Арсений – В 1918 году, после одного из вечеров, на котором выступал Лозинский с чтением своих стихов, Александр Блок записал в дневнике: «...глыбы стихов высочайшей пробы...»
Алекс – Когда в 1918 году в Петрограде возникло издательство «Всемирная литература», Лозинский с энтузиазмом примкнул к его деятельности.
Вадим – Вместе с ним в издательскую коллегию вошли Александр Блок (дальний родственник Лозинского), Сергей Ольденбург, Корней Чуковский и другие.
Василиса – Издательство поставило своей целью многие памятники мировой литературы перевести заново. Вместе с Михаилом Лозинским для «Всемирной литературы» переводил и его младший брат Григорий.
Валентина – Новый подход к принципам перевода Коней Чуковский формулировал так: «Идеал нашей эпохи – научная, объективно-определенная точность во всем, даже в мельчайших подробностях, и приблизительные переводы кажутся нам беззаконием». Этот принцип Лозинскому был очень близок.
Мария – В начале 20-х годов Петроград во многом опустел: знакомые и друзья Лозинского эмигрировали, уехал за границу и брат Григорий Леонидович, и мать, не выдержавшие испытания голодом, обысками, арестами, конфискациями.
Катерина – Лозинскому было предложено профессорское место в университете Страсбурга.
О.В. - Он отказался, и, серьезно размышляя на эту тему, писал брату в Париж: «В отдельности влияние каждого культурного человека на окружающую жизнь может казаться очень скромным и не оправдывающим приносимой им жертвы. Но как только один из таких немногих покидает Россию, видишь, какой огромный он этим наносит ей ущерб: каждый уходящий подрывает дело сохранения культуры; а ее надо сберечь во что бы то ни стало. Если все разъедутся, в России наступит тьма, и культуру ей придется вновь принимать из рук иноземцев. Нельзя уходить и смотреть через забор, как она дичает и пустеет. Надо оставаться на своем посту. Это наша историческая миссия».
Вадим — В первые послереволюционные годы Лозинский ведет очень активный образ жизни.
Диана — В Институте Истории Искусств он читает курс русской поэзии с древнейших времен.
Катерина — В Институте Живого Слова ведет совместно с Николаем Гумилевым семинарий по поэтическому творчеству,
Василиса —… заседает в правлении Союза писателей, в правлении Публичной библиотеки.
Алекс — Но жизнь Лозинского литературой не ограничивалась, точнее – литература в те годы иногда далеко заводила. В августе 21-го году Михаил Леонидович был арестован в первый раз. Он, как и условился, пришел в Дом искусств к своему другу Николаю Гумилеву. Постучался в дверь, никто не ответил, но дверь была приоткрыта. Удивился, вошел. И тут же был схвачен. ЧК устроила засаду: все шедшие к Гумилеву, подлежали аресту.
О.В.— Отвезли на Гороховую, допрашивали. Как вспоминал впоследствии Лозинский, «провел три дня на венском стуле».
Вадим – В 29-м году арестовали второй раз. Времена еще были, как говорила Ахматова, «вегетарианские». Лозинский, заполняя анкету, писал: «Политике чужд». Попробовал бы он так пятью годами позже.
О.В.— Следователь, испытующе поглядывая через стол, спрашивал: «Михаил Леонидович, а вот если бы, скажем, вернули белые, Вы на какой стороне оказались бы?»
Вадим – Не поведя бровью, подследственный отвечал: «Я полагаю, на Петроградской». И ничего, избит не был. Сидел в одиночной камере.
О.В.— Потом, на вопрос домочадцев, мог ли читать, говорил, что читал Пушкина, Лермонтова. Правда, книг не давали, поэтому читал наизусть – сперва стихи, потом прозу.
Мария — Памятью братья Лозинские отличались феноменальной. Михаил Леонидович знал 9 языков – французский, английский, итальянский, испанский, немецкий, латынь и греческий, польский. А когда понадобилось перевести «Шах-Намэ» Фирдоуси, то по этому случаю выучил персидский.
Василиса — Его брат Григорий Леонидович, поселившийся в Париже, знал 28 языков, и, например, старофранцузский преподавал самим французам в Сорбонне.
Катерина — Отношение к книгам в семье Лозинского было особенное, какое-то благоговейное.
Валентина — Книги, которые перешли к нему еще от отца, производили впечатление, как будто они только что из типографии. Они были как новые, хотя он ими пользовался.
Вадим — Он учил, как нужно уважать и как нужно обращаться с книгой.
Алекс — Во-первых, нужно брать книгу в чистые руки, листать книгу с верхнего правого угла.
Мария — Книгу он не давал из дома выносить никому, очень берег, чтобы они не пропали, чтобы ничего не случилось.
Арсений — Но однажды случилось…Историк искусства N.. взял у Лозинского том итальянского писателя Микеле Барби, а вернул…. с жирным пятном на титульном листе!
Валентина — Лозинский послал ему такое шуточное письмо в стихах:
Как можно мой, ученый друг,
Так не радеть о книжном скарбе!
Что это за ужасный круг
На титуле Микеле Барби
Проказы шаловливых фей?
Печальный оттиск бутербродный
Или полуночный елей
Лампады вашей благородной?
Солнцеподобное пятно
Хранит загадочную повесть,
И как я счастлив, что оно
Не мне обременяет совесть.
Василиса — Трудно ли быть переводчиком? Ловить на лету чужое слово и синхронно переводить?..
Алекс — А легко ли перевести на другой язык поэзию, передать все оттенки мысли, особенности юмора, стиля, философский и культурный подтекст.
*Матвей, Саша.С. Лёша «Турандот»
*Виолетта «Турандот»
Катерина — Лозинский отдал делу перевода 40 лет. В его переводе русская культура знает целую библиотеку мировой классики.
О.В. – Михаил Леонидович переводил с испанского, французского, итальянского …" Божественная комедия" Данте, "Тартюф" Мольера, "Сид" Корнеля, "Школа злословия" Шеридана, "Валенсианская вдова" и "Собака на сене" Лопе де Вега, "Шах-Намэ" Фирдоуси, а также много томов прозы: "Жизнь Бенвенуто Челлини", "Кола Брюньон" Ромена Ролана, романы Анри де Ренье и историческая эссеистика Стефана Цвейга. А кроме того – Боккаччо, Карло Гоцци, Виктор Гюго…
Вадим – С немецкого, который Лозинский хорошо знал, переводил мало: только стихотворения Гёте и Шиллера.
…
Арсений — С английского переводит шекспировские "Гамлет", «Отелло», «Макбет», «Двенадцатая ночь», и «Сон в летнюю ночь»…
*Диана – Монолог Елены АРТ-ДИАЛОГ
Матвей — Но не только серьезным трудам предавался Михаил Леонидович. У поэта почти всегда остается что-то, написанное для друзей.
Алексей — У Лозинского дружеских посланий наберется на целую книжечку стихов. Его портрет без домашней поэзии был бы неполон.
Саша С. — Вот дарственная надпись режиссеру «Театра Комедии» Николаю Акимову на "Валенсианской вдове" Лопе де Вега.
Саша С. — Кто первый жизнь вдохнул в остывший прах "Вдовы"? _Вы.
Де Вега лишь для Вас писал ее тогда?____Да.
Есть даровитей Вас блондин или брюнет?____Нет.
Кто рад за Вас принять яд и удар копья?___Я!
О.В. — А вот ещё тому же Акимову, который во время гастрольной поездки в Москву поставил «Гамлета». Истинный сын стиля ар-деко, Николай Акимов украсил сцену широкими черными ступенями, по которым в красном плаще спускается главный герой.
Арсений — В Москве, однако, эта постановка начальству не понравилась. Вот стихи Лозинского:
При слове Гамлет до сих пор
Я вижу грозно-лучезарный,
В стенах Москвы неблагодарной
На миг возникший Эльсинор,
Где словно пурпурной змеей,
Лизнув ступеней мрамор черный,
Мелькнул твой гений чудотворный
Пред очарованной толпой.
О.В. – Великая актриса Мария Ивановна Бабанова вспоминала о работе с Лозинским:
“Впервые жизнь осчастливила меня встречей с Михаилом Леонидовичем Лозинским в 30-х годах, когда наш театр приступил к работе над пьесой Лопе де Вега „Собака на сене”.
Тогда я еще не знала, что такое — Лозинский.
Для меня это был великолепный переводчик с испанского языка, но даже тогда мы не смогли не оценить его необычайного поэтического и вместе с тем такого живого языка. В стихе совершенно не ощущался перевод, текст пробуждал легко и естественно самые различные чувства актера.
Но когда мне пришлось однажды быть у него в доме и увидеть его рабочий кабинет — только тогда я поняла, какой культурой обладает этот человек, как разнообразны его знания, как богато его поэтическое и многостороннее дарование…..
….Как никто, он тонко чувствовал слово и его значение на сцене.
Никогда и ни у кого я не встречала такого обаяния, такой благородной скромности.
С самым обыкновенным актером Михаил Леонидович разговаривал, как будто перед ним стоял равный ему..”.
*Мария В. – Монолог Дианы
*Валентина и Диана «Зелёная птичка»
Арсений – Главной своей работой считал перевод «Божественной комедии». Шесть с половиной лет жизни ушло на него.
Виолетта – Сохранились десятки папок с исследованием средневековой Италии, с толкованием произведения, высказываниями современников.
Матвей – Самой большой трудностью был перевод на русский язык стихотворной формы поэмы (терцины), совершенно несвойственной для нашего стихосложения.
Алексей – Когда Лозинский переводил «Божественную комедию», над миром сгущались тучи: начиналась Вторая мировая война, потом Великая Отечественная.
Катерина – В конце 41-го его с женой эвакуировали из Ленинграда на Волгу, в Елабугу. Разрешалось взять минимум вещей.
Василиса – Драгоценные словари Лозинский зашил в шубу. Из-за тяжести еле взошел по трапу самолета.
Алекс – Как раз тогда ему предстояло переводить третью часть «Божественной комедии» Данте. «Ад» и «Чистилище» уже были переведены.
О.В. – Именно «Рай» он переводил, живя в Елабуге в одной комнате с женой, дочерью, тремя младенцами-внуками, готовкой, стиркой и козой.
Арсений – Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Так горек он, что смерть едва ли слаще,
Но, благо в нём обретши навсегда,
Скажу про всё, что видел в этой чаще...
Вадим – Образы «Ада» меркнут в сравнении с буднями войны, и голос войны заглушает стоны Дантовых мучеников.
Катерина – В 46-м за перевод «Божественной комедии» Лозинский был награжден Сталинской премией.
Виолетта — Высоко оценил достоинства М.Л. Лозинского как переводчика поэт Георгий Иванов. Он писал:
— «Необыкновенное мастерство Лозинского — явление вполне исключительное. Когда я беру книгу, переведенную Лозинским, меня охватывает чувство предстоящего праздника и вместе с тем надежности. Я могу полностью довериться переводчику. Все, что может сделать талант, трудолюбие и рыцарски честное отношение к делу — сделано. На таком высоком профессионализме вообще держится человеческое общество, держится цивилизация...»
Василиса — Рыцарем без страха и упрека Лозинский был не только в литературе, но и в жизни.
Валентина — Анна Ахматова вспоминала:«С Михаилом Леонидовичем Лозинским я познакомилась в 1911 году, когда он пришел на одно из первых заседаний Цеха поэтов. Тогда же я услышала в первый раз прочитанные им стихи. Я горда тем, что на мою долю вышла горькая радость принести и мою лепту памяти этого неповторимого, изумительного человека, который сочетал в себе сказочную выносливость, самое изящное остроумие, благородство и верность дружбе…»
Арсений — Настоящая верность — это неизменность в чувствах, в отношениях, в нравственном выборе, в понимании долга, исполнении обязательств.
Матвей — Лозинский не отступался от друзей, от своих убеждений, от принципов жизни.
Саша С. — Верность — черта характера человека.
Алексей — Верность оригиналу — самая высокая похвала для поэта-переводчика.
Валентина — Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор Вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Виолетта — Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Василиса — Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Катерина — Останься тих, когда твоё же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена, и снова
Ты должен всё воссоздавать с основ.
Диана – Умей поставить, в радостной надежде,
На карту всё, что накопил с трудом,
Всё проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;
Арсений – Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно всё пусто, всё сгорело.
И только Воля говорит: "Иди!"
Вадим – Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и твёрд с врагами и с друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Мария— Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег, -
Тогда весь мир ты примешь, как владенье,
ВСЕ – Тогда, мой сын, ты будешь Человек!