Оливия Каннинг
Серия «Исходный предел» - 1
Русифицированная обложка: Наталия Айс
Перевод: Ирина И. (гл. 1–17), Наталья Эсаулова (гл. 18–36), Kamila Kamila (гл. 37–39).
Сверка: Kamila Kamila (1-36 гл.)
Редактура: Дарья Подшибякина
Перевод выполнен специально для группы: vk.com/supervizer_33
Внимание!
Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчика запрещено!
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жёсткого диска после прочтения. Спасибо.
Аннотация
Тони хочет быть инсайдером – быть внутри и все знать.
Логан просто хочет оказаться внутри нее.
Она наконец готова к мощным переменам… Тони Николс отложила свои мечты на потом, потому как воспитывала свою младшую сестренку, но сейчас она хочет добиться успеха, создав уникальную интерактивную биографию «Исходного Предела». Она отправляется в гастрольный тур с рок–группой, чтобы с головой погрузиться в их мир, но как ей завоевать доверие четырех бывалых супер–звезд, успевших всерьез разочароваться в СМИ? Никто и не говорил, что будет легко. Кроме того, все самое лучшее достается с большим трудом.
Он всегда готов к мощному рывку… Адреналиновый наркоман Логан Шмидт живет ради опьяняющей игры на бас–гитаре перед многотысячной толпой кричащих фанатов. Когда не творит на сцене или в спальне, он ищет острые ощущения в экстремальных видах спорта. Как же тогда этой милой и невинной журналистке удалось завладеть его вниманием и заставить его сердце биться сильнее? Тони правда нечто стоящее в его жизни или она просто копается в грязном белье его группы? Логан жаждет перевернуть мир Тони с ног на голову и еще уложить ее на спину, но приблизившись к его сердцу, она становится слишком хорошо осведомленной о том, о чем он предпочел бы даже не думать.
Глава1
Тони сложила второй широкоугольный объектив в огромный футляр для съёмочного оборудования и большими пальцами защёлкнула замки. Она огляделась по сторонам, чтобы понять, не упустила ли чего. Важно, чтобы она взяла с собой все необходимое оборудование. Ее не будет несколько недель, а если она что–то забудет, вернуться назад она не сможет.
– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – Бёрди схватила Тони за руку и резко потянула её на себя. Тони поморщилась. Бёрди не хотела сделать больно, просто сама не понимала, насколько она сильная.
Потирая ноющий локоть свободной рукой, Тони ответила:
– Это всего на каких–то пару недель, – на четыре, если точнее, но Бёрди плохо воспримет такое уточнение, поэтому Тони решила, что будет лучше приуменьшить время ее грядущего отсутствия. – Вы с мамой отлично проведете время без меня.
Бёрди покачала головой.
– А кто будет читать мне сказку?
– Мама и почитает.
Лицо Бёрди скривилось, и она надулась.
– Она прочитает скучно.
Тони слегка дернула ее за косичку. Бёрди девять лет, но по эмоциональному и умственному развитию она ближе к пяти.
– Может, наоборот, ты ей почитаешь, Лютик. Ты ведь знаешь наизусть каждое слово, – Тони читала «Принцессу–невесту» для Бёрди уже тысячу раз. Ее сестренка могла слушать эту сказку бесконечно. Тони стала читать ее разными странными голосами и даже вносить изменения в сюжет, чтобы не спятить от однообразия.
– Попробую.
Тони погладила малышку по щеке и вытерла пятнышко в уголке рта.
– Не забудь про свои обязанности. Меня не будет рядом, чтобы тебе напоминать.
– Покормить курочек, – на лице у Бёрди заиграла покоряющая сердце улыбка от уха до уха.
– Хорошо. А что еще?
Бёрди вытянула губы в трубочку и сосредоточенно нахмурилась. После продолжительного молчания она ответила:
– Я не помню.
– А что ты обычно делаешь, когда не можешь вспомнить?
Личико Бёрди просияло, и она вытащила сложенный листок бумаги из заднего кармана джинс.
– Мой список!
– Верно, – Тони поцеловала ее в лоб и крепко обняла. – Ты справишься, Лютик.
– А через сколько дней ты вернёшься домой?
– Я оставила тебе календарь. Он висит на твоей доске.
– Мне нужно будет каждый день ставить крестик, пока не дойду до дня, отмеченного красн ая квадратиком.
– Красн ым квадратиком, – Тони была рождена в семье, в которой целые поколения родственников получали языковое образование. Мама каждый раз напрягалась, когда Бёрди путалась в грамматике. Бедный ребенок.
– Отмечай каждое утро, но только одну клеточку. Не жульничай. – Тони делала для Бёрди такие же календари ко всем Дням рождения и Рождеству, чтобы она не спрашивала каждые пять минут сколько дней осталось. Но иногда Бёрди отмечала больше одного дня за раз, думая, что это приблизит событие.
Кто–то постучал в дверь, и через мгновение она открылась. В комнату заглянула мама.
– Ты готова?
– Думаю, да, – оглядев кабинет, ответила Тони. Она не могла избавиться от ощущения, будто что–то забыла. Возможно, просто разыгрались нервы.
– Привет, мамочка! – Бёрди замахала рукой.
– Добрый вечер, Бернадетт, – поздоровалась мама и тут же снова повернулась к Тони. – Джулиан настаивал, что сам тебя отвезет. Надеюсь, ты не против, что я на это согласилась, и ему не пришлось просить меня об этом дважды.
Тони ухмыльнулась. С Джулианом никогда не бывает скучно. Да и для мамы с Бёрди лучше отправиться домой: движение на шоссе I–5 достаточно плотное, а Бёрди всегда нервничает во время долгих поездок.
– Кстати, перед отъездом с тобой хочет поговорить Сьюзен, – добавила мама.
У Тони сердце упало. Ее знакомство с новым редактором «Николс Паблишинг» прошло не очень хорошо. И она не сомневалась, что на этот раз разговор будет такой же неприятный.
– Хорошо. Спасибо.
Ни капли не спасибо.
– Пойдем, Бернадетт, – протягивая руку, сказала мама. – Мы едем домой.
Мама так же нервничала перед предстоящей заботой о младшей дочери, как и Тони перед предстоящей жизнью бок о бок с четырьмя легендами рока. Хотя нельзя сказать, что мама раньше не заботилась о Бёрди. Просто она никогда не оставалась с Бёрди вдвоём без помощи Тони даже на пару дней. Так что в ближайший месяц всем будет туго. Но Тони была более чем готова к приключениям. А Бёрди придется научиться доверять маме.
– Я хочу поехать с Тони, – мотая головой и схватив Тони за руку, сказала Бёрди.
– Ты не можешь поехать, – ответила мама. – Для Тони это будет новый опыт, она должна его получить, чтобы когда–нибудь возглавить компанию.
Да, вот только… Тони не хотела возглавлять компанию ее матери. Но разве есть ещё кандидаты? К сожалению, Бёрди никогда не будет способна выполнять серьезную работу, хотя помочь может со многим. Их отец умер. Поэтому никто, кроме Тони, не мог пойти по стопам Элоизы Николс, и все знали, как тяжело ее матери было поднимать «Николс Паблишинг» с нуля. Тони понимала, что обязана сохранить семейный бизнес. Но все же не поэтому она хотела поехать в турне с самой известной рок–группой на планете. Не–а. Причины для работы с «Исходным Пределом» были вполне эгоистическими. С этого проекта стартанет ее собственная карьера. Та, которую она сама для себя хотела, а не ее мать.
Тони хотела создавать интерактивные электронные биографии для известных людей – рок–звезд, президентов, актёров. Она осознала это, когда однажды за ужином её мама упомянула об «Исходном Пределе», Тони сразу же поняла, что это идеальная возможность воплотить свою мечту в жизнь. Тони уже преуспела в параллельных областях и приобрела немало опыта, но не совсем понимала, как из ее разностороннего образования и довольно странного набора способностей слепить перспективную карьеру. Грядущий проект был словно создан специально для нее, и она была готова вынести мозг всем и каждому со своими гениальными идеями.
Если только не наделает в штанишки при знакомстве с группой.
– Но я хочу с Тони, – заупрямилась Бёрди. – Я могу помочь.
Тони попыталась представить, как ее милая сестренка с особыми потребностями несколько недель живет рядом с отвязными музыкантами. Ой, нет. Достаточного того, что ей тяжело представить, как она сама впишется в жизнь группы.
– Мама больше нуждается в твоей помощи, чем я, Бёрди, – сказала Тони. – Кто покормит курочек? Мама ведь не умеет.
Бёрди пожевала губу, разрываясь между благополучием своих питомцев и желанием быть с воспитавшей ее сестрой.
– Ладно, Тони, – запинаясь, сказала она. – Я помогу мамочке.
Тони еще раз обняла сестренку и поцеловала в лоб.
– Не успеешь оглянуться, как я уже буду дома.
Бёрди выглядела не вполне убежденной, но все же подошла к маме и взяла ее за руку.
– Мама, я научу тебя кормить курочек. Так что в следующий раз ты побудешь с ними, а я поеду с Тони.
Мама погладила младшую дочь по спине и улыбнулась, но Тони знала, что эта женщина и за десять метров не подойдет к клеткам. Это была идея отца купить небольшую ферму в часе езды на восток от Сиэтла, и после его смерти мама подумывала о ее продаже и переезде поближе к офису. Но Тони убедила ее оставить их идиллический уголок хотя бы ради Бёрди, и ради Тони тоже. Тони очень хотелось сохранить всё, что напоминало об отце, не важно скольких усилий это стоило и не важно, что это уменьшало её шансы на нормальную социальную жизнь.
– Если тебе что–нибудь понадобится, звони, – сказала мама.
– Хорошо. Я люблю вас обеих.
– И я тебя люблю, Тони! – закричала Бёрди. Большинство сочло бы такой крик неуместным в помещении. Но у Бёрди было только два режима громкости – крик либо шепот.
Тони выждала минутку, когда мама и Бёрди ушли, не желая, чтобы Бёрди увидела ее еще раз и была вынуждена снова с ней прощаться. А затем собрала своё оборудование и направилась к Сьюзен. Возможно, если бы она ещё немного помедлила, пришел бы Джулиан, чтобы забрать ее вещи и отвезти к стадиону, и в его присутствии общение с заносчивым редактором сократилось бы до минимума.
В течение десятиметрового путешествия сердце Тони начало биться еще сильнее, а ладони вспотели. Как мама могла подумать, что Тони способна управлять этим бизнесом? Она никогда не была похожа на свою целеустремлённую мать и пошла скорее в отца – Тони была спокойная, склонная к творчеству и очень застенчивая. Она надеялась, ее стеснительность не помешает в общении с участниками «Исходного Предела». Но что, если она оцепенеет и не сможет вымолвить ни слова? Как в таком случае быть с интервью?
Сделав глубокий вдох, Тони постучала в массивную деревянную дверь кабинета Сьюзен. Может, она не услышит, поскольку постоянно слушает в наушниках хэви–метал.
– Входите, – ответила Сьюзен.
Черт.
Тони приоткрыла дверь и обеспокоенно заглянула внутрь.
– Мама сказала, ты хотела со мной поговорить.
– Да, хотела, – ответила Сьюзен.
Тони мизинцем поправила очки.
– Ну и? Ты войдешь или так и будешь стоять там и таращиться на меня? – рявкнула Сьюзен.
Тони вошла, поставила сумку на пол и закрыла за собой дверь.
– Садись, – Сьюзен махнула рукой на стул напротив ее стола.
– Не думаю, что у меня есть время. Джулиан…
– Сядь!
Усевшись на краешек голубого стула, Тони сцепила пальцы на обтянутых длинной юбкой коленях. Она не знала, что от нее нужно этой женщине, но ее беспокойство выросло до пределов стратосферы. Тони плохо справлялась с чьим–то недовольством в свой адрес и всегда старалась всех вокруг сделать счастливыми. Вот только не понятно, как сделать счастливой Сьюзен – разве что отказаться от поездки с «Пределом» и предоставить ей возможность занять ее место. Но тут Тони не была готова уступать. Она не боялась делать то, что хотела, просто ее желания были немногочисленны. Ей хотелось успешно воплотить в жизнь эту интерактивную биографию, даже если для этого придется послать Сьюзен куда подальше. Тони потерла губы. Нет, она вряд ли сможет сказать кому–нибудь грубость в лицо, а вот подумать – запросто.
Сьюзен положила на стол блокнот.
– Я придумала вопросы для интервью.
Не поворачивая блокнот к себе, Тони прочитала первый: «С каким из ныне живущих или умерших музыкантов вы бы хотели провести время?». Тони принялась часто моргать, чтобы не закатить глаза. Она была уверена, что поклонникам плевать, с какими музыкантами хотели бы провести время участники «Исходного Предела». Ей, так точно, плевать. Но все же она взяла блокнот и сунула его в сумку.
– Я по–прежнему не думаю, что ты справишься с этой работой, – сказала Сьюзен.
– Я не соглас…
– Ты сгоришь заживо, как только увидишь их.
Ну да, они невероятно привлекательные мужчины. Все четверо. Но…
– А как ты одеваешься? – Сьюзен покачала головой. – Ты не впишешься в жизнь рок–звезд. И ни один из них не откроет душу кому–то вроде тебя.
Глаза Тони стало пощипывать от непролитых слов.
– Кому–то вроде…
– У тебя совершенно нет опыта работы репортером. За много лет я провела интервью с сотнями музыкантов. А сколько интервью на твоём счету? – Сьюзен повысила голос, и вена над ее левым глазом стала набухать.
– Ну…
– Ноль! Вот сколько. Ты ведь знаешь, что не получила бы это задание, не владей твоя мать издательством? Ты и в офисе–то редко появлялась…
Потому что Тони делала бо́льшую часть работы из дома, чтобы была возможность заботиться о Бёрди.
– …и у тебя совершенно нет опыта в этой сфере. Да, ты умеешь программировать, проектировать дизайн и писать, но совершенно не умеешь разговаривать. А в этом и заключается работа журналиста.
Возможно, Тони бы о многом сейчас поговорила, если бы Сьюзен закрыла рот хоть на полсекунды.
– А если ты не умеешь разговаривать, то не сможешь и задавать вопросы. И какой тогда от тебя толк?
Тут Сьюзен сделала паузу, достаточную для ответа. И правда, какой от Тони толк? Она и сама не знала. Да и откуда она может знать, пока не попробует? Но Сьюзен была права по всем пунктам. У нее нет опыта в проведении интервью с известными музыкантами – да вообще, хоть с кем–нибудь известным. Она не впишется ни в команду организаторов турне, ни рядом с фанатами, ни тем более рядом с этой четверкой звезд. Почувствовав, как сжалось в груди, Тони изо всех сил сдерживала готовые пролиться слезы, обжигающие глаза. Ей сейчас необходимо подбадривающее напутствие, а не ругань или унижение из уст ревнивой коровы.
– Ты что, серьезно собралась сейчас разрыдаться? – спросила Сьюзен и наклонила голову вперед, от чего ее шелковистые волосы винного оттенка закрыли голубые глаза. Серебряное колечко в ноздре Сьюзен сверкнуло на солнце и привлекло внимание Тони. Сьюзен бы превосходно вписалась в атмосферу рок–группы. Тони было трудно это отрицать.
– Нет, – по крайней мере, не сейчас. Тони могла потерпеть и до туалета, а там дать волю слезам.
– Не знаю, зачем я так беспокоюсь, что ты облажаешься, – усмехнулась Сьюзен. – Да тебе достаточно одного взгляда на гастрольный автобус, и ты в ужасе сбежишь.
Тони подняла дрожащий и позорно выдающий ее состояние подбородок.
– Не сбегу.
– Посмотрим. Твоя мать уже сказала мне, что, если у тебя не получится, за эту работу возьмусь я. Собственно для неё меня и наняли. И думаю, мне стоит начать собираться. Ты будешь дома еще до полуночи.
– Единственное, что ты знаешь, – это как вести интервью. Во всем остальном, что потребуется, ты не разбираешься, – ответила Тони.
– Я пришлю тебе всю информацию, ты соберешь и сведешь ее воедино в книгу. Вот что у тебя неплохо получается.
С этим Тони справлялась превосходно – с дизайном. Раньше для интерактивной книги Тони была вынуждена использовать чьи–то еще фото, видео, записи интервью, которые, по чьему–то мнению, были важны. А для этого проекта она сама соберет всю информацию, чтобы показать людей вне образа рок–звезд. И она собирается всех поразить результатом своей работы. Даже Сьюзен. И, может, мама поймет, что Тони будет лучше и впредь выполнять творческую работу в «Николс Паблишинг», а не руководить. Книга должна получиться идеальной. Второго шанса у Тони просто не будет.
– Позвони мне в понедельник, – снисходительно сказала Сьюзен. – Если только не вернешься раньше. Тогда дашь мне знать, куда подъехать и заменить тебя.
– Я не провалюсь, – ответила Тони. Она еще выше подняла подбородок. – И я справлюсь.
Сьюзен закатила глаза и отвернулась к компьютеру, не удостоив ее ответом.
Тони встала и заметила, что колени дрожат. Если ее так легко запугала Сьюзен, каково ей будет в компании самоуверенных рокеров? Она взяла футляр с камерой и надела сумку на плечо.
– Я не провалюсь! – решительно произнесла Тони и, стремительно покинула кабинет, хлопнув дверью. Но дверь ударила по уголку сумки Тони, что смазало агрессивность ухода.
Тони побежала по коридору в туалет. Когда она закрылась в самой большой из трех кабинок, по щекам текли горячие слезы. Поставив камеру и сумку на пол, она оторвала кусок туалетной бумаги и начала промакивать глаза под очками. Почему Сьюзен была с ней такой злой? Тони была добра со всеми, неважно, заслуживали они это или нет. И не понимала, как кто–то может говорить такие жестокие слова другому человеку. Складывалось впечатление, что Сьюзен хотела ее напугать. Жаждала ее провала. Ведь не бывает так, чтобы кто–то был настолько самовлюбленным, правда?
Тони выбросила мокрый от слез клочок бумаги в унитаз и оторвала еще один.
– Тони, ты здесь? – позвал ее знакомый мужской голос.
– Тебе нельзя сюда входить, – крикнула Тони, потом высморкалась и оторвала еще бумаги.
– Сьюзен снова довела тебя до слез?
– Н–нет.
Услышав, как закрылась дверь, она сделала глубокий судорожный вздох, радуясь, что Джулиан ушел. Она была не вполне готова с ним разговаривать. Слезы литься уже перестали, а вот нос был похож на подтекающий кран. Он бы вмиг понял, что она ему наврала.
– Тони, она просто жуткая ревнивая стерва, – сказал Джулиан сквозь щель кабинки. – Не давай себя в обиду.
– Джулиан! Это ведь женский туалет!
– Поверь, дорогая, меня тут ничего не интересует, – заверил он.
Тони представила, какая кривая ухмылка сияет сейчас на его по–мальчишески красивом лице.
– Кроме как заставить тебя улыбнуться. Давай, выходи уже.
– Дай мне минутку, – Тони снова высморкалась и вытерла лицо ладонью.
– Что она тебе наговорила на этот раз?
– Что у м–меня ничего не п–получится, – Тони смахнула новую слезу. Боже, ну как можно быть настолько слабохарактерной? Это чертовски мешает жить.
– Все у тебя получится! – ответил Джулиан. – И ты всем задашь жару, я тебе это гарантирую.
– Что, если участники группы не захотят со мной разговаривать?
Джулиан хохотнул.
– Захотят. И будут. Они по–другому и не смогут. Кому–то же надо заполнять твои длинные паузы.
Она была не особенно разговорчивой, особенно с незнакомыми людьми. В животе заныло – на протяжении всего турне ее будут окружать незнакомцы. Огромное количество незнакомых людей.
– Мне страшно, – сказала сама себе Тони, но Джулиан ее услышал.
– Еще бы. Кому было бы не страшно? Но ты отбросишь в сторону свои страхи и будешь вершить свою собственную фантастически захватывающую жизнь вместо той, что придумала тебе мама, и которая тебе совершенно не подходит.
Хоть кто–то помимо нее признает последнее.
Тони улыбнулась, чувствуя себя намного лучше, и открыла дверь кабинки.
– Вот ты и улыбнулась, – сказал Джулиан и обнял ее. – Теперь пошевеливайся. Тебе нужно успеть к гастрольному автобусу и одурманить четырех рокеров своей сладостью.
В машине Тони выхватила сигарету из руки Джулиана с идеальным маникюром и затянулась. Легкие тут же обожгло, а глаза стали слезиться. Задохнувшись, Тони так сильно закашлялась, что такого кашля устыдился бы любой туберкулезный больной. По этой причине она и не курила. Хотя причин было несколько. Но нежелание задохнуться до смерти стояло в начале списка.
Джулиан оторвался от дороги и одарил её «в чём твоя проблема» взглядом, и забрал свою сигарету назад.
– Тебе не никотин нужен, милая, – с сигаретой во рту сказал он. – Скорее валиум. Или ксанакс. Лучше, конечно, и то, и другое.
– Предлагаешь накачаться таблетками? – злобно глядя на личного помощника своей матери, спросила Тони.
Тони с Джулианом связывала крепкая дружба, они были почти как брат и сестра. Время от времени он заставлял ее выйти из дома и съездить в город. К сожалению, такие вылазки всегда заканчивались в гей–барах, где, конечно, было весело, но романтические перспективы для Тони равнялись нулю. Но прямо сейчас они еле ползли к стадиону не для приятного времяпровождения. Тони собиралась делить гастрольный автобус с членами самой известной метал–группы – черт, даже она слышала об «Исходном Пределе», хотя сама предпочитала классический рок. Как только Тони пристегнулась ремнем безопасности, ее неуверенность вытеснила напряженная нервозность. От одной мысли про турне ее желудок исполнял сложнейшие сальто вперёд–назад и кульбиты. Он просто какой–то олимпийский чемпион по спортивной гимнастике.
– Побрить ноги не забыла? – поинтересовался Джулиан. Он вынул сигарету изо рта и, зажав ее между двумя пальцами, небрежно положил руку на руль. Они ползли с черепашьей скоростью. Пешком, наверное, и то было бы быстрее.
Тони нахмурилась – это был самый странный вопрос, который ей когда–либо задавал Джулиан. У этого парня явно нет фильтра между головой и ртом.
– А что, это важно? Или ты укоротил все мои юбки, и теперь они еле прикрывают задницу? – Он запросто мог бы превратить ее консервативную одежду в наряд для девочки лёгкого поведения.
Джулиан засмеялся.
– Вот черт, как я сам не догадался?
Когда они подъехали к съезду на Мерсер–стрит, Джулиан показал поворот. Спейс–Ниддл, Тихоокеанский научный центр, Ки–арена – прочитала Тони на указателях. Она еще на шаг приблизилась к своей цели. Стиснув зубы, она старалась удержать на месте съеденный ужин.
– Так побрила или нет? – снова спросил Джулиан.
– Вообще–то это не твое дело, но да. Они гладкие и шелковистые. А что?
– Ага, значит, все–таки планируешь с кем–нибудь замутить, – он пошевелил бровями. – Да и очередной допотопный свитер обтягивает больше прежних. Демонстрируешь товар лицом?
У Тони челюсть отвисла от возмущения, и она шлепнула Джулиана по голове. Но на его чёрной шевелюре было столько укладочных средств, что он вряд ли почувствовал удар.
– Ничего я не демонстрирую! – она скрестила руки на груди и нахмурилась. – И у меня нет никаких ожиданий насчет «замутить». Просто не люблю, когда пижама цепляется за волосы на ногах.
– Ты же не собираешься щеголять в пижаме перед группой рокеров?
– А в чем еще мне спать?
– Ни в чем. С интересным мокрым пятном на простынях. Или в луже собственной блевотины. Все будет лучше пижамы.
От таких предложений Тони сморщила нос.
– Ты отвратителен.
Джулиан подъехал к стадиону сзади, где стояли ограждения от фанатов рядом с припаркованными гастрольными автобусами. Тони тут же вспомнила о… И стала копаться в сумке в поисках конверта, который прислал менеджер группы. Там должна быть ее пресс–карта, чтобы пройти через охрану. Остановившись в запрещенном для парковки месте, Джулиан повернулся к ней.
– Отвратителен? Сама ведь знаешь, что любишь меня, – он невинно заморгал томными голубыми глазами, обрамлёнными густыми чёрными ресницами.
– За исключением моментов, когда я тебя ненавижу. А их куда больше, – она взялась за дверную ручку, но Джулиан взял её за руку.
– Сейчас, я как бы должен сказать тебе, чтобы ты была хорошей девочкой и охраняла свои сердце, тело и душу от нечестивых рок–звезд. Потом посоветовать тебе не злоупотреблять алкоголем, наркотиками, сексом и бесчисленными афтепати.
– Но ты не собираешься…
– Конечно нет. Тебе стоит жить полной жизнью, а может, и пуститься во все тяжкие. Твоя мать слишком изолировала тебя от внешнего мира, и я боюсь, ты никогда не сбежишь.
– Так, для справки, она меня не изолировала. Я это сделала сама.
– Я до сих пор удивлен, что она позволила тебе взяться за это дело. Тебе ведь предстоит провести ближайший месяц не в компании Венского хора мальчиков. Уверен, моя жизнь просто скукота в сравнении с подвигами этих парней, при том, что твоя мама всегда поглядывает на меня с неодобрением.
Тони и сама прекрасно знала этот мамин взгляд.
– Знаешь, что мне сказала мама, когда я попросила ее отпустить меня на это задание? «Думаю, настало время жить своей жизнью», – копируя мамины скучающе–протяжные интонации, произнесла Тони. Но Тони и так уже жила своей жизнью. Правда в свои двадцать пять она все еще жила со своей семьей, но в отличие от других ее это не беспокоило.
– Твоя мама права. Настало время, да.
Тони нахмурилась. Почему все решили, что раз она не королева вечеринок, то непременно несчастна?
– Я люблю свою жизнь. А Бёрди для меня очень много значит.
Кто–то позади них посигналил, и Тони уже собралась открыть дверь, но Джулиан остановил ее.
– Осознаешь ты это или нет, но тебе самой для ощущения полноты жизни нужно нечто большее, чем только забота о младшей сестренке. И, если ты вернешься из этой поездки по–прежнему девственницей, я за тебя возьмусь уже всерьез.
Она удивленно уставилась на него.
– Ты за меня возьмешься всерьез? Ты? Мужчина, опасающийся вагин?
– Эй, я бы справился лучше, чем тот твой бывший идиот, но нет, я не собираюсь осквернять свой прибор женскими соками.
Словно желая защититься от диких планов Джулиана, Тони прикрыла глаза рукой.
– Если к следующему разу, когда я тебя увижу, ты все еще будешь невинной девочкой, я украду тебя и в багажнике притащу в Вегас, где куплю мужика–проститута, который живо устранит это досадное упущение.
Она резко убрала руку от пылающего румянцем лица.
– Ты не посмеешь этого сделать!
Джулиан фыркнул.
– Сама знаешь, что посмею. А, закончив с тобой, он переключится на меня.
Глядя на его жуткую ухмылку, Тони покачала головой.
– Иногда ты меня пугаешь.
– Я и сам себя иногда пугаю. Но зато никогда не упускаю случая хорошо провести время. И моя жизнь не проходит мимо. Теперь давай–ка целуй меня и выходи. А то парень сзади сейчас протаранит мою машину, – Джулиан подставил щеку, куда Тони его чмокнула. – Хорошенько повеселись! Позвоню тебе на днях разузнать все самые грязные подробности.
– Я не стану тебе их рассказывать, даже если такие и будут.
Хм, вот именно – если. В ее жизни было не так много всего, о чём было бы интересно рассказать. И во всех тех случаях Джулиан был либо зачинщиком, либо свидетелем.
– Это мы еще посмотрим. Напиши, как расстанешься с девственностью. Например, сегодня, – подмигнув, он указал Тони на дверь. – А сейчас, вперёд.
Ноги Тони дрожали. Даже имея при себе пресс–карту, придется убедить охрану ее пропустить. Ведь, глядя на нее, вряд ли кто–нибудь бы подумал: «Вау, по этой женщине видно, что она уверенная в себе профи. Она – хозяйка положения».
Но каким–то чудом она добралась до места, и ее не отшвырнули прочь.
Как только Тони ступила на порог автобуса «Исходного Предела», она почувствовала, как желудок ухнул куда–то вниз, прямо в ее ботинки. Ощущение назойливого беспокойства не покидали ее с тех пор, как она оставила Бёрди на ее непривыкшую к домашним заботам мать и села в машину с Джулианом. Ее печень с желудком подскакивали, словно на трамплине, пока она проходила мимо охраны. А сейчас, когда она наконец обнаружила свой дом на ближайший месяц, неугомонные внутренности, судя по всему, затеяли прыжки с парашютом. Такими темпами в ближайшем будущем ей светит прием у гастроэнтеролога.
Дыши глубже, Тони. Сьюзен ошибается. Ты сможешь.
Ухватившись покрепче за ремень сумки, она попыталась подавить недомогание. Сможет ли она с этим справиться? Сможет ли провести четыре недели рядом с самой известной в мире рок–группой? И возможно ли, кстати, помереть от чистого испуга? Потому что внезапно появившаяся у нее на пути гора мышц, источающая недоброжелательность, никак не поспособствовала успокоению.
– Фанатам входить в автобус запрещено, – сказал какой–то крупный парень и, схватив ее за руку, развернул лицом к входу.
– Я не фанатка, – возразила она, хотя это было не совсем так. Ей очень нравилась музыка «Предела», а после того, как занялась предварительными исследованиями для этой работы, стала ценить ее еще больше. Схватив свою висевшую на шнурке на шее пресс–карту, Тони сунула ее парню под нос. Если Тони смогла по ней пройти мимо охраны, то и сейчас это должно было сработать. – Я Тони Николс. Сэмюэл Бэйли сказал мне приехать сегодня к автобусу и присоединиться к турне. Я думала, меня будут ждать.
Она создана для этого, и она воплотит в жизнь свою мечту, вот только звезды, до которых она мечтала дотянуться, все еще были недоступны.
Охранник отпустил ее руку, взял ее пресс–карту и стал изучать. Тони заставила себя спокойно встретить подозрительный взгляд парня в неоново–желтой футболке, пока он оценивал фото на ее пропуске, а затем и ее саму. Потом еще раз взглянул на фото. Потом еще раз на нее. Его каштановые усы дернулись, но хмурое выражение со своего мясистого лица он не убрал. Она догадалась, что, наверное, поклонники часто прикидывались представителями прессы, чтобы проникнуть в гастрольный автобус. И он явно не поверил ее словам, хотя это была чистая правда. Тони не хватило бы смелости, чтобы враньём пробраться в автобус. Да кто вообще так поступает?