В больницу их тоже черт занес. Алле стало очень плохо. Нервы были на пределе. Хотелось умереть.
Побыв наедине с Мишей и врачом, ей вроде стало легче, но не совсем. Ей надоели проклятья в ее адрес и возможно суды, на которых придется присутствовать и улаживать дела от несчастного случая. Ведь в заявлении мать Юры написала, что она и ее заместитель, виноватые в смерти ее единственного сына.
«На все воля Божья, - утверждал он Аллу. - Будем молиться, чтоб все хорошо обошлось. Ведь мы не сделали греха. Я только хотел помочь, а вот как все обернулось».
В ответ Алла просто молчала, держа под языком валидол.
«Я должен… должен… быть сильным. Ничто не должно затмить мой разум. Абсолютно…» - проговаривал он про себя и стал молиться.
К 20.00 они приехали в полупустой «Жасмин», чтоб излить горе за коньяком в уединении.
Дав распоряжение многим сотрудникам сидеть до утра и помогать строительной бригаде, которую нанял с позволения главный бухгалтер, приводить в порядок от пожара коридор и кабинет Валентины Семеновны.
-Мне старшина пожарник сказал, что это короткое замыкание. Валентина Семеновна скорей всего спала и задохнулась. А может, и нет? - допила Алла коньяк и взялась за голову.
Они сидели в ее уютном кабинете с множеством книжных полок у одной стены и вышитыми гобеленом - на другой. Пол закрывал прекрасный бежево - голубой ковер. Четыре роскошные настольные лампы с цветными стеклянными абажурами расставлены были по комнате с таким мастерством, что их красота открывалась отовсюду, откуда бы на них ни смотрели.
-Если мы сейчас начнем предполагать, то у нас не останется времени на то, чтоб возобновить полуутраченный бизнес. Ведь многие будут знать, что здесь произошло. Тогда потеряем всех клиентов. И палец будем сосать. Что прикажешь делать?
|
|
-Сиди лучше и не о чем не думай. Я сама все улажу. У меня большие связи.
-Ты имеешь в виду у нас? - сел он за ее дорогой царский стол и налил в бокал коньяк.
Алла ходила взад-вперед по кабинету и никак не могла уняться. То на потолок смотрела, то на Мишу. Правильные рассудительные мысли покинули ее. В голове был полный сумбур. Она захотела присесть, но передумала, бессмысленно блуждая взглядом.
-Не маячь! Присядь! - вспылил он. - Думаешь, мне все равно? Думаешь, я бессердечный эгоист? Да у меня внутри все переворачивается вверх дном. Я просто до сих пор не могу прийти в себя. Со мной каждый божий день что-то происходит. То смерть, то жена, то ты маячишь перед глазами и не даешь собраться с мыслями. Разложить все по полочкам.
-Да как ты смеешь наговаривать на меня. Я для тебя столько всего сделала. Я не заслужила! - взяла со стола она бутылку коньяка и уселась в кресло. - Дай мне покой. Иди лучше помоги рабочим.
-Сама иди, может от работы легче станет, чем заливать спиртным глотку. Я так тоже подумал, - подвинул подальше от себя он с недопитым коньяком бокал, встал и подошел к ней. - Наверное, нам нужен покой и абсолютная тишина. Попытайся заснуть. Извини, что нагрубил. Нервы не к черту уже стали. Нам нужен трезвый ум. Нам нужны силы.
Страдальчески посмотрела Алла в его глаза и поставила бутылку на ковер.
-Скорее всего, ты прав. Нам нужно отдохнуть. Возьми меня! Кто его знает, что со мной может случиться в ближайшем будущем. Я не могу без тебя. В моей жизни было только два любимых мужчины - это муж мой и ты. Но ты предал меня, убежал к молодой. Чем я хуже ее?
|
|
Миша подошел к книжным полкам и подумал о жене.
-Так ты слышишь меня… Она же не лучше меня?
Он повернулся к ней спиной, рассматривая коллекционные книги.
-Безусловно, Алла, безусловно.
-Так чего ты ждешь?
-Прости…
-Но ты так любил меня. Говорил, что я самая лучшая женщина, которая была у тебя.
-Я не могу. Меня доконало все это.
-А меня как! Ты не представляешь даже, - опрокинула она голову об мягкую верхушку дивана.
-Я пройдусь в ресторан чего-нибудь перекусить. Ты со мной?
-Не голодна. Не оставляй меня одну.
-Я хочу взглянуть на трещину в подвале и решить, что с ней делать. Может это серьезно. Безопасность превыше всего. Здание старое, так что не удивлюсь…
-«Жасмин» простоит еще целую вечность, - перебила она его.
-Кто его знает. Пойдем со мной.
-Я останусь здесь со своими мыслями. Пообещай, что вернешься. Чтоб мне не пришлось выходить, искать тебя по всему ресторану и отелю.
-Понадоблюсь, позвони на мобильник. Постарайся поспать. Это же для тебя, - подошел он к ней и поцеловал в руку.
-Поспать говоришь? А если я не засну…
-Тогда я вернусь и колыбельную спою. Поверь, самое лучшее успокоительное средство для тебя сейчас - это глубокий сон.
-Ты так считаешь? Попробую, но не забудь вернуться. Не вздумай ехать за Любой. Я ее специально отпустила, чтоб не мешалась перед моими глазами.
-Я русским языком тебе объяснил, что мне сейчас никто не нужен. Или на украинском изъяснить подробно. У самого голова раскалывается. Жизнь - такая тяжелая штука. Одни нервы и нервы, почти ничего хорошего. Отдыхай, поспи. И хватит противоречить. Хорошо, Алла?
|
|
-Постараюсь, - шепотом произнесла она и отвела от него жалостный взгляд.
И он вышел от нее, спустившись вниз на лифте.
В ресторане почти никого не было.
Человек десять ужинало, разглагольствуя о пожаре, которого многие не ожидали.
Приукрашивала сегодняшний вечер спокойная расслабляющая музыка без звезд эстрады и столпотворения. Ощущалась атмосфера романтики и покоя.
Вроде, ничего такого не произошло. Просто скончалась женщина от несчастного случая. И немного подгорел второй этаж отеля. А так, все хорошо, если б не понаехавшие телевизионщики, испортившие далеко за пределами Донецка авторитет «Жасмина». Их носы влезают в каждую «дырку», везде, где их не ждали. Но «Жасмин» был всегда в центре внимания, поэтому за ним тщательно наблюдали и много писали, говорили по новостям. Так что спрятать или утаить любое событие от них было невозможно. Отель-ресторан погряз в сплетнях, резком убытке. Возможно, на долгое время. Несомненно, клиентов станет меньше и звезд. Многое еще нужно было возобновить, приложить усилий, чтоб «Жасмин» снова зацвел, как раньше.
Миша размышлял только об этом, больше ни о чем.
-Привет, Саня, - зашел он на кухню к повару, который стоя пил чай с шоколадной конфетой.
-Вроде здоровались сегодня.
-Задуренная голова моя уже не помнит, - нахмурился Миша.
-Как Алла? Клиентов очень мало. Из-за этого маленького пожара многие не могут отойти. Оставшиеся клиенты заказывают в номера еду. Не то, чтобы спустится и отужинать здесь. Это только и спасает. Местных единицы. Может, боятся, что опять будет пожар и здание рухнет прямо на них. Вот глупцы.
-Не отчитывайся. Я сам знаю обстановку. Скоро второй этаж засверкает в новых тонах. Там делают ремонт. Стас помог найти отличных специалистов. Отговаривал я Аллу, чтоб завтра спокойно им начать, но она настояла и еще подкинула к ним на помощь наших сотрудников. Твердит, чтоб к концу недели справились. Пообещала большие деньги за быструю работу.
-Я тоже не считаю, что это правильно. Сколько было нервных срывов сегодня у ней? Ты не считал? - допил он чай и поставил чашку на металлический стол.
-Очень, много. Она не в себе. Бредит, как сумасшедшая, - отвел взгляд он от повара и уставился на серый холодильник, залепленный подарочными магнитами.
-Все проблемы ложатся на ее плечи. Вообще-то, не следовало начинать сегодня ремонт. Плохой день для всех начался. Коснулся почти каждого.
-Говорил ей. Она не слушает. Заливается коньяком.
-Ей нужно поспать, - поправил повар черный фартук.
-Сто раз уже говорил.
-А она что?
-Вроде как послушала. Позже зайду к ней. Проверю. Она говорила, что в подвале образовалась трещина от фундамента по стене к потолку после землетрясения. Я так и не видел.
-Я первый, кто увидел трещину. Как раз во время трясу, я находился там.
-Что ты там делал, крыс гонял? - усмехнулся Миша.
-Но ты ведь знаешь, что у нас крыс нет. У нас в подвале отличный евроремонт и насыпана отрава для них. За всю работу я увидел только две крысы. И то, уже очень, давно. Значит, набирал я картошку там, когда началось землетрясение. Меня аж сбило с ног. Земля дрожала так, что я на миг подумал, настал конец света. Вот и увидел, что стена начала трескаться прямо в углу, да так быстро, что я подумал, мне конец. А когда стал с пола, все прекратилось. Я даже перекрестился. Там образовалась такая трещина, словно проход в другое измерение. Проход во тьму. Между прочим, оттуда веет сильным сквозняком, словно за ней шахта или еще что-то. Но у нас в Донецке могут быть только шахты. Неправда, ли?
-Под нами точно шахты нет. Можешь в этом не сомневаться.
-Откуда такая достоверная информация? Уже все, что можно перекопали. Но какое-то пространство за стеной точно есть. Удостоверься сам.
-Я как раз туда и направлялся.
-Тогда спустимся со мной. А то начнешь обходить каждую комнату и под утро только найдешь эту трещину. Ты ведь знаешь прекрасно Миша, подвал у нас большой. Если хлам бы убрать с забитых комнат, то можно было бы приезжим сдавать посуточно, как в Гонконге, но с большим комфортом, а не с одной койкой или гробом, как большинство называет.
Миша улыбнулся и похлопал товарища по плечу. Повар допил чай и взял из настенной - вешалки ключницы длинный ключ.
Они спустились по круглой крутой деревянной лестнице в подвал в другой комнате кухни, которая предназначалась для отдыха поваров.
Повар включил свет, зажегшийся так ярко, что Мишу на пару секунд ослепило. Он чуть не споткнулся на ступеньках. Товарищ его придержал.
-Как давно ты уже здесь не был? - спросил серьезно повар, продолжавший идти дальше.
-Месяцев восемь. А что? - возмутился Миша.
Подвал был широкий и длинный, словно здесь была подземная тюрьма с железными дверьми в каждой комнате. Правда, двери были без решеток и замков. С одной лишь защелкой.
-Ты здесь уже забыл, где что находится. Верно? - спросил повар и зашаркал ногами по кафельному полу.
-Но ведь ты отвечаешь за подвал-склад и кухню, а не я, так что устрой мне экскурсию. Времени у меня навалом.
- Делать больше мне нечего! - закашлял повар. - Лучше вспомни как мы здесь с тобой когда-то бухали, чтоб нас не нашла Алла. Нас вырубило тогда конкретно прямо на «полетах».
-Припоминаю. Было смешно на утро смотреть на наши физиономии. Алла тогда лишила меня премии, а ты остался в стороне.
-Не всех же наказывать. Да у тебя зарплата больше моей в пять раз, - позавидовал товарищ.
-И что с этого? Я ведь твой начальник. И ты беспрекословно обязан выполнять мои приказания. Кореша - корешами, но работа превыше всего. Мы с тобой уже столько начудили. Алла увольняла тебя целых четыре раза за пьянку. Кто замолвил словечко за тебя. Конечно же, я. Кто помог устроиться в «Жасмин». Опять я.
-Я признателен тебе Миша за твою помощь и доброту. Вот, пришли, - открыл повар железную массивную дверь, которая была на защелке.
В габаритной комнате было сыро. На полу, застеленным коричневым линолеумом валялась плитка, рулоны дорогих обоев, покрывшиеся легкой плесенью, две алюминиевые стремянки и множество картонных коробок, забитые всяким ненужным хламом, который давно пора было вывезти на мусор. Но до этого, ни у кого руки пока не доходили.
Повар потянулся слева к выключателю и включил свет. Зажглась одна единственная эконом лампа тускло и блекло.
-Почему так мало света? - возмутился Миша. - Можно же было попросить электрика, чтоб он повесил какую-нибудь старенькую люстру лампочки на три или лампу дневного света.
-Кому это нужно? Нет времени на это, - подошел повар к правой стене и убрал наклоненную деревянную доску. - Вот эта трещина. Может здание дало усадку?
Миша призадумался и поближе подошел к стене. Трещина пятнадцать сантиметров поразила его. Он провел по ней рукой и почувствовал холод, который веял изнутри.
-Что там может быть? Действительно шахта? Это невозможно.
-Я принесу фонарик. Мне самому интересно, что там может быть, - засуетился повар и пошел к двери.
-Постой, Саша! - остановил он повара.
-Что такое?
-Идея одна пришла в голову, если конечно здание не рухнет на нас. Стена кирпичная, бетона сзади нет,- всунул он руку внутрь и пощупал. - Но почему? - изумился он.
-Миша, но здание ведь старое.
-Не такое, что уж и старое. Только вот подвалу больше лет, чем самому зданию.
-С чего ты взял?
-Алла как-то раз рассказывала, что подвалу этому не одно столетие стукнуло. Когда она с мужем покупала «Викторию» бывший хозяин поведал, когда строили гостиницу, выкапывая под фундамент землю, рабочие наткнулись на проход, который пустовал под землей, похожий на катакомбы. Там оказалось старое пустующее помещение. Некоторые думали, что наткнулись на клад, но внутри ничего не оказалось, кроме каменных стен. Архитектор потом оборудовал это место под подвал. После многих ремонтов он преобразился, и стало очень уютно. Никто не знает, что было под землей. Некоторое время даже вели раскопки, но безрезультатно. На купленной земле возведена была «Виктория». Вот такой историей поделилась со мной Алла. Но я ей не поверил и до сих пор не верю.
-Почему мне не рассказывал. Вдруг здесь под землей люди жили? Захоронения может…
-Насчет людей я сомневаюсь, но что-то здесь было. Принеси фонарик. Посмотрим одним глазком, что там.
-Опять ты в своем репертуаре. Так что за идея?
-Неси фонарик, - тщательно осматривал Миша стену.
-Как скажешь, - развернулся повар и быстрой походкой вышел из комнаты.
«Почему он не мой. Что не так во мне. Ведь я не такая уж и старая», - подумала Алла и налила в бокал коньяк.
Она потерла виски и загрустила.
Собравшись с мыслями, встала с кресла и прилегла на диван, всмотревшись немигающим взглядом в потолок. На минуту она вспомнила первую встречу с Мишей, когда он был такой непреклонный, временами загадочный и даже милый, первую постель с ним и вторую страстную любовь в ее жизни.
Бывший муж для нее много сделал, кроме одного. Она любила не только Мишу всей душой и всем сердцем, но и мужа, который ушел из жизни рано, не оставив после себя ребенка. Он был бесплодным, но она прилаживала все усилия, чтоб у них появился ребенок. Почти все старания были тщетны.
Алла закрыла глаза и полностью ушла в себя, погружаясь постепенно в беспокойный сон.
«Милая! Не грусти! - услышала она успокаивающий мягкий голос мужа в голове. - Не доводи себя. Вспомни, как вместе нам было хорошо. Ничто не могло помешать. Я безумно люблю тебя… очень. Ты так прекрасна, когда спишь. Великолепная, неотразимая королева. Пойдем! - позвал он ее вызывающим жестом. - Я хочу, чтоб ты была со мной на веки вечные».
Аллу схватила судорога на правой ноге. Тело начало лихорадить. Пробил озноб. Глаза под веками бешено двигались из стороны в сторону. Она не могла проснуться, хоть и пыталась вывести себя из сна. Она ощущала, что с ней происходит, но ничего не могла предпринять. Она была во власти чего-то светлого, необъяснимого, холодного. Эта сила желала не просто забрать ее с собой, а слиться и образовать единое целое.
«Я желаю тебя целовать вечно»…
-Кто ты? Ответь мне на бестактный вопрос? Я чувствую боль, но не могу проснуться. Я вижу сон. И он скоро закончится, - простонала она вслух.
Внезапно судорога прошла.
-Я ведь говорила. Меньше боли.
«Аллочка, это я. Разве не узнаешь?»
-Голос похож на моего мужа. Но где ты? - пробормотала она немного осипшим голосом.
«Здесь… здесь… здесь… открой глаза… открой их!»
И она проснулась вся в поту и слезах. Боль ушла. В голове прояснилось. Она сложила руки в локти и громко нервно промямлила вслух:
-Что это было!? Ну и сон! Что за боль мучила меня, неужто алкоголь сделал свое дело. И приснился муж…? Он любит меня. Он хочет быть со мной. Я поняла! Это был он! Где…? - встала она с дивана и подошла к окну, раздвинув шелковые шторы.
-Видишь что-нибудь? Дай я сам взгляну! - выхватил Миша у повара фонарик.
-Что с тобой? Там почти ничего не видно. Какая-то ступенька возле стены. Ниже опусти фонарик, ниже, - гаркнул повар обидчиво на него.
-Да вижу я. Вижу! Но тут не одна ступенька. Несколько, даже. Я бы сказал больше пяти, - сидя на корточках, Миша засунул свою руку до плеча в широкую трещину. - Дальше сплошная темнота. Не разгляжу. Кажется, ступеньки ведут вниз. Что там?
-Так что за идея у тебя возникла? - сгорал от нетерпения повар.
-Не мешай. Я думаю, - вытянул он руку и осмотрел еще раз стену.
-А вдруг там реально что-то есть. Какой-нибудь склеп?
-Не похоже. Ступеньки очень длинные. Свет фонарика даже не достает до конца. Не рассмотреть.
-Так что ты решил? Я даже знаю. Читаю твои мысли. Ты хочешь проделать вход, порезать болгаркой и выбить кувалдой. Верно?
-Абсолютно. Мы обязаны знать, что там сокрыто. Всякая нечисть нам в подвале не нужна. Следует проверить. А если ничего не найдем, заделаем стену кирпичом и цементом. Вот только остерегаюсь, чтоб не обвалилось здание. Оно немного осело, перекосилось. А откуда причина - неизвестно. Может все дело в этой стене. Что-то дало на фундамент.
-Ты сейчас хочешь это узнать? - загорелись глаза повара.
-Нет, Саша, завтра, - отошел Миша от стены и подошел вплотную к повару. - Кто еще знает, кроме Аллы, Любы, тебя и меня.
-Борис и все…
-Тогда завтра втроем разобьем эту стену к чертовой матери. И осмотрим. Ты и Борис освобождаетесь от работы на один день. Поможете мне.
-А куда деваться. Мне самому любопытно, что там. Может клад?
-Узнаем точно, когда пробьем стену.
-Тогда пойдем наверх?
-Мне как раз нужно зайти к себе. Посмотреть, есть ли у меня старый костюм. Интересно, выкинул я его или нет. Не помню. А то весь грязный буду.
-Почему не нанять рабочих, чтоб по-быстрому сделали работу.
-Сами разве не справимся? Поначалу, когда не сильно был раскручен «Жасмин», сколько мы с тобой перепахали черной работы. Забыл уже? Можно и поразвлечься. Излить стресс, весь негатив на стену. Почему бы нет?
-Если так хочешь. Я согласен. Мне не тяжело. Конечно же без коньяка работа не пойдет?
-Сколько здесь работы? На двадцать минут… И целый день свободные. Коньяк в первую очередь. Как без него?
-Есть не хочешь?
-Некогда. Позже. Мне еще к Алле надо наведаться. Зайду через пару часов. Кофе попью и поем.
Вышли они из подвала и разошлись по разным сторонам.
Он прошел мимо своего кабинета и зашел к Алле.
Она стояла возле окна, облокотившись о подоконник. Алла обернулась, когда вошел к ней Миша. Ее бледное страдальческое лицо выражало полнейшее опустошение души и тела. Вот-вот и она потеряет сознание, вот-вот и она забудется в своем мире. Срочно нужно было выводить ее из ипохондрии, страшенного отчаянья, в которое она себя ввела.
Алла, не проронив ни слова, стояла как статуя. Немигающим взглядом они уставились друг на друга. Показалось, прошла целая вечность.
Миша был обескуражен ее видом. Он на секунду предположил твердо, что она помешалась, что она по-тихому не просто сошла с ума, а будто не могла понять, где находится. Взгляд ее вдруг стал блуждать из стороны в сторону, кого-то пытаясь найти. Она стала оглядывать комнату, каждый угол, абсолютно уже не обращая внимания на Мишу.
-Ты в порядке? - прохрипел слегка Миша.
Она молчала.
-Ну что случилось! Что? - повысил он голос и подкурил сигарету.
Снова молчание.
-Взгляни на меня, - подошел он к ней и положил ладони на ее лицо. - Ты не в себе. Поспала? - попытался поцеловать он ее в губы, но она отвернула от него лицо, слегка толкнув вперед. Подвыпившая, шатаясь с заплывшими глазами, Алла ринулась к столу. В столе находился мини-бар. Из него она достала красивую бутылку.
-Откроешь? - прошипела она, как змея.
-Неужели заговорила. А это что ты достала? - выхватил он бутылку из ее рук. Приподняв тело Аллы правой рукой, и осторожно опустив на диван, Миша протараторил: «Макаллан Файн Оак? Макаллан Файн Оак! Ты с дубу рухнула. Виски? Куда тебе еще. В зеркало посмотри. Укладывайся спать! Да ты пьяна. Весь коньяк допила что ли? - заметил он пустую бутылку, которая валялась на полу возле кресла.
-Я не хочу больше жить! Не хочу! Уйди от меня! Уйди! - прогорланила она осипшим голосом.
-Что с твоим голосом? Поспи! Утром у нас очень много дел.
-Плевать! Плевать! Отдай бутылку! Я хочу выпить. Нервы на пределе. Да как ты смеешь?
-Ничего ты больше не получишь. Достаточно. Что с тобой, Алла? Сидеть теперь буду с тобой, пока не заснешь, - сел он возле нее, поставив виски за диваном.
-Отдай! Ты не представляешь, что со мной произошло. Мне нужно залить горе.
-Только без этого, - настоял Миша.
Она неподвижно лежала на диване и остолбеневшим взглядом смотрела на него. Слезившиеся глаза были размазаны тушью. Рот приоткрыт, словно от увиденного фильма ужасов о призраках, который по-прежнему просматривала в сознании, внедрившийся в разум и помрачивший чувство мироздания.
Испуганно смотря на Мишу, видела в нем всего лишь темную усмехающуюся тень, которая не просто прикасалась к ней, но и крутила кости рук, стараясь вырвать их из кожи, локтевую кость и недавно зажившуюся лучевую кость, когда она еще зимой поскользнулась на гололеде недалеко от супермаркета и сломала в двух местах. Так болела в гипсе, что хотелось ныть каждый божий день.
-Не прикасайся ко мне! - завопила она. - Кто ты такой?
-Тихо-тихо, - держал он ее за кисти рук. - Горячка белая что ли?
-Не смей! Не смей! - тень вырвала ее кости рук и приступила к ногам, раздирая плоть. Вены и сосуды. Бедренную кость и большеберцовую.
Она заорала на весь кабинет не своим голосом от боли, которое дало ей помутившееся сознание. От боли, примчавшейся во сне, вместе с мужем и еще чем-то необъяснимым, блуждавшим, невидимым, мистически загадочным существом, наделенной хваткой палача и даром уничтожения человеческого разума в прах, возвращая туда, откуда пришло. То сверхъестественное, неповторимое. Нет, не смерть. Это не она. Что-то состоящее из энергии, но только черной. Очень сильной и могущественной. Необъятной и бессмертной. Настоящей тьмой.
Вырвавшись, Алла заехала Мише по лицу. Она впилась в его шею, исцарапав ее.
-Ты что!? С катушек совсем сдвинулась? Больно же, - отскочил он к столу, взявшись за шею.
-Изыди! Изыди! - билась она в конвульсиях.
Тень доделывала свое дело, собирая скелет для коллекции.
-Не трогай! Не трогай! Ми…ш! Помоги, помоги мне. Где ты, Ми...ш? - дергалась она, словно от безжалостной ломки.
-Я здесь. Здесь, Алла, - подбежал он к ней и обнял. - Очнись. Не вздумай сходить с ума. Ты нужна мне. Нужна! Поняла меня? - провел рукой по ее разметавшимся волосам по плечам.
-Муж, муж здесь. А это кто? Муж? - забредила она.
Миша еще крепче прижал ее к себе.
-Спокойно, спокойно, Алла. Я с тобой. Припадок скоро пройдет. Это явление стресса и алкоголя, - опешил он, когда ее начало трясти, будто электрошоком.
-Да это же… Неужели я ослепла? Не прикасайся ко мне! - прорычала Алла в паническом смятении.
Черная тень издевательски извивалась по ее телу, словно змея, временами меняя форму то человека, то мифического чудовища, похожего на дракона, затем скорпиона, готовящего вогнать свое жало в ее вылупившиеся глаза, смотревшие в глубину мрака и чего-то такого, что вводило в полнейший ужас весь разум несчастной женщины, очутившейся уже не в своем кабинете, а где-то в неописуемом пазлом мире. Она ощущала неимоверную боль, словно была порезана на множество малюсеньких кусочков, которые в безумии старались собрать себя воедино. Но что-то мешало. Вероятно, какая-то сила, готовая потянуть за собой в свое измерение, где каждый живой иль мертвый становится никем и ничем в мгновение ока. Как будто одна единственная часть пазла должна прильнуться к тому месту, откуда ее вырвали и кинули в ее мир, рождаться и реинкарнировать, чтоб в будущем снова забрать то, что принадлежало не только всевидящему вседержителю, но кому-то еще… Но кому?
Алле стало очень страшно. Она больше не видела ни воображаемого мужа, ни тень, ни даже Мишу, приводивший ее в сознание, теребя ее тело, щупая пульс, ошарашено уставясь то на нее, то на дверь, в замке которой что-то щелкало, будто кто-то пытался ее открыть.
-Показалось, - пробубнил Миша и вперил взор только на начальницу.
Она отталкивала его и обзывала разными ругательствами, словно это был не он, а какое-то мерзкое создание, разговаривающее с ней.
-Боже!.. Боже!.. Что происходит? Ведь это нереально. Не трогай меня. Убери…! - царапала ногтями свое лицо и груди до крови. - Нет… - прерывисто шептала она, отворачивая голову в сторону и, сама того не понимая, вцепилась в ткань своей вязаной туники, прислонилась к ней, ища опоры, словно мир вокруг начал кружиться. - Не трогай! - прохрипела она и потеряла сознание.
На секунду Миша подумал, что она скончалась. Он аж ахнул от горя. В голове мысли перемешались, как после перетасованной колоды карт. Он хотел ей помочь, но тщетные попытки привести ее в здравое сознание пока не увенчались успехом.
Но она дышала…
И это уже было большим жирным плюсом.
Миша аккуратно положил ее на диван. Из царапин ее правой щеки и области декольте текла алая кровь. Он и сам получил от ее сумасшедших рукоплесканий не одну оплеуху. Исцарапала в бешенстве его ухо, которое стало ныть и печь, как после солнечного ожога.
Он помассировал ладошкой левое ухо. И стал ощущать неприятную боль.
Но она жива…
«И это главное», - сказало его либидо и осмотрело тело Аллы, затем поволокло к миниатюрному бару в столе посмотреть питьевой воды.
Ему надоело абсолютно все. Он хотел забиться от всех в укромный уголок и забыться. Ностальгия прошлого окутало его с ног до головы. Настоящее казалось злой сказкой. Он вдруг вспомнил жену и лучшего друга, покончивший жизнь самоубийством, а также маму, которую год назад сожрал рак.
Он впал в размышления, сопоставляя факты, терзающие его хрупкую душу. Миша желал необычной безмятежности. Быть ближе к небу. Быть ближе к Богу.
Мир непредсказуемый! Кто-то умирает раньше, кто-то позже. Все равно все мы там будем. В общей могиле быть пазлом?
Свет и тьма. Вот что было создано неким безмерно могущественным и невидимым триллионы - триллиарды лет, играть нами и наслаждаться живым кино. Но кто он такой? Общий отец, пытающийся исправить свою ошибку неизмеримой вселенной, вообще возвратить в древнее прошлое то, что было сотворено. Потому что час этот пробил.
Зачем умирать? Если все мы полубоги. Смерть есть то, что она ест. А недавно она начала есть то, что дорого каждому живому существу. Его ДУШУ…
Слегка дрожащей рукой он достал с бара последнюю пол литровую стеклянную бутылку «Боржоми» и поднес ко рту. Сделал пару маленьких глотков, затем немного вылил воды на голову и ухо. Стало легче.
Он жалостно взглянул на Аллу, которая так и лежала в бессознательном состоянии, как в глубоком сне.
Миша решился еще на одну попытку привести ее в сознание. Он подошел к ней и набрал полный рот воды, выпрыснув на ее лицо. Она не отреагировала. Он повторил свою процедуру спасения снова, но результаты пока были бессильны.
Алла боролась. Что-то не давало вернуться в тело. Очнуться и продолжить беззаботную жизнь снова. Она очень хотела жить, но по-прежнему пока оставалась в лапах лживой тени. В этих непонятных образах, частичкой пазла, скитавшейся от боли, кружляющей, словно в сумасшедшей гонке. Она желала лишь одного, чтоб повернулась колесо фортуны в ее сторону. Но только не на тех… Не на тех… Зверски рычащих во тьме.
Миша похлопал по ее бледным щекам. Вроде она стала возвращаться из пустого темного мира. Вдруг неожиданно страдальчески застонала и заскрежетала зубами. Ее бил бешеный озноб. Она громко закашляла. Легкие ее ныли от хрипа, как от бронхита. Она приоткрыла холодные глаза и что-то невнятно промямлила:
-О… оон-нии… что-то… тааа… м.
Миша не смог разобрать ее бессвязной речи. Он настойчиво переспросил.
-Повтори. Я не понял тебя, - приоткрыл он рот и нахмурился. - Знаешь, Алла, от такого помутнения рассудка тяжело в скорейшем времени прийти в себя.
-Где я? - почти шепотом протянула она и взялась за лоб. -Что это-то-то-то?? - увидела она свою кровь на запястье, испачкавшись, проведя по щеке из которой еще слегка сочились капли крови. - Откуда? - отерла она ладошкой щеку и резко возбужденно стала с дивана, отряхивая с себя почудившихся скользких мерзких красно-черных сороконожек. - А! - закряхтела она в изнеможении. - Что это? Сначала муж, туман, мрак и тьма, а теперь нечто сверхъестественное. О, Боже!
Потихоньку Алла начала приходить в себя, но еще не совсем. В голове шумело и бешено колотилось сердце, отдавая пульсирующей струей оттока крови на электризованные кончики пальцев. Ей казалось, что она сошла с ума от переживаний, постоянных стрессов и безнадеги, окутавшей за долю секунды разум и тело. Она сопротивлялась, но тут ее покоробило. Она истерично закричала:
-Это не я! Не я! Это они! Дерзкие тени! Муж! Это был муж? Невозможно… О, нет! Нет! - крики ее поднялись до рвущего голосовые связки крещендо.