Ты ничего не хочешь мне сказать?

Завоюй земной весь шар, будь народам многим

Царь,

Что тебе то помогает,

Аще внутрь душа рыдает?

«Сад Божественных песен»

Сударыня, как вам нравится пьеса?

«Гамлет»

Здравствуйте, приятно познакомиться.

Тут такая неприятность странная…

Дело в том, что ротовою полостью

Управлять ещё мне слишком рано.

Согласитесь, возникали б сложности,

Если б я свободно разговаривал.

Мне всего семнадцать минут от роду,

Но…

Вы не видели мою маму? *

***

За окном темно, кружит метелица.

А у нас так жарко, так тепло.

Муха почему-то не шевелится

(Та, что отдыхает под окном).

А ножи зачем такие острые?

А солдат замёрзнет на посту?..

Маленькие дети – это взрослые…

… Я пойду, его на вечер приглашу!

А у бабушки блестящие подвески –

Десять штук! – а её зачем-то мало…

Завтра про спасённую принцессу

Рассказать б своей любимой маме…

***

Вот бы за окном журчал ручей,

А не запылилась бы дорога…

Папенька, голубчик, ты не пей!

Врач сказал, тебе нельзя так много. **

***

Матушка, какая ты красивая

В этом разноцветном, пышном платье!

А скажи, что будет, если с силой

Человека по виску ударить?

Что за чушь?! Это гадко, Павел!

Долго мучиться он будет, если сильно?

Нет, пожалуй…

Значит, папеньке не слишком больно было?***

*сразу после рождения Елизавета унесла своего внука. Екатерина увидела сына спустя несколько дней.

**Пётр Фёдорович не стеснялся своего пьянства. Сына, кстати, он пожелал увидеть всего пару раз и не признавал своим ребёнком.

***Речь идёт об убийстве Петра III. Павлу было восемь лет.

II.

Со страниц пахнуло знойной пылью,

Звон мечей – воззванье в небеса…

Почему царевич, а не рыцарь? –

Так надо. Да? *

*Книги про рыцарские подвиги Павел читал всегда.

III.

Мои стихи:

Восемнадцать… Юношество светлое,

Я с тобой прощаюсь навсегда.

Славное, живое, королевство,

Милые наивные года…

Что же там за взрослою завесой?

Может, там не так уж и темно?

Впрочем, всё. Мне не вернуться в детство,

Ведь оно простилось и ушло.

Я теперь не буду доверяться,

Буду строже, буду, как они.

Брошу в фехтованьи упражняться,

Посещать начну балы…

С последними пунктами как-то не получилось (приписка 1773-его года).

И стих хромает (приписка 1776-ого года).

Наивненько (приписка 1795-ого года).

Очень (1801-ый).

***

Матушка, тебе помочь?

Обращайся, я не прочь.*

***

Матушка?

*Достигнув совершеннолетия, Павел так и не был допущен к государственным делам.

IV.

Небесный лик! Чудесная Офелия!

Запело, зазвенело всё внутри.

Погасли все межзвёздные знамения,

Когда вошла принцесса Натали.*

В мою жизнь.

Любимая…

***

Матушка, послушайте внимательно

Хоть разок ребёнка своего.

Он не глуп. И вы прекрасно знаете,

Что читал Вальтера и Руссо.

Пару слов! Короткую беседу!

Тихий и последний тет-а-тет.

Я бы прочитал одну замету

Из моих неизданных замет.

Послушаете?

Матушка?

… Кто с малолетства не научен повиноваться

приказанию и совету…

Эй! Матушка!

… родительскому, тот, созрев, не в состоянии

будет слушать советов здравого рассудка… **

Матушка!

***

Натали, давай, попробуй!

«Платье».

Палатье.

Натали, попробуй снова!

«Платье».

Палатье. ***

Умница!

***

Знаете, мне кажется, о ближнем

Надо думать лучше, чем он есть,

Не чинить между людьми различий –

Это называлось раньше Честь.

***

Цинизм – зло.

***

Натали, мне кажется… Послушай!

Я всё понимаю… Не прошу…

Нет, прошу! Сегодня на Андрюшу****

Ты глядела, будто на звезду!

Он красив, умён и благороден,

Я же не иду в сравненье с ним…

(Мама говорила: «мой уродец»)

Но… Поверь! Я… вовсе не ревнив.

И я тебя люблю.

Не смотри на меня так, пожалуйста.

***

Что-то душно.

***

Матушка, нельзя людей заставит.

Сами пусть желают и хотят!

Я всё понимаю – вы у власти,

Но любить насильственно НЕЛЬЗЯ.

Я не знаю, когда у вас будет наследник.

***

Два сердечка бьются в унисон,

Я считаю трепетно мгновенья.

Мой малыш – отрадный, дивный сон,

Мой восторг и тихое спасенье.

***

Как душно…

***

Добрая, родная Натали,

Чувствуешь, кто бьётся там внутри?

Всё хорошо?..

***

Душно, душно, душно…

***

Натали? Наташа!!!

***

С… Смерть?

Я уже видел это. *****

*Наталья Алексеевна – первая жена Павла.

** Бабушкина азбука, по которой Екатерина учила внуков.

***Натали не хотела учить русский язык.

****Андрей Разумовский – ближайший друг царевича.

*****Наталья Алексеевна скончалась в страшных мучениях, родив мёртвого ребёнка.

V.

Матушка, поверьте, я устал.

Я прошу за грубости прощенья,

Но не выйду ни в какой там зал

И послу не выскажу почтенья.

Почему?

Я не царедворец – человек!

У меня болит и бьётся сердце.

Сами вы… Ну, не объять мне всех!

Я ещё прошу простить за дерзость.

Что я такого сделала, что ты так груб со мной?*

Матушка, вы знаете прекрасно,

Что шутить со мной сейчас опасно.

И не надо ваших удивлений!

Сами знаете, что завтра погребенье.

Ты груб со мной.

***

Связка писем на столе**

Медною громадой.

Что-то душно, горько мне

За такой оградой.

Где-то холод, где-то плач –

Может, всё неплохо…

Жертва кроткая – палач,

Я же в скоморохах.

Что там я?.. Дитя за что?

Ах, безвинный ангел…

Ну не мой – и что с того?..

По грехам награда.

Ты, принцесса Натали,

Ты, мой друг Андрюша…

Что-то колется внутри,

Что-то как-то душно…

Мама! Мамочка, зачем

Ты дала мне письма?

Чтобы не любить совсем

В этой подлой жизни?

***

Но ненавидеть их нельзя…

***

Матушка мне что-то говорила

Про гвардейцев, бунты, Натали,

Про интриги хитрые… Интриги.

И штыки.

Стой, сердце, стой, душа!***

Она сама… ушла?

Иль «помогли»?****

*Гамлет

**После смерти Натальи Екатерина передала сыну связку писем, свидетельствовавших об изменах жены. Роль Андрея Разумовского – возлюбленного неверной царевны – полностью не выяснена. Умный дипломат вовремя ушёл со сцены.

***Гамлет

****Существует версия о том, что Наталья Алексеевна пыталась совершить переворот, подобный тому, который возвёл на престол саму Екатерину.

VI.

(Прошло много больше двух месяцев)*

Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…

Платья мелькают пышным тряпьём,

Бал расцветает душным огнём.

Маска, постойте! Дайте платок.

Не потеряйте пол-потолок.

А кавалеры? А кавалеры

Спрятались хищно за крашенной сценой

И поджидают свою «королеву» -

В этом вопросе нет джентльменов.

Франты, кокетки,

Ленты, монетки!

Раз-два-три.

Затхлость и пьянство, хохот и стук.

Кто-то развязен, кто на ухо туг.

За руку ходят Амур и Эрот,

Мутят своё отворот-приворот.

Раз-два-три

(считаю машинально)

Время – не доктор, а страшный недуг

И обостритель всех страхов и мук.

Кажется, нет нам вины без вина…

Лишь не пойму, что здесь делаю я.

***

(Тот же вечер, тот же бал)

Лёгкий шарф, как цепь,

Вкруг горла обвился.

Где-то лес и степь,

А «Дания – тюрьма». **

Меня… Меня здесь не должно быть! Это ошибка!!!

Провести рукой по волосам,

Слипшимся от пота, светлым прядям.

В сторону отброшенный бокал –

На стене расцвеченные пятна.

Ха! Там, внизу, бал продолжается!

Верхних пуговиц нет больше на камзоле,

Зато дышу.

Почему, обняв колени, как ребёнок,

Сижу в углу?

***

Мне кажется, я зол.

Там что-то оборвалось.

Не тушится костёр –

Такой вот страшный казус.

*Гамлет

**Гамлет

VII.

Однако же! Мне нравится такое!

(Сарказм, сарказм). Вы, матушка, остры!

С поминок-то не пролетело года,

А вы уже готовите венцы.

Святое место пусто не бывает?

Ха-ха.

Вдовец.

Наследник.

Что же? Что ж?

Престол? Престол. Он – ничего не значит.

Самообман блистательных вельмож.

А впрочем, поступайте, как хотите.

Я в вашем подчинении. Простите.

(в сторону)

Оспаривать нет смысла: мать – купец,

Торгующий движеньями сердец.

***

Идёт, как пёстрая наседка,

Невеста новая моя.

Кругом – всё кумушки, соседки,

Провинциальная родня.

Свежа и недурна собою,

Умом пытливым не блестит

И про французские фасоны

С утра до ночи говорит.

И, может быть, и незлобива

Своей «девчачьей» простотой,

И, может быть, и полюбила б,

Но я теперь совсем другой.

А разве можно полюбить такое?

Приготовиться к атаке!

***

Царевич, были ли вы здоровы это время? *

Вполне, вполне. Благодарю.

Позвольте предложить вам руку.

(в сторону)

Какая чушь! Какая скука,

Лгать леди прям на rendez-vous.

…Косинус угла в золотом сечении равен

полупериметру тетрайдера…**

А это трогает, конечно.

Бедняжка, чтоб меня развлечь,

Заводит неумело речь

О догмах нашей геометрии…

Анютины глазки – для задумчивости. Вы задумчивы.

Что вас беспокоит?***

Зачем её … терзать и… мучить?..

О, Боже! Помоги быть лучше!..

***

Завтра… Но зачем?

Сентиментальные ужимки,

Самолюбивый эгоизм –

Вот в чём скрываются причины,

Страданья нашего каприз.

Когда обманешься в надеждах,

И душу жадно оплюют –

Не легче ль скрыться от невежды,

Вкруг сердца возвести редут?

И хватит жалостных вздыханий,

И хватит мучиться: «За что?»

Пора. Вставай. Уже светает.

А мне бессильно всё равно.

***

Надо быть милосерднее. Она в подвенечном платье и ни в чём не виновата.

***

У неё задумчивый вид

И счастливая складка у глаз.

Запах ладана синью клубит,

Обручая свидетелям нас.

Сердце Маши любовью полно,

Только мне (ах, увы) всё равно.

Без слезливых, любовных историй

Этот факт нам, друзья, не оспорить.

У неё золотая коса,

Но у той, никогда не забытой,

Так кричала иная краса,

Как ребёнок безвинно убитый…

Сколько, Пашка, знавал ты уроков,

Но живёшь – и живёшь идиотом.

Боже, Боже, моленье прими:

Нет любви, так смиренье вдохни!

Ну что, матушка? Довольны?

***

Эпитафия:

В угоду матери своей

Он жил, но безответно.

И так, перечить ей не смев,

Он скромно канул в Лету.

Да, мама?

***

Такой вечер уже был. Вчера, позавчера, неделю назад, месяц… Она всё вышивала, а я…

А мне её жаль бесконечно

За любовь, теплоту и сердечность.

Смешная такая! Всё ново.

Ненавистная усталость!

***

Нет, так нельзя! О, Боже, Боже Правый!

Не дай змее унынья праздной

Смущать, терзать мой слабый ум,

И огради мя от напасти-

Любоначалья грешных дум.

Не дай мне глупо пустословить

И преклоняться пред собой,

Но дай с восторгом и любовью

Внимать Тебе, Владыко мой!

Зажги во мне огонь смиренья

И дай узрети чистоту,

И силы дай мне для терпенья,

О, Боже! Господи, молю!

Яко Свят еси во веки веков.

*Гамлет

**. На первом свидании Мария Фёдоровна специально завела разговор о геометрии, чтобы развлечь Павла, который всегда интересовался науками. Правда, сама бедняжка не поняла ни слова из того, что наговорила

***Гамлет

VIII.

Мария, Машенька, присядьте, не томитесь,

Я всё подам. Вот так, вот так. Покой

Нужней всего. Волненья берегитесь.

Займитесь, милая, пожалуйста, собой.

Вы чувствуете малое сердечко?

Как там малыш? Всё чудно, хорошо?

Да бросьте вырезать свои колечки!*

И посмотрите мне, пожалуйста, в лицо.

Ответьте честно – всё идёт, как надо?

Здоровы ль вы? Ребёнок мой здоров?!

Ах, Машенька, прости – нет внутреннего сладу…

И – если что – пожалуйста, дай вызвать докторов.

Пожалуйста.

***

Может, почитать ей вслух?

***

Страшно.

***

Обжёгся раз – к огню не приближайся.

Спасай других, и сам затем спасайся.

***

Она должна держать почтенье,

Не раздражать причудой мать,

Скрывать восторги настроенья,

Глубокомысленно молчать,

Шептать по-русски без акцента,

Уметь понять секрет наук…

(и т.д.)

Тогда растут наши проценты

Небесполезности потуг.

Пусть мать поймёт, что не соперник

Ей та, что стала мне женой.

Придется к этому прибегнуть,

Не повторив ошибки той.

Может, и обойдётся.

***

У меня. В руках. Ребёнок.

Задыхаюсь от восторга.

Осторожнее! Уронишь!

***

Томительное, трепетное счастье

На сердце золотистым ободком…

Ах, неужели? Неужели, правда?! –

Такое ощущенье, будто сон.

Лишь бы не кричать. Такое облегчение.

А мой отец чувствовал то же?.. Конечно, да!**

О, Боже, Господи, Тебя благодарю!

Какое восхищённое блаженство!

Ты говорил любить – уже люблю!

Пусть у детей зальётся смехом детство!

***

Матушка! Умоляю, верните ребёнка! Верните, Сашу!!!***

*Мария Фёдоровна вырезала из слоновой кости кольца и другие украшения.

**Нет

***Двух первых детей – Александра и Константина – Екатерина разлучила с родителями и воспитывала сама.

IX.

Чёрный, промозглый и вязкий

Город святого Петра.

В грустных, обманчивых красках

Бьётся под камнем вода.

В окнах дворцовых веселье,

За – непроглядная тьма.

Кажется, дикие звери

Там поджидают тебя.

Я брёл по улицам узким,

Я выходил на проспект,

Видел и немцев, и русских,

Слышал и стоны, и смех.

Много ночей я изрезал,

Много дорог исходил

В граде моём поднебесном

То не один, то один.

Как-то особенно ясно,

Нежно светила луна,

Как-то неведомо, страстно

Пела, шептала Нева.

Было во всём необычно

Это молчанье колонн.

Брёл вдоль соборов привычных,

А ощущал будто сон.

Вдруг страшным хладом подуло,

Сердце скрутили тиски,

И в никуда ниоткуда

Кто-то коснулся руки.

Слышу, неведомый голос

Шелестом мне говорит:

«Ты ещё честен и молод –

Запоминай и молчи.

Знай же моё наставленье:

Если желаешь прожить

Правильно, то искупленье

Горькое надо испить.

Совесть – твоё руководство.

Я исчезаю, прощай!»

«Стой же!» - кричу. – «Кто ты? Кто ты?!»

И, обернувшись, узнал.

Передо мной, возвышаясь,

В тёмном и пыльном плаще

Грозно стоит славный прадед

И улыбается мне…

«Бедный, несчастный царевич!»* -

Пётр вздохнул и исчез.

Из неизвестности вышел

И в неизвестность воскрес.

Я же, от страха немея,

Долго не мог говорить.

Ужас такого знаменья

Не приказал долго жить.

Мне, кстати, никто не поверил. Никто.

*Бедный Павел! Бедный государь!

(Октябрь 1796-ого года)

Потянуло на длинные слова –

А что ещё мне остаётся?

Осенний лист оторванным завьётся –

И нет ни дерева и ни двора.

Что мешает проследить всю его жизнь? Я скоро совсем потеряю разум от бездействия!

Начнём-с. Что? Систематически излагать свои обиды.

Позорно быть наследником престола,

Когда тебе почти давно за сорок.

Позорно принимать насмешки фаворитов,

Когда ты сын отца, ими же убитого.

А если взглянуть глубже? Что нам заповедовано?

Она убила моего отца…

Она меня по капелькам сживает…

Ах, бедная! Пожалуй, неспроста

В ней ненависть так яростно играет!

Голова идёт кругом.

***

Я ужасно устал от этой неопределённости.

***

И где вся трезвенность рассудка,

И где вся мудрость прошлых лет?

Ах, глупые, смешные чувства,

Ваш безответный, горький треп!

Пора б уже остепениться,

А не летать в мечтах, как птица.

За сколько зим больная жалость

Копила в сердце высший градус –

И вот внутри кипит душа.

Что делать мне?

О, это длинно, длинно!.. За плечами жизнь пролетела бессмысленно. Сколько зла (Кстати, рифма к «душа» - можно было продолжить) уже сделано, а я всё здесь.

Видимо, действительно ошибка.

Как я раздражителен.

***

Это из-за уныния.

Я знаю.

***

Может, написать её письмо?

Она не ответит. Но для совести. Сам себе.

А как начать бы?

Матушка, прекрасное созданье,

Милая и нежная моя,

Мне не хватает огня –

Я очень злобное чадо.

И это правда.

Я – очень злобный ребёнок.

Вряд ли смогу вам простить

Ваши сердца на затворах

И нежеланье любить.

Вот и начало! Только она не любит так – этот стиль… Всё равно – я-то люблю.

Я не пойму, что случилось,

Мне ведь уже сорок лет…

Зря на бумаге чернила –

Вы ж не пришлёте ответ.

Сорок лет! Ха! Что за излияния в столь почтенном возрасте? И я давно не ребёнок.

Мне сорок лет. Это правда.

Письма – смешной, глупый фарс.

Видимо, этим я, слабый,

Так раздражал вечно вас.

И себя, кстати, тоже.

Я извиняюсь за слабость

И за стремление к вам.

Вот же – чудак с крупным стажем,

Не доверявший глазам.

А у вас в глазах всё ясно написано. Просто, я, глупый, с детства вижу, но не верю.

Видимо, детям не нужно

Ждать отношенья к себе.

Трепетность мучает душу,

Как в безответной мечте.

Только себе не лги!

Я же, осёл легковерный,

Думал, что это не так.

Нрав мой – строптивый и скверный –

Вот для меня первый враг.

Положи перо.

Я же считал, что престолы,

Деньги, мечи, короли –

Всё то горит пред законом

Божьей и чистой любви.

Хватит.

Я же считал, что на царство

Божье решенье дано,

Что средь такого мытарства

Верить в любовь не грешно.

Переходишь границы.

Ваша же мудрая резкость,

Всё разбросав о местам,

Скажет, что счастье и детство –

Всё в подчиненьи властям.

Без доли дерзости. Это искренно. Я понимаю вас.

Я говорю, что понятны

Ваша краса и ваш лёд.

Вы – властелин, а не мать мне –

В этом жестокий урок.

Рядом с политикой люди –

Словно букашки малы.

Что есть несчастные души

В целом масштабе страны?

Только вот, матушка, знайте

И не гневите беду:

С вами ваш сын не согласен –

Я по-другому иду.

Надо быть честным до конца. Я устал ждать чего-то, и мне уже не страшно.

Ваше веленье усвоил,

Не подниму на вас рук.

Будь на всё Божия воля,

Даже на ваш Шлиссельбург.*

Тем паче, я слышал, что престол вы передаёте Алексаше.

Будь, что будет!

***

Я уже запечатал, когда сообщили, что её больше нет.

*Крепость-тюрьма, в которой содержался несчастный Иоанн VI.

XI.

Усталость никуда не исчезает.

Она не спит и прочим не даёт.

Мне мать оставила такой развал и хаос,

Что руки опускаются. Потоп…

Так, причём здесь потоп? Это неудачное сравнение, неудачное. Я слишком устал, чтобы что-то сейчас…

***

А внутри как-то пусто,

Сумбурно и грустно.

Я всю ночь разбирал её бумаги.

Она мне завещала вот что:

Разграбленную, нищую казну,

Четыре миллиона долгом,

Разврат и пьянство… - это разберу.

(И не такое в гатчинском изгнаньи

С Машей мы устало разбирали)

Сравнительно легко.

А вот пакет, зашитый красной лентой,

С печатью крепкой… Это был удар.

И вроде знал – но в сердце всё ж не верил…

Про Шлиссельбург я, кстати, угадал.*

Я сжёг пакет – сил не хватило. Спасибо Саше, не прошёл против отца.

Работать. Работать надо.

***

Рука к руке они лежали –

Я схоронил их как супруг.**

Чего при жизни не бывало,

По смерти происходит вдруг.

Два странных, чуждых человека,

Хотелось мне вас примирить.

Под белым и холодным снегом

Вам до Пришествия тужить.

И пусть презрение и злобу

К друг другу вы сочли питать,

Но тяжелей всего бесплодье.

У вас есть плод. И плод ваш – я.

И всё же внутри что-то стонет… Невысказанность.

Матушка-то далече не правая,

В праведницы не идти.

Ты не решаешь критерии святости,

Так что молись и молчи.

Усопшая-то не гнушалась пороками,

Много чего не блюла.

Пусть то решает Господь со пророками,

Здесь только Бог без греха.

Покойница-то – материнство поправшая! –

Трудно ей будет идти.

Хватит, змея! Я тем паче не ангел же,

Чтобы судить о других.

Наша задача простить и проститься,

Быть правдолюбой степной голубицей!

Мы похоронили это. Впереди много дел. Упокой, Господи, душу усопшей рабы Твоей…

*Екатерина оставила завещание, в котором передавала престол Александру.

**Петра III и Екатерину Великую Павел похоронил вместе.

XII.

В работе есть свои восторги.

Я столько лет копил труды,

Что осознанье своей пользы

Даёт мне силы для борьбы.

А ещё я чувствую смерть. Не могу этого объяснить, да и пустое!

***

А что? Крестьяне не русские, что ли?

Зачем делить людей законом,

Когда мы все равны пред Богом?

Зачем кричать «я человек!»,

Когда один у крови цвет?

И куда я спешу? А матушка одобрила бы? Её республиканские… Кровь? Ничего не понимаю.

***

Господа генералы, взгляните.

(Муфты, пожалуйста, прочь)*

Вот в ком скрывается сила

Армии нашей…

Это гатчинцы, государь?

Да. Так получилось, что по смерти императрицы в войсках у нас беспорядок.

Эти отважные войны

Грудью падут на врага,

Чтобы легко и спокойно

Наша дышала земля.

Их не страшат ни метели,

Ни укрепленья врага.

Что же вы так потускнели,

Вниз опуская глаза?

Слушайте, вы не девицы.

Завтра же на вахт-парад!

Стоило б вам поучиться

У настоящих солдат.

(в сторону)

Они шагают чётко и ясно,

Будто прошли сто атак.

Лишь не пойму – на «ать-два» мне

Слышится только «тик-так».

Что там прадед говорил? Нужно поторопиться.

***

Мы уже давно не разговаривали? Ты охладел?

Сударыня, после.

Над нами больше никто не довлеет.

Что опять не так?

Ах, Маша, мне, право, неловко.

Я вас обидеть не хотел,

Но правда – тороплюсь.

Свалилось сразу столько дел…

Хоть детей благословите на ночь?

О да. Благословлю.

Дети не виноваты

В том, что гуляет неправда.

Дети не знают о том,

Что в мире есть нелюбовь.

***

Слишком много для одного,

Слишком много на столь краткий срок

Дал мне свыше Всезнающий Бог.

Только вот для чего?

Разгадать бы.

***

Здравствуйте, рад познакомиться.

Я призвал вас сюда для того…

Вы не кланяйтесь, бросьте условности,

Мы одни – так что мне всё равно.

Барон Пётр Пален**.

Буду верно служить России и вам.

Да, России – Великой Державе…

Вы честны. Это нравится мне.

Как вы славно, умно отгадали,

Что в ответе я ждал о стране.

Могу ли я впредь рассчитывать на вашу помощь?

***

Я хотел разгадать – я понял. Уж лучше бы не знал.

При свете огарка

Дешёвой свечи

Седой старец Авель

Со мной говорил.

Седой старец Авель

Пророчил беду.

Он многое понял,

Чего не пойму.

Он мне говорил

О грядущих годах,

И слёзы он лил

О побитых церквях.

«Чрез сто лет», - сказал он, -

«Россия падёт.

С последним монархом,

С последним царём»

Седой старец Авель

Велел мне молчать,

Чтоб Божию Волю

Смиренно принять.

Повеяло страхом

От старца речей –

Открыл мне он тайну

Кончины моей.

Затем в закоулке

Чужого двора

Блаженная Ксенья

Сыскала меня.

Ей вьюга трепала

Седые власа.

Она же шептала

Такие слова:

«Ты скоро умрёшь –

Не гневи же Творца.

Он ждёт не дождётся,

Чтоб были дела»

Сказала святая.

Исчезла она.

И я понимаю,

Что ждут от меня.

Разбудить людей. Все спят после матушкиного правления. Бог ей Судья! А мне исправлять надо.

*Моду на муфты в армии ввела Екатерина

** Глава заговорщиков. Человек, которому Павел безраздельно доверял.

XIII.

(Ночь моей смерти)

Время медленно растягивает сухожилия.

До полуночи два часа с половиною.

Лишь бы не струсить, не спрятаться –

Этим вся жизнь запятнается.

Я заходил к Николаше. Он такой родной – я не выдержал и задержался.

Посадил к себе на колени

Маленького, доброго сынишку.

Мы играли вечером в качели,

Я читал ему смешную книжку.

Я не мог свободно надышаться

Этим ласковым комочком счастья.

«Папенька!» - спросил он, - «Расскажи мне –

Всё никак понять я не могу! –

Почему зовут вас Павел Первый?

Не второй, не третий – почему?»

Он глазёнками открытыми вгляделся –

В них плескалось Коленькино детство.

«Императоров», - ответил я, размыслив, -

«Павлов не было в России до меня»

И тогда воскликнул мой мальчишка:

«Буду Николаем Первым я!»

«Будешь, маленький. Родной мой, засыпай!»

Мы больше не увидимся, прощай…

О, Господи! Это чуть не смутило меня.

Выходя из детской – встретил Машу.

Улыбнулся, руку ей пожал.

Бедное, нежнейшее созданье!

Мне жаль.

Вы бледны. Всё хорошо?

Машенька, мы так свыклись! Спасибо за всё. Простите меня – я многое сделал, ещё больше подумал. Спокойной ночи.

Она заснёт счастливой,

Проснётся же в слезах.

Как жаль, что я любил её,

Но только на словах.

Наташи белый призрак

Заполонил мой взор…

Конец ползёт всё ближе,

Крадётся, будто вор.

А потом увидел Сашу. Он как-то странно опустил глаза и попытался проскользнуть, но…

Ты не обеспокоен тем,

Что я привёл тебя к присяге?

Обидеть вовсе не хотел,

Но знаешь сам – больные страхи…

(Признайся, Сашенька)

Воля ваша. Действительно, испугался немного.

Нас слишком рано разлучили –

Но я тебя всегда любил.

Прости за всё, что послужило

Путём к обиде. Саша, сын.

(Ещё не поздно. Молю тебя!)

Да что вы. Не знаю, что мне ответить.