У меня была, конечно же, семья. Писать приходится быстро, ибо, когда я обо всëм этом вспоминаю, у меня начинаются приступы. Во время которых у меня лучше всего получаются стихи! Да, стихи у меня особенно элегантны и необычны, во время моих припадков. Из-под моего пера выходит не то что творчество, а сразу искусство. Алмаз, который не нуждается в обрамлении.
Чистое дикое искусство. Каким оно и должно быть
Из семьи у меня не было:
Отца
Матери
Остальные все были. Была бабушка и тётя. Последнюю я ненавидел больше всех на свете, потому что она хотела меня увести... Я... Я не помню куда... Она хотела... Меня... Увезти... Кажется, начинается. Дорогие друзья, готовьтесь встречать стих, где я всë объясню!
Я писал стихи. Мне нравилось
Какое-то время,
Но вдруг отпечаталось в памяти
Какое-то время:
А мой папа вырос и спился.
Я вырос, но только скурился.
По комнате двигает призрак
Лица
А моя мама выросла, спелась
Тело…
С каким-то богатеньким парнем
Мама…
Мой отец же решил застрелиться
Убийца…
Мы имени также не знаем
Ставни
Работают будто калитка
Ритмом
На камне мне чертит могилу
Плитка
Хрустят под ногами тропы на кладбище
Услышав имя отца, стану плачущим
Тихим ребёнком у серой могилки
Тëтю боюсь, еë глазок звериных
Она заберëт меня в белую комнату
С мягкими стенками
Я еë, вспомнивши, весело
В виде экстерна ввысь
Стану повешенным
Страница Девятая. Сначала.
Этот приступ был сильнее обычного, и меня даже отключило на пару часов. Благо в школу не надо было, ибо я в неё ходил и так только когда настроение позволяло. В остальном мне было это заведение неинтересно. Но сегодня. Именно сегодня! Я был полностью уверен, что смогу доплыть с Крис до центра, потому, весëлый от этой мысли, я побежал собираться в школу. Собравшись, я вышел на улицу, а дальше вы всë сами знаете, товарищ следователь.
Но что же, вас интересует, что было между двумя задержаниями? Хорошо, я и это могу вам рассказать. Всё равно мне нечего терять. Уже. К сожалению…
Страница Десятая. Наше время.
У меня отобрали блокнот, потому стихи на время откладываются, к сожалению. Меня повязали товарищи полицейские. Они пытались мне вменить в вину, вы не поверите, убийство пассатижами три недели назад! Потому что на камерах было видно, как я в ту урну у КБ, куда поместил сосед своё орудие убийства, что-то выбрасывал. Но самое смешное, что я туда сплюнул и кинул окурок!
Конечно же, я понимал, что я должен сказать правду и сдать соседа, но с другой стороны я и его понимал. Мы когда-то с ним вместе курили у меня дома. Он всегда был странным персонажем, а когда он на улице убил свою девушку, я не удивился. Я лишь промолчал. Больше мы не курили, но осадок остался...
Может ли быть убийца лицемером? Если я сейчас сдам соседа, то нужно ли сдавать себя, ведь дело с телом Леси на тот момент ещё не закрыли... Если уж я за правосудие и сдаю преступника, то надо тогда всех преступников, что я знаю, сдать. Но таких пол моего города наберётся.
И тут в мою голову попала, залетела мысль, навеянная сквозняком в камере. Это была очень маленькая, простая, но от того не менее ужасающая и грандиозная мысль. А что если я просто боюсь за свою шкуру? Что если я просто боюсь оказаться в тюрьме? Что если я просто боюсь потерять свободу, которой так сильно дорожу. После этих умозаключений я попросил ручку и лист. Рисовал я плохо, но на фоторобот соседа моих навыков хватило...
Страница Одиннадцатая. Уроборос.
Соседа задержали. Назначили суд на какой-то день. Меня позвали понятым. В общем-то, это всë было неважно. Важно то, что я теперь был на свободе, и я мог спокойно вернуться к моей игре с Кристиной. И всë было хорошо, правда, тюремный страх меня иногда навещал некой лавиной экзистенциального ужаса, что стало собой заменять мои обычные припадки. Как бы то ни было, я обычно был *******, потому, что раньше, что сейчас меня эти припадки мало волновали, хотя многие друзья (после таких заявлений бывшие друзья) говорили мне, сходить полечиться. Забавно, но в моих глазах все вокруг были более больны, чем я. И попробуйте мне доказать, что это не так.
Но не всë было безветренно на просторах моего города, ибо только я хотел сесть за стихотворение в трезвом здравии (что для меня редкость), как тут же ко мне постучалось несколько бравых ребят из ФСД, которые решили меня с собой куда-то увезти. Припираться я не стал, ибо, если бы они зашли в мою комнату, то мне бы не то чтобы пришили, а заслуженно наградили 228 и счастливыми годами в колонии. Так был хоть какой-то шанс, что они меня везут на допрос или ещё куда...
Страница Двенадцатая. Бесстрашие.
Бесстрашие порождает сильных личностей? Наверное. Но я боялся. И боялся, наверное, больше тюрьмы, чем смерти. Ибо смерть мне казалась тоже свободой, только в другом плане. В плане физическом, что ли. Ты свободен от тела, и твоя душа есть везде, но нигде еë нет. Это моя философия, в общем, долго объяснять. Скажу в двух словах:
Когда человек умирает, его тело остаётся людям, как памятник человеческой тленности и непостоянства, а вот душа... Душа - это совсем другое. Во время смерти душа освобождается от рамок тела и отправляется в вечное турне по всему свету с другими такими же душами. Потому я и сказал, что ты везде, но нигде тебя нет. Это была настоящая свобода. Потому я хотел приблизить момент смерти. Нет, конечно, я говорю не про суицид и другие такие ужасные вещи. Я скорее про независящие от меня обстоятельства. Возможно, сегодня и будет такая возможность. Возможность умереть. Ведь все мы знаем, как работает ФСД... Мы с ребятами в это уже много раз обсуждали. Ужасные люди, что бьют других людей. Ненавидят нас, народ. Обычных ребят. Кто из нас чем провинился перед ними? Может я? А что я такое сделал? Может кто-то ещё? Но на тот момент они везли меня непонятно куда и непонятно зачем. Возможно, убить. Просто потому что им так захочется. Такова была эта страна.
Страница Тринадцатая. Моя страна.
Вообще, пока я ехал, мне захотелось перед смертью (С которой я, по каким-то причинам уже смирился, хотя никаких намёков на это не было) в своей голове чётко и правильно расписать. Как я отношусь к государству, да и в целом к государственности?. Я ненавижу эту власть, которая живёт ради се... И тут меня ударило в холодный пот. Я же говорю то же самое, что и большинство людей вокруг. Что я проповедую те же мысли, что и все. Что я против, не потому что я ненавижу, а потому что все против. И тут меня пробило ещё на две мысли. Плохо ли быть против со всеми? И если ты против всех, то ты ни с кем или ты с кем-то из? И вообще, за что мне ненавидеть государство? Ребята не поймут, если я после этой поездки приду в школу и скажу, что я за власть.… Подождите, я отхожу от темы. За что я ненавижу власть? Ну... Они посадили отца моего одноклассника. Это весомая причина, как мне кажется. Он был мошенником и кидал людей на бабки... Но почему же тогда власть себя не посадит, они же кидают нас на бабки?!..
В какой-то момент своего диалог с самим собой я потерял нить своих размышлений и понял, что легче будет просто ненавидеть, а причина найдётся...
Но если так подумать, сама идея государства изначально идиотична. Вы не понимаете, к чему я веду, товарищ следователь? Так я вам скажу всё, что думаю. Всё же мне уже и вправду нечего терять!
Государство – это механизм, который работает во благо одних, но никак не всех людей на планете. Нет, конечно, я не коммунист, я же неплохо разбираюсь в политике, чтобы верить в эти сказки. Я практик, потому считаю, что ничего лучше минимизирования роли государства в рынке человечество не придумает никогда. Да, мне нравится Анархо-капитализм, и я считаю эту систему «минимизирования системы» самой эффективной и справедливой для людей. Посудите сами: Если ты можешь трудиться, если ты готов потратить себя на заработок, то ты заработаешь. Каким бы он нелегальным и своеобразным не был. И это максимально честная система, ибо нету принципа власти, ни какой лентяй не будет сидеть выше тебя, просто из-за связей или денег… Денег… В общем и целом – это самая справедливая система на планете на данный момент. Да, адекватных примеров её работы нет, но какие-то идиоты же верят до сих пор в дедушку Ленина и светлое коммунистическое будущее!
Следователь ответил заключённому одной фразой:
«Тогда в чём же разница?»
Страница Четырнадцатая. Рассвет
Через окно камеры начали пробиваться лучи просыпающегося Солнца. Я эту ночь не спал. Господа ФСДшники везли меня сюда не для того, чтобы убить, а для того, чтобы посадить. В этот раз за убийство Леси. Улик, как мне сказали, у следствия нет. И не было.
Мне наконец-то вернули мой блокнот со стихами. В тот момент я давно уже начал и продолжал поэму о своей жизни. Или не о своей. Я, если честно, не помню. Впервые за долгое время я взялся за перо. Мне было что писать. И я писал. Писал свою поэму. Сейчас нужно было дописать одну из последних глав, чем я и занялся.
...Он выжил.
И жил среди остатков этой общности
На лыжах
Да и когда угодно пишет, пишет стих
Об этом,
Что случилось в его жизни,
В памяти осталось навсегда искрой
И запомнится как выстрел,
Вспышка газа, всепрощающий пистоль
А ведь по плану было, как обычно
Умереть или убиться об планету
Там где его никто не ищет. Тленно
Вносят свои лепты...
Ну а я счастлив. Ведь что ни день, то праздник
Праздник пошлости и глупости
Освещение в чужих головках гаснет,
А на выходе лишь тусклый стих.
И мне едой останутся пробелы человечьи,
А эта жизни мне не запомнится ничем.
Мы думали, что будет "Здорово и даже Вечно"
А оказалось, что "Ничей"
Страница Пятнадцать. Я ещё не закончил.
А ведь так быстро прошли две недели до вынесения приговора. И вот я уже стою в тюремной робе в просторной клетке. Всю свою жизнь я прожил в однокомнатной клетке, чтобы обеспечить себе такое существования на ближайшие два года, по словам прокурора. Весело.
На адвоката у меня не было денег, потому мне был предоставлен бесплатный. И сказать, что ему было плевать на судьбу подзащитного - не сказать ничего. Слушание длилось очень долго и очень нудно. И в момент, когда я уже начал досконально продумывать концепцию своего суицида, в зале я увидел еë. Кристи. Она смотрела на меня, как на Иуду. Как на человека, что устроил ад на земле. Как на человека, что уничтожил всë, что она любила. В этом была толика правды, но от осознания этого мне не становилось легче. Напротив. Я решил, что до конца слушания я не доживу...
Судья встал и посмотрел мне в душу,
Громогласно рявкнул:
«Подсудимый, зал вас слушает
Я
Зябко
Я уставший от каменной постели,
И я, уставший от приступов шизы,
На публику обычно был застенчив,
Но сегодня прозвучал последний стих
"За всех-всех вас,
которые нравились или нравятся,
Я прыгну в ад,
Чтоб чашей вина в застольной здравице
Оказались мои пьяные стихи,
Которые никто не видел, не увидит
Зашифрую свою книгу на иврит,
Я всë придумаю, пока бухаю биттер.
И чтобы вас не волновало из пучин!
Танцуйте средь моих предсмертных писем!
Люди сейчас узнают, как же он звучит
Выстрел...
Эпилог. Страница Первая. Куда угодно.
Тишина в зале суда. А ведь красиво было бы, если бы это произведение закончилось моей смертью, но, к сожалению или к счастью, всё получилось куда прозаичнее. Звуком выстрела являлся удар судьи молотком по подставке. Это означало для меня два года колонии. Расстроился ли я? Конечно. Планы на вечность с Кристи, мои мечты, моя философия, всё, что я так долго ценил и выращивал в себе годами, оказалось выброшенным в мусорку. Забыто как страшный сон. Больше не помню ничего. Только лишь миг, что разделяет прежнюю жизнь и новую. Один удар молотком, как выстрел, что пронзает уши и режет слух, как скрёб вилкой по чистой тарелке. Видимо, это был финал этой истории, но начало другой, намного более обширной, которую писал уже я, а не Юси.
- Извините, кто?
- Не обращайте внимания, товарищ следователь.
Время решило,
В какой-то момент,
Остановиться
Забавно...
Дайте решимость...
Я тоже хотел
С ходу в книг стан
По блату
Вдруг залететь, ну вот встречайте!
Перед вами предпоследняя глава
Стихи, облитые печалью,
Сдал
Финал, ты заслужил его, читатель
Четвëртая стеклянная стена - миф,
А автор, засорявший тебе память
Вдруг оживёт со строчек, выйдет с книги в мир
Герой рассказа автора считает идиотом
И пишет в сказке тщетно по реальным идиому
Он назовёт еë "Ни...как", а как ещё назвать?
В книге пишут книгу, автора про автора... А край?
Это вселенная вселенных во вселенной
Писателем назвал себя, сижу: пишу.
Тут бродит Фауст над Невой. На новоселье
Я загляну, но на страницах белый шум...
Они пусты...
Так Дориан кончаться должен,
Но это предпоследняя глава...
Листы пустынь
Заполнятся когда-то позже,
Когда настанет заселяться вам
Время
Инверсия гнусавит звонко в диффузоре,
И критики нашли причину дальше жить
Мы разметаем пыль неписанных историй
Я - мистер Грей, герой, за авторством Юси́
Эпилог. Страница Вторая. Старт.
- Единственное о чём прошу вас, товарищ следователь, так это передать мой блокнот в руки Кристи. Конечно же, вы не обязаны, более того это вещ.док, но послушайте, разве вы не хотите, чтобы моё произведение увидело свет? Я знаю, что вы всё это читали, я знаю, что мои записи – ваша главная улика, но я прошу вас. Оставьте от меня на свободе хотя бы эту книгу.
- Ничего не обещаю, дорогой друг. Скажу лишь, что вам светит 2 года колонии, и я бы на вашем месте сейчас думал бы о том, как продуктивно содействовать следствию. Мы же знаем, что таких как ты психопатов-торчков много в городе. Более того большую часть из них ты знаешь. Ты в ловушке, а это значит, что твои друзья очень скоро окажутся с тобой в одном заведении, ведь ты всех сдашь ради своей никчёмной жизни. И, дай Бог, чтобы вам не пришлось делить одну камеру. Прощайте, Андрей
Вечером следователь перечитывал записи заключённого и понимал, что такое адекватный человек не напишет. Но от этого не становилось менее интересно. Что же такого написал наш уважаемый убийца?
«Пепел падал с сигареты, не замечая ничего вокруг себя. Он просто падал вниз, иногда кружась и куражась в медленном танце, пока, наконец, не оседал на дне пепельницы. Уже не такойграциозный и не такой интересный, но, как казалось, всë ещё такой же загадочный и неоднозначный. Отдавший все свои соки и силы табак, оставивший после себя лишь пепел. Отработавший своë, и теперь, видимо, заслуживший этот отдых. Бесконечный отпуск. Эти моменты созерцания, ведь я никогда не чистил пепельницу. Да и курил я не так уж, чтобы часто. Потому табак там хранился годами, долго и пристально созерцая дела человечьи и иногда усмехаясь над ними. Это всë было так тленно. Так бессмысленно. Где-то даже пепел узнает себя и, наверное, скажет, что сейчас этот человек, как и табак, когда-то отдаст все свои соки, чтобы грациозно упасть в свою пепельницу, которую люди называют "гроб". Чем мы отличались с табачным пеплом? Я не знаю. Мне казалось, что ничем. Просто его жизнь, если это можно назвать жизнью, была чуть короче, но сути это не меняло. Что табак отравлял мои лëгкие и оседал на вечный сон на дне пепельницы, что я отравлял этот мир, плавно оседая в могиле, как в своей последней колыбели. Не думаю, что люди виноваты в этом. В том, что они паразиты и негодяи. Это нормально. Скорее всего нормально. Иначе не могло быть, учитывая то, что последние поколения только потребляют и не планируют делать что-то реально полезное хотя бы с точки зрения экологии.
Это всë было очень грустно. Я докурил до фильтра, бросил бычок в пепельницу. Посидел немножко, записывая этот текст, надел джоггеры, а затем и старые отцовские Конвера. Завтра в школу, а я так и не понял, кто же я такой? И чей я? Ответ кровоточил, как ножевая рана. Я – Ничей…»
Послесловие.
Ну что же, дорогой мой друг. Вот и финал этого произведения. Пишу я его уже далеко после того, как «Дориан» обрёл свою финальную конфигурацию. Что я здесь напишу? Да просто поделюсь своими мыслями на счёт всей этой работы, расскажу почему, как, а главное для кого существует это произведение.
Давайте по порядку. У Дориана есть реальный прототип, как и у всей этой истории. Сразу огорчу вас и скажу, что, слава Богу, им не являюсь я. Иначе бы это была ну уж совсем грустная штука. Но могу сказать, что я принял непосредственное участие в этих драматических (как минимум для меня) событиях. Конечно, я позволил себе извратить имена, места, даты и добавить от себя некоторыми сюжетными ходами больше печали и обречённости в это произведение. Назвался писателем – придумывай, а не переписывай в тупую реальные события. К сожалению, описанная мною история, коснулась меня непосредственно в реальной жизни, и я пережил все фазы главного героя, только наоборот. А именно счастье, беспомощность и отчаяние. Но больше всего я испытывал боль утраты. Конечно, в реальной жизни никто физически не умирал, но вот душевно… Ладно, и так много бэкграунда случилось. Давайте лучше отвечу на самый частый вопрос, что преследовал меня в процессе написания. А тебя, дорогой читатель, в процессе чтения.
Почему так долго? А я скажу честно. Идея этого рассказа появилась в моей голове сразу после событий, описанных выше. Это была очень сильная эмоция. Настолько сильная, что я решил сразу изложить её на бумагу. Но одного стихотворения не хватило, и тут я понял, что я хочу поделиться этой историей более конкретно, в деталях, чтобы каждый смог хотя бы на толику прочувствовать те эмоции, что испытывал я, когда всё это происходило.
Время шло, и на середине этого рассказа эмоции подутихли. а на смену им пришёл вопрос, - «А так ли сильно нужно это произведение не сколько читателю сколько мне?» Но в связи с недавними событиями в моей жизни я понял, что да. Это произведение достойно того, чтобы увидеть свет. И вот оно перед вами.
Ладно, и так много вам рассказал. Меня зовут по-прежнему Эмиль Юсин. Увидимся в послесловию к «Ничей»!
@Дориан Грей из соседнего подъезда
Эмиль Юсин
18.04.2021 - 27.05.2021
Санкт-Петербург
2021 год
У тебя всегда есть шанс всё исправить, жаль, что ты им так часто и так глупо пренебрегаешь
В конце концов, только от тебя зависит судьба главного героя,
Ибо таковым являешься ты
И если ты всё же решишься всё исправить, отмотать время вспять
Знай, что кто-то далеко-далеко в тебя искренне верит,
А может даже и ждёт
Withlove, your USI
