам, согнулась в спине. Ей становилось всё хуже. А однажды она заявила, что не может встать с кровать и через два месяца умерла.
Горе охватило не только Никиту, который её очень любил, но и её родителей, которые остались теперь одни.
Сыновья Василий и Пётр разъехались, сам Никита остался один.
Он ушел весь в работу, но по прошествии года со дня смерти Настёны, помянув её, он решил жениться. И взять себе в жёны вдову.
Звали её Мария Ивановна. Она была хорошей женщиной. Она любила Никиту Николаевича, ухаживала за ним как за ребенком. Настёнку-покойницу Никита никогда не забывал, а Мария Ивановна к этому относилась здраво. Она сама говорила, кто забудет свою первую любовь, тот не человек. Все памятки по усопшей она готовила и принимала в них живейшее участие. Это усердие нравилось Никите, и поэтому вся их жизнь до кончины самого Никиты была уважительной друг к другу.
Мария Ивановна была статной, рослой, выше Никиты, говорливой шутницей. О своей любви она говорила, что это просто уважение к мужику. Он к ней привык и как умел, ласкал её. Она меж баб говорила:
- А что бабе нужно? Если пожмёт мужик бабу, значит, уважение к ней имеет.
В 1895 году Никите Николаевичу исполнилось 45 лет. Руководство Юго-Восточной дороги назначило его старшим дорожным мастером участка пути от Мордово до Грязей-Царицыно с местом проживания в Мордово.
Никита Николаевич был большой служака. Он был деликатен, нетороплив и всегда уважителен к людям. Всегда ходил в служебной форме, ходил размеренным неторопливым шагом. Когда занимался проверкой какого-нибудь околотка, то шаблона из рук не выпускал. О состоянии околотка судил конкретно:
- На таком-то пинексе на такой-то версте, в таком-то звене дела плохи. Если он сказал плохо, то <