Л истая страницы в интернете, он находит лицо, давно кажется забытое, как будто из другой жизни. Прошло семнадцать лет. Он знал её ещё девочкой, ей было тогда 14, ему 21. Когда они расставались, ей было, наверное, восемнадцать? Он уже даже не помнит. Первая любовь, кажется, так про это говорят. С того времени пролетела целая жизнь. Он сморит на это лицо, сейчас ей 34. У неё двое детей. Она в разводе. Что-то не сложилось, наверное. Почему? Он смотрит на это лицо одновременно знакомое и чужое, и не находит ни каких чувств в себе, к Ней. Но, быть может, она поможет ему понять, что не так у него самого, что же он хочет, что он ищет? Есть что-то, о чём ему надо поговорить, надо чтобы его послушали. В Ней он видит далекого-близкого и вместе с тем чужого незнакомого первого встречного с кем по непонятной, парадоксальной причине хочется поделиться самым важным, таким, о чем мы не решаемся заговорить с самыми близкими.
Она смотрит на него с экрана. Те же глаза, кажется, в них ничего не поменялось, но вместе с тем совершенно другие. Это Она и не она одновременно. И это притягивает его внимание и интерес. А что он, в сущности, помнит о Ней? Так много времени прошло. Кажется уже ничего. Но Он решается ей написать.
Он едет в Сапсане в Москву. Она пригласила его приехать и встретится. У него есть редкие два дня, когда он предоставлен сам себе, и он решил съездить.
Сапсан летит, унося его к волнительной встрече с юностью, а он смотрит на увлекающий внимание хоровод пейзажей среднерусской равнины за окнами вагона и не может оторваться...
***
Москва, то место, его любимое, почему-то с детства, где сходятся вместе старый и новый Арбат. Так совпало, что они договорились встретиться именно здесь, в переходе станции метро. Июнь месяц. У перекрестка он видит продавщицу цветов. Он берёт большой букет бутонов нежно белых роз на длинных стеблях.
|
|
Он думает о том, узнают ли они друг друга?
Он узнаёт Её сразу – Она другая и всё та же. Те же ясные, живые, подвижные, большие, лучистые глаза, зеленоватые с лёгкими оттенками охристых черточек. Узкая утонченная линия лица, плавно переходящая в выразительный подбородок. Невысокий рост, изящные точеные плечи, стройная фигура. Этот тихий, вкрадчивый, удивительно бережный, едва касающийся и очень осторожный голос, наполненный глубиной, загадочностью, теплом, мягкостью и заботой, такой обволакивающий.
Она почти не изменилась, разве что маленькие морщинки появилось в уголках глаз и что-то резкое, то ли в движениях, то ли в лице. На ней лёгкий, длинный, белый плащ, изящные туфли на тонком каблуке. Он не знал, о чём они заговорят, и что Ей предложить. Но вышло так, словно не было никаких 16 лет. Словно расстались только вчера и в тоже время, словно только начинают знакомиться. Они чужие и близкие одновременно. И это вносило в происходящее какую-то странную объёмность, многомерность и таинственность одновременно. Он не помнит уже, о чём они говорили…
Они у Неё дома. Поздний вечер. Дети уже спят. И у них есть возможность побыть вдвоём. Она приглашает его к себе в спальню. Он знает, секса не будет, но будет встреча. Они долго говорят, близкие и далёкие, родные и чужие. Они сидят прямо на полу у стены, рядом, прислонившись друг к другу плечами и каждый рассказывает о себе, о том, что прожито, что утрачено и обретено. Порой, рассказывая о том, что пережила, Она плачет, легко и просто. Он говорит о себе, и уже у него по щекам катится порой что-то влажное. Глубокая ночь, не раздеваясь, обнявшись, они лежат на постели. Тихим голосом Она признается, что боялась приглашать его одного, боялась, что не справится и начнёт соблазнять. Он ничего не говорит ей. На ней брюки, он расстёгивает ей верхнюю пуговицу, и его ладонь проникает туда. Пальцы приподнимают трусики и скользят по обнаженной коже лобка, чувствуя коротко подстриженные волоски. Коснувшись губ её лона, они останавливаются и замирают. Они слушают. Они лежат на Её лоне, так, как рука мужчины лежит порой на плече женщины. Ему ничего не нужно от Неё здесь и сейчас. И в то же самое время Она нужна ему... Она не возбуждена, Она тиха, спокойна и безмятежна. Он вновь чувствует, как начинается этот диалог без слов, Она, Её тело через лоно что-то говорит его пальцам, они слушают, не шелохнувшись, и отвечают Ей, и он ничего из этого не может выразить в словах. Он знает всё, о чём они говорят, и ничего из этого не в состоянии передать. Он чувствует, как уже Она вся говорит с ним через касание пальцев его руки, Она говорит всей собой без единого слова. Так, кажется, час пролетает как миг, и пальцы его руки покидают её лоно, он идёт спать в другую комнату. Он засыпает на узком диване, укутавшись в лёгкий приятный плед, а что-то в нём всё продолжает говорить и говорить с ней.
|
|
Утро. Они едут на прогулку, в Сокольники. Они стоят, молча, в вагоне метро. Вагон несёт их сквозь бесконечный туннель, слегка покачиваясь на поворотах. Он приобнимает её за плечи, Она спиной опирается на него. Он замечает, что что-то не так в этом вагоне, как-то по особому тихо что ли? Ни шума, ни разговоров и, кажется, никто не смотрит на них, но возникает устойчивое странное чувство, что все присутствующие в этом вагоне метро, всем, что в них есть, слушают то, что между ним и Ею сейчас происходит – они молчат и беседуют одновременно. Своим молчанием они продолжают безмолвный диалог. И это чувствуется всеми сейчас, это как будто заполняет собой пространство этого вагона.
|
|
Много лет спустя Она призналась ему:
–Помнишь эту прогулку. Нас случайно тогда увидела моя подруга. Она спрашивала меня потом: «Это был Он, да?!»
В парке Сокольники они сидят в суши кафе на втором этаже. Уютная обстановка, небольшой зал почти пустой, кроме них еще две-три пары посетителей. Молодой симпатичный парень-официант почти не отходит от них. Чувствуется, что ему нравится купаться в той атмосфере эротической дружбы, которая звучит между ними. Они кормят друг друга «сушами». С тех пор они оба очень любят суши…
Они сидят в её машине на заднем сиденье. Это последний день их встречи. Они, молча, обнявшись, прощаются. В их молчании, в их объятиях нет ни суеты, ни страсти. Но есть глубина, печаль, умиротворённость и тихое счастье, печаль и боль одновременно… Напротив машины стоит киоск с мороженным и Он замечает как продавщица выглядывает из него с интересом наблюдая за тем, что происходит в машине. Продавщица чувствует, что там происходит нечто очень необычное, небудничное, незнакомое...
Она приезжает к нему в Питер, на денёк, на сутки. У них один день и ночь. Он встречает Её с поезда, и они идут гулять. Они подбирают Ей платье, на Невском, то, в котором Она будет гулять с ним. Традиционные суши. Ночная прогулка на корабликах по Неве. Белые ночи. Вся Нева в качающихся в убаюкивающем ритме разноцветных огоньках флотилии прогулочных лодок. По-новогоднему нарядные разводные мосты. А потом они на лавочке в парке. Она спит, положив голову ему на колени. А он? Он не может уснуть. Он слушает, как Она дышит. Её умиротворенное дыхание втекает в него, наполняя его безмятежностью, лёгкостью и счастьем. Так бывало когда в детстве он приходил к матери. Мать сидела в кресле, он присаживался у неё в ногах, и она лёгкой, прохладной рукой теребила ему волосы. Что-то безмятежное, женское втекало в такие моменты в его душу, в его внутренний мир, наполняя, исцеляя, умиротворяя его.
Незаметно наступает прохладный рассвет города на Неве, возвещаемый пением птиц, и он провожает Её на утренний поезд в Москву.