Эбби Глайнс
Сладкие воспоминания
Вновь обретя веру после столкновения с ложью, которая окружала её всю жизнь, Бьюла готова двигаться дальше. Любить и наслаждаться мужчиной, с которым нашла счастье... когда прошлое возвращается с последним своим скелетом.
2017
Книги Эбби Глайнс из серии «Сладость»
Сладкое маленькое создание
Сладкая небольшая ложь
Сладкие воспоминания
Сладкая маленькая стерва
Автор: Эбби Глайнс
Книга: Сладкие воспоминания
Серия: Сладость — 3
Жанр: New Adult
Перевод: Alina Shog
Редактура: Криs Нестерова
Вычитка: mz1898, chat_reve
Эта книга — художественное произведение. Имена, персонажи, места и ситуации являются плодом авторской фантазии. Любое сходство с реальными людьми, живущими или умершими, событиями или названиями городов является случайным.
Перевод предоставлен группой «ЭББИ ГЛАЙНС / Сделай Последний Шаг» (vk.com/fallen_too_far) для ознакомления. Просьба не распространять данный материал на других ресурсах.
СОДЕРЖАНИЕ
Пролог 8
Глава Первая. 12
Глава Вторая. 16
Глава Третья. 20
Глава Четвёртая. 24
Глава Пятая. 27
Глава Шестая. 31
Глава Седьмая. 35
Глава Восьмая. 39
Глава Девятая. 42
Глава Десятая. 45
Глава Одиннадцатая. 48
Глава Двенадцатая. 52
Глава Тринадцатая. 56
Глава Четырнадцатая. 60
Глава Пятнадцатая. 64
Глава Шестнадцатая. 68
Глава Семнадцатая. 71
Глава Восемнадцатая. 74
Глава Девятнадцатая. 78
Глава Двадцатая. 82
Глава Двадцать Первая. 85
Глава Двадцать Вторая. 89
Глава Двадцать Третья. 93
Глава Двадцать Четвёртая. 97
Глава Двадцать Пятая. 101
Глава Двадцать Шестая. 104
Глава Двадцать Седьмая. 109
Глава Двадцать Восьмая. 113
Глава Двадцать Девятая. 119
Глава Тридцатая. 124
Глава Тридцать Первая. 128
Эпилог 133
БЛАГОДАРНОСТИ
Эта история является для меня приключением. С того самого момента, как история Бьюлы и Стоуна пришла ко мне, и до того, как я написала последнее предложение эпилога. Я всегда любила рассказывать истории. Но эта стала особенной. Так же, как и читатель хочет выделить время, чтобы раствориться в книге, так же и я с нетерпением ждала момента, когда сяду за компьютер, и их история откроется для меня. Это повесть, которая останется одной из моих любимых.
Так много людей сыграло роль в создании, производстве и продвижении этой трилогии.
Первый человек, прочитавший написанное (тот, кто стоит за ежедневным подсчётом слов), это Бритт. Джек Бриттон Салливан, отец моего младшего ребёнка, читает написанное мной каждое утро, когда просыпается. Он не только придаёт всему рамки, но и даёт мне советы, когда я не уверена, что мне делать. Такой вид заботы бесценен.
Следующей является Эми Доннелли, которая борется с моей неорганизованностью и привычкой всё делать в последнюю минуту. Она берёт написанное мной и в рекордные сроки превращает это именно в то, что я сама хотела видеть.
Кристина Боргфорд также настоящий спаситель. Её форматирование прекрасно, и она имеет дело с моими сиюминутными запросами и сжатыми сроками. Никогда не жалуясь, она выдаёт мне невероятный результат.
Это трилогия никогда бы не вышла без Йена Уоллеса из iBooks, который связался со мной по поводу создания трилогии эксклюзивно для iBooks. Вся команда iBooks просто невероятна. Они были рядом каждый раз, когда мне нужна была поддержка. Я люблю каждое мгновение своего опыта в этой команде. Спасибо iBooks.
Спасибо Хэн Ли за прекрасные обложки. Каждая из них идеально подходит этой трилогии. Работать с ней одно удовольствие. Я не могла быть счастливее от обложек для каждой книги.
Спасибо Даниелле Лагасси, Викки Кейгхенф и всем остальным из «Армии Эбби». Эти женщины моя основная группа поддержки. Они удивляют меня каждый день. Люблю вас!
Кики Четфилд великолепна во всём, за что берётся. Её маркетинг, организация и энтузиазм помогли донести серию «Сладость» до многих новых читателей.
Коллин Гувер и Ками Гарсия, спасибо вам за то, что смогли найти время в своих до невозможности занятых жизнях, чтобы прочитать и прорекламировать «Сладкое маленькое создание». Таких друзей сложно найти. Я по-настоящему благодарна.
Спасибо Монике Такер, самому терпеливому ассистенту (она же куратор по жизни) на планете. Вы понятия не имеете, как сложно чего-то от меня добиться. Я забывчива, у меня синдром дефицита внимания, и я просто ходячий беспорядок. И она потрясающе с этим справляется.
Спасибо моим детям — Остину, Аннабель, Эве и Эмерсон — без которых у меня не было никакого смысла делать хоть что-то из этого. Они вдохновляют меня, приносят радость и являются центром моего мира. Я люблю вас.
Пролог
СТОУН
Мягкий звук закрывающейся двери моей спальни разбудил меня. Тёмные занавески и шторы на окнах не дают понять, наступило ли утро.
Зевая, я жёстко потёр своё лицо. Я, должно быть, спал недолго. Кажется, что только лёг.
— Мы дома, — прошептала Хильда.
Этого достаточно, чтобы я проснулся. Хватая своё одеяло, я быстро сел и прищурился, чтобы видеть в темноте, как раз в тот момент, когда почувствовал, что она садится на край моей кровати. Она достаточно близко, чтобы я почувствовал её парфюм.
— Что ты здесь делаешь? — Я запаниковал от того, что отец может увидеть её в моей комнате. Он бы довольно быстро простил её. Я был бы тем, кого бы он винил, и я бы за это поплатился.
Её рука коснулась моего бедра, и я дёрнулся.
— Я скучала по тебе. — Кажется, она надула губы. Я едва могу разглядеть Хильду в тёмной комнате, но знаю это её выражение лица. Могу представить, как она выпячивает губы, разговаривая со мной. Два месяца назад я бы возбудился от её присутствия или же прикосновения. Я знал, чего от неё ожидать. А теперь её присутствие ощущается по-другому.
— Ты не можешь быть здесь, — наконец, жёстко сказал я, не обращая внимания на вздох в ответ. Она что не знает, что ей здесь не рады? Когда она работала здесь в качестве нашей горничной, я не мог дождаться, чтобы она проскользнула в мою комнату и начала сосать мой член. Ещё больше мне нравилось, когда она раздевалась, взбиралась на меня, а потом трахала. И мы много трахались. По крайней мере, до тех пор пока мой отец не решил, что она будет его женой номер три.
— Я была в Испании три недели. Ты не скучал по мне?
— Ты издеваешься надо мной? — Мой голос выразил моё неверие в происходящее. Теперь она моя мачеха. Неужели она правда думает, что мы продолжим то, что было? С тех пор как мой отец надел обручальное кольцо ей на палец, мы не касались друг друга. Она превратилась в обожаемую невесту и проводила всё время, планируя свадьбу. Никаких больше минетов в подсобке или в домике у бассейна.
Её рука нашла моё бедро снова.
— Он старый и жестокий. Я скучаю по тебе. Скучаю по твоему телу и потому, какие чувства ты мне даришь. — Она наклонилась ближе ко мне, вынуждая меня отклониться. У меня недостаточно пространства, чтобы игнорировать её прикосновения.
— Ты вышла за него замуж. Справляйся с этим, — ответил я как можно холоднее. Я понимаю лучше, чем кто-либо ещё, насколько он жесток. «Жестокий» — слишком доброе слово, чтобы описать моего отца, если спрашивать меня. Я предупреждал её об его проблемах с гневом. Она не слушала.
— Уинстоун. — Она вздохнула и прислонилась ко мне. Я чувствую её дыхание на моей щеке. — Не ненавидь меня. Я не смогу сделать это без тебя. Мы нуждаемся друг в друге. — Её рука нашла мой член, но он не затвердел в ту же секунду, как это происходило раньше при одном её виде. Картины того, как мой отец застаёт нас, достаточно, чтобы мой член оставался мягким. Она понятия не имеет, насколько далеко может заходить его гнев.
— Мне нужно, чтобы ты ушла, — потребовал я. Она не сдвинулась с места. Кажется, она вовсе меня не слышит. Её рот нашёл мою шею, и она начала оставлять мягкие поцелуи у меня под ухом. В отчаянии я схватил её за руки и оттолкнул от себя. — Ты что не понимаешь? Он, нахрен, убьёт меня. Ты не останешься его женой надолго. У него номер адвоката по разводам на быстром наборе, а брачный договор, что ты подписала, нерушим. Этого не может произойти. Ты хочешь последствий не больше, чем я.
Она застыла, и по звукам кажется, что она плачет. Я отчаянно вздохнул, поднимаясь с кровати и проходя в другой конец комнаты. Я достаточно хорошо знаю, где что находится, чтобы маневрировать в темноте. Она не знает. По крайней мере, надеюсь, что не знает.
— Он постоянно работает. Сейчас его здесь нет. Он привёз меня домой и ушёл без объяснений. Я совсем одна. Мне нужно, чтобы кто-нибудь меня обнимал.
Она флиртовала с ним, едва ли прикрывала себя, когда он был поблизости, и успешно обвела вокруг своего пальца. Она получила, что хотела. А теперь время для того, чтобы она поняла, что значит быть его женой. Его постоянное отсутствие — часть этого.
— Он редко будет дома. У тебя будет нескончаемые денежные средства, чтобы тратить. Медленно ты будешь ломаться, и когда придёт время, он заменит тебя. Ты получишь красивый дом, достаточно денег для комфортной жизни, ты даже можешь присоединиться к клубу бывших жён. Слышал, остальные основали такой. — Это последнее высказывание ложь. Моя мать и бывшая мачеха ненавидят друг друга.
— Мне наплевать, здесь ли он. Он не тот, кого я хочу. Моё тело жаждет тебя. Я скучаю по твоим прикосновениям. Я скучаю по тебе внутри меня. Мне нужно, чтобы ты заставил меня кончить. — Я слышу шум моих простыней, пока она говорит. Не уверен, что она делает, но уровень моей раздражительности зашкаливает. Причина шарканья простыней скоро стала понята. — Я голая. Возвращайся в кровать. Трахни мой рот.
Мысль о том, чтобы увидеть Хильду голой в моей кровати, сосущей мой член, делает меня твёрдым вопреки моим лучшим суждениям. Но я не могу ничего с этим поделать. Я не идиот, но буду снимать напряжение с этой картинкой в голове, как только выпровожу её отсюда. Девушки моего возраста не сосут член так, как это делает она. Её способность к сосанию члена превосходна.
— Нет. — Это даже близко не звучало так угрожающе, как я того хотел.
— Я такая влажная. Я думала о тебе весь день. Зная, что увижу тебя сегодня. Возвращайся сюда и трахни меня, Уинстоун. Заставь меня стонать.
Чёрт возьми, мой стояк почти болезненный теперь. Я рад, что не могу видеть её. Это бы всё ухудшило. Я знаю, что она моя мачеха, но у неё всё ещё убийственное тело. Такое же, как все те, которые я видел в порно. Она также делает грязное дерьмо, как женщины в порно. Девушки моего возраста не такие смелые.
— Уходи. Пожалуйста, убирайся. Всё кончено. Ты его жена, моя мачеха и то, что происходило раньше, кончено.
Она молчит в течение минуты. Я прислушиваюсь, опасаясь, что она может встать с кровати, подойти и прижаться своим голым телом к моему. Если она встанет на колени и приблизится к моему члену своим ртом, не думаю, что у меня будет достаточно сил остановить её. Любой мужчина не смог бы.
— Ты будешь скучать по мне. Ты снова захочешь это тело. И когда этот момент придёт, я буду ждать. Это просто дело времени. Я здесь и понимаю, что теперь всё по-другому, потому что я твоя мачеха. Но ничего не изменилось. Я всё ещё хочу тебя.
— Тогда почему ты вышла за него? — ответил я. В тот день, когда она сказала мне, я был опустошён. Не потому что любил её, а потому что знал, что между нами всё кончено.
— Ты слишком молод. У него есть возможность дать мне новую жизнь. Ту, в которой есть всё, чего у меня никогда не было. Дорогие вещи. Путешествия. Это всё, чего я хотела от жизни, или же думала, что хотела. После свадьбы это всё померкло от мысли, что он никогда не будет тобой. Он никогда не подарит мне те же чувства.
Хильде тридцать. А мне шестнадцать. Неужели она и правда думает, что я куплюсь на это? Какие чувства я ей дарил? Каждый раз, когда мы были вместе, она была той, кто учил меня.
— Ты вышла за него. Это всё, что сейчас имеет значение.
Мы оба молчим в течение некоторого времени. Я задумался, не уснула ли она на моей постели. И если так, интересно, как я собираюсь выпроводить её из комнаты.
Мой отец никогда не должен узнать о том времени, что мы провели вместе. Или о сегодняшней ночи. Я ничего не боюсь в этой жизни. Я всегда был бесстрашным. Решал проблемы по мере их поступления. Я справляюсь со всем, что подкидывает мне жизнь. За исключением моментов, когда дело доходит до моего отца. Я боюсь его, сколько себя помню.
Однажды я смогу ему противостоять. Однажды он не будет меня контролировать. По крайней мере, количество побоев снизилось, как только я на голову перерос его. Но он всё ещё бьёт меня, когда у него есть возможность или удача.
Моя интрижка с Хильдой, скорее всего, убьёт меня. Мужик не любит меня. Я его единственный сын и наследие. Это всё. Ничего больше.
— Хорошо, я уйду. Но мы ещё не закончили. Я не теряю надежду по поводу тебя. Или нас.
Я не ответил. Жду, пока дверь за ней закроется, чтобы снова начать дышать. Я должен организовать свой отъезд в школу-интернат как можно быстрее. Оставаться в этом доме невозможно.
Глава Первая
БЬЮЛА
На фотографиях мог быть изображён Стоун, будучи ребёнком. Я могу видеть сходство без подсказок Джаспера. Даже если моё сердце кричит «нет», моя голова знает правду. Я знаю только то, что Джеральдина говорила мне об отце Стоуна. И то, что мне известно, совсем не радует. Безэмоциональность, которую проявляет Стоун при упоминании отца, доказывает, что этот человек зло.
Но у Стоуна есть сын. Сын, которого он позволяет воспитывать своему отцу.
— Сколько ему лет? — спросила я, услышав звук шагов Стоуна на лестнице. Он будет здесь в любой момент. Я увижу его. Его лицо. И когда я посмотрю на него, я увижу мальчика.
— Шесть или семь. Не уверен. Я никогда его не видел, — ответил Джаспер.
Я присмотрелась к последней фотографии. Она самая свежая из тех, которые дал мне Джаспер. И я знаю, что Стоун здесь, потому что могу его чувствовать. Его взгляд сосредоточен на мне. Покалывание, которое ощущается каждый раз, когда он рядом, прошлось по моей коже.
— Что у неё в руках, Джаспер? — Его голос был жёстким. Холодным. Угрожающим.
— Фотографии Уилла, — ответил Джаспер. В его словах вызов.
Я подняла вопросительный взгляд на Стоуна, но он стоит лицом к Джасперу. Кажется, что выражение лица Стоуна, как и всё его тело, пульсирует гневом. Гнев горит ярким пламенем так, что сложно вдохнуть. Страх медленно зарождается в моей груди, но я не шевелюсь. Не уверена, что мне делать, если противостояние Джаспера и Стоуна превратится в физическую борьбу. Как я смогу их остановить?
— Почему? — Одно простое слово, но злоба в его голосе заставила меня вздрогнуть.
Джаспер нервно переступает с ноги на ногу. Он знает Стоуна лучше, чем кто-либо ещё. Реакция Стоуна должна была быть тем, чего Джаспер ожидал. И всё же он вошёл в здание и принёс мне эти фотографии.
— Она должна знать. Ты убедился, чтобы она узнала о всей лжи вокруг моей семьи и её. Сейчас время, чтобы она узнала о лжи, поглощающей тебя.
Стоун сделал шаг навстречу ему. Его руки крепко прижаты к телу, а мускулы на предплечьях напряглись. Вены выступили на поверхности кожи.
Я не в состоянии дышать так же, как и говорить или двигаться. Будто наблюдаю происходящее во сне. Во сне, который не оставляет мне контроля над собственным телом. Я являюсь только свидетелем того, как всё разворачивается.
— Вот значит как? — В голосе Стоуна нет никаких эмоций, но в них есть ярость. Под поверхностью. — Вот так ты решил всё закончить?
Джаспер не ответил. Тишина. Мои глаза прикованы к Стоуну. Если он и правда накинется на Джаспера, я не смогу его остановить. Я наблюдаю за ним, и всё моё тело напряжено, на случай если тонкая ниточка, что сдерживает его гнев, порвётся.
Стоун сделал ещё один шаг навстречу ему.
— Ты не получил то, что хотел. И таков твой ответ.
— Мне нужно всё прекратить, прежде чем ей снова будет больно, — защищается Джаспер.
Глаза Стоуна сузились, его челюсти сжались и перекатились, когда он неровно вдохнул через нос.
Джаспер преподнёс это хуже, чем просто плохо. Не то чтобы у его действий могли быть положительные последствия. Но мне нужно подать голос. Может, я смогу спросить о мальчике. Мне нужно перевести внимание на себя, но я застыла.
— Я говорю о годах дружбы. Ты был моей семьёй, Джаспер. И это… это… — Он указал на фотографии в моих руках. — Вот так? Так ты захотел разрушить нас?
Джаспер не спешит с ответом. Это не имеет значения, потому что я не могу отвести глаз от Стоуна. Всё, что я могу видеть, это боль, поднимающуюся сквозь злость, пока Стоун угрожающе смотрит на Джаспера.
— Ты собирался рассказать ей? Нет, не собирался. Ты собирался причинить ей боль точно так же, как это сделала моя мать. Она этого не заслужила. Это то, как я её защищаю.
— Нет, Джаспер. Это то, как ты мстишь, словно испорченный ребёнок, которым ты и являешься, — прорычал Стоун с отвращением. — Уходи. Уходи, прежде чем я вышвырну твою сраную задницу в окно.
Я не ожидала, что Джаспер уйдёт. Моё тело напряглось так сильно, как только могло, готовясь к первому удару. Но Джаспер отступил. Он отвернулся от Стоуна, но остановился в проходе перед ступеньками.
— Теперь она знает. Это то, что имеет значение. — Он потерял своё самодовольное возмущение.
— Убирайся! — от голоса Стоуна сотряслись окна.
Наконец, я смогла оторвать взгляд от Стоуна, чтобы увидеть, как Джаспер отступает. Я всё ещё держу фотографии в своей руке. Ступив на верхнюю ступеньку, Джаспер обернулся ко мне:
— У тебя есть мой номер.
Стоун развернулся и сделал выпад в сторону Джаспера, но я схватила его руку, чтобы остановить его.
— Не надо, — наконец, я смогла вымолвить хоть что-то. — Дело не в нём.
Дело не в Джаспере. Стоун чувствует себя преданным. Хотя я должна чувствовать то же самое, моё сердце болит за него. Стоун не тот, кто рассказал мне секреты Ван Алленов. Он был тем, кто исправил ложь. Действия Джаспера были другими. Он выбрал причинить боль Стоуну. Он стремился к тому, чтобы сделать ему больно. У Стоуна не было настоящей семьи, и он только что потерял доверие к единственному её подобию, о котором заботился.
Когда Стоун поворачивается ко мне, он выглядит побеждённым. Ярость исчезла, и её заменила печаль. Он выглядит опустошённым. Мне хочется обнять его. Успокоить. Но фотографии в моей руке не исчезли. Правда, скрывающаяся за тем, что я держу, всё ещё висит между нами.
— Он твой? — спросила я. Ожидание невозможно. Так же сильно, как моя душа болит за Стоуна, мне нужны объяснения. Чтобы убедить меня, что он не был бессердечным человеком, позволившим мужчине, который плохо обращался с ним, когда он был ребёнком, воспитывать своего сына.
— Его мать была нашей домработницей. Мне было пятнадцать, когда отец нанял её. Она была молода, всегда носила короткие юбки и обтягивающие топы. Она соблазнила меня и научила всему, что касается секса. То, что происходило между нами, не было любовью. Это было чистой похотью. Она успешно заманила моего отца в ловушку и вышла за него замуж в то же время, когда мы занимались сексом. Я заставил её прекратить приходить ко мне, когда они поженились. Через месяц после их свадьбы началась утренняя тошнота.
Он замолчал. Он потерялся в своих мыслях, взгляд напряжён. Складка, появившаяся у него на лбу, является результатом враждебной гримасы на его лице.
Я ничего не сказала. Не в состоянии двинуться с места, где стою, я просто жду.
— Мой отец бил меня, с тех пор как мне исполнилось пять и пока я не стал возвышаться над ним в возрасте шестнадцати лет. Я не имею в виду ремень. Когда я был маленьким, он швырял меня на землю за волосы и пинал. Прижимал к стене, держа за горло, пока я не синел. Кидал мне слова, которые ни один отец не должен говорить сыну. Я ломал несколько костей, но выжил. Пока я рос, он избивал меня кулаками. Но не становился менее вспыльчивым. Я вырос, и он стал реже использовать силу. Мне стало сложнее навредить, — он замолчал и глубоко вздохнул, поднимая голову. Выражение его лица не показывает никаких эмоций. Оно — пустая дыра, и это сломало меня. — Когда моя мачеха сказала мне, что беременна, я подумал, что моя жизнь кончена. В мире моего отца всё принадлежит ему. Он всегда получает то, что хочет. Если кто-то пытается отнять у него что-либо, его жестокости нет придела. Когда он узнал бы, что его сын спал с его женой ещё до него, мой статус перешёл бы от сына, над которым от издевался, к угрозе. Словно в каком-то хреновом соревновании.
Мой желудок скрутило. Меня затошнило. Я знаю, что его отец делал ему больно, но никогда не знала насколько. Как Стоун смог стать работоспособным успешным взрослым после такого детства? И смог ли? Я не знаю его достаточно хорошо. Он скрывал от меня своего сына. Он может скрывать и большее. Есть ли ещё больше темноты под этой оболочкой? Я ненавижу себя за мысли о том, что он обманщик. Но страх всё же есть. Как не быть?
— Ты всё ещё на него работаешь. Он воспитывает твоего сына, — я замолчала после того, как сказала это вслух. Узнать это и принять — разные вещи.
Стоун опустил подбородок, словно ему нужно время всё обдумать. Когда он поднял свою голову, он выглядел как мужчина, который одновременно умоляет и готовится к битве.
— Ты думаешь Уилл мой сын?
Я думала, что знаю ответ на этот вопрос, до тех пор, пока он не задал мне его. Я держу доказательство в руках. Разве отцовство Уилла уже не установлено? Он ничего не отрицал. Он объяснил свои отношения с мачехой. Я не уверена, почему он задал мне этот вопрос сейчас. Я подумала, он объяснит мне почему, поможет мне понять.
Я вытянула фотографии.
— Да.
Хочу, чтобы Стоун сказал что-либо, но он промолчал. От одного этого слова его лицо закрылось. Тот скучающий недосягаемый взгляд, который я так ненавижу, вернулся.
Он выпрямился и прошёл мимо меня по коридору. Он не остановился и не сказал ни слова. Всё, что я услышала, — закрывающуюся за ним дверь.
Глава Вторая
БЬЮЛА
Я жду, неуверенная, в состоянии ли говорить.
После того как прошло десять минут, а он всё ещё не вышел из комнаты, я решила, что не могу остаться со Стоуном. Знаю, ему больно: Джаспер глубоко его ранил. Но он оставил меня одну, когда нам нужно поговорить.
Моя комната кажется такой далёкой сейчас. Все мои вещи всё ещё в ней, хотя я сплю в его спальне. Я не могу даже дойти до своей комнаты. Мне нужно уйти, чтобы у меня появилась возможность свернуться клубком наедине с собой. Мне необходимо найти способ взять под контроль те муки, которые поглощают меня. Близость Стоуна делает меня уязвимой.
Мне некуда пойти, кроме как к своей машине.
Моя сумочка всё ещё лежит на столике у входа. У меня появился камень на душе, пока стою и взвешиваю свои варианты. Я полностью осознаю, что мой уход может означать абсолютный разрыв со Стоуном. Возможно, я никогда больше не войду в эту квартиру. Моё сердце всё ещё принадлежит мужчине в конце коридора, даже после того как я узнала его секрет. Для меня не имеет значения, есть ли у Стоуна ещё нераскрытые тёмные тайны. Я зажмурилась, когда глаза наполнились слезами. Осознание, что Стоун мог скрывать свою испорченную уродливую сторону, нисколько не уменьшило мою любовь к нему. Что делает меня такой же испорченной.
Подходя к двери, я забрала свою сумочку и вышла. Вес закрывающейся за мной двери имеет огромное значение. Отчаяние легло на меня грузом, делая мой уход ещё более трудным. Каждый шаг от него, от счастья, которое я нашла там, разрывает моё сердце. То, чего я хочу, и то, что правильно, разные вещи.
Я остановилась на верхней ступеньке и обернулась. Воспоминания, так много сладких воспоминаний находятся за той дверью. Как я могу оставить их позади? Мне нужно уйти и забыть, что моё сердце осталось с ним. Когда я наконец начала спускаться по лестнице, то смогла начать дышать сквозь свою печаль. Так будет постоянно. Чувства не уйдут так просто. Если вообще когда-нибудь исчезнут.
Когда я добралась до второго этажа, дверь открылась и вышла Фиона. Бедром она прислонилась к дверному проёму, а её руки скрещены на груди. Она одета в один из своих костюмов для бега. Но не похоже, что она собирается бегать. Её взгляд на мне. Она наблюдает. В её глазах сострадание, будто она знает.
— Куда ты собралась? — спросила она меня.
— Не уверена. — Моя машина единственное, что пока приходит мне в голову.
Она опустила руки и отступила, чтобы открыть мне проход в её квартиру.
— Заходи.
Квартира Фионы находится слишком близко к Стоуну. Я на секунду подняла взгляд на вверх, будто если уберусь достаточно далеко, моё сердце не будет так болеть. Знаю, что это не правда. Ничего не ослабит эту боль, но близость к нему, возможно, подарит небольшое облегчение.
Сложно принять то, что он выбрал остаться одному, когда я знаю, что он нуждается во мне.
— Он, возможно, хочет, чтобы я ушла. — Так же сильно, как эти слова ранят, я знаю, что Стоун может захотеть оборвать все нити. А также это он ушёл от меня. Тот его последний взгляд был пустым. Будто я для него умерла. Воспоминания исчезли. Ничего не осталось.
Фиона вздохнула.
— Кто, ты думаешь, мне позвонил и сказал поймать тебя, прежде чем ты уйдёшь? Я здесь не просто так стояла, пока ты убегала.
Того небольшого лучика надежды, который зародился во мне, недостаточно, чтобы совсем ослабить моё горе. Но это уже что-то.
— Стоун позвонил тебе? — Мне нужно подтверждение.
Она кивнула.
— Да. Он сказал, что тебе некуда пойти и он не хочет, чтобы ты спала в машине. Он попросил меня перехватить тебя. И если ты всё-таки уйдёшь и откажешься оставаться, позвонить ему. Ему нужно знать.
Потому что он хочет, чтобы я была в безопасности. Слёзы снова наполнили мои глаза. Я хочу рухнуть на пол и плакать, пока боль не уйдёт или же я не почувствую оцепенение. Что бы ни пришло первым.
— Ты собираешься заходить внутрь, прежде чем распадёшься на части? Потому что, если Мак и Марти услышат, как ты здесь плачешь, они вмешаются. Не уверена, что это то, чего ты хочешь.
Не хочу. Объяснять всё это кому-то ещё не вариант. Кроме того, это не мой секрет, чтобы им делиться. Несмотря на то, что это ужасный секрет, я не могу предать Стоуна тем, что расскажу его. Он бросил своего ребёнка, сам будучи ребёнком. Единственная вещь, которая не позволяет этому стать оправданием, это то, что теперь Стоун мужчина. Успешный мужчина.
Фиона стоит и смотрит на меня. Уход, возможно, самое умное решение для меня. Он подведёт к концу этот болезненный день. Но я не могу этого сделать. Мне нужно, чтобы Стоун поговорил со мной. Он должен был помочь мне понять. Мне нужна причина поверить, что он хороший внутри. Я ужасно хочу верить, что он такой. Не могу представить, что он мог быть таким бессердечным по отношению к своему сыну. Здесь должно быть что-то ещё.
Из-за этого я не уйду. Стоун заслуживает шанс всё исправить. Возможно, Джаспер не знает всех фактов.
Когда я начала двигаться по направлению к ней, Фиона выдохнула с облегчением на лице.
— Слава богу. Я слишком устала для той драмы, которая бы сопровождала твой уход из этого здания.
Я замерла.
— Что ты имеешь в виду?
Фиона закрыла дверь и развернулась ко мне.
— Стоун бы помчался за тобой как сумасшедший. Я понятия не имею, что происходит между вами двумя. Но мужик звучал отчаяннее, чем я когда-либо его слышала. Нет, позволь прояснить. Я никогда не слышала его отчаянным. Он не показывает эмоции.
Это мужчина, которого я знаю. Видела, как он совершает самоотверженные поступки. Они не походит на мужчину, у которого есть ребёнок и который оставил его со своим жестоким отцом. Я что-то упускаю. Уверена. Должна упускать.
— Ты голодна? — спросила она.
Сомневаюсь, что смогу снова есть в ближайшее время. Мой желудок не может справиться с едой в нынешнем состоянии.
Мне удалось скрыть гримасу на своём лице.
— Нет, я в порядке.
— Ты хочешь поговорить или побыть одной, поплакать?
— Думаю, мне нужно побыть одной, — честно сказала ей я.
Она наклонила свой подбородок в мою сторону.
— Так и думала. Иди сюда.
Я последовала за ней через гостевую комнату, поворачивая налево, чтобы остановиться перед закрытой дверью.
— Это комната, которой пользуется Шей. Она достаточно далеко от комнаты Чантел, так что она не услышит, как ты плачешь, когда придёт домой и начнёт задавать назойливые вопросы. Я ценю то, что ты не хочешь говорить об этом. Испытываю облегчение, вообще-то. Но она обожает драмы.
Фиона открыла дверь, комната оказалась меньше, чем те две, которые я видела в квартире Стоуна. Мне стало любопытно, так ли выглядит комната Пресли.
— Спасибо. — Я выдохнула, зайдя внутрь.
— Без проблем. Чувствуй себя как дома. Эта квартира устроена так же, как и у Стоуна, так что ты сможешь найти кухню, если проголодаешься.
Я улыбнулась в ответ, и Фиона закрыла дверь, не сказав ничего больше. Я подождала минуту, и потом мои ноги сдались, когда я осела на пол и обернула руки вокруг своих колен. Раскачиваясь взад и вперёд, я заплакала. Это не ослабило боль. Ничто, кроме Стоуна, не сможет сделать это. Тот небольшой факт, что он беспокоится обо мне, заставил меня рыдать только ещё сильнее.
Я не могу перестать любить его. Даже если он сломлен с детства. Даже если он не в состоянии по-настоящему любить кого-то. Не могу понять, как он смог полюбить меня, если не любит собственного сына. Боюсь, эта стена всегда будет присутствовать между нами.
Глава Третья
БЬЮЛА
Громкая музыка разбудила меня.
Когда я открыла глаза, под моей щекой был пушистый ковёр кремового цвета. Прошлой ночью я уснула на полу. Вытягиваясь, я почувствовала, что моё тело напряжено и разбито. Не из-за твёрдого пола — я спала и на кое-чём похуже. Причина моих болей истощение из-за всех рыданий.
Садясь, я вздрогнула от резкой боли в левом бедре. Может, твёрдый пол всё-таки вонзил несколько щепок в меня.
Я села в тёмной комнате и позволила одеялу собраться у меня в коленях. Кто-то накрыл меня и выключил свет прошлой ночью.
Подняв глаза к потолку, я задумалась, дома ли он. Чем он сегодня занимается? Когда мы сможем поговорить?
Пол завибрировал и возник шум, донёсшийся из другой комнаты, словно кто-то прыгает.
Я встала и провела рукой по своим волосам. Подобрав одеяло, я сложила его и оставила на краю кровати.
Не могу оставаться у Фионы вечно, прячась от Стоуна. И он не может игнорировать меня вечно. Ему придётся поговорить со мной рано или поздно, потому что мне нужны ответы. И я чувствую себя потерянной без него.
Кто-то закричал, привлекая моё внимание к шуму в гостиной. Я решила выглянуть и посмотреть, что там происходит. Мне также нужно поблагодарить Фиону за то, что разрешила мне остаться здесь, потом, думаю, пойду наверх, потому что мне нужно собраться. Джеральдина будет меня ждать. Огонёк надежды зародился во мне при мысли о ней. Джеральдина знает правду.
Я открыла дверь и пошла на звук, доносившейся из-за угла. В гостиной я увидела блондинку, сложенную в точности как Фиона. Её волосы собраны в конский хвост на затылке. На ней спортивный лифчик и крошечные эластичные шорты, когда она танцует перед тем, что кажется видеоигрой в телевизоре.
— Выключи это! Я богом клянусь, что выброшу это дерьмо! — громко и ясно слышится разъярённый голос Фионы.
Блондинка даже не обратила на неё внимания. Она продолжает танцевать. По всей видимости, я проспала какое-то время её танцев, так как она уже вспотела и её щёки порозовели. Девушка обернулась в мою сторону, улыбнулась и вернулась к своей игре.
— Почему ты не можешь бегать как нормальные люди? — Фиона продолжает кричать, пока, нахмурившись, проходит в комнату. Она перевела взгляд с танцующей девушки на меня. — Прости за это. — Она взмахнула рукой в сторону блондинки. — Она с прибабахом.
Я начала двигаться к Фионе, чтобы поблагодарить её и уйти, но, когда дошла до неё, блондинка выключила игру.
— Всё! Теперь перестань быть сучкой. Это веселее, чем бег. Бег чертовски скучен, — сказала девушка и вытерла свой мокрый лоб полотенцем.
— Бег не будит всё здание в шесть утра, — ответила Фиона.
Девушка пожала плечами.
— Сегодня у меня нет времени на отдых. — Она напоминает мне Барби. Когда девушка обратила своё внимание на меня, то улыбнулась. — Приятно с тобой познакомиться, Бьюла. Я Чантел. Прости, если разбудила.
— Ты самого дьявола могла разбудить этим дерьмом. Конечно, ты её разбудила, — Фиона прорычала. Она развернулась и подарила мне извиняющуюся улыбку. — Тебе налить кофе?
— Нет, мне нужно собраться на работу. Но спасибо тебе за прошлую ночь и за то, что позволила здесь остаться. Я правда ценю это.
Фиона потянулась к своему заднему карману, достала письмо и протянула его мне.
— Стоун принёс его.
Я посмотрела на конверт, и мои руки начали трястись, когда я взяла его. Он не дома. Он оставил мне записку. Меня снова затошнило, и я хочу убежать от этого письма. Не хочу открывать его, зная, что это причинит боль. Ничего хорошего от этого не будет. Знаю, что, если вернусь в комнату и свернусь калачиком на полу, письмо само собой не исчезнет.
— Когда он оставил его тебе? — спросила я, и мой голос выдал очевидный страх.
— Рано, около пяти.
Я кивнула, но стою на месте, глядя на конверт. Мне нужно его открыть, но не перед людьми, которых я едва знаю, это сделает меня ещё более уязвимой. Опять же, идея открыть его в одиночестве ужасает. Мне нужен Стоун здесь. Я научилась зависеть от него. Даже если он причинил мне мучительную боль, я всё ещё хочу, чтобы он был здесь и помог мне справиться с правдой, какой бы она ни была.
— Ты можешь прочитать его на кухне, — мягко сказала Фиона.
— Этом уроду лучше не обрывать всё письмом. Это нахрен низко. Мне наплевать, кто он, но это не прокатит. — Чантел кажется оскорблённой.
Я решила открыть письмо здесь и принять любое решение Стоуна с ними. Может, если они будут наблюдать за мной, я не упаду и не сломаюсь. Я должна справиться хотя бы ради сохранения самолюбия. До Стоуна я научилась быть сильной и доверять себе. Это девушка всё ещё во мне.
Разворачивая письмо, надеюсь, что они не заметили, как трясутся мои руки. Он сложил его три раза. Я не торопилась раскрывать его, потому что знаю, как только сделаю это, буду вынуждена прочитать слова Стоуна. Слова, которые могут меня уничтожить. Слова, от которых я никогда не смогу оправиться. Слова, которые он должен был сказать мне прошлой ночь, а не в письме, которое оставил Фионе этим утром.
Его почерк был аккуратным и маленьким. Я напрягла взгляд настолько, что всё слилось воедино, и пришлось проморгаться, пока я не смогла сфокусироваться и прочесть.
«Бьюла, проведи этот день с Хейди. К Джеральдине приехала подруга из Мэна. Она будет там следующие три дня. Пока у Джеральдины есть компания, она в тебе не нуждается.
Я буду на Манхеттене. Не уверен, когда вернусь. Квартира в твоём распоряжении.
Стоун».
Это всё, что он написал. Ничего больше — ни ответов, ни обещаний, ни «я тебя люблю». Он не пытается удержать меня. Он не сражается, как это делал Джаспер, когда мы расстались. Стоун только лишь исчез, в то же время оставляя меня позади.
Я не перечитываю его слова. Вместо этого складываю письмо так же, как было прежде, кладу в конверт и крепко сжимаю в руке. Это и есть мой ответ. Он даёт мне пространство и время, чтобы двигаться дальше. Он не хочет заставлять меня съезжать, но всё же он даёт мне возможность уйти самой.
— Ты в порядке? — голос Фионы вернул моё внимание к происходящему здесь и сейчас. Я забыла, что они здесь.
Я заставила себя натянуто улыбнуться.
— Не уверена, что буду когда-нибудь, — честно ответила я.
— Этот кусок дерьма порвал с тобой через письмо? — Чантел кажется разъярённой.
Мои губы начали трястись, но я сомкнула их, чтобы сразу же это прекратить.