Обратно с водой шли через лагерь гораздо медленнее, на каждом шагу попадались знакомые лица — хогвартцы со своими родителями. Оливер Вуд, бывший капитан команды Гриффиндора, недавно окончивший Хогвартс, затащил Гарри в палатку познакомить с родителями и взволнованно сообщил, что принят во второй состав «Пэдлмор Юнайтед», — буквально на днях подписал контракт. Затем их окликнул Эрни МакМиллан, четверокурсник-пуффендуец, а через несколько шагов увидели Чжоу Чанг, очень красивую девушку, ловца из команды Когтеврана. Она улыбнулась и помахала Гарри, который весь облился водой, махая в ответ. Рон понимающе ухмыльнулся, и чтобы отвлечь его, Гарри кивнул на компанию тинэйджеров, которых никогда раньше не видел.
— Как, по-твоему, кто это? — спросил он. — Они явно не из Хогвартса.
— Судя по виду, из какой-то иностранной школы, — предположил Рон. — Я знаю, такие есть, но никогда никого оттуда не встречал. Билл переписывался с одним из Бразилии… лет сто назад… Даже хотел ехать туда по обмену, но у родителей не было такой возможности, и Билл написал, что не может приехать. Бразильский друг очень обиделся и прислал ему шляпу с заклятием — у Билли от неё уши свернулись.
Гарри засмеялся, но не выдал изумления, которое испытал, услышав о других школах волшебников. Увидев в лагере представителей стольких национальностей, он понял, что давно бы надо сообразить, что Хогвартс не единственная на свете школа. Он взглянул на Гермиону, её ничуть не удивил рассказ Рона — уж она, конечно, знала о других школах, вычитала в какой-нибудь книге.
— Вас за смертью посылать, — пробурчал Джордж, когда они наконец вернулись к палаткам Уизли.
— Встретили много знакомых, — отозвался Рон, ставя воду на землю. — А вы ещё даже огонь не развели!
— Отец спичками развлекается.
Мистер Уизли никак не мог разжечь костёр, хотя очень старался. Земля вокруг была усыпана сломанными спичками, но более счастливым его никто никогда ещё не видел.
— Оп! — воскликнул он, когда ему удалось-таки зажечь спичку, которую он тут же от удивления и выронил.
— Позвольте мне, мистер Уизли, — мягко предложила Гермиона, взяла у него коробок и показала, как правильно зажигать.
В конце концов костёр загорелся, но пришлось ждать ещё около часа, покуда пламя стало совсем жарким, чтобы готовить обед. Ожидание не показалось долгим. Их палатки оказались на самой дороге к спортивному полю. Мимо то и дело сновали сотрудники Министерства, они дружески приветствовали мистера Уизли, а тот давал краткие пояснения, в основном для Гарри и Гермионы — его собственные дети давно были в курсе всех министерских дел.
— Это Катберт Мокридж, начальник Управления по связям с гоблинами… А вон Гилберт Уимпил из Комиссии по экспериментальным чарам, у него, видите, рога выросли на некоторое время… Привет, Арни… Это Арнольд Миргуд, стиратель памяти, член бригады Экстренных Магических Манипуляций, помните?.. А это Бойд и Крокер, невыразимцы…
— Кто-кто?
— Невыразимцы, из Тайной канцелярии, у них всё сверхсекретно. Понятия не имею, чем они занимаются.
Наконец костёр разгорелся вовсю, и стали варить яйца и сосиски. Тут подоспели Билл с Чарли и Перси.
— Только что трансгрессировали, пап, — отрапортовал Перси. — А, превосходно! Как раз к обеду!
Они уже наполовину опустошили тарелки, как вдруг мистер Уизли вскочил, улыбнулся и замахал рукой, приветствуя идущего к ним человека.
— Главное действующее лицо! — радостно возвестил он. — Привет, Людо!
Людо Бэгмен был сегодня, бесспорно, самой заметной личностью, обогнал даже престарелого Арчи в дамской ночной сорочке. На Бэгмене была длинная мантия игрока в квиддич с поперечными жёлтыми и чёрными полосами, грудь украшало изображение огромной осы. Это был человек могучего телосложения, на котором годы уже оставили свой след. Мантию оттягивало солидное брюшко, которого, конечно же, не было, когда он играл за сборную Англии. Нос его был расплющен («Наверно, сломал шальной бладжер», — подумал Гарри), но круглые голубые глаза, короткие светлые волосы и румяные щёки придавали ему вид школьника-переростка. Шёл он так, словно ноги у него на пружинах.
— Эй, на палубе! — весело крикнул Бэгмен, источая радостное возбуждение. — Артур, старина! — приветствовал он мистера Уизли. — Что за денёк, а? Что за денёк! Лучшей погоды и желать нельзя! А там — тихая безоблачная ночь… Почти никаких заминок… Мне здесь и делать нечего!
У него за спиной промчались несколько взмыленных министерских волшебников, спешащих к горящему в отдалении магическому огню: искры от него летели на высоту метров десяти.
Перси тут же протянул ему руку. Конечно, Людо Бэгмен не лучшим образом руководит своими людьми, но произвести плохое впечатление тоже нельзя.
— Это мой сын Перси, — улыбнулся мистер Уизли. — Он первый год работает в Министерстве. А это Фред, нет, конечно, Джордж, прошу прощения. Фред — вот он. Это Билл, Чарли, Рон, моя дочь Джинни и друзья Рона — Гермиона Грэйнджер и Гарри Поттер.
Услышав легендарное имя, Бэгмен на краткий миг задержал дыхание, и глаза, конечно, пробежали по шраму на лбу Гарри.
— Представляю всем, — продолжал мистер Уизли, — перед вами сам Людо Бэгмен, вы хорошо знаете его имя. Спасибо ему за такие прекрасные билеты!
Бэгмен заулыбался, замахал руками — о подобном пустяке и говорить нечего.
— Не собираешься делать ставки, Артур? — заинтересованно спросил он, позвякав, похоже, немалым количеством золота в карманах своей чёрно-жёлтой мантии. — Родди Понтнер уже поставил на Болгарию, что она откроет счёт — я дал ему недурную фору, учитывая, что ирландская тройка самая сильная за последние годы. А малышка Агата Тиммс поставила полдоли в своей ферме угрей, что матч продлится неделю.
— Ну… — пробормотал мистер Уизли. — Дай подумать… Галеон на победу Ирландии?
— Галеон? — разочарованно протянул Бэгмен, однако тут же снова взял себя в руки. — Очень хорошо, галеон так галеон… А остальные не примут участия?
— Ещё не доросли до азартных игр, — ответил мистер Уизли. — Да и Молли не одобрит…
— Мы ставим тридцать семь галеонов, пятнадцать сиклей, три кната, — заявил Фред, а Джордж стал выгребать из карманов все их общие деньги, — на то, что Ирландия победит, но снитч поймает Виктор Крам. Добавим ещё волшебную палочку-надувалочку.
— Не смей предлагать мистеру Бэгмену такую глупость! — яростно прошипел Перси.
Но палочка Людо Бэгмену понравилась. Только он прикоснулся к ней, она закудахтала и превратилась в резинового цыплёнка. Мальчишеское лицо Бэгмена просияло, и он разразился хохотом.
— Просто прелесть! Давно не видел такой забавной штуки! Даю вам за неё пять галеонов!
Перси пришёл в ужас.
— Мальчики, — упавшим голосом заговорил мистер Уизли, — мне бы не хотелось, чтобы вы делали ставки… Это же все ваши сбережения… Ваша мама…
— Не порти людям удовольствие, Артур! — Бэгмен азартно бренчал монетами в карманах. — Они уже совсем взрослые и знают, чего хотят! Так вы уверены, что Ирландия победит, но снитч поймает Крам? Мало шансов, ребята, мало… По такому случаю принимаю вас ставку из расчёта один к двадцати… Плюс ещё пять галеонов за палочку… итого имеем…
Людо Бэгмен вытащил книжку и перо и на глазах несчастного мистера Уизли размашисто вписал в неё имена близнецов.
— Замётано. — Джордж взял у Бэгмена кусок пергамента и спрятал его во внутренний карман мантии.
Бэгмен опять повернулся к мистеру Уизли.
— Не затруднит плеснуть мне чайку? Я тут ищу Барти Крауча. У меня возникли трудности с болгарским коллегой. А я не могу понять, что он говорит. Барти поможет, он знает полторы сотни языков.
— Мистер Крауч? Полторы сотни? — Маска чопорного недовольства мигом слетела с Перси. — Да он говорит более чем на двухстах! На русалочьем, на гоблинском, на языке троллей… — Перси трясло от негодования.
— Да кто угодно может говорить на языке троллей, — отмахнулся Фред, — Всего-то и надо, что тыкать пальцем и хрюкать.
Перси неодобрительно покосился на Фреда и стал энергично подбрасывать хворост в костёр, чтобы ещё раз вскипятить чайник.
— Есть какие-нибудь новости от Берты Джоркинс? — спросил мистер Уизли Бэгмена. Он сел на траву вместе со всеми.
— Ни единой совушки, — спокойно ответил Бэгмен. — Но она скоро вернётся. Бедная старушка Берта — память у неё как дырявый котёл и никакой ориентации. Где-то заблудилась, вот помяни моё слово. Вернётся в отдел в октябре, уверенная, что ещё июль. — Бэгмен взял у Перси протянутую ему чашку чая.
— Не думаешь, что пора послать кого-нибудь на поиски? — нерешительно предложил мистер Уизли.
— Барти постоянно мне это говорит. — Бэгмен наивно захлопал круглыми голубыми глазами. — Но у нас сейчас нет ни одного лишнего человека. Ох, только чёрта помяни! Привет, Барти!
У самого костра трансгрессировал волшебник, как небо от земли отличавшийся от Людо Бэгмена, который сидел, развалившись на траве, в старой осиной мантии. Барти Крауч был сухопарый, подтянутый, пожилой человек, в безупречно свежем костюме и галстуке. Пробор в коротких седых волосах идеально прям, узкие, щёточкой, усы, словно выровнены по линейке, а ботинки блестят как лаковые. Понятно, почему он стал идолом Перси. Этот брат Рона был убеждённым сторонником неукоснительного исполнения правил. Таким же, видно, был и мистер Крауч. Он выполнил указание одеться по-магловски так педантично, что запросто мог сойти за банковского служащего. Даже дядя Вернон не распознал бы в нём мага.
— Присядь с нами на травку! — Весельчак Людо Бэгмен похлопал по земле рядом с собой.
— Нет, Людо, спасибо, — в голосе Крауча звучало явное нетерпение, — я всюду тебя ищу. Болгары требуют, чтобы мы добавили ещё двенадцать мест в верхней ложе.
— Так они этого хотят? А я думал, этот парень предлагает не то драться, не то брататься. Уж очень плохое произношение.
— Мистер Крауч! — едва дыша, вымолвил Перси, изогнувшись в полупоклоне, отчего стал похож на горбуна. — Не желаете ли чашечку чая?
— М-м-м… — Мистер Крауч с лёгким удивлением взглянул на Перси. — Да, благодарю, Уизерби.
Фред и Джордж фыркнули в чашки; Перси, красный как рак, занялся чайником.
— Тебе я тоже хотел сказать два слова, Артур. — Мистер Крауч бросил острый взгляд на мистера Уизли. — Али Башир настроен весьма воинственно. Хочет переговорить с тобой о запрете на ввоз ковров-самолётов.
Мистер Уизли глубоко вздохнул.
— Я послал ему сову с разъяснениями на прошлой неделе. Могу лично повторить то же самое, что говорил сто раз: ковры признаны магловскими изобретениями и занесены в Регистр объектов, запрещённых для колдовства. Но он ничего не желает слушать!
— Естественно, — покачал головой мистер Крауч, принимая чашку чая из рук Перси. — Али Башир отчаянно заинтересован в их ввозе сюда.
— А они не вытеснят в Британии мётлы? — спросил Бэгмен.
— Али уверен, что на нашем рынке семейных летательных аппаратов есть свободная ниша, — продолжал Крауч. — Помню, у моего деда был эксминстерский ковёр, на нём умещалось двенадцать человек. Разумеется, это было до запрещения ковров.
Мистер Крауч, видно, хотел подчеркнуть, что его предки строго придерживались закона.
— Что, много работы, Барти? — беззаботно произнёс Бэгмен.
— Достаточно, — холодно ответил Крауч. — Организовать порталы на всех пяти континентах — труд немалый, Людо.
— Но уже завтра вы свободно вздохнёте, — хотел утешить их мистер Уизли.
Людо Бэгмен не скрыл своего изумления.
— Свободно вздохнёте! Да я никогда так не веселился! К тому же нам светит ещё одна работёнка, а, Барти? Не легче, чем эта.
Мистер Крауч многозначительно поднял брови.
— Мы же договорились — никакой утечки, пока всё до последней мелочи…
— Ох уж эти мелочи! — замахал руками Бэгмен, как будто отгонял комаров. — Всё уже подписано, верно? Обо всём договорено! Спорю на что угодно — дети не сегодня завтра сами узнают… Я имею в виду, что это будет происходить в Хогвартсе…
— Людо, нас ждут болгары, не забывай! — резко оборвал его мистер Крауч. — Спасибо за чай, Уизерби, — прибавил он и отдал нетронутый чай Перси.
Бэгмен с трудом поднялся на ноги — золото в его карманах весело звякнуло — и одним глотком допил оставшийся чай.
— Увидимся позже! — сказал он. — Мы же вместе будем в верхней ложе, я комментирую!
Людо помахал рукой, Крауч сухо кивнул, и оба мгновенно трансгрессировали.
— Что будет происходить в Хогвартсе? — не замедлил спросить Фред. — О чём они говорили?
— Очень скоро узнаете, — улыбнулся мистер Уизли.
— Это закрытая информация. Пока Министерство не позволит её обнародовать, — напыщенно произнёс Перси. — Мистер Крауч абсолютно прав, что не разглашает её.
— Заткнись ты, Уизерби, — посоветовал брату Фред. Солнце клонилось к закату, и напряжение, царившее в лагере, сгущалось, как тучи перед грозой. Казалось, самый воздух задрожал, предвкушая великое событие. А когда мрак тёмным покровом опустился над лагерем, последние признаки не очень умелого маскарада исчезли. Министерство, похоже, смирилось с неизбежным, и неприкрытая магия повсюду била ключом.
Торговцы трансгрессировали на каждом свободном футе пространства, неся лотки и толкая тележки, полные невиданных товаров. Тут были светящиеся розетки, зелёные для ирландских болельщиков, красные — для болгарских, выкрикивающие имена игроков; островерхие зелёные шляпы, убранные танцующими трилистниками; болгарские шарфы, расшитые львами, которые и в самом деле рычали; флаги обеих стран, исполняющие национальный гимн, если ими махать; маленькие летающие модели «Молнии» и коллекционные фигурки прославленных игроков, которые с гордым видом прохаживались по ладони.
— Я всё лето берёг для этого карманные деньги, — сказал Рон, когда они с Гарри и Гермионой бродили среди торговцев, покупая сувениры.
Рон купил шляпу с танцующим трилистником, большую зелёную розетку и — не устоял — маленькую фигурку Виктора Крама, болгарского ловца. Миниатюрный Крам прогуливался взад и вперёд по его ладони, грозно поглядывая на зелёную розетку.
— Смотрите, здесь-то что! — восхитился Гарри, бросившись к тележке, доверху нагруженной предметами, похожими на бинокль. Только эти окуляры были бронзовые и с множеством разных непонятных кнопок и шкал.
— Омнинокли, — с готовностью объяснил волшебник-продавец. — Сможете повторить любой эпизод… замедлить ход событий… имеется бегущая строка синхронного комментария событий. Очень недорого — всего десять галеонов.
— Эх, зачем я всё это накупил! — простонал Рон, дёрнув себя за шляпу с трилистником и пожирая глазами омнинокли.
— Три пары, — решительно сказал Гарри продавцу.
— Не надо! — воскликнул Рон, отчаянно краснея. Он всегда смущался, что денег у него гораздо меньше, чем у Гарри, которому родители оставили небольшое наследство.
— Ты ничего не получишь на Рождество, — успокоил его Гарри, протягивая омнинокли ему и Гермионе. — В ближайшие десять лет!
— Тогда ладно, — улыбнулся Рон.
— О-о-о, спасибо, Гарри, — слегка растерялась Гермиона. — А я тогда куплю нам программки…
Вернулись к палаткам со значительно полегчавшими кошельками. Билл, Чарли и Джинни тоже обзавелись зелёными розетками, а мистер Уизли размахивал ирландским флагом. Фред с Джорджем остались без сувениров, ведь они все свои деньги отдали Бэгмену.
Откуда-то из-за леса раздался глубокий, гулкий звук гонга, и сейчас же среди деревьев вспыхнули зелёные и красные фонари, осветив просеку, ведущую к спортивному полю.
— Пора идти! — произнёс мистер Уизли, не менее взволнованный, чем его дети.
Глава 8
Чемпионат мира по квиддичу
Прихватив свои покупки, компания с мистером Уизли во главе поспешила в лес, следуя за светом фонарей. Они слышали шум тысяч людей, шедших вокруг, крики, смех, обрывки песен. Всеобщее лихорадочное возбуждение было необычайно заразительно, Гарри не мог не улыбаться. Всю дорогу через лес — минут двадцать — они громко разговаривали и шутили, пока, наконец, не вышли на противоположную сторону и не оказались в тени гигантского стадиона. И хотя Гарри была видна лишь часть колоссальных золотых стен, окружавших поле, он мог бы с уверенностью сказать, что внутри можно свободно разместить десяток кафедральных соборов.
— Сто тысяч мест, — сказал мистер Уизли, поймав его благоговейный взгляд. — По заданию Министерства здесь целый год трудились пятьсот человек. Маглоотталкивающие чары тут на каждом дюйме. Весь год, как только маглы оказывались где-то поблизости, они вдруг вспоминали о каком-нибудь неотложном деле, и им приходилось срочно убираться восвояси… благослови их Господь, — добавил он нежно, направляясь к ближайшему входу уже окружённому шумной толпой колдуний и волшебников.
— Первоклассные места! — заметила колдунья из Министерства, проверяя у друзей билеты. — Верхняя ложа! Прямо по лестнице, Артур, и наверх.
Лестницы на стадионе были выстланы ярко-пурпурными коврами. Вся компания пробиралась наверх вместе с толпами болельщиков, которые постепенно рассаживались по трибунам справа и слева от них. Мистер Уизли вёл своих подопечных всё выше и выше; наконец они поднялись на самый верх лестницы и очутились в маленькой ложе на высшей точке стадиона, расположенной как раз на середине между голевыми шестами. Тут в два ряда стояли примерно двадцать пурпурно-золочёных кресел, и Гарри, пройдя к передним местам вместе с Уизли, взглянул вниз и увидел фантастическую картину, которую никогда не смог бы даже вообразить.
Сто тысяч колдуний и волшебников занимали места, расположенные ярусами, поднимающимися вокруг длинной овальной арены. Всё вокруг было залито таинственным золотым светом, который, казалось, излучал сам стадион. С этой высоты поле выглядело гладким, как бархат, в каждом конце стояло по три пятидесятифутовых шеста с кольцами, а прямо напротив, как раз на уровне глаз Гарри, было исполинское чёрное табло — по нему бежали золотые надписи, будто невидимая рука быстро писала и затем стирала написанное — это были светящиеся рекламные объявления.
«Синяя Муха» — метла для всей семьи — безопасно, надёжно, со встроенной противоугонной сигнализацией… Миссис Скоур — всеобъемлющее магическое устранение неприятностей — без скандалов и огорчений… Праздничные наряды от «Колдовской Моды» — Лондон, Париж, Хогсмид…
Гарри оторвался от рекламных строчек и оглянулся: кто же ещё будет с ними в ложе? Пока что она была пуста, если не считать какого-то крохотного создания, пристроившегося на предпоследнем сиденье второго ряда. Это существо, с такими короткими ножками, что они попросту торчали из кресла, было закутано в чайное полотенце, повязанное на манер тоги, и сидело, уткнувшись лицом в ладони. Зато уши — длинные, как у летучей мыши, — показались странно знакомыми…
— Добби? — недоверчиво произнёс Гарри.
Миниатюрное существо подняло голову и раздвинуло пальцы, обнаружив громадные карие глаза и нос, по форме и размеру точно соответствующий спелому помидору. Это не был Добби — хотя, без сомнения, такой же домашний эльф, каким был приятель Гарри, которого тот освободил от его прежних хозяев — семьи Малфоев.
— Сэр, вы назвать меня Добби? — с любопытством пискнул эльф между пальцев.
Голос был выше, чем у Добби, — тоненький, дрожащий голосок, и Гарри заподозрил — сколь ни трудно себе представить такое в отношении домашних эльфов, — что перед ним, скорее всего, женщина. Рон и Гермиона тоже повернулись взглянуть: хотя они и много чего слышали о Добби, но никогда его не встречали. Даже мистер Уизли с интересом оглянулся.
— Прошу прощения, — обратился Гарри к эльфу. — Я просто принял вас за одного своего знакомого.
— Но я тоже знать Добби, сэр, — пискнул эльф. Она заслоняла лицо, как будто от резких лучей, хотя верхняя ложа и не была ярко освещена. — Меня зовут Винки, сэр, а вы, сэр, — тёмно-карие глаза расширились до размеров тарелок, остановившись на шраме Гарри, — вы, должно быть, сам Гарри Поттер!
— Да, это я, — согласился Гарри.
— Добби постоянно говорить о вас, сэр. — Она чуть опустила руки, потрясённо глядя на него.
— Как он там? — спросил Гарри. — Как ему живётся на свободе?
— Ах, сэр! — Винки покачала головой. — Ах, сэр, не подумайте, что я непочтительна, сэр, но я не уверена, что вы оказать Добби услугу, когда отпустить его на волю.
— Почему? — поразился Гарри. — Что с ним случилось?
— Свобода ударить Добби в голову, сэр, — печально сказала Винки. — Метить выше своего чина, сэр. Не может нигде больше устроиться, сэр.
— Почему? — удивился Гарри.
Винки понизила голос на пол-октавы и прошептала:
— Он хотеть оплаты за свою работу, сэр.
— Оплаты? — не понял Гарри. — Ну… А почему бы его работу не оплачивать?
Винки явно ужаснулась подобной идее и сдвинула пальцы, так что её лицо вновь оказалось наполовину скрытым.
— Домашние эльфы не брать денег, сэр! — приглушённо пропищала она. — Нет, нет, нет. Я говорить Добби, я говорить ему — иди, найди себе приличную семью и осядь, Добби. А он затевать всевозможные буйные увеселения, сэр, это не подобать домашнему эльфу. Эти гулянки твоя до добра не доведут, Добби, говорить я, твоя запросто кончать так, что угодить Комиссия по регулированию и контролю магических существ, словно какой-нибудь — тьфу! — распоследний гоблин…
— Ну как же ему сейчас немного не повеселиться? — сказал Гарри.
— Домашний эльф не положено веселиться, Гарри Поттер, — сурово заметила Винки. — Домашний эльф делать то, что им велено. Я совсем не выносить высоты, Гарри Поттер, — она покосилась на край ложи и судорожно сглотнула, — но мой хозяин послать меня сюда, и я пойти, сэр.
— Зачем же он вас послал, если знает, что вы не любите высоты? — нахмурился Гарри.
— Хозяин… хозяин хотеть, чтобы я занять ему место, Гарри Поттер, потому что он очень занят. — Винки склонила голову перед пустым пространством рядом с собой. — Винки очень бы желать вернуться назад в палатку хозяина, но Винки делать, что ей сказано, Винки хороший домашний эльф.
Она бросила в сторону барьера ещё один испуганный взгляд и снова закрыла глаза. Гарри повернулся ко всем остальным.
— Что, это и есть домашний эльф? — шепнул Рон. — Чудные они, верно?
— Добби ещё чуднее, — искренне заверил его Гарри.
Рон вытащил свой омнинокль и принялся испытывать его, рассматривая скопление народа на противоположной стороне стадиона.
— Круто! — воскликнул он, вращая регулятор повтора. — Я могу заставить того старого хрыча внизу поковырять в носу ещё раз… и ещё… и ещё…
Гермиона тем временем просматривала свою украшенную кистями программку в бархатном переплёте.
— «Перед матчем будет проведён парад талисманов команд», — прочитала она вслух.
— О, это всегда очень занимательное зрелище, — откликнулся мистер Уизли. — Национальные сборные привозят с родины разные диковинки, понимаете? Чтобы устроить маленькое шоу.
В следующие полчаса ложа постепенно наполнялась людьми; мистер Уизли пожимал руки каким-то, судя по виду, очень важным волшебникам. Перси вскакивал так часто, словно пытался усидеть на еже. Когда появился министр магии Корнелиус Фадж, Перси отвесил такой глубокий поклон, что с него упали и разбились очки. Страшно сконфузившись, он восстановил их волшебной палочкой и дальше уже предпочитал оставаться на своём месте, бросая ревнивые взгляды на Гарри, которого Фадж приветствовал как старого друга. Им уже доводилось встречаться прежде, и Фадж, пожав ему руку в отеческой манере, поинтересовался, как у него дела, и представил его окружавшим министра волшебникам.
— Гарри Поттер, вы понимаете, — громко втолковывал он болгарскому министру магии, который был одет в роскошную, чёрного бархата с золотом мантию и, похоже, не понимал ни слова по-английски. — Гарри Поттер, ну же, вы знаете, кто это… Мальчик, который одолел Сами-Знаете-Кого… Ну должны же вы знать, кто это…
Тут болгарский волшебник вдруг обратил внимание на шрам Гарри и что-то быстро и взволнованно затараторил, указывая на него.
— Так я и знал, что этим кончится, — устало сказал Фадж Гарри. — Ну не силён я в языках… В таких случаях мне нужен Барти Крауч… Ага, вижу, его домашний эльф занял ему место… Тоже недурно, эти болгарские парни так и норовят выпросить все лучшие места… а вот и Люциус!
И действительно, вдоль кресел второго ряда к трём свободным местам как раз позади мистера Уизли пробирался не кто иной, как бывший хозяин домашнего эльфа Добби Люциус Малфой с сыном Драко и женщиной, которая, как предположил Гарри, была матерью Драко.
Гарри и Драко Малфой стали врагами с самой первой поездки в Хогвартс. Бледный паренёк с заострённым лицом и бесцветно-белыми волосами, Драко необычайно походил на отца. Его мать тоже была блондинкой — высокая и стройная, она была бы довольно мила, если бы на её лице не присутствовало постоянно такое выражение, будто ей в нос непрестанно лезет какой-то мерзкий запах.
— А, Фадж! — произнёс мистер Малфой, подходя к министру и протягивая руку. — Как дела? По-моему, ты ещё незнаком с моей женой Нарциссой? И с нашим сыном Драко?
— Добрый вечер, добрый вечер! — Фадж улыбнулся и поклонился миссис Малфой. — А мне позвольте представить вам мистера Обланск… Обалонск… мистера… короче, он болгарский министр магии, и не понимает ни слова из того, что я говорю, так что не беспокойтесь. И давайте посмотрим, кто тут у нас ещё? С Артуром Уизли вы знакомы, я полагаю?
Это был напряжённый момент. Мистер Уизли и мистер Малфой посмотрели друг на друга, и Гарри живо вспомнился тот последний раз, когда они встретились лицом к лицу — это было в книжном магазине «Флориш и Блоттс», и дело кончилось дракой. Холодные серые глаза Малфоя скользнули по мистеру Уизли и затем обежали весь ряд.
— Боже правый, Артур, — негромко произнёс он, — что же тебе пришлось продать, чтобы достать места в верхней ложе? Уверен, ты за весь свой дом столько бы не выручил.
Фадж, не слышавший этих слов, говорил:
— Люциус на днях сделал очень щедрое пожертвование больнице святого Мунго, где лечат магические травмы и болезни, Артур, так что здесь он в качестве моего гостя.
— Как… как мило! — промолвил мистер Уизли с натянутой улыбкой.
Мистер Малфой задержал взгляд на Гермионе — та слегка покраснела, но решительно посмотрела в ответ. Гарри было доподлинно известно, что заставило губы Малфоя скривиться — Малфои кичились своей чистокровностью; другими словами, любого человека магловского происхождения считали второсортным. Однако в присутствии министра магии он не осмелился ничего сказать по этому поводу. Малфой насмешливо кивнул мистеру Уизли и продолжил путь к своим местам. Драко послал Гарри, Рону и Гермионе презрительный взгляд и уселся между отцом и матерью.
— Глисты с поволокой, — прошептал Рон, когда они с Гарри и Гермионой вновь повернулись к полю.
А в следующий момент в ложу ворвался Людо Бэгмен.
— Все готовы? — пророкотал он. Его лицо светилось, словно круг эдамского сыра, если только можно представить себе взволнованный сыр. — Министр, начинать?
— По твоей команде, Людо, — с удовольствием отвечал Фадж.
Бэгмен выхватил волшебную палочку, направил себе прямо на горло и приказал:
— Сонорус!
И с этого мгновения его голос превратился в громовой рёв, заполнивший до предела забитый стадион; этот голос раскатывался над ними, отдаваясь в каждом уголке трибун.
— Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу!
Зрители разразились криками и аплодисментами. Развевались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу национальных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее объявление — Берти Боттс ещё успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, — и зажглись слова:
БОЛГАРИЯ — НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ — НОЛЬ.
— А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам… Талисманы болгарской сборной!
Правая часть трибун — сплошь в красных флагах — одобряюще заревела.
— Интересно, что же они привезли? — пробормотал мистер Уизли, наклоняясь вперёд. — А-а-а-а! — Он спешно сдёрнул с себя очки и принялся протирать их. — Вейлы!
— А что это за ве…
Но ответ на свой вопрос Гарри уже видел на арене — на неё выбежала сотня женщин — самых прекрасных женщин, каких Гарри только приходилось видеть… Настолько прекрасных, что, кажется, они не были, не могли быть просто людьми. На какой-то момент Гарри был поставлен в тупик, ломая голову над вопросом: «Кто же они такие? Какая сила заставляет их кожу сиять лунным светом, а золотые волосы струиться за ними в неосязаемом ветре?» Но вот грянула музыка, и Гарри разом перестало волновать, что они нелюди. Собственно говоря, его вообще перестало что-либо волновать.
Вейлы пустились в пляс, и разум Гарри одним махом абсолютно и блаженно опустел. Главное, что он смотрит и смотрит на танцующих вейл, а если они перестанут танцевать, неминуемо произойдёт нечто ужасное.
А вейлы отплясывали всё быстрее, всё зажигательней, и дикие, бесформенные образы закружились в распалённом мозгу Гарри. Ему захотелось совершить что-то неописуемое, небывалое — и прямо сейчас… Может, выпрыгнуть из ложи на арену? Неплохая идея… Или придумать что-нибудь покруче?
— Гарри, что ты делаешь? — донёсся откуда-то издалека голос Гермионы.
Музыка остановилась. Гарри заморгал. Он стоял, перебросив ногу через барьер ложи. В шаге от него Рон замер в такой позе, словно собрался прыгать с трамплина.
Трибуны взорвались недовольными криками — зрители не хотели отпускать вейл, и Гарри был на их стороне — разумеется, он болел за Болгарию и недоумевал, почему к его груди приколот большой зелёный трилистник. Рон тем временем рассеянно обрывал клевер со своей шляпы. Мистер Уизли, чуть улыбаясь, склонился к нему и забрал шляпу из его рук.